Пустой поезд сейчас не пах ни пылью от перетрясаемых матрасов, ни варёными в крутую яйцами, ни свежими огурцами из запасов проголодавшихся пассажиров, но представлялся самым спокойным и безопасным местом, в котором только могли находиться люди. Высоковольтные провода надёжно защищали электричку от мертвецов, а может даже от их нечеловеческого чутья. Несколько раз на пролетающих мимо станционных платформах Валя видела бесцельно шатающиеся тёмные фигуры. Она уже научилась узнавать издали этих усталых и растерявшихся существ, не способных понять, зачем и кто их вдруг воскресил.
На столике завибрировал смартфон. Часы-будильник — наверное, единственная функция, которой теперь он мог быть полезен. Не желая никому помешать, Валя торопливо отключила сигнал, но, кроме неё самой, никто не обратил на него внимание. Петров беззвучно спал на своей полке в соседнем боксе, а у столика напротив Фагот и Пётр Петрович всё так же о чём-то беседовали вполголоса, склонившись над распечатанной картой. Валя подождала ради приличия ещё пару минут, а потом потрясла Толика за свешивающуюся сверху руку.
— А?! Ты чего?— проснулся парень.
— Ничо. Просыпайся. Иди смени Лёньку. Твоя очередь.
— Напугала, блин...— недовольно проговорил парень, спуская ноги и ловко спрыгивая вниз.— Иду я, иду...
— Да, смотри, не спи там!
Подумаешь... Поезд сам едет. Это же не автомобиль, чтобы рулить. Стрелки мы в депо проверили. Прямиком доберёмся.
— Ой, иди уже...
Толян натянул свои кроссовки и нехотя поплёлся в сторону локомотива, а минут через пять оттуда пришёл Лёня.
— А вот и наш дорогой Леонид Ильич,— в очередной раз съехидничал Пётр Петрович, завидев студента.— Давайте к нам. Как генералиссимус, так сказать, оцените... Мы тут накидали диспозицию.
— Я вот думаю...— произнёс парень, подсаживаясь к учёному и росгвардейцу,— раз этот ваш эпицентр действительно там, значит, это всё... нечто рукотворное?
— Ничего это не значит. Может какой-то естественный процесс вроде огней Святого Эльма, или что-то вроде местного разлома земной коры... А вообще, приедем и разберёмся.
— Вот смотри,— перешёл к делу Фагот и ткнул пальцем в карту.— Через час мы окажемся здесь. От станции до точки метров шестьсот по прямой. Можно пойти по проезду, но так чуть дальше. И тут справа, видишь, он идёт аккурат вдоль кладбища. Это меня смущает с точки зрения тактики. А можно ломануться напрямик через дубовую рощу. Видишь, и тропинка по диагональке есть. И кладбище остаётся правее. Но потом всё равно придётся слева обходить «строение 3». Выйдет почти тож на тож. Но мне так кажется безопаснее.
— Шестьсот метров... Ну, я вас умоляю,— перебил его Пётр Петрович.— Над нами высоковольтная линия! Импульсом мы положим всех в радиусе двух километров!
— А как же рост интенсивности по закону квадратов? Сами же говорили... Кто знает, что там творится рядом? Может, у нас у всех мозги закипят и мы сами в вурдалаков превратимся?
Учёный хотел привести ещё какой-то аргумент, но Леонид остановил спор.
— Пойдём по прямой. Естественно или рукотворно, но мертвецы уже на машинах кататься умеют. По лесу они не проедут, и нам, в случае чего, свалить проще будет.
На этом обсуждение и закончилось.
* * *
Короткий состав из пары пассажирских вагонов и грузовой платформы со скрежетом затормозил на станции. В иные времена это был довольно оживлённый узел, где останавливались неторопливые поезда дальнего следования, а их скучающие пассажиры могли наблюдать, как резво проскакивают мимо красно-белые подмосковные электрички. Сейчас всё вокруг было тихо и безмолвно. Лишь за плотной пеленой желтоватой дымки, в которой с трудом просматривались очертания телебашни, ощущалось какое-то невидимое движение. Зато сейчас Валя очень отчётливо слышала в голове собственные мысли, словно кто-то проговаривал их за неё. Кто-то другой, а не она сама.
Но как только на платформе зажёгся трансформатор Теслы, странное эхо сразу замолчало. Дымка вокруг стала на глазах оседать и таять.
— Ну, вот и всё... Можно идти,— удовлетворённо произнёс Пётр Петрович, глядя на своё искрящееся детище, а потом, заметив, появившегося на перроне Петрова, спросил.— А вы что же, батенька, с нами изволите? Я думал, что вы будете сторожить наш бронепоезд на запасном пути...
— Нет, я пойду,— покосившись на Лёню, тихо, но решительно, сказал историк. Воспользовавшись моментом, Валя тут же повесила на него свой, взятый на всякий случай, сварочный аппарат. После чего все двинулись в сторону башни.
Покинув территорию железнодорожной станции и пройдя по небольшой асфальтовой дороге между обнесёнными решётчатой оградой строениями и каким-то бетонным забором, вся компания оказалась на входе в аккуратную дубовую рощу. Скорее небольшой уютный парк с, хоть и скрытыми под слоем снега, но довольно-таки цивильными дорожками.
— Слишком просто,— нахмурился Фагот, глядя на прямую аллею, за которой уже виднелись корпуса телецентра. Пётр Петрович только хмыкнул и первым зашагал к зданиям своей размашистой походкой. Рядом с ним уверенно двинулись Лёня и Валя. Следом на небольшом расстоянии друг от друга: подозрительно вглядывающийся в пространство между деревьями росгвардеец, несколько растерянный Петров и, напротив, слишком расслабленный Толик.
Несмотря на окружение таких бравых спутников, студенту-историку было не по себе. Чёрные деревья, в голых ветвях которых гулял холодный ветер, колыхались и дрожали на фоне неба, как чьи-то зловещие руки с длинными когтями. Буквально сутки назад он видел, как пластмассовые истуканы оживали, превращаясь в безжалостных солдат. Кто знает, какие инфернальные силы приводили всё в движение? И на что они ещё могли быть способны? В общем-то Петров никогда не считал себя склонным к мистицизму и часто едко подшучивал над религиозной общественностью. Но и заумные объяснения Петра Петровича и Лёни не особо его убеждали. Поэтому сейчас никакие шутки не могли заглушить в нём возникшего из глубины души панического первобытного страха.
Внезапно он почувствовал, как ветки-пальцы тянутся к нему, хватают, волочат к себе... Высунувшись прямо из земли, они обвили историка, сжали, как гигантские змеи, начали тащить в стороны, силясь разорвать на части.
— Господи! Сделайте что-нибудь!— послышался голос Вали.— Стреляйте уже!
— Куда? Я могу зацепить его!— так же криком ответил Лёня, с трудом целясь в извивающийся клубок веток, в середине которого стонал окровавленный Петров.
Сзади к жуткому чудовищу подскочил Толик и вонзил свою циркулярку в покрытое корой щупальце. Историк уже не видел этого, только слышал звук пилы и отчаянный крик:
— Держись! Держись, бл*дь!
Сучья выкололи ему глаза, и теперь лицо заливала обжигающе горячая кровь. Несколько веток проткнули живот насквозь, начали распатронивать внутренности. Последнее, о чём он успел подумать в своей агонии, что сейчас его, наверное, утащат под землю, чтобы прорастать своими корнями внутрь тела, заживо выпивая все соки.
— Нет!— непроизвольно вскрикнул Петров, ощутив, что кто-то тянет за ремень сварочного аппарата, и наваждение пропало.
— Ну ты и ссыкун!— расхохотался Толик.— Лямку поправь. Уронишь.
— А? Да. Хог’ошо.
— И штанишки. Тоже подтяни.
Тем временем дубовая роща осталась позади. Пройдя по обледеневшим подъездным дорожкам, вереница людей обогнула вытянутый корпус «строения 3», и оказалась прямо перед Останкинской башней. Тут им открылось действительно впечатляющее и пугающее зрелище. Вся площадь была заставлена военной техникой. Минимум парой десятков танков и бронетранспортёров, бронированных машин росгвардии, согнанных в большом количестве грузовиков, автобусов и легковых машин. Всё это было аккуратно выстроено и опоясывало здание в центре несколькими, словно прочерченными по циркулю, кругами обороны.
— Охе*еть!— не удержался Толя и, достав телефон, заснял грандиозную панораму.— Это будет покруче, чем тик-ток августовского путча. Потом только музычку подложу...
— Совсем дурак? Нашёл время...— с осуждением посмотрела на него Валя.
— Ну, а чо? Не будь занудой! Когда ещё такое увидишь,— Толик решительно взял девушку за плечо, развернул в кадр и сделал совместное фото.— Вот! На память. Это тебе не е*учее «солнышко в руках» или «пирамида на ладошке»,— он довольно улыбнулся.— А ты Лёнька, селфиться будешь?
Леонид ничего не ответил другу. Сейчас он в тревожном ожидании смотрел на замершую впереди армаду.
— Полюбуйтесь. Вот она ваша полиция, армия...— сказал Пётр Петрович с нескрываемым пренебрежением.— Полагаю, они даже не успели осознать, с кем воюют.
Только сейчас Валя и Толик обратили внимание, что вся земля между грозными машинами была усеяна трупами.
— Зачем они все были здесь?— спросила девушка.
— Очевидно защищать то, что находится внутри,— ответил учёный.
— От кого?
— От нас,— Пётр Петрович выдержал некоторую паузу и показал на верхний ярус башни.— Согласно ваших замеров и моих расчётов, эпицентр располагается вон там — на высоте 385 метров.
— Пг’ямо в г’есто’ане?— удивился Петров.
— Нет, милостивый государь... Ресторан находится ниже. А на этой отметке располагается лаборатория грозовых разрядов. Вот туда мы сейчас и направимся...
— А это безопасно?— осторожно уточнил историк.
— Гарантирую.
Протискиваясь между бортами машин и перешагивая через мёртвые тела, люди направились ко входу в башню. Похоже, кто-то и правда готовился к серьёзной обороне. Среди бывших в оцеплении мертвецов было много основательно вооружённых бойцов. «Страшно представить, что случись, если бы всю эту ораву в одночасье не положил электромагнитный излучатель. Тогда никто не смог бы подойти к эпицентру даже на километр. Разве что подлететь по воздуху. И то вряд ли, ведь и аэродромы давно, должно быть, захвачены мертвецами».
Так размышлял Лёня, идущий впереди группы с зажатым в руке револьвером. Но от мыслей его отвлёк громкий трескучий хлопок, вдруг донёсшийся откуда-то сзади из-за деревьев. Все обернулись. Кажется, что-то произошло на станции. Над дубравой показался небольшой дымок.
— Гарантия закончилась,— прокомментировал Пётр Петрович.— Трансформатор накрылся. Давайте быстрее внутрь.
— Что?! Это же ловушка!— завопил Петров.
— Мы давно в ловушке... Внутрь!— скомандовал Лёня, последовав за учёным.
Прежде чем присоединиться к другу, Толя запрокинул назад голову и снова посмотрел вверх. Туда, куда им предстояло подняться. Вокруг, как игла пронзающего небо, шпиля мгновенно начали сгущаться чуть было поредевшие облака. В зарождающемся вокруг башни атмосферном вихре парню вновь почудились какие-то кружащиеся призрачные фигуры. Но он, поморщившись, мотнул головой и тоже зашёл в здание. Замешкавшись, Валя с ужасом заметила, как на руке мёртвого солдата, пока что беспомощно валяющегося прямо у застеклённых дверей, дёрнулись пальцы. Фагот бросился к бойцу и снял с его пояса несколько гранат — «Теперь точно пригодятся» — а потом затолкал внутрь и девушку, и оцепеневшего Петрова.
* * *
Фойе Останкинской башни оказалось погружено в полумрак. Ни потолочные светильники, ни красивая подсветка, в изобилии выставленная у разнообразных экспонатов на тему развития отечественного телевидения, не работали. Впрочем, никого сейчас не интересовали исторические экскурсы. Намного важнее был вопрос — отключены ли лифты. К счастью, они оказались в рабочем состоянии. Пропустив вперёд всех своих спутников, в кабину зашёл Пётр Петрович и нажал на кнопку «337».
— После реконструкции стало посовременнее. Раньше всем управлял диспетчер,— с довольным видом пояснил он, на мгновение превратившись в экскурсовода.— Так что нам везёт.
— Да уж, везёт,— тихо пробурчал Петров.
Тем временем лифт уже сорвался с места и понёсся наверх, создавая довольно ощутимую перегрузку, от которой у Вали даже заложило уши.
— Это пассажирский лифт,— продолжил учёный.— А наша цель, скорее всего, находится на технических уровнях. Это выше, и туда у туристов доступа нет...
— Прорвёмся,— со всем своим неисправимым оптимизмом кивнул Толик.
На застеклённой смотровой площадке так же было темно. Петров лишь на секунду осторожно глянул вниз, где вокруг башни виднелась по-прежнему неподвижная военная техника и сотни человеческих тел и, резко отшатнувшись в сторону, сразу последовал за остальными в помещения ресторана. Впрочем, там всех привлекли не обновлённые интерьеры со столиками и креслами в стиле ретро-минимализма, а небольшая запертая дверь с многозначительной табличкой «служебное помещение». Недолго думая, Фагот со всей силы двинул в неё своим военным ботинком. Слабенький замок крякнул и пропустил незваных гостей внутрь.
В тёмном узком пространстве вверх уходила лесенка с металлическими ступеньками, а несколькими пролётами выше дорогу преграждала ещё одна дверь с уже более внушительной надписью «Посторонним вход воспрещён». Попинав и её, и, кажется, ощутимо ушибив плечо, росгвардеец сдался.
— Ну, я не знаю... Взрывать будем?
— Да погодите вы...— вылез вперёд Толик и включил свою болгарку. От массивных металлических петель вниз посыпались светящиеся искры.
— Ну, это надолго,— оценил Фагот объём работы и спустил вниз по лестнице в ресторан.— Позовёте.
Петров, закашлявшись от дыма тлеющей краски, наморщил нос и последовал за ним. Снаружи продолжал сгущаться туман. Вскоре весь величественный вид, открывающийся на город из панорамных окон ресторана, оказался подёрнут желтоватым маревом, и походил больше на выцветшую фотографию со страницы старой газеты.
Грустно поглядывая на этот унылый пейзаж, Фагот несколько раз пересёк помещение ресторана и хотел уже было присесть в одно из кресел, но сквозь визжащий звук болгарки вдруг услышал какой-то другой посторонний шум. Росгвардеец насторожился, снял автомат с плеча и тихо проговорил.
— Давай, ИстФак, заводи свою шарманку...
Только тогда Петров сообразил, что привлекло внимание Фагота. За металлическими створками грузового лифта заработал механизм. Кто-то поднимался наверх. Студент метнулся по помещению, суматошно пытаясь обнаружить электрическую розетку, но так и не успел сделать этого. Двери лифта открылись и оттуда уверенно вышли трое вооружённых людей в форме. В первую минуту Петров даже обрадовался, решив, что это, может быть, полиция. Наверное, впервые он не отказался бы вдруг быть упакованным ментами в пативэн. Главное, оказаться в безопасности, пусть и снова в отделении. Но по лицу Фагота сразу стало понятно, что тот вовсе не рад так неожиданно появившимся коллегам. Перед ним, хоть и с изрядно покорёженным, но вполне узнаваемым лицом стоял Витюня.
— Признал, что ли?— чуть скривился он, попытавшись улыбнуться.
— Ты что ли... Живой?— выдавил из себя вопрос росгвардеец.
— Ага. В некотором роде.
— Ведь я же тебя...
— Убил...— договорил Витюня за Фагота.— Это вряд ли. Сколько ты там в меня раз выстрелил-то? Целую очередь, небось, в башку всадил?
— Да.
— Вота ведь как расстарался,— покойник всё-таки смог сложить на лице подобие язвительной ухмылки.— Вся башка в крошево... Но ты не волнуйся. С кем не бывает. Тем более, ты ж потом к Зинке с повинной заявился: каялся, переживал... Как же! Застрелил боевого товарища! Оставил бабу без кормильца,— Витюня перестал нагловато усмехаться.— Ну, как видишь, всё в порядке... Никто на тебя зла не держит.
На столике завибрировал смартфон. Часы-будильник — наверное, единственная функция, которой теперь он мог быть полезен. Не желая никому помешать, Валя торопливо отключила сигнал, но, кроме неё самой, никто не обратил на него внимание. Петров беззвучно спал на своей полке в соседнем боксе, а у столика напротив Фагот и Пётр Петрович всё так же о чём-то беседовали вполголоса, склонившись над распечатанной картой. Валя подождала ради приличия ещё пару минут, а потом потрясла Толика за свешивающуюся сверху руку.
— А?! Ты чего?— проснулся парень.
— Ничо. Просыпайся. Иди смени Лёньку. Твоя очередь.
— Напугала, блин...— недовольно проговорил парень, спуская ноги и ловко спрыгивая вниз.— Иду я, иду...
— Да, смотри, не спи там!
Подумаешь... Поезд сам едет. Это же не автомобиль, чтобы рулить. Стрелки мы в депо проверили. Прямиком доберёмся.
— Ой, иди уже...
Толян натянул свои кроссовки и нехотя поплёлся в сторону локомотива, а минут через пять оттуда пришёл Лёня.
— А вот и наш дорогой Леонид Ильич,— в очередной раз съехидничал Пётр Петрович, завидев студента.— Давайте к нам. Как генералиссимус, так сказать, оцените... Мы тут накидали диспозицию.
— Я вот думаю...— произнёс парень, подсаживаясь к учёному и росгвардейцу,— раз этот ваш эпицентр действительно там, значит, это всё... нечто рукотворное?
— Ничего это не значит. Может какой-то естественный процесс вроде огней Святого Эльма, или что-то вроде местного разлома земной коры... А вообще, приедем и разберёмся.
— Вот смотри,— перешёл к делу Фагот и ткнул пальцем в карту.— Через час мы окажемся здесь. От станции до точки метров шестьсот по прямой. Можно пойти по проезду, но так чуть дальше. И тут справа, видишь, он идёт аккурат вдоль кладбища. Это меня смущает с точки зрения тактики. А можно ломануться напрямик через дубовую рощу. Видишь, и тропинка по диагональке есть. И кладбище остаётся правее. Но потом всё равно придётся слева обходить «строение 3». Выйдет почти тож на тож. Но мне так кажется безопаснее.
— Шестьсот метров... Ну, я вас умоляю,— перебил его Пётр Петрович.— Над нами высоковольтная линия! Импульсом мы положим всех в радиусе двух километров!
— А как же рост интенсивности по закону квадратов? Сами же говорили... Кто знает, что там творится рядом? Может, у нас у всех мозги закипят и мы сами в вурдалаков превратимся?
Учёный хотел привести ещё какой-то аргумент, но Леонид остановил спор.
— Пойдём по прямой. Естественно или рукотворно, но мертвецы уже на машинах кататься умеют. По лесу они не проедут, и нам, в случае чего, свалить проще будет.
На этом обсуждение и закончилось.
* * *
Короткий состав из пары пассажирских вагонов и грузовой платформы со скрежетом затормозил на станции. В иные времена это был довольно оживлённый узел, где останавливались неторопливые поезда дальнего следования, а их скучающие пассажиры могли наблюдать, как резво проскакивают мимо красно-белые подмосковные электрички. Сейчас всё вокруг было тихо и безмолвно. Лишь за плотной пеленой желтоватой дымки, в которой с трудом просматривались очертания телебашни, ощущалось какое-то невидимое движение. Зато сейчас Валя очень отчётливо слышала в голове собственные мысли, словно кто-то проговаривал их за неё. Кто-то другой, а не она сама.
Но как только на платформе зажёгся трансформатор Теслы, странное эхо сразу замолчало. Дымка вокруг стала на глазах оседать и таять.
— Ну, вот и всё... Можно идти,— удовлетворённо произнёс Пётр Петрович, глядя на своё искрящееся детище, а потом, заметив, появившегося на перроне Петрова, спросил.— А вы что же, батенька, с нами изволите? Я думал, что вы будете сторожить наш бронепоезд на запасном пути...
— Нет, я пойду,— покосившись на Лёню, тихо, но решительно, сказал историк. Воспользовавшись моментом, Валя тут же повесила на него свой, взятый на всякий случай, сварочный аппарат. После чего все двинулись в сторону башни.
Покинув территорию железнодорожной станции и пройдя по небольшой асфальтовой дороге между обнесёнными решётчатой оградой строениями и каким-то бетонным забором, вся компания оказалась на входе в аккуратную дубовую рощу. Скорее небольшой уютный парк с, хоть и скрытыми под слоем снега, но довольно-таки цивильными дорожками.
— Слишком просто,— нахмурился Фагот, глядя на прямую аллею, за которой уже виднелись корпуса телецентра. Пётр Петрович только хмыкнул и первым зашагал к зданиям своей размашистой походкой. Рядом с ним уверенно двинулись Лёня и Валя. Следом на небольшом расстоянии друг от друга: подозрительно вглядывающийся в пространство между деревьями росгвардеец, несколько растерянный Петров и, напротив, слишком расслабленный Толик.
Несмотря на окружение таких бравых спутников, студенту-историку было не по себе. Чёрные деревья, в голых ветвях которых гулял холодный ветер, колыхались и дрожали на фоне неба, как чьи-то зловещие руки с длинными когтями. Буквально сутки назад он видел, как пластмассовые истуканы оживали, превращаясь в безжалостных солдат. Кто знает, какие инфернальные силы приводили всё в движение? И на что они ещё могли быть способны? В общем-то Петров никогда не считал себя склонным к мистицизму и часто едко подшучивал над религиозной общественностью. Но и заумные объяснения Петра Петровича и Лёни не особо его убеждали. Поэтому сейчас никакие шутки не могли заглушить в нём возникшего из глубины души панического первобытного страха.
Внезапно он почувствовал, как ветки-пальцы тянутся к нему, хватают, волочат к себе... Высунувшись прямо из земли, они обвили историка, сжали, как гигантские змеи, начали тащить в стороны, силясь разорвать на части.
— Господи! Сделайте что-нибудь!— послышался голос Вали.— Стреляйте уже!
— Куда? Я могу зацепить его!— так же криком ответил Лёня, с трудом целясь в извивающийся клубок веток, в середине которого стонал окровавленный Петров.
Сзади к жуткому чудовищу подскочил Толик и вонзил свою циркулярку в покрытое корой щупальце. Историк уже не видел этого, только слышал звук пилы и отчаянный крик:
— Держись! Держись, бл*дь!
Сучья выкололи ему глаза, и теперь лицо заливала обжигающе горячая кровь. Несколько веток проткнули живот насквозь, начали распатронивать внутренности. Последнее, о чём он успел подумать в своей агонии, что сейчас его, наверное, утащат под землю, чтобы прорастать своими корнями внутрь тела, заживо выпивая все соки.
— Нет!— непроизвольно вскрикнул Петров, ощутив, что кто-то тянет за ремень сварочного аппарата, и наваждение пропало.
— Ну ты и ссыкун!— расхохотался Толик.— Лямку поправь. Уронишь.
— А? Да. Хог’ошо.
— И штанишки. Тоже подтяни.
Тем временем дубовая роща осталась позади. Пройдя по обледеневшим подъездным дорожкам, вереница людей обогнула вытянутый корпус «строения 3», и оказалась прямо перед Останкинской башней. Тут им открылось действительно впечатляющее и пугающее зрелище. Вся площадь была заставлена военной техникой. Минимум парой десятков танков и бронетранспортёров, бронированных машин росгвардии, согнанных в большом количестве грузовиков, автобусов и легковых машин. Всё это было аккуратно выстроено и опоясывало здание в центре несколькими, словно прочерченными по циркулю, кругами обороны.
— Охе*еть!— не удержался Толя и, достав телефон, заснял грандиозную панораму.— Это будет покруче, чем тик-ток августовского путча. Потом только музычку подложу...
— Совсем дурак? Нашёл время...— с осуждением посмотрела на него Валя.
— Ну, а чо? Не будь занудой! Когда ещё такое увидишь,— Толик решительно взял девушку за плечо, развернул в кадр и сделал совместное фото.— Вот! На память. Это тебе не е*учее «солнышко в руках» или «пирамида на ладошке»,— он довольно улыбнулся.— А ты Лёнька, селфиться будешь?
Леонид ничего не ответил другу. Сейчас он в тревожном ожидании смотрел на замершую впереди армаду.
— Полюбуйтесь. Вот она ваша полиция, армия...— сказал Пётр Петрович с нескрываемым пренебрежением.— Полагаю, они даже не успели осознать, с кем воюют.
Только сейчас Валя и Толик обратили внимание, что вся земля между грозными машинами была усеяна трупами.
— Зачем они все были здесь?— спросила девушка.
— Очевидно защищать то, что находится внутри,— ответил учёный.
— От кого?
— От нас,— Пётр Петрович выдержал некоторую паузу и показал на верхний ярус башни.— Согласно ваших замеров и моих расчётов, эпицентр располагается вон там — на высоте 385 метров.
— Пг’ямо в г’есто’ане?— удивился Петров.
— Нет, милостивый государь... Ресторан находится ниже. А на этой отметке располагается лаборатория грозовых разрядов. Вот туда мы сейчас и направимся...
— А это безопасно?— осторожно уточнил историк.
— Гарантирую.
Протискиваясь между бортами машин и перешагивая через мёртвые тела, люди направились ко входу в башню. Похоже, кто-то и правда готовился к серьёзной обороне. Среди бывших в оцеплении мертвецов было много основательно вооружённых бойцов. «Страшно представить, что случись, если бы всю эту ораву в одночасье не положил электромагнитный излучатель. Тогда никто не смог бы подойти к эпицентру даже на километр. Разве что подлететь по воздуху. И то вряд ли, ведь и аэродромы давно, должно быть, захвачены мертвецами».
Так размышлял Лёня, идущий впереди группы с зажатым в руке револьвером. Но от мыслей его отвлёк громкий трескучий хлопок, вдруг донёсшийся откуда-то сзади из-за деревьев. Все обернулись. Кажется, что-то произошло на станции. Над дубравой показался небольшой дымок.
— Гарантия закончилась,— прокомментировал Пётр Петрович.— Трансформатор накрылся. Давайте быстрее внутрь.
— Что?! Это же ловушка!— завопил Петров.
— Мы давно в ловушке... Внутрь!— скомандовал Лёня, последовав за учёным.
Прежде чем присоединиться к другу, Толя запрокинул назад голову и снова посмотрел вверх. Туда, куда им предстояло подняться. Вокруг, как игла пронзающего небо, шпиля мгновенно начали сгущаться чуть было поредевшие облака. В зарождающемся вокруг башни атмосферном вихре парню вновь почудились какие-то кружащиеся призрачные фигуры. Но он, поморщившись, мотнул головой и тоже зашёл в здание. Замешкавшись, Валя с ужасом заметила, как на руке мёртвого солдата, пока что беспомощно валяющегося прямо у застеклённых дверей, дёрнулись пальцы. Фагот бросился к бойцу и снял с его пояса несколько гранат — «Теперь точно пригодятся» — а потом затолкал внутрь и девушку, и оцепеневшего Петрова.
* * *
Фойе Останкинской башни оказалось погружено в полумрак. Ни потолочные светильники, ни красивая подсветка, в изобилии выставленная у разнообразных экспонатов на тему развития отечественного телевидения, не работали. Впрочем, никого сейчас не интересовали исторические экскурсы. Намного важнее был вопрос — отключены ли лифты. К счастью, они оказались в рабочем состоянии. Пропустив вперёд всех своих спутников, в кабину зашёл Пётр Петрович и нажал на кнопку «337».
— После реконструкции стало посовременнее. Раньше всем управлял диспетчер,— с довольным видом пояснил он, на мгновение превратившись в экскурсовода.— Так что нам везёт.
— Да уж, везёт,— тихо пробурчал Петров.
Тем временем лифт уже сорвался с места и понёсся наверх, создавая довольно ощутимую перегрузку, от которой у Вали даже заложило уши.
— Это пассажирский лифт,— продолжил учёный.— А наша цель, скорее всего, находится на технических уровнях. Это выше, и туда у туристов доступа нет...
— Прорвёмся,— со всем своим неисправимым оптимизмом кивнул Толик.
На застеклённой смотровой площадке так же было темно. Петров лишь на секунду осторожно глянул вниз, где вокруг башни виднелась по-прежнему неподвижная военная техника и сотни человеческих тел и, резко отшатнувшись в сторону, сразу последовал за остальными в помещения ресторана. Впрочем, там всех привлекли не обновлённые интерьеры со столиками и креслами в стиле ретро-минимализма, а небольшая запертая дверь с многозначительной табличкой «служебное помещение». Недолго думая, Фагот со всей силы двинул в неё своим военным ботинком. Слабенький замок крякнул и пропустил незваных гостей внутрь.
В тёмном узком пространстве вверх уходила лесенка с металлическими ступеньками, а несколькими пролётами выше дорогу преграждала ещё одна дверь с уже более внушительной надписью «Посторонним вход воспрещён». Попинав и её, и, кажется, ощутимо ушибив плечо, росгвардеец сдался.
— Ну, я не знаю... Взрывать будем?
— Да погодите вы...— вылез вперёд Толик и включил свою болгарку. От массивных металлических петель вниз посыпались светящиеся искры.
— Ну, это надолго,— оценил Фагот объём работы и спустил вниз по лестнице в ресторан.— Позовёте.
Петров, закашлявшись от дыма тлеющей краски, наморщил нос и последовал за ним. Снаружи продолжал сгущаться туман. Вскоре весь величественный вид, открывающийся на город из панорамных окон ресторана, оказался подёрнут желтоватым маревом, и походил больше на выцветшую фотографию со страницы старой газеты.
Грустно поглядывая на этот унылый пейзаж, Фагот несколько раз пересёк помещение ресторана и хотел уже было присесть в одно из кресел, но сквозь визжащий звук болгарки вдруг услышал какой-то другой посторонний шум. Росгвардеец насторожился, снял автомат с плеча и тихо проговорил.
— Давай, ИстФак, заводи свою шарманку...
Только тогда Петров сообразил, что привлекло внимание Фагота. За металлическими створками грузового лифта заработал механизм. Кто-то поднимался наверх. Студент метнулся по помещению, суматошно пытаясь обнаружить электрическую розетку, но так и не успел сделать этого. Двери лифта открылись и оттуда уверенно вышли трое вооружённых людей в форме. В первую минуту Петров даже обрадовался, решив, что это, может быть, полиция. Наверное, впервые он не отказался бы вдруг быть упакованным ментами в пативэн. Главное, оказаться в безопасности, пусть и снова в отделении. Но по лицу Фагота сразу стало понятно, что тот вовсе не рад так неожиданно появившимся коллегам. Перед ним, хоть и с изрядно покорёженным, но вполне узнаваемым лицом стоял Витюня.
— Признал, что ли?— чуть скривился он, попытавшись улыбнуться.
— Ты что ли... Живой?— выдавил из себя вопрос росгвардеец.
— Ага. В некотором роде.
— Ведь я же тебя...
— Убил...— договорил Витюня за Фагота.— Это вряд ли. Сколько ты там в меня раз выстрелил-то? Целую очередь, небось, в башку всадил?
— Да.
— Вота ведь как расстарался,— покойник всё-таки смог сложить на лице подобие язвительной ухмылки.— Вся башка в крошево... Но ты не волнуйся. С кем не бывает. Тем более, ты ж потом к Зинке с повинной заявился: каялся, переживал... Как же! Застрелил боевого товарища! Оставил бабу без кормильца,— Витюня перестал нагловато усмехаться.— Ну, как видишь, всё в порядке... Никто на тебя зла не держит.
