Было вкусно. Прищурившись, он окинул оценивающим взглядом соседние ветки: если сторожа нет, можно сорвать еще, все равно ведь упадут в дорожную пыль и станут пищей ос…
Криминальные замыслы разрушил местный мальчишка, едва не влетевший в Андрэ на бегу.
— Извините, господин хороший, — жизнерадостно крикнул он и продолжил свой путь… точнее, собрался продолжить, когда рука репортера крепко ухватила его за шиворот.
— Юноша, вам никогда не говорили, что воровать грешно и вредно для здоровья?
Воришка дернулся и попытался отбрыкнуться, но Бенар мгновенно перехватил малолетнего преступника.
— Больно же! — завопил тот.
— Больно, — согласился Андрэ и требовательно протянул ладонь. — Мой бумажник?
Мальчишка шмыгнул носом, свободной рукой выудил откуда-то из-под рубашки кошелек и с мрачным видом сунул его в руку хозяину.
— Так-то лучше.
Пацан зыркал на него исподлобья, уже представляя, как этот господин сейчас возьмет его за ухо и оттащит прямиком в ближайший полицейский участок, но Андрэ осенила другая идея.
— Скажи-ка, ты ведь здешний? — спросил он.
Мальчишка посмотрел на него недоверчиво, явно прикидывая, насколько его ответ сыграет против него, но в итоге угрюмо кивнул.
— А вчерашний пожар видел?
— Ну да. Жалко господина Джарвиса, он мне когда-то черепки показывал, говорил, что они древние, тыщи лет им, мол, жутко важные. Только разбитый горшок — он и есть разбитый горшок, хоть ему тыща лет, хоть две. Хотя кто их разберет, ученых? Второй тоже сам не свой был до старины разной…
— Второй? — в пальцах Андрэ сверкнула монета.
* * *
Королевская академия наук
В фойе стоял непрекращающийся гул — говорили все и разом на какой-то чудовищной смеси языков. Над головой жужжали охладители воздуха, включенные на полную мощность, меж светил науки сновали официанты, предлагая лимонад.
Академия была основана в пору небывалого расцвета Вендоры. За право построить её здание соревновалось семьдесят пять претендентов, и в финале конкурса главное архитектурное бюро Аркадии с треском разгромило конкурентов из столицы, уже считавших, что победа у них в кармане. За почти сто лет Академия разрослась: добавились новые постройки, библиотеки, лаборатории, ботанический сад. Зимой весь научный состав участвовал в спортивных состязаниях, и не явиться без уважительной причины на лыжню считалось дурным тоном. Лето посвящалось научным конференциям.
Гостям очередной ежегодной конференции по магической науке сегодня полагалось зарегистрироваться и получить на руки расписание семинаров, настоящая работа начнется уже на следующий день: маги будут слушать доклады, дискутировать и обмениваться опытом. В среду — свободное время, иностранные гости столицы будут отдыхать и наслаждаться красотами города и доступными в нём развлечениями, вендорцы же, скорее всего, посвятят это время обсуждению финансовых вопросов. В предпоследний день конференции заслушают еще несколько докладов, ну а завершится все грандиозным банкетом…
Маги вели себя чинно, собирались небольшими группками, сдержанно приветствовали друг друга, обменивались парой-тройкой фраз и расходились. Беда в том, что делали они без передышки, было их очень много, и скоро в глазах у Руди уже рябило. Попробовав «научного» мороженого и придя к выводу, что по вкусу оно ничуть не отличается от сливочного пломбира, которым торгуют недалеко от его дома, он принялся лавировать между магами в направлении другого конца фойе, где стояло несколько столов, за которыми собрались всклокоченные представители организаторов. Над их головами плавали небольшие магические сферы с названиями стран, откуда на нынешнюю международную конференцию прибыли участники, слова на сферах светились и, кажется, двигались.
Полицейский предъявил свой жетон секретарю, перебиравшему бумажки под сферами с надписями «Вевис», «Ольтен» и «Шлезия».
— Скажите, зарегистрирован ли уже господин Ференц Малло из Ольтена?
Но секретарь не успел еще открыть рот, чтобы ответить, как рядом в мгновение ока возник полный господин с безупречно расчесанными бакенбардами. В петлице его светлого летнего пиджака красовалась бутоньерка, стрелки на брюках были идеальны, а ногти отполированы почти до блеска. «Интересно, — подумал сержант, — какое отношение он имеет к науке?»
Оказалось, самое непосредственное.
Йозеф Бауман, ученый секретарь Академии, от лица всей науки и себя лично поприветствовал полицейские силы в лице господина… простите, сержанта Синоваца, очень приятно познакомиться.
— Чем скромный доктор магических наук может помочь полиции?
— Я разыскиваю одного из гостей вашей конференции, господина Ференца Малло из Ольтена. Вы с ним знакомы?
— Лично не знаком, но наслышан. А что случилось? Он нарушил закон? Проник в нашу страну нелегально?
Руди улыбнулся. При встрече с полицией все обыватели вели себя одинаково — сперва пугались, потом их одолевало любопытство.
Он замешкался с ответом, и господин Бауман сразу же сделал из этого свои выводы.
— Понимаю, понимаю, — важно закивал он, — государственная тайна. Умолкаю! Больше ни вопроса! Вы его хотите арестовать или просто побеседовать?
— Я хочу для начала его найти. Увы, в нашей картотеке господин Малло не значится, и я понятия не имею, как он выглядит.
— Смешно сказать, но я тоже, — опечалился Бауман. — И знаете ли, это странно! Все специалисты, которые занимаются исследованиями по этой теме, как правило, друг с другом знакомы хотя бы по переписке, а господин Малло со своей работой словно возник из ниоткуда!
— Так вы поможете мне отыскать этого господина Малло? — полицейский вежливо перебил ученого, решив про себя, что со странностями иностранного мага будет разбираться позже. Бауман поперхнулся недосказанной фразой, прочистил горло и повернулся к секретарю.
— Малло прошел регистрацию? — спросил он. Тот сверился с бумагами и энергично кивнул. — Стало быть, — обратился Бауман к сержанту, — вы найдете его на фуршете.
Руди слабо представлял, как будет разыскивать незнакомого ольтенца среди прочих иностранцев.
— У вас ведь имеется громкоговоритель? — спросил он. — Самым простым выходом было бы просто обратиться к господину Малло и попросить самому найти нас.
— Разумеется, пройдемте ко мне в кабинет, — сразу же согласился Бауман.
Ольтенская делегация быстро поддалась царящей в фуршетном зале атмосфере и рассредоточилась. Кто-то приветствовал знакомых, кто-то прокладывал кратчайший путь к столам с угощением. У окна обосновались двое: высокий мужчина средних лет, светловолосый и худощавый, и его более молодой товарищ — еще выше ростом, с вьющимися темными волосами.
— Какие, всё-таки, мы, маги, скучные люди, — вполголоса пробормотал молодой человек, передавая тарелку с крохотными, на один укус, бутербродиками своему коллеге и научному консультанту. — Утомительно длинная приветственная речь — и все наперегонки устремляются к бесплатному угощению.
— А вы чего ожидали от начала конференции, Ференц? — с улыбкой спросил профессор Марк Довилас.
Ференц Малло пожал плечами.
— Не знаю. Наверное, разговоров о законах мирозданья и научных прорывах. Настоящих, я имею в виду.
— И чтобы все кругом сверкало, взрывалось, и пахло чем-нибудь алхимическим, — подхватил профессор.
— Что-то вроде этого, да.
— Вы, должно быть, очень давно не посещали такие мероприятия, если отвыкли от их традиций, — усмехнулся Марк.
— Признаться, я раньше вообще никогда не бывал на конференциях, — пожал плечами Ференц. — Наши исследования по большей части не из тех, что можно обсудить в обществе непосвященных в государственные тайны. Гриф «не подлежит разглашению», знаете ли. Я привык с последними научными новостями знакомиться на полигонах, пока неожиданно не появилось много свободного времени для собственных изысканий, — он помолчал, и Марк Довилас понимающе кивнул.
— При всем уважении к вашим основным занятиям, не следует забрасывать науку. Вы для этого слишком талантливы. К тому же, вам не помешает еще и научное звание.
— Как знать, — задумчиво пробормотал молодой человек. — Последние полгода, которые я посвятил исследованию феномена Защитника, были поистине захватывающими…но вот эта конференция…. Ни здешний антураж, ни публика пока не вдохновляют на подвиги. Не считая, конечно, еды на этом фуршете, очень достойно и даже впечатляюще.
— После этого щедрого пира кормить нас до самого заключительного банкета будут очень скупо — щедрость организаторов имеет свои пределы, — иронично заметил профессор Довилас. — Так что, пользуйтесь возможностью, пока она есть. К счастью, я знаю, где можно недорого и сытно поесть в городе, и как ваш научный руководитель обещаю, что не позволю вам голодать. На завтра заявлено несколько интересных тем, я собираюсь быть на обсуждении, вам бы тоже рекомендовал. Или у вас другие планы?
— Так заметно? — легкий кивок в ответ. — Вы правы, конечно. Хотел улизнуть и навестить брата. Утром как раз отправил ему из отеля магограмму.
— Не знал, что у вас есть брат.
— Младший. Он уже несколько лет живет в Вендоре, — Ференц помедлил. — Честно говоря, мы редко виделись в эти годы, что, наверное, неправильно. Но мы регулярно общаемся, а сейчас всё так удачно совпало — и я в Аркадии на этой конференции, и он свободен. Неделю назад он говорил, что уедет ненадолго за город, а по возвращении с радостью встретится со мной. Он уже должен вернуться.
— Разумеется, семья важнее посторонних магов… — согласился профессор. — Тем более, многие из них уже нетрезвы. Знаете, друг мой, научные собрания могут быть весьма интересными и полезными, но вот данная демонстрация гостеприимства меня тоже начинает угнетать. Конца и краю ей не предвидится, а я уже добрых полчаса стараюсь не попасться на глаза кое-кому из знакомых, прекрасных ученых, но весьма утомительных в общении. Подумываю незаметно покинуть здешнее общество, не желаете составить мне компанию?
— С превеликим удовольствием, профессор! — радостно прошептал Ференц. — А потом поужинаем где-нибудь в городе, заодно и покажете, где.
В этот момент раздалось хрипение, скрежетание, потом громкоговоритель откашлялся и скрипучим голосом объявил, что господина Ференца Малло приглашают в кабинет господина Баумана, потом откашлялся еще раз и повторил приглашение на ольтенском.
Ференц вскинул брови.
— Понятия не имею, что им от меня надо, — сказал он тоном человека, ни разу не преступавшего закон — ни своей страны, ни чужой.
— Я подожду здесь, — сказал Марк. — Скорее всего, какие-то бюрократические формальности.
Ференц вышел из Большого зала, а Марк присел на диван, поправил трость, прислоненную к его подлокотнику, и, жестом остановив официанта, взял с его подноса стакан лимонада.
* * *
Ботанический сад
Трудно поверить, но еще двести лет назад во всей Аркадии, ныне знаменитой своими роскошными парками, скверами и рощами, сложно было найти три растущих рядом дерева. Степи — бескрайние просторы колышущихся трав и вечные проблемы с водой, мало способствующие градостроению. Так было вплоть до начала правления Фридриха Четвертого, твердо решившего извлечь пользу из бесхозных земель юга Вендоры.
Годы тяжелого труда дали свои плоды, у побережья раскинулись молодые города, а красивейшим среди них стала Аркадия. Здесь же был заложен первый в этих краях Ботанический сад, в который свозились саженцы со всего мира, а еще двадцать лет спустя благодаря совместным усилиям ученых и магов город начал обретать привычное ныне лицо — утопающие в зелени улицы и площади.
Городской Ботанический сад, бывший Королевский, был преподнесен в дар городу Густавом Вторым и с тех пор стал излюбленным местом прогулок. Можно было присоединиться к группе с проводником и послушать увлекательный рассказ о заморских деревьях и цветах, прижившихся на земле Аркадии, можно было прогуляться в одиночку или просто посидеть на лавочке, наслаждаясь тенью, шелестом листвы и журчанием многочисленных фонтанчиков. Вечером, когда спадала жара, публика прогуливалась по широким аллеям и узким тропинкам, освещенных декоративными фонарями. На мягко светящихся белым и золотым круглых плафонах тут и там темнели маленькие силуэты греющихся на стекле древесных лягушек.
Одним из самых уютных уголков Ботанического сада была терраса у пруда с кувшинками. Широкие глянцевые листья почти полностью скрывали поверхность, белые, желтые и лиловые цветы соперничали размерами, в редких просветах лениво шевелили плавниками рыбы, а в воздухе проносились крупные стрекозы.
Вокруг пруда в тени висячих ветвей стояли на причудливо изогнутых кованых ножках скамейки, одну из которых сейчас занимал черноволосый мужчина в светлом костюме, читавший газету. Белая летняя шляпа и модная трость, лежавшие рядом, дополняли образ — достойный господин, любящий комфорт, следящий за модой, но не идущий у нее на поводу.
Услышав за спиной шаги, мужчина отложил свежий выпуск «Городских известий» и обернулся.
— Обязательно было так топать? — спросил он.
Новоприбывший — на вид лет пятидесяти, седоват и полноват — усмехнулся и присел рядом.
— Предосторожность, — пояснил он, извлекая из внутреннего кармана огромный носовой платок и промокая лоб и виски, — с прошлого раза поговаривают, что не стоит к тебе приближаться со спины, когда ты чем-то занят. Если жить охота.
— Своих я не убиваю, — рассеянно ответил черноволосый. — Как правило. Что-то случилось?
— Есть новости о Соловье.
— Ты ради этого покинул свою любимую берлогу и отправился на другой конец города в такую жару? Какое служебное рвение, Тобиас.
Тот шумно фыркнул.
— Я рассчитывал, что ты будешь дома и угостишь старого приятеля стаканчиком чего-нибудь прохладительного. Кто же мог подумать, что тебя понесет на улицу, когда даже ящерицы прячутся! Еле добился от твоего камердинера, где тебя искать, легче памятник Дукасу разговорить, чем его.
— Поэтому он у меня и служит уже десять лет. Так что там?
Тобиас Штайн, правая рука Пауля Герента, вдохнул.
— Наши ребята перерыли его убежища, потрепали его любовницу, заглянули к тетке… Он как в воду канул. Зато мы нашли кое-какие интересные вещи, да и соседи кое-что рассказали. Последнее время Соловушка зачастил в «Розалию», что на Александровском Спуске, понимаешь?
— Любимый ресторан Леманна? — Пауль зевнул. — Скучно и предсказуемо. Очередная пешка, вознамерившаяся выйти в ферзи.
— Теоретически это возможно, — пожал плечами Тобиас.
— Даже в теории для этого понадобится больше ходов, и не таких топорных. Переметнуться к конкуренту, что может быть банальнее?
— Сдать тебя полиции, — напомнил Штайн. — Соловья видели возле дома Джарвиса два дня назад.
На тонком лице Герента не отразилось ни единой эмоции, но тон голоса чуть изменился.
— Это плохо.
— Теперь понимаешь? — подался вперед помощник. — Джарвис мертв, заказ пропал, а в вечер пожара там крутился Соловей. Держу пари, он решил, что эта вещица сойдет в качестве вступительного взноса в банду Леманна. Шлепнул пацана, забрал заказ и залег на дно.
— Достаньте его со дна, — сказал Пауль. — Должен ли я напоминать, что это важно?
Тобиас кивнул: когда шеф говорит так — придется расшибиться в лепешку, но выполнить приказ. Найти предателя, если понадобится — с того света притащить, чтобы Герент мог затем лично отправить его обратно.
Криминальные замыслы разрушил местный мальчишка, едва не влетевший в Андрэ на бегу.
— Извините, господин хороший, — жизнерадостно крикнул он и продолжил свой путь… точнее, собрался продолжить, когда рука репортера крепко ухватила его за шиворот.
— Юноша, вам никогда не говорили, что воровать грешно и вредно для здоровья?
Воришка дернулся и попытался отбрыкнуться, но Бенар мгновенно перехватил малолетнего преступника.
— Больно же! — завопил тот.
— Больно, — согласился Андрэ и требовательно протянул ладонь. — Мой бумажник?
Мальчишка шмыгнул носом, свободной рукой выудил откуда-то из-под рубашки кошелек и с мрачным видом сунул его в руку хозяину.
— Так-то лучше.
Пацан зыркал на него исподлобья, уже представляя, как этот господин сейчас возьмет его за ухо и оттащит прямиком в ближайший полицейский участок, но Андрэ осенила другая идея.
— Скажи-ка, ты ведь здешний? — спросил он.
Мальчишка посмотрел на него недоверчиво, явно прикидывая, насколько его ответ сыграет против него, но в итоге угрюмо кивнул.
— А вчерашний пожар видел?
— Ну да. Жалко господина Джарвиса, он мне когда-то черепки показывал, говорил, что они древние, тыщи лет им, мол, жутко важные. Только разбитый горшок — он и есть разбитый горшок, хоть ему тыща лет, хоть две. Хотя кто их разберет, ученых? Второй тоже сам не свой был до старины разной…
— Второй? — в пальцах Андрэ сверкнула монета.
* * *
Королевская академия наук
В фойе стоял непрекращающийся гул — говорили все и разом на какой-то чудовищной смеси языков. Над головой жужжали охладители воздуха, включенные на полную мощность, меж светил науки сновали официанты, предлагая лимонад.
Академия была основана в пору небывалого расцвета Вендоры. За право построить её здание соревновалось семьдесят пять претендентов, и в финале конкурса главное архитектурное бюро Аркадии с треском разгромило конкурентов из столицы, уже считавших, что победа у них в кармане. За почти сто лет Академия разрослась: добавились новые постройки, библиотеки, лаборатории, ботанический сад. Зимой весь научный состав участвовал в спортивных состязаниях, и не явиться без уважительной причины на лыжню считалось дурным тоном. Лето посвящалось научным конференциям.
Гостям очередной ежегодной конференции по магической науке сегодня полагалось зарегистрироваться и получить на руки расписание семинаров, настоящая работа начнется уже на следующий день: маги будут слушать доклады, дискутировать и обмениваться опытом. В среду — свободное время, иностранные гости столицы будут отдыхать и наслаждаться красотами города и доступными в нём развлечениями, вендорцы же, скорее всего, посвятят это время обсуждению финансовых вопросов. В предпоследний день конференции заслушают еще несколько докладов, ну а завершится все грандиозным банкетом…
Маги вели себя чинно, собирались небольшими группками, сдержанно приветствовали друг друга, обменивались парой-тройкой фраз и расходились. Беда в том, что делали они без передышки, было их очень много, и скоро в глазах у Руди уже рябило. Попробовав «научного» мороженого и придя к выводу, что по вкусу оно ничуть не отличается от сливочного пломбира, которым торгуют недалеко от его дома, он принялся лавировать между магами в направлении другого конца фойе, где стояло несколько столов, за которыми собрались всклокоченные представители организаторов. Над их головами плавали небольшие магические сферы с названиями стран, откуда на нынешнюю международную конференцию прибыли участники, слова на сферах светились и, кажется, двигались.
Полицейский предъявил свой жетон секретарю, перебиравшему бумажки под сферами с надписями «Вевис», «Ольтен» и «Шлезия».
— Скажите, зарегистрирован ли уже господин Ференц Малло из Ольтена?
Но секретарь не успел еще открыть рот, чтобы ответить, как рядом в мгновение ока возник полный господин с безупречно расчесанными бакенбардами. В петлице его светлого летнего пиджака красовалась бутоньерка, стрелки на брюках были идеальны, а ногти отполированы почти до блеска. «Интересно, — подумал сержант, — какое отношение он имеет к науке?»
Оказалось, самое непосредственное.
Йозеф Бауман, ученый секретарь Академии, от лица всей науки и себя лично поприветствовал полицейские силы в лице господина… простите, сержанта Синоваца, очень приятно познакомиться.
— Чем скромный доктор магических наук может помочь полиции?
— Я разыскиваю одного из гостей вашей конференции, господина Ференца Малло из Ольтена. Вы с ним знакомы?
— Лично не знаком, но наслышан. А что случилось? Он нарушил закон? Проник в нашу страну нелегально?
Руди улыбнулся. При встрече с полицией все обыватели вели себя одинаково — сперва пугались, потом их одолевало любопытство.
Он замешкался с ответом, и господин Бауман сразу же сделал из этого свои выводы.
— Понимаю, понимаю, — важно закивал он, — государственная тайна. Умолкаю! Больше ни вопроса! Вы его хотите арестовать или просто побеседовать?
— Я хочу для начала его найти. Увы, в нашей картотеке господин Малло не значится, и я понятия не имею, как он выглядит.
— Смешно сказать, но я тоже, — опечалился Бауман. — И знаете ли, это странно! Все специалисты, которые занимаются исследованиями по этой теме, как правило, друг с другом знакомы хотя бы по переписке, а господин Малло со своей работой словно возник из ниоткуда!
— Так вы поможете мне отыскать этого господина Малло? — полицейский вежливо перебил ученого, решив про себя, что со странностями иностранного мага будет разбираться позже. Бауман поперхнулся недосказанной фразой, прочистил горло и повернулся к секретарю.
— Малло прошел регистрацию? — спросил он. Тот сверился с бумагами и энергично кивнул. — Стало быть, — обратился Бауман к сержанту, — вы найдете его на фуршете.
Руди слабо представлял, как будет разыскивать незнакомого ольтенца среди прочих иностранцев.
— У вас ведь имеется громкоговоритель? — спросил он. — Самым простым выходом было бы просто обратиться к господину Малло и попросить самому найти нас.
— Разумеется, пройдемте ко мне в кабинет, — сразу же согласился Бауман.
Ольтенская делегация быстро поддалась царящей в фуршетном зале атмосфере и рассредоточилась. Кто-то приветствовал знакомых, кто-то прокладывал кратчайший путь к столам с угощением. У окна обосновались двое: высокий мужчина средних лет, светловолосый и худощавый, и его более молодой товарищ — еще выше ростом, с вьющимися темными волосами.
— Какие, всё-таки, мы, маги, скучные люди, — вполголоса пробормотал молодой человек, передавая тарелку с крохотными, на один укус, бутербродиками своему коллеге и научному консультанту. — Утомительно длинная приветственная речь — и все наперегонки устремляются к бесплатному угощению.
— А вы чего ожидали от начала конференции, Ференц? — с улыбкой спросил профессор Марк Довилас.
Ференц Малло пожал плечами.
— Не знаю. Наверное, разговоров о законах мирозданья и научных прорывах. Настоящих, я имею в виду.
— И чтобы все кругом сверкало, взрывалось, и пахло чем-нибудь алхимическим, — подхватил профессор.
— Что-то вроде этого, да.
— Вы, должно быть, очень давно не посещали такие мероприятия, если отвыкли от их традиций, — усмехнулся Марк.
— Признаться, я раньше вообще никогда не бывал на конференциях, — пожал плечами Ференц. — Наши исследования по большей части не из тех, что можно обсудить в обществе непосвященных в государственные тайны. Гриф «не подлежит разглашению», знаете ли. Я привык с последними научными новостями знакомиться на полигонах, пока неожиданно не появилось много свободного времени для собственных изысканий, — он помолчал, и Марк Довилас понимающе кивнул.
— При всем уважении к вашим основным занятиям, не следует забрасывать науку. Вы для этого слишком талантливы. К тому же, вам не помешает еще и научное звание.
— Как знать, — задумчиво пробормотал молодой человек. — Последние полгода, которые я посвятил исследованию феномена Защитника, были поистине захватывающими…но вот эта конференция…. Ни здешний антураж, ни публика пока не вдохновляют на подвиги. Не считая, конечно, еды на этом фуршете, очень достойно и даже впечатляюще.
— После этого щедрого пира кормить нас до самого заключительного банкета будут очень скупо — щедрость организаторов имеет свои пределы, — иронично заметил профессор Довилас. — Так что, пользуйтесь возможностью, пока она есть. К счастью, я знаю, где можно недорого и сытно поесть в городе, и как ваш научный руководитель обещаю, что не позволю вам голодать. На завтра заявлено несколько интересных тем, я собираюсь быть на обсуждении, вам бы тоже рекомендовал. Или у вас другие планы?
— Так заметно? — легкий кивок в ответ. — Вы правы, конечно. Хотел улизнуть и навестить брата. Утром как раз отправил ему из отеля магограмму.
— Не знал, что у вас есть брат.
— Младший. Он уже несколько лет живет в Вендоре, — Ференц помедлил. — Честно говоря, мы редко виделись в эти годы, что, наверное, неправильно. Но мы регулярно общаемся, а сейчас всё так удачно совпало — и я в Аркадии на этой конференции, и он свободен. Неделю назад он говорил, что уедет ненадолго за город, а по возвращении с радостью встретится со мной. Он уже должен вернуться.
— Разумеется, семья важнее посторонних магов… — согласился профессор. — Тем более, многие из них уже нетрезвы. Знаете, друг мой, научные собрания могут быть весьма интересными и полезными, но вот данная демонстрация гостеприимства меня тоже начинает угнетать. Конца и краю ей не предвидится, а я уже добрых полчаса стараюсь не попасться на глаза кое-кому из знакомых, прекрасных ученых, но весьма утомительных в общении. Подумываю незаметно покинуть здешнее общество, не желаете составить мне компанию?
— С превеликим удовольствием, профессор! — радостно прошептал Ференц. — А потом поужинаем где-нибудь в городе, заодно и покажете, где.
В этот момент раздалось хрипение, скрежетание, потом громкоговоритель откашлялся и скрипучим голосом объявил, что господина Ференца Малло приглашают в кабинет господина Баумана, потом откашлялся еще раз и повторил приглашение на ольтенском.
Ференц вскинул брови.
— Понятия не имею, что им от меня надо, — сказал он тоном человека, ни разу не преступавшего закон — ни своей страны, ни чужой.
— Я подожду здесь, — сказал Марк. — Скорее всего, какие-то бюрократические формальности.
Ференц вышел из Большого зала, а Марк присел на диван, поправил трость, прислоненную к его подлокотнику, и, жестом остановив официанта, взял с его подноса стакан лимонада.
* * *
Ботанический сад
Трудно поверить, но еще двести лет назад во всей Аркадии, ныне знаменитой своими роскошными парками, скверами и рощами, сложно было найти три растущих рядом дерева. Степи — бескрайние просторы колышущихся трав и вечные проблемы с водой, мало способствующие градостроению. Так было вплоть до начала правления Фридриха Четвертого, твердо решившего извлечь пользу из бесхозных земель юга Вендоры.
Годы тяжелого труда дали свои плоды, у побережья раскинулись молодые города, а красивейшим среди них стала Аркадия. Здесь же был заложен первый в этих краях Ботанический сад, в который свозились саженцы со всего мира, а еще двадцать лет спустя благодаря совместным усилиям ученых и магов город начал обретать привычное ныне лицо — утопающие в зелени улицы и площади.
Городской Ботанический сад, бывший Королевский, был преподнесен в дар городу Густавом Вторым и с тех пор стал излюбленным местом прогулок. Можно было присоединиться к группе с проводником и послушать увлекательный рассказ о заморских деревьях и цветах, прижившихся на земле Аркадии, можно было прогуляться в одиночку или просто посидеть на лавочке, наслаждаясь тенью, шелестом листвы и журчанием многочисленных фонтанчиков. Вечером, когда спадала жара, публика прогуливалась по широким аллеям и узким тропинкам, освещенных декоративными фонарями. На мягко светящихся белым и золотым круглых плафонах тут и там темнели маленькие силуэты греющихся на стекле древесных лягушек.
Одним из самых уютных уголков Ботанического сада была терраса у пруда с кувшинками. Широкие глянцевые листья почти полностью скрывали поверхность, белые, желтые и лиловые цветы соперничали размерами, в редких просветах лениво шевелили плавниками рыбы, а в воздухе проносились крупные стрекозы.
Вокруг пруда в тени висячих ветвей стояли на причудливо изогнутых кованых ножках скамейки, одну из которых сейчас занимал черноволосый мужчина в светлом костюме, читавший газету. Белая летняя шляпа и модная трость, лежавшие рядом, дополняли образ — достойный господин, любящий комфорт, следящий за модой, но не идущий у нее на поводу.
Услышав за спиной шаги, мужчина отложил свежий выпуск «Городских известий» и обернулся.
— Обязательно было так топать? — спросил он.
Новоприбывший — на вид лет пятидесяти, седоват и полноват — усмехнулся и присел рядом.
— Предосторожность, — пояснил он, извлекая из внутреннего кармана огромный носовой платок и промокая лоб и виски, — с прошлого раза поговаривают, что не стоит к тебе приближаться со спины, когда ты чем-то занят. Если жить охота.
— Своих я не убиваю, — рассеянно ответил черноволосый. — Как правило. Что-то случилось?
— Есть новости о Соловье.
— Ты ради этого покинул свою любимую берлогу и отправился на другой конец города в такую жару? Какое служебное рвение, Тобиас.
Тот шумно фыркнул.
— Я рассчитывал, что ты будешь дома и угостишь старого приятеля стаканчиком чего-нибудь прохладительного. Кто же мог подумать, что тебя понесет на улицу, когда даже ящерицы прячутся! Еле добился от твоего камердинера, где тебя искать, легче памятник Дукасу разговорить, чем его.
— Поэтому он у меня и служит уже десять лет. Так что там?
Тобиас Штайн, правая рука Пауля Герента, вдохнул.
— Наши ребята перерыли его убежища, потрепали его любовницу, заглянули к тетке… Он как в воду канул. Зато мы нашли кое-какие интересные вещи, да и соседи кое-что рассказали. Последнее время Соловушка зачастил в «Розалию», что на Александровском Спуске, понимаешь?
— Любимый ресторан Леманна? — Пауль зевнул. — Скучно и предсказуемо. Очередная пешка, вознамерившаяся выйти в ферзи.
— Теоретически это возможно, — пожал плечами Тобиас.
— Даже в теории для этого понадобится больше ходов, и не таких топорных. Переметнуться к конкуренту, что может быть банальнее?
— Сдать тебя полиции, — напомнил Штайн. — Соловья видели возле дома Джарвиса два дня назад.
На тонком лице Герента не отразилось ни единой эмоции, но тон голоса чуть изменился.
— Это плохо.
— Теперь понимаешь? — подался вперед помощник. — Джарвис мертв, заказ пропал, а в вечер пожара там крутился Соловей. Держу пари, он решил, что эта вещица сойдет в качестве вступительного взноса в банду Леманна. Шлепнул пацана, забрал заказ и залег на дно.
— Достаньте его со дна, — сказал Пауль. — Должен ли я напоминать, что это важно?
Тобиас кивнул: когда шеф говорит так — придется расшибиться в лепешку, но выполнить приказ. Найти предателя, если понадобится — с того света притащить, чтобы Герент мог затем лично отправить его обратно.
