Впрочем, прошло два дня, посты у особняка раз за разом докладывали об отсутствии движений. Капитан Лесли на глаза не показывался, выезжать тоже никто не собирался.
А потом на улицах начали находить трупы. Кто-то весьма изобретательный убивал людей по ночам. Все больше мужчин. Молодых и не бедных. Горожане начали очень нехорошо смотреть на солдат вообще и на Магду в частности. Сержант изрек городскому совету пару неопределенно-угрожающих глупостей и послал их со всеми жалобами к коменданту - то есть к пугалу, все еще таскавшему капитанскую перевязь. Сержант служил когда-то под командованием не к ночи будь помянутого маршала Валленштайна и с тех пор любил хорошие шутки. Совет юмор оценил, сник, но, чувствовалось, ненадолго. Удвоили патрули - солдаты шагали по улицам хмурые, мушкеты на плечо, дымки фитилей поднимались от их шляп к небу, намекая. На площадь вытащили странную конструкцию склепанную каким то умельцем из тележного колеса и десятка ружейных стволов. Ротный пушкарь, Гансов тезка сидел верхом на этой бандуре и на вопросы отвечал, что это такой орган, под музыку которого танцевать можно. Устройство компания по случаю стянула в одном из брошенных замков и таскало за собой больше из любопытства - выстрелит или нет.
Магда, не любившая ждать, взяла мужа, сковородку и природную наглость и завалилась в подозрительный особняк - спросить капитана якобы по каким-то хозяйственным делам. Задержать Магду, когда ей что то нужно, можно разве что полком и, желательно, парой пушек в придачу - у дворецкого , рыбоглазых алебардистов охраны и давешнего цветастого господина не получилось. Так что капитана она таки увидела и даже услышала от него пару фраз. Лесли смотрел на нее мертвыми глазами и отвечал что-то. Очень не впопад. И лицо у него было странное. Очень странное лицо, Магда аж испугалась.
На улице меж тем светило неяркое зимнее солнце, столбы дыма из печных труб поднимались отвесно, как бы поддерживая собой высокое синее небо. Голые ветки деревьев расчерчивали тонкой паутинкой небесную голубизну. Кое-где на них брильянтами сверкали льдинки.
Отойдя от проклятого дома подальше, Магда с Гансом медленно приходили в себя.
— Колдовство
— Похоже, что да.
Внезапный порыв ветра бросил им в лицо по горсти снега. Магда походя смахнула с его с лица и обернулась - Ганс медленно протирал глаза. На глазах у Магды его лицо менялось - менялось странно. Магда импульсивно схватила его за руку
— Что с тобой?
— Ничего, - его голубые глаза на миг моргнули, лицо вдруг, резко стало прежним, - совсем ничего
В своих покоях принцесса Фон... никто так толком и не расслышал ее имени в гневе бросила зеркало на пол.
— Ты, - обернулась она застывшему капитану Лесли, - прикажи солдатам уйти, они мешают. Ты их командир.
— Нет, - губы поворачивались с трудом, выговорить это короткое слово стоило очень больших усилий, - они не послушаются. В роте мятеж.
— Тогда убей их. Ты воин возьми мою охрану и убей. Я должна уехать отсюда.
— Нет, - второе нет далось куда легче. Будто дал трещину сковавший мозги лед. - они тоже воины. А ваша охрана - нет.
— Ваше.. - вмешалась в разговор фигура в цветастом костюме - мой план работает. Скоро горожане не выдержат и перебьют солдат.
— Ускорьте .. - резко бросило существо, больше известное как снежная королева...
Зеркало на полу показывало хмурую рожу Ганса
"Ну почему не сработало. На девке понятно почему, но второй".
Лед, сковавший душу капитана с того момента как он с любовной дури сунулся в этот особняк стремительно трескался.
Весь этот день и весь следующий над городом ревела снежная буря. Поземка металась по улицам, ветер раз за разом бросал на окна снежные заряды. Горожане крестились и вздрагивали. Мушкетер Ганс послал службу по матери, запер двери и завалился с женой поближе к ярко горящему камину.
В уединенном особняке на окраине города существо, именуемое людьми снежной королевой, неотрывно, час за часом, смотрело волшебное зеркало. Губы ее, кривясь как от боли, шептали - то-ли заклинания, то-ли матершину на каком-то древнем языке. Потемневшее стекло в старинной витой оправе показывало то Магду, то Ганса то обоих вместе. Капитан Лесли застыл рядом ледяной статуей, С каждым порывом ветра за окном лед в его душе трескался и таял, стоять столбом не улыбнувшись, было все труднее.
Даже сверхъестестьвеное существо, оказывается, может быть дурой.
А в городе на Магду с кулаками бросилась квартирная хозяйка - ее дочка пропала без вести. Солдаты доложили Сержанту о "цветастом" с огромным мешком исчезнувшем на заднем дворе подозрительного дома. Патрули на улице и горожане ничего не видели. Мушкетерам на колокольне отвести глаза было труднее. Сержант рассердился всерьез и приказал готовить штурм до ночи - пока горожан удавалось запугать, но если они озвереют и полезут драться - роте придется драпать и быстро - дисциплина вещь хорошая, но солдат слишком мало. И прости-прощай насиженное место. Ну уж нет. Сержант по молодости брал крепость Бреду с испанцами у голландцев, потом ее же с голландцами у испанцев . Дело свое он знал. У охраны особняка не было не единого шанса.
Когда солнце зашло, сержант скомандовал - вперед.
Лоренцо, прибившийся к роте итальянец, был черняв, худ, обманчиво мелок - чужие иногда принимали его за подростка с фатальными для себя последствиями. Он виртуозно матерился на всех языках и лучше всех в роте умел подкрадываться и работать стилетом. Больше всего в этой жизни он любил женщин и что-нибудь взорвать. Обычно он совмещал обе свои страсти, устраивая очередной своей вечной любови очень красивые разноцветные фейерверки. Магда и Сардж давным-давно поспорили, что убьет его первым - веселая болезнь или некстати упавшая банка с порохом - но чернявый жил, матерился, орал кошачьи серенады под каждым окном, сидел во всех тюрьмах подряд и то и дело красил небо в семь цветов радуги.
Сержанское "вперед" именно к нему и относилось.
Итальянец отсалютовал своим ножом, залихватски выругался - его матершина звучала как песня, сказал: "Передайте Одетте, что этот огонь будет в ее честь" - и исчез.
"Кто такая Одетта, почему не знаю", - успела подумать Магда, прежде чем ворота взорвались.
Ганс первым выстрелом снял часового, схватил второй мушкет - выстрелил еще раз, потом кинулся в бой. Солдаты уже ворвались во двор клинки наголо, среди дерущихся мелькали белые волосы Магды. Ей конечно в первых рядах быть категорически запрещено, но запретить что-либо Магде никому еще не удавалось. Тем более категорически.
Алебардистов смяли быстро - рыбоглазые двигались как то механически, вяло и устоять не могли. Ганс, давно разрядивший мушкет и теперь лихо работавший прикладом, Мастер-Сержант с полупикой наперевес и вынырнувший ниоткуда чернявый Лоренцо пробились в дом. Сразу за ними шла Магда по привычке проверяя все подряд на наличие ценностей. Последние охранники пали. Ганс прикладом распахнул двери залы.
Там стояла Снежная Королева — неподвижно, как столб льдисто-белого света в полутьме, Капитан Лесли за ее спиной - бледный, прямой, руки на рукояти шпаги, лицо - как маска, ничего не выражает, только губы шевелятся и еще дочка Магдиной хозяйки - она лежала темной грудой на полу.
"Если он с ними - нам конец", - успел подумать Ганс, шагая вперед. Он помнил, каков капитан со шпагой.
Снежная королева подняла руки и что то выкрикнула. - поток ледяного ветра ударил по зале. Охнул, хватаясь за сердце мастер сержант. чернявый Лоренцо выронил стилет и покатился по полу. Ганс сморгнул и шагнул вперед еще раз.
— Ну почему же не действует ... - прошептала королева.
— Да потому что он женат, - рассмеялся капитан Лесли внезапно, - для твоих чар он слишком женатый человек, суккубка.
Тут до Магды дошло что какая-то адская тварь разинула пасть на ее мужа и она пошла в атаку. Сковородки с ней на этот раз не было да и не понадобилась. Через пару секунд демон сбежал обратно в ад имея подбитыми оба глаза и изрядно откорректированную прическу.
Все закончилось, только зала серой провоняла.
Сержант, Лоренцо и прочие, попавшие под колдовской удар оказались живы. Сардж правда ежился, а итальянец поминутно поминал мадонну.
Дом обыскали, солдаты делили добычу. Откуда то извлекли господина всех цветов радуги - тот отстреливался до последнего, потом отбивался шпагой, но против расколдованного капитана не устоял.
Магда повертела в руках волшебное зеркало, проворчала что-то типа: "и кто только такой храбрый, венецианскую работу подделывать" - да и сунула в сумку. Теперь тусклое стекло ничего интересного не отражало.
Очнувшуюся дочку хозяйки сдали городскому совету - ее показания и доля добычи из колдовского дома заткнули рот советникам и как-то успокоили город.
Все наладилось, сержант дал отбой патрулям, Магда по-прежнему жила у той же хозяйки. Штабные все слали и слали уговоры и обещания.
Магда, Сардж, Капитан Лесли и Ганс сидели в подвальчике, и пили что-то горячее, спасаясь от холода.
— Что это было ? - спросил сержант у капитана.
— Дурость, - медленно ответил капитан, поглаживая волосы. В них появилась седая прядь, - магия магией, а мозги надо иметь. Как ты и говорил сержант, в наше время принцессы без армии не ездят. А если ездят, то далеко не уедут. Она просто ехала откуда то куда-то и ей нужна была охрана. Подчинила себе тех бедолаг - алебардистов да не рассчитала, выжгла им мозги. С нами попыталась быть умнее - прибрала командира, то есть меня. Но у нас мятеж, это спутало ей карты. Так я бы отдал приказ, а вы бы пошли за мной, то есть за ней. А вместо этого вы взяли дом в осаду. Она здесь застряла и попыталась натравить горожан на нас. Не вышло, вы, ребята успели раньше.
— Короче наворотила делов, - подвел итог сержант...
— А почему остальных не зачаровала? - любопытной Магде было все интересно.
— Ну рядовых бесполезно, Сержант ей на глаза не показывался. Попробовала Ганса зачаровать, но не смогла, вышла из себя, обиделась, бросила всю силу на него. Вот я и освободился. Чары у нее были какие-то любовные, а Ганс у нас женатый. - хмыкнул капитан Лесли напоследок.
— Все, - начал было сержант, Магда предупреждающе подняла руку, тот быстро поправился, - все гражданские идиоты
— Аминь. - заключил Лесли и вышел на воздух.
А дни шли за днями, мороз сменился оттепелью, в воздухе висел туман и морось...
Горожане все также косились на Магду опасливо. Она привыкла, а потом заметила, что это здорово помогает торговаться на рынке.
Ганс освоился в роли бедненького мужа черной вдовы, с аппетитом пожирал подсунутые ему пирожки, на осторожные вопросы отвечал многозначительно.
А потом как то вдруг солнце прорвало облака, растопила снег - пришла весна.
Штабные наконец разродились деньгами - не все, но достаточно, чтобы компания справила себе новую форму, отъелась и вернулась под знамена их величества.
В один прекрасный день во дворе дома Ганс полировал мушкет, отливал пули - готовился к походу.
— Скажите, а это правда, - он поднял голову, обернулся - к нему обращалась давешняя хозяйкина дочка, - ну про вашу жену говорят. И ее семь мужей ...
— На наших генералов, - начал он медленно, - иногда святая вера находит. Особенно после поражений. Тогда приказ по армии спускают - всех со всеми переженить. Во избежание гнева божьего. Лучше бы платили вовремя. Так что нас с Магдой уже в седьмой раз повенчали.
Тут он сдвинул шляпу на затылок и, улыбнувшись, посмотрел на яркое весеннее солнце
А утром они ушли из города - стройной колонной и под барабан. Лоренцо напоследок устроил очередной фейерверк своей милой. Горожане провожали солдат радушно, но приходить еще почему то не просили.
Уже выходя из города, капитан хлопнул себя ладонью по лбу и сказал со смехом шагавшему рядом сержанту.
— Я забыл разжаловать пугало.
— Значит, в городе теперь будет очень бдительный комендант.
—Главное неподкупный.
Глава Ящик с пандорой
— Мир вам, добрые люди.
— И тебе мил-человек голодной смертью помереть,- шутка была уже двести лет как не новая, но мастер-сержант и не был расположен шутить.
Длинная человеческая змея тянулась куда-то по извилистой лесной дороге. Опадавшие листья сыпались золотым дождем на широкие шляпы мушкетеров, кружились, падали уставшим солдатам под сапоги. Дым фитилей относило вдаль ветром. Шла рота капитана Якова Лесли, или невеселая компания, как ее иногда называли. Один бог знал, куда она шла. Капитан - догадывался.
— За что ж вы, дядя, так неласково, - вышедший из леса навстречу роте человек было обиделся. Молодой совсем, круглолицый, в неопределенной одежде - то ли слишком рваная ряса, то ли слишком чистые лохмотья. Впрочем, встать на пути идущих людей и вот так просто их поприветствовать - по нынешним временам нужна храбрость и немалая. Или глупость, хотя вряд ли - отнимать у паренька явно нечего. Ну кроме сверкавшего в глазах любопытства. Так что ротный сержант решил любопытство поощрить. Да и марш на голодный желудок его утомил, поболтать хотелось.
— А что ж ты мил-человек нам без хлеба желаешь остаться? Мы люди военные, пикой сеем, мушкетом жнём. Война окончится - куда нам податься ?
— А, ну извините, дядя ... а куда путь держите ?
'Хорошо бы самим знать',- подумал сержант устало, а вслух важно сказал - военная тайна
— Ага, - глубокомысленно сказал паренек, отбежал для верности подальше и снова спросил
— Вы из каких, дядя, будете?
— В смысле из каких?
— Католики аль лютеране ? Нам в деревне пастора прятать или падре ?
— А у вас их там двое что ли ?
—Ага, дядя. Один от богемцев к нам убег, второй от шведов. Так и живут. Ругались вначале ужасно - вся деревня смеялась. Потом устали и надоело им, теперь тихие сидят, по очереди служат. Церква то одна. Так кого прятать, дядя ?
— А если бы самим знать.От имперцев отбились к шведам не пристали. Так что агностики мы сейчас... или эти, как бишь их, атеисты.
Несмотря на малограмотность, ротный мастер-сержант любил ученые слова. Ошеломленный ими парнишка на миг замер, раскрыв рот - и попался в крепкие руки. Пискнул жалобно и застыл, вытаращив испуганные глаза на схватившего его за шкирку высокого скуластого офицера.
— Деревня близко ?
— Да, дядя.
— Ну, гуляй. А прятать - обоих.
Удружил роте их светлость герцог Баварский - взял да и заключил с французами мир. Самовольно, ни императора Фердинанда, сюзерена своего, не спросил, ни с собственными солдатами не посоветовался. Бравый фон Верт, с недавних пор командир герцогской армии послал было герцога к любимой его хорватскими кавалеристами матери - и теперь сидит в тюрьме, а армия разбегается. В том числе и рота Лесли, вмиг оставшаяся без начальства, приказов и денег. Куда идти - непонятно. К имперцам накрепко приклеилась неудача, шведы от побед возгордились и перестали платить вообще. И герцог, сволочь эдакая, за целый год должен остался.
