Часть 6
Поздно вечером, когда осенняя темнота окутывала город, а уютные огоньки в окнах гасли один за другим, извещая о наступлении ночи, на пороге дома Руаэллин появился гость. Этот высокий мужчина явно когда-то стеснялся своего роста, потому что плечи его были привычно сведены, сообщая всей фигуре лёгкую сутулость. Чёрные с проседью волосы были собраны в хвост, а чёрная борода, вероятно, по случаю визита к даме, — аккуратно подстрижена и расчёсана. Одет мужчина был в походный камуфляж и потрёпанные, пыльные берцы, за плечом его виднелся большой туристический рюкзак.
Волшебница, видимо, очень ждала этого гостя, потому что едва за ним с лёгким стуком закрылась калитка, как дверь дома тут же распахнулась.
— Здравствуй, Андрей! Ты так быстро! — приветствовала хозяйка. Её серебристый голос звучал радостно и удивлённо.
Гость улыбнулся:
— С вокзала — сразу сюда. Рад служить тебе, Светлая!
Они обнялись, как старые добрые друзья. Бородатый Андрей со смехом поднял волшебницу над землёй и, покружив, поставил на место.
— Пушиночка! Сто лет тебя не видел, Марта!
Руаэллин тоже смеялась, и казалось, что искры от её лучистых голубых глаз освещают полумрак прихожей.
— Идём за стол. Рыцаря с дороги сначала надо накормить и только потом нагружать работой. Кстати, у меня есть пончики!
— Пончики? — Андрей весело прищурил чёрные, как угли, глаза. — Всё! Я твой навеки!
Рыцарь Братства Утренней Звезды Андрей Синицын утром получил приказ явиться к Руаэллин. Он не был подданным Королевы, но добровольно принял на себя обет служить ей. И не только потому, что рассчитывал таким образом ускорить реализацию собственной миссии на Земле, ведь, как известно, тем, кто в иерархии Братства занимает более низкий ранг, не следует отказываться выполнять задания старших существ. Андрей давно был влюблён в прекрасную преподавательницу, и хотя осознавал, что его чувству в этой жизни вряд ли суждено сбыться, всё же не мог отказать себе в удовольствии видеть её хоть изредка.
Друзья расположились на кухне. Свечи и нежный звон колокольчиков, каскадами свешивающихся с потолка, создавали романтическую атмосферу. Нырнув в мягкое кресло с чашкой крепкого кофе и пончиком, Андрей блаженно закрыл глаза.
— У тебя здесь такой уют, что хочется бросить всё к чёртовой матери… — вздохнул он. — Забыть о миссии, жить, как все местные. Почти двадцать лет я скитаюсь по свету, и ничего! Ни-че-го! Ни единого намёка на то, где бы мог находиться Маяк. В последнее время меня всё чаще посещают мысли о бесполезности собственного существования…
Руа внимательно посмотрела на товарища.
— Ты просто устал, — сказала она, с сочувствием качнув головой. — Но хотя бы уже знаешь, как он выглядит?
— Камень, кристалл, нечто рукотворное… А ведь когда-то я это точно знал! Только теперь от прошлой памяти остались одни лохмотья, — с досадой проговорил Андрей. — Плохо, что все Маяки имеют разную форму, так я мог хотя бы сравнительно вычислить, что искать... Ну, да ладно, — добавил он, меняя тему разговора и мягко улыбаясь, — налей, пожалуйста, ещё кофе! И перейдём к твоему вопросу. Не сидеть же мне тут до утра.
Руа встала, шурша длинными юбками, и, взяв из руки Андрея чашку, подлила в неё из турки ароматного кофе.
Чёрные глаза археолога блеснули особенным нежным и ясным светом: как же она хороша! Сколько бы ни прошло времени, сколько бы эпох ни сменилось, а Королева Братства Утренней Звезды всегда юна и прекрасна! Сейчас она — стройная эльфийка в шёлковом вышитом платье, с бубенцами в длинных локонах светлых волос. Но он помнит и другой её образ — ослепительный и чистый, озарённый сиянием улыбки и торжественным великолепием радужной мантии. После того, как их экспедиция с родной Венеры оказалась здесь, на Земле, и все они приняли другой облик, чтобы не слишком отличаться от местных жителей, Марта осталась такой же прекрасной. Какой она была в те первые дни? Как её звали? Андрею казалось это очень важным, так же как и то, что его собственное сердце при взгляде не неё всегда переполняла нежность. Но вспомнить он не мог, только реяли перед мысленным взором белые крылья чаек…
— Я позвала тебя, чтобы поговорить о моём ученике, — начала Руаэллин.
— О Ласе?
— Да. Ты лучше знаешь этих мальчишек, а я уже совсем отказываюсь что-либо понимать.
— Эльфёнок, конечно, шустрый не по годам, но не думал, что он способен сбить тебя с толку, — рассмеялся Андрей.
Руа тоже улыбнулась, только довольно скептически.
— Боюсь, — заметила она, недоверчиво качая головой, — что дело гораздо серьёзнее, чем кажется. В последнюю неделю система мысленного контакта с ним даёт странные сбои. Причём, он хорошо меня слышит на любом расстоянии, я его тоже, но всё равно есть ощущение, что не полностью. Будто какие-то волны в диапазоне отсутствуют, будто на них стоит какой-то фильтр. Это не чужая сила, я уже проверяла. В университете Лас у меня постоянно на виду, да и в гости тоже часто заходит: мы занимаемся основами рунической магии, — и я не могу сказать, что в его жизни случилось что-то особенное. Но когда пытаюсь посмотреть внутренним взором, неизменно наталкиваюсь на этот фильтр.
— Хм… — Андрей озадаченно потёр пальцами виски. — А амулет работает?
— В полную силу.
— Странно. Подобные сбои могли бы быть, если бы Лас научился своей волей блокировать действие амулета.
— Я думала об этом, — кивнула Руа. — И уже несколько раз пыталась проверить. Получается, что эта возможность Ласу доступна, но сознательно он ею пользоваться ещё не умеет. А я не хочу торопить, пока не выяснится причина сбоев контакта. Меня беспокоит, что этот проныра мог вне моего контроля связаться с сущностями Изнанки Мира.
— Ясно, задание понял, — сказал археолог, кивнув лохматой головой. — Сколько у меня времени?
— Чем быстрее, тем лучше, сам знаешь.
— Пока эти раздолбаи не влипли в историю? Ну-ну! — усмехнулся Андрей. — Кстати, ты не в курсе, чем сейчас занят Итиль?
Руаэллин тоскливо повела плечами.
— К сожалению, нет. Теперь он совершенно взрослый, и Фроди не имеет с ним мысленного контакта. Конечно, мы по-прежнему можем что-то посоветовать как друзья и наставники, но пока он сам не обратится к нам за помощью, мы не вправе вносить корректировки в его мир.
— А как он себя ведёт?
— Как всегда. Но Итиль такой, что по нему не угадаешь, даже если что-то и случится.
— Значит, придётся подключать агентуру! — весело сказал Андрей, вставая. — Что ж, мне пора. Пока не разберусь, что случилось у твоего эльфёнка, из города не уеду. Так что я на связи!
Уже стоя на пороге с рюкзаком, взявшись за ручку двери и собираясь покинуть тёплый гостеприимный дом, бородатый археолог вдруг обернулся.
— Марта, — спросил он, — ты помнишь наши первые дни после высадки экспедиции? Как тебя тогда звали?
Волшебница смущённо отвела глаза.
— Какие-то глупости: белый кружевной зонтик, перчатки, вазоны с душистыми табачками… белые чайки над морем… Кажется, моя память тоже превратилась в лохмотья!
— Прости, если что не так, — вздохнул археолог. — Просто мне это почему-то кажется очень важным.
— Ничего… До свидания, Андрей.
— До свидания.
Часть 7
Проводив товарища, Руаэллин вернулась в кухню. Неспешно перемыла чашки, убрала стол и, придвинув лампу, устроилась с вышивкой в том самом кресле, где вечером сидел Андрей.
С рыцарем они были знакомы с незапамятных времён даже по меркам этой жизни: ещё в младшей школе наставником их октябрятской звёздочки был темноглазый пионер — весёлый и заводной мальчишка, игравший с подшефными малышами в «Зарницу» и водивший их в первые турпоходы в ближайший лес за городом. Позже, когда Марта и Андрей подросли и осознанно стали работать над пробуждением памяти, то часто уходили куда-нибудь вдвоём — обсуждать эзотерические книги, тренироваться видеть ауру и играть потоками разноцветных энергий. Тогда радужный шлейф чистых, словно бы приглушённых белым сиянием оттенков, который они замечали в энергетическом поле друг друга, казался им очень естественным. Думалось, что вот так — у всех людей, и иначе быть просто не может. Однако скоро Марта поняла, что её знакомство с Андреем не случайно: друг детства оказался не только единомышленником, но и братом одного с ней космического ордена, товарищем по экспедиции. Разность миссий — жизненных задач — совсем не мешала общаться и помогать друг другу в земных делах. Поскольку по космическим меркам душа Марты была старше, в ордене Утренней Звезды она имела сан мага — более высокий, чем у Андрея, являвшегося просто рыцарем. Но это тоже не могло наложить никаких ограничений на земное общение. Однако их всё же что-то невидимо разделяло, неизменно отталкивая друг от друга при явной взаимной симпатии, — то, чего они не могли понять и преодолеть.
Марта не раз пыталась прояснить для себя этот вопрос, снова и снова вспоминая в подробностях каждый эпизод небесных и земных встреч с Андреем. В гармоничном, стройном потоке памяти была лишь одна брешь: время, последовавшее за высадкой экспедиции с Венеры. Внутренним взором хорошо виделась только бескрайняя снежная пустыня, озарённая бликами радужного сияния, льющегося с небес. В этом сиянии невидимо покидал Землю лайнер, доставивший сюда Маяк — один из множества аппаратов, предназначенных для гармонизации магнитного поля Земли, а также команду членов Братства, отвечающую за его обслуживание. Но больше Марта ничего не помнила: ни того, какую форму принял здесь Маяк, ни того, как они стали выглядеть сами. Когда перед её мысленным взором появлялись белые крылья гигантских чаек, волшебница со вздохом прекращала дальнейшие попытки: это была черта, граница, проникнуть за которую казалось невозможным.
Однако по обрывкам других, более поздних воспоминаний картина их миссии на Земле вполне достраивалась путём обычных логических рассуждений. Вскоре после высадки экспедиции Маяк был потерян, а действие его заблокировано. Когда и кем — по-прежнему оставалось загадкой, однако необходимо было найти аппарат и снова привести его в рабочее состояние. Миссия Андрея состояла в том, чтобы найти, миссия Марты — в том, чтобы отрегулировать излучатель для синхронизации действия этого Маяка с другими, уже работающими на Земле. Дальнейшая забота об аппарате предоставлялась другим членам экипажа, отвечающим за то, чтобы общие параметры настройки оставались неизменными.
Именно поэтому с самого детства текущей жизни Андрей Синицын готовил себя к роли поисковика и исследователя. Он объездил множество мест, побывал во множестве археологических и геологических экспедиций, облазил множество пещер, подземных ходов и старинных развалин. Параллельно с полевыми исследованиями он также работал в архивах, библиотеках и музеях, ездил на уфологические и эзотерические форумы в надежде узнать информацию, которая могла бы помочь в реализации его миссии.
Всё это время Марта терпеливо ждала. Жила обычной жизнью преподавателя гуманитарного вуза, пополняла свой магический арсенал земными знаниями, занималась с учеником, посланным ей Небесами. Основной пакет формул, необходимых для функционирования Маяка, уже лежал наготове, оставалась самая малость: когда аппарат снова будет приведён в действие, надо всего лишь запросить у Братства новый Ключ, отмыкающий магические формулы. Но это, разумеется, не раньше, чем Андрей найдёт сам аппарат.
Марта и Андрей не теряли друг с другом связи, постоянно координируя свои действия в рамках миссий. Это общение доставляло им обоим удовольствие и служило лишним поводом к встрече. А когда однажды её друг попросил разрешения служить ей лично, волшебница ничуть не удивилась. Она без малейших колебаний приняла его рыцарскую клятву: помимо того, что теперь у Андрея появилось больше шансов найти Маяк в течение этой жизни, молодые люди оказались связаны узами более крепкими и близкими, чем дружеские, и в глубине души Марта тоже была этому рада.
Сейчас, когда к обычным заботам Руаэллин прибавилась тревога за ученика, она, не мешкая, призвала на помощь своего рыцаря: Андрей действительно лучше знал, чем живут мальчишки, а Лас уже неоднократно доказывал свою феноменальную способность влипать в опасные истории. Конечно, Анариэ обладал невероятной магической силой, однако позволять ему полную свободу действий до завершения курса обучения было пока рано. Спонтанные всплески энергии Солнца вкупе с хаотической структурой сознания эльфёнка могли иметь совершенно непредсказуемые последствия — как в созидательном, так и в разрушительном плане. Поэтому сперва следует помочь Ласу навести в своём внутреннем мире порядок, научить осознанно пользоваться данными от рождения способностями и силой. Кто бы что ни говорил, но магия — точная наука!
Как наставница Руаэллин многое могла дать своему ученику, гораздо больше, чем Фроди — своему. Сейчас у Ярослава другая жизнь, новая судьба, и в ближайшее время ему неминуемо предстоит пройти серию космических посвящений, уже без наставника. Но эти задания не должны оказаться для него слишком сложными, ведь самое тяжёлое уже позади. Изменить земную судьбу и оплатить по счетам клятву Лунного рыцаря — даже по космическим меркам являлось испытанием весьма серьёзным. То, что юный принц с честью выдержал этот экзамен, открывало ему в магии большие возможности. Однако упускать Итиля из виду сейчас не стоило: два отчаянных эльфа могут натворить гораздо больше дел, чем один.
Улыбнувшись ласково и мудро, волшебница только покачала головой: мальчишки везде ведут себя одинаково, даже в магии!
Часть 8
Лас едва дождался утра субботы. Ещё вечером они с Итилем созвонились и договорились встретиться на условленном месте. Вопреки своим привычкам эльфёнок не проспал и не опоздал, в девять часов он уже бодро шагал по дорожкам парка с рюкзаком, в котором лежала статуэтка каменной кошки Наурры. Однако Итиль всё равно пришёл раньше. Он сидел на бревне, так глубоко погрузившись в чтение какой-то старой, растрёпанной книжицы, что не сразу заметил, как Лас подошёл.
— Салют, учёный! Что это у тебя?
— Путеводитель по окским просторам, — ответил Итиль, пожимая протянутую руку. — Ничего серьёзнее пока найти не удалось, но надеюсь, скоро в моём распоряжении будет много документов по Замку… Только их сначала надо откопать в архиве, — задумчиво добавил он, помолчав.
— Хочешь узнать, как кошка попала в подвал? — догадался Лас.
Итиль кивнул, бережно убирая библиографическую редкость. Пока он возился с книгой и застёжками рюкзака, эльфёнок не мог оторвать взгляда от его левого запястья, где поблёскивала в лучах утреннего солнца сталь браслета. Было заметно, что Итиль неосознанно старается лишний раз не делать рукой резких движений, и это лучше всяких слов говорило о том, сколько неудобств доставляет эльфийскому принцу тяжёлое украшение. Поколебавшись немного, Лас всё-таки спросил:
— Как тебе с ним?
— Не сахар, — невесело усмехнулся Итиль, ниже натягивая рукав свитера. — Особенно после того, как игрушку увидела Алиэ.
— Рассердилась?
— Не то слово! Представляешь, она сказала, что если я сам через три дня не избавлюсь от браслета, она мне вызовет слесаря и психиатра, а Руслану всю одежду перепачкает духами и помадой, чтобы ему от жены досталось по полной. А потом ещё побежала жаловаться Сэму, наговорила ему, что я псих и полный придурок.
