- Что это они вёсла кусают? - засмеялся Никита.
- Ну, кусать им там, скажем, нечего, - как всегда с потешной серьезностью ответил дядя Гриша. - Это они так переды?х себе устраивают. Устают в дороге, вот и хватаются за всё, что можно, чтобы дух перевести, и дальше потом отправиться. Я как-то купаться полез, а тут как раз компания такая встретилась. Так они мне за ноги стали цепляться. Все волосы пощипали, проказники такие!
Никита поморщился. Но выглядело это все-таки забавно. И они дружно от души посмеялись. Рыбки отдохнули и поплыли дальше. И путешественники снова отправились в путь. Правый берег, более крутой и холмистый, был особенно красивым и живописным. Правда, самые высокие холмы, подмытые течением, местами переходили в откосы и обрывы. Но даже в этом была какая-то своя красота. На одном из таких песчаных обрывов Никита заметил множество маленьких круглых норок.
- Кто это там живет? - удивился он.
- А это ласточки-береговушки. - объяснил дядя Гриша. - В этих норках у них гнезда.
И действительно, несколько мгновений спустя в одно из таких отверстий влетела маленькая серая птичка. Потом еще одна и еще. А кто-то вылетал навстречу, видимо, на поиски корма для своих птенцов. Да, где только не встречается жизнь! Удивительно! Все-таки, сколько всего интересного таит в себе природа!
22. НЕУДОБНЫЕ СТЕНЫ
Какое-то время плыли молча. Просто слушали, как плещется вода под веслом, как шумят на ветру деревья, и то тут, то там перекликаются лесные птицы. Наконец, дядя Гриша снова обернулся к Никите:
- А как у вас там с Корнеем Климовичем? Небось, засыпал его вопросами? О прошлом, о старине. Ты ведь, вроде, историей увлекаешься? Ну как, много чего узнал?
- Ну... да... Только... - смущенно начал Никита.
- Чего не так-то? - как будто с сочувствием поинтересовался дядя Гриша.
- Слишком уж странно всё. Иногда кажется, что... он всё это придумывает...
- А ты вот сам посуди: к чему ему придумывать? Что он с того поимеет? А вот историкам есть ради чего лукавить: им за то деньгу платят и чины важные дают. Такая вот консистенция, друг мой!
- Но ведь... в книжках совсем по-другому пишут...
- Тут я так понимаю, с чего у нас с вами правда разная. До нас ведь не шибко дошло ваше «прогрессивное» образование. Вот потому мы еще и смыслим кое-что. И помним, что ваши забыть себе позволили.
Дядя Гриша огляделся по сторонам и, чуть подумав, решительно сказал:
- Так, давай-ка местами меняться. Свезу я тебя в одно место. Покажу кое-что.
Они проплыли еще пару извилин и очутились рядом с высоким откосом. Он выглядел очень необычно, слишком ровным и гладким он был. И приглядевшись, Никита заметил, что бо?льшая часть откоса - это старая каменная кладка, сильно поросшая травой. Возможно, очень даже старая. И выложена она была каким-то крупным серым камнем, похожим на гранит.
- Что это? - удивился Никита.
- А это - наследие наших предков, - уже совсем серьезно ответил дядя Гриша.
- А что это за стена, какой эпохи, кем построена? - взволнованно спрашивал мальчик. - Ученые знают о ней?
- Ученые? - невесело повторил дядя Гриша. - ...Пойдем-ка, я тебе еще кое-что покажу. - И он как-то особенно энергично налег на весла, как будто досадуя на что-то.
Чуть ниже по течению они приплыли еще к одному высокому откосу. Только был он совсем не ровный и совсем не гладкий. Выглядел он так, будто на нем велись карьерные разработки.
- Тут тоже открылась стена, на ту чем-то похожая, - немного хмуро пояснил дядя Гриша. - И мы тогда на радостях археологов пригласили. Видано ли дело: в наших забытых краях - да такая находка! Приехали умные люди, что-то всё приборами своими измеряли, записывали. Целый палаточный лагерь разбили. А потом как-то вдруг поспешно свернули свои пожитки и слиняли все разом. А пару дней спустя приехали экскаваторы и разворотили всю стену вдребезги. А обломки со странной поспешностью увезли на самосвалах. ...Такая вот... консистенция!
- А куда увезли-то? - не понимал Никита.
- Сказали, будто изучать станут. Еще руку жали, прохвосты, благодарили за содействие. Просили, если что еще отыщем, сообщить непременно. ...Ага, щас, разбежались! Никто им у нас не верит. Если правда стену изучать хотели, тогда бы в целости ее сберегли. А они-то, ясное дело, улики уничтожали!
- Какие такие улики?
- А такие, что в их бумажную грамоту не вписывается наша стена. По их науке в наших краях только дикость и нищета отродясь могли быть. А тут такая конструкция, древняя, складная, крепкая! Кто ж из-за нее тонны статей и диссертаций черкать станет и книжки переписывать? Вот и решили избавиться от неудобной находки. И я полагаю, много еще таких находок было, и найдется еще немало... Потому как великой была Русь. И помяни моё слово: поднимется она однажды и вновь станет великой!
23. ОБЩЕЕ ДОСТОЯНИЕ
Прогулка по речке заставила Никиту о многом задуматься. Может быть, прадед и путал многое, или сам додумывал что-то... Может быть... Но и тем, кто пишет учебники и носит почетные звания, наверное, тоже нельзя доверять вслепую. По истории Никита решил пока не задавать вопросы. Переварить бы то, что уже успел услышать. К тому же, с прадедом всегда было, чем заняться и чему поучиться. Корней Климович терпеливо обучал правнука азам столярного дела. И занятие это оказалось очень даже интересным. Немножко поучились гончарному искусству: оказалось, что и такая мастерская есть в деревне Осинки. Совсем небольшая, но все-таки есть.
Вообще, очень необычно для горожанина, что в деревне многие вещи были общими. В столярной, хоть и заведовал прадед, мог поработать каждый. Так и в любой мастерской. Когда-то область сильно помогла со средствами и оборудованием. Были большие планы расширить поселение. А потом пошла новая политика, и все благие начинания забросили. Так что построили и приобрели что успели. И теперь дружно делили между собой. Даже телевизор, что стоял у Петра Алексеевича, был общим достоянием, и всякий желающий мог зайти на голубой огонек. А у кузнеца стоял красавец-велосипед. И его тоже можно было брать напрокат.
Ближе к обеду очередной урок мастерства был закончен, и они с дедушкой Корнеем пошли заготавливать дрова. Оказалось, что колоть и пилить - это тоже целая наука, требующая сноровки и мастерства. Что ж, и это стоило освоить настоящему мужчине. Ну а под конец дня Никита все же решил спросить, откуда у прадеда вся эта... необычная история про Суворова.
- Да всё из жизни, внучек, - ласково пробасил Корней Климович. - Что-то сам повидал, что-то отец поведал и дед мой. Так и познали прошлое наше, из уст в уста и от сердца к сердцу.
24. ЕСТЬ ЗА ЧТО ПОСТОЯТЬ
Очередное утро порадовало хорошей погодой, и Никита решил попросить у кузнеца велосипед. Хотелось просто покататься по лесу, съездить на речку. Проехать по тропинкам, где они недавно гуляли с Алёной, заново пережить те самые мгновенья. Он ехал не спеша, слушая, наблюдая, размышляя и мечтая. Так незаметно доехал до речки. А на Вьюшке его ждал не очень приятный сюрприз. На берегу сидел Гешка Чигуров с удочкой в руках. Встречаться с Гешкой совсем не хотелось, но тот уже успел его заметить.
- Эй, суворыш, поди-ка сюда! - крикнул он.
Никита неохотно подошел на несколько шагов:
- Чего тебе?
- Велосипед оставь.
- Зачем? - нахмурился мальчик.
- Зачем-зачем?! - передразнил его Гешка. - Пешком иди погуляй!
- Мне он самому нужен, - робко, но упрямо ответил Никита.
- Ты чё, не понял? - вспылил Чигуров. - А ну бего?м отдал!
- Нет! - Никита попятился и развернулся.
Гешка отложил удочку и с угрожающим видом встал на ноги. Но велосипед был проворней. И он лишь в бессильной злобе крикнул вслед:
- Ну погоди же у меня, встретимся еще! Суворыш...
Речка осталась далеко позади. Надо было где-то остановиться и отдохнуть. Ссориться с хулиганом было, конечно, очень боязно. Но еще больше не хотелось терпеть унижение и подчиняться. Прежде он бы, наверное, не стал спорить и оставил велосипед задире. Но теперь... Мысли об Алёне делали его смелее и уверенней в себе. Пусть пока не настолько смелым, чтобы дать хулигану отпор, но с каждым днем что-то очень важное росло и крепло в его душе. Сама жизнь рядом с Алёной всё больше наполнялась смыслом и дарила мгновения радости.
Никита остановился и немного отдышался. Наверное, стоило пока вернуться в деревню. Там Гешка не посмеет задираться. А дальше... жизнь покажет. И он обязательно сумеет за себя постоять.
25. ЗАБАВНЫЙ И МУДРЫЙ
Никита огляделся по сторонам. Невдалеке увидал деда Ромашку, который увлеченно с кем-то беседовал. Странно. Вроде, никого рядом не было. Может, всё та же собачка Ляпа прячется где-то в траве? Интереса ради он подошел чуть поближе. Нет, собаки не было. И никакой другой живности поблизости тоже не наблюдалось. И лишь приглядевшись более пристально, Никита понял, что этот забавный старичок беседует с ромашками. Конечно же, с кем еще беседовать деду Ромашке!
- А вы, родные, все же за ними приглядите! - комично-серьезно покачал пальцем старичок. - Люди они не шибко разумные, потому как с детства от жизни оторванные, в железо и камень заточённые. Что на уме у них, сами, поди, не знают. Сглу?ху-со?слепу могут и лесу навредить! Вы шепните им слово живое, чтоб души ихние малость оттаяли, потеплели. А ежели что, братцев больших в помощь призовите - дубы суровые да сосны мудрые.
Невольно заслушавшись, Никита на миг потерял равновесие и чуть не слетел с велосипеда. Дед Ромашка обернулся:
- А что это птенец тут, вдруг пожаловал?
- Да вот, по лесу решил прокатиться, - как бы оправдываясь, ответил мальчик. И тут же спросил с любопытством: - А Вы что, правда, с цветами разговариваете?
- Непременно с ними. А как же еще-то?
- А разве цветы могут слышать и понимать? У них ведь даже ушей нет!
- Так ведь, они по-другому слышат. И понимают по-своему. Оно же в мире живом всё разумное. Это мы, бедолаги, неразумными стали. Жизнь понимать и слышать разучились вовсе.
- Ух ты, - как-то неопределенно и немного растерянно ответил Никита. - А почему ромашки только с Вами разговаривают?
- Да как же только со мной? Они с каждым приветливы. Как и всякое создание в природе. Только всякий слышит лишь тех, к кому особым чувством проникся. Вот ты, к примеру, может, лютик услышишь или василёк. А то березку, ручей, или, к примеру, облачко. ... Я ведь не только ромашек слышу: всех, родимых слушаю-внимаю. Только ромашки мне как-то понятнее. Ладим, что ли, мы с ними получше, дружим покрепче...
- Понятно... - задумчиво ответил Никита. - А о ком Вы в ними сейчас говорили?
- Да об этих, геологах, будь они неладны! - отмахнулся дед Ромашка. - Вечно норовят всё перерыть, разворотить! Всё богатства какие-то под землей ищут. Невдомёк им всё, бесприютным, что богатство-то оно в душе и сердце нашем! И кто богатство это в себе откроет, тому уже более и не надобно ничего! Так-то оно!
Никита задумался. Странные очень чувства вызывал у него этот дедушка. Смешной и серьезный, наивный и мудрый. Лохматый, бородатый, вечно растрёпанный старичок-лесовичок, добрый и забавный хранитель леса.
Пожелав ромашкам яркого солнышка с теплым дождем, дедушка обернулся к Никите и торопливо полез в карман:
- А я вот сейчас угощу тебя чем-то!
Он порылся еще в кармане и, комично поморщившись, покачал головой:
- Эх, видать, потерял где-то... спривидливости ради... Но по такому делу давай-ка мы ко мне наведаемся. А там и чайку похлебаем, для порядку. Давай, подымай колёса, забирай свою лисапе?ндрию!
26. ПРИХОДИ ЗАВТРА
Никита при всяком удобном случае искал поводы для встречи с Алёной. Хотя она была ему рада и без всякого повода. В этот раз он принес бабушкины свекольные оладьи. Приготовленные наполовину из ботвы, они были на удивление вкусными! Так что ими просто нельзя было не поделиться.
Алёна весело подхватила полное угощения блюдо, а Люся в ответ протянула с благодарностью перепачканную ягодами ладошку:
- Титя, ня! - сказала она, предлагая Никите свежие сливы. И тут же потянула гостя за рукав: - Паси? замани?ку ку?ся. Исё мани?ну и мано?дину. - И, чуть подумав, добавила: - А исё аписи?н есь, ...но нету!
То, что «пошли кушать», это, конечно, было понятно. Но последнюю фразу Люси Алёна всё-таки решила пояснить:
- Всё про апельсин вспоминает. В Новый год мы её на ёлку в Лучи?ны водили. Там детям гостинцы давали - конфеты, вафли, печеньки. Яблоко. И апельсин! Так вот ребенок до сих пор никак его забыть не может!
- А что, у вас их не продают? - удивился Никита.
- Нет. А у вас?
- Ну, не везде и не всегда, но при большом желании достать можно. Если бы я знал, я бы привёз!
- Что ж, приедешь в следующий раз - не забудь! - шутливо-строго сказала Алёна. - Ты же приедешь на будущий год? - с едва скрываемой надеждой спросила она.
- Приеду, конечно! - горячо ответил Никита.
- Ну и замечательно!
Они посидели в саду, наелись свежих ягод, поговорили о чем-то и еще просто немного помолчали. И наверное, пора уже было идти домой. На выходе Алёна отдала пустую миску из-под оладьев, еще раз поблагодарив за угощение. А Люся, встав в театральную позу, потешно произнесла:
- Пася?й насида? и пихади? за?та!
- Чего-чего? - не понял Никита.
- «Прощай навсегда и приходи завтра», - перевела старшая сестра.
- Это откуда она такое... ? - засмеялся мальчик.
- Понятия не имею! - с улыбкой пожала плечами Алёна. - Наверное в кино каком-то услышала.
27. КУРС - НА СЕВЕРНУЮ ПОЛОСТЬ
Утром с востока пошли легкие облачка, и жара, стоявшая несколько дней, немного спа?ла. Никита с прадедом устроились за столиком перед домом и принялись чистить картошку, по ходу дела обсуждая разные интересности. Проходя мимо, Пётр Алексеевич остановился у калитки и, окликнув хозяев, спросил:
- Вам в Лучинах ничего не надо? А то я прогуляться туда собираюсь.
- Может, и надо чего, - на секунду задумался Корней Климович. - Пойду-ка Арину спрошу.
- Да Вы не спешите, - опередил его Ситников. - Я еще подожду полчасика. Как раз к открытию сельпо? подоспею.
Для жителей Осинок посёлок Лучины был торговым и культурным центром. Раскинувшись по дальнюю сторону железнодорожной станции, он делился своими благами сразу с несколькими окрестными деревушками.
Ситников собирался было пойти дальше, но, передумав, снова вернулся к калитке.
- Давайте-ка я подсоблю вам немного, - предложил он. - Втроем-то мы куда быстрее с этой картошкой справимся.
- И то дело, - пробасил Корней Климович, подвигая ближе ведро. - А по вечеру с нами отужинаешь. Никитка, принеси-ка еще ножик!
За делом поговорили немного о жизни. Вспомнили о геологах, с которыми ушел дедушка Никиты.
- Как там, весточек не было еще от них? - поинтересовался Пётр Алексеевич.
- Не объявлялись пока, - сурово ответил прадед.
- А я им немного завидую, - вздохнул Никита. - Что-то искать, находить, открывать...
- А ты не горюй: и на твой век открытий хватит, - подмигнул ему строгий сородич. - Вот, писали намедни: помышляют ученые ваши на Северную Полость экспедицию снарядить.
- На Северный Полюс? - вежливо поправил мальчик.
- А, да, у вас же принято всё по-латынски переиначивать. Чтобы суть изначальную понимать разучились, - сурово подытожил прадед.
- Ну, кусать им там, скажем, нечего, - как всегда с потешной серьезностью ответил дядя Гриша. - Это они так переды?х себе устраивают. Устают в дороге, вот и хватаются за всё, что можно, чтобы дух перевести, и дальше потом отправиться. Я как-то купаться полез, а тут как раз компания такая встретилась. Так они мне за ноги стали цепляться. Все волосы пощипали, проказники такие!
Никита поморщился. Но выглядело это все-таки забавно. И они дружно от души посмеялись. Рыбки отдохнули и поплыли дальше. И путешественники снова отправились в путь. Правый берег, более крутой и холмистый, был особенно красивым и живописным. Правда, самые высокие холмы, подмытые течением, местами переходили в откосы и обрывы. Но даже в этом была какая-то своя красота. На одном из таких песчаных обрывов Никита заметил множество маленьких круглых норок.
- Кто это там живет? - удивился он.
- А это ласточки-береговушки. - объяснил дядя Гриша. - В этих норках у них гнезда.
И действительно, несколько мгновений спустя в одно из таких отверстий влетела маленькая серая птичка. Потом еще одна и еще. А кто-то вылетал навстречу, видимо, на поиски корма для своих птенцов. Да, где только не встречается жизнь! Удивительно! Все-таки, сколько всего интересного таит в себе природа!
22. НЕУДОБНЫЕ СТЕНЫ
Какое-то время плыли молча. Просто слушали, как плещется вода под веслом, как шумят на ветру деревья, и то тут, то там перекликаются лесные птицы. Наконец, дядя Гриша снова обернулся к Никите:
- А как у вас там с Корнеем Климовичем? Небось, засыпал его вопросами? О прошлом, о старине. Ты ведь, вроде, историей увлекаешься? Ну как, много чего узнал?
- Ну... да... Только... - смущенно начал Никита.
- Чего не так-то? - как будто с сочувствием поинтересовался дядя Гриша.
- Слишком уж странно всё. Иногда кажется, что... он всё это придумывает...
- А ты вот сам посуди: к чему ему придумывать? Что он с того поимеет? А вот историкам есть ради чего лукавить: им за то деньгу платят и чины важные дают. Такая вот консистенция, друг мой!
- Но ведь... в книжках совсем по-другому пишут...
- Тут я так понимаю, с чего у нас с вами правда разная. До нас ведь не шибко дошло ваше «прогрессивное» образование. Вот потому мы еще и смыслим кое-что. И помним, что ваши забыть себе позволили.
Дядя Гриша огляделся по сторонам и, чуть подумав, решительно сказал:
- Так, давай-ка местами меняться. Свезу я тебя в одно место. Покажу кое-что.
Они проплыли еще пару извилин и очутились рядом с высоким откосом. Он выглядел очень необычно, слишком ровным и гладким он был. И приглядевшись, Никита заметил, что бо?льшая часть откоса - это старая каменная кладка, сильно поросшая травой. Возможно, очень даже старая. И выложена она была каким-то крупным серым камнем, похожим на гранит.
- Что это? - удивился Никита.
- А это - наследие наших предков, - уже совсем серьезно ответил дядя Гриша.
- А что это за стена, какой эпохи, кем построена? - взволнованно спрашивал мальчик. - Ученые знают о ней?
- Ученые? - невесело повторил дядя Гриша. - ...Пойдем-ка, я тебе еще кое-что покажу. - И он как-то особенно энергично налег на весла, как будто досадуя на что-то.
Чуть ниже по течению они приплыли еще к одному высокому откосу. Только был он совсем не ровный и совсем не гладкий. Выглядел он так, будто на нем велись карьерные разработки.
- Тут тоже открылась стена, на ту чем-то похожая, - немного хмуро пояснил дядя Гриша. - И мы тогда на радостях археологов пригласили. Видано ли дело: в наших забытых краях - да такая находка! Приехали умные люди, что-то всё приборами своими измеряли, записывали. Целый палаточный лагерь разбили. А потом как-то вдруг поспешно свернули свои пожитки и слиняли все разом. А пару дней спустя приехали экскаваторы и разворотили всю стену вдребезги. А обломки со странной поспешностью увезли на самосвалах. ...Такая вот... консистенция!
- А куда увезли-то? - не понимал Никита.
- Сказали, будто изучать станут. Еще руку жали, прохвосты, благодарили за содействие. Просили, если что еще отыщем, сообщить непременно. ...Ага, щас, разбежались! Никто им у нас не верит. Если правда стену изучать хотели, тогда бы в целости ее сберегли. А они-то, ясное дело, улики уничтожали!
- Какие такие улики?
- А такие, что в их бумажную грамоту не вписывается наша стена. По их науке в наших краях только дикость и нищета отродясь могли быть. А тут такая конструкция, древняя, складная, крепкая! Кто ж из-за нее тонны статей и диссертаций черкать станет и книжки переписывать? Вот и решили избавиться от неудобной находки. И я полагаю, много еще таких находок было, и найдется еще немало... Потому как великой была Русь. И помяни моё слово: поднимется она однажды и вновь станет великой!
23. ОБЩЕЕ ДОСТОЯНИЕ
Прогулка по речке заставила Никиту о многом задуматься. Может быть, прадед и путал многое, или сам додумывал что-то... Может быть... Но и тем, кто пишет учебники и носит почетные звания, наверное, тоже нельзя доверять вслепую. По истории Никита решил пока не задавать вопросы. Переварить бы то, что уже успел услышать. К тому же, с прадедом всегда было, чем заняться и чему поучиться. Корней Климович терпеливо обучал правнука азам столярного дела. И занятие это оказалось очень даже интересным. Немножко поучились гончарному искусству: оказалось, что и такая мастерская есть в деревне Осинки. Совсем небольшая, но все-таки есть.
Вообще, очень необычно для горожанина, что в деревне многие вещи были общими. В столярной, хоть и заведовал прадед, мог поработать каждый. Так и в любой мастерской. Когда-то область сильно помогла со средствами и оборудованием. Были большие планы расширить поселение. А потом пошла новая политика, и все благие начинания забросили. Так что построили и приобрели что успели. И теперь дружно делили между собой. Даже телевизор, что стоял у Петра Алексеевича, был общим достоянием, и всякий желающий мог зайти на голубой огонек. А у кузнеца стоял красавец-велосипед. И его тоже можно было брать напрокат.
Ближе к обеду очередной урок мастерства был закончен, и они с дедушкой Корнеем пошли заготавливать дрова. Оказалось, что колоть и пилить - это тоже целая наука, требующая сноровки и мастерства. Что ж, и это стоило освоить настоящему мужчине. Ну а под конец дня Никита все же решил спросить, откуда у прадеда вся эта... необычная история про Суворова.
- Да всё из жизни, внучек, - ласково пробасил Корней Климович. - Что-то сам повидал, что-то отец поведал и дед мой. Так и познали прошлое наше, из уст в уста и от сердца к сердцу.
24. ЕСТЬ ЗА ЧТО ПОСТОЯТЬ
Очередное утро порадовало хорошей погодой, и Никита решил попросить у кузнеца велосипед. Хотелось просто покататься по лесу, съездить на речку. Проехать по тропинкам, где они недавно гуляли с Алёной, заново пережить те самые мгновенья. Он ехал не спеша, слушая, наблюдая, размышляя и мечтая. Так незаметно доехал до речки. А на Вьюшке его ждал не очень приятный сюрприз. На берегу сидел Гешка Чигуров с удочкой в руках. Встречаться с Гешкой совсем не хотелось, но тот уже успел его заметить.
- Эй, суворыш, поди-ка сюда! - крикнул он.
Никита неохотно подошел на несколько шагов:
- Чего тебе?
- Велосипед оставь.
- Зачем? - нахмурился мальчик.
- Зачем-зачем?! - передразнил его Гешка. - Пешком иди погуляй!
- Мне он самому нужен, - робко, но упрямо ответил Никита.
- Ты чё, не понял? - вспылил Чигуров. - А ну бего?м отдал!
- Нет! - Никита попятился и развернулся.
Гешка отложил удочку и с угрожающим видом встал на ноги. Но велосипед был проворней. И он лишь в бессильной злобе крикнул вслед:
- Ну погоди же у меня, встретимся еще! Суворыш...
Речка осталась далеко позади. Надо было где-то остановиться и отдохнуть. Ссориться с хулиганом было, конечно, очень боязно. Но еще больше не хотелось терпеть унижение и подчиняться. Прежде он бы, наверное, не стал спорить и оставил велосипед задире. Но теперь... Мысли об Алёне делали его смелее и уверенней в себе. Пусть пока не настолько смелым, чтобы дать хулигану отпор, но с каждым днем что-то очень важное росло и крепло в его душе. Сама жизнь рядом с Алёной всё больше наполнялась смыслом и дарила мгновения радости.
Никита остановился и немного отдышался. Наверное, стоило пока вернуться в деревню. Там Гешка не посмеет задираться. А дальше... жизнь покажет. И он обязательно сумеет за себя постоять.
25. ЗАБАВНЫЙ И МУДРЫЙ
Никита огляделся по сторонам. Невдалеке увидал деда Ромашку, который увлеченно с кем-то беседовал. Странно. Вроде, никого рядом не было. Может, всё та же собачка Ляпа прячется где-то в траве? Интереса ради он подошел чуть поближе. Нет, собаки не было. И никакой другой живности поблизости тоже не наблюдалось. И лишь приглядевшись более пристально, Никита понял, что этот забавный старичок беседует с ромашками. Конечно же, с кем еще беседовать деду Ромашке!
- А вы, родные, все же за ними приглядите! - комично-серьезно покачал пальцем старичок. - Люди они не шибко разумные, потому как с детства от жизни оторванные, в железо и камень заточённые. Что на уме у них, сами, поди, не знают. Сглу?ху-со?слепу могут и лесу навредить! Вы шепните им слово живое, чтоб души ихние малость оттаяли, потеплели. А ежели что, братцев больших в помощь призовите - дубы суровые да сосны мудрые.
Невольно заслушавшись, Никита на миг потерял равновесие и чуть не слетел с велосипеда. Дед Ромашка обернулся:
- А что это птенец тут, вдруг пожаловал?
- Да вот, по лесу решил прокатиться, - как бы оправдываясь, ответил мальчик. И тут же спросил с любопытством: - А Вы что, правда, с цветами разговариваете?
- Непременно с ними. А как же еще-то?
- А разве цветы могут слышать и понимать? У них ведь даже ушей нет!
- Так ведь, они по-другому слышат. И понимают по-своему. Оно же в мире живом всё разумное. Это мы, бедолаги, неразумными стали. Жизнь понимать и слышать разучились вовсе.
- Ух ты, - как-то неопределенно и немного растерянно ответил Никита. - А почему ромашки только с Вами разговаривают?
- Да как же только со мной? Они с каждым приветливы. Как и всякое создание в природе. Только всякий слышит лишь тех, к кому особым чувством проникся. Вот ты, к примеру, может, лютик услышишь или василёк. А то березку, ручей, или, к примеру, облачко. ... Я ведь не только ромашек слышу: всех, родимых слушаю-внимаю. Только ромашки мне как-то понятнее. Ладим, что ли, мы с ними получше, дружим покрепче...
- Понятно... - задумчиво ответил Никита. - А о ком Вы в ними сейчас говорили?
- Да об этих, геологах, будь они неладны! - отмахнулся дед Ромашка. - Вечно норовят всё перерыть, разворотить! Всё богатства какие-то под землей ищут. Невдомёк им всё, бесприютным, что богатство-то оно в душе и сердце нашем! И кто богатство это в себе откроет, тому уже более и не надобно ничего! Так-то оно!
Никита задумался. Странные очень чувства вызывал у него этот дедушка. Смешной и серьезный, наивный и мудрый. Лохматый, бородатый, вечно растрёпанный старичок-лесовичок, добрый и забавный хранитель леса.
Пожелав ромашкам яркого солнышка с теплым дождем, дедушка обернулся к Никите и торопливо полез в карман:
- А я вот сейчас угощу тебя чем-то!
Он порылся еще в кармане и, комично поморщившись, покачал головой:
- Эх, видать, потерял где-то... спривидливости ради... Но по такому делу давай-ка мы ко мне наведаемся. А там и чайку похлебаем, для порядку. Давай, подымай колёса, забирай свою лисапе?ндрию!
26. ПРИХОДИ ЗАВТРА
Никита при всяком удобном случае искал поводы для встречи с Алёной. Хотя она была ему рада и без всякого повода. В этот раз он принес бабушкины свекольные оладьи. Приготовленные наполовину из ботвы, они были на удивление вкусными! Так что ими просто нельзя было не поделиться.
Алёна весело подхватила полное угощения блюдо, а Люся в ответ протянула с благодарностью перепачканную ягодами ладошку:
- Титя, ня! - сказала она, предлагая Никите свежие сливы. И тут же потянула гостя за рукав: - Паси? замани?ку ку?ся. Исё мани?ну и мано?дину. - И, чуть подумав, добавила: - А исё аписи?н есь, ...но нету!
То, что «пошли кушать», это, конечно, было понятно. Но последнюю фразу Люси Алёна всё-таки решила пояснить:
- Всё про апельсин вспоминает. В Новый год мы её на ёлку в Лучи?ны водили. Там детям гостинцы давали - конфеты, вафли, печеньки. Яблоко. И апельсин! Так вот ребенок до сих пор никак его забыть не может!
- А что, у вас их не продают? - удивился Никита.
- Нет. А у вас?
- Ну, не везде и не всегда, но при большом желании достать можно. Если бы я знал, я бы привёз!
- Что ж, приедешь в следующий раз - не забудь! - шутливо-строго сказала Алёна. - Ты же приедешь на будущий год? - с едва скрываемой надеждой спросила она.
- Приеду, конечно! - горячо ответил Никита.
- Ну и замечательно!
Они посидели в саду, наелись свежих ягод, поговорили о чем-то и еще просто немного помолчали. И наверное, пора уже было идти домой. На выходе Алёна отдала пустую миску из-под оладьев, еще раз поблагодарив за угощение. А Люся, встав в театральную позу, потешно произнесла:
- Пася?й насида? и пихади? за?та!
- Чего-чего? - не понял Никита.
- «Прощай навсегда и приходи завтра», - перевела старшая сестра.
- Это откуда она такое... ? - засмеялся мальчик.
- Понятия не имею! - с улыбкой пожала плечами Алёна. - Наверное в кино каком-то услышала.
27. КУРС - НА СЕВЕРНУЮ ПОЛОСТЬ
Утром с востока пошли легкие облачка, и жара, стоявшая несколько дней, немного спа?ла. Никита с прадедом устроились за столиком перед домом и принялись чистить картошку, по ходу дела обсуждая разные интересности. Проходя мимо, Пётр Алексеевич остановился у калитки и, окликнув хозяев, спросил:
- Вам в Лучинах ничего не надо? А то я прогуляться туда собираюсь.
- Может, и надо чего, - на секунду задумался Корней Климович. - Пойду-ка Арину спрошу.
- Да Вы не спешите, - опередил его Ситников. - Я еще подожду полчасика. Как раз к открытию сельпо? подоспею.
Для жителей Осинок посёлок Лучины был торговым и культурным центром. Раскинувшись по дальнюю сторону железнодорожной станции, он делился своими благами сразу с несколькими окрестными деревушками.
Ситников собирался было пойти дальше, но, передумав, снова вернулся к калитке.
- Давайте-ка я подсоблю вам немного, - предложил он. - Втроем-то мы куда быстрее с этой картошкой справимся.
- И то дело, - пробасил Корней Климович, подвигая ближе ведро. - А по вечеру с нами отужинаешь. Никитка, принеси-ка еще ножик!
За делом поговорили немного о жизни. Вспомнили о геологах, с которыми ушел дедушка Никиты.
- Как там, весточек не было еще от них? - поинтересовался Пётр Алексеевич.
- Не объявлялись пока, - сурово ответил прадед.
- А я им немного завидую, - вздохнул Никита. - Что-то искать, находить, открывать...
- А ты не горюй: и на твой век открытий хватит, - подмигнул ему строгий сородич. - Вот, писали намедни: помышляют ученые ваши на Северную Полость экспедицию снарядить.
- На Северный Полюс? - вежливо поправил мальчик.
- А, да, у вас же принято всё по-латынски переиначивать. Чтобы суть изначальную понимать разучились, - сурово подытожил прадед.
