Кажется, это была попытка прямой угрозы, или даже шантажа, но я проигнорировала её с вопиющей бесцеремонностью.
- Ты бы о себе сначала побеспокоилась, некромантка! Тебе ведь нужен кто-то, кто будет контролировать тебя и учить магии. А единственный твой знакомый маг, к сожалению, я!
- А если я не собираюсь учиться магии? Если я не хочу ей владеть?
- Тогда она будет владеть тобой, - усмехнулась я. – Раньше надо было думать.
- Да откуда же я знала…
- Теперь знаешь. Придётся тебе заткнуть своё самомнение куда поглубже и налаживать со мной хорошие отношения.
- Хорошие отношения? У меня? С наглой эльфой и безродным вором? Да я лучше… я…
Не сумев с ходу придумать, что она предпочтёт общению со мной и Кьяло, Тьяра вскочила из-за стола и направилась к выходу, стуча каблуками так, что в деревянном полу оставались вмятины. На выходе она всё-таки соизволила остановиться и обернуться.
- Сама во всём разберусь. И не приближайтесь ко мне больше.
Компания подвыпивших мужиков, оккупировавшая столик возле самой двери, разразилась дружным хохотом. Начало нашего разговора они не слышали, но мнение о его окончании у них сложилось вполне определённое.
- Ой, какая злобная баба! – высказал общую мысль долговязый тип, вся физиономия которого была покрыта крупными красно-бурыми прыщами. – А можно, я к тебе приближусь? Вдвоём-то оно сподручнее будет… разбираться…
Тьяра покраснела, как перезрелый помидор, и поспешила выскочить из трактира. Дверь хлопнула так, как будто её распахнуло безумной электричкой, а потом не менее безумным локомотивом захлопнуло обратно. Хохот повторился, но теперь уже в нём принимали участие практически все посетители заведения. Даже Льёни позволил себе вежливую улыбку, но потом спохватился и погрозил мне пальцем.
- А я-то что ей сделал? – поинтересовался Кьяло у опустевшей тарелки. – Я здесь вообще ни при чём. В следующий раз просто не буду вытаскивать из клеток орущих девушек. И следить за ними тоже не буду. И спасать. И про безродного она тоже зря… Кто она вообще такая, чтоб меня оскорблять?
- Она – Тьяра, - услужливо подсказала я.
- Я серьёзно, между прочим, - надулся парень. - Чего она выпендривается и всё время своим папочкой грозится? Он у неё что, член Восточного Совета?
Я очень смутно представляла себе, что такое Восточный Совет, поэтому неопределённо пожала плечами и старательно, чтоб не ошибиться в веренице имён, выговорила:
- Он у неё Топиэр Рулипп айр Муллен.
Странно, но в этот раз полное имя Хозяина произнеслось сравнительно легко и показалось не таким уж и длинным. Но зато Кьяло, услышав его, чуть было не сполз под стол в самом прямом смысле этого слова.
- Что, начальник внешней стражи Тангара?
- Да, вроде так. А что?
- Так Тьяра – его дочь? Тьяроника айр Муллен?
- Знаешь, я к ней в паспорт не заглядывала! А что случилось-то?
- Пока ничего. Кроме того, что я умудрился поругаться с дочерью Муллена. Всё, мне крышка! – Кьяло многозначительно обхватил голову руками.
- Ну, во-первых, не ты с ней поругался, а она с тобой. А во-вторых, какая разница, кто её отец? Он хороший человек, честное слово.
- Он? Хороший? – переспросил парень, старательно подчёркивая каждое слово. Ладно хоть после слова «человек» знак вопроса не поставил. – Да ты знаешь, что он считается самым жестоким человеком во всей Предонии? Знаешь, сколько людей казнили по его приказу? А какие о нём слухи ходят?
- Какие? – растерялась я.
- Разные, - уклончиво ответил Кьяло, рассеянно разглядывая тарелку. – Но если хоть треть того, что о нём говорят, правда, то… Знаешь, я бы побоялся без особой причины ссориться и даже общаться с этим человеком.
Я прокрутила в голове всё, что знала о Хозяине, но так и не вспомнила ничего страшного. Человек как человек, немного запутавшийся в жизни и вконец умученный работой. Короче, никаких поводов для беспокойства. Хотя, слухи тоже на пустом месте не появляются…
- Слушай… - Я огляделась, убедилась, что никто не обращает на нас особого внимания, и торопливо продолжила: - А ты со мной общаться не боишься?
- А почему это я должен бояться? – парень лениво переключил внимание с тарелки на меня.
- Из-за Муллена… И вообще, я же магичка… Исходя из здешнего мировоззрения, от меня надо держаться подальше, или вообще сразу тащить на костёр. Я страшное, ужасное и неугодное религии существо.
- Ну, религии-то каждый второй не угоден. Если подряд всех сжигать, страна опустеет. Вот меня, например, в детстве прокляли. И из дома поэтому выгнали. Я тогда на них обиделся и ушёл не оглядываясь…
- Кстати, про «не оглядываясь»… Мы когда ночью из этого дома развалившегося убегали, ты мне сказал, чтоб я не оглядывалась. И Хозяин тоже говорил, когда мы через лес скакали. Это что-то значит?
- Ещё как значит. Есть такая старая легенда... Очень старая, ещё языческая... И, естественно, тоже неугодная официальной религии. Так вот, в ней говорится, что у каждого человека есть своя собственная Смерть, и она всегда ходит следом за ним. Обычно она держится вдалеке и старается не попадаться на глаза, но когда случается что-то страшное или опасное, она подбирается поближе, чтобы не упустить момент, когда можно будет беспрепятственно забрать своего... ну, человека. И тогда она крадётся за ним, шаг в шаг, след в след. И если в такой момент вдруг оглянуться, то можно случайно увидеть её, встретиться с ней взглядом, и тогда она протянет руку, а ты уже не сможешь отказаться принять её. И умрёшь. Поэтому никогда нельзя оборачиваться, если происходит что-то опасное. Нужно всегда идти вперёд и до самого конца верить в свои силы, даже если тебе очень страшно.
- Жизнеутверждающая легенда. По-моему, её придумал какой-то неисправимый оптимист, типа тебя.
- Или тебя, - Кьяло улыбнулся.
- А я-то тут при чём?
- Разве ты не считаешь себя оптимисткой?
- Я – реалистка. - Странно, я всегда была полностью уверена в том, что это правда, но сейчас вдруг заколебалась.
- Ну-ну, - хмыкнул Кьяло. - Если называть реалистом человека, который бросается в самую гущу событий, вооружённый одним лишь хорошим настроением, просто потому, что ему любопытно, что происходит, а потом выбирается оттуда живым, да ещё вытягивает кого-нибудь с собой и всё это время умудряется улыбаться и шутить, то да, я с тобой согласен. Ты - реалистка. И магичка. И тебя надо сжечь, как социально опасный общественный элемент. Но я тебя всё равно не боюсь!
- Спасибо, - мне действительно было очень приятно. Настолько приятно, что я всерьёз задумалась, а не рассказать ли ему свою историю с самого начала. То есть и про Ксанку, и про кладбище… Не рассказала. И совсем не потому, что в самый последний момент здравомыслие взяло верх над болтливостью. Просто меня очень грубо перебили.
- Льёни, водки мне! – громогласно прозвучало с порога.
У меня эта фраза ассоциировалась почему-то исключительно с Хозяином, но, скосив глаза на дверь, я с удивлением обнаружила человека, который никак не мог быть Топиэром айр Мулленом. Разве что последний умудрился бы за сутки отсутствия сделать операцию по смене пола. Короче, на пороге стояла женщина. Но женщина весьма и весьма примечательная.
Незнакомка была баскетбольного роста и атлетического сложения. Короткие русые волосы топорщились во все стороны, как у ёжика, пережившего удар электрическим током, а серые глаза глядели пронзительно и насмешливо. Внушительных размеров бюст, затянутый в кожаный бронелифчик, вызывающе колыхался при каждом движении, коротенькая юбочка с разрезами не прикрывала от любопытных взглядов практически ничего, но зато сапоги начинались как раз там, где она заканчивалась. Я поняла, что влюбляюсь. В сапоги, естественно. Всегда мечтала о таких вот высоченных ботфортах.
Понятно, что взоры всех посетителей трактира сразу же устремились на вошедшую. Кьяло даже рот приоткрыл, то ли от удивления, то ли от восхищения. И почему-то стало очень обидно. Ну честное слово, на моё появление никто и никогда не реагировал таким образом. От досады я не придумала ничего лучше, чем внезапно щёлкнуть парня по подбородку.
- Ты чего? – удивился он.
- Рот закрой, а то желудок простудишь!
- А… да ну тебя! Это же Верба. Живая Верба!
- А что, бывают мёртвые?
Взгляд, которым одарил меня Кьяло в ответ на столь невинный вопрос, говорил о многом. Например, о том, что мне пришло самое время сгореть со стыда. Или наложить на себя руки другим, не менее зрелищным способом. Пришлось срочно изображать на лице крайнюю степень раскаяния.
- Опаньки! Ещё одна баба! Щас мы её тоже…– воскликнул прыщавый тип за крайним столом. И сразу же замолчал, полностью поглощённый изучением длинного меча, кончик которого вдруг упёрся ему в кадык.
- Ну, так кто я? И что вы там «щас» собирались со мной сделать? – поинтересовалась обладательница меча, с наигранной лёгкостью покачивая оружием из стороны в сторону.
- Э-э-э… Простите, госпожа… обознался. Мы тут с друзьями того… день рождения отмечаем…
- Ну отмечай, отмечай. Тоже мне, именинничек! – Воительница убрала клинок в ножны и двинулась к стойке, провожаемая множеством пар глаз. Хотя нет, не пар. Тщедушный старичок, устроившийся в противоположном от нас углу, имел всего один глаз, но тоже следил за женщиной с нескрываемым интересом.
Льёни попытался было нырнуть на кухню и сделать вид, что его вообще здесь не стояло, но был в самый последний момент схвачен за шиворот и повёрнут лицом к гостье.
- Здравствуй, солнышко. Куда-то спешишь?
- Конечно, спешу. За твоим заказом, между прочим. Ты ведь абы что не пьёшь… звёздочка.
- Тогда иди, - великодушно разрешила женщина, - только огурчики не забудь. И ещё что-нибудь на твой вкус. Да побыстрее, котик, я жду!
Освобождённый трактирщик затравленно покосился на воительницу и скрылся за дверью, а женщина облокотилась на стойку и замерла в весьма двусмысленной позе.
- Итак, что это за растение? – шёпотом спросила я у Кьяло.
- Это не растение, это Верба! Неужели ты не знаешь? Она на всех турнирах сражается наравне с мужчинами, а то ещё и лучше их. Таких, как она, больше нет, она исключительная! Я один раз видел её в бою – потрясающее зрелище, честное слово!
- И что?
- И ничего! Если этого не достаточно, то ты просто…
- Что?
- Ничего! Ничего не понимаешь, в смысле!
- Угу, - мрачно подтвердила я. – Ничего не понимаю. И ноги у меня короткие. И груди нет. И уши дурацкие. И вообще, я полная дура!
- Эй, ты чего?
- Ничего!
Я резко встала и направилась к выходу. Нет бы на второй этаж, в свою комнату… Но почему-то мне захотелось в точности воспроизвести уход Тьяры, включая и громоподобный хлопок дверью. Хоть раз в жизни повести себя по-женски. Однако я и не подумала, что получится настолько точно.
- Опаньки, да ведь это тоже баба! – возвестил всему трактиру прыщавый тип, и огромная грязная лапища припечатала меня пониже спины.
Собственно, тут все сходства в развитии ситуации и закончились. Потому что, в отличие от Тьяры, я не стала ни верещать, ни краснеть. Стоявшая на краю стола пустая бутылка неожиданно для окружающих оказалась в моей руке и, прочертив в воздухе элегантную дугу, живописно вписалась в череп нетрезвого бабника. Череп выдержал, бутылка нет. На пол посыпались переливающиеся осколки, а прыщавый на одном дыхании произнёс длиннющую непечатную фразу, которую я выслушала с неподдельным интересом.
А вот руку он, что характерно, не убрал даже после того, как я несколько раз перевела взгляд с неё на него. Пришлось потянуться за второй бутылкой.
- Эй, ты мне так всю посуду раздолбаешь! – запоздало крикнул вылетевший из кухни Льёни.
- Не раздолбает, - неожиданно вступилась за меня Верба. – Или, по крайней мере, не всю. Надо же и на мою долю что-то оставить!
- Не надо, - поёжился трактирщик. – Ты-то хоть не встревай. А то знаю я тебя – лишь бы подраться.
Новый град осколков.
Прыщавый неторопливо убрал руку с моей… хм… ягодичной мышцы и осторожно коснулся набухающей на лбу шишки.
- Ты чего?
- А не фиг лапать то, что тебе не принадлежит. Свою задницу отрасти и её щупай.
На физиономии неудачливого бабника явственно отразилась непривычно тяжёлая работа мозга, которую сменила искренняя радость понимания.
- Ну, так бы и сказала. А то сразу бутылкой…
Воительница разразилась звонким хохотом. Льёни настороженно покосился на неё, потом на бутылочные осколки, но смолчал. Впрочем, взгляд у него был красноречивее многих слов.
- Не волнуйтесь, я заплачу за бутылки, - поспешно пробормотала я.
- Не вздумай! – фыркнула Верба. – Пусть этот именинничек и платит. Они же об его голову разбились, не об стол. Тем более, что пустые уже были.
- Ты это… экономику мне не подрывай! – вмешался трактирщик. – Заведение пока что моё, и порядки здесь устанавливаю я.
- И что? – скептически осведомилась воительница, нависая над Льёни. – Это повод мне отказать?
- Н-нет, - выдохнул трактирщик, глаза которого оказались как раз на уровне бюста в бронелифчике.
- Вот и договорились, солнышко.
- Вот и договорились… звёздочка…
Я оглядела трактир взглядом золотой олимпийской медалистки, зачем-то показала Кьяло язык и вышла наружу. Даже дверью не хлопнула, хотя так собиралась…
Зато на крыльце что-то сразу же хлопнуло меня по голове. Замечательно так хлопнуло. На улице и так было не слишком-то светло, а теперь ещё больше потемнело. А спустя долю секунды и вовсе погасло.
Что я там говорила про самый спокойный день в этом мире?
Всё-таки интересно, какой же наглостью надо обладать, чтобы прямо посреди города, в оживлённом месте, стукнуть девушку по голове, погрузить в повозку и увезти? Впрочем, про повозку не уверена, но ведь не на руках же они меня тащили… Или он… Или она… Чёрт! Голова гудела и при каждом движении грозилась развалиться на кусочки. Ну и за какие заслуги мне выпало третье сотрясение мозга за неделю? Кому я в этот раз понадобилась?
Отвечать на мои наивные вопросы никто не собирался, поэтому пришлось открыть глаза. Они, как ни странно, даже открылись, хотя и с большим трудом. Судя по ощущениям, к каждому веку у меня было привязано по двадцатикилограммовой гире. Бедный Вий… Как же ему, оказывается, нелегко жилось на свете.
А самое обидное, что все мои мучения были напрасными. Открыв глаза, я ровным счётом ничего не увидела. На мгновение даже показалось, что в этот раз меня долбанули чуть сильнее, чем во все предыдущие, и это как-то сказалось на зрении. Честно говоря, испугалась жутко. Но потом взяла себя в руки, вспомнила, что я страшная и суровая магичка, и запустила в воздух пульсар. Он, конечно, развеялся уже через десять секунд, но этого времени вполне хватило, чтобы осмотреть место, куда я попала, и попутно убедиться, что с глазами всё в порядке.
Хотя осматривать, как выяснилось, было особенно нечего. Практически квадратная комнатушка; стены, пол и даже потолок - каменные. От одной стены до другой не больше полутора метров, окон никаких, мебели тоже. На полу охапка соломы (ну надо же, какая забота!), в потолке люк, предусмотрительно закрытый деревянной крышкой.
Стало быть, подвал. И за что мне такое счастье?
Не успела я хорошенько обдумать план действий (если бы он ещё был, план этот), как над головой послышались приглушенные шаги, и крышка люка со скрипом поползла вверх.
- Ты бы о себе сначала побеспокоилась, некромантка! Тебе ведь нужен кто-то, кто будет контролировать тебя и учить магии. А единственный твой знакомый маг, к сожалению, я!
- А если я не собираюсь учиться магии? Если я не хочу ей владеть?
- Тогда она будет владеть тобой, - усмехнулась я. – Раньше надо было думать.
- Да откуда же я знала…
- Теперь знаешь. Придётся тебе заткнуть своё самомнение куда поглубже и налаживать со мной хорошие отношения.
- Хорошие отношения? У меня? С наглой эльфой и безродным вором? Да я лучше… я…
Не сумев с ходу придумать, что она предпочтёт общению со мной и Кьяло, Тьяра вскочила из-за стола и направилась к выходу, стуча каблуками так, что в деревянном полу оставались вмятины. На выходе она всё-таки соизволила остановиться и обернуться.
- Сама во всём разберусь. И не приближайтесь ко мне больше.
Компания подвыпивших мужиков, оккупировавшая столик возле самой двери, разразилась дружным хохотом. Начало нашего разговора они не слышали, но мнение о его окончании у них сложилось вполне определённое.
- Ой, какая злобная баба! – высказал общую мысль долговязый тип, вся физиономия которого была покрыта крупными красно-бурыми прыщами. – А можно, я к тебе приближусь? Вдвоём-то оно сподручнее будет… разбираться…
Тьяра покраснела, как перезрелый помидор, и поспешила выскочить из трактира. Дверь хлопнула так, как будто её распахнуло безумной электричкой, а потом не менее безумным локомотивом захлопнуло обратно. Хохот повторился, но теперь уже в нём принимали участие практически все посетители заведения. Даже Льёни позволил себе вежливую улыбку, но потом спохватился и погрозил мне пальцем.
- А я-то что ей сделал? – поинтересовался Кьяло у опустевшей тарелки. – Я здесь вообще ни при чём. В следующий раз просто не буду вытаскивать из клеток орущих девушек. И следить за ними тоже не буду. И спасать. И про безродного она тоже зря… Кто она вообще такая, чтоб меня оскорблять?
- Она – Тьяра, - услужливо подсказала я.
- Я серьёзно, между прочим, - надулся парень. - Чего она выпендривается и всё время своим папочкой грозится? Он у неё что, член Восточного Совета?
Я очень смутно представляла себе, что такое Восточный Совет, поэтому неопределённо пожала плечами и старательно, чтоб не ошибиться в веренице имён, выговорила:
- Он у неё Топиэр Рулипп айр Муллен.
Странно, но в этот раз полное имя Хозяина произнеслось сравнительно легко и показалось не таким уж и длинным. Но зато Кьяло, услышав его, чуть было не сполз под стол в самом прямом смысле этого слова.
- Что, начальник внешней стражи Тангара?
- Да, вроде так. А что?
- Так Тьяра – его дочь? Тьяроника айр Муллен?
- Знаешь, я к ней в паспорт не заглядывала! А что случилось-то?
- Пока ничего. Кроме того, что я умудрился поругаться с дочерью Муллена. Всё, мне крышка! – Кьяло многозначительно обхватил голову руками.
- Ну, во-первых, не ты с ней поругался, а она с тобой. А во-вторых, какая разница, кто её отец? Он хороший человек, честное слово.
- Он? Хороший? – переспросил парень, старательно подчёркивая каждое слово. Ладно хоть после слова «человек» знак вопроса не поставил. – Да ты знаешь, что он считается самым жестоким человеком во всей Предонии? Знаешь, сколько людей казнили по его приказу? А какие о нём слухи ходят?
- Какие? – растерялась я.
- Разные, - уклончиво ответил Кьяло, рассеянно разглядывая тарелку. – Но если хоть треть того, что о нём говорят, правда, то… Знаешь, я бы побоялся без особой причины ссориться и даже общаться с этим человеком.
Я прокрутила в голове всё, что знала о Хозяине, но так и не вспомнила ничего страшного. Человек как человек, немного запутавшийся в жизни и вконец умученный работой. Короче, никаких поводов для беспокойства. Хотя, слухи тоже на пустом месте не появляются…
- Слушай… - Я огляделась, убедилась, что никто не обращает на нас особого внимания, и торопливо продолжила: - А ты со мной общаться не боишься?
- А почему это я должен бояться? – парень лениво переключил внимание с тарелки на меня.
- Из-за Муллена… И вообще, я же магичка… Исходя из здешнего мировоззрения, от меня надо держаться подальше, или вообще сразу тащить на костёр. Я страшное, ужасное и неугодное религии существо.
- Ну, религии-то каждый второй не угоден. Если подряд всех сжигать, страна опустеет. Вот меня, например, в детстве прокляли. И из дома поэтому выгнали. Я тогда на них обиделся и ушёл не оглядываясь…
- Кстати, про «не оглядываясь»… Мы когда ночью из этого дома развалившегося убегали, ты мне сказал, чтоб я не оглядывалась. И Хозяин тоже говорил, когда мы через лес скакали. Это что-то значит?
- Ещё как значит. Есть такая старая легенда... Очень старая, ещё языческая... И, естественно, тоже неугодная официальной религии. Так вот, в ней говорится, что у каждого человека есть своя собственная Смерть, и она всегда ходит следом за ним. Обычно она держится вдалеке и старается не попадаться на глаза, но когда случается что-то страшное или опасное, она подбирается поближе, чтобы не упустить момент, когда можно будет беспрепятственно забрать своего... ну, человека. И тогда она крадётся за ним, шаг в шаг, след в след. И если в такой момент вдруг оглянуться, то можно случайно увидеть её, встретиться с ней взглядом, и тогда она протянет руку, а ты уже не сможешь отказаться принять её. И умрёшь. Поэтому никогда нельзя оборачиваться, если происходит что-то опасное. Нужно всегда идти вперёд и до самого конца верить в свои силы, даже если тебе очень страшно.
- Жизнеутверждающая легенда. По-моему, её придумал какой-то неисправимый оптимист, типа тебя.
- Или тебя, - Кьяло улыбнулся.
- А я-то тут при чём?
- Разве ты не считаешь себя оптимисткой?
- Я – реалистка. - Странно, я всегда была полностью уверена в том, что это правда, но сейчас вдруг заколебалась.
- Ну-ну, - хмыкнул Кьяло. - Если называть реалистом человека, который бросается в самую гущу событий, вооружённый одним лишь хорошим настроением, просто потому, что ему любопытно, что происходит, а потом выбирается оттуда живым, да ещё вытягивает кого-нибудь с собой и всё это время умудряется улыбаться и шутить, то да, я с тобой согласен. Ты - реалистка. И магичка. И тебя надо сжечь, как социально опасный общественный элемент. Но я тебя всё равно не боюсь!
- Спасибо, - мне действительно было очень приятно. Настолько приятно, что я всерьёз задумалась, а не рассказать ли ему свою историю с самого начала. То есть и про Ксанку, и про кладбище… Не рассказала. И совсем не потому, что в самый последний момент здравомыслие взяло верх над болтливостью. Просто меня очень грубо перебили.
- Льёни, водки мне! – громогласно прозвучало с порога.
У меня эта фраза ассоциировалась почему-то исключительно с Хозяином, но, скосив глаза на дверь, я с удивлением обнаружила человека, который никак не мог быть Топиэром айр Мулленом. Разве что последний умудрился бы за сутки отсутствия сделать операцию по смене пола. Короче, на пороге стояла женщина. Но женщина весьма и весьма примечательная.
Незнакомка была баскетбольного роста и атлетического сложения. Короткие русые волосы топорщились во все стороны, как у ёжика, пережившего удар электрическим током, а серые глаза глядели пронзительно и насмешливо. Внушительных размеров бюст, затянутый в кожаный бронелифчик, вызывающе колыхался при каждом движении, коротенькая юбочка с разрезами не прикрывала от любопытных взглядов практически ничего, но зато сапоги начинались как раз там, где она заканчивалась. Я поняла, что влюбляюсь. В сапоги, естественно. Всегда мечтала о таких вот высоченных ботфортах.
Понятно, что взоры всех посетителей трактира сразу же устремились на вошедшую. Кьяло даже рот приоткрыл, то ли от удивления, то ли от восхищения. И почему-то стало очень обидно. Ну честное слово, на моё появление никто и никогда не реагировал таким образом. От досады я не придумала ничего лучше, чем внезапно щёлкнуть парня по подбородку.
- Ты чего? – удивился он.
- Рот закрой, а то желудок простудишь!
- А… да ну тебя! Это же Верба. Живая Верба!
- А что, бывают мёртвые?
Взгляд, которым одарил меня Кьяло в ответ на столь невинный вопрос, говорил о многом. Например, о том, что мне пришло самое время сгореть со стыда. Или наложить на себя руки другим, не менее зрелищным способом. Пришлось срочно изображать на лице крайнюю степень раскаяния.
- Опаньки! Ещё одна баба! Щас мы её тоже…– воскликнул прыщавый тип за крайним столом. И сразу же замолчал, полностью поглощённый изучением длинного меча, кончик которого вдруг упёрся ему в кадык.
- Ну, так кто я? И что вы там «щас» собирались со мной сделать? – поинтересовалась обладательница меча, с наигранной лёгкостью покачивая оружием из стороны в сторону.
- Э-э-э… Простите, госпожа… обознался. Мы тут с друзьями того… день рождения отмечаем…
- Ну отмечай, отмечай. Тоже мне, именинничек! – Воительница убрала клинок в ножны и двинулась к стойке, провожаемая множеством пар глаз. Хотя нет, не пар. Тщедушный старичок, устроившийся в противоположном от нас углу, имел всего один глаз, но тоже следил за женщиной с нескрываемым интересом.
Льёни попытался было нырнуть на кухню и сделать вид, что его вообще здесь не стояло, но был в самый последний момент схвачен за шиворот и повёрнут лицом к гостье.
- Здравствуй, солнышко. Куда-то спешишь?
- Конечно, спешу. За твоим заказом, между прочим. Ты ведь абы что не пьёшь… звёздочка.
- Тогда иди, - великодушно разрешила женщина, - только огурчики не забудь. И ещё что-нибудь на твой вкус. Да побыстрее, котик, я жду!
Освобождённый трактирщик затравленно покосился на воительницу и скрылся за дверью, а женщина облокотилась на стойку и замерла в весьма двусмысленной позе.
- Итак, что это за растение? – шёпотом спросила я у Кьяло.
- Это не растение, это Верба! Неужели ты не знаешь? Она на всех турнирах сражается наравне с мужчинами, а то ещё и лучше их. Таких, как она, больше нет, она исключительная! Я один раз видел её в бою – потрясающее зрелище, честное слово!
- И что?
- И ничего! Если этого не достаточно, то ты просто…
- Что?
- Ничего! Ничего не понимаешь, в смысле!
- Угу, - мрачно подтвердила я. – Ничего не понимаю. И ноги у меня короткие. И груди нет. И уши дурацкие. И вообще, я полная дура!
- Эй, ты чего?
- Ничего!
Я резко встала и направилась к выходу. Нет бы на второй этаж, в свою комнату… Но почему-то мне захотелось в точности воспроизвести уход Тьяры, включая и громоподобный хлопок дверью. Хоть раз в жизни повести себя по-женски. Однако я и не подумала, что получится настолько точно.
- Опаньки, да ведь это тоже баба! – возвестил всему трактиру прыщавый тип, и огромная грязная лапища припечатала меня пониже спины.
Собственно, тут все сходства в развитии ситуации и закончились. Потому что, в отличие от Тьяры, я не стала ни верещать, ни краснеть. Стоявшая на краю стола пустая бутылка неожиданно для окружающих оказалась в моей руке и, прочертив в воздухе элегантную дугу, живописно вписалась в череп нетрезвого бабника. Череп выдержал, бутылка нет. На пол посыпались переливающиеся осколки, а прыщавый на одном дыхании произнёс длиннющую непечатную фразу, которую я выслушала с неподдельным интересом.
А вот руку он, что характерно, не убрал даже после того, как я несколько раз перевела взгляд с неё на него. Пришлось потянуться за второй бутылкой.
- Эй, ты мне так всю посуду раздолбаешь! – запоздало крикнул вылетевший из кухни Льёни.
- Не раздолбает, - неожиданно вступилась за меня Верба. – Или, по крайней мере, не всю. Надо же и на мою долю что-то оставить!
- Не надо, - поёжился трактирщик. – Ты-то хоть не встревай. А то знаю я тебя – лишь бы подраться.
Новый град осколков.
Прыщавый неторопливо убрал руку с моей… хм… ягодичной мышцы и осторожно коснулся набухающей на лбу шишки.
- Ты чего?
- А не фиг лапать то, что тебе не принадлежит. Свою задницу отрасти и её щупай.
На физиономии неудачливого бабника явственно отразилась непривычно тяжёлая работа мозга, которую сменила искренняя радость понимания.
- Ну, так бы и сказала. А то сразу бутылкой…
Воительница разразилась звонким хохотом. Льёни настороженно покосился на неё, потом на бутылочные осколки, но смолчал. Впрочем, взгляд у него был красноречивее многих слов.
- Не волнуйтесь, я заплачу за бутылки, - поспешно пробормотала я.
- Не вздумай! – фыркнула Верба. – Пусть этот именинничек и платит. Они же об его голову разбились, не об стол. Тем более, что пустые уже были.
- Ты это… экономику мне не подрывай! – вмешался трактирщик. – Заведение пока что моё, и порядки здесь устанавливаю я.
- И что? – скептически осведомилась воительница, нависая над Льёни. – Это повод мне отказать?
- Н-нет, - выдохнул трактирщик, глаза которого оказались как раз на уровне бюста в бронелифчике.
- Вот и договорились, солнышко.
- Вот и договорились… звёздочка…
Я оглядела трактир взглядом золотой олимпийской медалистки, зачем-то показала Кьяло язык и вышла наружу. Даже дверью не хлопнула, хотя так собиралась…
Зато на крыльце что-то сразу же хлопнуло меня по голове. Замечательно так хлопнуло. На улице и так было не слишком-то светло, а теперь ещё больше потемнело. А спустя долю секунды и вовсе погасло.
Что я там говорила про самый спокойный день в этом мире?
Всё-таки интересно, какой же наглостью надо обладать, чтобы прямо посреди города, в оживлённом месте, стукнуть девушку по голове, погрузить в повозку и увезти? Впрочем, про повозку не уверена, но ведь не на руках же они меня тащили… Или он… Или она… Чёрт! Голова гудела и при каждом движении грозилась развалиться на кусочки. Ну и за какие заслуги мне выпало третье сотрясение мозга за неделю? Кому я в этот раз понадобилась?
Отвечать на мои наивные вопросы никто не собирался, поэтому пришлось открыть глаза. Они, как ни странно, даже открылись, хотя и с большим трудом. Судя по ощущениям, к каждому веку у меня было привязано по двадцатикилограммовой гире. Бедный Вий… Как же ему, оказывается, нелегко жилось на свете.
А самое обидное, что все мои мучения были напрасными. Открыв глаза, я ровным счётом ничего не увидела. На мгновение даже показалось, что в этот раз меня долбанули чуть сильнее, чем во все предыдущие, и это как-то сказалось на зрении. Честно говоря, испугалась жутко. Но потом взяла себя в руки, вспомнила, что я страшная и суровая магичка, и запустила в воздух пульсар. Он, конечно, развеялся уже через десять секунд, но этого времени вполне хватило, чтобы осмотреть место, куда я попала, и попутно убедиться, что с глазами всё в порядке.
Хотя осматривать, как выяснилось, было особенно нечего. Практически квадратная комнатушка; стены, пол и даже потолок - каменные. От одной стены до другой не больше полутора метров, окон никаких, мебели тоже. На полу охапка соломы (ну надо же, какая забота!), в потолке люк, предусмотрительно закрытый деревянной крышкой.
Стало быть, подвал. И за что мне такое счастье?
Не успела я хорошенько обдумать план действий (если бы он ещё был, план этот), как над головой послышались приглушенные шаги, и крышка люка со скрипом поползла вверх.
