Пока лучшие умы города искали способ снять проклятье (или хотя бы приспособить хвост к ношению бургомистерских штанов), Гордон, смущенный до предела и не выдержав насмешек, схватился за сердце прямо во время заседания совета. Трагикомедия завершилась похоронами в закрытом гробу и срочным вступлением в должность молодого Вендела.
С тех пор страх перед магией въелся в Вендела Лесторна, как ржавчина. Упитанный, с пышными каштановыми усами, тщательно уложенными вверх, и аккуратной лысинкой, он превратился в живую карикатуру на параноика. Его первым указом стало распоряжение о размещении штаба Инквизиции не где-нибудь на окраине, а прямо напротив Ратуши, в старом замке. «Чтобы, не дай богиня, шагу ступить не могли колдуны, не наткнувшись на святой дозор!» – пафосно заявил он.
И вот уже двадцать лет, каждое утро, как часы, бургомистр Лесторн, отдуваясь и вытирая платком лысину, совершает свой променад: из Ратуши – через площадь – к тяжелым воротам Инквизиции. Там его лично принимает глава местного отделения, седовласый и вечно усталый Командор Виктор Брандт. Он достает специальный магический инкрустированный привезенными из-за моря кервальскими кристаллами браслет, наводит на бургомистра, и глядит в порядке тот или нет.
Ни одной попытки заколдовать Лестерна за эти двадцать лет не было, но ритуал свято соблюдается. Бургомистр и супругу свою первые два года мучил обязательной проверкой, но после того, как дети пошли, Лестерн смилостивился над женой и сократил количество проверок, сделав их просто ежемесячными.
Как бы он глупо не выглядел со стороны, а соображает. Ведь кервальские кристаллы всегда определяют магию. И ведьме от них не скрыться.
До чего же была бы проще участь инквизитора, если бы такие штуки с собой носить давали. Но стоят они таких денег, что можно и город купить.
***
Мы подошли к зловещим воротам. Я толкнул тяжелую железную решетку за основными воротами. В небольшом каменном предбаннике, освещенном тусклым светом факела, дежурил жандарм. Молодой парень в начищенной кирасе поверх темно-синего камзола. Он лениво опирался на алебарду, но при нашем появлении выпрямился. Его взгляд скользнул по моей грязной, мятой, одежде, по бледному, полуголому пастуху, и бровь его поползла вверх.
— Стой! – Жандарм сказал громче, чем требовалось. – Проход воспрещен в неслужебное время без особого на то распоряжения. Кого везешь и по какому делу?
Я устало вздохнул, поддерживая Карела, который начал сползать. Адреналин отступил, оставив свинцовую усталость и раздражение.
— Инквизитор Эшфорд Блэкторн, – отчеканил я, стараясь вложить в голос авторитет. – Срочная доставка свидетеля и пострадавшего в одном лице по делу о колдовстве. Открывай и вызывай дежурного инквизитора. Пастух нуждается в помощи и охране.
Жандарм не шелохнулся. Его глаза сузились, он пристально, с явным недоверием осмотрел меня с ног до головы.
— Инквизитор? – Он протянул. – А чем докажешь? Брошь инквизитора предъяви.
Я машинально потянулся рукой к груди, к тому месту, где на моем обычно безупречном камзоле должна была красоваться серебряная брошь – стилизованный глаз в пламени, знак Ордена. Пальцы наткнулись лишь на мятую, грязную ткань.
Пустота.
Глава 8
Эшфорд
«Да ладно! Только этого не хватало!» - Мысль пронзила мозг. «Где? Когда?»
Память выдала картину: холодная вода, шок от падения, взбешенный рывок на берег… и тупой удар рогами в спину. Именно тогда что-то серебристое мелькнуло в воздухе и с легким «плюхом» исчезло в мутной воде у берега.
И чего же я тогда не обратил внимания! Весь был поглощен злостью на неразумную животину и такую же неразумную…Впрочем хозяйка оказалась лучше козла.
— Брошь… – выдавил я, чувствуя жар досады и стыда на лице. – Потеряна. При исполнении. Во время столкновения с чудовищем.
Ну, не говорить же, кто меня боднул на самом деле. Вовек не отмоюсь от такой славы.
Жандарм медленно покачал головой, сложив руки на груди. Сомнение сменилось откровенной подозрительностью.
— Потеряна, говоришь? – Он протянул недружелюбно. – Очень удобно. Без броши ты – никто, господин. Просто мужик в грязной одежде с каким-то полуголым типом. Не допросить-ка ли мне тебя по форме? А этого… – жандарм совсем страх потерял и кивнул на пастуха, – отправим в лазарет под стражу.
Внутри все закипело. Ярость накрыла плотным коконом. Как я ему эти глаза выпученные не выколол? Хочет меня запереть тут? А с амулетом опасным, который в заплечном мешке моем будет сам разбираться? Ведьм сам ловить? Ряха такая сытая. Пороху не нюхал. Жандармерия совсем берега попутала – таких набирать. Рыхлое пузо, на щеке отпечаток от документов, на которых спал. Посмотрел бы я как он побегает с мое.
Воспоминание о столичном Главном Инквизиторе, Корнелиусе Вангре, мелькнуло как спасательный круг. «Спасибо, Корнелиус. Старый педант.» Перед самым отъездом он, несмотря на мои уверения, подсунул таки в вещи плотный конверт с печатью Ордена. «Бюрократия, Эшфорд, – сказал он тогда, его умные, усталые глаза смотрели поверх очков. – Она сильнее любого колдуна. Особенно в провинции. Возьми. Лишним не будет. Случаи бывают разными, а местные дуболомы формальности требовать станут… Всего не предугадаешь.» Я тогда фыркнул, считая это излишней перестраховкой. А старик-то как в воду глядел.
— Ну-ка стой, – я остановил жандарма, который уже сделал шаг к Карелу. Сунул руку во внутренний карман, нащупал конверт. Он был мят, промок, но печать – восковая, с символом глаза в пламени – была цела. Протянул его жандарму. – Вот. Предписание Главного Инквизитора Вангра. О моем командировании и полномочиях. Цель – расследование серии исчезновений людей и увеличение популяции нечисти в окрестностях Эдернии. Этот человек, – ткнул пальцем в пастуха, – ключевой свидетель и жертва. Он был превращен в чудовище с помощью темного артефакта. Артефакт изъят и находится у меня. Необходимо немедленно сдать его и пастуха на руки Командору Брандту или ответственному дежурному инквизитору.
Жандарм нехотя взял конверт, разглядывая печать при свете факела. Он явно не был экспертом, но официальность документа, имя Вангра и моя резкая, уверенная речь произвели эффект. Подозрительность сменилась настороженностью, а затем и проблеском понимания серьезности ситуации. Он кивнул, сухо.
— Подождите здесь. – мужчина повернулся и скрылся в темном проеме.
Какие мы вежливые вдруг стали, увидев столичную печать. Может ему и столичного пинка надо было? Для ускорения.
Прислонился стене. Каменная кладка обдала холодом. Усталость навалилась с новой силой. Перед глазами стоял образ Вангра в его кабинете в столице.
— Пропажи, Эшфорд, – говорил он, постукивая пальцем по карте Эдернии. – В основном крестьяне, пастухи, лесорубы. И одновременно – всплеск активности нечисти. Какие-то новые, непонятные чудовища, которых раньше не видели. Что-то… новое. Искаженное. Как будто природа сходит с ума. Или кто-то сводит ее с ума специально.
— Натравливают чудовищ на крестьян? – предположил я тогда.
— Возможно. Но где они таких уродливых берут? И зачем? – Вангр снял очки, протер их. – Есть смутные слухи. Но звучит, как бабушкины сказки – он запнулся и как будто передумал говорить – ..для чего-то, что мы пока не понимаем. Присмотрись.
Теперь его слова обретали жуткий смысл. Этот амулет… Это была не просто игрушка, это было орудие пытки и уничтожения. Кто-то взял обычного пастуха и превратил его в чудовище. Зачем? Чтобы сеять панику? Пугать местных крестьян? А может и другие чудовища были тоже людьми, но превращенными? И их убили за страшный лик и отсутствие разума свои же соседи, родственники, друзья. Звучит просто ужасающе. Или все же не так?
Жандарм вернулся не один. С ним был мужчина лет сорока, в строгом черном мундире инквизитора, с проницательными серыми глазами. Он бегло взглянул на конверт, на меня, на Карела, и кивнул.
— Инквизитор Блэкторн? Командор Брандт будет через полчаса. Следуйте за мной. Пастуха – в лазарет, под охрану. Артефакт – в Хранилище Дознания немедленно. – Его голос был спокоен и деловит.
Передал полубессознательного Карела подоспевшему лекарю. Снял заплечный мешок, вынул дубовый ларец. Он был теплым на ощупь. Дежурный инквизитор взял его осторожно, как живую бомбу, и кивнул.
— Вас просят ждать в приемной Командора для доклада.
Я кивнул, чувствуя, как камень с плеч свалился, но на его место легла новая тяжесть – предстоящее объяснение. Первым делом, как только отсюда вырвусь, нужно сходить к той реке. Найти брошь. Она – не просто знак отличия. Она – ключ, инструмент, часть силы Ордена. Ее потеря – слабость, которую здесь, где тени сгущаются, позволять себе нельзя. А потом… Потом нужно будет разобраться со всем этим расследованием. И к девчонке травнице присмотреться. Слишком много она знает.
Глава 9
Теяна
Солнце, лениво клонящееся к закату, окрашивало небо Эдернии в теплые персиковые и лавандовые тона, а город уже вовсю готовился к ночи волшебства. Всю прошлую неделю лили дожди, и местные ежедневно обсуждали друг с другом, что такая дурная погода выпадает на главный летний праздник. Стало быть, не стоит ждать хорошего урожая.
Однако, сегодня, в сам день великого празднества вовсю сверкало солнце. И по улыбкам на лицах видно было, как рады ему жители города. Праздник Середины Лета – один из самых любимых в году, когда день длинен, а ночь коротка и наполнена обещаниями. Воздух вибрировал от предвкушения, смешивая запах жареных каштанов, сладкой ваты и бесконечных цветочных клумб, которыми украсили главные улицы.
Я шла рядом с Эльдой, стараясь подстроиться под ее бодрый шаг. Моя подруга сияла, как начищенный самовар в этот праздничный вечер. Ее густая золотая коса, перехваченная лентой цвета спелой вишни, игриво подпрыгивала на спине с каждым шагом. Личико, миловидное и румяное, светилось радостью, а пышные формы в нарядном платье с незабудками притягивали восхищенные взгляды прохожих парней.
Мы познакомились позапрошлой осенью у цирюльника. Я принесла ему корень репейника, который тот иногда использовал для масок клиентов, а она как раз была клиентом, пришла за прической перед свиданием. Заговорили о травах для блеска волос, потом о ее несносных кавалерах, и как-то само собой пошли пить чай с медовыми пряниками.
Эльда оказалась той редкой птицей в городе, кого совершенно не смущало мое «странное» жилище на опушке. Она просто считала меня немного чудаковатой, но доброй травницей. И за эту простую, бесхитростную дружбу я была ей благодарна.
Но сегодня даже ее заразительное веселье с трудом пробивалось сквозь тучи моих мыслей. В голове, как назойливые осы, жужжали обрывки недавнего кошмара: серые, яростные глаза незнакомца у реки; жуткое превращение Карела; пульсирующий в ладони амулет с рунами...
Моими рунами! Кто-то их скопировал и извратил. Холодный ужас сжимал сердце при одной мысли.
Кто? Кто мог их знать?
Кто мог так извратить защитный узор, превратив его в орудие пытки и безумия?
Руны были уникальны, сложны, сплетены из древних символов и личной энергетики рисующего. Их знал только... Нет. Я резко тряхнула головой, отгоняя ледяную тень.
Не он. Не может быть.
Роостар. Мой учитель.
Тот, кто открыл мне мир магии, а потом...
Пальцы невольно сжались в кулаки под складками юбки.
Нет, его здесь нет, Тея. Успокойся.
Он далеко. Он не мог. Не мог узнать. Не мог найти.
Но уверенности не было. Только знакомая старая дрожь страха и глухая ненависть при одном только образе, всплывающем в памяти.
Встретиться с ним снова? Ни за что на свете! Лучше броситься в ту самую реку, что смыла спесь с незнакомца в черном.
— Тея! Ты меня вообще слушаешь? - Эльда дернула меня за рукав, ее голубые глаза смотрели с преувеличенным укором. Она остановилась посреди украшенной гирляндами из полевых цветов и лент улицы. - Ты сегодня какая-то... в облаках. Совсем как мой старик отец после третьей кружки эля.
Я насильно выдавила улыбку.
— Прости, Эльда. Просто ярмарка. Столько людей, шума. - Я махнула рукой в сторону главной площади, превращенной в пестрый водоворот веселья.
Деревья были увешаны фонариками в виде светлячков и солнц, ленты развевались на легком вечернем ветерке. На импровизированных подмостках скоморохи показывали фокусы с огнем, заставляя детей визжать от восторга.
Стояли ряды лотков: с душистым хлебом, медовыми пряниками в форме звезд и полумесяцев, ягодным морсом, глиняными свистульками и ленточками для гаданий, амулетами от злых сил.
В центре площади уже складывали огромный костер для традиционных прыжков – символ очищения и смелости перед грядущей второй половиной лета. Музыканты наигрывали на скрипках и дудках, обещая пляски до упаду.
— Ну конечно шум! Это же праздник. - Эльда легко подхватила мою руку под локоть и потащила дальше, ее голос вновь зазвенел, как колокольчик.
Вдруг девушка резко остановилась, заставив меня чуть не споткнуться, и с восторженным вздохом ткнула пальцем куда-то в толпу за лотком с пряниками.
— Смотри-ка, смотри! Вон он! – прошептала подружка, как заговорщица, но так, что слышно было, наверное, через три улицы. – Видишь? У карусели? В жандармском мундире? Это же Шейн.
Я лениво проследила за ее взглядом. Возле ярко раскрашенной карусели, где визжали дети, действительно стоял молодой мужчина в хорошо сидящей темно-синей форме городской стражи. Он был высоким и плечистым. Солнечные лучи играли в густых светлых кудрях, которые он, видимо, тщетно пытался пригладить. Когда парень повернулся, я разглядела открытое, приятное лицо с широкой улыбкой и ясными голубыми глазами. Жандарм что-то весело крикнул детям и заразительно рассмеялся.
— Ну как? – Эльда толкнула меня локтем в бок, сияя. – Говорю же – пригож! Самый видный парень в страже. Настоящий спортсмен! Говорят, прошлым летом реку в самом широком месте переплыл на спор. От мыса до Старой Мельницы. Представляешь? - Она мечтательно вздохнула. – Силач, красавец и служит честно. Настоящий герой!
Я заметила, как несколько девушек неподалеку, заплетавших венки, тоже украдкой поглядывали в сторону Шейна, перешептываясь и хихикая. Одна даже поправила прядь волос, когда он взглянул в их сторону.
— И что с того? – спросила, стараясь звучать равнодушно, хотя парень и правда был симпатичен. Но мои мысли были далеко от флирта. – Он что, твой новый ухажер?
— Ой, нет! – Эльда замахала руками. – Шейн свободен! И я как раз подумала... - Она лукаво подмигнула мне. – Тебе бы его. Совсем не пара мне – слишком уж правильный, что ли. А тебе как раз такой и нужен. Я б вас познакомила.
— Что? – я оторопела от такой прыти. – Эльда, ты с ума сошла? Мы же только что пришли! И вообще откуда ты его так хорошо знаешь?
— А помнишь, я рассказывала, как у батюшки обоз с зерном прошлой зимой обокрали? – Оживилась Эльда. – Так вот, расследовал это дело именно Шейн! Он тогда еще только в жандармы поступил. Приходил к нам домой, все подробно расспрашивал, перепроверял. Такой серьезный был, сосредоточенный. – Она изобразила суровое лицо. – Но не грубиян, не хам. Вежливый. И знаешь что? Он их нашел! Воров этих. Через три дня уже вернул почти все зерно. Батюшка чуть не прослезился от благодарности. Вот там я с ним и познакомилась поближе. Милейший парень, - подруга хихикнула.
