Северус пропустил это мимо ушей. Нет, пожалуй, сделал такой вот вид. И не обернулся, и не сбавил шагу.
Гарри пририсовал роже пятый по счёту глаз.
— А вы что тут делали? — решился продолжить разговор Гарри, настороженно глядя по сторонам, на страшные лесные коряги и кривозубые пни.
— Во-первых, вы должны говорить мне «сэр», — почти беззлобно ответил зельевар, увлёкшись мечтаниями о том, как бы он отругал Дамблдора, если бы всё-таки мог. Не за мальчишку, конечно. А просто — за всё.
— Во-вторых, — сказал он, — не ваше дело.
Гарри совсем не расстроился. Дослушав только «во-первых», он поправился:
— А вы что тут делали, сэр?
Снейп закатил глаза — не смог удержаться, уж слишком давно хотелось.
— Собирал ингредиенты, Фостер.
— А-а-а. Для чего?
— Для зелий.
— Для каких?
— Для разных.
— И они в лесу растут?
— Да.
— Всегда?
— ФОСТЕР, — предупреждающе рыкнул Северус, у которого от сплошного потока вопросов начинала болеть голова, и оглянулся — впервые за всю дорогу. — Вы что, не можете помолчать?..
Но запнулся. У Гарри были большие-большие глаза, которыми он испуганно озирался, и они блестели, словно два мокрых камня под накатывающей волной. Мартышка стояла, озябнув, держа в бледных руках грязную палку, и её фигурка казалась чересчур маленькой для Запретного Леса, в котором — уже! — наступал поздний вечер.
Больше Северус не возражал. Если помогает от страха, то пусть говорит, ведь отвечать — отнюдь не обязательно. Не так ли?
— Зелья на что похожи?
— На зелья.
— На вкусные?
— Нет.
— Тогда зачем они, если невкусные?
— Чтобы лечить.
— Но если бы они были вкусные, то лечиться хотелось бы больше.
Так вот и шли они, вдвоём: Снейп впереди, а Гарри — чуточку сзади, вообще-то стараясь не отставать. Всё гуще и гуще наливался чернилами лес, тьма пролезала и в дупла, и в лужи, и накрывала всё сверху, будто бы одеяло. С каждым шагом — всё тише, всё глуше. Давно уж замолкли дневные птицы, теперь только ухал филин: «Ух!» — зловеще разносилось его ворчанье, хотя по-своему он наверняка говорил: «Красота!». И, распушив перья, умывал себя клювом. А еловая ветка под ним беспокойно качалась.
Гарри топал — по глине, по мокрой траве, палку свою он сломал и выбросил. Но было ему не так уже весело: он боялся. И на каждый шорох оглядывался, озирался — может, это бредёт сзади волк? А может, какой злой волшебник?
Он спешил к Снейпу ближе, едва не ступая ему на мантию.
Северус заметил — острый, однако, глаз! — в траве квёлый пучок заунывника и встал на месте. Мальчик тут же впечатался в него позади.
— Фостер, внимательней! — не помедлил одёрнуть Снейп, и мартышка смущённо шагнула в сторону.
Зельевар одарил его гневным взглядом, но больше ничего не сказал. Только резким движением одёрнул мантию и присел.
Гарри смотрел на него с любопытством. Он вдруг подумал, что этому мистеру самое место в таком лесу — он к нему подходил идеально, он врастал в него, словно потерянная некогда часть, словно корявая ветка. Со своими чёрными-чёрными волосами, со своею чернющей одеждой — и чем не ночь в непроглядной чаще?..
Что-то хрустнуло, и Гарри тут же оказался на корточках. Рядом, впритык.
— Как интересно, — совершенно без энтузиазма возвестил он, когда Снейп красноречиво глянул на него, а бровь его выгнулась.
Гарри уткнулся взглядом в какой-то невзрачный тёмно-зелёный пучок травы, пытаясь искренне им восхититься. Северус, не спуская взгляда с мальчишки, выдернул растение и засунул его в мешок, неаккуратно и зло. Затем поднялся плавно, как большой кот, и сорвался с места, и пошёл ещё более скорым шагом, нежели прежде.
Только взял Гарри за шиворот, не больно, но крепко, и поставил рядом с собой — мол, иди, не зевай и переставляй хорошенько ноги.
О, Гарри был очень этим обрадован! И хотя порой приходилось бежать, было уже не так страшно.
И пару раз Снейп вновь опускался на корточки, не срывал уж теперь, а срезал растение, и его красивые пальцы белели на фоне тьмы, а Гарри мог сидеть рядом и чувствовать живое человеческое тепло.
И никто его больше не дёргал.
Дальнейший путь не занял много времени. Правда, к замку Северус и Гарри — пачканный-перепачканный! — пробирались уже чрез густую темень, и дорогу им освещала лишь палочка. Хогвартс величаво, надменно возвышался над ними своей громадой, и только зажжённые окошки выдавали его, словно сквозь них просвечивалась душа, — они смотрели на путников тепло и радушно. Уже издалека Гарри предвкушал вкусный ужин и большущий кекс, который можно будет слопать прямо в кровати, а потом пальцем собрать все растерянные крошки. Не жизнь — загляденье!
Гарри так никогда не везло.
А когда они шагнули в кабинет — Снейп первым, Гарри за ним, — перед глазами что-то мелькнуло, но было не ясно, отсвет это огня или тень человека. Однако директор чинно восседал за своим письменным столом и щурился, пытаясь хорошенько вчитаться.
— Добрый день, мальчики, — приветливо поздоровался Дамблдор, едва подняв на них взгляд и вновь уставившись в книгу.
Северус вполне ожидал подобной реакции. А впрочем, это единственная реакция, которой ожидал Северус.
— Ничего забавного, — холодно оповестил зельевар, не дюже охотно шагая вглубь кабинета.
Гарри тем временем присел на пуфик и смиренно сложил на коленях ручки.
— Что-то случилось, Северус? — спрашивал интриган, хотя глаза его уже улыбались.
— Я нашёл его в Запретном лесу.
— О! Какой непоседливый мальчик!
— Возможно, не стоит рассказывать детям старые байки?..
— Но ведь они так красивы!
— ДИРЕКТОР!
И вот тут — вы только представьте! — тут на глаза Гарри попалась кошка.
Она высунула свою морду из-под дивана, видно, собираясь удрать, и застыла от неожиданности, когда заметила Гарри. А Гарри заметил её в ответ.
Взаимное замешательство — секундное дело! Затем кошка решилась и, пригнувшись к земле, добежала до двери и юркнула вниз на лестницу — другими словами, откровенно смылась.
Но Гарри времени терять не хотел. Можно терять булавки, камешки, медяки — это всё возвращается, — но не время.
«Сойдёт!» — подумал мальчонка и возбуждённо подпрыгнул от радости.
И пока Снейп сдержанно разговаривал с непутёвым директором, рассеянно теребящим ус, Гарри тихонько направился вслед за кошкой. На цыпочках, бочком он протиснулся в приоткрытую дверь, а уж там — а уж там-то! — свобода!
А ещё — торчащий вверх хвост.
Ой, сейчас что-то будет!
* * *
Буквально следующим утром Снейп процедил сквозь зубы:
— Что вы делаете?
— Стою, — честно ответил Гарри.
— Что вы делаете здесь? — настаивал непонятливый колдун.
— Стою! — ещё честнее выразился Гарри, для лучшей демонстрации даже потопав.
Северус поджал губы. Его не особо симпатичное лицо окаменело, а впрочем, Гарри не мог утверждать точно, ведь у этого взрослого, кажется, всегда одно и то же выражение. Только брови иногда шевелились. Если бы Гарри был младше, то он обязательно бы подумал, что Снейп ими разговаривает.
— Позвольте узнать, мистер Фостер...
Но договорить мастеру зелий не пришлось. Из его кабинета вдруг вылетел котёл. Такой большой и такой быстрый, что Гарри восторженно разинул рот. Но это не он сказал:
— Ха-ха-ха!
И это не он вылетел вслед за котлом верхом на учебнике зельеварения.
— Так, — коротко выразились брови профессора Снейпа.
А сам профессор, как коршун, навис над учеником. Тот, рыжий-рыжий, вдруг оробел, словно бы это и не он только что выбил дверь. И был этим, кажется, очень доволен.
— Мистер Уизли...
Дальше Гарри не слышал, потому что брови оказались вне его досягаемости. Он посмотрел вслед разгневанному Снейпу, который отправился разносить ужас по классу, на сгорбившегося ученика в веснушках, а потом как бы между прочим подошёл к котлу. Тот закатился в угол и погнулся от удара о стену. А внутри булькала каша, от которой поразительно воняло.
Интересненько.
— Эй! — не успел Гарри изучить котёл, как его окликнул Синьор Макарон.
Морда у Синьора была красная, обиженная, но всё же в глазах первокурсника ещё хранилось веселье, полученное от проказы. За его спиной раздавался вкрадчивый голос, принадлежавший Снейпу, но тот явно распекал других озорников, а в это время Синьор решил тоже свершить расправу.
— Эй ты, Мелочь! Ты почему не предупредил, а?
Гарри растерянно развёл руками и безапелляционно сообщил, что он:
— Стоял.
— Эх, ты! — махнул рукой Синьор. — Стоял он...
И скрылся в клубах дыма, который уже выползал из аудитории и наполнял коридор.
Гарри вздохнул. Сложно всё-таки жить в волшебном мире: говори, что не думаешь, делай, что не говорят...
С такими невесёлыми мыслями мальчик вновь принялся изучать котёл. На этот раз времени хватило: Гарри рассмотрел в мельчайших подробностях всё-всё, до последнего пятнышка копоти. И в его планах было поскорее вырасти и понять всё то, что он сегодня так тщательно рассмотрел. Но «поскорее» не означало сию минуту, да и сия минута уже была занята тем, что Гарри вели за ухо вверх по лестницам.
А в кабинете директора, наконец, нашёлся человек, который верил, что Гарри просто:
— Стоял.
Ну и пусть человек этот в сиреневых тапочках.
— Я ему верю, Северус. Должно быть, юноши хотели подшутить над ним.
— Он на стрёме стоял, — буркнул Синьор и покраснел.
Профессор Снейп прошил его таким едким взглядом, что рядом стоявший мальчишка начал икать от страха. А Макаронина — умница — только краснел.
— Что же, мальчик мой, правду ли говорит мистер Олдфорд?
— Ага, — улыбаясь, Гарри покивал.
Бровь мистера Снейпа выгнулась, явно собираясь что-то сказать.
— Ага, — продолжал Гарри, — только на стрёме стоять было неудобно, и я стоял на полу.
Вот тут-то мальчик и вздохнул горестно. Здесь он действительно был виноват перед друзьями.
Дамблдор задумчиво покрутил палочкой свой пепельный ус. Если хорошо приглядеться, то можно было заметить, как хитро в этот момент заблестели глаза волшебника. Но сейчас все смотрели только на Гарри.
— Итак, я думаю, здесь всё ясно, Северус.
И с большим разочарованием Снейпу пришлось смириться: здесь, действительно, ясно всё.
— Но, если хочешь, можешь назначить отработку и мистеру Фостеру — мне кажется, он поддержит своих товарищей.
Уж Гарри точно был не против. Против был Снейп, но его мнение, кажется, совершенно никого не интересовало.
* * *
...На отработке было весело. Не то чтобы Гарри любил мыть котлы, однако же при таком занятии имелась возможность оглядываться и осматриваться. Снейпа мальчик не боялся, а потому смело мог зазеваться, разглядывая какое-нибудь любопытное чучело. Его друзья-первокурсники, напротив, не получали от происходящего ни малейшего удовольствия. Гарри думал, что это приходит с возрастом — забывать об удовольствиях.
Северус тоже отбывал повинную. Мало приятного в общении с детьми, а уж в общении с детьми в неурочное время...
А впрочем, он проверял контрольные. Абсолютно бесполезное дело лучше совмещать с другим бесполезным делом, тогда выкроится время для дела полезного. Такая нехитрая логика позволяла мечтать о сочинении зелий, которым Снейп займётся уже через полчаса. В тишине и покое.
Но Гарри так не думал, когда лез рукой в банку с чем-то оранжевым, так вкусно пахнущим карамелью.
Второй раз за этот прекрасный день из кабинета профессора Снейпа что-то летело. Раньше это был котёл, теперь это был мальчик. А впрочем, выбитой двери нет разницы.
Северус ошалело подскочил на месте. В оранжевом дыму, заполонившем класс, вырисовывались испуганные лица детей. Всё произошло столь внезапно, что чуть ли не впервые в жизни Снейп действительно растерялся. Ведь какой идиот мог осмелиться полезть в банки с зельями?!
Какой идиот — стало ясно, когда Северус вытянул из дыма большую львиную морду, у которой было тело Гарри. Тело Гарри, совершенно не пострадав от удара, заинтересованно щупало себя за чужой нос. Парадокс, но нос был действительно свой и чужой одновременно.
Макаронина хихикнул, мальчик с веснушками откровенно захохотал, а Снейп понял, что у него образуется мигрень.
— Всем вон! — свирепо прорычал он и одним взмахом палочки очистил аудиторию не только от дыма, но и от мальчишек.
Те были совсем не против. К тому же, будет, что рассказать остальным!
— Фостер, какого чёрта ты полез туда? — Северус тряс ребёнка за плечо.
Львиная морда сказала:
— Агрх...
А тело Гарри развело руками и скромно поковыряло ботинком пол.
* * *
— Так значит, как и его родители, в Гриффиндор, — довольно улыбался Дамблдор, глядя на Гарри поверх очков. — Северус, поздравляю тебя с успешным испытанием зелья. Браво! Как искусно!
— Директор, — начал было раздражённо Снейп, но вдруг осёкся и повторил медленно, выговаривая каждую букву: — Гриффиндор.
Дамблдор вдруг захотел чаю. Из редкого чайника, который лежал в подсобке. Редкий чайник из подсобки мог передвигаться лишь при помощи директорских рук.
В общем, когда под тяжёлым подозрительным взглядом Северуса и любопытным взглядом Гарри старик удалился, в комнате прозвучал вопрос:
— Гриффиндор — это что?
— Это факультет, — машинально ответил Снейп, пальцем трогая губы. Затем Снейп понял, кто спрашивал, и поморщился. — Вы ещё смеете говорить со мной?
Голос при этом был страшный-страшный, от которого у первокурсников бегут мурашки по телу.
А Гарри взял с блюдца ещё одну конфету и зашелестел фантиком.
— Лимонная, — сообщил он.
Северус не нашёлся, что ответить. К тому же, в проходе замаячил Дамблдор с чайником, а при директоре Снейп старался не выражаться. Хотя очень хотелось.
— Я знаю, о чём ты задумался, мальчик мой.
Обращался он явно к профессору, ибо Гарри думал о второй конфете, а это вряд ли интересовало Дамблдора.
— И что вы скажете, директор? — вкрадчиво поинтересовался Северус.
— Гарри может взять ещё одну лимонную дольку, если ему так хочется.
Снейп не стал дожидаться, когда лимонную дольку предложат и ему. Поджав губы, он резко поднялся, взмахнул мантией и уже почти хлопнул за собой дверью, когда Дамблдор окликнул его мягким голосом:
— Возможно, профессор, вы захотите, чтобы завтра Гарри вновь пришёл к вам на отработку?
Гарри радостно улыбнулся старику и с надеждой оглянулся на зельевара.
Тот побледнел на глазах.
— Воздержусь, — коротко ответил Северус, презрительно глянув на мальчишку.
И, наконец, сделал хоть что-то из списка дел на сегодня, а именно: очень, очень громко хлопнул директорской дверью. И получил от этого огромное удовольствие.
— Сердится, — констатировал удручённо Гарри, когда шаги преподавателя стихли.
— Нет, — возразил старый волшебник, отхлебнув чаю, — он просто обиделся.
— Обиделся? Но почему?
— Ведь мы так и не предложили ему ни одной лимонной дольки.
— А он их так любит?
— Обожает, мой мальчик. Он их обожает!
* * *
Похожий на столб сажи, выросший из земли, Снейп стоял возле входа в Большой зал. И когда Гарри появился в проходе, весело размахивая руками, мужчина окликнул его.
— Да, сэр? — добродушно улыбаясь, ребёнок глянул в чужие глаза.
— У меня есть для тебя кое-какая просьба, — ледяным тоном, растягивая слова, заговорил Северус; руки на груди — скрещены, он запахнут в мантию, словно в саван. — Выполнишь?
Гарри было не очень приятно. От мрачного вида этого человека становилось зябко и даже, где-то глубоко внутри, страшно. Но мальчик слишком любил помогать.
Гарри пририсовал роже пятый по счёту глаз.
— А вы что тут делали? — решился продолжить разговор Гарри, настороженно глядя по сторонам, на страшные лесные коряги и кривозубые пни.
— Во-первых, вы должны говорить мне «сэр», — почти беззлобно ответил зельевар, увлёкшись мечтаниями о том, как бы он отругал Дамблдора, если бы всё-таки мог. Не за мальчишку, конечно. А просто — за всё.
— Во-вторых, — сказал он, — не ваше дело.
Гарри совсем не расстроился. Дослушав только «во-первых», он поправился:
— А вы что тут делали, сэр?
Снейп закатил глаза — не смог удержаться, уж слишком давно хотелось.
— Собирал ингредиенты, Фостер.
— А-а-а. Для чего?
— Для зелий.
— Для каких?
— Для разных.
— И они в лесу растут?
— Да.
— Всегда?
— ФОСТЕР, — предупреждающе рыкнул Северус, у которого от сплошного потока вопросов начинала болеть голова, и оглянулся — впервые за всю дорогу. — Вы что, не можете помолчать?..
Но запнулся. У Гарри были большие-большие глаза, которыми он испуганно озирался, и они блестели, словно два мокрых камня под накатывающей волной. Мартышка стояла, озябнув, держа в бледных руках грязную палку, и её фигурка казалась чересчур маленькой для Запретного Леса, в котором — уже! — наступал поздний вечер.
Больше Северус не возражал. Если помогает от страха, то пусть говорит, ведь отвечать — отнюдь не обязательно. Не так ли?
— Зелья на что похожи?
— На зелья.
— На вкусные?
— Нет.
— Тогда зачем они, если невкусные?
— Чтобы лечить.
— Но если бы они были вкусные, то лечиться хотелось бы больше.
Так вот и шли они, вдвоём: Снейп впереди, а Гарри — чуточку сзади, вообще-то стараясь не отставать. Всё гуще и гуще наливался чернилами лес, тьма пролезала и в дупла, и в лужи, и накрывала всё сверху, будто бы одеяло. С каждым шагом — всё тише, всё глуше. Давно уж замолкли дневные птицы, теперь только ухал филин: «Ух!» — зловеще разносилось его ворчанье, хотя по-своему он наверняка говорил: «Красота!». И, распушив перья, умывал себя клювом. А еловая ветка под ним беспокойно качалась.
Гарри топал — по глине, по мокрой траве, палку свою он сломал и выбросил. Но было ему не так уже весело: он боялся. И на каждый шорох оглядывался, озирался — может, это бредёт сзади волк? А может, какой злой волшебник?
Он спешил к Снейпу ближе, едва не ступая ему на мантию.
Северус заметил — острый, однако, глаз! — в траве квёлый пучок заунывника и встал на месте. Мальчик тут же впечатался в него позади.
— Фостер, внимательней! — не помедлил одёрнуть Снейп, и мартышка смущённо шагнула в сторону.
Зельевар одарил его гневным взглядом, но больше ничего не сказал. Только резким движением одёрнул мантию и присел.
Гарри смотрел на него с любопытством. Он вдруг подумал, что этому мистеру самое место в таком лесу — он к нему подходил идеально, он врастал в него, словно потерянная некогда часть, словно корявая ветка. Со своими чёрными-чёрными волосами, со своею чернющей одеждой — и чем не ночь в непроглядной чаще?..
Что-то хрустнуло, и Гарри тут же оказался на корточках. Рядом, впритык.
— Как интересно, — совершенно без энтузиазма возвестил он, когда Снейп красноречиво глянул на него, а бровь его выгнулась.
Гарри уткнулся взглядом в какой-то невзрачный тёмно-зелёный пучок травы, пытаясь искренне им восхититься. Северус, не спуская взгляда с мальчишки, выдернул растение и засунул его в мешок, неаккуратно и зло. Затем поднялся плавно, как большой кот, и сорвался с места, и пошёл ещё более скорым шагом, нежели прежде.
Только взял Гарри за шиворот, не больно, но крепко, и поставил рядом с собой — мол, иди, не зевай и переставляй хорошенько ноги.
О, Гарри был очень этим обрадован! И хотя порой приходилось бежать, было уже не так страшно.
И пару раз Снейп вновь опускался на корточки, не срывал уж теперь, а срезал растение, и его красивые пальцы белели на фоне тьмы, а Гарри мог сидеть рядом и чувствовать живое человеческое тепло.
И никто его больше не дёргал.
Дальнейший путь не занял много времени. Правда, к замку Северус и Гарри — пачканный-перепачканный! — пробирались уже чрез густую темень, и дорогу им освещала лишь палочка. Хогвартс величаво, надменно возвышался над ними своей громадой, и только зажжённые окошки выдавали его, словно сквозь них просвечивалась душа, — они смотрели на путников тепло и радушно. Уже издалека Гарри предвкушал вкусный ужин и большущий кекс, который можно будет слопать прямо в кровати, а потом пальцем собрать все растерянные крошки. Не жизнь — загляденье!
Гарри так никогда не везло.
А когда они шагнули в кабинет — Снейп первым, Гарри за ним, — перед глазами что-то мелькнуло, но было не ясно, отсвет это огня или тень человека. Однако директор чинно восседал за своим письменным столом и щурился, пытаясь хорошенько вчитаться.
— Добрый день, мальчики, — приветливо поздоровался Дамблдор, едва подняв на них взгляд и вновь уставившись в книгу.
Северус вполне ожидал подобной реакции. А впрочем, это единственная реакция, которой ожидал Северус.
— Ничего забавного, — холодно оповестил зельевар, не дюже охотно шагая вглубь кабинета.
Гарри тем временем присел на пуфик и смиренно сложил на коленях ручки.
— Что-то случилось, Северус? — спрашивал интриган, хотя глаза его уже улыбались.
— Я нашёл его в Запретном лесу.
— О! Какой непоседливый мальчик!
— Возможно, не стоит рассказывать детям старые байки?..
— Но ведь они так красивы!
— ДИРЕКТОР!
И вот тут — вы только представьте! — тут на глаза Гарри попалась кошка.
Она высунула свою морду из-под дивана, видно, собираясь удрать, и застыла от неожиданности, когда заметила Гарри. А Гарри заметил её в ответ.
Взаимное замешательство — секундное дело! Затем кошка решилась и, пригнувшись к земле, добежала до двери и юркнула вниз на лестницу — другими словами, откровенно смылась.
Но Гарри времени терять не хотел. Можно терять булавки, камешки, медяки — это всё возвращается, — но не время.
«Сойдёт!» — подумал мальчонка и возбуждённо подпрыгнул от радости.
И пока Снейп сдержанно разговаривал с непутёвым директором, рассеянно теребящим ус, Гарри тихонько направился вслед за кошкой. На цыпочках, бочком он протиснулся в приоткрытую дверь, а уж там — а уж там-то! — свобода!
А ещё — торчащий вверх хвост.
Ой, сейчас что-то будет!
* * *
Буквально следующим утром Снейп процедил сквозь зубы:
— Что вы делаете?
— Стою, — честно ответил Гарри.
— Что вы делаете здесь? — настаивал непонятливый колдун.
— Стою! — ещё честнее выразился Гарри, для лучшей демонстрации даже потопав.
Северус поджал губы. Его не особо симпатичное лицо окаменело, а впрочем, Гарри не мог утверждать точно, ведь у этого взрослого, кажется, всегда одно и то же выражение. Только брови иногда шевелились. Если бы Гарри был младше, то он обязательно бы подумал, что Снейп ими разговаривает.
— Позвольте узнать, мистер Фостер...
Но договорить мастеру зелий не пришлось. Из его кабинета вдруг вылетел котёл. Такой большой и такой быстрый, что Гарри восторженно разинул рот. Но это не он сказал:
— Ха-ха-ха!
И это не он вылетел вслед за котлом верхом на учебнике зельеварения.
— Так, — коротко выразились брови профессора Снейпа.
А сам профессор, как коршун, навис над учеником. Тот, рыжий-рыжий, вдруг оробел, словно бы это и не он только что выбил дверь. И был этим, кажется, очень доволен.
— Мистер Уизли...
Дальше Гарри не слышал, потому что брови оказались вне его досягаемости. Он посмотрел вслед разгневанному Снейпу, который отправился разносить ужас по классу, на сгорбившегося ученика в веснушках, а потом как бы между прочим подошёл к котлу. Тот закатился в угол и погнулся от удара о стену. А внутри булькала каша, от которой поразительно воняло.
Интересненько.
— Эй! — не успел Гарри изучить котёл, как его окликнул Синьор Макарон.
Морда у Синьора была красная, обиженная, но всё же в глазах первокурсника ещё хранилось веселье, полученное от проказы. За его спиной раздавался вкрадчивый голос, принадлежавший Снейпу, но тот явно распекал других озорников, а в это время Синьор решил тоже свершить расправу.
— Эй ты, Мелочь! Ты почему не предупредил, а?
Гарри растерянно развёл руками и безапелляционно сообщил, что он:
— Стоял.
— Эх, ты! — махнул рукой Синьор. — Стоял он...
И скрылся в клубах дыма, который уже выползал из аудитории и наполнял коридор.
Гарри вздохнул. Сложно всё-таки жить в волшебном мире: говори, что не думаешь, делай, что не говорят...
С такими невесёлыми мыслями мальчик вновь принялся изучать котёл. На этот раз времени хватило: Гарри рассмотрел в мельчайших подробностях всё-всё, до последнего пятнышка копоти. И в его планах было поскорее вырасти и понять всё то, что он сегодня так тщательно рассмотрел. Но «поскорее» не означало сию минуту, да и сия минута уже была занята тем, что Гарри вели за ухо вверх по лестницам.
А в кабинете директора, наконец, нашёлся человек, который верил, что Гарри просто:
— Стоял.
Ну и пусть человек этот в сиреневых тапочках.
— Я ему верю, Северус. Должно быть, юноши хотели подшутить над ним.
— Он на стрёме стоял, — буркнул Синьор и покраснел.
Профессор Снейп прошил его таким едким взглядом, что рядом стоявший мальчишка начал икать от страха. А Макаронина — умница — только краснел.
— Что же, мальчик мой, правду ли говорит мистер Олдфорд?
— Ага, — улыбаясь, Гарри покивал.
Бровь мистера Снейпа выгнулась, явно собираясь что-то сказать.
— Ага, — продолжал Гарри, — только на стрёме стоять было неудобно, и я стоял на полу.
Вот тут-то мальчик и вздохнул горестно. Здесь он действительно был виноват перед друзьями.
Дамблдор задумчиво покрутил палочкой свой пепельный ус. Если хорошо приглядеться, то можно было заметить, как хитро в этот момент заблестели глаза волшебника. Но сейчас все смотрели только на Гарри.
— Итак, я думаю, здесь всё ясно, Северус.
И с большим разочарованием Снейпу пришлось смириться: здесь, действительно, ясно всё.
— Но, если хочешь, можешь назначить отработку и мистеру Фостеру — мне кажется, он поддержит своих товарищей.
Уж Гарри точно был не против. Против был Снейп, но его мнение, кажется, совершенно никого не интересовало.
* * *
...На отработке было весело. Не то чтобы Гарри любил мыть котлы, однако же при таком занятии имелась возможность оглядываться и осматриваться. Снейпа мальчик не боялся, а потому смело мог зазеваться, разглядывая какое-нибудь любопытное чучело. Его друзья-первокурсники, напротив, не получали от происходящего ни малейшего удовольствия. Гарри думал, что это приходит с возрастом — забывать об удовольствиях.
Северус тоже отбывал повинную. Мало приятного в общении с детьми, а уж в общении с детьми в неурочное время...
А впрочем, он проверял контрольные. Абсолютно бесполезное дело лучше совмещать с другим бесполезным делом, тогда выкроится время для дела полезного. Такая нехитрая логика позволяла мечтать о сочинении зелий, которым Снейп займётся уже через полчаса. В тишине и покое.
Но Гарри так не думал, когда лез рукой в банку с чем-то оранжевым, так вкусно пахнущим карамелью.
Второй раз за этот прекрасный день из кабинета профессора Снейпа что-то летело. Раньше это был котёл, теперь это был мальчик. А впрочем, выбитой двери нет разницы.
Северус ошалело подскочил на месте. В оранжевом дыму, заполонившем класс, вырисовывались испуганные лица детей. Всё произошло столь внезапно, что чуть ли не впервые в жизни Снейп действительно растерялся. Ведь какой идиот мог осмелиться полезть в банки с зельями?!
Какой идиот — стало ясно, когда Северус вытянул из дыма большую львиную морду, у которой было тело Гарри. Тело Гарри, совершенно не пострадав от удара, заинтересованно щупало себя за чужой нос. Парадокс, но нос был действительно свой и чужой одновременно.
Макаронина хихикнул, мальчик с веснушками откровенно захохотал, а Снейп понял, что у него образуется мигрень.
— Всем вон! — свирепо прорычал он и одним взмахом палочки очистил аудиторию не только от дыма, но и от мальчишек.
Те были совсем не против. К тому же, будет, что рассказать остальным!
— Фостер, какого чёрта ты полез туда? — Северус тряс ребёнка за плечо.
Львиная морда сказала:
— Агрх...
А тело Гарри развело руками и скромно поковыряло ботинком пол.
* * *
— Так значит, как и его родители, в Гриффиндор, — довольно улыбался Дамблдор, глядя на Гарри поверх очков. — Северус, поздравляю тебя с успешным испытанием зелья. Браво! Как искусно!
— Директор, — начал было раздражённо Снейп, но вдруг осёкся и повторил медленно, выговаривая каждую букву: — Гриффиндор.
Дамблдор вдруг захотел чаю. Из редкого чайника, который лежал в подсобке. Редкий чайник из подсобки мог передвигаться лишь при помощи директорских рук.
В общем, когда под тяжёлым подозрительным взглядом Северуса и любопытным взглядом Гарри старик удалился, в комнате прозвучал вопрос:
— Гриффиндор — это что?
— Это факультет, — машинально ответил Снейп, пальцем трогая губы. Затем Снейп понял, кто спрашивал, и поморщился. — Вы ещё смеете говорить со мной?
Голос при этом был страшный-страшный, от которого у первокурсников бегут мурашки по телу.
А Гарри взял с блюдца ещё одну конфету и зашелестел фантиком.
— Лимонная, — сообщил он.
Северус не нашёлся, что ответить. К тому же, в проходе замаячил Дамблдор с чайником, а при директоре Снейп старался не выражаться. Хотя очень хотелось.
— Я знаю, о чём ты задумался, мальчик мой.
Обращался он явно к профессору, ибо Гарри думал о второй конфете, а это вряд ли интересовало Дамблдора.
— И что вы скажете, директор? — вкрадчиво поинтересовался Северус.
— Гарри может взять ещё одну лимонную дольку, если ему так хочется.
Снейп не стал дожидаться, когда лимонную дольку предложат и ему. Поджав губы, он резко поднялся, взмахнул мантией и уже почти хлопнул за собой дверью, когда Дамблдор окликнул его мягким голосом:
— Возможно, профессор, вы захотите, чтобы завтра Гарри вновь пришёл к вам на отработку?
Гарри радостно улыбнулся старику и с надеждой оглянулся на зельевара.
Тот побледнел на глазах.
— Воздержусь, — коротко ответил Северус, презрительно глянув на мальчишку.
И, наконец, сделал хоть что-то из списка дел на сегодня, а именно: очень, очень громко хлопнул директорской дверью. И получил от этого огромное удовольствие.
— Сердится, — констатировал удручённо Гарри, когда шаги преподавателя стихли.
— Нет, — возразил старый волшебник, отхлебнув чаю, — он просто обиделся.
— Обиделся? Но почему?
— Ведь мы так и не предложили ему ни одной лимонной дольки.
— А он их так любит?
— Обожает, мой мальчик. Он их обожает!
* * *
Похожий на столб сажи, выросший из земли, Снейп стоял возле входа в Большой зал. И когда Гарри появился в проходе, весело размахивая руками, мужчина окликнул его.
— Да, сэр? — добродушно улыбаясь, ребёнок глянул в чужие глаза.
— У меня есть для тебя кое-какая просьба, — ледяным тоном, растягивая слова, заговорил Северус; руки на груди — скрещены, он запахнут в мантию, словно в саван. — Выполнишь?
Гарри было не очень приятно. От мрачного вида этого человека становилось зябко и даже, где-то глубоко внутри, страшно. Но мальчик слишком любил помогать.
