Лили сделала глубокий вдох. Символ, она всего лишь символ, у которого нет чувств. И сердце которого не может обливаться кровью, потому что у идеалов нет сердца.
Церемонно кивнув на прощание, она проплыла в зал мимо Рона, который так и не двинулся с места, провожая её тоскливым взглядом…
В актовом зале, уже на три четверти заполненном адептами, Лили нервно оглянулась по сторонам, ища глазами Эрика. Несмотря на телохранителей за спиной, она чувствовала неприятную уязвимость. Все это время она ощущала себя более-менее защищенной за стенами дворца, но Академия – другое дело.
Однако морского черта нигде не было видно, и русалка понемногу успокоилась.
- Вот ты где! – Алька, умевшая появляться буквально из ниоткуда, потащила её к специально отведенным для них местам в центре зала на небольшом возвышении.
Ректор беседовал возле сцены с высоким аристократического вида мужчиной с иссиня-черными волосами, собранными в хвост, и небольшой горбинкой на носу. Тот поглядывал вокруг с видом превосходства, и Лили узнала дона Валерио, советника Его Величества. В памяти сразу всплыла картина: он и его помощник Хью жестко имеют – по-другому не скажешь, - в раздевалке после танцев двух адепток и главных недоброжелательниц Лили, Вивиан и Кору, которые таким способом «улаживали» ради участия в Отборе то досадное обстоятельство, что давно не являлись невинными.
Ректор время от времени поджимал губы и слегка морщился, когда дон Валерио провожал заинтересованным взглядом хорошеньких адепток, и Лили поняла, что скату он тоже не нравится.
- Гляди, кто там! – дернула её подруга.
Русалка посмотрела в указанном направлении и отвернулась.
- Да, мы уже виделись, - ответила она, старательно изображая равнодушие.
Ей даже удалось произнести это так, что голос не дрогнул. В соседнем секторе сидел Рон.
- Давай приглашу его, пусть сядет рядом!
- Нет.
- Не знаю, какая пиранья между вам проплыла, но вы ещё помиритесь! Рон – отличный парень, дай ему шанс!
Да, он-то отличный, только не считает отличной Лили.
- Нет, и, пожалуйста, больше не будем об этом говорить.
Тут прозвонили раковины, и зал притих, приготовившись слушать ректора. Алька отодвинулась, чинно усевшись на свое место на расстоянии примерно метра от Лили, и вперилась в сцену.
Русалка тоже выпрямилась, настраиваясь, как вдруг спину окатило мурашками предчувствие надвигающейся опасности, но обернуться Лили не успела, потому что прямо над ухом раздался бархатистый вкрадчивый голос:
- Привет, малёк. Изумрудно выглядишь, - говоривший втянул носом воздух, - и ещё вкуснее пахнешь.
Девушка окаменела, не в силах шевельнуться и чувствуя, как до предела напряглись плечи. Эрик сидел прямо за ней! И от одной мысли об этом её сковало животным ужасом, а пальцы судорожно вцепились в подол.
Вскочить, немедленно уплыть, позвать охранников, замерших возле стены! Нет, нужно успокоиться, нельзя привлекать внимание. Морской черт ничего не сможет здесь сделать, ей нечего бояться, она в зале, полном народа. Пока русалка пыталась себя так успокоить, тревожные звоночки внутри не умолкали. Лили с тоской покосилась на Альку, но та увлеченно слушала ректора, уже вещавшего со сцены.
Нет, подругу она сейчас тоже не будет дергать. Лучше всего сделать вид, что она ничего не слышит. Лили промолчала, выпрямив до ломоты спину и сдвинувшись на самый краешек сидения.
- Тебе понравился подарок?
Он спрашивал о браслете, ждавшем её в колеснице, и, несмотря на решение игнорировать Эрика, Лили не выдержала.
- Нет, - одними губами ответила она, зная, что морской черт её прекрасно слышит. – Оставь меня в покое, Эрик.
- Ты действительно этого хочешь, малёк?
- Да, - с надеждой выдохнула Лили.
К дону Валерио возле сцены присоединился ещё один мужчина – белокурый, уверенного вида, богато, но нарочито небрежно одетый. Он показался Лили смутно знакомым, хотя русалка готова была поклясться, что видит его впервые в жизни. Правда она и не особо всматривалась, напряженная в ожидании ответа морского черта, как натянутая тетива.
Сзади театрально вздохнули, и по спине хлынула новая волна мурашек, когда горячее дыхание коснулось её шеи. Русалка ощущала себя сейчас рыбешкой, повернувшейся спиной к хищнику.
- Мы оба помним, что слова и желания у тебя расходятся, - лениво произнес морской черт и провел пальцем по её плечику, чуть приспуская блузку, отчего тело обдало жаром, а низ живота свело пульсирующей судорогой.
Потому что Лили действительно помнила. Как принуждал её раз за разом. Помнила это ощущение полной беззащитности, стальной захват на своих запястьях, ошейник на горле, собственное отчаянное сопротивление, слезы и чужую плоть, насильно вторгающуюся в её тело снова и снова. Как помнила и унизительное болезненно-острое наслаждение, от которого билась и кричала под Эриком…
- Больше нет, - едва слышно выдавила она.
- Пооомнишшшшь, - прошептал морской черт, перегнувшись вперед и провел языком вдоль её шеи от основания к мочке уха.
Соски моментально напряглись, а по телу прокатилась истома, от которой захотелось расплакаться: избалованный богатством и женским вниманием, развращенный до мозга костей, неуравновешенный и жестокий, Эрик, тем не менее, обладал мучительной властью над её телом.
Вот и сейчас под юбкой началась непроизвольная трансформация, и между бедер стало влажно… Слава Морскому богу, что никто не видит её позора!
Нет, она здесь не останется! Лили попыталась вскочить и вдруг поняла, что… не может этого сделать. В прямом смысле не может. Тело стало неподъемно тяжелым и не желало подчиняться. Русалка попыталась обернуться к стене, возле которой дожидалась охрана, и не смогла даже на миллиметр двинуть головой.
- Что со мной? – спросила она, и хотя губы лишь едва шевельнулись, Эрик её услышал.
- То, что тебе понравится, - промурлыкал он, потерся носом о её щеку и, вобрав в рот мочку уха, пососал. Его правая рука тем временем оказались у Лили на груди и, с удовольствием огладив упругую окружность, начала одну за другой расстегивать пуговички… Эрик делал это нарочито медленно, наслаждаясь её паникой и смущением.
Спиной русалка чувствовала, как он тесно к ней прижимается.
- Остановись, - умоляюще выдохнула она, объятая ужасом: Эрик совсем с ума сошел! Раздевает её посреди зала, полного адептов! А вдруг Рон сейчас смотрит на неё? Лили даже не могла проверить, так ли это, парализованная чарами. Да и Алька сидит в каком-то метре от них. Стоит подруге повернуть голову и… но Алька не поворачивала. Да и остальные, похоже, не находили ничего странного в том, что новую фрейлину, «воплощение красоты, ума, женского идеала и всех мыслимых добродетелей» обнажали самым наглым образом на виду у всех! Эта реакция, точнее отсутствие должной реакции, было совершенно невероятным, немыслимым, невозможным… и до Лили дошло:
- Они не видят, да? Ты подсовываешь всему залу другую картинку и глушишь звук?
- Догадливый малёк, - прошептал Эрик, соблазняюще задирая её юбку.
Горячая ладонь морского черта двигалась вверх, сминая ткань, пока не достигла нежно-молочной кожи бедра и кружева чулок, крепившихся к поясу подвязками: на смену хвосту уже пришли ножки.
И пояс, и чулки были вызывающего алого цвета. Лили бы в жизни не надела ничего подобного! Не говоря уже о том, что она лишь однажды видела такое в витрине русалочьего бутика. В воображении Эрику было не отказать: комплект ощущался на теле, как настоящий…
- Нравится? – проурчал морской черт.
- Нет! - в отчаянии воскликнула Лили.
- А так? – палец перебрался на узкую полоску кожи между верхней частью чулка и трусиками, тоже вызывающе алого цвета, да ещё и полупрозрачными посередине, и принялся водить вверх-вниз, едва касаясь, вызывая непроизвольную жаркую дрожь.
Лили хотела закусить губу, но ментальный блок, отрубавший сигналы головы телу, который ставил Эрик, не позволил даже этого.
- Нет, - ответила она, часто дыша и сглатывая в те моменты, когда палец останавливался совсем близко от края трусиков. - Это отвратительно! В них я похожа на…
- Шлюху? – подсказал Эрик, и ладонь у неё на груди с силой сжалась, породив болезненное желание, от которого тело вспыхнуло, как в лихорадке, а над губой выступили капельки пота. Чужая рука принялась мять и терзать грудь, пощипывая ноющий набухший сосок. – Хочешь отдеру тебя, как шлюху, малёк? Соскучилась по нашему… общению? – Палец переместился на трусики, погладив через ткань девичью щелку, такую горячую и влажную сейчас, что палец преспокойно скользнул бы внутрь… и не один… и не только палец.
А она чуть не забыла, что Эрик любит всякие грязные словечки. Только вместо возмущения вдруг почувствовала дикое возбуждение.
- Нет, - простонала Лили в панике, - отпусти меня, я не хочу!
- Ты никогда не хочешь. Поначалу… А вот я соскучился, - и палец надавил на щелку, чуть-чуть войдя внутрь, прямо вместе с вымокшей тканью трусиков, и Лили дернулась, застонав и выгнувшись, но рука на груди властно прижала её обратно к морскому черту.
Ректор тем временем говорил со сцены прямо напротив Лили о той чести, которой удостоились все здесь собравшиеся, потому что учатся в лучшей Академии королевства, о высоком моральном облике и принципах, которые они обязаны демонстрировать, об ответственности, которую они, будущие молодые специалисты, несли перед народом.
Взгляд ската на мгновение остановился на русалке, и сердце превратилось в кусок льда от ужаса, но с губ сорвался новый стон, который она не в силах была сдержать, потому что Эрик принялся дразнить и теребить возбужденный бугорок у неё между ног, доводя Лили до помешательства. Перед глазами плавали красные круги, а тело мелко дрожало, само подстраиваясь под ритм поглаживаний.
Она прекрасно понимала, что скат сейчас видит другую Лили: спокойно сидящую и внимательно слушающую речь, но все равно умирала от страха разоблачения и стыда. Уши пылали, щеки пылали, между бедер текло и пылало…
- Как насчет того, чтобы сделать это прямо на глазах у старины Афрона? – усмехнулся Эрик.
Уж кем-кем, а стариком тридцати двухлетнего ректора нельзя было назвать даже с огромной натяжкой.
Готовый сорваться с губ отказ захлебнулся в очередном стоне, потому что морской черт чуть приподнял её бедра, небрежно отодвинул край трусиков и резко ввел в неё палец. А потом вытащил… А потом снова ввел, имитируя половой акт. Мышцы крепко обхватывали его в попытке получить разрядку, а потом неохотно отпускали.
Вторую руку Эрик переместил Лили на горло и сжал. Дышать стало трудно, в ушах зашумело, зал слегка померк, будто приглушили свет, зато звуки - хриплое прерывистое дыхание морского черта и её слабые беспомощные стоны, - зазвучали словно в микрофон.
А палец продолжал двигаться в сводящем с ума ритме.
- Я соскучился. Очень соскучился, малёк. Вернись ко мне… - пробормотал морской черт, ткнувшись носом ей в шею и тоже едва владея собственным голосом.
Крепко прижатая спиной к его груди Лили чувствовала, что его колотит такая же дрожь желания, как и её.
- Я никогда не была твоей, Эрик. По доброй воле – никогда.
Морской черт зарычал, и ладонь крепче стиснула её горло, доведя почти до полуобморочного состояния.
- Ты хуже ведьмы! Что ты со мной творишь!
Что курсивомона курсивом с ним творит?!
- Ты больше не сделаешь из меня вещь, - задыхаясь, выдавила русалка.
- Да что я тебя уговариваю! - со злостью бросил он и, убрав руку с горла, толкнул её между лопаток, заставив подняться и упереться руками в поручень, отделяющий ряд для почетных гостей. – Ты же по-другому любишь.
Почувствовав, что снова может двигаться, Лили попыталась вывернуться, но Эрик притиснул её обратно.
- Не дергайся, иначе я сниму с нас заслон, и вся Академия полюбуется, как я пялю тебя раком.
Он задрал ей юбку до талии, дернул трусики вниз, оставив пояс с чулками, и звонко шлепнул по попке. А потом крепко намотал волосы на кулак и вошел одним размашистым толчком на всю длину. От секундной боли на глазах выступили слезы. Не дав ей опомниться, Эрик начал двигаться, резко и сильно, не щадя, наращивая темп и теребя свободной рукой её подпрыгивающую грудь.
Лили подняла затуманенные глаза и, снова встретившись взглядом с ректором, попыталась зажмуриться, но веки парализовало.
- Нет уж, смотри, - прошипел Эрик. – И он пусть смотрит.
Смотрит, но не видит… Морской Бог, когда же этот кошмар закончится! А вот тело не находило ничего кошмарного в происходящем. Оно наслаждалось каждым грубым толчком, отдающимся короткой болью и жаркой волной удовольствия, до слабости в коленях, до подкашивающихся ног. Наслаждалось ощущением чужого горячего органа, скользящего внутри, изнемогало от нарастающего напряжения, собирающегося вокруг сокровенного местечка искрами будущего фейерверка.
Лили выставила руку назад, из последних сил пытаясь оттолкнуть морского черта, но рука тут же оказалась заломлена за спину.
Эрик рычал, вбиваясь в неё с яростным напором, буквально насаживая на себя.
Короткий миг, и они кончили вместе: собравшиеся внизу искры вспыхнули разом таким невероятным экстазом, что зала на несколько мгновений померкла, а перед глазами вспыхнули изумрудные звезды.
- Лилиана Кристалл! – раздалось настойчивое и, похоже, уже не в первый раз.
В тот же миг вода вокруг забурлила, словно от пола разом взмыли тысячи пузырьков, огладив её тело, промчавшись по одежде и дернув русалку назад. Или это уже Эрик дернул… С зала как будто упали невидимые занавески.
Секунда, и все прекратилось.
Лили несколько раз моргнула, приходя в себя, и огляделась. Все головы были повернуты к ней.
- Да? – произнесла она слабым голосом, обнаружив, что сидит на своем месте и снова может нормально говорить и двигаться. Кофточка на ней была застегнута на все пуговицы, а из-под приличной длины юбки, слава Морскому богу, выглядывал плавник.
Не оборачиваясь, она знала, что Эрик по-прежнему сидит позади – слышала его учащенное дыхание.
На сцене был дон Валерио, а рядом - тот самый белокурый солидный мужчина, показавшийся ей странно знакомым… Что-то в его чертах неуловимо напоминало… но кого?
- От имени короля и руководства Академии поздравляем вас с победой в Отборе и оказанной величайшей честью, и просим проплыть на сцену для произнесения приветственного слова и открытия нового семестра, - с явным раздражением произнес дон Валерио, которому, видимо, пришлось окликнуть её несколько раз – труд, к которому он не привык.
Лили поднялась, чувствуя, как каждое движение вызывает в теле отголосок только что испытанного оргазма.
- Но сперва, - перехватил микрофон второй мужчина, - Эрик, будь добр, уважь девушку.
Во взгляде незнакомца, вперившегося в морского черта за её спиной, сверкнуло неприкрытое раздражение, и Лили захлестнула волна ужаса: что он имеет в виду? О чем попросил и почему именно Эрика? Неужели какой-то стон или часть картинки все-таки проскользнули через ментальную завесу?
- Адептка Кристалл, - раздался позади насмешливый голос. – Не будете ли вы так любезны повернуться и принять этот скромный дар, который и рядом не валялся с вашей неземной красотой и высочайшими добродетелями, включая девичью честь, в которой никому из здесь присутствующих не придет в голову усомниться…
Церемонно кивнув на прощание, она проплыла в зал мимо Рона, который так и не двинулся с места, провожая её тоскливым взглядом…
ГЛАВА 4
В актовом зале, уже на три четверти заполненном адептами, Лили нервно оглянулась по сторонам, ища глазами Эрика. Несмотря на телохранителей за спиной, она чувствовала неприятную уязвимость. Все это время она ощущала себя более-менее защищенной за стенами дворца, но Академия – другое дело.
Однако морского черта нигде не было видно, и русалка понемногу успокоилась.
- Вот ты где! – Алька, умевшая появляться буквально из ниоткуда, потащила её к специально отведенным для них местам в центре зала на небольшом возвышении.
Ректор беседовал возле сцены с высоким аристократического вида мужчиной с иссиня-черными волосами, собранными в хвост, и небольшой горбинкой на носу. Тот поглядывал вокруг с видом превосходства, и Лили узнала дона Валерио, советника Его Величества. В памяти сразу всплыла картина: он и его помощник Хью жестко имеют – по-другому не скажешь, - в раздевалке после танцев двух адепток и главных недоброжелательниц Лили, Вивиан и Кору, которые таким способом «улаживали» ради участия в Отборе то досадное обстоятельство, что давно не являлись невинными.
Ректор время от времени поджимал губы и слегка морщился, когда дон Валерио провожал заинтересованным взглядом хорошеньких адепток, и Лили поняла, что скату он тоже не нравится.
- Гляди, кто там! – дернула её подруга.
Русалка посмотрела в указанном направлении и отвернулась.
- Да, мы уже виделись, - ответила она, старательно изображая равнодушие.
Ей даже удалось произнести это так, что голос не дрогнул. В соседнем секторе сидел Рон.
- Давай приглашу его, пусть сядет рядом!
- Нет.
- Не знаю, какая пиранья между вам проплыла, но вы ещё помиритесь! Рон – отличный парень, дай ему шанс!
Да, он-то отличный, только не считает отличной Лили.
- Нет, и, пожалуйста, больше не будем об этом говорить.
Тут прозвонили раковины, и зал притих, приготовившись слушать ректора. Алька отодвинулась, чинно усевшись на свое место на расстоянии примерно метра от Лили, и вперилась в сцену.
Русалка тоже выпрямилась, настраиваясь, как вдруг спину окатило мурашками предчувствие надвигающейся опасности, но обернуться Лили не успела, потому что прямо над ухом раздался бархатистый вкрадчивый голос:
- Привет, малёк. Изумрудно выглядишь, - говоривший втянул носом воздух, - и ещё вкуснее пахнешь.
Девушка окаменела, не в силах шевельнуться и чувствуя, как до предела напряглись плечи. Эрик сидел прямо за ней! И от одной мысли об этом её сковало животным ужасом, а пальцы судорожно вцепились в подол.
Вскочить, немедленно уплыть, позвать охранников, замерших возле стены! Нет, нужно успокоиться, нельзя привлекать внимание. Морской черт ничего не сможет здесь сделать, ей нечего бояться, она в зале, полном народа. Пока русалка пыталась себя так успокоить, тревожные звоночки внутри не умолкали. Лили с тоской покосилась на Альку, но та увлеченно слушала ректора, уже вещавшего со сцены.
Нет, подругу она сейчас тоже не будет дергать. Лучше всего сделать вид, что она ничего не слышит. Лили промолчала, выпрямив до ломоты спину и сдвинувшись на самый краешек сидения.
- Тебе понравился подарок?
Он спрашивал о браслете, ждавшем её в колеснице, и, несмотря на решение игнорировать Эрика, Лили не выдержала.
- Нет, - одними губами ответила она, зная, что морской черт её прекрасно слышит. – Оставь меня в покое, Эрик.
- Ты действительно этого хочешь, малёк?
- Да, - с надеждой выдохнула Лили.
К дону Валерио возле сцены присоединился ещё один мужчина – белокурый, уверенного вида, богато, но нарочито небрежно одетый. Он показался Лили смутно знакомым, хотя русалка готова была поклясться, что видит его впервые в жизни. Правда она и не особо всматривалась, напряженная в ожидании ответа морского черта, как натянутая тетива.
Сзади театрально вздохнули, и по спине хлынула новая волна мурашек, когда горячее дыхание коснулось её шеи. Русалка ощущала себя сейчас рыбешкой, повернувшейся спиной к хищнику.
- Мы оба помним, что слова и желания у тебя расходятся, - лениво произнес морской черт и провел пальцем по её плечику, чуть приспуская блузку, отчего тело обдало жаром, а низ живота свело пульсирующей судорогой.
Потому что Лили действительно помнила. Как принуждал её раз за разом. Помнила это ощущение полной беззащитности, стальной захват на своих запястьях, ошейник на горле, собственное отчаянное сопротивление, слезы и чужую плоть, насильно вторгающуюся в её тело снова и снова. Как помнила и унизительное болезненно-острое наслаждение, от которого билась и кричала под Эриком…
- Больше нет, - едва слышно выдавила она.
- Пооомнишшшшь, - прошептал морской черт, перегнувшись вперед и провел языком вдоль её шеи от основания к мочке уха.
Соски моментально напряглись, а по телу прокатилась истома, от которой захотелось расплакаться: избалованный богатством и женским вниманием, развращенный до мозга костей, неуравновешенный и жестокий, Эрик, тем не менее, обладал мучительной властью над её телом.
Вот и сейчас под юбкой началась непроизвольная трансформация, и между бедер стало влажно… Слава Морскому богу, что никто не видит её позора!
Нет, она здесь не останется! Лили попыталась вскочить и вдруг поняла, что… не может этого сделать. В прямом смысле не может. Тело стало неподъемно тяжелым и не желало подчиняться. Русалка попыталась обернуться к стене, возле которой дожидалась охрана, и не смогла даже на миллиметр двинуть головой.
- Что со мной? – спросила она, и хотя губы лишь едва шевельнулись, Эрик её услышал.
- То, что тебе понравится, - промурлыкал он, потерся носом о её щеку и, вобрав в рот мочку уха, пососал. Его правая рука тем временем оказались у Лили на груди и, с удовольствием огладив упругую окружность, начала одну за другой расстегивать пуговички… Эрик делал это нарочито медленно, наслаждаясь её паникой и смущением.
Спиной русалка чувствовала, как он тесно к ней прижимается.
- Остановись, - умоляюще выдохнула она, объятая ужасом: Эрик совсем с ума сошел! Раздевает её посреди зала, полного адептов! А вдруг Рон сейчас смотрит на неё? Лили даже не могла проверить, так ли это, парализованная чарами. Да и Алька сидит в каком-то метре от них. Стоит подруге повернуть голову и… но Алька не поворачивала. Да и остальные, похоже, не находили ничего странного в том, что новую фрейлину, «воплощение красоты, ума, женского идеала и всех мыслимых добродетелей» обнажали самым наглым образом на виду у всех! Эта реакция, точнее отсутствие должной реакции, было совершенно невероятным, немыслимым, невозможным… и до Лили дошло:
- Они не видят, да? Ты подсовываешь всему залу другую картинку и глушишь звук?
- Догадливый малёк, - прошептал Эрик, соблазняюще задирая её юбку.
Горячая ладонь морского черта двигалась вверх, сминая ткань, пока не достигла нежно-молочной кожи бедра и кружева чулок, крепившихся к поясу подвязками: на смену хвосту уже пришли ножки.
И пояс, и чулки были вызывающего алого цвета. Лили бы в жизни не надела ничего подобного! Не говоря уже о том, что она лишь однажды видела такое в витрине русалочьего бутика. В воображении Эрику было не отказать: комплект ощущался на теле, как настоящий…
- Нравится? – проурчал морской черт.
- Нет! - в отчаянии воскликнула Лили.
- А так? – палец перебрался на узкую полоску кожи между верхней частью чулка и трусиками, тоже вызывающе алого цвета, да ещё и полупрозрачными посередине, и принялся водить вверх-вниз, едва касаясь, вызывая непроизвольную жаркую дрожь.
Лили хотела закусить губу, но ментальный блок, отрубавший сигналы головы телу, который ставил Эрик, не позволил даже этого.
- Нет, - ответила она, часто дыша и сглатывая в те моменты, когда палец останавливался совсем близко от края трусиков. - Это отвратительно! В них я похожа на…
- Шлюху? – подсказал Эрик, и ладонь у неё на груди с силой сжалась, породив болезненное желание, от которого тело вспыхнуло, как в лихорадке, а над губой выступили капельки пота. Чужая рука принялась мять и терзать грудь, пощипывая ноющий набухший сосок. – Хочешь отдеру тебя, как шлюху, малёк? Соскучилась по нашему… общению? – Палец переместился на трусики, погладив через ткань девичью щелку, такую горячую и влажную сейчас, что палец преспокойно скользнул бы внутрь… и не один… и не только палец.
А она чуть не забыла, что Эрик любит всякие грязные словечки. Только вместо возмущения вдруг почувствовала дикое возбуждение.
- Нет, - простонала Лили в панике, - отпусти меня, я не хочу!
- Ты никогда не хочешь. Поначалу… А вот я соскучился, - и палец надавил на щелку, чуть-чуть войдя внутрь, прямо вместе с вымокшей тканью трусиков, и Лили дернулась, застонав и выгнувшись, но рука на груди властно прижала её обратно к морскому черту.
Ректор тем временем говорил со сцены прямо напротив Лили о той чести, которой удостоились все здесь собравшиеся, потому что учатся в лучшей Академии королевства, о высоком моральном облике и принципах, которые они обязаны демонстрировать, об ответственности, которую они, будущие молодые специалисты, несли перед народом.
Взгляд ската на мгновение остановился на русалке, и сердце превратилось в кусок льда от ужаса, но с губ сорвался новый стон, который она не в силах была сдержать, потому что Эрик принялся дразнить и теребить возбужденный бугорок у неё между ног, доводя Лили до помешательства. Перед глазами плавали красные круги, а тело мелко дрожало, само подстраиваясь под ритм поглаживаний.
Она прекрасно понимала, что скат сейчас видит другую Лили: спокойно сидящую и внимательно слушающую речь, но все равно умирала от страха разоблачения и стыда. Уши пылали, щеки пылали, между бедер текло и пылало…
- Как насчет того, чтобы сделать это прямо на глазах у старины Афрона? – усмехнулся Эрик.
Уж кем-кем, а стариком тридцати двухлетнего ректора нельзя было назвать даже с огромной натяжкой.
Готовый сорваться с губ отказ захлебнулся в очередном стоне, потому что морской черт чуть приподнял её бедра, небрежно отодвинул край трусиков и резко ввел в неё палец. А потом вытащил… А потом снова ввел, имитируя половой акт. Мышцы крепко обхватывали его в попытке получить разрядку, а потом неохотно отпускали.
Вторую руку Эрик переместил Лили на горло и сжал. Дышать стало трудно, в ушах зашумело, зал слегка померк, будто приглушили свет, зато звуки - хриплое прерывистое дыхание морского черта и её слабые беспомощные стоны, - зазвучали словно в микрофон.
А палец продолжал двигаться в сводящем с ума ритме.
- Я соскучился. Очень соскучился, малёк. Вернись ко мне… - пробормотал морской черт, ткнувшись носом ей в шею и тоже едва владея собственным голосом.
Крепко прижатая спиной к его груди Лили чувствовала, что его колотит такая же дрожь желания, как и её.
- Я никогда не была твоей, Эрик. По доброй воле – никогда.
Морской черт зарычал, и ладонь крепче стиснула её горло, доведя почти до полуобморочного состояния.
- Ты хуже ведьмы! Что ты со мной творишь!
Что курсивомона курсивом с ним творит?!
- Ты больше не сделаешь из меня вещь, - задыхаясь, выдавила русалка.
- Да что я тебя уговариваю! - со злостью бросил он и, убрав руку с горла, толкнул её между лопаток, заставив подняться и упереться руками в поручень, отделяющий ряд для почетных гостей. – Ты же по-другому любишь.
Почувствовав, что снова может двигаться, Лили попыталась вывернуться, но Эрик притиснул её обратно.
- Не дергайся, иначе я сниму с нас заслон, и вся Академия полюбуется, как я пялю тебя раком.
Он задрал ей юбку до талии, дернул трусики вниз, оставив пояс с чулками, и звонко шлепнул по попке. А потом крепко намотал волосы на кулак и вошел одним размашистым толчком на всю длину. От секундной боли на глазах выступили слезы. Не дав ей опомниться, Эрик начал двигаться, резко и сильно, не щадя, наращивая темп и теребя свободной рукой её подпрыгивающую грудь.
Лили подняла затуманенные глаза и, снова встретившись взглядом с ректором, попыталась зажмуриться, но веки парализовало.
- Нет уж, смотри, - прошипел Эрик. – И он пусть смотрит.
Смотрит, но не видит… Морской Бог, когда же этот кошмар закончится! А вот тело не находило ничего кошмарного в происходящем. Оно наслаждалось каждым грубым толчком, отдающимся короткой болью и жаркой волной удовольствия, до слабости в коленях, до подкашивающихся ног. Наслаждалось ощущением чужого горячего органа, скользящего внутри, изнемогало от нарастающего напряжения, собирающегося вокруг сокровенного местечка искрами будущего фейерверка.
Лили выставила руку назад, из последних сил пытаясь оттолкнуть морского черта, но рука тут же оказалась заломлена за спину.
Эрик рычал, вбиваясь в неё с яростным напором, буквально насаживая на себя.
Короткий миг, и они кончили вместе: собравшиеся внизу искры вспыхнули разом таким невероятным экстазом, что зала на несколько мгновений померкла, а перед глазами вспыхнули изумрудные звезды.
- Лилиана Кристалл! – раздалось настойчивое и, похоже, уже не в первый раз.
В тот же миг вода вокруг забурлила, словно от пола разом взмыли тысячи пузырьков, огладив её тело, промчавшись по одежде и дернув русалку назад. Или это уже Эрик дернул… С зала как будто упали невидимые занавески.
Секунда, и все прекратилось.
Лили несколько раз моргнула, приходя в себя, и огляделась. Все головы были повернуты к ней.
- Да? – произнесла она слабым голосом, обнаружив, что сидит на своем месте и снова может нормально говорить и двигаться. Кофточка на ней была застегнута на все пуговицы, а из-под приличной длины юбки, слава Морскому богу, выглядывал плавник.
Не оборачиваясь, она знала, что Эрик по-прежнему сидит позади – слышала его учащенное дыхание.
На сцене был дон Валерио, а рядом - тот самый белокурый солидный мужчина, показавшийся ей странно знакомым… Что-то в его чертах неуловимо напоминало… но кого?
- От имени короля и руководства Академии поздравляем вас с победой в Отборе и оказанной величайшей честью, и просим проплыть на сцену для произнесения приветственного слова и открытия нового семестра, - с явным раздражением произнес дон Валерио, которому, видимо, пришлось окликнуть её несколько раз – труд, к которому он не привык.
Лили поднялась, чувствуя, как каждое движение вызывает в теле отголосок только что испытанного оргазма.
- Но сперва, - перехватил микрофон второй мужчина, - Эрик, будь добр, уважь девушку.
Во взгляде незнакомца, вперившегося в морского черта за её спиной, сверкнуло неприкрытое раздражение, и Лили захлестнула волна ужаса: что он имеет в виду? О чем попросил и почему именно Эрика? Неужели какой-то стон или часть картинки все-таки проскользнули через ментальную завесу?
- Адептка Кристалл, - раздался позади насмешливый голос. – Не будете ли вы так любезны повернуться и принять этот скромный дар, который и рядом не валялся с вашей неземной красотой и высочайшими добродетелями, включая девичью честь, в которой никому из здесь присутствующих не придет в голову усомниться…
