– Хорошо, я подыграю...
Она ничего не ответила. И поступила мудро. Когда нечего сказать, лучше помолчать: лишними фразами можно испортить любой разговор. А с этой женщиной приятно было находиться даже в тишине, изучая ее украдкой... Метрдотель встретил нас улыбкой и препроводил к свободному столику. Мы сели у окна с видом на Леман и уткнулись в меню. Ее жесты, походка, манера поведения за столом – все движения говорили о том, что она натаскана вести себя вызывающе – явственно, но неуловимо. Таким образом женщины держат свою жертву в тонусе, хронически волнуя их.
Блюда в меню были расписаны так аппетитно, что мы решили слегка перекусить, и только потом попить кофе на открытой террасе. Официант, который дал мне шанс самому отодвинуть стул для дамы, подошел, уловив мой взгляд.
– Готовы сделать заказ, месье? – услужливо спросил с французским акцентом симпатичный парнишка в безупречной форме.
– Да, – сказал я и показал на пару строчек в меню, потому что произносить их я был не в состоянии. – Надеюсь, это не те морские гениталии?
– Нет, это не устрицы, – догадался гарсон с вежливой улыбкой. – Месье изволит шутить?
– Месье изволит эту девушку, – кивнул я на спутницу. – Хорошо, неси нам жульен и вино… Вино немедленно.
– О!… – одобрительно поднял брови парень и поспешил удалиться, но я задержал его:
– Постой. Дай свою ручку. Верну через пару минут. И бумажку какую-нибудь.
Официант вырвал листок из своего блокнота, передал с ручкой и вежливо откланялся.
Я все время наблюдал за Аллой… За тем, как она наблюдала, в свою очередь, за мной. Оторвавшись наконец от ее созерцания, я начал писать.
– Что ты там строчишь?
– То, как я поступлю с тобой.
– А словами сказать?
– Словами я могу только написать… Голосом я так не могу.
Я накатал абзац, хотел уложиться в несколько строк, но получилось малость увесисто. Написал о том, как она прекрасна… как волнительно смотреть на нее… и как она желанна. Но меня порядком занесло, и я все опошлил, добавив на обратной стороне листа импровизированные мысли о том, как я ее трахну – с порога, едва зайдем в апартаменты.
Когда принесли еду, я выдержал паузу, пока симпатяга гарсон не разложит заказ и уйдет. Посчитав изложенное слишком похабным и вульгарным, я оказался на грани того, чтобы порвать этот листок на мелкие кусочки, но Алла, почувствовав это, протянула открытую ладонь. Я дал ей свои записи. Она начала читать. Она читала, я краснел; она краснела, я не знал куда себя деть… Нет, я не стыдился, просто алкоголь испарился из крови, и я скинул маску хама. Она не притронулась к еде – сложила руки под столом и заново перечитала. Потом, судя по всему, еще раз… Я смотрел на нее и был готов вечно восхищаться ею. Я не понимал, что творилась с нами обоими и со мной особенно… Наполнив вином опустевшие бокалы, я заметил, что она так и не коснулась закуски: раз за раз переворачивала дрожащей рукой небольшой листок, все так же держа вторую под столом, и бросала жгучие взгляды на меня, издавая при этом какие-то вздохи…. Мне было уже неловко смотреть на нее, но я изредка поднимал глаза и видел, как меняется ее лицо.
Я собирался спросить, стоит ли нам уйти, когда она вдруг свободной рукой вцепилась в скатерть и издала стон, словно в истоме. Я ждал в недоумении… Внезапно она забрала мою ладонь в свою и наклонилась ко мне…
– Я кончила… – прошептала она, достала вторую руку, поднесла смоченные пальцы к моему лицу и обмазала губы своими соками. – Вот мой ответ.
Я вертел в руках зажигалку, которую выдали на кассе дьюти фри по какой-то акции; ужасно хотелось курить. Бросив курить несколько лет назад, иногда ловил себя на желании сделать на пару затяжек, особенно, когда перед глазами маячит красивая женщина, когда взор окутан ее силуэтом. Я сидел за столиком на кухне и смотрел, как она изящно двигалась. Алла в легкой домашней тунике, из-под которой нет-нет кокетливо выглядывали черные кружевные трусики, сосредоточенно готовила нам кофе, и долгая молчаливая пауза не обременяла нас.
Прошлая ночь прошла в изучении друг друга как партнеров: мы были осторожны, предупредительны, сдерживали поначалу свои извращенные порывы. Я видел, что этого ей было мало. Она горела желанием перевоплотиться в дикарку, что таилась в ней, но я не спешил, не пускал ее демонов наружу преждевременно.
В этот раз мы встретились в ее городе, и я понял, что любовь – это встречи в аэропорту. Неважно, кто кого встречает… Чувство тревоги перед выходом в зал ожидания для меня было не просто прелюдией, но и всем, к чему я стремился…
И вот теперь любимая женщина делает мне кофе, ставит чашку передо мной и садится рядом – такая близкая, такая желанная…
– Я не был уверен, что мы увидимся, – признался я.
– А я была уверена, что нет, – хитро улыбнулась Алла.
– Я оправдал надежды?
– Не знаю. Зависит от того, насколько ты был откровенен в смс-ках.
– О как… Опять провоцируешь?
– Нет, родной. Но хочу раскрутить тебя на все сто. Может, мы больше не встретимся, а ты должен помнить только меня.
– Бесчувственная и ненасытная ты женщина… Моя зато.
– Твоя… Пока ты у меня, я твоя.
От этих слов я вмиг ощутил прилив сил и молниеносное возбуждение. Будто током, ударило импульсами по всему позвоночнику.
– Я вымотан, но хочу тебя… – поедал я ее взглядом, словно загипнотизированный неспешным скольжением тонких пальцев по чашке.
– Конечно, мой Господин, – съехидничала она, но вовремя осеклась, встретив непривычно повелительный взгляд. – Прости. Я сделаю все.
– Ты заметила, что половина наших фантазий обнулилась только за одну ночь? Что в реале появляются иные ощущения и новые предпочтения, нежели в переписке.
– Я рада этому. Мне все нравится.
– Что-то ты подозрительно покладистой стала, – усмехнулся я.
– Адаптируюсь к новым правилам игры. Не все понятно, но я тебе доверяю…
– Это не игра. И дело не в том, запомню ли я тебя. Может, все обстоит как раз наоборот… Что ты улыбаешься?
Она встала и, забрав телефон, вышла из комнаты. Я услышал, как захлопнулась дверь в ванной и включилась вода. Мне было неловко, и я не знал, как реагировать на ее внезапный уход, но, обессиленный, я продолжал сидеть, ухмыляясь от воспоминаний, как она вела себя в эти дни… Она была бесподобна! Ее манера речи, чувство юмора, повадки, грация в движениях… Я был покорен ею окончательно.
Терзания насчет того, что она там делает, прервало звуковое оповещение на мобиле:
“В шкафу в спальне. Левое отделение, полка посередине.”
Я стоял перед ее гардеробом и смотрел на содержимое полочки. Эта женщина не переставала меня удивлять… И это мягко сказано, потому что я был от нее в восторге.
– Вот сучка, – прошептал я, изучая самые настоящие наручники и плетку из натуральной кожи. Я знал о ее наклонностях, и невольно вырвавшееся у меня ругательство было лишь констатацией факта. Я понял, что мне предстоит познать с ней многое новое и удивительное, и что меня это влечет, хоть и идет вразрез с моими представлениями о хрупкости женской натуры. Да, утолять голод жестким сексом само по себе интересно, но, помимо этого, новизна в отношениях по мере их развития закрепляет связь и подпитывает ауру страсти. Я влюблялся в нее с каждой секундой все больше и больше… И отнюдь не из-за содержимого полочки. Я понял, что она действительно мне доверилась…
“Ну так ты зайдешь? Долго тебя ждать? Ты меня раззадорил!”
Взяв только наручники, я зашел в шикарно оборудованную ванную с душевой кабинкой и увидел, как Алла, лежа в маленькой незаполненной джакузи, ласкает себя под напором воды. Она старательно не обратила на меня внимания и начала более интенсивно изматывать себя пальчиками по клитору. Словно под гипнозом от ее вырывающихся стонов я подошел ближе, заведомо зная, как с ней поступить. Резко оторвав ее руки от себя, я приковал игриво сопротивлявшуюся кошку к вертикальному поручню на стенке, длина которого позволяла ей встать во весь рост. Ее это взбесило как необузданную дикую туземку, которую поймали за любимым занятием, разрушив планы…
– Трахни меня, – зашипела она. – Трахни как последнюю шлюху! Ты же этого хотел…! – извивалась она, переходя на крик.
Все это прозвучало так неожиданно вульгарно, что я отвернулся и вышел в коридор. Но настолько истомой была мольба, настолько она была прекрасна в своей вульгарности, что я был обескуражен…
– Да! Я блядь…! Накажи свою суку! – продолжала кричать она из ванной.
Ее как с цепи сорвало, и это невыносимо возбуждало. Я понимал, что это не наигранно, и это пугало и заводило одновременно. У меня в ширинке рвало по швам, а мозги были полностью оккупированы ею. Я даже сам не заметил, когда успел сходить в спальню, а придя в себя, обнаружил зажатую в руке плетку. Увидев меня, она замолкла и присела на коленки, отключив джакузи. Подойдя вплотную, я позволил ее рукам расстегнуть мне джинсы и бесцеремонно пихнул член ей в рот.
– Не кусай… Каждый раз, как я почую зубки, ты получишь по жопе… Поняла?
Алла еле кивнула и тут же слегка укусила, конечно, намеренно. Было ясно, что задавала правила игры она. Я хлестнул ее, ухватив рукой копну коротких волос на затылке… Удар прошелся через плечо прямо по ягодицам и промежности. Задушив стон, она забрала член еще глубже. Алла опять слегка намеренно задела меня, и новый шлепок заставил ее впиться мне в пах. То, как она отсасывала и работала языком, как умело подрачивала пальцами, выносило меня за пределы земных ощущений. Я бешено заводился, видя, как она старается, и начал трахать ее сам, зверея от чувственных губ. На пятом ударе она сдалась и стала послушной, смиренно дожидалась своей участи, но я понимал, что сам нахожусь в ее власти. Сдерживаться больше не было сил. Просто физически я не мог остановить себя, и мощная волна накрыла меня полностью, промчавшись по сознанию, по жилам… Я будто покинул себя, потерял на мгновение личность, и только краем уплывающего сознания удивился, откуда столько спермы после столь бурной ночи. Я кончал прямо в жадное горло... Она выцеживала остатки, и я, стиснув зубы и издавая неконтролируемые возгласы, извергал новые порции. Меня распирало от пробуждения неведомых мне прежде, глубоко сокрытых граней моей сущности, и это было так упоительно, что все происходящее теряло смысл, кроме одного – она мне нужна и должна быть моей… Пока я пытался отдышаться, она все так же сидела на коленях и покорно смотрела на меня снизу вверх. Этот взгляд желанной женщины никогда в жизни не забыть и не спутать ни с чем. Этот взгляд не врет и не лукавит… И я хотел отблагодарить ее за это наслаждение.
Не снимая одежду, я босиком вошел в пустую ванну, помог все еще скованной наручниками Алле подняться и развернул ее лицом к стенке. Щеки ее красивой упругой попы горели полосками от ударов плети, и это вызвало во мне чувство необъятной нежности к ней. Я крепко обнял ее сзади, словно что-то единственно важное в этом мире, целуя ее шею, плечи, спину, ласкал прекрасное тело – не лапал, не мял, а именно ласкал. Я шептал в маленькое изящное ушко, как она прекрасна и неповторима, что я не смогу без нее, нес какую-то ересь и верил во все это… Мои руки скользили к ягодицам, все ниже и ниже, по промежности, она чуть раздвинула свои очаровательные ножки, и моя ладонь вся намокла от ее течки. Я мгновенно завелся, вся моя рудиментарная сентиментальность отпала без остатка, и я возжелал эту возбужденную неистовую женщину, захотел ее грубо и без всяких возражений. Мои руки уже гладили ее вагину под аккомпанемент томных вздохов, проникая пальцами внутрь и скользя по клитору. Одной рукой я трахал, увеличивая темп, а другой прижимал ее к себе за груди... Внезапно она затихла на долю секунды, сильно увлажнилась и задрожала… Оргазм был долгим, грациозным, и я чувствовал ее судороги всем телом…
– Не останавливайся… Продолжай! – томно просила Алла, срываясь на приглушенный крик. Она выгнулась в прогибе, наручники, наверное, были готовы сорвать толстую металлическую трубу со стены, ограничивающую ее свободу. Ее опять накрыло конвульсиями… Я поцеловал ее задницу в обе щечки, снял наручники (благо, ключи я предусмотрительно захватил и положил в карман) и вышел из ванной, оставив Аллу прийти в себя.
Я допивал остывший кофе на кухне, ожидая, пока она выйдет из ванной. В голове крутилась одна фраза, которую я озвучил в первые дни нашего знакомства, получив ответ, о котором мечтают все мужчины:
– Будь моей!
– Неужели ты не понял, что уже?
На последнем глотке телефон оборвал мои мысли уведомлением:
“На самом деле, это мы оба не забудем друг друга.”
“Все пошло не так, как я хотел… :)))” – ответил я, расплываясь в идиотской улыбке.
“Дурак! :)”
В этот раз все было иначе… Ни обещаний скорого прилета, ни встреч в аэропорту, ни предвкушающе-томительных взглядов в авто. Буквально утром мы разговаривали по телефону, и я нарочито беспечно спрашивал всякую ерунду, чтобы скрыть грусть по ней. Меня одолевали бесконечные приступы желания, хотелось все бросить и помчаться через города и страны к порогу ее дома.
– Все, вечером поговорим. Мне пора, – сухо попрощался я, отключил связь, после чего еще несколько секунд смотрел на ее фото, поглаживая пальцем лицо на экране.
Мы с Вигеном стояли у самого заграждения на крыше здания потенциальных партнеров с бокалами коньяка и обдумывали, как деликатно протолкнуть свои условия во время переговоров. Часовой перерыв подходил к концу.
– Кто она тебе? – спросил мой друг и партнер, которому я безгранично доверял.
– Я не верю в судьбу, потому что не совсем понимаю значение этого слова… Но я верю в то, что есть люди, созданные для кого-то. И она из как раз из таких.
– И когда приедет?
– Не знаю. Скоро.
Познакомились мы с Вигеном задолго до моего увольнения, на тренировочной базе. Он оказался моим земляком, что способствовало быстрой дружбе. В лагерь меня командировал генерал Давыдов по моей настоятельной просьбе, и я был временно назначен инструктором по стрельбе на дальние расстояния. Символически. На базе хватало профессионалов, которые бы гоняли и обучали ребят, и я, считая себя далеко не таковым, напросился в помощники к настоящему инструктору. В тот период жизни мне позарез необходимо было находится вдалеке от городской суеты, где-нибудь на полигоне, на стрельбище, в тире – чисто в мужской среде. Чтоб громкие команды, приказы, лагерная возня и звуки выстрелов заглушали этот гребанный внутренний голос и словесный поток в голове. Старший инструктор Николай во второй же день вывел меня на поле с мишенями и, выделываясь перед рекрутами, предложил "штабному клерку" показать мастер-класс по стрельбе из винтовки с оптическим прицелом на дистанцию в десять метров. Естественно, я смеялся вместе с остальными над шуткой. Винтовку Драгунова я лично недолюбливал, но уважал с практической точки зрения. Опосля показательных выступлений зауважали и меня.
– Хорош! – сказал Николай. – Будешь подавать патроны, – доверил он важную миссию, чем опять вызвал усмешки у личного состава, проходящего обучение и повышение квалификации.
Тут-то ко мне и подошел Виген. Крепко пожал руку, мы разговорились, поболтали. Он был инструктором рукопашного боя и владел несколькими стилями, мои же познания в этой области были исключительно базовыми. Лишь отмахиваться от дворовых гопников.
Она ничего не ответила. И поступила мудро. Когда нечего сказать, лучше помолчать: лишними фразами можно испортить любой разговор. А с этой женщиной приятно было находиться даже в тишине, изучая ее украдкой... Метрдотель встретил нас улыбкой и препроводил к свободному столику. Мы сели у окна с видом на Леман и уткнулись в меню. Ее жесты, походка, манера поведения за столом – все движения говорили о том, что она натаскана вести себя вызывающе – явственно, но неуловимо. Таким образом женщины держат свою жертву в тонусе, хронически волнуя их.
Блюда в меню были расписаны так аппетитно, что мы решили слегка перекусить, и только потом попить кофе на открытой террасе. Официант, который дал мне шанс самому отодвинуть стул для дамы, подошел, уловив мой взгляд.
– Готовы сделать заказ, месье? – услужливо спросил с французским акцентом симпатичный парнишка в безупречной форме.
– Да, – сказал я и показал на пару строчек в меню, потому что произносить их я был не в состоянии. – Надеюсь, это не те морские гениталии?
– Нет, это не устрицы, – догадался гарсон с вежливой улыбкой. – Месье изволит шутить?
– Месье изволит эту девушку, – кивнул я на спутницу. – Хорошо, неси нам жульен и вино… Вино немедленно.
– О!… – одобрительно поднял брови парень и поспешил удалиться, но я задержал его:
– Постой. Дай свою ручку. Верну через пару минут. И бумажку какую-нибудь.
Официант вырвал листок из своего блокнота, передал с ручкой и вежливо откланялся.
Я все время наблюдал за Аллой… За тем, как она наблюдала, в свою очередь, за мной. Оторвавшись наконец от ее созерцания, я начал писать.
– Что ты там строчишь?
– То, как я поступлю с тобой.
– А словами сказать?
– Словами я могу только написать… Голосом я так не могу.
Я накатал абзац, хотел уложиться в несколько строк, но получилось малость увесисто. Написал о том, как она прекрасна… как волнительно смотреть на нее… и как она желанна. Но меня порядком занесло, и я все опошлил, добавив на обратной стороне листа импровизированные мысли о том, как я ее трахну – с порога, едва зайдем в апартаменты.
Когда принесли еду, я выдержал паузу, пока симпатяга гарсон не разложит заказ и уйдет. Посчитав изложенное слишком похабным и вульгарным, я оказался на грани того, чтобы порвать этот листок на мелкие кусочки, но Алла, почувствовав это, протянула открытую ладонь. Я дал ей свои записи. Она начала читать. Она читала, я краснел; она краснела, я не знал куда себя деть… Нет, я не стыдился, просто алкоголь испарился из крови, и я скинул маску хама. Она не притронулась к еде – сложила руки под столом и заново перечитала. Потом, судя по всему, еще раз… Я смотрел на нее и был готов вечно восхищаться ею. Я не понимал, что творилась с нами обоими и со мной особенно… Наполнив вином опустевшие бокалы, я заметил, что она так и не коснулась закуски: раз за раз переворачивала дрожащей рукой небольшой листок, все так же держа вторую под столом, и бросала жгучие взгляды на меня, издавая при этом какие-то вздохи…. Мне было уже неловко смотреть на нее, но я изредка поднимал глаза и видел, как меняется ее лицо.
Я собирался спросить, стоит ли нам уйти, когда она вдруг свободной рукой вцепилась в скатерть и издала стон, словно в истоме. Я ждал в недоумении… Внезапно она забрала мою ладонь в свою и наклонилась ко мне…
– Я кончила… – прошептала она, достала вторую руку, поднесла смоченные пальцы к моему лицу и обмазала губы своими соками. – Вот мой ответ.
ГЛАВА 4 (У нее дома)
Я вертел в руках зажигалку, которую выдали на кассе дьюти фри по какой-то акции; ужасно хотелось курить. Бросив курить несколько лет назад, иногда ловил себя на желании сделать на пару затяжек, особенно, когда перед глазами маячит красивая женщина, когда взор окутан ее силуэтом. Я сидел за столиком на кухне и смотрел, как она изящно двигалась. Алла в легкой домашней тунике, из-под которой нет-нет кокетливо выглядывали черные кружевные трусики, сосредоточенно готовила нам кофе, и долгая молчаливая пауза не обременяла нас.
Прошлая ночь прошла в изучении друг друга как партнеров: мы были осторожны, предупредительны, сдерживали поначалу свои извращенные порывы. Я видел, что этого ей было мало. Она горела желанием перевоплотиться в дикарку, что таилась в ней, но я не спешил, не пускал ее демонов наружу преждевременно.
В этот раз мы встретились в ее городе, и я понял, что любовь – это встречи в аэропорту. Неважно, кто кого встречает… Чувство тревоги перед выходом в зал ожидания для меня было не просто прелюдией, но и всем, к чему я стремился…
И вот теперь любимая женщина делает мне кофе, ставит чашку передо мной и садится рядом – такая близкая, такая желанная…
– Я не был уверен, что мы увидимся, – признался я.
– А я была уверена, что нет, – хитро улыбнулась Алла.
– Я оправдал надежды?
– Не знаю. Зависит от того, насколько ты был откровенен в смс-ках.
– О как… Опять провоцируешь?
– Нет, родной. Но хочу раскрутить тебя на все сто. Может, мы больше не встретимся, а ты должен помнить только меня.
– Бесчувственная и ненасытная ты женщина… Моя зато.
– Твоя… Пока ты у меня, я твоя.
От этих слов я вмиг ощутил прилив сил и молниеносное возбуждение. Будто током, ударило импульсами по всему позвоночнику.
– Я вымотан, но хочу тебя… – поедал я ее взглядом, словно загипнотизированный неспешным скольжением тонких пальцев по чашке.
– Конечно, мой Господин, – съехидничала она, но вовремя осеклась, встретив непривычно повелительный взгляд. – Прости. Я сделаю все.
– Ты заметила, что половина наших фантазий обнулилась только за одну ночь? Что в реале появляются иные ощущения и новые предпочтения, нежели в переписке.
– Я рада этому. Мне все нравится.
– Что-то ты подозрительно покладистой стала, – усмехнулся я.
– Адаптируюсь к новым правилам игры. Не все понятно, но я тебе доверяю…
– Это не игра. И дело не в том, запомню ли я тебя. Может, все обстоит как раз наоборот… Что ты улыбаешься?
Она встала и, забрав телефон, вышла из комнаты. Я услышал, как захлопнулась дверь в ванной и включилась вода. Мне было неловко, и я не знал, как реагировать на ее внезапный уход, но, обессиленный, я продолжал сидеть, ухмыляясь от воспоминаний, как она вела себя в эти дни… Она была бесподобна! Ее манера речи, чувство юмора, повадки, грация в движениях… Я был покорен ею окончательно.
Терзания насчет того, что она там делает, прервало звуковое оповещение на мобиле:
“В шкафу в спальне. Левое отделение, полка посередине.”
Я стоял перед ее гардеробом и смотрел на содержимое полочки. Эта женщина не переставала меня удивлять… И это мягко сказано, потому что я был от нее в восторге.
– Вот сучка, – прошептал я, изучая самые настоящие наручники и плетку из натуральной кожи. Я знал о ее наклонностях, и невольно вырвавшееся у меня ругательство было лишь констатацией факта. Я понял, что мне предстоит познать с ней многое новое и удивительное, и что меня это влечет, хоть и идет вразрез с моими представлениями о хрупкости женской натуры. Да, утолять голод жестким сексом само по себе интересно, но, помимо этого, новизна в отношениях по мере их развития закрепляет связь и подпитывает ауру страсти. Я влюблялся в нее с каждой секундой все больше и больше… И отнюдь не из-за содержимого полочки. Я понял, что она действительно мне доверилась…
“Ну так ты зайдешь? Долго тебя ждать? Ты меня раззадорил!”
Взяв только наручники, я зашел в шикарно оборудованную ванную с душевой кабинкой и увидел, как Алла, лежа в маленькой незаполненной джакузи, ласкает себя под напором воды. Она старательно не обратила на меня внимания и начала более интенсивно изматывать себя пальчиками по клитору. Словно под гипнозом от ее вырывающихся стонов я подошел ближе, заведомо зная, как с ней поступить. Резко оторвав ее руки от себя, я приковал игриво сопротивлявшуюся кошку к вертикальному поручню на стенке, длина которого позволяла ей встать во весь рост. Ее это взбесило как необузданную дикую туземку, которую поймали за любимым занятием, разрушив планы…
– Трахни меня, – зашипела она. – Трахни как последнюю шлюху! Ты же этого хотел…! – извивалась она, переходя на крик.
Все это прозвучало так неожиданно вульгарно, что я отвернулся и вышел в коридор. Но настолько истомой была мольба, настолько она была прекрасна в своей вульгарности, что я был обескуражен…
– Да! Я блядь…! Накажи свою суку! – продолжала кричать она из ванной.
Ее как с цепи сорвало, и это невыносимо возбуждало. Я понимал, что это не наигранно, и это пугало и заводило одновременно. У меня в ширинке рвало по швам, а мозги были полностью оккупированы ею. Я даже сам не заметил, когда успел сходить в спальню, а придя в себя, обнаружил зажатую в руке плетку. Увидев меня, она замолкла и присела на коленки, отключив джакузи. Подойдя вплотную, я позволил ее рукам расстегнуть мне джинсы и бесцеремонно пихнул член ей в рот.
– Не кусай… Каждый раз, как я почую зубки, ты получишь по жопе… Поняла?
Алла еле кивнула и тут же слегка укусила, конечно, намеренно. Было ясно, что задавала правила игры она. Я хлестнул ее, ухватив рукой копну коротких волос на затылке… Удар прошелся через плечо прямо по ягодицам и промежности. Задушив стон, она забрала член еще глубже. Алла опять слегка намеренно задела меня, и новый шлепок заставил ее впиться мне в пах. То, как она отсасывала и работала языком, как умело подрачивала пальцами, выносило меня за пределы земных ощущений. Я бешено заводился, видя, как она старается, и начал трахать ее сам, зверея от чувственных губ. На пятом ударе она сдалась и стала послушной, смиренно дожидалась своей участи, но я понимал, что сам нахожусь в ее власти. Сдерживаться больше не было сил. Просто физически я не мог остановить себя, и мощная волна накрыла меня полностью, промчавшись по сознанию, по жилам… Я будто покинул себя, потерял на мгновение личность, и только краем уплывающего сознания удивился, откуда столько спермы после столь бурной ночи. Я кончал прямо в жадное горло... Она выцеживала остатки, и я, стиснув зубы и издавая неконтролируемые возгласы, извергал новые порции. Меня распирало от пробуждения неведомых мне прежде, глубоко сокрытых граней моей сущности, и это было так упоительно, что все происходящее теряло смысл, кроме одного – она мне нужна и должна быть моей… Пока я пытался отдышаться, она все так же сидела на коленях и покорно смотрела на меня снизу вверх. Этот взгляд желанной женщины никогда в жизни не забыть и не спутать ни с чем. Этот взгляд не врет и не лукавит… И я хотел отблагодарить ее за это наслаждение.
Не снимая одежду, я босиком вошел в пустую ванну, помог все еще скованной наручниками Алле подняться и развернул ее лицом к стенке. Щеки ее красивой упругой попы горели полосками от ударов плети, и это вызвало во мне чувство необъятной нежности к ней. Я крепко обнял ее сзади, словно что-то единственно важное в этом мире, целуя ее шею, плечи, спину, ласкал прекрасное тело – не лапал, не мял, а именно ласкал. Я шептал в маленькое изящное ушко, как она прекрасна и неповторима, что я не смогу без нее, нес какую-то ересь и верил во все это… Мои руки скользили к ягодицам, все ниже и ниже, по промежности, она чуть раздвинула свои очаровательные ножки, и моя ладонь вся намокла от ее течки. Я мгновенно завелся, вся моя рудиментарная сентиментальность отпала без остатка, и я возжелал эту возбужденную неистовую женщину, захотел ее грубо и без всяких возражений. Мои руки уже гладили ее вагину под аккомпанемент томных вздохов, проникая пальцами внутрь и скользя по клитору. Одной рукой я трахал, увеличивая темп, а другой прижимал ее к себе за груди... Внезапно она затихла на долю секунды, сильно увлажнилась и задрожала… Оргазм был долгим, грациозным, и я чувствовал ее судороги всем телом…
– Не останавливайся… Продолжай! – томно просила Алла, срываясь на приглушенный крик. Она выгнулась в прогибе, наручники, наверное, были готовы сорвать толстую металлическую трубу со стены, ограничивающую ее свободу. Ее опять накрыло конвульсиями… Я поцеловал ее задницу в обе щечки, снял наручники (благо, ключи я предусмотрительно захватил и положил в карман) и вышел из ванной, оставив Аллу прийти в себя.
Я допивал остывший кофе на кухне, ожидая, пока она выйдет из ванной. В голове крутилась одна фраза, которую я озвучил в первые дни нашего знакомства, получив ответ, о котором мечтают все мужчины:
– Будь моей!
– Неужели ты не понял, что уже?
На последнем глотке телефон оборвал мои мысли уведомлением:
“На самом деле, это мы оба не забудем друг друга.”
“Все пошло не так, как я хотел… :)))” – ответил я, расплываясь в идиотской улыбке.
“Дурак! :)”
ГЛАВА 5 (Сюрприз)
В этот раз все было иначе… Ни обещаний скорого прилета, ни встреч в аэропорту, ни предвкушающе-томительных взглядов в авто. Буквально утром мы разговаривали по телефону, и я нарочито беспечно спрашивал всякую ерунду, чтобы скрыть грусть по ней. Меня одолевали бесконечные приступы желания, хотелось все бросить и помчаться через города и страны к порогу ее дома.
– Все, вечером поговорим. Мне пора, – сухо попрощался я, отключил связь, после чего еще несколько секунд смотрел на ее фото, поглаживая пальцем лицо на экране.
Мы с Вигеном стояли у самого заграждения на крыше здания потенциальных партнеров с бокалами коньяка и обдумывали, как деликатно протолкнуть свои условия во время переговоров. Часовой перерыв подходил к концу.
– Кто она тебе? – спросил мой друг и партнер, которому я безгранично доверял.
– Я не верю в судьбу, потому что не совсем понимаю значение этого слова… Но я верю в то, что есть люди, созданные для кого-то. И она из как раз из таких.
– И когда приедет?
– Не знаю. Скоро.
***
Познакомились мы с Вигеном задолго до моего увольнения, на тренировочной базе. Он оказался моим земляком, что способствовало быстрой дружбе. В лагерь меня командировал генерал Давыдов по моей настоятельной просьбе, и я был временно назначен инструктором по стрельбе на дальние расстояния. Символически. На базе хватало профессионалов, которые бы гоняли и обучали ребят, и я, считая себя далеко не таковым, напросился в помощники к настоящему инструктору. В тот период жизни мне позарез необходимо было находится вдалеке от городской суеты, где-нибудь на полигоне, на стрельбище, в тире – чисто в мужской среде. Чтоб громкие команды, приказы, лагерная возня и звуки выстрелов заглушали этот гребанный внутренний голос и словесный поток в голове. Старший инструктор Николай во второй же день вывел меня на поле с мишенями и, выделываясь перед рекрутами, предложил "штабному клерку" показать мастер-класс по стрельбе из винтовки с оптическим прицелом на дистанцию в десять метров. Естественно, я смеялся вместе с остальными над шуткой. Винтовку Драгунова я лично недолюбливал, но уважал с практической точки зрения. Опосля показательных выступлений зауважали и меня.
– Хорош! – сказал Николай. – Будешь подавать патроны, – доверил он важную миссию, чем опять вызвал усмешки у личного состава, проходящего обучение и повышение квалификации.
Тут-то ко мне и подошел Виген. Крепко пожал руку, мы разговорились, поболтали. Он был инструктором рукопашного боя и владел несколькими стилями, мои же познания в этой области были исключительно базовыми. Лишь отмахиваться от дворовых гопников.
