Но я, конечно, ничего не видела – многие поединки шли параллельно, на разных площадках, и как раз в этот момент я тоже с кем-то сражалась.
- Так что не волнуйся. Лучше съешь бутербродик – специально для тебя припас.
- Спасибо, - я с готовностью цапнула еду у него из рук.
- А мне? – вмешался отыскавший нас Флай.
- А тебе-то за что? – удивился Кьяло. Но бутербродом всё же поделился. – Собрались тут нахлебники! Ещё скажите, что я и того белобрысого недомерка кормить должен!
- Его и без тебя накормят, - фыркнул Глазастый, кивая куда-то вбок.
Я проследила его взгляд и невольно хмыкнула: Лавянки окружила толпа его одногодниц, каждая из которых пыталась впихнуть своему кумиру что-нибудь вкусненькое. Положение осложнялось тем, что мнения о вкусностях у девушек различались кардинально, и бедному мальчишке подсовывали под нос попеременно то пирожные, то салаты. Причём салаты есть полагалось, видимо, руками, потому что ни вилки, ни ложки ни одна из поклонниц не припасла.
- Вот и кончилась твоя слава, - Я шутливо пихнула Флая в бок, - Раньше эта мелкотня вокруг тебя увивалась.
- А толку-то от них… Только под ногами путаются. Вот если бы ты к этому новоявленному герою убежала – тогда бы я огорчился, это да.
- Хоть сейчас-то не начинай, - поморщилась я, опасливо косясь на Кьяло. Берсерк нахмурился и демонстративно отвернулся. – Лучше сделай умное лицо и послушай, что там Понжер хорошего скажет.
Флай обернулся к центральной ложе, в которой как раз вставал наш замученный ректор. Ничего интересного он, правда, не сказал. Вежливо заметил, что ему очень приятно принимать турнир Равных в стенах академии, но он искренне сожалеет, что центральная городская площадь пострадала из-за стихии. Он и перед началом поединков то же самое говорил. Наверное, решил повторить для тех, кто проспал.
К числу проспавших, видимо, относился и таинский градоправитель, господин Филак. Обряженный во что-то ярко-бирюзовое, украшенное перьями, он, в отличие от Понжера, выглядел бодрым и довольным жизнью.
Градоправитель едва дождался, пока ректор закончит свой монолог, и сразу же начал расточать ответные комплименты. Из его речи мы в очередной раз узналии, что и замок у нас восхитительный, и студенты великолепные, и организация на высоте. Говорил он долго, вдохновенно и многословно. Естественно, я к болтовне не прислушивалась, поэтому едва не пропустила тот момент, когда Филак перешёл к описанию приза.
- …наградой победителю станет легендарный «Крылатый», меч святого Кондия. Тот самый меч, в котором до сих пор живёт пламя последнего из драконов, усекновенного великим рыцарем.
Зрители зашлись благоговейным гулом. Некоторые участники – тоже. Странно… Они что, не знали, за что сражаются? Я напрягла память и постаралась сообразить, объявляли ли о призе заранее. По всему выходило, что нет. Так мне что, просто повезло? Или были и другие «всезнайки»? Наверняка были. За деньги можно купить любую информацию.
Я мельком глянула на парней. Кьяло уставился на меч как Ксанка на новую косметичку. Разве что рот от восторга не открыл. Флай же наоборот, всем своим видом показывал явное пренебрежение:
- Кажется, власти хотят сэкономить.
- В смысле? – не поняла я.
- Ну, этот меч, конечно, безумно дорогая вещь, единственная в своём роде и всё такое. Но в качестве приза совершенно бесполезная. И сражаться за него – всё равно, что задаром.
- Почему?
- Потому что по традиции владеть Крылатым может только тот, кто сумеет взять его в руку. А это ещё никому из ныне живущих не удавалось.
- Как это? Его маслом полили, чтоб выскальзывал?
- Нет, он… Лучше потерпи до конца, сама увидишь.
Но терпения моего хватило очень ненадолго.
- Флай… А почему ты сказал, что этот меч – единственный в своём роде?
- Потому что он единственный, - пожал плечами Глазастый.
- А ночью тогда какой был? Там, в лесу.
- А ночью была подделка. Их много, похожих. Не бери в голову. Считай, что тебе это приснилось. И вообще, зря мы туда пошли. Остались бы в академии – ничего бы не случилось.
- Случилось бы, - покачала головой я. – Тот человек охотился за мной, и выход портала был настроен на меня. А я в это время должна была спокойно спать в своей постели. Даже проснуться бы не успела. А в лесу у меня появился шанс.
- И ты им воспользовалась, - Кьяло, наконец, оторвал взгляд от меча. – Только вот кому ты помешала? Это ведь с твоей родины подарочек?
- Видимо. Но я не знаю в чём дело. Правда, не знаю.
- А знать и не обязательно. Просто я теперь тебя одну никуда не отпущу. Если понадобится – буду весь день за тобой хвостом ходить. И всю ночь возле тебя сидеть. И пусть только кто-нибудь попробует сунуться… - В карих глазах мелькнули золотистые искорки.
- Спать ты когда будешь, герой? – поддела я.
- А мы по очереди! – ухмыльнулся Флай. – Или ты думала, что этот медведь будет протирать твой прикроватный коврик, а я – почивать в мягкой постели? Мы всё уже продумали!
Глаза парней сверкали. Вот ведь… Я то уж было решила, что им на ночное происшествие наплевать. Жива, мол, и ладно. А они, оказывается, уже мой коврик поделили.
- Вы ещё Риссу на это благое дело припрягите! Кстати, где она?
- С утра не видел, - Кьяло рассеянно огляделся в поисках собственного телохранителя, - Как Муллен всех по комнатам разогнал – вот с того момента. Где её, действительно, носит?
- Опять спит в каком-нибудь гробу? С неё станется! – предположил Нермор-младший.
Я хотела в очередной раз напомнить, чтоб он не путал мавок с вампирами, но тут непрекращающийся гул толпы заглушил трубный рёв – сигнал к продолжению турнира. И спустя пару мгновений мы с Флаем уже стояли на помосте, вместе с остальными претендентами на победу. Кроме нас во второй тур прошли ещё шесть человек, но знала я из них только двоих – Лавянки и Вербу. Кьяло, несомненно, помнил по именам и всех остальных, но я великими воителями современности никогда особо не интересовалась. Наверное, зря. Сейчас было бы полезно знать слабые места и привычки соперников. Но, видно, не судьба.
На помост поднялись Понжер, Филак и ещё какой-то разряженный франт. Градоправитель и его спутник предъявили нам ларчик для жребиев, показывая, что всё честно. Могли бы обойтись и без этой показательной демонстрации. Всё равно же смухлюют, если понадобится.
Ректор академии тем временем напоминал нам правила второго тура. Как будто их кто-то не знает…
- Оружие у обоих участников должно быть равноценное, заранее оговорённого вида и длины.
Я скосила глаза на свой клинок. Одноручник мне презентовал Хозяин, с чётким условием – «Отдашь, как только проиграешь». Проигрывать я не собиралась, отдавать, стало быть, тоже… Но если мне достанется Крылатый – пусть забирает свою железяку, не жалко.
- Доспехи и прочая защита – любые, по желанию участника.
История стёрла имя того, кто впервые решил сражаться в финале без доспеха. Чего он хотел? Смерти? Славы? Или банально проспорил? Уже не важно, ведь тогдашний его соперник поступил честно – тоже снял с себя всю защиту. А потом люди прониклись идеей. Им стало казаться, что скрипящий бронемишка на ристалище – это даже как-то неэстетично.
И вот – фраза в правилах значится по-прежнему. Но стоящие сейчас на помосте дружно предпочли остаться без доспеха. Ведь нельзя же всерьёз считать защитой откровенный бронелифчик Вербы?
- Поединок идёт до победы, до первой крови или до смерти – по договорённости соперников.
До смерти на моей памяти не сражались ещё ни разу. До победы, впрочем, тоже. Эта формулировка означала, что один из бойцов должен добровольно сдаться и публично признать своё поражение. Поступить так – покрыть себя позором и пожизненно лишиться права участвовать в Большом турнире.
- Нельзя покидать огороженную территорию, нельзя оскорблять соперника и судью, нельзя спорить с судьёй. Любое требование судьи должно быть немедленно выполнено, даже если это требование – прекратить поединок. Вопросы?
Вопросов, понятное дело, не последовало.
Когда я впервые услышала о предонских турнирных правилах, то сильно удивилась: «А как же сверкающие доспехи, взмыленные кони, копья, длинные мечи, гербовые щиты, культ прекрасной дамы?» «А зачем?» - спросил в ответ Муллен. – «Турниры – забава для знатных и богатых. Для тех, кому не положено нестись на коне впереди войска и хранить верность мельком увиденной девице. Они сидят в штабе, отдают приказы, плетут интриги и изменяют жёнам». «А Верба?» - не поверила я. – «Она-то уж точно никак не связана с политикой. И не изменяет своему…» Я поспешно зажала рот обеими руками. Чуть не проболталась. А ведь обещала же хранить тайну. Но оказалось, что Хозяин и без того был прекрасно осведомлён.
«Верба, говоришь… Княгиня Вербина айр Астэр изменила своему роду, за что была лишена имени, титула и герба. А ещё она изменила своей стране, за что была лишена домов и земель. Ей запрещено оставаться в любом населённом пункте Восточной Предонии дольше, чем трое суток кряду. Верна ли она мужу? Об этом судить не мне и не тебе».
Я сморгнула, отгоняя воспоминание.
Воительница стояла совсем недалеко от меня, высокая, статная, горделивая. Я в который раз удивилась, какое у неё сильное, молодое тело. Возраст выдавали разве что глаза – глубокие, окружённые сеточкой лукавых морщинок. Верба заметила, что я её рассматриваю, улыбнулась, чуть склонив голову набок. Изменница? Нет, кто угодно, только не она!
Герольды вновь протрубили что-то бодренькое. Градоправитель с его подручным взялись за жеребьёвку, и не успела я подумать о том, кому выпадет открыть второй тур, как:
- Княжна Марготта айр Муллен, – Флай одобряюще сжал мою руку и подтолкнул вперёд. – И княжич Флайяр айр Нермор.
Я не верила своим ушам! Второй раз за два дня – это уже не смешно. Совсем не смешно.
Никто и не смеялся. Мой вечный противник хлопал глазами и, кажется, вообще мало что соображал. Чёрт! А ведь я была так настроена на победу.
Решимость и боевой задор стремительно таяли. Я искала решение, хоть какой-то выход из сложившейся ситуации – и не находила.
- Ваш выбор? – Я не сразу поняла, о чём спрашивает крепкий мужчина с суровым морщинистым лицом.
- Хочешь, сдамся? – одними губами прошептал Глазастый.
- До первой крови! – решительно произнесла я, наконец-то сообразив, что от меня требуется.
- До первой крови, - со вздохом подтвердил Флай.
- Я слышал вас, - произнёс положенную по регламенту фразу судья (ну конечно, это был судья!) и отошёл к краю помоста. Теперь дело было только за нами.
Я отсалютовала противнику мечом… и сразу же, без раздумий, рухнула в битву, как в водоворот. К чему пробные удары, переглядывания, перемигивания и ложные выпады? Мы оба знаем, на что годимся. Знаем каждое движение, каждый жест, каждый взмах. И знаем, кто победит.
Флай всегда был сильнее меня. А ещё – быстрее, ловчее, удачливее. Одним словом – лучше. Так к чему гадать?
Нет, я сопротивлялась. Сопротивлялась упорно, и несколько раз даже чуть-чуть не достала его кончиком меча по плечу. Но это было то самое «чуть-чуть», которое в расчёт не принималось. Иногда казалось, что он мне подыгрывал. Клинок мелькал в миллиметре от моего тела, в самый ответственный момент замирал в воздухе или уходил в бок. Возможно, только казалось. А может, так оно и было, кто теперь разберёт.
В любом случае – я была обречена. Осталось только уйти красиво, и дать Флаю в полной мере показать себя. Пусть Нермор-старший порадуется за сынишку.
Я намеренно замедлилась. Рука, сжимающая меч, почти зависла в воздухе, давая противнику шикарный шанс нанести удар. И он его нанёс. Но почему-то не по мне, а по клинку. Сталь зазвенела, пальцы с силой вцепились в рукоять. Что он творит? Я для кого открывалась?!
Поединок длился непростительно долго, я начала уставать, а Флай – прихрамывать. Надо было кончать с этим театром. Очередной обмен ничего не значащими ударами – для приличия, чтоб зрители не заскучали. И Глазастый поднял меч вверх, замахиваясь. Красиво, и очень знакомо.
Я, не раздумывая рванулась вперёд в вечной надежде поднырнуть под клинок. Это уже рефлекс! Горбатого могила исправит!
Но собственные мысли о могиле мне совсем не понравились. Даже наконец-то заработал какой-то слабенький инстинкт самосохранения. И внезапно нахлынуло понимание того, что мы натворили: он не успеет погасить удар, я не успею проскочить. Меч – боевой, голова – беззащитная. И безмозглая. Что же я делаю?
Времени на раздумья больше не оставалось! Вместо того, чтоб бежать, я всем телом рухнула вниз и впечаталась лицом в доски помоста. Где-то в районе моего затылка раздался свист, а в голове мелькнула ехидная мысль – «Вот так и изобретают гильотины!». Но боли не последовало, и я перекатилась на спину, чтоб хоть как-то видеть, что происходит. А происходило следующее: мой противник снова поднимал меч, чтобы красиво поразить беззащитную меня, развалившуюся у его ног. Беззащитную, но не безоружную!
Каким чудом я успела поставить блок – сама не знаю. Помню, как звякнул металл, как Флай склонился надо мной чуть ниже, чем было нужно для следующего удара… Видимо, его просто немного занесло по инерции, но я вошла в раж и не собиралась упускать такой случай.
Обе ноги взметнулись вверх, метя в холёное лицо этого представителя золотой молодёжи. А что? Если не запрещено, значит – разрешено!
Глазастый следил за моими руками, за клинком, но этого не ожидал. Каблуки попали в цель, парень отшатнулся, бестолково взрезав мечом воздух, открылся… Я вскочила, коротко замахнулась…
- Стоп! Стоп! – Между нами бесстрашно вклинился судья. – Достаточно!
- А что, ногами всё-таки нельзя? – смущённо спросила я, опуская клинок. - Кажется, в правилах ничего такого не было…
- Да при чём тут ваши ноги? Просто поединок окончен.
У меня внутри всё оборвалось. Про ноги пункта может и не было, а вот этикет, правила приличия и всё такое… Что же я из этого нарушила? Или Флай ещё до этого успел меня зацепить? Но когда? Вроде нигде не болит…
- В поединке до первой крови победителем объявляется Марготта айр Муллен.
Зрительская толпа вокруг помоста вздрогнула и взревела.
- Что? – прошептала я, поднимая глаза на судью. – Как так? Я же его…
- Ты мне нос разбила, - прогнусавил Глазастый, утираясь рукавом рубашки. Кажется, он даже улыбался. – Всё правильно, до первой крови. Поздравляю с победой.
Кьяло нигде не было. Как и Риссы, и Хозяина…
Я помогла Флаю умыться, и теперь мы лениво наблюдали, как на помосте Лавянки сражается с каким-то огромным мускулистым телом. Именно телом – голова у таких субъектов обычно маленькая и существует только для того, чтоб в неё есть.
Контраст между бойцами был огромным. Мальчишка был едва по грудь своему сопернику, и раза в четыре худее. Но уступать не собирался – крутился юлой, прыгал, метался по огороженной площадке… и явно выигрывал.
- Слушай, ты же с ним сражался вчера… Он сильный?
- Он вертлявый. И гибкий, - подумав, ответил Глазастый. – Реакция просто потрясающая. А что? Думаешь, он достанется тебе?
- Почти уверена. Три студента Академии во втором туре – это уже нонсенс, этого не может быть. Значит, нужно стравить нас между собой, чтоб хотя бы двое вылетели точно. Сначала мы с тобой, потом я – с Лавянки. А одного оставшегося общественность, так и быть, переживёт.
- Так что не волнуйся. Лучше съешь бутербродик – специально для тебя припас.
- Спасибо, - я с готовностью цапнула еду у него из рук.
- А мне? – вмешался отыскавший нас Флай.
- А тебе-то за что? – удивился Кьяло. Но бутербродом всё же поделился. – Собрались тут нахлебники! Ещё скажите, что я и того белобрысого недомерка кормить должен!
- Его и без тебя накормят, - фыркнул Глазастый, кивая куда-то вбок.
Я проследила его взгляд и невольно хмыкнула: Лавянки окружила толпа его одногодниц, каждая из которых пыталась впихнуть своему кумиру что-нибудь вкусненькое. Положение осложнялось тем, что мнения о вкусностях у девушек различались кардинально, и бедному мальчишке подсовывали под нос попеременно то пирожные, то салаты. Причём салаты есть полагалось, видимо, руками, потому что ни вилки, ни ложки ни одна из поклонниц не припасла.
- Вот и кончилась твоя слава, - Я шутливо пихнула Флая в бок, - Раньше эта мелкотня вокруг тебя увивалась.
- А толку-то от них… Только под ногами путаются. Вот если бы ты к этому новоявленному герою убежала – тогда бы я огорчился, это да.
- Хоть сейчас-то не начинай, - поморщилась я, опасливо косясь на Кьяло. Берсерк нахмурился и демонстративно отвернулся. – Лучше сделай умное лицо и послушай, что там Понжер хорошего скажет.
Флай обернулся к центральной ложе, в которой как раз вставал наш замученный ректор. Ничего интересного он, правда, не сказал. Вежливо заметил, что ему очень приятно принимать турнир Равных в стенах академии, но он искренне сожалеет, что центральная городская площадь пострадала из-за стихии. Он и перед началом поединков то же самое говорил. Наверное, решил повторить для тех, кто проспал.
К числу проспавших, видимо, относился и таинский градоправитель, господин Филак. Обряженный во что-то ярко-бирюзовое, украшенное перьями, он, в отличие от Понжера, выглядел бодрым и довольным жизнью.
Градоправитель едва дождался, пока ректор закончит свой монолог, и сразу же начал расточать ответные комплименты. Из его речи мы в очередной раз узналии, что и замок у нас восхитительный, и студенты великолепные, и организация на высоте. Говорил он долго, вдохновенно и многословно. Естественно, я к болтовне не прислушивалась, поэтому едва не пропустила тот момент, когда Филак перешёл к описанию приза.
- …наградой победителю станет легендарный «Крылатый», меч святого Кондия. Тот самый меч, в котором до сих пор живёт пламя последнего из драконов, усекновенного великим рыцарем.
Зрители зашлись благоговейным гулом. Некоторые участники – тоже. Странно… Они что, не знали, за что сражаются? Я напрягла память и постаралась сообразить, объявляли ли о призе заранее. По всему выходило, что нет. Так мне что, просто повезло? Или были и другие «всезнайки»? Наверняка были. За деньги можно купить любую информацию.
Я мельком глянула на парней. Кьяло уставился на меч как Ксанка на новую косметичку. Разве что рот от восторга не открыл. Флай же наоборот, всем своим видом показывал явное пренебрежение:
- Кажется, власти хотят сэкономить.
- В смысле? – не поняла я.
- Ну, этот меч, конечно, безумно дорогая вещь, единственная в своём роде и всё такое. Но в качестве приза совершенно бесполезная. И сражаться за него – всё равно, что задаром.
- Почему?
- Потому что по традиции владеть Крылатым может только тот, кто сумеет взять его в руку. А это ещё никому из ныне живущих не удавалось.
- Как это? Его маслом полили, чтоб выскальзывал?
- Нет, он… Лучше потерпи до конца, сама увидишь.
Но терпения моего хватило очень ненадолго.
- Флай… А почему ты сказал, что этот меч – единственный в своём роде?
- Потому что он единственный, - пожал плечами Глазастый.
- А ночью тогда какой был? Там, в лесу.
- А ночью была подделка. Их много, похожих. Не бери в голову. Считай, что тебе это приснилось. И вообще, зря мы туда пошли. Остались бы в академии – ничего бы не случилось.
- Случилось бы, - покачала головой я. – Тот человек охотился за мной, и выход портала был настроен на меня. А я в это время должна была спокойно спать в своей постели. Даже проснуться бы не успела. А в лесу у меня появился шанс.
- И ты им воспользовалась, - Кьяло, наконец, оторвал взгляд от меча. – Только вот кому ты помешала? Это ведь с твоей родины подарочек?
- Видимо. Но я не знаю в чём дело. Правда, не знаю.
- А знать и не обязательно. Просто я теперь тебя одну никуда не отпущу. Если понадобится – буду весь день за тобой хвостом ходить. И всю ночь возле тебя сидеть. И пусть только кто-нибудь попробует сунуться… - В карих глазах мелькнули золотистые искорки.
- Спать ты когда будешь, герой? – поддела я.
- А мы по очереди! – ухмыльнулся Флай. – Или ты думала, что этот медведь будет протирать твой прикроватный коврик, а я – почивать в мягкой постели? Мы всё уже продумали!
Глаза парней сверкали. Вот ведь… Я то уж было решила, что им на ночное происшествие наплевать. Жива, мол, и ладно. А они, оказывается, уже мой коврик поделили.
- Вы ещё Риссу на это благое дело припрягите! Кстати, где она?
- С утра не видел, - Кьяло рассеянно огляделся в поисках собственного телохранителя, - Как Муллен всех по комнатам разогнал – вот с того момента. Где её, действительно, носит?
- Опять спит в каком-нибудь гробу? С неё станется! – предположил Нермор-младший.
Я хотела в очередной раз напомнить, чтоб он не путал мавок с вампирами, но тут непрекращающийся гул толпы заглушил трубный рёв – сигнал к продолжению турнира. И спустя пару мгновений мы с Флаем уже стояли на помосте, вместе с остальными претендентами на победу. Кроме нас во второй тур прошли ещё шесть человек, но знала я из них только двоих – Лавянки и Вербу. Кьяло, несомненно, помнил по именам и всех остальных, но я великими воителями современности никогда особо не интересовалась. Наверное, зря. Сейчас было бы полезно знать слабые места и привычки соперников. Но, видно, не судьба.
На помост поднялись Понжер, Филак и ещё какой-то разряженный франт. Градоправитель и его спутник предъявили нам ларчик для жребиев, показывая, что всё честно. Могли бы обойтись и без этой показательной демонстрации. Всё равно же смухлюют, если понадобится.
Ректор академии тем временем напоминал нам правила второго тура. Как будто их кто-то не знает…
- Оружие у обоих участников должно быть равноценное, заранее оговорённого вида и длины.
Я скосила глаза на свой клинок. Одноручник мне презентовал Хозяин, с чётким условием – «Отдашь, как только проиграешь». Проигрывать я не собиралась, отдавать, стало быть, тоже… Но если мне достанется Крылатый – пусть забирает свою железяку, не жалко.
- Доспехи и прочая защита – любые, по желанию участника.
История стёрла имя того, кто впервые решил сражаться в финале без доспеха. Чего он хотел? Смерти? Славы? Или банально проспорил? Уже не важно, ведь тогдашний его соперник поступил честно – тоже снял с себя всю защиту. А потом люди прониклись идеей. Им стало казаться, что скрипящий бронемишка на ристалище – это даже как-то неэстетично.
И вот – фраза в правилах значится по-прежнему. Но стоящие сейчас на помосте дружно предпочли остаться без доспеха. Ведь нельзя же всерьёз считать защитой откровенный бронелифчик Вербы?
- Поединок идёт до победы, до первой крови или до смерти – по договорённости соперников.
До смерти на моей памяти не сражались ещё ни разу. До победы, впрочем, тоже. Эта формулировка означала, что один из бойцов должен добровольно сдаться и публично признать своё поражение. Поступить так – покрыть себя позором и пожизненно лишиться права участвовать в Большом турнире.
- Нельзя покидать огороженную территорию, нельзя оскорблять соперника и судью, нельзя спорить с судьёй. Любое требование судьи должно быть немедленно выполнено, даже если это требование – прекратить поединок. Вопросы?
Вопросов, понятное дело, не последовало.
Когда я впервые услышала о предонских турнирных правилах, то сильно удивилась: «А как же сверкающие доспехи, взмыленные кони, копья, длинные мечи, гербовые щиты, культ прекрасной дамы?» «А зачем?» - спросил в ответ Муллен. – «Турниры – забава для знатных и богатых. Для тех, кому не положено нестись на коне впереди войска и хранить верность мельком увиденной девице. Они сидят в штабе, отдают приказы, плетут интриги и изменяют жёнам». «А Верба?» - не поверила я. – «Она-то уж точно никак не связана с политикой. И не изменяет своему…» Я поспешно зажала рот обеими руками. Чуть не проболталась. А ведь обещала же хранить тайну. Но оказалось, что Хозяин и без того был прекрасно осведомлён.
«Верба, говоришь… Княгиня Вербина айр Астэр изменила своему роду, за что была лишена имени, титула и герба. А ещё она изменила своей стране, за что была лишена домов и земель. Ей запрещено оставаться в любом населённом пункте Восточной Предонии дольше, чем трое суток кряду. Верна ли она мужу? Об этом судить не мне и не тебе».
Я сморгнула, отгоняя воспоминание.
Воительница стояла совсем недалеко от меня, высокая, статная, горделивая. Я в который раз удивилась, какое у неё сильное, молодое тело. Возраст выдавали разве что глаза – глубокие, окружённые сеточкой лукавых морщинок. Верба заметила, что я её рассматриваю, улыбнулась, чуть склонив голову набок. Изменница? Нет, кто угодно, только не она!
Герольды вновь протрубили что-то бодренькое. Градоправитель с его подручным взялись за жеребьёвку, и не успела я подумать о том, кому выпадет открыть второй тур, как:
- Княжна Марготта айр Муллен, – Флай одобряюще сжал мою руку и подтолкнул вперёд. – И княжич Флайяр айр Нермор.
Я не верила своим ушам! Второй раз за два дня – это уже не смешно. Совсем не смешно.
Никто и не смеялся. Мой вечный противник хлопал глазами и, кажется, вообще мало что соображал. Чёрт! А ведь я была так настроена на победу.
Решимость и боевой задор стремительно таяли. Я искала решение, хоть какой-то выход из сложившейся ситуации – и не находила.
- Ваш выбор? – Я не сразу поняла, о чём спрашивает крепкий мужчина с суровым морщинистым лицом.
- Хочешь, сдамся? – одними губами прошептал Глазастый.
- До первой крови! – решительно произнесла я, наконец-то сообразив, что от меня требуется.
- До первой крови, - со вздохом подтвердил Флай.
- Я слышал вас, - произнёс положенную по регламенту фразу судья (ну конечно, это был судья!) и отошёл к краю помоста. Теперь дело было только за нами.
Я отсалютовала противнику мечом… и сразу же, без раздумий, рухнула в битву, как в водоворот. К чему пробные удары, переглядывания, перемигивания и ложные выпады? Мы оба знаем, на что годимся. Знаем каждое движение, каждый жест, каждый взмах. И знаем, кто победит.
Флай всегда был сильнее меня. А ещё – быстрее, ловчее, удачливее. Одним словом – лучше. Так к чему гадать?
Нет, я сопротивлялась. Сопротивлялась упорно, и несколько раз даже чуть-чуть не достала его кончиком меча по плечу. Но это было то самое «чуть-чуть», которое в расчёт не принималось. Иногда казалось, что он мне подыгрывал. Клинок мелькал в миллиметре от моего тела, в самый ответственный момент замирал в воздухе или уходил в бок. Возможно, только казалось. А может, так оно и было, кто теперь разберёт.
В любом случае – я была обречена. Осталось только уйти красиво, и дать Флаю в полной мере показать себя. Пусть Нермор-старший порадуется за сынишку.
Я намеренно замедлилась. Рука, сжимающая меч, почти зависла в воздухе, давая противнику шикарный шанс нанести удар. И он его нанёс. Но почему-то не по мне, а по клинку. Сталь зазвенела, пальцы с силой вцепились в рукоять. Что он творит? Я для кого открывалась?!
Поединок длился непростительно долго, я начала уставать, а Флай – прихрамывать. Надо было кончать с этим театром. Очередной обмен ничего не значащими ударами – для приличия, чтоб зрители не заскучали. И Глазастый поднял меч вверх, замахиваясь. Красиво, и очень знакомо.
Я, не раздумывая рванулась вперёд в вечной надежде поднырнуть под клинок. Это уже рефлекс! Горбатого могила исправит!
Но собственные мысли о могиле мне совсем не понравились. Даже наконец-то заработал какой-то слабенький инстинкт самосохранения. И внезапно нахлынуло понимание того, что мы натворили: он не успеет погасить удар, я не успею проскочить. Меч – боевой, голова – беззащитная. И безмозглая. Что же я делаю?
Времени на раздумья больше не оставалось! Вместо того, чтоб бежать, я всем телом рухнула вниз и впечаталась лицом в доски помоста. Где-то в районе моего затылка раздался свист, а в голове мелькнула ехидная мысль – «Вот так и изобретают гильотины!». Но боли не последовало, и я перекатилась на спину, чтоб хоть как-то видеть, что происходит. А происходило следующее: мой противник снова поднимал меч, чтобы красиво поразить беззащитную меня, развалившуюся у его ног. Беззащитную, но не безоружную!
Каким чудом я успела поставить блок – сама не знаю. Помню, как звякнул металл, как Флай склонился надо мной чуть ниже, чем было нужно для следующего удара… Видимо, его просто немного занесло по инерции, но я вошла в раж и не собиралась упускать такой случай.
Обе ноги взметнулись вверх, метя в холёное лицо этого представителя золотой молодёжи. А что? Если не запрещено, значит – разрешено!
Глазастый следил за моими руками, за клинком, но этого не ожидал. Каблуки попали в цель, парень отшатнулся, бестолково взрезав мечом воздух, открылся… Я вскочила, коротко замахнулась…
- Стоп! Стоп! – Между нами бесстрашно вклинился судья. – Достаточно!
- А что, ногами всё-таки нельзя? – смущённо спросила я, опуская клинок. - Кажется, в правилах ничего такого не было…
- Да при чём тут ваши ноги? Просто поединок окончен.
У меня внутри всё оборвалось. Про ноги пункта может и не было, а вот этикет, правила приличия и всё такое… Что же я из этого нарушила? Или Флай ещё до этого успел меня зацепить? Но когда? Вроде нигде не болит…
- В поединке до первой крови победителем объявляется Марготта айр Муллен.
Зрительская толпа вокруг помоста вздрогнула и взревела.
- Что? – прошептала я, поднимая глаза на судью. – Как так? Я же его…
- Ты мне нос разбила, - прогнусавил Глазастый, утираясь рукавом рубашки. Кажется, он даже улыбался. – Всё правильно, до первой крови. Поздравляю с победой.
Кьяло нигде не было. Как и Риссы, и Хозяина…
Я помогла Флаю умыться, и теперь мы лениво наблюдали, как на помосте Лавянки сражается с каким-то огромным мускулистым телом. Именно телом – голова у таких субъектов обычно маленькая и существует только для того, чтоб в неё есть.
Контраст между бойцами был огромным. Мальчишка был едва по грудь своему сопернику, и раза в четыре худее. Но уступать не собирался – крутился юлой, прыгал, метался по огороженной площадке… и явно выигрывал.
- Слушай, ты же с ним сражался вчера… Он сильный?
- Он вертлявый. И гибкий, - подумав, ответил Глазастый. – Реакция просто потрясающая. А что? Думаешь, он достанется тебе?
- Почти уверена. Три студента Академии во втором туре – это уже нонсенс, этого не может быть. Значит, нужно стравить нас между собой, чтоб хотя бы двое вылетели точно. Сначала мы с тобой, потом я – с Лавянки. А одного оставшегося общественность, так и быть, переживёт.
