Когда не нужно волшебство...

Я прошмыгнула мимо них тенью, получила обычную порцию ругани и ласки, как и положено типичной деревенской кошке, и припустила к дому. У самого порога остановилась в нерешительности, робко мяукнула.
        Ржавыми петлями скрипнула дверь…
        «Здравствуй, Дед. Я вернулась».
       

       Глава 10. Забытый город

        В чем зак­лю­ча­ет­ся меч­та пу­тешес­твен­ни­ка? В стрем­ле­нии пос­тичь не­из­ве­дан­ное? В же­лании объ­ять не­объ­ят­ное? В на­деж­де поз­нать лю­дей, их ха­рак­те­ры и судь­бы? Или прос­то в бес­ко­неч­ности до­роги?
        Я от­ве­чу вам — нас­то­яще­му пу­тешес­твен­ни­ку не­ког­да за­думы­ва­ет­ся над по­доб­ным. Каж­дый миг его по­делен на дви­жение, ос­та­нов­ку, осоз­на­ние, из­ме­нение. И в этом, по­жалуй, зак­лю­чена ожив­шая меч­та.
        На­вер­ное, по­это­му я ста­ла пу­тешес­твен­ни­цей. Но ска­жу чес­тно, это бы­ло не са­мое ум­ное ре­шение в мо­ей жиз­ни.
       

***

        Пыль до­роги мед­ленно осе­дала на ос­трых нос­ках са­пог и, ка­жет­ся, ус­пе­ла доб­рать­ся до щи­коло­ток, а я все ни­как не мог­ла от­ды­шать­ся. Бе­жать от ра­зоз­ленных раз­бой­ни­ков по уз­ким лес­ным троп­кам то еще удо­воль­ствие! А так как за вся­кое удо­воль­ствие на­до пла­тить, то я от­де­лалась по­терей сум­ки с при­паса­ми и поч­ти но­вым шер­стя­ным пла­щом.
        Глу­боко вы­дох­нув, пы­та­ясь вос­ста­новить ды­хание, я ог­ля­нулась. Прес­ле­дова­тели ос­та­нови­лись у кром­ки ле­са и воз­му­щен­но кри­чали мне вслед. К счастью, от ос­кор­бле­ний до­лета­ли толь­ко об­рывки, и я пред­почла их не ус­лы­шать. По мне так бы­ло впол­не ло­гич­но, что я не стрем­люсь вер­нуть­ся об­ратно к ата­ману, ко­торо­му «слу­чай­но» сре­зала в дра­ке по­лови­ну бо­роды. Не­чего бы­ло лезть под юб­ку, до­еха­ли бы до го­рода ве­селой ком­па­ни­ей! А так из­ви­ните — я не да­моч­ка лег­ко­го по­веде­ния, что­бы поз­во­лять по­доб­ное.
        Мах­нув быв­шим по­пут­чи­кам на про­щание, я по­вер­ну­лась в сто­рону от­крыв­шей­ся с го­ры па­нора­мы го­рода.
        Го­род на­ходил­ся в ни­зине и ров­но на­поло­вину опо­ясы­вал­ся тон­кой из­лу­чиной ре­ки. Се­рые ка­мен­ные до­ма сто­яли впе­ремеж­ку с пес­тры­ми де­ревян­ны­ми пос­трой­ка­ми и сво­им ха­отич­ным рас­по­ложе­ни­ем соз­да­вали нас­то­ящие ла­бирин­ты. Зе­лени поч­ти не бы­ло. В цен­тре го­рода рас­по­лагал­ся храм, чьи бе­лос­нежные шпи­ли, ка­залось, на­калы­вали на се­бя не­бо.
        За­метив на­поло­вину за­рос­шую тро­пин­ку, я спус­ти­лась к мас­сивным ду­бовым во­ротам и бод­ро дер­ну­ла за ве­рев­ку ко­локо­ла. Раз­дался гул­кий жут­ко­ватый звук. Со страш­ным скри­пом во­рота рас­кры­лись.
        Итак, ос­мотрим­ся, ку­да ме­ня за­нес­ло на этот раз?
        Го­род, столь при­вет­ли­во рас­пахнув­ший пе­редо мной во­рота, встре­чал пу­тешес­твен­ни­цу пус­тынны­ми ули­цами с гу­ля­ющим по ним вет­ром. Ни страж­ни­ков, ни прос­тых го­рожан на го­ризон­те не наб­лю­далось. Раз­ве что за­лилась прон­зи­тель­ным ла­ем ис­ху­дав­шая об­лезлая со­бака, но, слов­но ис­пу­гав­шись рез­ко­го зву­ка, под­жа­ла хвост и упол­зла в над­ви­га­ющу­юся на до­мик тень.
        По­дож­дав с ми­нуту для при­личия и не за­метив ни­како­го эф­фекта на своё по­яв­ле­ние, я ре­шила по­пытать­ся най­ти ко­го-ни­будь жи­вого. Страш­ное по­доз­ре­ние прок­ра­лось в ду­шу — уж не ока­залась ли я в ле­ген­дарном го­роде-приз­ра­ке? Или, что мно­го ху­же, в цен­тре смер­тель­но опас­ной эпи­демии?
        Бли­жай­ший ко мне дом на­ходил­ся в мет­рах пя­тиде­сяти от во­рот, од­на­ко я обош­ла его сто­роной, за­метив в ок­не сле­ду­юще­го до­ма ше­веле­ние. Воз­можно, все­го лишь иг­ра во­об­ра­жения, но чем черт не шу­тит…
        Под­нявшись по вы­соким сту­пень­кам крыль­ца, я пос­ту­чала в дверь и за­та­ила ды­хание, прис­лу­шива­ясь. В глу­бине до­ма раз­дался шум и скре­жет, буд­то что-то тя­желое дви­гали по по­лу. То­роп­ли­вые ша­ги. Ис­пу­ган­ный жен­ский ше­пот. А пос­ле сно­ва нас­ту­пила гне­тущая ти­шина.
        — От­крой­те, по­жалуй­ста! Ведь слыш­но, что вы до­ма! — крик­ну­ла я и на вся­кий слу­чай по­ложи­ла ла­донь на ру­ко­ять кин­жа­ла — здесь неп­ро­шено­го гос­тя мог­ли встре­тить не хле­бом с солью, а кое-чем ме­нее по­лез­ным для же­луд­ка — хо­лод­ной сталью. — Я все­го-то хо­чу спро­сить!..
        — С воп­ро­сами об­ра­щай­тесь в мэ­рию! — ис­те­рич­но раз­да­лось из-за две­ри. Я об­ра­дова­но вы­дох­ну­ла — раз­го­вор за­вязал­ся.
        — Но я тут впер­вые! По­нятия не имею, ку­да ид­ти.
        — Три по­воро­та на­лево, один нап­ра­во, — ука­зал нап­равле­ние та­инс­твен­ный го­лос, но дверь не спе­шила рас­тво­рять­ся. Плю­нув на то, что не лю­била на­вязы­вать­ся, я за­моло­тила на неё со всей си­лы.
        — По­жалуй­ста, от­крой­те! Ме­ня не пус­тят в мэ­рию в та­ком ви­де! На ме­ня на­пали раз­бой­ни­ки, я бе­жала всю ночь, озяб­ла, ус­та­ла и го­лод­на, — на пос­ледних сло­вах я всхлип­ну­ла, толь­ко сей­час осоз­нав, нас­коль­ко прав­ди­вы бы­ли мои сло­ва. Я вы­мота­лась и хо­тела все­го лишь нем­но­го обог­реть­ся. Не­уже­ли да­же кап­ли теп­ла жал­ко для заб­редше­го пут­ни­ка?
        За дверью сно­ва раз­дался ожес­то­чен­ный спор и, спус­тя ми­нуту, дверь мед­ленно при­от­кры­лась. В об­ра­зовав­шей­ся ще­лоч­ке по­яви­лось смор­щенное ли­цо ста­руш­ки. Она оки­нула ме­ня дол­гим взгля­дом, и, ви­димо, мой пот­ре­пан­ный внеш­ний вид убе­дил её в ис­крен­ности ска­зан­но­го.
        — Здесь не лю­бят чу­жаков. Ты что, не ви­дела пре­дуп­режда­юще­го зна­ка? — вор­чли­во прос­кри­пела она.
        Я по­мота­ла го­ловой. Ста­руха вздох­ну­ла, ткну­ла паль­цем в сто­рону во­рот и за­дума­лась. Мне да­же по­каза­лось, что она спит с от­кры­тыми гла­зами, и я ста­ла при­киды­вать, как бы де­ликат­нее ок­ликнуть го­рожан­ку. К счастью, вме­шатель­ства не пот­ре­бова­лось. Буд­то прис­лу­шав­шись к че­му-то да­леко­му, ста­руха кив­ну­ла са­мой се­бе и рас­пахну­ла дверь.
        — Вот что, пу­тешес­твен­ни­ца, про­ходи в дом, там и по­гово­рим. Толь­ко ру­ки спер­ва по­кажи, — пе­рех­ва­тила она ме­ня у по­рога.
        В не­кото­ром не­до­уме­нии, я сня­ла тон­кие ко­жаные пер­чатки, по­казы­вая ла­дони. Ста­руха под­сле­пова­то со­щури­лась, вни­матель­но ос­мотре­ла их, уде­лив осо­бое вни­мание кон­чи­кам паль­цев.
        — Здо­рова, — с ка­ким-то не­пере­дава­емым об­легче­ни­ем вы­дох­ну­ла она. То­роп­ли­во отош­ла от две­ри, за­зывая ме­ня в дом. Я сде­лала па­ру ша­гов, прак­ти­чес­ки ни­чего не ви­дя в тем­ном ко­ридо­ре, спот­кну­лась о не­уб­ранный ве­ник и с гро­хотом шлеп­ну­лась на пол.
        — Прос­ти­те, — про­шеп­та­ла с рас­ка­яни­ем, прек­расно по­нимая, что пос­ле та­кого ме­ня мо­гут выс­та­вить об­ратно на ули­цу.
        — Как ты по до­рогам бро­дишь с та­кой не­ук­лю­жестью? — по­кача­ла го­ловой ста­руха, под­хва­тила ме­ня за ло­коть и по­мог­ла под­нять­ся. — Пой­дем в ком­на­ту, рас­ска­жешь нам о пу­тешес­тви­ях. Уве­рена, ты зна­ешь мно­го ин­те­рес­ных ис­то­рий!
        — Я не хо­рошая рас­сказ­чи­ца…
        — Не важ­но! — не ста­ла слу­шать мои роб­кие воз­ра­жения ста­руха. — Ты ведь бы­вала в дру­гих го­родах? Ска­жи, ка­кой те­перь мир за пре­дела­ми этих стен?
        — Мир? — пов­то­рила я глу­хо и ска­зала единс­твен­ный от­вет, при­шед­ший в го­лову. — Он ог­ромный.
       

***

        Мы си­дели за сто­лом, пи­ли чай и ве­ли не­тороп­ли­вую бе­седу о мо­ем пу­тешес­твии. Та­мила, так зва­ли впус­тившую ме­ня го­рожан­ку, ока­залась вов­се не та­кой ста­рой, как выг­ля­дела на пер­вый взгляд. Прос­то го­ре про­реза­ло на доб­ром ли­це слиш­ком глу­бокие мор­щи­ны, сог­ну­ло не­ког­да неп­реклон­ную спи­ну, ра­зучи­ло улы­бать­ся. В зад­ней ком­на­те за за­навес­кой, на ку­шет­ке, мед­ленно уми­рала ее дочь. Но вре­мя про­дол­жа­ло от­ка­пывать с не­умо­лимой точ­ностью.
        — Рас­ска­жите мне об этом мес­те, — поп­ро­сила я, ког­да чай ус­пел ос­тыть, а от теп­лых до­маш­них бу­лочек ос­тался толь­ко аро­мат. — По­чему вы так не лю­бите гос­тей?
        — Пу­тешес­твен­ни­ки при­носят с со­бой го­ре, — с болью про­из­несла жен­щи­на, бро­сив дол­гий взгляд в сто­рону за­навес­ки. В глу­бине до­ма вновь раз­дался ти­хий, бо­лез­ненный стон. — Од­нажды ве­чером в наш го­род заб­рел ус­тавший пут­ник. На ули­це раз­ра­зилась не­пого­да, ле­дяной ве­тер про­низы­вал до кос­тей, а ос­трый град ос­тавлял на ко­же ца­рапи­ны. Стран­ник поп­ро­сил­ся на ноч­лег в ма­лень­кий до­мик на ок­ра­ине, но мо­лодая жен­щи­на по­бо­ялась впус­тить поз­дне­го гос­тя. Она прог­на­ла его с по­рога, да еще спус­ти­ла вслед пса, да­бы убе­дить­ся, что пу­тешес­твен­ник не вер­нется. Ут­ром вер­ный пес воз­вра­тил­ся до­мой, но вид его был ис­пу­ган­ный и нез­до­ровый, а ря­дом с но­сом рас­плы­валось чер­ное пят­нышко. С каж­дым днем сос­то­яние пса ухуд­ша­лось, пят­ны­шек ста­нови­лось все боль­ше, по­ка од­нажды ут­ром он не из­дал свой пос­ледний ску­леж.
        Я вздрог­ну­ла. Ка­жет­ся, я ста­ла по­нимать, что за бе­да приш­ла в го­род. И ока­залась пра­ва.
        Вмес­те со смертью пса в го­роде ста­ли за­боле­вать лю­ди. Бо­лезнь кос­ну­лась жи­телей всех воз­растов от ма­ла до ве­лика. Хо­тя она не пе­реда­валась при кон­такте с боль­ны­ми, вы­лечить ее не по­луча­лось. Год спус­тя жри­цы при­няли ре­шение спас­ти уце­лев­ших, вос­пре­пятс­тво­вать рас­простра­нению за­разы. Они со­бира­ли уми­ра­ющих в хра­ме, про­из­но­сили над ни­ми мо­лит­вы, что­бы заб­лудшие ду­ши наш­ли до­рогу на не­беса. Но ни­чего не по­мога­ло.
        — Зав­тра я от­ве­зу к жри­цам дочь, на пос­леднее про­щание. Да бла­гос­ло­вит сол­нце их дни. — Та­мила быс­тро про­чер­ти­ла ря­дом с ли­цом круг и по­цело­вала сло­жен­ные в ще­поть паль­цы. Вновь ог­ля­нулась в сто­рону до­чери. — За­болев­шие — это жер­твы, ко­торые сво­ей смертью они ис­ку­па­ют на­ши гре­хи. Так го­ворят жри­цы.
        — И вы ве­рите? По­это­му вы не ле­чите её? — поч­ти вскри­чала я. На­вер­но, не сто­ило сры­вать­ся. За вре­мя пу­тешес­твия встре­ча­ешь раз­ных лю­дей и стран­ные обы­чаи, ко­торые по­рой зас­тавля­ют сод­рогнуть­ся от ужа­са. Но как-то рез­ко коль­ну­ло в сер­дце — слиш­ком силь­но ра­зоз­ли­ла не­мая по­кор­ность судь­бе.
        Та­мила под­ня­ла на ме­ня пол­ные хо­лод­ной пус­то­ты гла­за, в ко­торых, ка­залось, нав­сегда по­гас­ла жизнь.
        — Она дол­жна уме­реть, — твер­до ска­зала жен­щи­на. Лишь оди­нокая ка­пель­ка сле­зы сбе­жала по мор­щи­нис­той ще­ке.
       

***

        Ког­да пу­тешес­твен­ник стал­ки­ва­ет­ся с нес­пра­вед­ли­востью в его по­нима­нии, он не дол­жен бро­сать­ся на по­мощь по­тер­певшей сто­роне. Воз­можно, что его вме­шатель­ство ока­жет­ся не толь­ко не бла­гоп­ри­ят­ным, но и не­жела­тель­ным.
        Я хо­рошо пом­ни­ла пра­вила пу­тешес­твий, хо­тя ни­ког­да не чи­тала их. Слы­шала од­нажды от встре­ча­ющих­ся по до­роге лю­дей, впи­тала вмес­те с про­лив­ным дож­дем, осоз­на­ла и ста­ралась пос­ту­пать со­от­ветс­твен­но. Очень ред­ко я де­лала что-ли­бо в пи­ку тра­дици­ям. Но ви­димо, все­му при­ходит свое вре­мя.
        Жму­рясь от прог­ля­нув­ше­го впер­вые за пос­леднюю не­делю сол­нышка, я ре­шитель­ным ша­гом нап­ра­вилась к хра­му. Мне хо­телось по­нять, что же слу­чилось на са­мом де­ле, ибо в ми­фичес­кое прок­ля­тие не осо­бо ве­рилось.
        — Тё­тень­ка, по­моги­те, по­жалуй­ста! — ок­ликнул ме­ня сла­бый дет­ский го­лос, и я ог­ля­делась в по­ис­ках его об­ла­дате­ля. Ху­день­кий маль­чиш­ка де­сяти лет пря­тал­ся в те­ни рас­ки­дис­то­го за­сох­ше­го ду­ба. Ог­ромные зе­леные гла­за смот­ре­ли ис­пу­гано.
        — Что слу­чилось, ми­лый? — спро­сила я как мож­но лас­ко­вее, под­хо­дя бли­же.
        Од­на­ко сто­ило мне сде­лать в сто­рону ре­бен­ка па­ру ша­гов, как он с не­обы­чай­ной прытью вско­чил и бро­сил­ся прочь. Я не­до­умен­но мор­гну­ла.
        — По­моги­те, тё­тень­ка! — сно­ва прок­ри­чал он, от­бе­жав на дос­та­точ­ное рас­сто­яние. Чуть нах­му­рив­шись, я пос­ле­дова­ла за ним. Ре­бенок яв­но хо­тел что-то по­казать. Что-то не­дос­тупное для ос­таль­ных. Нас­чет воз­можной ор­га­низа­ции за­сады я не опа­салась — пос­ле раз­го­вора с Та­милой, го­род не пред­став­лялся враж­дебным. С по­яв­ле­ни­ем за­гадоч­ной бо­лез­ни у лю­дей хва­тало собс­твен­ных за­бот.
        Маль­чиш­ка ис­чез не­ожи­дан­но. Ка­залось, толь­ко се­кун­ду на­зад он за­вер­нул в под­во­рот­ню, и вот я стою од­на на пус­тынной ули­це, за­кан­чи­ва­ющей­ся ту­пиком. Я ог­ля­нулась, прис­лу­шалось, но не за­мети­ла по­доз­ри­тель­ных дви­жений и зву­ков. Тог­да я прош­ла впе­ред к ма­лень­ко­му брон­зо­вому из­ва­янию, рас­по­ложен­но­му ря­дом с гру­дой кам­ней, прег­ражда­ющих про­ход.
        Ста­ту­эт­ка изоб­ра­жала ли­су, вски­нув­шую мор­дочку к не­бу. Па­мять ус­лужли­во под­ска­зала — та­кую же я ви­дела на во­ротах, при вхо­де. Зна­чит, это сим­вол го­рода — но от­че­го он ока­зал­ся так да­леко, выб­ро­шен­ный за не­надоб­ностью?
        К вя­щему удив­ле­нию, ме­талл был теп­лый и ше­рохо­ватый. Я стрях­ну­ла осев­шую на ста­ту­эт­ке пыль, за­дум­чи­во про­вела паль­ца­ми по лись­ему но­су. Нос был теп­лый и мне по­чуди­лось лег­кое ды­хание.
        Ка­мен­ный глаз за­горел­ся изум­ру­дом, по­вер­нулся в мою сто­рону.
        — Ты ведь по­можешь мне? — про­шелес­те­ло в воз­ду­хе, и вмес­то ли­сы на пос­та­мен­те ока­зал­ся да­веш­ний маль­чиш­ка.
        Я рез­ко от­пря­нула на­зад, от­дернув ру­ку.
        — Кто ты?
        — Ду­ша го­рода, — ти­хо про­из­нес ре­бенок. Его те­ло мер­ца­ло, на­ходясь на гра­ни ма­тери­аль­но­го и приз­рачно­го. — Выс­лу­шай мою ис­то­рию, пу­тешес­твен­ни­ца. Ду­маю, что я смо­гу от­ве­тить на ин­те­ресу­ющие те­бя воп­ро­сы.
        Это бы­ло не­обыч­но — раз­го­вари­вать с приз­ра­ком. Мне до­води­лось встре­чать в сво­их странс­тви­ях вол­шебс­тво, но оно сме­шива­лось ли­бо с ис­кусс­твом, ли­бо с на­укой. Ни­ког­да так яв­но я не встре­чала нас­то­ящей ма­гии. Кив­нув, я при­села на ка­мушек ря­дом с пос­та­мен­том. И тог­да маль­чик на­чал свой рас­сказ.
        — Зна­ешь ли ты, пу­тешес­твен­ни­ца, что иног­да про­виде­ние без­душно к стра­дани­ям лю­дей? Судь­ба зак­ры­ва­ет гла­за на про­ис­хо­дящие в ми­ре из­ме­нения. Не­кому по­мочь, ког­да при­ходит бе­да. Вот и сей­час: я уми­раю, нес­мотря на то, что по срав­не­нию с дру­гими го­рода­ми еще очень мо­лод. Ты удив­ля­ешь­ся? Не сто­ит. По­верь, го­родам свой­ствен­ны чер­ты их оби­тате­лей. Мы рож­да­ем­ся, по­вину­ясь чь­ей-то меч­те, рас­тем, жи­вем и уга­са­ем, нес­пешно, год от го­да, ког­да нас пос­те­пен­но по­кида­ют и за­быва­ют. Толь­ко в мо­ем слу­чае смерть под­сту­пила так ско­ро…
        Ког­да Се­рая Да­ма заш­ла в го­род, я на­чал чувс­тво­вать боль — при­туп­ленную, зу­дящую, как от уку­са вред­но­го на­секо­мого. Я не об­ра­тил на нее дол­жно­го вни­мания: ма­ло ли, ка­кого не­доб­ро­жела­тель­но­го стран­ни­ка за­нес­ло? Обыч­но по­доб­ные лич­ности в ма­лень­ких го­родах дол­го не за­дер­жи­ва­ют­ся. Но боль раз­раста­лась, по­доб­но опу­холи, ста­нови­лась нес­терпи­мой. А лю­ди ис­че­зали… Нет, так го­ворить неп­ра­виль­но. Лю­ди ста­ли ухо­дить. Вмес­те с ни­ми из жиз­ни го­рода про­пада­ли до­маш­ние жи­вот­ные, пти­цы, при­лета­ющие по­сидеть у окош­ка и пок­ле­вать зер­но.