Найти в городском архиве нужную папку с документами было практически невозможно — это Ярослав понял сразу, как приехал туда, то есть, в конце прошлой недели. Заведующая архивом, получив записку от директора музея, с которым она была знакома ещё с советских времён по партийной линии, отвела студента на этаж, где теоретически могла бы находиться интересующая его папка, и, подписав пропуск на неделю вперёд, разрешила работать в своём кабинете.
Оставшись один, Ярослав тоскливо обвёл глазами высокие шкафы с каталогами и необозримое пространство полок, на которых лежали самые разные папки. Именно здесь юный эльф понял всю глубину житейской мудрости Алексея Петровича: чтобы навсегда потерять какие-то документы, достаточно было просто положить их в папку без подписи и не вносить в каталог!
В обычных условиях Лунный рыцарь вполне мог бы воспользоваться навыком «другого» видения, но сейчас стальной браслет, не позволявший ведьме подобраться к нему, не мог позволить и ему самому действовать, применяя магические способности. Оставалось искать документы наугад, а эта задача казалась невыполнимой.
Единственная надежда была на помощь Наурры. Решив, не теряя времени, воспользоваться силой каменной кошки, Ярослав в первый же день после выходных взял статуэтку с собой в архив. Лас не преувеличивал: сейчас Наурра ощущалась почти как живое существо, её так и хотелось погладить. Внимательно заглянув в хрустальные глаза, Итиль опустился прямо на кафельный пол под одним из стеллажей и стал задумчиво поглаживать кошку за ухом, размышляя, с какого конца зала удобнее начинать поиски. Это занятие скоро привело его в состояние какого-то медитативного успокоения: тело стало казаться почти невесомым, а мысли очень незаметно скользнули с деловых вопросов на совершенно посторонние вещи. Рассеянно разглядывая плитки на полу архива, Ярослав думал о том, что точно такой же пол был в том сне, когда появилась Марина. «Они пришли с Севера! Слышишь, Вестник?» — вспомнились вдруг слова ведьмы.
— С севера… — повторил Ярослав вслух. Интересно, в какой стороне здесь север?
Прикинув в уме расположение залов архива, юный принц направился к северным полкам. Затем, не выпуская кошку из рук, заскользил взглядом по корешкам папок, и это тоже скоро погрузило его в некое подобие транса. Сколько прошло времени? — двадцать минут, час или больше? Ярослав очнулся, услышав, как по коридору гулко процокали каблуки какой-то сотрудницы архива, — и тут же осознал, что взгляд его уже некоторое время упирается в синий шнурок, свисающий с одной из верхних полок.
Подтащив лестницу, Итиль аккуратно достал заинтересовавшую его папку: на обратной стороне её виднелся тёмный круглый след от кофейной чашки. Всё ещё не веря в свою удачу, он развязал шнурок… Но это действительно была та самая папка! Теперь стоило перебраться в кабинет заведующей и подробнее рассмотреть документы.
Содержимое тайной папки оказалось самым обычным. Ярослав уже не раз видел нечто подобное, работая по другим пригородным усадьбам: пожелтевшие вырезки газетных статей; ученические тетради с расплывшимися чернилами — записи сотрудников музея, сделанные в разные годы; важные документы, переложенные папиросной бумагой, — заключение комиссии по охране памятников и переписка по поводу запроса из Германии. А вот и фотографии: дореволюционные ретушированные снимки с обтрёпанными краями и чёрно-белые — довоенные. На одной из дореволюционных почтовых карточек кривыми неумелыми буквами было старательно выведено: «Любезному Павлу Александровичу от Маруси». На другой, уже послевоенной фотографии тот же почерк — более твёрдый и уверенный, но с узнаваемыми изгибами букв: «Городскому краеведческому музею в день открытия. Одинцова Марина Филипповна».
Положив рядом две фотографии, Ярослав некоторое время внимательно их разглядывал. Он чувствовал, как сердце с тревожным, волнующим и острым нетерпением рвётся навстречу тайне. Без сомнения, две эти подписи сделаны одним человеком — тётей директора музея. Уточнить у Алексея Петровича полное имя-отчество его родственницы, конечно, необходимо, но этот вопрос казался уже решённым. Итиля сейчас занимало другое: является ли Марина Филипповна Одинцова той самой Мариной, что приходила к нему во сне, или это всё же другой человек, а совпадение имени — случайно?
Теперь становилось ясно и то, что помочь ведьме — прямая обязанность Итиля, его долг. Надо идти до конца, хотя он ничего так не успел пообещать ей. Каменная кошка оказалась в его руках не случайно, и весь дальнейший рыцарский путь принца сумеречных эльфов теперь зависит от того выбора, который он делает в эти минуты.
Поэтому нужно снять браслет и выслушать Марину. Боги не меняют своих решений, тем более так быстро: Владычица Элберет не стала бы возвращать своему Вестнику жизнь, если бы планировала в скором времени снова отнять её. Тогда чего он боится? Если всему виной излишняя импульсивность Марины, то стоит только попросить Ласа составить Итилю компанию, как вопрос решится сам собой. Одного присутствия Анариэ во время разговора с ведьмой может оказаться вполне достаточно, ведь внутренний свет и душевное тепло Солнечного рыцаря способны успокоить разбушевавшиеся эмоции несчастной женщины даже на расстоянии. Раньше Итиль никогда бы не обратился к другу с подобной просьбой, но сейчас что-то в его характере уже неуловимо изменилось, и это открыло возможность действовать по-новому.
Однако Ярослав понимал, что, опасаясь за его жизнь, Лас всё равно не отдаст ключ от браслета. Выходом из сложившейся ситуации мог бы стать визит к Марине Филипповне в Дом престарелых: если у неё имеется информация, необходимая для разгадки тайны Замка, то беседа с ней помогла бы многое прояснить. А когда эльфы начнут воплощать в жизнь сделанный Лунным рыцарем выбор, Наурра, возможно, подскажет, куда двигаться дальше.
Теперь уже не было смысла медлить и сомневаться. Настало время действовать. Попросив у заведующей архивом разрешения позвонить, Итиль решительно набрал номер музея:
— Здравствуйте, Алексей Петрович! Это Ярослав. Я нашёл документы… Что? Выходной? В музей сегодня не приезжать? Большое спасибо!.. А можно вопрос? Как полное имя-отчество Вашей тёти?
Марта и Андрей медленно шли по просёлочной дороге вдоль берега реки. В её неподвижной глади отражались лозы и облака, а осеннее солнце в увядающих травах блестело особенно ярко. С дороги открывался замечательный вид на противоположный берег — холмистый, расцвеченный жёлто-красными пятнами лиственниц и клёнов.
— Это ведь парк усадьбы Одинцова? — спросила Руаэллин, устремив взгляд за реку. — Ты там бывал?
— Неоднократно, — кивнул Андрей. — Говорят, что в Замке имеются подвалы и подземный ход. Мне всегда хотелось посмотреть, что там, но как прихожу, такая тоска нападает… Сердце крутит, хоть волком вой, и никакого рабочего настроя! Поэтому в последнее время я туда только с ребятами ходил: с ними веселее. У меня есть подозрение, что место проклятое, только всё никак не могу решиться проверить, что и как.
— Мне тоже от этой усадьбы как-то не по себе… — вздохнула Руаэллин.
Молодые люди прошли ещё немного вперёд и остановились практически напротив места, где за рекой и буйно разросшимся парком должен был находиться главный усадебный дом с полуразрушенным каскадом фонтанов.
— Андрей, — сказала вдруг волшебница, — вчера я получила Ключ с настройками. Маяк заработал.
— Не может быть! Как?! — Бородатый археолог с выражением крайнего изумления заглянул в глаза своей подруги. Но Марта и не думала шутить.
— Придётся поверить, — покачала она головой. — Кто-то не просто нашёл прибор, но и умудрился его запустить. Ума не приложу — как? В исходных настройках стоит жёсткая блокировка против магического использования, земные колдуны здесь бессильны. Запустить Маяк может только кто-то из членов Братства, но поскольку никто из нас этого не делал, я просто теряюсь в догадках.
— А ты можешь определить его местоположение? — спросил Андрей спустя некоторое время, когда первый шок от услышанного уступил место любопытству исследователя.
— Нет. И это — самое странное!.. Ладно, давай сначала поговорим про Ласа: признаться, ученик меня сейчас беспокоит ничуть не меньше.
— Слушай, а что если Маяк у него? — вдруг предположил археолог.
Внезапно пришедшая мысль казалась до гениальности простой. Марта вот уже неделю не может отслеживать передвижения своего ученика, и она не знает, где находится Маяк, хотя, имея при себе Ключ с настройками, могла бы легко определить его местоположение. Возможно, это означает, что прибор у Назара, а та сила, с помощью которой эльфёнок блокирует действие амулета своей наставницы, является одновременно и силой, заставившей Маяк заработать.
Услышав такое предположение, Руа рассмеялась, изумлённо захлопав ресницами.
— Ты серьёзно? Но Лас не может запустить прибор! Он не принадлежит к Братству Утренней Звезды, Маяк не станет его слушаться. К тому же, эльфёнок ещё не завершил курс обучения, сейчас ему доступны далеко не все магические возможности Анариэ.
— А если без магии?
— Что?
— Предположим, что случилось невероятное, и пророчество сбылось: «День и Ночь встретятся, и в пограничном сиянии зари родится новая реальность…»
Марта ошеломлённо посмотрела на товарища. Книгу пророчеств Владычицы все члены Ордена знали наизусть, волшебница и сама не раз её цитировала, работая здесь, на Земле, со жрецами и неофитами. Однако Руаэллин даже в голову не могло прийти, что её эльфёнок — светлый, ласковый паренёк с веснушками и наивной улыбкой — может пробудить эту великую силу всего лишь через два года после начала обучения, даже не закончив курс. Но если это действительно так, то, пожалуй, придётся признать, что Королева Братства Утренней Звезды недооценила своего ученика, не представляя, какой силой любви обладает его сердце!
— Не могу поверить… — медленно проговорила Руаэллин. — Чтобы запустить Маяк без магии, у мальчика должны быть очень серьёзные личные мотивы. И без Ярослава здесь не обошлось. Потому что, кроме меня, только он умеет гармонизировать сознание Ласа до такой степени, чтобы формулировки желаний эльфёнка становились чёткими, готовыми к исполнению силой действия Маяка.
— Ты права, без Итиля не обошлось, — согласно заметил Андрей и рассказал о том, что ему удалось узнать за несколько дней, прошедших с момента последней встречи с волшебницей.
— Сейчас в реконструкторском клубе проходит какой-то эксперимент. Ярослав уже неделю носит на левой руке весьма любопытную игрушку — кандальный браслет, ключ от которого только один, да и тот он забрал с собой. Но от нашего лучника можно много чего ожидать, и я бы не придал эксперименту значения, если бы не реакция на это других ребят. Кто-то сердится, посмеивается или сочувствует, что, в общем, очень предсказуемо, — а вот Лас равнодушно пожимает плечами: мол, Итиль так решил, это его личное дело. Хотя эльфёнок-то обязательно должен иметь своё мнение по такому вопросу, учитывая, что он во время болезни друга от него практически не отходил.
— Да, у них между собой нет секретов, — подтвердила Руа. — Без сомнения, Лас нашёл бы нужные слова, чтобы отговорить Итиля от подобных экспериментов со здоровьем. Впрочем, тот и сам после зимних приключений тоже не стал бы делать неоправданных глупостей.
Андрей кивнул:
— Потому я сразу и решил, что, возможно, этот браслет предотвращает какую-то другую угрозу. Но почему именно стальное кольцо, да ещё такое массивное и запирающееся на ключ? Что оно может блокировать? Только чью-то магию! Может быть, не слишком опасную, но в любом случае нежелательную. У меня есть подозрение, что ключ от браслета Итиля находится у Ласа, и именно он создаёт тебе помехи при контакте с эльфёнком.
Руаэллин некоторое время молча разглядывала парк на другой стороне реки, а потом задумчиво произнесла:
— Имея этот ключ, Анариэ действительно способен неосознанно запустить прибор, ведь кроме собственных возможностей в его распоряжении находится вся сила Лунного рыцаря и умение чётко формулировать желания, превращающее их в магические формулы. Но если пророчество сбылось, то... Андрей, надо срочно найти ребят! — умоляюще добавила она. — Пока излучатель не настроен, Маяк работает только по изначально заданным установкам. А Лас своей волей, возросшей теперь неограниченно, способен полностью сбить все настройки. Достаточно одного неосторожного, но искреннего желания, и тогда…
— Почему-то мне кажется, что у эльфов Маяк в безопасности, — проговорил Андрей, бережно касаясь руки прекрасной королевы. — Им не надо объяснять, что такое преданность, привязанность и долг.
Руаэллин с надеждой посмотрела на друга. Ей очень хотелось верить в то, что он прав, и юные эльфы не совершат ни одной из тех ошибок, которые свойственно совершать молодым и неопытным, просто потому, что их дружба уже прошла серьёзное испытание на прочность. Сейчас Солнечный и Лунный рыцари действуют как одно целое. Их объединённая сила увеличивает возможности каждого из них, и ничья чужая воля и магия не способна встать между ними, как когда-то встала она между Павлом и Ларисой — членами Братства Утренней Звезды, хранителями Маяка, людьми, несущими в своём энергетическом поле радужную чистоту Северного сияния...
— Лариса! Моё первое имя — Лариса! — воскликнула вдруг волшебница, крепко стиснув большую загрубевшую ладонь археолога.
Некоторое время молодые люди напряжённо смотрели в сторону усадьбы за рекой, а потом, не сговариваясь, в едином порыве сделали движение навстречу друг другу.
— Чайка… — тихо проговорил Андрей, едва удерживая себя от того, чтобы не заключить в объятия прекрасную королеву и окончательно не потерять голову. — Марта, я знаю, где Маяк!
И, кивнув на прощание, он стремительно зашагал по дороге к городу.
Место, куда направлялся Андрей Синицын, называлось Дом престарелых. Пока археолог разговаривал с волшебницей на берегу реки, два неугомонных эльфа уже входили в здание бывшей богадельни Одинцова.
Городской Дом престарелых считался организацией образцовой, и многочисленные комиссии из столицы не раз подтверждали этот статус. Старикам действительно было уютно среди красивой природы большого парка, буйно разросшегося там, где город граничил с сосновым бором. Во времена, когда Павел Одинцов строил здесь богадельню, это место находилось от города достаточно далеко, но в советские годы часть леса вырубили, и на огромном пустыре быстро вырос новый микрорайон. После войны главный корпус богадельни — красивое здание с колоннами и мраморными львами, сидящими на приступках широкой лестницы — восстановили, рядом пристроили несколько новых корпусов, снабжённых медицинским оборудованием, а также добавили целую россыпь маленьких домиков для тех стариков, которым больше по душе уединение.
Здесь царила атмосфера патриархального спокойствия. Время замерло в этом не тронутым житейскими заботами уголке, и казалось, что самым важным занятием для местных обитателей является созерцание природы, окрашенной в осенние тона. Проходя по аллее к главному корпусу, эльфы заметили кормушку для белок: из-под расписной крыши с миниатюрными коньками торчал пушистый рыжий хвост.
Оставшись один, Ярослав тоскливо обвёл глазами высокие шкафы с каталогами и необозримое пространство полок, на которых лежали самые разные папки. Именно здесь юный эльф понял всю глубину житейской мудрости Алексея Петровича: чтобы навсегда потерять какие-то документы, достаточно было просто положить их в папку без подписи и не вносить в каталог!
В обычных условиях Лунный рыцарь вполне мог бы воспользоваться навыком «другого» видения, но сейчас стальной браслет, не позволявший ведьме подобраться к нему, не мог позволить и ему самому действовать, применяя магические способности. Оставалось искать документы наугад, а эта задача казалась невыполнимой.
Единственная надежда была на помощь Наурры. Решив, не теряя времени, воспользоваться силой каменной кошки, Ярослав в первый же день после выходных взял статуэтку с собой в архив. Лас не преувеличивал: сейчас Наурра ощущалась почти как живое существо, её так и хотелось погладить. Внимательно заглянув в хрустальные глаза, Итиль опустился прямо на кафельный пол под одним из стеллажей и стал задумчиво поглаживать кошку за ухом, размышляя, с какого конца зала удобнее начинать поиски. Это занятие скоро привело его в состояние какого-то медитативного успокоения: тело стало казаться почти невесомым, а мысли очень незаметно скользнули с деловых вопросов на совершенно посторонние вещи. Рассеянно разглядывая плитки на полу архива, Ярослав думал о том, что точно такой же пол был в том сне, когда появилась Марина. «Они пришли с Севера! Слышишь, Вестник?» — вспомнились вдруг слова ведьмы.
— С севера… — повторил Ярослав вслух. Интересно, в какой стороне здесь север?
Прикинув в уме расположение залов архива, юный принц направился к северным полкам. Затем, не выпуская кошку из рук, заскользил взглядом по корешкам папок, и это тоже скоро погрузило его в некое подобие транса. Сколько прошло времени? — двадцать минут, час или больше? Ярослав очнулся, услышав, как по коридору гулко процокали каблуки какой-то сотрудницы архива, — и тут же осознал, что взгляд его уже некоторое время упирается в синий шнурок, свисающий с одной из верхних полок.
Подтащив лестницу, Итиль аккуратно достал заинтересовавшую его папку: на обратной стороне её виднелся тёмный круглый след от кофейной чашки. Всё ещё не веря в свою удачу, он развязал шнурок… Но это действительно была та самая папка! Теперь стоило перебраться в кабинет заведующей и подробнее рассмотреть документы.
Содержимое тайной папки оказалось самым обычным. Ярослав уже не раз видел нечто подобное, работая по другим пригородным усадьбам: пожелтевшие вырезки газетных статей; ученические тетради с расплывшимися чернилами — записи сотрудников музея, сделанные в разные годы; важные документы, переложенные папиросной бумагой, — заключение комиссии по охране памятников и переписка по поводу запроса из Германии. А вот и фотографии: дореволюционные ретушированные снимки с обтрёпанными краями и чёрно-белые — довоенные. На одной из дореволюционных почтовых карточек кривыми неумелыми буквами было старательно выведено: «Любезному Павлу Александровичу от Маруси». На другой, уже послевоенной фотографии тот же почерк — более твёрдый и уверенный, но с узнаваемыми изгибами букв: «Городскому краеведческому музею в день открытия. Одинцова Марина Филипповна».
Положив рядом две фотографии, Ярослав некоторое время внимательно их разглядывал. Он чувствовал, как сердце с тревожным, волнующим и острым нетерпением рвётся навстречу тайне. Без сомнения, две эти подписи сделаны одним человеком — тётей директора музея. Уточнить у Алексея Петровича полное имя-отчество его родственницы, конечно, необходимо, но этот вопрос казался уже решённым. Итиля сейчас занимало другое: является ли Марина Филипповна Одинцова той самой Мариной, что приходила к нему во сне, или это всё же другой человек, а совпадение имени — случайно?
Теперь становилось ясно и то, что помочь ведьме — прямая обязанность Итиля, его долг. Надо идти до конца, хотя он ничего так не успел пообещать ей. Каменная кошка оказалась в его руках не случайно, и весь дальнейший рыцарский путь принца сумеречных эльфов теперь зависит от того выбора, который он делает в эти минуты.
Поэтому нужно снять браслет и выслушать Марину. Боги не меняют своих решений, тем более так быстро: Владычица Элберет не стала бы возвращать своему Вестнику жизнь, если бы планировала в скором времени снова отнять её. Тогда чего он боится? Если всему виной излишняя импульсивность Марины, то стоит только попросить Ласа составить Итилю компанию, как вопрос решится сам собой. Одного присутствия Анариэ во время разговора с ведьмой может оказаться вполне достаточно, ведь внутренний свет и душевное тепло Солнечного рыцаря способны успокоить разбушевавшиеся эмоции несчастной женщины даже на расстоянии. Раньше Итиль никогда бы не обратился к другу с подобной просьбой, но сейчас что-то в его характере уже неуловимо изменилось, и это открыло возможность действовать по-новому.
Однако Ярослав понимал, что, опасаясь за его жизнь, Лас всё равно не отдаст ключ от браслета. Выходом из сложившейся ситуации мог бы стать визит к Марине Филипповне в Дом престарелых: если у неё имеется информация, необходимая для разгадки тайны Замка, то беседа с ней помогла бы многое прояснить. А когда эльфы начнут воплощать в жизнь сделанный Лунным рыцарем выбор, Наурра, возможно, подскажет, куда двигаться дальше.
Теперь уже не было смысла медлить и сомневаться. Настало время действовать. Попросив у заведующей архивом разрешения позвонить, Итиль решительно набрал номер музея:
— Здравствуйте, Алексей Петрович! Это Ярослав. Я нашёл документы… Что? Выходной? В музей сегодня не приезжать? Большое спасибо!.. А можно вопрос? Как полное имя-отчество Вашей тёти?
Часть 11
Марта и Андрей медленно шли по просёлочной дороге вдоль берега реки. В её неподвижной глади отражались лозы и облака, а осеннее солнце в увядающих травах блестело особенно ярко. С дороги открывался замечательный вид на противоположный берег — холмистый, расцвеченный жёлто-красными пятнами лиственниц и клёнов.
— Это ведь парк усадьбы Одинцова? — спросила Руаэллин, устремив взгляд за реку. — Ты там бывал?
— Неоднократно, — кивнул Андрей. — Говорят, что в Замке имеются подвалы и подземный ход. Мне всегда хотелось посмотреть, что там, но как прихожу, такая тоска нападает… Сердце крутит, хоть волком вой, и никакого рабочего настроя! Поэтому в последнее время я туда только с ребятами ходил: с ними веселее. У меня есть подозрение, что место проклятое, только всё никак не могу решиться проверить, что и как.
— Мне тоже от этой усадьбы как-то не по себе… — вздохнула Руаэллин.
Молодые люди прошли ещё немного вперёд и остановились практически напротив места, где за рекой и буйно разросшимся парком должен был находиться главный усадебный дом с полуразрушенным каскадом фонтанов.
— Андрей, — сказала вдруг волшебница, — вчера я получила Ключ с настройками. Маяк заработал.
— Не может быть! Как?! — Бородатый археолог с выражением крайнего изумления заглянул в глаза своей подруги. Но Марта и не думала шутить.
— Придётся поверить, — покачала она головой. — Кто-то не просто нашёл прибор, но и умудрился его запустить. Ума не приложу — как? В исходных настройках стоит жёсткая блокировка против магического использования, земные колдуны здесь бессильны. Запустить Маяк может только кто-то из членов Братства, но поскольку никто из нас этого не делал, я просто теряюсь в догадках.
— А ты можешь определить его местоположение? — спросил Андрей спустя некоторое время, когда первый шок от услышанного уступил место любопытству исследователя.
— Нет. И это — самое странное!.. Ладно, давай сначала поговорим про Ласа: признаться, ученик меня сейчас беспокоит ничуть не меньше.
— Слушай, а что если Маяк у него? — вдруг предположил археолог.
Внезапно пришедшая мысль казалась до гениальности простой. Марта вот уже неделю не может отслеживать передвижения своего ученика, и она не знает, где находится Маяк, хотя, имея при себе Ключ с настройками, могла бы легко определить его местоположение. Возможно, это означает, что прибор у Назара, а та сила, с помощью которой эльфёнок блокирует действие амулета своей наставницы, является одновременно и силой, заставившей Маяк заработать.
Услышав такое предположение, Руа рассмеялась, изумлённо захлопав ресницами.
— Ты серьёзно? Но Лас не может запустить прибор! Он не принадлежит к Братству Утренней Звезды, Маяк не станет его слушаться. К тому же, эльфёнок ещё не завершил курс обучения, сейчас ему доступны далеко не все магические возможности Анариэ.
— А если без магии?
— Что?
— Предположим, что случилось невероятное, и пророчество сбылось: «День и Ночь встретятся, и в пограничном сиянии зари родится новая реальность…»
Марта ошеломлённо посмотрела на товарища. Книгу пророчеств Владычицы все члены Ордена знали наизусть, волшебница и сама не раз её цитировала, работая здесь, на Земле, со жрецами и неофитами. Однако Руаэллин даже в голову не могло прийти, что её эльфёнок — светлый, ласковый паренёк с веснушками и наивной улыбкой — может пробудить эту великую силу всего лишь через два года после начала обучения, даже не закончив курс. Но если это действительно так, то, пожалуй, придётся признать, что Королева Братства Утренней Звезды недооценила своего ученика, не представляя, какой силой любви обладает его сердце!
— Не могу поверить… — медленно проговорила Руаэллин. — Чтобы запустить Маяк без магии, у мальчика должны быть очень серьёзные личные мотивы. И без Ярослава здесь не обошлось. Потому что, кроме меня, только он умеет гармонизировать сознание Ласа до такой степени, чтобы формулировки желаний эльфёнка становились чёткими, готовыми к исполнению силой действия Маяка.
— Ты права, без Итиля не обошлось, — согласно заметил Андрей и рассказал о том, что ему удалось узнать за несколько дней, прошедших с момента последней встречи с волшебницей.
— Сейчас в реконструкторском клубе проходит какой-то эксперимент. Ярослав уже неделю носит на левой руке весьма любопытную игрушку — кандальный браслет, ключ от которого только один, да и тот он забрал с собой. Но от нашего лучника можно много чего ожидать, и я бы не придал эксперименту значения, если бы не реакция на это других ребят. Кто-то сердится, посмеивается или сочувствует, что, в общем, очень предсказуемо, — а вот Лас равнодушно пожимает плечами: мол, Итиль так решил, это его личное дело. Хотя эльфёнок-то обязательно должен иметь своё мнение по такому вопросу, учитывая, что он во время болезни друга от него практически не отходил.
— Да, у них между собой нет секретов, — подтвердила Руа. — Без сомнения, Лас нашёл бы нужные слова, чтобы отговорить Итиля от подобных экспериментов со здоровьем. Впрочем, тот и сам после зимних приключений тоже не стал бы делать неоправданных глупостей.
Андрей кивнул:
— Потому я сразу и решил, что, возможно, этот браслет предотвращает какую-то другую угрозу. Но почему именно стальное кольцо, да ещё такое массивное и запирающееся на ключ? Что оно может блокировать? Только чью-то магию! Может быть, не слишком опасную, но в любом случае нежелательную. У меня есть подозрение, что ключ от браслета Итиля находится у Ласа, и именно он создаёт тебе помехи при контакте с эльфёнком.
Руаэллин некоторое время молча разглядывала парк на другой стороне реки, а потом задумчиво произнесла:
— Имея этот ключ, Анариэ действительно способен неосознанно запустить прибор, ведь кроме собственных возможностей в его распоряжении находится вся сила Лунного рыцаря и умение чётко формулировать желания, превращающее их в магические формулы. Но если пророчество сбылось, то... Андрей, надо срочно найти ребят! — умоляюще добавила она. — Пока излучатель не настроен, Маяк работает только по изначально заданным установкам. А Лас своей волей, возросшей теперь неограниченно, способен полностью сбить все настройки. Достаточно одного неосторожного, но искреннего желания, и тогда…
— Почему-то мне кажется, что у эльфов Маяк в безопасности, — проговорил Андрей, бережно касаясь руки прекрасной королевы. — Им не надо объяснять, что такое преданность, привязанность и долг.
Руаэллин с надеждой посмотрела на друга. Ей очень хотелось верить в то, что он прав, и юные эльфы не совершат ни одной из тех ошибок, которые свойственно совершать молодым и неопытным, просто потому, что их дружба уже прошла серьёзное испытание на прочность. Сейчас Солнечный и Лунный рыцари действуют как одно целое. Их объединённая сила увеличивает возможности каждого из них, и ничья чужая воля и магия не способна встать между ними, как когда-то встала она между Павлом и Ларисой — членами Братства Утренней Звезды, хранителями Маяка, людьми, несущими в своём энергетическом поле радужную чистоту Северного сияния...
— Лариса! Моё первое имя — Лариса! — воскликнула вдруг волшебница, крепко стиснув большую загрубевшую ладонь археолога.
Некоторое время молодые люди напряжённо смотрели в сторону усадьбы за рекой, а потом, не сговариваясь, в едином порыве сделали движение навстречу друг другу.
— Чайка… — тихо проговорил Андрей, едва удерживая себя от того, чтобы не заключить в объятия прекрасную королеву и окончательно не потерять голову. — Марта, я знаю, где Маяк!
И, кивнув на прощание, он стремительно зашагал по дороге к городу.
Часть 12
Место, куда направлялся Андрей Синицын, называлось Дом престарелых. Пока археолог разговаривал с волшебницей на берегу реки, два неугомонных эльфа уже входили в здание бывшей богадельни Одинцова.
Городской Дом престарелых считался организацией образцовой, и многочисленные комиссии из столицы не раз подтверждали этот статус. Старикам действительно было уютно среди красивой природы большого парка, буйно разросшегося там, где город граничил с сосновым бором. Во времена, когда Павел Одинцов строил здесь богадельню, это место находилось от города достаточно далеко, но в советские годы часть леса вырубили, и на огромном пустыре быстро вырос новый микрорайон. После войны главный корпус богадельни — красивое здание с колоннами и мраморными львами, сидящими на приступках широкой лестницы — восстановили, рядом пристроили несколько новых корпусов, снабжённых медицинским оборудованием, а также добавили целую россыпь маленьких домиков для тех стариков, которым больше по душе уединение.
Здесь царила атмосфера патриархального спокойствия. Время замерло в этом не тронутым житейскими заботами уголке, и казалось, что самым важным занятием для местных обитателей является созерцание природы, окрашенной в осенние тона. Проходя по аллее к главному корпусу, эльфы заметили кормушку для белок: из-под расписной крыши с миниатюрными коньками торчал пушистый рыжий хвост.
