И как я ей скажу, кем мы друг другу приходимся? И вообще... поверит ли она мне? Как мы будем налаживать отношения? Ведь у нее никого нет в этом мире, кроме меня. Даже языка не знает. Конечно, в ее возрасте это не проблема — дети быстро учатся. Но все равно — травма. Мало ей было того, что она уже пережила?
Наталья меж тем оделась и в нетерпении поглядывала на меня.
— Ну что ж, пойдем, — я протянула ей руку, и девочка, немного смущаясь, протянула в ответ свою.
По дороге я заглянула к Рьену, сообщила, что мы с новой пациенткой уходим на прогулку. Глаза целителя светились любопытством, но Рьен сдержался, только подмигнул с намеком: мол, только вернись, я на тебя сразу с вопросами насяду. Но со своими вопросами ему, придется, наверно, подождать — у меня сейчас есть тот... вернее, та, на чьи вопросы я буду отвечать в первую очередь.
— На каком языке вы говорили? — спросила девочка, когда мы вышли из кабинета ведущего целителя.
— Я расскажу тебе от этом чуть позже, а пока шевели ногами, смотри в оба глаза и обдумывай то, что увидишь.
Наташа приняла мой совет со всей серьезностью и усердно глазела по сторонам. А посмотреть было на что. Мы прошлись до центра, полюбовались на пестрые витрины многочисленных лавочек, зашли в кафе, заказали по стакану сока груйха с пирожными. Потом снова отправились по городу. Все это время девочка молчала, жадно впитывая новые впечатления, а я ей не мешала.
На нас оглядывались — уж больно странно была одета моя спутница, — но все же излишним вниманием не донимали. Как-никак столица, здесь и не такое видали.
В лечебницу мы вернулись только часа через три. Я знала, что во мне сегодня не очень нуждаются — сгорающий от любопытства Рьен остался ждать, хотя его рабочий день давно закончился.
— Ну что, ты готова задавать вопросы? Или, может, поделишься какими-нибудь догадками? — улыбаясь, спросила я.
— Где я?
— А если подумать? Что-нибудь показалось тебе странным, пока мы гуляли?
— Всё, — улыбнулась девочка, — и одежда, и то, что машин нет на улицах, а только лошади... Будто кино про старину снимают.
— А если не кино?
— Я и так поняла, что не кино, — решительно заявила Наташа, — если бы просто декорации или старинный город, все равно были бы провода всякие... Ну и надписи везде на непонятном языке. Я ни одной буквы не узнала даже!
— И что ты скажешь?
— Это прошлое?
— И какой страны, по-твоему?
— Не знаю. Если бы не надписи эти, можно было бы представить, что в Европе где-нибудь. Ну, Чехия, может, или... Нет, не знаю. Так где я?
— Ты в другом мире. Читала фэнтези?
Девочка смотрела на меня расширившимися глазами и молчала. Ей требовалось время, чтобы переварить эту информацию. И мужество, чтобы принять услышанное. Я могла бы еще какое-то время поберечь девочку, но какой смысл... Все равно она узнала бы об этом. Там, в нашем мире, у нее никого не осталось, иначе она не угодила бы в детдом. Здесь есть надежда построить будущее и обрести семью — в моем лице. Кстати, о будущем... каким оно может быть? Я ведь по-прежнему очень немного знала о том, какие возможности этот мир предоставляет женщинам, не имеющим магического дара и длинного свитка с родословной. Что я могу дать своей сестре?
Наконец Наташа нарушила молчание:
— Да. Я подумала об этом, но испугалась, что глупость, и не стала говорить. А когда вы сказали, поняла, что угадала, но все равно... странно очень. Как я могла сюда попасть? И... почему вы говорите со мной по-русски? Вы тоже, да?!
— Т-с-с! — осадила я девочку. — Не все сразу. Как попала... А ты о чем-нибудь думала, когда падала в воду? Может, мелькнуло что-то очень важное?
Девочка помотала головой:
— Я испугалась ужасно. Все ведь было очень быстро. В книгах пишут, что вся жизнь проносится перед глазами — вот об этом я успела подумать... Что не было никакой жизни. Мне себя жалко стало, что я умираю. И ужасно захотелось, чтобы кто-то близкий обнял меня. Чтобы кто-то у меня был...
Вот так, милая. Спросила. Мало тебе было двух ударов по башке за день. Получи третий...
Обнять? Рано... Сперва нужно рассказать, все объяснить. Чтобы она приняла. Чтобы обнял действительно близкий человек, а не чужая тетка.
— Ты спросила, почему я по-русски говорю, — я присела на кровати рядом с девочкой, — тогда послушай историю, которую я тебе расскажу... Жила была одна молодая женщина. Сначала с родителями, потом они умерли, и женщина осталась одна. Но она была уже взрослой. Работала врачом на скорой помощи. И однажды ее машина попала в аварию. Все погибли, и эта женщина тоже... Но ей почему-то повезло — она не умерла по-настоящему, а покинула свое тело и очнулась в другом мире. В теле другого человека — четырнадцатилетней девочки. Ей пришлось учиться жить в новом мире. Женщину эту звали Лариса Май. Лариса Альбертовна Май.
— Это правда? — прошептала девочка. — Это вы про себя рассказывали?
— Да, — сдавленным шепотом ответила я ей.
— Значит... Значит папа давно умер, поэтому он перестал к нам приезжать? — карие глаза наполнились слезами.
— Да, он умер, когда тебе было семь, а мне двадцать пять. А через полтора года после этого я попала сюда.
— Угу, — девочка угрюмо кивнула.
— Наташ, — окликнула я ее, — папы нет, но у тебя теперь есть сестра.
— Я тебя не знаю.
— Наверно, придется узнать, — я вздохнула.
— Зачем это?
— А как ты себе представляешь жизнь в другом мире? Без языка, без денег, без семьи? В сиротском приюте? А через два года — работать, так и не научившись толком говорить? Кем ты будешь?
— Не знаю, — упрямо пожала плечами девочка.
— Не знаешь... — я снова вздохнула. — А я предлагаю тебе семью. Ты ведь хотела, чтобы у тебя был кто-то близкий?
— Откуда мне знать, будешь ли ты меня любить? — Наташа с вызовом посмотрела мне в глаза.
— Я не могу ничего обещать. Никто не может заранее знать такие вещи. Но для меня ты сестра. Значит — семья. А я своих не бросаю.
— Семья? А у тебя есть семья?
— Только названный брат. Он твой ровесник, и я надеюсь, что вы подружитесь.
— Угу, — девочка кивнула и снова погрузилась в свои невеселые мысли.
Какое-то время мы провели в молчании, а потом я решилась.
— Можно? — спросила я и, не дожидаясь ответа, обняла сестренку и прижала к себе, с замиранием сердца ожидая, что девочка начнет вырываться.
Не начала. Только прижалась еще крепче, а потом я почувствовала, что моя рубашка на груди промокла от слез. Так мы и сидели: я обнимала сестру и гладила ее по голове, а она заливала слезами мою рубашку, пока не заснула. Убедившись, что девочка спит крепко, я уложила ее на кровать, стянула с ног джинсы и укрыла одеялом.
Изнывающий от любопытства Рьен уже дожидался меня под дверью.
— Ну?
— Ну что... Рьен... Она не просто из моего мира. Она моя сестра.
— Как это?! — опешил целитель.
— Вот так. Внебрачная дочь моего отца. Она осталась одна, ее мать умерла. Хотела искать отца. Она не знала, что отца уже давно нет в живых. Отправилась в город, где он жил, по дороге попала в неприятную историю и упала в реку. А вытащили ее уже здесь.
— Чудеса какие-то, — покачал головой Рьен.
— Чудеса... И знаешь... Падая, она успела подумать о том, как ей хочется, чтобы у нее был кто-то близкий. И попала сюда. Ко мне, Рьен! — на этих словах я сама не выдержала и разревелась.
Утро в лечебнице началось с визита дознавателя. Того самого.
— Вы ведь меня помните? — спросила я на всякий случай.
— Конечно, — улыбнулся мужчина, — уникальный случай в моей практике. Такое не забывается.
— Гм... Что ж, сегодня я познакомлю вас с не менее уникальным случаем, — я заглянула в палату, убедилась, что сестренка одета и готова к приему гостей, и запустила мужчину внутрь.
— Это та самая девочка, которую позавчера выловили из реки?
— Совершенно верно. И сегодня я готова ответить на некоторые вопросы, которые возникли у ваших коллег. И заодно объясню, почему хотела говорить именно с вами.
— Я вас внимательно слушаю, — дознаватель опустился на единственный в палате стул, а я пристроилась на кровати рядом с сестрой.
Наташа, не понимая ни слова, сидела молча, только переводила настороженный взгляд с меня на мужчину и обратно.
— Не бойся, Наташа, — я обратилась к сестре по-русски, — этот человек просто хочет выяснить, как ты здесь очутилась. Я отвечу на его вопросы, и он уйдет.
Да уж, хотела бы я и сама верить, что все будет так просто и дознание на этом закончится.
— Хорошо, — кивнула девочка.
— Итак, господин дознаватель, перед вами девочка, попавшая в Лербин порталом из другого мира. Этим, собственно, и объясняется магический всплеск при ее появлении, — огорошила я мужчину.
— Вы это всерьез? — осторожно спросил он.
— Разве с такими вещами шутят?
— Вообще-то нет, но уж больно неожиданно...
— Понимаю... Давайте, я вам не буду пересказывать подробности, а просто оттранслирую нашу с ней беседу в сжатом виде.
— Согласен.
Я передала дознавателю концентрат беседы — той ее части, которая могла заинтересовать следователя. Естественно, переведенной в образы, ведь разговаривали-то мы с сестричкой по-русски. Мужчина посидел немного молча, прокручивая в голове свалившееся на него знание.
— М-да, занятно, — пробормотал он наконец, — и я согласен с вами, что такое лучше не афишировать. Это вызовет к ребенку нездоровый интерес и может сильно помешать адаптации. Но вы же понимаете, что отчет начальству я обязан предоставить.
— Само собой, против этого у меня нет никаких возражений, — заверила я дознавателя.
— Я так понимаю, девочка совершенно здорова, и в лечебнице ей находиться необязательно. Мне хотелось бы знать, как вы намерены поступить с ней дальше. И, если что, где мы найдем ребенка, буде все-таки понадобится считывать ее воспоминания.
— Да, самое главное я вам и не сказала, — улыбнулась я с хитрецой, — дело в том, что перед вами не просто девочка из моего мира, а... моя единокровная сестра.
— Я наивно полагал, что вы уже ничем не сможете меня удивить, — растерялся дознаватель. — Вы... точно знаете это?
— Точно. Она внебрачная дочь моего отца. Я знала о ее существовании, но увидела здесь впервые... Конечно, будь это любой другой ребенок из моего мира, я бы все равно помогла, но тут... родство. Словом, теперь вы понимаете, почему я хотела побеседовать именно с вами. Вы знаете мою историю, теперь вот с сестрой... Поскольку я теперь принадлежу к высшей аристократии, мне придется обращаться к его величеству за признанием родства. Это в любом случае будет непросто, учитывая, что в нас на сегодняшний день нет ни капли общей крови, и обычным ритуалом родство подтвердить не получится. Поэтому мне не хотелось бы лишних слухов, которые могут все осложнить.
— Что ж, — мужчина поднялся со стула, — я понял ваше желание и знаю теперь, где найти девочку, если к ней возникнут вопросы. Желаю вам, чтобы воссоединение семьи прошло... без трений.
С этими словами дознаватель покинул палату.
— Что теперь? — спросила Наташа, когда за ним закрылась дверь.
— Теперь — домой! — заявила я. — Правда, я предлагаю сначала пройтись по магазинам и купить тебе какую-нибудь местную одежду. Ты предпочитаешь брюки или платья?
— Брюки, конечно, — хмыкнула сестрица, — платья — это на праздник если.
Я окинула взглядом мальчишескую фигурку сестры и пришла к выводу, что сложностей с одежками не будет. Так и оказалось: до дому девица дошла уже в новом мальчишеском костюмчике, еще парочку нам обещали доставить в течение ближайшего часа. Еще я по пути отвела ее к Эльхе, мы заказали пару платьев на всякий случай и накупили нижнего белья. Эльха стала одной из первых, кто взялся за распространение моего изобретения и продавал трусики на резинке. Конечно, теперь, почти год спустя, их можно было купить во многих лавках, но я оставалась верной клиенткой моей Эльхи. Кстати, об изобретениях и прочих новинках. Стоит, наверно, отнести господину Редри Наташкины джинсы и показать застежку-молнию. Может, его заинтересует.
При этой мысли мне стало весело и одновременно немножко стыдно. Весело, потому что, кажется, это уже было в литературе соответствующего жанра: попаданки осчастливливали «молниями» новые миры. А стыдно, потому что я поймала себя на мысли об очередной статье дохода. Вроде бы состоятельная женщина, владелица, пусть и не газет-пароходов, но уж сокровищ в недрах земных — точно. И так мелочусь... Подумала — и тут же одернула себя: я не просто богатая женщина. Я женщина, у которой есть наследники. Двое. И возможно, когда-нибудь появятся еще...
Названный братец встречал нас прямо на пороге, чем я и воспользовалась:
— Знакомься, Мар, это моя сестра Наталия.
— Сестра? — мальчишка побледнел и отступил от нас на шаг.
Ох, кажется, меня ожидают сложности...
— Ма-а-ар? В чем дело?
Парень замотал головой:
— Ни в чем, — и поджал губы.
— Кто это, Лариса? — Наташка смотрела на парня настороженно. — Это тот самый брат, о котором я говорила? Я ему не понравилась, да?
— Стоп! Наташенька, ты ему не не понравилась. Просто он не знал, что у меня есть сестра, поэтому удивился и растерялся.
Пока я объяснялась с сестрой, мальчишка скрылся в доме.
— И что теперь будет? — спросила сестрица.
— Теперь я познакомлю тебя с остальными домочадцами, а потом поговорю с Маром. По-моему, он меня плохо понял. Не сейчас. Раньше.
Знакомство с домочадцами проходило по одной и той же схеме:
— Зравствуй Ула (Альна, Олева, Крел). Это моя сестра, ее зовут Наталия, и она будет жить с нами. Наталия не понимает нашего языка, поэтому объясняться с ней поначалу будет трудно. Очень рассчитываю на ваше терпение.
И сестре, по-русски:
— Наташа, это Ула (Альна, Олева, Крел). Он (она) работает здесь горничной (кухаркой, конюхом).
Сестра робко улыбалась каждому новому знакомству, а потом спросила меня:
— Это все твои слуги?
— Да.
— Значит, ты богатая?
— Да, я богатая.
— Это потому, что девочка, в тело которой ты попала, была богатой?
— Н-нет... Она не была богатой, но все это я имею отчасти благодаря ей.
— А здесь знают, что ты из другого мира и на самом деле не та девочка?
— Что я другой человек, знают. Я и именем представлялась настоящим почти с самого начала. А вот то, что я из другого мира, знают очень немногие. Из домочадцев — только Мар. И о том, что ты иномирянка, я тоже буду говорить только тем, кто имеет право знать. И тебе не советую болтать об этом... когда ты научился говорить на здешнем языке.
— Понятно, — кивнула сестра.
— А теперь садись есть, — Олева как раз накрывала на стол, — а я пойду поищу Мариена и выясню, что его так задело.
Девочка принялась за еду, а я отправилась на поиски братца...
— Мар! — я постучала в дверь его комнаты и негромко окликнула мальчишку.
Молчание.
— Ма-ар! — позвала я погромче.
— Что? — глухо откликнулся он из-за двери.
— Позволишь зайти?
— Заходи, — буркнул.
— Ну и что это за выкрутасы? — поинтересовалась я, зайдя в комнату.
— У тебя не было никакой сестры, — сердито пропыхтел парень, — это я — твой брат. А ее ты где взяла?!
— Вот это да, Мар! — делано удивилась я. — Вместо того, чтобы, как взрослый человек, задать вопросы и получить на них ответы, ты устраиваешь мне сцены ревности. И как это понимать?
— Я дурак? — пристыженно спросил мальчишка.
— Нет, ты просто у меня еще маленький, как выяснилось, — и я потрепала лохматую голову и прижала парня к себе.
Наталья меж тем оделась и в нетерпении поглядывала на меня.
— Ну что ж, пойдем, — я протянула ей руку, и девочка, немного смущаясь, протянула в ответ свою.
По дороге я заглянула к Рьену, сообщила, что мы с новой пациенткой уходим на прогулку. Глаза целителя светились любопытством, но Рьен сдержался, только подмигнул с намеком: мол, только вернись, я на тебя сразу с вопросами насяду. Но со своими вопросами ему, придется, наверно, подождать — у меня сейчас есть тот... вернее, та, на чьи вопросы я буду отвечать в первую очередь.
— На каком языке вы говорили? — спросила девочка, когда мы вышли из кабинета ведущего целителя.
— Я расскажу тебе от этом чуть позже, а пока шевели ногами, смотри в оба глаза и обдумывай то, что увидишь.
Наташа приняла мой совет со всей серьезностью и усердно глазела по сторонам. А посмотреть было на что. Мы прошлись до центра, полюбовались на пестрые витрины многочисленных лавочек, зашли в кафе, заказали по стакану сока груйха с пирожными. Потом снова отправились по городу. Все это время девочка молчала, жадно впитывая новые впечатления, а я ей не мешала.
На нас оглядывались — уж больно странно была одета моя спутница, — но все же излишним вниманием не донимали. Как-никак столица, здесь и не такое видали.
В лечебницу мы вернулись только часа через три. Я знала, что во мне сегодня не очень нуждаются — сгорающий от любопытства Рьен остался ждать, хотя его рабочий день давно закончился.
— Ну что, ты готова задавать вопросы? Или, может, поделишься какими-нибудь догадками? — улыбаясь, спросила я.
— Где я?
— А если подумать? Что-нибудь показалось тебе странным, пока мы гуляли?
— Всё, — улыбнулась девочка, — и одежда, и то, что машин нет на улицах, а только лошади... Будто кино про старину снимают.
— А если не кино?
— Я и так поняла, что не кино, — решительно заявила Наташа, — если бы просто декорации или старинный город, все равно были бы провода всякие... Ну и надписи везде на непонятном языке. Я ни одной буквы не узнала даже!
— И что ты скажешь?
— Это прошлое?
— И какой страны, по-твоему?
— Не знаю. Если бы не надписи эти, можно было бы представить, что в Европе где-нибудь. Ну, Чехия, может, или... Нет, не знаю. Так где я?
— Ты в другом мире. Читала фэнтези?
Девочка смотрела на меня расширившимися глазами и молчала. Ей требовалось время, чтобы переварить эту информацию. И мужество, чтобы принять услышанное. Я могла бы еще какое-то время поберечь девочку, но какой смысл... Все равно она узнала бы об этом. Там, в нашем мире, у нее никого не осталось, иначе она не угодила бы в детдом. Здесь есть надежда построить будущее и обрести семью — в моем лице. Кстати, о будущем... каким оно может быть? Я ведь по-прежнему очень немного знала о том, какие возможности этот мир предоставляет женщинам, не имеющим магического дара и длинного свитка с родословной. Что я могу дать своей сестре?
Наконец Наташа нарушила молчание:
— Да. Я подумала об этом, но испугалась, что глупость, и не стала говорить. А когда вы сказали, поняла, что угадала, но все равно... странно очень. Как я могла сюда попасть? И... почему вы говорите со мной по-русски? Вы тоже, да?!
— Т-с-с! — осадила я девочку. — Не все сразу. Как попала... А ты о чем-нибудь думала, когда падала в воду? Может, мелькнуло что-то очень важное?
Девочка помотала головой:
— Я испугалась ужасно. Все ведь было очень быстро. В книгах пишут, что вся жизнь проносится перед глазами — вот об этом я успела подумать... Что не было никакой жизни. Мне себя жалко стало, что я умираю. И ужасно захотелось, чтобы кто-то близкий обнял меня. Чтобы кто-то у меня был...
Вот так, милая. Спросила. Мало тебе было двух ударов по башке за день. Получи третий...
Глава 5
Обнять? Рано... Сперва нужно рассказать, все объяснить. Чтобы она приняла. Чтобы обнял действительно близкий человек, а не чужая тетка.
— Ты спросила, почему я по-русски говорю, — я присела на кровати рядом с девочкой, — тогда послушай историю, которую я тебе расскажу... Жила была одна молодая женщина. Сначала с родителями, потом они умерли, и женщина осталась одна. Но она была уже взрослой. Работала врачом на скорой помощи. И однажды ее машина попала в аварию. Все погибли, и эта женщина тоже... Но ей почему-то повезло — она не умерла по-настоящему, а покинула свое тело и очнулась в другом мире. В теле другого человека — четырнадцатилетней девочки. Ей пришлось учиться жить в новом мире. Женщину эту звали Лариса Май. Лариса Альбертовна Май.
— Это правда? — прошептала девочка. — Это вы про себя рассказывали?
— Да, — сдавленным шепотом ответила я ей.
— Значит... Значит папа давно умер, поэтому он перестал к нам приезжать? — карие глаза наполнились слезами.
— Да, он умер, когда тебе было семь, а мне двадцать пять. А через полтора года после этого я попала сюда.
— Угу, — девочка угрюмо кивнула.
— Наташ, — окликнула я ее, — папы нет, но у тебя теперь есть сестра.
— Я тебя не знаю.
— Наверно, придется узнать, — я вздохнула.
— Зачем это?
— А как ты себе представляешь жизнь в другом мире? Без языка, без денег, без семьи? В сиротском приюте? А через два года — работать, так и не научившись толком говорить? Кем ты будешь?
— Не знаю, — упрямо пожала плечами девочка.
— Не знаешь... — я снова вздохнула. — А я предлагаю тебе семью. Ты ведь хотела, чтобы у тебя был кто-то близкий?
— Откуда мне знать, будешь ли ты меня любить? — Наташа с вызовом посмотрела мне в глаза.
— Я не могу ничего обещать. Никто не может заранее знать такие вещи. Но для меня ты сестра. Значит — семья. А я своих не бросаю.
— Семья? А у тебя есть семья?
— Только названный брат. Он твой ровесник, и я надеюсь, что вы подружитесь.
— Угу, — девочка кивнула и снова погрузилась в свои невеселые мысли.
Какое-то время мы провели в молчании, а потом я решилась.
— Можно? — спросила я и, не дожидаясь ответа, обняла сестренку и прижала к себе, с замиранием сердца ожидая, что девочка начнет вырываться.
Не начала. Только прижалась еще крепче, а потом я почувствовала, что моя рубашка на груди промокла от слез. Так мы и сидели: я обнимала сестру и гладила ее по голове, а она заливала слезами мою рубашку, пока не заснула. Убедившись, что девочка спит крепко, я уложила ее на кровать, стянула с ног джинсы и укрыла одеялом.
Изнывающий от любопытства Рьен уже дожидался меня под дверью.
— Ну?
— Ну что... Рьен... Она не просто из моего мира. Она моя сестра.
— Как это?! — опешил целитель.
— Вот так. Внебрачная дочь моего отца. Она осталась одна, ее мать умерла. Хотела искать отца. Она не знала, что отца уже давно нет в живых. Отправилась в город, где он жил, по дороге попала в неприятную историю и упала в реку. А вытащили ее уже здесь.
— Чудеса какие-то, — покачал головой Рьен.
— Чудеса... И знаешь... Падая, она успела подумать о том, как ей хочется, чтобы у нее был кто-то близкий. И попала сюда. Ко мне, Рьен! — на этих словах я сама не выдержала и разревелась.
Утро в лечебнице началось с визита дознавателя. Того самого.
— Вы ведь меня помните? — спросила я на всякий случай.
— Конечно, — улыбнулся мужчина, — уникальный случай в моей практике. Такое не забывается.
— Гм... Что ж, сегодня я познакомлю вас с не менее уникальным случаем, — я заглянула в палату, убедилась, что сестренка одета и готова к приему гостей, и запустила мужчину внутрь.
— Это та самая девочка, которую позавчера выловили из реки?
— Совершенно верно. И сегодня я готова ответить на некоторые вопросы, которые возникли у ваших коллег. И заодно объясню, почему хотела говорить именно с вами.
— Я вас внимательно слушаю, — дознаватель опустился на единственный в палате стул, а я пристроилась на кровати рядом с сестрой.
Наташа, не понимая ни слова, сидела молча, только переводила настороженный взгляд с меня на мужчину и обратно.
— Не бойся, Наташа, — я обратилась к сестре по-русски, — этот человек просто хочет выяснить, как ты здесь очутилась. Я отвечу на его вопросы, и он уйдет.
Да уж, хотела бы я и сама верить, что все будет так просто и дознание на этом закончится.
— Хорошо, — кивнула девочка.
— Итак, господин дознаватель, перед вами девочка, попавшая в Лербин порталом из другого мира. Этим, собственно, и объясняется магический всплеск при ее появлении, — огорошила я мужчину.
— Вы это всерьез? — осторожно спросил он.
— Разве с такими вещами шутят?
— Вообще-то нет, но уж больно неожиданно...
— Понимаю... Давайте, я вам не буду пересказывать подробности, а просто оттранслирую нашу с ней беседу в сжатом виде.
— Согласен.
Я передала дознавателю концентрат беседы — той ее части, которая могла заинтересовать следователя. Естественно, переведенной в образы, ведь разговаривали-то мы с сестричкой по-русски. Мужчина посидел немного молча, прокручивая в голове свалившееся на него знание.
— М-да, занятно, — пробормотал он наконец, — и я согласен с вами, что такое лучше не афишировать. Это вызовет к ребенку нездоровый интерес и может сильно помешать адаптации. Но вы же понимаете, что отчет начальству я обязан предоставить.
— Само собой, против этого у меня нет никаких возражений, — заверила я дознавателя.
— Я так понимаю, девочка совершенно здорова, и в лечебнице ей находиться необязательно. Мне хотелось бы знать, как вы намерены поступить с ней дальше. И, если что, где мы найдем ребенка, буде все-таки понадобится считывать ее воспоминания.
— Да, самое главное я вам и не сказала, — улыбнулась я с хитрецой, — дело в том, что перед вами не просто девочка из моего мира, а... моя единокровная сестра.
— Я наивно полагал, что вы уже ничем не сможете меня удивить, — растерялся дознаватель. — Вы... точно знаете это?
— Точно. Она внебрачная дочь моего отца. Я знала о ее существовании, но увидела здесь впервые... Конечно, будь это любой другой ребенок из моего мира, я бы все равно помогла, но тут... родство. Словом, теперь вы понимаете, почему я хотела побеседовать именно с вами. Вы знаете мою историю, теперь вот с сестрой... Поскольку я теперь принадлежу к высшей аристократии, мне придется обращаться к его величеству за признанием родства. Это в любом случае будет непросто, учитывая, что в нас на сегодняшний день нет ни капли общей крови, и обычным ритуалом родство подтвердить не получится. Поэтому мне не хотелось бы лишних слухов, которые могут все осложнить.
— Что ж, — мужчина поднялся со стула, — я понял ваше желание и знаю теперь, где найти девочку, если к ней возникнут вопросы. Желаю вам, чтобы воссоединение семьи прошло... без трений.
С этими словами дознаватель покинул палату.
— Что теперь? — спросила Наташа, когда за ним закрылась дверь.
— Теперь — домой! — заявила я. — Правда, я предлагаю сначала пройтись по магазинам и купить тебе какую-нибудь местную одежду. Ты предпочитаешь брюки или платья?
— Брюки, конечно, — хмыкнула сестрица, — платья — это на праздник если.
Я окинула взглядом мальчишескую фигурку сестры и пришла к выводу, что сложностей с одежками не будет. Так и оказалось: до дому девица дошла уже в новом мальчишеском костюмчике, еще парочку нам обещали доставить в течение ближайшего часа. Еще я по пути отвела ее к Эльхе, мы заказали пару платьев на всякий случай и накупили нижнего белья. Эльха стала одной из первых, кто взялся за распространение моего изобретения и продавал трусики на резинке. Конечно, теперь, почти год спустя, их можно было купить во многих лавках, но я оставалась верной клиенткой моей Эльхи. Кстати, об изобретениях и прочих новинках. Стоит, наверно, отнести господину Редри Наташкины джинсы и показать застежку-молнию. Может, его заинтересует.
При этой мысли мне стало весело и одновременно немножко стыдно. Весело, потому что, кажется, это уже было в литературе соответствующего жанра: попаданки осчастливливали «молниями» новые миры. А стыдно, потому что я поймала себя на мысли об очередной статье дохода. Вроде бы состоятельная женщина, владелица, пусть и не газет-пароходов, но уж сокровищ в недрах земных — точно. И так мелочусь... Подумала — и тут же одернула себя: я не просто богатая женщина. Я женщина, у которой есть наследники. Двое. И возможно, когда-нибудь появятся еще...
Названный братец встречал нас прямо на пороге, чем я и воспользовалась:
— Знакомься, Мар, это моя сестра Наталия.
— Сестра? — мальчишка побледнел и отступил от нас на шаг.
Ох, кажется, меня ожидают сложности...
— Ма-а-ар? В чем дело?
Парень замотал головой:
— Ни в чем, — и поджал губы.
— Кто это, Лариса? — Наташка смотрела на парня настороженно. — Это тот самый брат, о котором я говорила? Я ему не понравилась, да?
— Стоп! Наташенька, ты ему не не понравилась. Просто он не знал, что у меня есть сестра, поэтому удивился и растерялся.
Пока я объяснялась с сестрой, мальчишка скрылся в доме.
— И что теперь будет? — спросила сестрица.
— Теперь я познакомлю тебя с остальными домочадцами, а потом поговорю с Маром. По-моему, он меня плохо понял. Не сейчас. Раньше.
Знакомство с домочадцами проходило по одной и той же схеме:
— Зравствуй Ула (Альна, Олева, Крел). Это моя сестра, ее зовут Наталия, и она будет жить с нами. Наталия не понимает нашего языка, поэтому объясняться с ней поначалу будет трудно. Очень рассчитываю на ваше терпение.
И сестре, по-русски:
— Наташа, это Ула (Альна, Олева, Крел). Он (она) работает здесь горничной (кухаркой, конюхом).
Сестра робко улыбалась каждому новому знакомству, а потом спросила меня:
— Это все твои слуги?
— Да.
— Значит, ты богатая?
— Да, я богатая.
— Это потому, что девочка, в тело которой ты попала, была богатой?
— Н-нет... Она не была богатой, но все это я имею отчасти благодаря ей.
— А здесь знают, что ты из другого мира и на самом деле не та девочка?
— Что я другой человек, знают. Я и именем представлялась настоящим почти с самого начала. А вот то, что я из другого мира, знают очень немногие. Из домочадцев — только Мар. И о том, что ты иномирянка, я тоже буду говорить только тем, кто имеет право знать. И тебе не советую болтать об этом... когда ты научился говорить на здешнем языке.
— Понятно, — кивнула сестра.
— А теперь садись есть, — Олева как раз накрывала на стол, — а я пойду поищу Мариена и выясню, что его так задело.
Девочка принялась за еду, а я отправилась на поиски братца...
— Мар! — я постучала в дверь его комнаты и негромко окликнула мальчишку.
Молчание.
— Ма-ар! — позвала я погромче.
— Что? — глухо откликнулся он из-за двери.
— Позволишь зайти?
— Заходи, — буркнул.
— Ну и что это за выкрутасы? — поинтересовалась я, зайдя в комнату.
— У тебя не было никакой сестры, — сердито пропыхтел парень, — это я — твой брат. А ее ты где взяла?!
— Вот это да, Мар! — делано удивилась я. — Вместо того, чтобы, как взрослый человек, задать вопросы и получить на них ответы, ты устраиваешь мне сцены ревности. И как это понимать?
— Я дурак? — пристыженно спросил мальчишка.
— Нет, ты просто у меня еще маленький, как выяснилось, — и я потрепала лохматую голову и прижала парня к себе.
