ЧАСТЬ первая. СЕМЕЙНОЕ ДЕЛО
Глава 1
Майердол — Аркадия
Лето в Аркадии выдалось очень жарким к огромной радости хозяев многочисленных курортных отелей и ресторанчиков, раскиданных по всему побережью: днем, когда сами камни излучали жар, лучше всего было у моря, зато по вечерам аркадийцы и приезжие занимали многочисленные столики, сплетничая и отчаянно флиртуя.
Знакомиться на курортах легче легкого, здесь вам не озабоченная строгим соблюдением этикета столица и не чопорная провинция, где одинаково не одобрят и если ты заговорил не в свой черед, и если из скромности промолчал. Хочешь жениться — езжай в ольтенский Оксер, где на Каштановом Променаде тебя ждут прелестные нимфы на выданье, а если твои намерения не идут дальше необременительного романа к обоюдному удовольствию — выбирай курорт в Вендоре. Сюда летом съезжаются юные и не слишком, очаровательные и не очень, с мужьями и не совсем — словом, барышни на любой вкус, и все ищут развлечений.
Легкий бриз, несущий прохладу даже в самые жаркие дни, синее море, что на горизонте сливается с небом, белые пляжные зонтики и цветы, цветы повсюду, — все это диктовало и стиль общения: прощалось все, кроме скуки. Рассмеши, увлеки — и тебе простят залысины, оттопыренные уши и полное отсутствие любви к спорту. Способствовала этому и пляжная мода. Как можно оставаться серьезным, если сидящая в кафе за столиком напротив дама видела тебя в полосатом купальном костюме, подчеркивающем все несовершенства тела, а ты в мельчайших подробностях запомнил открывшийся взору изгиб ножки, когда эта дама, радостно смеясь, играла с волнами?
Начать беседу можно с невинного вопроса, к примеру: «А как вы находите лаун-теннис?» — и будь уверен, что собеседница или сама с удовольствием играет, или наблюдает за игроками, или яростно не приемлет этой модной нынче игры, иными словами, не равнодушна. Достаточно и просто отметить: «Ах, как прелестны эти рододендроны!», указывая на любой цветущий куст, и даже если промахнешься с названием, будет повод обсудить еще и магнолии, и олеандры, ну а далее — как повезет.
Но лучше всего, пожалуй, упомянуть популярную книжную новинку, коей этим летом считался очередной авантюрный роман Александра Готье. О, эти экзотические страны, удивительные тайны, заветные сокровища, коварные злодеи и прекрасные туземные принцессы! Существовал ли господин Готье на самом деле, или же написанием книг занимались специально нанятые для этого «литературные рабы», как презрительно называли тех, чьи имена не печатались на обложке, — публике было неизвестно. И неважно.
Эти романы читали все. Даже Карл поддался всеобщему интересу и купил последнюю книгу, исключительно чтобы в будущем суметь поддержать разговор. «А вы читали Готье?» — «Конечно, вот «Сердце богини» вышло буквально на днях…». — «О, я еще этого не читала. Вы расскажете, куда судьба направит Алексадра на сей раз?» — «Охотно, если только вы не боитесь испортить себе дальнейшее удовольствие от чтения…» — «Да, вы правы. Но я так надеюсь, что в этой книге вновь появится прекрасная Инесса. Он такой романтик, этот Александр, не правда ли?».
Ах, если бы Александр Готье существовал самом деле! С каким удовольствием Карл начистил бы ему шею!
Он честно прочел несколько глав означенного «Сердца», дошел до описания раскопок древней гробницы в песках, очень удивился, заглянул в конец, посмеялся и с чистой совестью запустил книжкой в стену. За три курса на историческом факультете Карл дважды побывал на археологической практике, да не где-нибудь, а на раскопках знаменитого Черного кургана в степях Ольтена, и «процедуру изъятия находок» зазубрил наизусть. Похоже, Готье, кем бы он ни был, не только не удосужился узнать о правильном порядке выполнения работы, но и просто не дружил с логикой. Даже согласившись с необходимостью пожертвовать достоверностью ради драматичности, но — вышибать двери, предварительно не зарисовав их? Да как можно вообще выбивать двери в гробнице, которой две тысячи лет! Настоящего ученого при виде такого варварства должен хватить апоплексический удар.
У Карла был и другой повод для сведения счетов с литературным авантюристом. Абсолютная безграмотность Александра Готье в археологии послужила в свое время отличной темой для непринужденной беседы в приятной компании — Карл тогда распушил хвост и принялся развлекать двух прелестниц рассказами о Черном кургане. Узнай старший брат о последствиях, непременно бы вспомнил любимую присказку своего патрона: «Болтун — находка для шпиона». Хотя, Карл сперва ничего дурного не заподозрил и уж точно не мог даже представить, что его скромная персона заинтересует самого Пауля Герента… Однако жизнь любит пошутить, и вот их пути сошлись благодаря Александру Готье, которого, не стесняясь в выражениях, Карл раскритиковал, ссылаясь на собственный опыт на раскопках, а об этом услышал человек Пауля.
...Что-то хрустнуло под ногой, и Карл сразу направил вниз луч фонаря, ожидая увидеть что угодно, от черепка до черепа. Магический осветительный кристалл обошелся ему недешево, но когда отправляешься исследовать заброшенное поместье, о котором вовсю слагают жуткие легенды, надежное оборудование — последняя вещь, на которой стоит сэкономить. К счастью, это оказались всего лишь останки кувшина, чей близнец стоял поодаль, треснутый, но не побежденный временем или рукой вандала. Яркий луч скользнул по облепленным паутиной стенам и опять вернулся на пол.
Не зря, ох, не зря здесь так быстро все пришло в запустение! Местные обходят Майердол десятой дорогой, да и сам Карл не сунулся бы, даже несмотря на врожденное любопытство и байки о спрятанных сокровищах, коих гуляло не меньше, чем страшилок. Дело было не в затхлом запахе, дохлых мышах и темноте. Что-то другое, тяжелое, липкое давило на плечи и грудь, каждый вздох давался с трудом. Будто бы весь дом беззвучно гудел сверху донизу, заставляя отзываться каждую частичку тела. Как никогда раньше Карл жалел, что отправился один.
Он так и сказал тогда Геренту:
— Надо бы в помощники мага и какого-нибудь не сильно интеллектуального, но аккуратного и нелюбопытного человечка.
— Мага — понимаю, но вы ведь и сами кое-чем владеете. А третий зачем? — спросил Пауль. Он принимал Карла не в кабинете, как обычно, а позвал его во внутренний дворик и даже предложил одно из кресел у мраморного столика.
— Мало ли что, — неопределенно пожал плечами Карл, — инструменты носить, еду готовить, трупы закапывать…
Пауль улыбнулся, но в помощниках отказал.
— Вы, — сказал он, откладывая в сторону папку с бумагами, — преувеличиваете ценность… предмета. Это всего лишь безделица, хотя и древняя.
Все эти бумаги собирал сам Карл, перерыв архивы нескольких музеев и опасно приблизившись к тому, чтобы искренне полюбить вендорскую бюрократию, по чьей милости расплодилось бесчисленное множество копий с каждого отчета. Сначала он рассчитывал, что всё ограничится только информацией, но Геренту была нужна еще и вещь.
— Однако платите вы мне столько же, сколько за вояж в Бардин, хотя Майердол всяко ближе, — заметил Карл.
— Какой наблюдательный молодой человек, — сообщил Пауль своему камердинеру, принесшему свежую почту. — Видите ли, дорогой господин Джарвис, — это уже Карлу, — Майердол, как вам известно, — государственная собственность, поэтому, проникновение туда, по сути, не рядовая кража со взломом, а преступление, сравнимое с террористическим актом. Считайте, что я плачу за соответствующую статью Уголовного кодекса.
Они оба посмеялись над удачной шуткой.
Позже, предоставляя Штайну, помощнику Пауля, смету, Карл с лихвой компенсировал себе отсутствие помощников.
…По стене неторопливо, с достоинством, прополз паук — черный, жирный, мохнатый. Сколько его сородичей могло быть рядом, не хотелось и представлять. Карл натянул на уши любимую широкополую шляпу, неизменно сопровождавшую его в поездках, — не хватало еще, чтобы какая-то гадость упала на голову и запуталась в волосах — и пошел дальше, освещая себе дорогу.
Когда-то в поместье были виноградники, а это подземелье служило винным погребом. Кое-где даже уцелели стеллажи с бутылками. Карл осторожно взял одну, стер толстый слой пыли — на этикетке еще можно было разобрать название «Пламя Вендоры» и год. Бутылка вернулась на место. Карл не собирался ничего здесь брать. Кроме одной вещи.
Местонахождение тайника он вычислил, проведя не один час за тщательнейшим изучением планов усадьбы и «увлекательным» чтением дневников второй жены покойного барона. Дама была невыносимо сентиментальной, и к концу чтения у него в глазах рябило от многозначительных подчеркиваний, сокращений и восклицательных знаков. Выбрать крупицы ценной информации среди этого потока эмоций было немногим легче, чем просеивать речной песок в надежде на золотой блеск. Но некоторые подробности из дневника баронессы вкупе с подробным описанием коллекции её супруга оказались полезны. И заодно намекнули, что лучше не соваться в подвалы в одиночку, а уж если пришлось — очень тщательно подготовиться.
Добравшись, наконец, до каменной кладки, он отсчитал нудный кирпич и надавил на него. Сначала ничего не произошло, и на миг Карл подумал, что ошибся. Но тут скрытые механизмы пробудились, заскрипели, приходя в действие, и часть стены сдвинулась влево, именно так, как было описано в дневнике, открывая небольшую пыльную и затянутую паутиной нишу. Шкатулка была именно там.
Поправив завязанный на пастуший манер — узлом назад — шейный платок, Карл довольно улыбнулся и потянулся к добыче. Но не коснулся, а сначала осторожно провел над ней ладонью, активируя несложное заклинание проверки. У старшего брата способностей было намного больше, но и Карлу кое-что перепало.
Никакой опасности, никакой защитной магии. Шкатулку можно было брать голыми руками. И все же Карл медлил.
…Когда Карл выбрался, наконец, из усадьбы, уже вечерело. Несколько минут он любовался игрой оттенков розового, бордового, золотого и сизого в закатных облаках, радуясь, что самое мерзкое в этой вылазке уже осталось позади, потом отвязал от старой груши и оседлал коня. К тому времени, как он доберется до станции, стемнеет, а ночью в окрестности Майердола лучше не соваться. Даже если не веришь в привидения.
Домой он добрался, еле держась на ногах от усталости и мечтая только о том, чтобы сбросить одежду, упасть на кровать и спать, спать, спать! А заказ отнесёт на следующее утро, Пауль, конечно, сволочь, но слово его тверже банковского векселя, а он пообещал достойное вознаграждение за эту работу. Хватит, чтобы раздать все долги, и даже останется прилично…
Ключ в замочной скважине не поворачивался. Карл толкнул дверь, она поддалась с жалобным скрипом. Воры? Что за глупость, у него и брать нечего!
В спину уперлось что-то твердое.
— Ты погляди, кто пришел! — довольно сказал Соловей, один из людей Пауля. — Давай, заходи.
Он ткнул Карла дулом револьвера, вталкивая в комнату, зашел следом и прикрыл дверь.
— Вернулся, значит, из Майердола?
— Не твоё собачье дело.
Соловей ударил его по лицу, разбивая в кровь губы.
— Отдаешь мне, что принёс — и, может быть, сохранишь кости в целости. Большую их часть.
— Задание мне дал твой хозяин, — процедил Карл. — С ним я и буду разговаривать, а на шестерок у меня времени нет.
— Где она?
— Да пошел ты!
Удар получилось блокировать и даже съездить в ответ, но Соловей был сильнее и куда опытнее. Кулак в живот заставил Карла согнуться пополам.
— Где?
— Не понял, что ли? Пошел к дьяволу!
Соловей ударил еще раз, потом еще, уже не пытаясь добиться ответа, а просто избивая, пока не решил, что достаточно — парень затих на полу без сознания.
— Она должна быть у тебя.
В дорожной сумке ничего не нашлось. Нашлось в потайном кармане куртки. Осмотрев добычу и довольно ухмыльнувшись, Соловей встал, отряхнул руки и взял со стола масляную лампу.
— Вижу, ты никак не обзаведешься приличным светильником на кристалле, а пользуешься этой рухлядью, — хмыкнул он вслух, будто бы Карл мог его услышать и ответить. — А если она вдруг разобьется? — Осколки полетели во все стороны, масло залило бумаги. — Тут и до пожара недалеко…
Щелчок зажигалки, и пламя, подпитанное маслом из разбитой лампы, жадно набросилось на бумаги, потом на скатерть, перекинулось на занавески.…
Возможно, пожар даже заслужит пару строчек в колонке происшествий, читатели покачают головами, а автор статьи грустно констатирует, как опасна небрежность в летнюю жару. И прозрачно намекнет, что с магическими осветительными кристаллами куда спокойнее, пусть они и дороже.
Огонь распространялся все быстрее, оранжевые язычки подкрались к сапогам Соловья, и он решительно направился к двери.
Но сделать успел только два шага, потому что очнувшийся Карл, собрав все силы, прыгнул на него и повалил на пол.
Прославленная пожарная служба Аркадии сработала как всегда блестяще, не позволив огню перекинуться на соседние дома, но без жертв не обошлось. Хотя их могло быть куда больше. Погиб только один человек, чей обгоревший труп был опознан как хозяин квартиры Карла Джарвиса.
Глава 2
Аркадия. Редакция газеты «День» — улица Таможенная
Бывает, знаете ли, прямо с утра встаешь с чувством, что из дома лучше не выходить. Всё валится из рук: зубной порошок рассыпается, посуда бьется, чистых носков не найти — в общем, само мироздание вопиет о предстоящих неприятностях. А тут, что называется, ничто не предвещало. Разве что все чашки оказались грязными, и наливать кофе пришлось в жестяную кружку, из которой Андрэ обычно поливал огромный фикус, тетушкино наследство и единственное украшение скромно обставленной комнаты.
Когда он полез за свежей сорочкой, дверца шифоньера тихонько скрипнула, исполняя первую ноту будущей мелодии. Все жилище было на редкость музыкальным. Общий тон задавали напольные часы работы Хассена, тоже из наследства, и тикали они так, словно внутри этого шкафчика вместо механизма сидел гномик и грыз орехи. Кроме дверцы еще скрипели кровать и три половицы. По ночам стрекотал сверчок. В дождь протекал потолок и капли глухо падали в таз, который хозяин забирал из-под умывальника в крошечной уборной. Звуковой ряд хорошо бы дополнило дребезжание старенького пианино, но его тетушка, к сожалению, завещала Институту благородных девиц. Впрочем, за это племянник был ей скорее благодарен — в этой квартире, да и во всех предыдущих, поставить инструмент было решительно негде.
Пожалуй, только столкновение с домовладельцем Гансом могло навести на мысль, что день предстоит не из приятных.
— Господин Бенар! — тонким неприятным голосом окликнул его Ганс, появляясь в дверях своей квартиры в домашних туфлях и ночном колпаке. — Господин Бена-ар, вы должны денег, господин Бенар.
— Да-да, — отозвался тот, поспешно перепрыгивая через ступеньки, чтобы поскорее добраться до входной двери, пока домовладелец не сделает обходной маневр.
— Господин Бена-а-а-ар, вы должны денег за четыре месяца!
Последний пролет молодой человек преодолел, съехав по перилам, и Гансу осталось только погрозить ему вслед кулаком да от души хлопнуть дверью.
До редакции удалось подъехать на омнибусе, потеснив на подножке мальчишек и соскочив на ходу как раз в тот момент, когда до него уже почти добрался кондуктор.
