***
Хеган выглядел таким бодрым, что, похоже, весь световой день он проспал. В отличие от Бедвира, который сидел у стены и прислушивался, как бы кто не забрался к Охотнику, и как бы тот не отправился сам искать приключений. Но в соседней комнате было тихо, а с наступлением темноты Хеган, уже довольно бодрый, постучался сам и приказал:
— Пойдём, прогуляемся.
Город растянулся в длину на пригорке, под которым протекала небольшая речка. За речкой начинался глухой лес. Бедвир и не думал, что Охотник решил просто так по первому снегу пройтись. Хеган вообще мало что делал просто так, тем более гулял. А направились они именно к лесу на той стороне — вниз по крутой горке, потом по мосту.
— Слушай, ну так нельзя. Я же волнуюсь. Ладно Охотника, но оно же и Учителя убило, — продолжал нудеть Бедвир, стараясь не только не отставать, но ещё и в лицо Охотнику то и дело заглядывать. Бедвир не надел верхней одежды, Хеган же был одет тепло: шарф, пальто, кожаные перчатки с мехом внутрь. И так же хорошо вооружён. Опустил шарф, чтобы не приходилось повторять, если вампир не расслышит:
— Охотника убили в первый день. Он даже дойти до леса не успел. Учителя тоже в первые же сутки. Что-то не так.
— Погоди, так ты что же, ждал убийцу в гости? — осознал Бедвир, споткнувшись. Они дошли до леса, тут снег был более рассыпчатым. И Хеган шёл не по тропинке — углублялся в чащу, ведомый каким-то чутьём.
— Да. Я надеюсь, он ещё в городе. Потому что, если он сбежал, то… Но вряд ли. Иначе не было бы двух смертей с перерывом в несколько недель. Он местный. Я очень многого не понимаю. Во-первых, почему Охотники. Почему из местных если и были смерти, то вполне понятная поножовщина или драки. А второе… что я сделал не так?
— Может, он тебя узнал и забился куда-нибудь в подвалы, испугавшись, — предположил Бедвир, теперь передвигающийся только по веткам деревьев, как обезьяна.
— Нет, не думаю. Иначе он убивал бы всех без разбору. Но в этом, кажется, для убийцы особый смысл. Смотрите, я убил того, кто являл собой силу. Я не понимаю. Для этого я был идеальный вариант.
Не сразу Бедвир заметил, что Охотник шёл по борозде, чьим-то следам. Было похоже на какое-то огромное четвероногое животное, вроде медведя, но отпечаток лапы не тот. Вскоре Бедвир заметил и шерсть на ветках деревьев и кустов — белую.
— Ты что, решил допросить и монстра? — насторожился вампир, остановился, глядя в спину Охотнику, который даже не обернулся.
— Нет, — ответил Хеган. — Изначально Охотника звали убить чудовище. Я ж не могу гадать, кто добрался до Охотника раньше, пока в лесу чудовище.
— То есть и монстра тоже поймать? — зачем-то уточнил Бедвир, хотя они именно этим сейчас и занимались. Возможно, ожидал, что Хеган поймёт всю глупость попытки заниматься двумя важными делами одновременно. Хеган отвечать не стал, даже половину лица снова в шарф закутал.
Вскоре и запахло специфически, по-звериному. Но не монстром. А следы стали частые, всё вокруг было вытоптано, и не понятно, в какую сторону ушёл зверь. Хеган и застыл посреди этого, пытаясь высчитать направление. Бедвир продолжал наблюдать с дерева и, в полной тишине, странной для леса, услышал, как совсем рядом вздохнуло что-то. Словно сам лес дух перевёл.
Бедвир успел подхватить хозяина за шкирку и в считанные секунды втащить к себе, на дерево, и даже чуть выше, когда от холмика отделился кусок, похожий на снежный ком ком и едва не врезался в Охотника, а теперь остановился, тяжело дыша и глядя красными глазами на незваных гостей. Это был белоснежный кабан, но раза в три больше самого большого из кабанов. В холке он, похоже, был Хегана выше. Сейчас он нервно бегал вокруг дерева, присматриваясь к ужину. Хеган, не поблагодарив, спокойно отстегнул цепь от пояса, проверил заряд у пистолета.
— Сегодня у Охотника на ужин вепрь? — усмехнулся Бедвир, не собираясь больше вмешиваться. Да и первый раз был лишний, Хеган бы справился, а теперь ещё и припомнит, как за шкирку его таскал.
— Тушу до города сам потащишь? — резонно поддел Хеган и легко соскользнул вниз, прямо на спину монстру. Зацепившись крюком за холку, Хеган приложил к темечку монстра дуло пистолета и спустил курок. Запахло порохом и горелым мясом, кабан взвизгнул так, что, наверное, и в городе было слышно. Хеган, быстро отцепив крюк, спрыгнул на землю до того, как монстр попытался его сбросить. Спрыгнул и откатился за ствол дерева, перезарядил пистолет, отскочил, даже не обернувшись. В следующую секунду челюсти кабана сомкнулись на стволе дерева, полетели щепки. Хеган обогнул дерево и, пока челюсти ещё были заняты, вторую пулю пустил в глаз кабану. Кровь потекла по белой шерсти, кабан дёрнулся в этот раз в сторону и решил бежать, но цепь обвилась вокруг задних копыт, натянулась так, что монстр рухнул. Второй конец цепи Хеган успел зацепить за более крепкое дерево. В два прыжка впрыгнул на голову зверю, находу перезарядив. Третий выстрел – в целый ещё глаз.
Кабан ещё тяжело и хрипло дышал, но больше не пытался даже Охотника с себя сбросить. Хеган спокойно спустился на землю, показал на затупившиеся клыки, сказал только:
— Сомневаюсь, что это он приходил в таверну их убивать. Тогда дыры были бы больше.
— А он не оборотень? — предположил Бедвир, спускаясь. Но бок, покрытый белой шерстью, перестал вздыматься — вепрь умер, но в человека не превращался. Хеган дёрнул плечом, убрал пистолет обратно в кобуру и стал распутывать цепь, бросив только: «Как видишь».
Закончив со сборами, как бы между прочим спросил:
— Что с тушей? Останешься поужинать?
Бедвир не отрываясь смотрел на то, как вытекала из глазниц кровь. Белый огромный кабан — почти что деликатес. Но при Хегане он есть не любил, всё ещё старался общаться с Охотником так, словно они оба были людьми.
— Да. Ты иди, я догоню. Ну и мяса захвачу, сколько унесу.
— Не надо, — отмахнулся Хеган. — Я скажу в городе, они сами сходят сюда за мясом.
— Хорошо. Дай мне… немного времени, — согласился Бедвир. Он нервно облизывал губы, теперь старался смотреть только в лицо Хегана. Тот безразлично снова закутался в шарф, так же спокойно отправился к городу. Словно и правда на прогулку выходил.
***
Охота всё же заняла достаточно времени, и в таверну Хеган вернулся, когда там уже никого кроме хозяина не было. А может, никто просто не оставаться появиться тут, когда в доме был очередной Охотник, чтобы потом их не обвиняли в его смерти.
— Не ходили бы вы в тот лес через реку, — предупредил хозяин, выставив на стойку перед Хеганом кружку пива, хотя тот не просил. Охотник сделал вид, что не заметил, продолжал сверлить взглядом собеседника. — Что-то у нас там водится. Ночами крики жуткие, звериные. И если у кого смелости хватало… ну, иные может и возвращались, как вы сегодня, а некоторые или пропадали, или растерзанными их находили. Да не просто растерзанными, а будто выклевал кто-то трупы. И следы, знаете, раздвоенные… Вот мы и стараемся туда не ходить. Бабы говорят, что там поселился демон, которого из ада выг…
— Это же ты их убивал, — спокойно произнёс Хеган, глядя в глаза. Трактирщик погрустнел, напрягся, уже без уверенности попытался:
— Да зачем же мне их убивать, если на меня первого подумают?..
— Охотники привыкли спать при закрытых дверях. И окнах. Кому же они могли открыть дверь, если не хлебосольному хозяину с ужином?
— Да вы же братия смелая. Всем на стук открыть готовы, вам чего бояться? А тут тогда народу было… это теперь разбежался весь, вот вы и живы, почтенный… Ну подумайте, ну зачем мне убивать, на себя дурную славу накликать? Ведь и на ночь стало оставаться меньше, разве что заезжие, что ещё не знают… Да и те остаются только потому, что тут единственная ночёвка на весь город. А и тех ушлый люд норовит теперь в дом зазвать. Ради чего мне всё портить-то?
— Вот именно поэтому мы разговариваем, а ты не висишь под потолком, — признал Хеган.- Почему ты до сих пор не убил меня? Испугался?
— Что вы… Что вы, господин Охотник. Я же никогда человека-то и не убивал. Я же трактирщик простой. Я даже если надо там свинью заколоть, или быка, так я парней нанимаю. Или сразу вырезку покупаю.
— Я могу тебя повесить и сказать в столице, что нашёл убийцу. Мне поверят.
— А следующего Охотника снова убьют! — возражал трактирщик, отступая. И вздрогнул, когда послышался женский голос:
— Хватит, может. Это я их убила. Папа и мухи не обидит.
Хеган обернулся. Дочка трактирщика сняла платок, спокойно повесила пальто у двери, и встала прямая, упрямая, глядя в глаза.
— Что смотришь? — спросила она зло. — Думаешь, что девка? Не могла девка их таких сильных убить. А вот только девка и могла. Я ж им тоже предложила на ночь остаться, а они и не отказались… Если б вы не ушли куда-то, я бы этой ночью и вампира твоего продырявила. Он посговорчивее тебя.
— Селена, — простонал отец. — Селена, девочка… Господин, простите её. Это моя вина. Охотник через нас шёл, ей четырнадцать только-только стукнуло. Статный был… не углядел я. Совратил он её, а потом и был таков, даже не попрощался. Вот она на вас злобу и затаила… Простите, Господин. Я за неё отвечу, моя вина. Я не углядел, я…
Его будто и не было уже тут, Хеган смотрел на девушку так же, как она на него, словно напротив зеркала стоял.
— Так ведь и ваши не отказались, — нервно усмехнулась Селена. — Я уж хрычу старому предложила и не надеясь, что он ещё купится. А и он туда же! И ему девку молоденькую подавай! Нашли развлечение. Ну, что молчишь?! А ты что, правильный? Или невеста ждёт? Так я вашу породу знаю, вам и невеста не указ.
— Селена, замолчи… Он же повесит тебя… Ну нельзя же так, дочка. Простите, простите… мы ж её из петли тогда доставали… умом она тронулась. Нельзя её казнить. Я отвечу. Она блаженная, таких не казнят.
— Так всё же, почему? — продолжала девушка. Хеган встал, и трактирщик окончательно ударился в панику, полез через стойку. Охотник передёрнулся:
— Ненавижу, когда меня трогают.
— Вот как. Я рада, что не убила тебя.
Трактирщик схватил Хегана за плечо, попытался развернуть к себе. Вместо этого словил удар в переносицу, от которого та хрустнула. Рукой в крови он ещё попытался схватиться за полу рясы, но она выскользнула, когда Хеган шагнул к выходу, у которого стояла Селена.
— Расскажи обо мне, Охотник, — почти приказала она. Её трясло, губы были бледными, а глаза блестели, как в лихорадке. — Чтобы все ваши знали, кто и когда их убил.
***
Бедвир подошёл к трактиру в отличном настроении, что-то насвистывая. И споткнулся, услышав жуткий, мужской крик из дома. Тут же бросил добытое мясо, кинулся к двери. Из неё вышел спокойный Хеган, он застёгивался на ходу и пах кровью — уже не чудовища, а человеческой. Кровью молодой девушки.
— Кто-то убил дочку трактирщика? — всполошился Бедвир. Охотник кивнул спокойно, ответил так же невозмутимо:
— Я. Забери вещи, не трогай хозяина. Можешь и её крови попить, ты же, вроде, собирался. Я попробую договориться с торговцами, вдруг кому по пути.
Бедвир ринулся было выполнять, хотя за дверью всё ещё выл, не хуже зверя, в самое сердце раненный трактирщик. Но вампир остановился, окликнул:
— Хеган… По-другому никак нельзя было?..
Хеган даже не обернулся.
— Насколько я знаю, Варин покинул столицу, как только сказали, что ты побывал в аду. Он думает, что демоны искали тебя, но ты сбежал. Но я-то знаю…
— Им нужен Хеган, — кивнул Глейн. Он по-прежнему был закутан в пальто и шарф, который серым облаком охватывал шею. — Как вы меня узнали?
— Так ведь я тебя видел. Ты почти не изменился. Только чуть вытянулся, — старик провёл ладонью над своей головой. Перед ним стояла чашка с вином, из которой раньше пил Кэйсар. — Я, в целом, знаю, но ты всё же подтверди — зачем им Хеган?
Проскользнуло что-то ласковое в тоне старика, когда он говорил о своём подопечном. Тоска, как о родном отбившимся от рук внуке.
— Кронос хочет, чтобы Хеган стал демоном. Он ведь не согласится?
— А кто его знает. Смотря что предложат, — пожал плечами Хекк.
— Чем же можно купить Хегана? — недоверчиво и всё же беспокойно переспросил Глейн. Хекк посмотрел так же лукаво, нагнулся вперёд, ближе к Глейну, и спросил шёпотом:
— А есть такой слушок, что ты досадил ему чем-то.
— Есть слушок, — кивнул Глейн.
— Ты же знаешь… про него?
— Я ещё раньше ему насолил, — признался Глейн. — Вы ведь осознаёте, что такое Хеган для Охотников? Сейчас мальчишки идут к нам, только чтобы чуть-чуть света его славы коснуться. Когда говорят «Охотник», все сразу представляют Хегана. Если он станет демоном, это не просто сильный демон у Кроноса. Нам всем в спины плевать начнут.
— А если ты станешь? — спросил старик, затем, кивнув в сторону Луца: — Он станет? Оборотень твой станет? Тоже начнут?
— Нет.
— Ну так и отстаньте от Хегана. Он в легенды не метил. У него просто… раскалённая подкова под жопой, посидеть смирно не может. Как нечисть видит, так в глазах темнеет.
— Мне казалось, в Охотниках много таких, — возразил Глейн. Кэйсар слушал, присмирев, Луц старался слиться с мебелью. Хекк кивнул несколько раз, как ржаной колос под ветром, развёл руками:
— Сам не понимаю. Я думал, что его убьют быстро — он же совсем останавливаться не умеет. Но когда в голове отключается что-то, там, видимо, совсем другой человек появляется. Такой, в котором ни страха, ни усталости… А может я палку перегнул. Он же слабее остальных был, вот я и выжимал всё, на что он способен… Все ведь, наверное, думают, что я его спас. Взял в Охотники, забрал из замка.
— Некромант говорил, что Хеган его брату всё, что смог, отрезал.
— Именно. Хеган уже тогда был не в себе. Я не его из замка спас… Я мир от него спас. Подумал — да ладно, пусть лучше этот монстр на нас работает.
— Это многое объясняет, — кивнул Глейн.
— И мне ну очень не хочется, чтобы из-за этого в аду появился такой демон… Если бы я убил его сразу, в аду бы и не догадались, на что он способен. Демонам нужен не Хеган, нет. Им нужна легенда.
— Сами вы что думаете?
— Я? — Хекк засмеялся глухо, но грустно. — Отвалили бы все от него… Он ещё тогда устал, а я его выдернул, заставил бороться. Но раз уж не отвалят… Я его аду не отдам. Даже если он туда счастливо побежит. Я ищу его, чтобы пару раз мордой об стол приложить. Разок — объяснить, что я его никуда не отпускал, и второй за то, что он, такой борзый, тебя гоняет. Что за война у вас?
— Это личное.
— Хм… Ну раз личное, то только разок его мордой приложу.
В тепле и на соломе спалось хорошо, не тесно. Глейн накрыл голову шарфом, снял пальто и укутался в него вместо одеяла. Где-то в дальнем углу, к печке поближе, устроился старик, лёжа на спине. Луц держался к Глейну ближе, но всё же оставил между ними расстояние вытянутой руки. Оборотень же в собачьем обличии свернулся под боком Охотника, его тепло не было лишним. Было так тихо и спокойно, Глейн настолько доверял людям вокруг, что заснул крепко, чувствуя себя в безопасности.
И проснулся от того, что его передёрнуло. В окна светило тусклое рассветное солнце, с нижнего яруса кто-то громко звал:
— Глейн! Глейн, я знаю ты тут!
Глейн сел, протёр глаза и лицо. Кэйсар обеспокоенно потянул носом воздух.
Хеган выглядел таким бодрым, что, похоже, весь световой день он проспал. В отличие от Бедвира, который сидел у стены и прислушивался, как бы кто не забрался к Охотнику, и как бы тот не отправился сам искать приключений. Но в соседней комнате было тихо, а с наступлением темноты Хеган, уже довольно бодрый, постучался сам и приказал:
— Пойдём, прогуляемся.
Город растянулся в длину на пригорке, под которым протекала небольшая речка. За речкой начинался глухой лес. Бедвир и не думал, что Охотник решил просто так по первому снегу пройтись. Хеган вообще мало что делал просто так, тем более гулял. А направились они именно к лесу на той стороне — вниз по крутой горке, потом по мосту.
— Слушай, ну так нельзя. Я же волнуюсь. Ладно Охотника, но оно же и Учителя убило, — продолжал нудеть Бедвир, стараясь не только не отставать, но ещё и в лицо Охотнику то и дело заглядывать. Бедвир не надел верхней одежды, Хеган же был одет тепло: шарф, пальто, кожаные перчатки с мехом внутрь. И так же хорошо вооружён. Опустил шарф, чтобы не приходилось повторять, если вампир не расслышит:
— Охотника убили в первый день. Он даже дойти до леса не успел. Учителя тоже в первые же сутки. Что-то не так.
— Погоди, так ты что же, ждал убийцу в гости? — осознал Бедвир, споткнувшись. Они дошли до леса, тут снег был более рассыпчатым. И Хеган шёл не по тропинке — углублялся в чащу, ведомый каким-то чутьём.
— Да. Я надеюсь, он ещё в городе. Потому что, если он сбежал, то… Но вряд ли. Иначе не было бы двух смертей с перерывом в несколько недель. Он местный. Я очень многого не понимаю. Во-первых, почему Охотники. Почему из местных если и были смерти, то вполне понятная поножовщина или драки. А второе… что я сделал не так?
— Может, он тебя узнал и забился куда-нибудь в подвалы, испугавшись, — предположил Бедвир, теперь передвигающийся только по веткам деревьев, как обезьяна.
— Нет, не думаю. Иначе он убивал бы всех без разбору. Но в этом, кажется, для убийцы особый смысл. Смотрите, я убил того, кто являл собой силу. Я не понимаю. Для этого я был идеальный вариант.
Не сразу Бедвир заметил, что Охотник шёл по борозде, чьим-то следам. Было похоже на какое-то огромное четвероногое животное, вроде медведя, но отпечаток лапы не тот. Вскоре Бедвир заметил и шерсть на ветках деревьев и кустов — белую.
— Ты что, решил допросить и монстра? — насторожился вампир, остановился, глядя в спину Охотнику, который даже не обернулся.
— Нет, — ответил Хеган. — Изначально Охотника звали убить чудовище. Я ж не могу гадать, кто добрался до Охотника раньше, пока в лесу чудовище.
— То есть и монстра тоже поймать? — зачем-то уточнил Бедвир, хотя они именно этим сейчас и занимались. Возможно, ожидал, что Хеган поймёт всю глупость попытки заниматься двумя важными делами одновременно. Хеган отвечать не стал, даже половину лица снова в шарф закутал.
Вскоре и запахло специфически, по-звериному. Но не монстром. А следы стали частые, всё вокруг было вытоптано, и не понятно, в какую сторону ушёл зверь. Хеган и застыл посреди этого, пытаясь высчитать направление. Бедвир продолжал наблюдать с дерева и, в полной тишине, странной для леса, услышал, как совсем рядом вздохнуло что-то. Словно сам лес дух перевёл.
Бедвир успел подхватить хозяина за шкирку и в считанные секунды втащить к себе, на дерево, и даже чуть выше, когда от холмика отделился кусок, похожий на снежный ком ком и едва не врезался в Охотника, а теперь остановился, тяжело дыша и глядя красными глазами на незваных гостей. Это был белоснежный кабан, но раза в три больше самого большого из кабанов. В холке он, похоже, был Хегана выше. Сейчас он нервно бегал вокруг дерева, присматриваясь к ужину. Хеган, не поблагодарив, спокойно отстегнул цепь от пояса, проверил заряд у пистолета.
— Сегодня у Охотника на ужин вепрь? — усмехнулся Бедвир, не собираясь больше вмешиваться. Да и первый раз был лишний, Хеган бы справился, а теперь ещё и припомнит, как за шкирку его таскал.
— Тушу до города сам потащишь? — резонно поддел Хеган и легко соскользнул вниз, прямо на спину монстру. Зацепившись крюком за холку, Хеган приложил к темечку монстра дуло пистолета и спустил курок. Запахло порохом и горелым мясом, кабан взвизгнул так, что, наверное, и в городе было слышно. Хеган, быстро отцепив крюк, спрыгнул на землю до того, как монстр попытался его сбросить. Спрыгнул и откатился за ствол дерева, перезарядил пистолет, отскочил, даже не обернувшись. В следующую секунду челюсти кабана сомкнулись на стволе дерева, полетели щепки. Хеган обогнул дерево и, пока челюсти ещё были заняты, вторую пулю пустил в глаз кабану. Кровь потекла по белой шерсти, кабан дёрнулся в этот раз в сторону и решил бежать, но цепь обвилась вокруг задних копыт, натянулась так, что монстр рухнул. Второй конец цепи Хеган успел зацепить за более крепкое дерево. В два прыжка впрыгнул на голову зверю, находу перезарядив. Третий выстрел – в целый ещё глаз.
Кабан ещё тяжело и хрипло дышал, но больше не пытался даже Охотника с себя сбросить. Хеган спокойно спустился на землю, показал на затупившиеся клыки, сказал только:
— Сомневаюсь, что это он приходил в таверну их убивать. Тогда дыры были бы больше.
— А он не оборотень? — предположил Бедвир, спускаясь. Но бок, покрытый белой шерстью, перестал вздыматься — вепрь умер, но в человека не превращался. Хеган дёрнул плечом, убрал пистолет обратно в кобуру и стал распутывать цепь, бросив только: «Как видишь».
Закончив со сборами, как бы между прочим спросил:
— Что с тушей? Останешься поужинать?
Бедвир не отрываясь смотрел на то, как вытекала из глазниц кровь. Белый огромный кабан — почти что деликатес. Но при Хегане он есть не любил, всё ещё старался общаться с Охотником так, словно они оба были людьми.
— Да. Ты иди, я догоню. Ну и мяса захвачу, сколько унесу.
— Не надо, — отмахнулся Хеган. — Я скажу в городе, они сами сходят сюда за мясом.
— Хорошо. Дай мне… немного времени, — согласился Бедвир. Он нервно облизывал губы, теперь старался смотреть только в лицо Хегана. Тот безразлично снова закутался в шарф, так же спокойно отправился к городу. Словно и правда на прогулку выходил.
***
Охота всё же заняла достаточно времени, и в таверну Хеган вернулся, когда там уже никого кроме хозяина не было. А может, никто просто не оставаться появиться тут, когда в доме был очередной Охотник, чтобы потом их не обвиняли в его смерти.
— Не ходили бы вы в тот лес через реку, — предупредил хозяин, выставив на стойку перед Хеганом кружку пива, хотя тот не просил. Охотник сделал вид, что не заметил, продолжал сверлить взглядом собеседника. — Что-то у нас там водится. Ночами крики жуткие, звериные. И если у кого смелости хватало… ну, иные может и возвращались, как вы сегодня, а некоторые или пропадали, или растерзанными их находили. Да не просто растерзанными, а будто выклевал кто-то трупы. И следы, знаете, раздвоенные… Вот мы и стараемся туда не ходить. Бабы говорят, что там поселился демон, которого из ада выг…
— Это же ты их убивал, — спокойно произнёс Хеган, глядя в глаза. Трактирщик погрустнел, напрягся, уже без уверенности попытался:
— Да зачем же мне их убивать, если на меня первого подумают?..
— Охотники привыкли спать при закрытых дверях. И окнах. Кому же они могли открыть дверь, если не хлебосольному хозяину с ужином?
— Да вы же братия смелая. Всем на стук открыть готовы, вам чего бояться? А тут тогда народу было… это теперь разбежался весь, вот вы и живы, почтенный… Ну подумайте, ну зачем мне убивать, на себя дурную славу накликать? Ведь и на ночь стало оставаться меньше, разве что заезжие, что ещё не знают… Да и те остаются только потому, что тут единственная ночёвка на весь город. А и тех ушлый люд норовит теперь в дом зазвать. Ради чего мне всё портить-то?
— Вот именно поэтому мы разговариваем, а ты не висишь под потолком, — признал Хеган.- Почему ты до сих пор не убил меня? Испугался?
— Что вы… Что вы, господин Охотник. Я же никогда человека-то и не убивал. Я же трактирщик простой. Я даже если надо там свинью заколоть, или быка, так я парней нанимаю. Или сразу вырезку покупаю.
— Я могу тебя повесить и сказать в столице, что нашёл убийцу. Мне поверят.
— А следующего Охотника снова убьют! — возражал трактирщик, отступая. И вздрогнул, когда послышался женский голос:
— Хватит, может. Это я их убила. Папа и мухи не обидит.
Хеган обернулся. Дочка трактирщика сняла платок, спокойно повесила пальто у двери, и встала прямая, упрямая, глядя в глаза.
— Что смотришь? — спросила она зло. — Думаешь, что девка? Не могла девка их таких сильных убить. А вот только девка и могла. Я ж им тоже предложила на ночь остаться, а они и не отказались… Если б вы не ушли куда-то, я бы этой ночью и вампира твоего продырявила. Он посговорчивее тебя.
— Селена, — простонал отец. — Селена, девочка… Господин, простите её. Это моя вина. Охотник через нас шёл, ей четырнадцать только-только стукнуло. Статный был… не углядел я. Совратил он её, а потом и был таков, даже не попрощался. Вот она на вас злобу и затаила… Простите, Господин. Я за неё отвечу, моя вина. Я не углядел, я…
Его будто и не было уже тут, Хеган смотрел на девушку так же, как она на него, словно напротив зеркала стоял.
— Так ведь и ваши не отказались, — нервно усмехнулась Селена. — Я уж хрычу старому предложила и не надеясь, что он ещё купится. А и он туда же! И ему девку молоденькую подавай! Нашли развлечение. Ну, что молчишь?! А ты что, правильный? Или невеста ждёт? Так я вашу породу знаю, вам и невеста не указ.
— Селена, замолчи… Он же повесит тебя… Ну нельзя же так, дочка. Простите, простите… мы ж её из петли тогда доставали… умом она тронулась. Нельзя её казнить. Я отвечу. Она блаженная, таких не казнят.
— Так всё же, почему? — продолжала девушка. Хеган встал, и трактирщик окончательно ударился в панику, полез через стойку. Охотник передёрнулся:
— Ненавижу, когда меня трогают.
— Вот как. Я рада, что не убила тебя.
Трактирщик схватил Хегана за плечо, попытался развернуть к себе. Вместо этого словил удар в переносицу, от которого та хрустнула. Рукой в крови он ещё попытался схватиться за полу рясы, но она выскользнула, когда Хеган шагнул к выходу, у которого стояла Селена.
— Расскажи обо мне, Охотник, — почти приказала она. Её трясло, губы были бледными, а глаза блестели, как в лихорадке. — Чтобы все ваши знали, кто и когда их убил.
***
Бедвир подошёл к трактиру в отличном настроении, что-то насвистывая. И споткнулся, услышав жуткий, мужской крик из дома. Тут же бросил добытое мясо, кинулся к двери. Из неё вышел спокойный Хеган, он застёгивался на ходу и пах кровью — уже не чудовища, а человеческой. Кровью молодой девушки.
— Кто-то убил дочку трактирщика? — всполошился Бедвир. Охотник кивнул спокойно, ответил так же невозмутимо:
— Я. Забери вещи, не трогай хозяина. Можешь и её крови попить, ты же, вроде, собирался. Я попробую договориться с торговцами, вдруг кому по пути.
Бедвир ринулся было выполнять, хотя за дверью всё ещё выл, не хуже зверя, в самое сердце раненный трактирщик. Но вампир остановился, окликнул:
— Хеган… По-другому никак нельзя было?..
Хеган даже не обернулся.
Глава 7
— Насколько я знаю, Варин покинул столицу, как только сказали, что ты побывал в аду. Он думает, что демоны искали тебя, но ты сбежал. Но я-то знаю…
— Им нужен Хеган, — кивнул Глейн. Он по-прежнему был закутан в пальто и шарф, который серым облаком охватывал шею. — Как вы меня узнали?
— Так ведь я тебя видел. Ты почти не изменился. Только чуть вытянулся, — старик провёл ладонью над своей головой. Перед ним стояла чашка с вином, из которой раньше пил Кэйсар. — Я, в целом, знаю, но ты всё же подтверди — зачем им Хеган?
Проскользнуло что-то ласковое в тоне старика, когда он говорил о своём подопечном. Тоска, как о родном отбившимся от рук внуке.
— Кронос хочет, чтобы Хеган стал демоном. Он ведь не согласится?
— А кто его знает. Смотря что предложат, — пожал плечами Хекк.
— Чем же можно купить Хегана? — недоверчиво и всё же беспокойно переспросил Глейн. Хекк посмотрел так же лукаво, нагнулся вперёд, ближе к Глейну, и спросил шёпотом:
— А есть такой слушок, что ты досадил ему чем-то.
— Есть слушок, — кивнул Глейн.
— Ты же знаешь… про него?
— Я ещё раньше ему насолил, — признался Глейн. — Вы ведь осознаёте, что такое Хеган для Охотников? Сейчас мальчишки идут к нам, только чтобы чуть-чуть света его славы коснуться. Когда говорят «Охотник», все сразу представляют Хегана. Если он станет демоном, это не просто сильный демон у Кроноса. Нам всем в спины плевать начнут.
— А если ты станешь? — спросил старик, затем, кивнув в сторону Луца: — Он станет? Оборотень твой станет? Тоже начнут?
— Нет.
— Ну так и отстаньте от Хегана. Он в легенды не метил. У него просто… раскалённая подкова под жопой, посидеть смирно не может. Как нечисть видит, так в глазах темнеет.
— Мне казалось, в Охотниках много таких, — возразил Глейн. Кэйсар слушал, присмирев, Луц старался слиться с мебелью. Хекк кивнул несколько раз, как ржаной колос под ветром, развёл руками:
— Сам не понимаю. Я думал, что его убьют быстро — он же совсем останавливаться не умеет. Но когда в голове отключается что-то, там, видимо, совсем другой человек появляется. Такой, в котором ни страха, ни усталости… А может я палку перегнул. Он же слабее остальных был, вот я и выжимал всё, на что он способен… Все ведь, наверное, думают, что я его спас. Взял в Охотники, забрал из замка.
— Некромант говорил, что Хеган его брату всё, что смог, отрезал.
— Именно. Хеган уже тогда был не в себе. Я не его из замка спас… Я мир от него спас. Подумал — да ладно, пусть лучше этот монстр на нас работает.
— Это многое объясняет, — кивнул Глейн.
— И мне ну очень не хочется, чтобы из-за этого в аду появился такой демон… Если бы я убил его сразу, в аду бы и не догадались, на что он способен. Демонам нужен не Хеган, нет. Им нужна легенда.
— Сами вы что думаете?
— Я? — Хекк засмеялся глухо, но грустно. — Отвалили бы все от него… Он ещё тогда устал, а я его выдернул, заставил бороться. Но раз уж не отвалят… Я его аду не отдам. Даже если он туда счастливо побежит. Я ищу его, чтобы пару раз мордой об стол приложить. Разок — объяснить, что я его никуда не отпускал, и второй за то, что он, такой борзый, тебя гоняет. Что за война у вас?
— Это личное.
— Хм… Ну раз личное, то только разок его мордой приложу.
***
В тепле и на соломе спалось хорошо, не тесно. Глейн накрыл голову шарфом, снял пальто и укутался в него вместо одеяла. Где-то в дальнем углу, к печке поближе, устроился старик, лёжа на спине. Луц держался к Глейну ближе, но всё же оставил между ними расстояние вытянутой руки. Оборотень же в собачьем обличии свернулся под боком Охотника, его тепло не было лишним. Было так тихо и спокойно, Глейн настолько доверял людям вокруг, что заснул крепко, чувствуя себя в безопасности.
И проснулся от того, что его передёрнуло. В окна светило тусклое рассветное солнце, с нижнего яруса кто-то громко звал:
— Глейн! Глейн, я знаю ты тут!
Глейн сел, протёр глаза и лицо. Кэйсар обеспокоенно потянул носом воздух.
