— Госпожа Дарк, — оборотень взлетел на стул и уселся на его спинку. Я, хмыкнув, кивнула:
— У вас вопросы?
— Скорее претензии. Здесь сто пятьдесят восемь вопросов. А вот у меня, может, все оборотни в семье по мужской линии умирали в возрасте ста пятидесяти восьми лет. Да я же без слез на эту цифру смотреть не могу. Сразу о смерти своей скорой думаю. И вот как мне теперь отвечать?
Я еле удержалась, чтобы не захохотать. А потом, взяв перо, подошла к парню и быстрым движением исправила восьмерку на девятку.
— А если они в сто пятьдесят девять лет умирали?!
— Ли. Если вы не дадите группе сосредоточиться, я буду вынуждена поставить вам девять баллов, — пригрозила я.
Видимо, оборотень понимал, что в отличие от прочих, строгих и разумных преподавателей, у меня хватит дурости поставить несуществующую отметку в ведомость. Поэтому фыркнул, сдул с глаз отросшую челку и шлепнулся на место.
Демоница любезно отвесила соседу по парте подзатыльник:
— Я из-за тебя ответила неправильно!
Ли показал ей язык и щелкнул по носу. На том баталия, к счастью, прекратилась, и они погрузились в свои списки вопросов.
Спустя веску я отправила оборотня собирать работы.
— Если что — моя та, где все правильно. И если даже там не моя фамилия будет стоять, то это все равно я, — сообщил он, за что я тут же легко стукнула его свернутой стопкой бумаг по плечу. Тот, рассмеявшись, подмигнул мне, после чего забросил Поллиэ себе на спину, как рюкзак, и вышел в коридор.
Покачав головой, я засобиралась на обед, с некой гордостью отметив, что ученики не заподозрили, что у них теперь преподает пародия на мага. Осталось только продержаться так до возвращения сил. Если не уволят раньше.
Когда в Академию приняли Поллиэ и когда мы узнали, что она демон, я была уже готова ко всему. Думала, что ко всему. Но что мне придется выбивать у ректора разрешение пойти с девочкой на воскресную ярмарку, а после — две вески выбирать подарок для Тима… Увольте. Но объяснить Полли, почему я не хочу этого делать, было куда сложнее, поэтому в солнечный полдень мы уже изучали прилавки с цветастой мелочовкой.
— А кто для тебя Тим? — внезапно спросила я, любуясь на падающий внутри небольшого стеклянного шарика снег. Поллиарина на несколько мгновений засмотрелась на сувенир у меня в руках, а после тряхнула головой и деловито протопала до следующей лавки:
— Друг. Самый-самый. Ой, смотри! Как красиво-о-о! — сунула она мне под нос пергамент длиной в три добрых локтя. На нем прозрачными объемными пейзажами развернулись миниатюрные достопримечательности Эскалиола. А едва на фигурки попал солнечный свет — как они заиграли красками. Неплохая подработка для начинающих магов эти сувениры. — Ого-о, — завороженно протянула девочка. — А как это? А я так смогу?
Я не успела ответить, как в мою сторону понеслось огромное разрисованное яйцо, сжатое сразу двумя девичьими ручками:
— Смотри-и-и! А так я сумею?
— Мне кажется, тут нет магии, — повертела яйцо я. Даже если и была, я все равно не чувствовала. — Ловкость пальцев и никакого волшебства.
— Ну приду-умай, что взять Тиму, — жалобно прохныкала Полли, взгромождая яйцо обратно на подставку.
— Откуда же мне узнать, что ему приглянуться может. Вдруг он вишневые настойки коллекционирует, а я со своими яйцами разноцветными полезу.
И слегка стушевалась, оценив двоякость фразы.
— Может, вам это понравится?
И нам снова протянули шарик со снегом. Я скривилась: скучно же. Торговец, видимо, уловив это, пояснил:
— Снег в нем идет только летом. Осенью там деревья словно расцветают. Зимой солнце светит. Вроде взглянул — и теплее на душе становится. А как весна, так тучи налетают и молнии бьют…
Глазки у Полли загорелись, а ручка нырнула в карман за монетками. Мысленно я возликовала, предчувствуя, что мои мучения вот-вот кончатся и мы вернемся в Академию, но Поллиэ так просто не сдавалась: ярмарка — это не только торговые лавки, но и карусели, зверюшки, показывающие фокусы, беззаботные менестрели, соревнующиеся в силе деревенские мужички, девушки, завораживающе играющие на флейтах...
Неожиданно для себя я превратилась в старшую сестру нашей мелкой демоницы. Интересно, а не захочет ли Тим пожертвовать мне пару золотых за заботу о его «лучшем друге»? Чутье подсказывало, что вряд ли, но сердце продолжало верить в чудеса.
Возвращались в Академию мы уже в сумерках. Поллиэ, прикусив язык, терзала сорванную в пути ромашку, я откровенно зевала, зябко пряча руки в рукавах. Сонливость и озноб не складывались в утешающую картинку. Хотелось поскорее оказаться в своей комнате и, завернувшись в десятки одеял, утонуть в горе подушек. Пророчество госпожи Тиэльской начинало сбываться: водные процедуры в болотах плохо сказываются на самочувствии. Зря я, наверное, целебным зельем удобрила какую-то растительность в кабинете Лесса. Могло бы и обойтись.
Полли амнистировала ромашку и с сочувствием воззрилась на меня, когда я шумно шмыгнула носом. Спросить, впрочем, она ничего не успела.
— Демон разрушения и недомаг. Славься Дейм, какая встреча!
По привычке я попыталась ухватить нити некромагии, но тщетно. Из тени на нас вышли шесть черных фигур. Натянутые по самый подбородок капюшоны, мантии и «славься Дейм» наводили на неприятную мысль о религиозных фанатиках темного бога. С тоской осознав, что сейчас мы больше похожи на девушку с ребенком, а не на двух магов, я решилась на самый разумный поступок за последнее время — бежать. Позорно, недостойно бежать.
Сцапав Поллиэ за руку, я бросилась вниз по улице. Шаги наши гулко разлетались по переулкам. Как назло, большинство горожан по-прежнему веселились на ярмарке, где вот-вот должны были начаться пляски, а искры фейерверков, взмывая выше башен королевского замка, цветными отблесками озаряли весь Эскалиол и добавляли легкой зловещести дворам. Красные всполохи, вблизи сопровождаемые радостными выкриками горожан, на стенах заброшенных домов казались следующим за нами по пятам пламенем.
— Кто это? — испуганно пропищала Полька.
— Деймианты. Беги, не отвлекайся, — выдохнула я, резко сворачивая влево. Из узкого проулка выскочили еще три фигуры, преграждая нам путь. Мы вильнули в сторону и попали в тупик — два дома по бокам, впереди каменная стена, а за спиной уже выстроились в ряд преследователи.
— Именем Дейма, тьмой повелевающего, приказываю отдать нам девчонку! Мы слышали глас господа, он жаждет эту жертву!..
Полли вцепилась в мою руку, и в кои-то веки я пожалела, что нам удалось приучить девочку сдерживать силу: теперь она слишком боялась потерять контроль, будто от этого зависела оценка по боевой магии. А как бы сейчас нам пригодилась ее спонтанная огненная волна.
— А может, разойдемся? Мы пойдем домой, а вы к хриссам? — с нервной усмешкой проговорила я, оттесняя демоницу за спину. — Иначе, если вы тронете девочку, я вас самолично…
— В тебе магии не больше, чем в капитане городской стражи, — хмыкнул один из деймиантов, слишком вольготно облокотившийся на стену дома, — некромантка.
Это было хуже, чем пощечина.
Осознать, что шансов у нас нет, я не успела. Взмах широкого рукава, треск соломы, звон в ушах, мое, выкрикнутое Полькой, имя…
И резко наступившая тишина.
Сознание возвращалось вспышками, похожими на ярмарочный фейерверк. Я со стоном выкатилась из стога сена, перевернувшись на спину, и скорбно воззрилась на рваную дыру на стыке стены и крыши, куда робко заглядывали сотни звезд и даже кусок Соро.
Легкий озноб не уживался с внутренним жаром, они будто спорили, с кем из них мне будет лучше, и накатывали то поочередно, то одновременно. Черепушка же словно наполнялась горячим воздухом, как воздушный шар, норовя разлететься на мелкие лоскутки. Вздохнуть удалось с трудом, и я со стоном вцепилась пальцами в волосы, будто сдерживая ползущий от виска к виску разлом.
— А ну выходи! Кто это тут ко мне повадился?! — в воротах нарисовалась чуть сгорбленная фигура с вилами наперевес. — Всех курей пораспугали, ироды! Кто яйца мне нести теперь будет?!
Перед глазами всплыло огромное разрисованное яйцо, которым меня чуть не убила Полли… Хотя, наверное, старичка оно в виде компенсации не обрадует тоже.
Полли! Рассчитывать, что деймианты ожидали моего пробуждения, дабы отпросить девочку официально, не приходилось.
«Самый несчастный некромант в мире», — захотелось проблеять мне, но зубцы, направленные на меня, чуть придерживали желание шутить. Хотя какие шутки?
— На меня с сестрой напали, — приврала я, голос же прозвучал издевательски тихо.
— Что вам нужно в моем сарае?! Зачем сюда пришли?!
— Умирать, — хмуро заключила я, оценив самочувствие.
— Вас много?!
— Я… — в этот миг я резко села, о чем быстро пожалела. — Не уверена.
Перед носом сверкнул факел. Я зажмурилась, разглядев довольно безобидного с виду старичка с потрясающе недовольным от природы лицом. Вот ведь, человеку, чтобы выразить негодование, даже напрягаться не надо.
— Прошу прощения, — пробормотала я, тыльной стороной ладони отводя вилы, медленно, чтобы, не дай Лита, они не сделались моим временным продолжением. — Можно я пойду?
Встав по стеночке, я вложила пару серебрушек в нагрудный карман его фартука, понадеявшись, что мелодичный звон усыпит желание меня убивать, и кинулась в Академию.
На тяжелый шаг я перешла, едва за спиной сомкнулся защитный купол Академии. Виски обжигало изнутри. К кому бежать? К ректору с вестью, что похитили ученицу? К Лессу? Охваченный пламенем разум объявил мне бойкот, а я разразилась оглушительным приступом кашля, ввалившись в парадный зал.
Десятки изумленных взглядов замерли на мне, но беспокойство в почти родных черных глазах я заметила даже сквозь всеобщую суету. . , Покачнулась, пытаясь придержаться за дверь, но вместо этого медленно стекла по ней на ковровую дорожку. Сознание, что не могло не радовать, оставалось при мне, но теперь компанию ему составляли слабость, озноб и ощущение, что голова вот-вот развалится на осколки. Лесс кинулся навстречу, ловко огибая учеников, а меня что-то вскинуло в воздух, ощутимо встряхнув.
— Привет, госпожа Дарк. Паршиво выглядите, — разноцветные глаза оборотня сверкнули на расстоянии ладони от меня.
Оказавшись не в силах язвить, я кивнула и обмякла у него на руках.
— Какого хрисса? — встревоженно выругался верлен, подлетев к нам. — Ли, живо ее в комнату, я за Тиэльской.
— Лучше за Аресом, — простонала я.
— Ого, все-то ей мало, — гадко захихикал оборотень, но спорить с деканом не стал.
Слабо соображая, что происходит, едва мы оказались в комнате, я стянула верхнюю одежду и, трясясь от мнимого холода, закуталась в мягкое одеяло, которое пахло как-то по-новому — горной свежестью и скошенной травой.
— Вот это я понимаю, зрелище, — присвистнул оборотень, усаживаясь на край кровати. — Что стряслось? Вы ведь вроде с Полькой уходили…
Если бы во мне оставались силы, я, пожалуй, вскочила бы и принялась нарезать круги по комнате. Но… Вот-вот влетит де Асти, вломит мне по первое число за демоницу, потом придет Тиэльская, вольет в меня пару настоек, и мы за считаные удары сердца перевернем Эскалиол к хриссам собачьим.
Сквозь полудрему доносились голоса:
— Я же сказал в комнату нести.
— Так я и принес.
— В ее комнату.
— Я вам провидец, что ли? О! Здрасти, сир де Асти!
После чего оборотень ехидно загыгыкал от непроизвольно получившейся рифмы.
Пока госпожа Тиэльская, которую я все же мечтала не видеть при всем моем уважении, смешивала какие-то отвары, то позвякивая ложкой о стенки чашки, то старательно разминая что-то в ступе, я кратко и не совсем понятно объясняла Арестиру, что произошло. Тот пообещал подключить к делу городскую стражу, так как случай просто из ряда вон, и, пожелав выздоровления, удалился.
Влив в меня, кажется, половину своих целебных запасов, Зегрисс успокоилась. Инфекция, мол, не самая рядовая, но вполне излечимая, разве что придется провести в постели дня три. Плашмя. На мое жалостливое возражение, что мне как минимум нужно будет отлучаться по некоторым личным делам, Ли в очередной раз возрадовался и пообещал подарить свой парадный лоток. Сопоставив обещанный презент с размером кошкоформы Ли, я ужаснулась.
Светопульсар сиял лишь на четверть мощности, отчего в комнате был полумрак. Я не заметила, когда ушел Ли. И когда наступила ночь. Или я вернулась ночью? Ощущение времени стерлось, поэтому даже понять, скоро ли наступит рассвет, я не могла.
Я отвернулась к стене, поджав коленки к груди и обхватив их руками, все еще мелко подрагивая от озноба. Кровать за моей спиной прогнулась, и теплая ладонь легла на лоб. После чего раздался вздох, а я недолго думая перехватила внезапно согревающий источник. Стиснула пальцы верлена и затащила его руку к себе под одеяло.
— Хель, я на полу посплю, — прошептал Лесс. — Или если хочешь, могу в твою комнату уйти.
Я неопределенно помотала головой, а его руку обхватила своими так, что если бы Лесс и ушел сейчас, то как минимум без одной конечности. Верлен воспринял все правильно, вторую руку подложил мне под голову и осторожно прижался к моей спине. Я перестала трястись, и сон накатился на меня плотным, тягучим туманом.
Проснулась я от душащего кашля, продирающегося сквозь болящее горло. Зато озноб прошел. И это все, на что способны хваленые отвары декана башни Хар? Или ей опять не разрешили «экспериментировать над некромантами»? Я натянула вязаный ворот кофты по самые глаза и села в постели. И именно в этот миг дверь распахнулась, а на пороге появился сначала оборотень, что-то пряча за спиной, а за ним следом — верлен. С подносом.
— Что вы задубали? — проговорила я, ужаснувшись тому, как чудовищно звучит мой голос из-за заложенного носа.
Ли прыжком приземлился у меня в ногах и жестом фокусника, извлекающего кролика из шляпы, явил моему взору полосатый шарф в широкую оранжево-красную полоску.
— Вот, — оборотень закинул его мне на шею и с душой затянул узел. Я было хотела возмутиться, что Лесс поощряет насилие, когда у него на глазах душат человека, но Ли вовремя пояснил: — Это волшебный шарф. Не помню, где я его взял, но он определенно волшебный. Я с ним за день поправляюсь! Или, может, дело не совсем в нем, но ты думай, что в нем.
— «Ты»? — опешила я.
Ли закатил глаза:
— Ну вы то есть.
В его интонации я безошибочно узнала «хорошо, сегодня я, так и быть, сделаю, как вы просите, но завтра не дождетесь, только дайте повод».
— Поправляйся… тесь, — и, обернувшись пантерой, вылетел из комнаты.
Верлен занял его место, от чашки и глубокой тарелки на подносе в его руках вился ароматный дым.
— Куриный?… — недоверчиво произнесла я.
— Бульон, да. Попросил кухарку специально для тебя сварить. И чай травяной. Я не стал добавлять сахар, надеюсь…
— А я терпеть не могу чай с сахаром, — я удивленно уставилась на Лесса. — Остальные, даже зная, об этом забывали.
Верлен чуть смущенно улыбнулся, поставил поднос на прикроватную тумбу и пересел за письменный стол.
— Почему ты со мной возишься? — с радостью отметив, что дышать стало проще, спросила я и пощупала кружку. Слишком горячая.
— Мы друзья вроде как, — его плечи дернулись, но сам Лесс не обернулся, что-то сосредоточенно чиркая на пергаменте. — Ты болеешь, я ухаживаю. Я заболею, ты посмеешься и, может быть, тоже поухаживаешь. По-моему, это нормально. Не госпоже Тиэльской же тебя отдавать на растерзание.
— У вас вопросы?
— Скорее претензии. Здесь сто пятьдесят восемь вопросов. А вот у меня, может, все оборотни в семье по мужской линии умирали в возрасте ста пятидесяти восьми лет. Да я же без слез на эту цифру смотреть не могу. Сразу о смерти своей скорой думаю. И вот как мне теперь отвечать?
Я еле удержалась, чтобы не захохотать. А потом, взяв перо, подошла к парню и быстрым движением исправила восьмерку на девятку.
— А если они в сто пятьдесят девять лет умирали?!
— Ли. Если вы не дадите группе сосредоточиться, я буду вынуждена поставить вам девять баллов, — пригрозила я.
Видимо, оборотень понимал, что в отличие от прочих, строгих и разумных преподавателей, у меня хватит дурости поставить несуществующую отметку в ведомость. Поэтому фыркнул, сдул с глаз отросшую челку и шлепнулся на место.
Демоница любезно отвесила соседу по парте подзатыльник:
— Я из-за тебя ответила неправильно!
Ли показал ей язык и щелкнул по носу. На том баталия, к счастью, прекратилась, и они погрузились в свои списки вопросов.
Спустя веску я отправила оборотня собирать работы.
— Если что — моя та, где все правильно. И если даже там не моя фамилия будет стоять, то это все равно я, — сообщил он, за что я тут же легко стукнула его свернутой стопкой бумаг по плечу. Тот, рассмеявшись, подмигнул мне, после чего забросил Поллиэ себе на спину, как рюкзак, и вышел в коридор.
Покачав головой, я засобиралась на обед, с некой гордостью отметив, что ученики не заподозрили, что у них теперь преподает пародия на мага. Осталось только продержаться так до возвращения сил. Если не уволят раньше.
Когда в Академию приняли Поллиэ и когда мы узнали, что она демон, я была уже готова ко всему. Думала, что ко всему. Но что мне придется выбивать у ректора разрешение пойти с девочкой на воскресную ярмарку, а после — две вески выбирать подарок для Тима… Увольте. Но объяснить Полли, почему я не хочу этого делать, было куда сложнее, поэтому в солнечный полдень мы уже изучали прилавки с цветастой мелочовкой.
— А кто для тебя Тим? — внезапно спросила я, любуясь на падающий внутри небольшого стеклянного шарика снег. Поллиарина на несколько мгновений засмотрелась на сувенир у меня в руках, а после тряхнула головой и деловито протопала до следующей лавки:
— Друг. Самый-самый. Ой, смотри! Как красиво-о-о! — сунула она мне под нос пергамент длиной в три добрых локтя. На нем прозрачными объемными пейзажами развернулись миниатюрные достопримечательности Эскалиола. А едва на фигурки попал солнечный свет — как они заиграли красками. Неплохая подработка для начинающих магов эти сувениры. — Ого-о, — завороженно протянула девочка. — А как это? А я так смогу?
Я не успела ответить, как в мою сторону понеслось огромное разрисованное яйцо, сжатое сразу двумя девичьими ручками:
— Смотри-и-и! А так я сумею?
— Мне кажется, тут нет магии, — повертела яйцо я. Даже если и была, я все равно не чувствовала. — Ловкость пальцев и никакого волшебства.
— Ну приду-умай, что взять Тиму, — жалобно прохныкала Полли, взгромождая яйцо обратно на подставку.
— Откуда же мне узнать, что ему приглянуться может. Вдруг он вишневые настойки коллекционирует, а я со своими яйцами разноцветными полезу.
И слегка стушевалась, оценив двоякость фразы.
— Может, вам это понравится?
И нам снова протянули шарик со снегом. Я скривилась: скучно же. Торговец, видимо, уловив это, пояснил:
— Снег в нем идет только летом. Осенью там деревья словно расцветают. Зимой солнце светит. Вроде взглянул — и теплее на душе становится. А как весна, так тучи налетают и молнии бьют…
Глазки у Полли загорелись, а ручка нырнула в карман за монетками. Мысленно я возликовала, предчувствуя, что мои мучения вот-вот кончатся и мы вернемся в Академию, но Поллиэ так просто не сдавалась: ярмарка — это не только торговые лавки, но и карусели, зверюшки, показывающие фокусы, беззаботные менестрели, соревнующиеся в силе деревенские мужички, девушки, завораживающе играющие на флейтах...
Неожиданно для себя я превратилась в старшую сестру нашей мелкой демоницы. Интересно, а не захочет ли Тим пожертвовать мне пару золотых за заботу о его «лучшем друге»? Чутье подсказывало, что вряд ли, но сердце продолжало верить в чудеса.
Возвращались в Академию мы уже в сумерках. Поллиэ, прикусив язык, терзала сорванную в пути ромашку, я откровенно зевала, зябко пряча руки в рукавах. Сонливость и озноб не складывались в утешающую картинку. Хотелось поскорее оказаться в своей комнате и, завернувшись в десятки одеял, утонуть в горе подушек. Пророчество госпожи Тиэльской начинало сбываться: водные процедуры в болотах плохо сказываются на самочувствии. Зря я, наверное, целебным зельем удобрила какую-то растительность в кабинете Лесса. Могло бы и обойтись.
Полли амнистировала ромашку и с сочувствием воззрилась на меня, когда я шумно шмыгнула носом. Спросить, впрочем, она ничего не успела.
— Демон разрушения и недомаг. Славься Дейм, какая встреча!
По привычке я попыталась ухватить нити некромагии, но тщетно. Из тени на нас вышли шесть черных фигур. Натянутые по самый подбородок капюшоны, мантии и «славься Дейм» наводили на неприятную мысль о религиозных фанатиках темного бога. С тоской осознав, что сейчас мы больше похожи на девушку с ребенком, а не на двух магов, я решилась на самый разумный поступок за последнее время — бежать. Позорно, недостойно бежать.
Сцапав Поллиэ за руку, я бросилась вниз по улице. Шаги наши гулко разлетались по переулкам. Как назло, большинство горожан по-прежнему веселились на ярмарке, где вот-вот должны были начаться пляски, а искры фейерверков, взмывая выше башен королевского замка, цветными отблесками озаряли весь Эскалиол и добавляли легкой зловещести дворам. Красные всполохи, вблизи сопровождаемые радостными выкриками горожан, на стенах заброшенных домов казались следующим за нами по пятам пламенем.
— Кто это? — испуганно пропищала Полька.
— Деймианты. Беги, не отвлекайся, — выдохнула я, резко сворачивая влево. Из узкого проулка выскочили еще три фигуры, преграждая нам путь. Мы вильнули в сторону и попали в тупик — два дома по бокам, впереди каменная стена, а за спиной уже выстроились в ряд преследователи.
— Именем Дейма, тьмой повелевающего, приказываю отдать нам девчонку! Мы слышали глас господа, он жаждет эту жертву!..
Полли вцепилась в мою руку, и в кои-то веки я пожалела, что нам удалось приучить девочку сдерживать силу: теперь она слишком боялась потерять контроль, будто от этого зависела оценка по боевой магии. А как бы сейчас нам пригодилась ее спонтанная огненная волна.
— А может, разойдемся? Мы пойдем домой, а вы к хриссам? — с нервной усмешкой проговорила я, оттесняя демоницу за спину. — Иначе, если вы тронете девочку, я вас самолично…
— В тебе магии не больше, чем в капитане городской стражи, — хмыкнул один из деймиантов, слишком вольготно облокотившийся на стену дома, — некромантка.
Это было хуже, чем пощечина.
Осознать, что шансов у нас нет, я не успела. Взмах широкого рукава, треск соломы, звон в ушах, мое, выкрикнутое Полькой, имя…
И резко наступившая тишина.
Сознание возвращалось вспышками, похожими на ярмарочный фейерверк. Я со стоном выкатилась из стога сена, перевернувшись на спину, и скорбно воззрилась на рваную дыру на стыке стены и крыши, куда робко заглядывали сотни звезд и даже кусок Соро.
Легкий озноб не уживался с внутренним жаром, они будто спорили, с кем из них мне будет лучше, и накатывали то поочередно, то одновременно. Черепушка же словно наполнялась горячим воздухом, как воздушный шар, норовя разлететься на мелкие лоскутки. Вздохнуть удалось с трудом, и я со стоном вцепилась пальцами в волосы, будто сдерживая ползущий от виска к виску разлом.
— А ну выходи! Кто это тут ко мне повадился?! — в воротах нарисовалась чуть сгорбленная фигура с вилами наперевес. — Всех курей пораспугали, ироды! Кто яйца мне нести теперь будет?!
Перед глазами всплыло огромное разрисованное яйцо, которым меня чуть не убила Полли… Хотя, наверное, старичка оно в виде компенсации не обрадует тоже.
Полли! Рассчитывать, что деймианты ожидали моего пробуждения, дабы отпросить девочку официально, не приходилось.
«Самый несчастный некромант в мире», — захотелось проблеять мне, но зубцы, направленные на меня, чуть придерживали желание шутить. Хотя какие шутки?
— На меня с сестрой напали, — приврала я, голос же прозвучал издевательски тихо.
— Что вам нужно в моем сарае?! Зачем сюда пришли?!
— Умирать, — хмуро заключила я, оценив самочувствие.
— Вас много?!
— Я… — в этот миг я резко села, о чем быстро пожалела. — Не уверена.
Перед носом сверкнул факел. Я зажмурилась, разглядев довольно безобидного с виду старичка с потрясающе недовольным от природы лицом. Вот ведь, человеку, чтобы выразить негодование, даже напрягаться не надо.
— Прошу прощения, — пробормотала я, тыльной стороной ладони отводя вилы, медленно, чтобы, не дай Лита, они не сделались моим временным продолжением. — Можно я пойду?
Встав по стеночке, я вложила пару серебрушек в нагрудный карман его фартука, понадеявшись, что мелодичный звон усыпит желание меня убивать, и кинулась в Академию.
На тяжелый шаг я перешла, едва за спиной сомкнулся защитный купол Академии. Виски обжигало изнутри. К кому бежать? К ректору с вестью, что похитили ученицу? К Лессу? Охваченный пламенем разум объявил мне бойкот, а я разразилась оглушительным приступом кашля, ввалившись в парадный зал.
Десятки изумленных взглядов замерли на мне, но беспокойство в почти родных черных глазах я заметила даже сквозь всеобщую суету. . , Покачнулась, пытаясь придержаться за дверь, но вместо этого медленно стекла по ней на ковровую дорожку. Сознание, что не могло не радовать, оставалось при мне, но теперь компанию ему составляли слабость, озноб и ощущение, что голова вот-вот развалится на осколки. Лесс кинулся навстречу, ловко огибая учеников, а меня что-то вскинуло в воздух, ощутимо встряхнув.
— Привет, госпожа Дарк. Паршиво выглядите, — разноцветные глаза оборотня сверкнули на расстоянии ладони от меня.
Оказавшись не в силах язвить, я кивнула и обмякла у него на руках.
— Какого хрисса? — встревоженно выругался верлен, подлетев к нам. — Ли, живо ее в комнату, я за Тиэльской.
— Лучше за Аресом, — простонала я.
— Ого, все-то ей мало, — гадко захихикал оборотень, но спорить с деканом не стал.
Слабо соображая, что происходит, едва мы оказались в комнате, я стянула верхнюю одежду и, трясясь от мнимого холода, закуталась в мягкое одеяло, которое пахло как-то по-новому — горной свежестью и скошенной травой.
— Вот это я понимаю, зрелище, — присвистнул оборотень, усаживаясь на край кровати. — Что стряслось? Вы ведь вроде с Полькой уходили…
Если бы во мне оставались силы, я, пожалуй, вскочила бы и принялась нарезать круги по комнате. Но… Вот-вот влетит де Асти, вломит мне по первое число за демоницу, потом придет Тиэльская, вольет в меня пару настоек, и мы за считаные удары сердца перевернем Эскалиол к хриссам собачьим.
Сквозь полудрему доносились голоса:
— Я же сказал в комнату нести.
— Так я и принес.
— В ее комнату.
— Я вам провидец, что ли? О! Здрасти, сир де Асти!
После чего оборотень ехидно загыгыкал от непроизвольно получившейся рифмы.
Пока госпожа Тиэльская, которую я все же мечтала не видеть при всем моем уважении, смешивала какие-то отвары, то позвякивая ложкой о стенки чашки, то старательно разминая что-то в ступе, я кратко и не совсем понятно объясняла Арестиру, что произошло. Тот пообещал подключить к делу городскую стражу, так как случай просто из ряда вон, и, пожелав выздоровления, удалился.
Влив в меня, кажется, половину своих целебных запасов, Зегрисс успокоилась. Инфекция, мол, не самая рядовая, но вполне излечимая, разве что придется провести в постели дня три. Плашмя. На мое жалостливое возражение, что мне как минимум нужно будет отлучаться по некоторым личным делам, Ли в очередной раз возрадовался и пообещал подарить свой парадный лоток. Сопоставив обещанный презент с размером кошкоформы Ли, я ужаснулась.
Светопульсар сиял лишь на четверть мощности, отчего в комнате был полумрак. Я не заметила, когда ушел Ли. И когда наступила ночь. Или я вернулась ночью? Ощущение времени стерлось, поэтому даже понять, скоро ли наступит рассвет, я не могла.
Я отвернулась к стене, поджав коленки к груди и обхватив их руками, все еще мелко подрагивая от озноба. Кровать за моей спиной прогнулась, и теплая ладонь легла на лоб. После чего раздался вздох, а я недолго думая перехватила внезапно согревающий источник. Стиснула пальцы верлена и затащила его руку к себе под одеяло.
— Хель, я на полу посплю, — прошептал Лесс. — Или если хочешь, могу в твою комнату уйти.
Я неопределенно помотала головой, а его руку обхватила своими так, что если бы Лесс и ушел сейчас, то как минимум без одной конечности. Верлен воспринял все правильно, вторую руку подложил мне под голову и осторожно прижался к моей спине. Я перестала трястись, и сон накатился на меня плотным, тягучим туманом.
Проснулась я от душащего кашля, продирающегося сквозь болящее горло. Зато озноб прошел. И это все, на что способны хваленые отвары декана башни Хар? Или ей опять не разрешили «экспериментировать над некромантами»? Я натянула вязаный ворот кофты по самые глаза и села в постели. И именно в этот миг дверь распахнулась, а на пороге появился сначала оборотень, что-то пряча за спиной, а за ним следом — верлен. С подносом.
— Что вы задубали? — проговорила я, ужаснувшись тому, как чудовищно звучит мой голос из-за заложенного носа.
Ли прыжком приземлился у меня в ногах и жестом фокусника, извлекающего кролика из шляпы, явил моему взору полосатый шарф в широкую оранжево-красную полоску.
— Вот, — оборотень закинул его мне на шею и с душой затянул узел. Я было хотела возмутиться, что Лесс поощряет насилие, когда у него на глазах душат человека, но Ли вовремя пояснил: — Это волшебный шарф. Не помню, где я его взял, но он определенно волшебный. Я с ним за день поправляюсь! Или, может, дело не совсем в нем, но ты думай, что в нем.
— «Ты»? — опешила я.
Ли закатил глаза:
— Ну вы то есть.
В его интонации я безошибочно узнала «хорошо, сегодня я, так и быть, сделаю, как вы просите, но завтра не дождетесь, только дайте повод».
— Поправляйся… тесь, — и, обернувшись пантерой, вылетел из комнаты.
Верлен занял его место, от чашки и глубокой тарелки на подносе в его руках вился ароматный дым.
— Куриный?… — недоверчиво произнесла я.
— Бульон, да. Попросил кухарку специально для тебя сварить. И чай травяной. Я не стал добавлять сахар, надеюсь…
— А я терпеть не могу чай с сахаром, — я удивленно уставилась на Лесса. — Остальные, даже зная, об этом забывали.
Верлен чуть смущенно улыбнулся, поставил поднос на прикроватную тумбу и пересел за письменный стол.
— Почему ты со мной возишься? — с радостью отметив, что дышать стало проще, спросила я и пощупала кружку. Слишком горячая.
— Мы друзья вроде как, — его плечи дернулись, но сам Лесс не обернулся, что-то сосредоточенно чиркая на пергаменте. — Ты болеешь, я ухаживаю. Я заболею, ты посмеешься и, может быть, тоже поухаживаешь. По-моему, это нормально. Не госпоже Тиэльской же тебя отдавать на растерзание.
