— Странное ощущение, — произнесла Юлия вслух. — Еще сегодня утром смерть была так близко, что я почти её рассмотрела — и вдруг она оказалась далеко. Теперь даже мир кажется другим.
— Так всегда бывает, — заверил её Пауль.
— Значит, вы тоже подобное чувствуете? Я думала, уж вы-то к подобному привыкли…
— К такому никогда не привыкнешь, — серьезно ответил Герент. — Сколько бы свиданий с ней не выпало на твою долю. В противном случае ты уже мертв.
Юлия кивнула с понимающей улыбкой и протянула руку. На раскрытой ладони сверкал драгоценным камнем перстень.
— Возвращаю вам.
— Зачем? — удивился Пауль. — Вы ведь говорили, он вам нравится? Оставьте себе на память.
— Это невозможно, — покачала головой Юлия. — Женщина не может принимать подобные подарки от мужчины, который ей не родственник или супруг. Это неприлично.
— В вашем Ольтене всегда всё усложняют! Это ваш военный трофей. Разве не так?
— Даже если и так… всё же, это невозможно. Кроме того, я в любом случае не смогла бы носить этот перстень, он не подходит мне по размеру, и явно мужской.
— Весомый аргумент, — согласился Пауль, забрал украшение и надел на безымянный палец. — Но в таком случае, возможно, вы примете от меня другое кольцо? — Юлия подняла брови в недоумении. — Выходите за меня замуж, госпожа Малло.
— Это весьма лестное предложение, — она опустила глаза и улыбнулась. — Не боитесь? Вдруг я соглашусь?
— Вот уж чего не боюсь, так этого, — усмехнулся в ответ Пауль. — Я обдумал этот вариант, он меня тоже устраивает.
— Задали бы вы мне этот вопрос неделю назад, — фыркнула Юлия.
— Я опоздал, и ваше сердце уже занято? — с любопытством спросил Герент.
Юлия задумчиво посмотрела в сторону и ничего не ответила.
— Правильно говорят, задержишься — упустишь, — пробормотал Пауль и полез в карман. Пробежали пальцы по узору на крышке шкатулки, набирая комбинацию, щелкнули невидимые замочки, и он протянул Юлии гребень.
— Прошу вас принять эту реликвию в память о нашем приключении. Надеюсь, я правильно сформулировал просьбу.
— Нет, — засмеялась Юлия. — Но этот подарок я приму. Только…вы ведь столько усилий приложили, чтобы найти шкатулку и узнать её секрет…
— Секрет я как раз и узнал. К тому же, я в любом случае не смог бы использовать этот артефакт. Ума не приложу, где в моем доме посадить лес. К тому же, у меня остается меч хана Менгу, предмет, более подходящий человеку моего положения.
— Весомый аргумент, — с показной серьезностью произнесла Юлия, забирая гребень. — Я приму ваш подарок от лица всего нашего семейства.
Пауль удержал её руку.
— Значит, если бы я задал вопрос лишь на неделю раньше, вы бы его обдумали?
— Очень глубоко, серьезно и всесторонне, — сказала женщина.
Андрэ Бенар почти закончил упаковывать пластинки в чемодан с фотоаппаратом. Наверняка где-то есть и более сенсационные материалы, например, в тайных архивах Государственной Безопасности, но на сей раз именно репортер «Дня» привезет главную сенсацию. Он представил себе лицо Большого Бена, когда выложит перед ним все материалы…конечно, если главный редактор не успеет испепелить его своим начальственным гневом, как только он переступит порог редакции.
— Что же, пора и честь, — негромко сказал Джарвис.
Андрэ еще раз пересчитал снимки: сорок шесть. Должно быть сорок восемь. Пришлось снова выгружать уже упакованное оборудование и искать. Пропажа обнаружилась в небольшом кармашке.
Он взял их в руки и задумался: почему-то сама мысль о том, чтобы возвращаться домой с сенсацией и двумя неиспользованными пластинками казалась ему если не кощунственной, то почти на грани этого.
— Господа! — позвал он, — Может быть, сделаем общий снимок? — И он погладил черный бок фотографического аппарата.
— Для репортера вы весьма сентиментальны, — усмехнулся Ференц.
— Горжусь этим, — отозвался Бенар. — И вам рекомендую. Представьте себе: промозглый осенний вечер, вы сидите в кресле и пьете яблочный сидр…
— Не пью сидр, — перебил его Ференц.
— …глинтвейн, — тут же нашелся Андрэ. — А с каминной полки на вас смотрит фотография, память о нашем летнем приключении.
— Довольно, — засмеялся Ференц.
— А вы не против, господа?
Джарвис грыз травинку, наблюдая, как Карел собирает в корзину остатки завтрака. На этот вопрос оба согласно кивнули.
— А вы, господин Герент?
— Вы полагаете, мое присутствие на фотографии украсит ее? — усмехнулся Пауль. — Впрочем, я не против, если только профессор Довилас тоже согласится.
— Как раз хотел отказаться, — сказал Марк. — Не люблю фотографироваться.
— Бросьте, профессор. Господину репортеру пришла в голову действительно неплохая идея. — Пауль поднялся. — Я готов.
Пока Андрэ колдовал над камерой, устанавливая нужную линзу, Джарвис расставил всех для общего снимка. Процедура сопровождалась ехидными комментариями профессора Дейтмара и критическими замечаниями Герента. Установив автоматический пуск, самозваный фотограф поспешно занял свое место перед объективом.
В центре группы была, разумеется, Юлия Малло. Справа и слева от нее встали Герент и профессор Довилас. Рядом с Марком нашлось место Дейтмару, а возле Пауля оказался Джарвис. Ференц, Карел и Андрэ присели на корточки на первом ряду. Раздался щелчок.
— Как только доберусь до лаборатории — проявлю и напечатаю снимки, — пообещал Андрэ, поднимаясь. — Надеюсь, успею их отдать вам до отъезда.
Джарвис отозвал Марка в сторону и о чем-то горячо зашептал, указывая на озеро. К ним присоединились Герент и Дейтмар. Юлия отошла в сторону, любуясь степным пейзажем. Ветер играл складками её длинной юбки и широкими вышитыми рукавами крестьянской сорочки, а когда она обернулась на зов — подхватил и темные пряди волос. Андрэ решительно шагнул к ней.
— Юлия.… У меня осталась последняя пластинка, и я бы хотел сфотографировать вас.
Помедлив секунду, она кивнула.
— Момент! — репортер склонился над чемоданом.
Ференц подошел к сестре, приобнял за плечи и тихо спросил:
— Устала?
— Немного. А чем там занят дядя?
— Прячет концы в воду. Причем в буквальном смысле. Маскирует чары. Ты же понимаешь, скоро сюда слетятся мои коллеги-стервятники из местной Службы безопасности…
— Как ты нелестно их назвал.
— Я не питаю иллюзий касательно нашей работы. Эй, господин репортер, что там у вас? Нужна помощь? — и Малло, поцеловав Юлии руку, подошел к Андрэ.
Вдвоем они наладили камеру, и репортер не удержался от вопроса, всех ли магов учат обращаться с фотографическими аппаратами. «Только избранных», — отозвался Ференц.
— Я вам не мешаю? — подала голос Юлия со смешком.
— Уже готово, — сказал Ференц. — Прими какую-нибудь позу! Желательно поторжественнее, дабы соответствовать окружению.
Юлия театрально оглянулась вокруг, словно в поисках означенного окружения, которым, похоже, выступали зеленые стебли травы, поднимавшиеся выше колен, осмотрела свой простой наряд, засмеялась и королевским жестом откинула назад волосы, принимая требуемую торжественную позу.
Ференц поднял аппарат на плечо, подкрутил какой-то винтик и обернулся к Андрэ Бенару:
— Вы чего стоите, господин репортер? Я прекрасно справлюсь без вас. Идите к Юлии, я сниму вас обоих. Будет чудесная фотография на память.
Репортер удивленно взглянул на мага, тот чуть заметно улыбнулся и кивнул.
Андрэ подошел к Юлии, её пальцы коснулись его ладони. Время замерло. Потом она мягко улыбнулась и повернулась к объективу, беря спутника под руку, как на обычных курортных снимках, занимающих потом место в бесчисленных альбомах. И лишь они будут помнить, насколько особенной была эта фотография….
Раздался щелчок.
— Господин репортер, сворачивайте ваше ателье! — скомандовал Джарвис. — По коням!
* * *
Село Красная горка
Мартин Дейтмар, сославшись на неотложные дела, поспешил в город, где на вокзале его должны были встретить люди Герента и помочь доставить аппаратуру и самого профессора обратно в Академию. Пауль почти разрядил переговорное зеркало, передавая указания Тобиасу. Несказанно обрадованный обещанием скорого возвращения, старый друг никак не хотел заканчивать беседу, будто опасался, что ему чудится. Устройство отобрал Джарвис, пообещав собственноручно зарядить магическую батарею.
Герент отказался возвращаться вместе с Дейтмаром, ехидно заявив, что своим героизмом заслужил небольшой отдых, прежде чем на его голову опять свалятся привычные заботы. Так что, проводив на железнодорожную станцию аркадийского профессора-соучастника в этой необычной операции, все вместе поехали обратно в Красную Горку.
Тетушка Агата сперва схватилась за сердце, узрев несколько потрепанный вид вернувшихся к ней дорогих гостей, потом отправила детей и прочих родичей заниматься лошадьми, топить баню, готовить ужин и накрывать на стол.
Марк Довилас от ужина отказался. Хотя чары и удалось разложить на несколько человек, а Ритуал избавил его от львиной доли отдачи, он чувствовал себя разбитым и жаждал лишь отдыха. Молча выслушав после бани краткую лекцию Джарвиса о вреде голодания, он ушел спать на сеновал. Зато остальные охотно приняли приглашение к столу и высоко оценили кулинарное мастерство хозяйки.
Плавно текла застольная беседа, деревенские байки сменялись историями из жизни Аркадии или Ранконы, остроумными, забавными, захватывающими…словно для гостей тетушки Агаты самым обычным делом было встречаться раз в неделю, чтобы сравнять с землей заколдованные поместья.
О том, что опасная магия Красной Горке больше не угрожает, Джарвис упомянул вскользь, словно о чем-то само собой разумеющемся, и виртуозно ушел от дальнейших расспросов.
Но что-то беспокоило хлебосольную хозяйку. Чем дольше длился ужин и чем веселее становились разговоры гостей, тем чаще она смотрела в окно и хмурилась.
— Что-то случилось? — участливо спросила Юлия.
— Племянник ко мне приехал, — ответила тетушка Агата. — Купаться утром ушел, да вот все никак не вернется. Ума не приложу, что могло случиться, речка-то у нас добрая да мелкая, он её с детства всю знает, до последней излучинки.
Андрэ, мысленно обругав себя последними словами, незаметно пихнул Карела под столом коленом. Тот красноречиво треснул себя по лбу. Разумеется, они обрадовались тому, что выжили, и совершенно позабыли о пленнике! Сопровождаемые недоуменными взглядами, молодые люди выскочили из-за стола.
— Что это с вами? — спросил Джарвис недовольным голосом. — Карел, опять подвиги?
— Дядя, клянусь…
— Сударыня, как зовут вашего племянника? — перебил репортер, обращаясь к госпоже Агате.
— Якоб, — ответила она. — Якоб Хольт.
— Видите ли, — произнес Андрэ почти извиняющимся тоном, — в Аркадии вашего племянника знают под именем Долини. Вам о чем-то говорит это имя?
Хозяйка покачала головой, ольтенцы по-прежнему ничего не понимали, только Герент вскинул бровь словно бы на очередном светском рауте ему задали какой-то банальный вопрос.
— Насколько я знаю, полиция считает, что Долини приехал из Эрдваца, — заметил он. Андрэ кивнул.
— Я знаком с мнением полиции, и Долини подтвердил, что приехал из столицы по поручению сообщников.
— Вы с ним беседовали?!
— Имел такое сомнительное удовольствие. В Страгате. Брал интервью.
— В Страгате! — воскликнула тетушка Агата и без сил опустилась на скамью. — Ох ты господи! Как же это?
— Ваш племянник, сударыня, — строго сказал Пауль, — государственный преступник. — Потом с интересом взглянул на Андрэ. — Брали интервью, значит? — Репортер ответил ему ехидной усмешкой.
Тетушка Агата округлила глаза и прижала ладонь к губам.
— Так вы что-то знаете о Долини? — спросил Герент, обращаясь и к Бенару, и к младшему Малло. — Где он сейчас?
— В надежном месте, — ответил Карел. — Обездвижен и лишен голоса.
— Мой мальчик, мой бедный мальчик! — тетушка Агата заплакала. Юлия обняла несчастную женщину и увела из комнаты.
Ференц Малло в упор посмотрел на брата, тот немного смутился под его взглядом. Пауль скрестил руки на груди и откинулся на спинку стула.
— Возможно, — начал Андрэ, присаживаясь к столу, — не все присутствующие знают подробности этого дела. С вашего разрешения, я кратко перескажу суть. Не так давно жителей Аркадии потрясли новости: некто по имени Долини был пойман с поличным, когда собирался заложить бомбу под Ратушу. К счастью, не успел. Полицейское расследование, почти не дало результатов, Долини не выдал сообщников даже после особых допросов.
Герент хмыкнул.
— Не сомневаюсь, Пауль, — вздохнул Джарвис, — у тебя он бы не молчал.
— Просто руки не дошли. И потом, полиция на что? Пусть отрабатывает свой хлеб.
— Она и отрабатывает, — репортер повернулся к Ференцу, внимательно слушавшему историю незадачливого преступника, и Джарвису. — Полиция сделала запрос в Эрдвац, полагая, что Долини прибыл прямиком оттуда.
— С ответом, насколько я вижу, не торопятся, — заметил Герент.
— Как всегда. Преступника поместили в тюрьму Страгат, между прочим, это одна из достопримечательностей нашего города, я даже слышал, что туда планируют водить экскурсии. Но пока до этого далеко, поэтому пришлось пустить в ходу фантазию, чтобы туда попасть. В детали, уж простите, вдаваться не буду. Скажу лишь, что мне это удалось, материал я получил, но потом этот преступник сбежал, а меня сочли его сообщником. Иными словами, передо мной замаячила перспектива вернуться в Страгат в роли заключенного. Пришлось на время скрыться.
— В Майердоле? — невинно поинтересовался Карел. Андрэ невозмутимо кивнул и продолжил рассказ столь же непринужденным тоном. Удивляло то, что Герент этой историей тоже заинтересовался — удивительно, но он, похоже, не знал деталей самой громкой истории курортного сезона. Разумеется, его интересов неудавшийся террорист не затрагивал. До поры до времени.
— Когда мы приехали сюда два дня назад, я заметил, что наша милая хозяйка сентиментальна, повсюду фотографии ей многочисленных родственников. Например, на этом снимке. — Андрэ подошел к стене, осторожно снял одну из фотографий в рамке, запечатлевшую группу молодых людей в студенческой форме. Одним из них был Долини.
В состязании за право считаться самым законопослушным городом Вендоры Аркадия не вошла бы в первую пятерку даже если бы дала взятку судейскому жюри в полном составе. Причины тому были и историческими — на заре своей истории город и порт отчаянно нуждались в рабочих руках, редко заботясь проверкой подноготной новоприбывших — и, как утверждали некоторые маги, метафизическими. Один исследователь даже серьезно изучал местные воздух и магический фон, надеясь обнаружить и выделить ту неуловимую частичку, которая будила в людях преступные наклонности. Не Аркадия единственная имела в Вендоре такую репутацию, но её конкуренты безнадежно уступали по общему колориту.
Флер авантюризма, окружающий едва ли не каждый камень мостовых, очаровывал туристов. Местные жители относились к этой атмосфере скептически, вынужденные в ней ежедневно выживать.
В истории Аркадии хватало и кровавых страниц. Обыватели называли их неспокойными временами, специалисты придумывали мудреные имена и очерчивали временные рамки от бунта до бунта, от заговора до заговора. Власти всякий раз оказывались сильнее и временами даже делали правильные выводы. Нынешнее правительство
— Так всегда бывает, — заверил её Пауль.
— Значит, вы тоже подобное чувствуете? Я думала, уж вы-то к подобному привыкли…
— К такому никогда не привыкнешь, — серьезно ответил Герент. — Сколько бы свиданий с ней не выпало на твою долю. В противном случае ты уже мертв.
Юлия кивнула с понимающей улыбкой и протянула руку. На раскрытой ладони сверкал драгоценным камнем перстень.
— Возвращаю вам.
— Зачем? — удивился Пауль. — Вы ведь говорили, он вам нравится? Оставьте себе на память.
— Это невозможно, — покачала головой Юлия. — Женщина не может принимать подобные подарки от мужчины, который ей не родственник или супруг. Это неприлично.
— В вашем Ольтене всегда всё усложняют! Это ваш военный трофей. Разве не так?
— Даже если и так… всё же, это невозможно. Кроме того, я в любом случае не смогла бы носить этот перстень, он не подходит мне по размеру, и явно мужской.
— Весомый аргумент, — согласился Пауль, забрал украшение и надел на безымянный палец. — Но в таком случае, возможно, вы примете от меня другое кольцо? — Юлия подняла брови в недоумении. — Выходите за меня замуж, госпожа Малло.
— Это весьма лестное предложение, — она опустила глаза и улыбнулась. — Не боитесь? Вдруг я соглашусь?
— Вот уж чего не боюсь, так этого, — усмехнулся в ответ Пауль. — Я обдумал этот вариант, он меня тоже устраивает.
— Задали бы вы мне этот вопрос неделю назад, — фыркнула Юлия.
— Я опоздал, и ваше сердце уже занято? — с любопытством спросил Герент.
Юлия задумчиво посмотрела в сторону и ничего не ответила.
— Правильно говорят, задержишься — упустишь, — пробормотал Пауль и полез в карман. Пробежали пальцы по узору на крышке шкатулки, набирая комбинацию, щелкнули невидимые замочки, и он протянул Юлии гребень.
— Прошу вас принять эту реликвию в память о нашем приключении. Надеюсь, я правильно сформулировал просьбу.
— Нет, — засмеялась Юлия. — Но этот подарок я приму. Только…вы ведь столько усилий приложили, чтобы найти шкатулку и узнать её секрет…
— Секрет я как раз и узнал. К тому же, я в любом случае не смог бы использовать этот артефакт. Ума не приложу, где в моем доме посадить лес. К тому же, у меня остается меч хана Менгу, предмет, более подходящий человеку моего положения.
— Весомый аргумент, — с показной серьезностью произнесла Юлия, забирая гребень. — Я приму ваш подарок от лица всего нашего семейства.
Пауль удержал её руку.
— Значит, если бы я задал вопрос лишь на неделю раньше, вы бы его обдумали?
— Очень глубоко, серьезно и всесторонне, — сказала женщина.
Андрэ Бенар почти закончил упаковывать пластинки в чемодан с фотоаппаратом. Наверняка где-то есть и более сенсационные материалы, например, в тайных архивах Государственной Безопасности, но на сей раз именно репортер «Дня» привезет главную сенсацию. Он представил себе лицо Большого Бена, когда выложит перед ним все материалы…конечно, если главный редактор не успеет испепелить его своим начальственным гневом, как только он переступит порог редакции.
— Что же, пора и честь, — негромко сказал Джарвис.
Андрэ еще раз пересчитал снимки: сорок шесть. Должно быть сорок восемь. Пришлось снова выгружать уже упакованное оборудование и искать. Пропажа обнаружилась в небольшом кармашке.
Он взял их в руки и задумался: почему-то сама мысль о том, чтобы возвращаться домой с сенсацией и двумя неиспользованными пластинками казалась ему если не кощунственной, то почти на грани этого.
— Господа! — позвал он, — Может быть, сделаем общий снимок? — И он погладил черный бок фотографического аппарата.
— Для репортера вы весьма сентиментальны, — усмехнулся Ференц.
— Горжусь этим, — отозвался Бенар. — И вам рекомендую. Представьте себе: промозглый осенний вечер, вы сидите в кресле и пьете яблочный сидр…
— Не пью сидр, — перебил его Ференц.
— …глинтвейн, — тут же нашелся Андрэ. — А с каминной полки на вас смотрит фотография, память о нашем летнем приключении.
— Довольно, — засмеялся Ференц.
— А вы не против, господа?
Джарвис грыз травинку, наблюдая, как Карел собирает в корзину остатки завтрака. На этот вопрос оба согласно кивнули.
— А вы, господин Герент?
— Вы полагаете, мое присутствие на фотографии украсит ее? — усмехнулся Пауль. — Впрочем, я не против, если только профессор Довилас тоже согласится.
— Как раз хотел отказаться, — сказал Марк. — Не люблю фотографироваться.
— Бросьте, профессор. Господину репортеру пришла в голову действительно неплохая идея. — Пауль поднялся. — Я готов.
Пока Андрэ колдовал над камерой, устанавливая нужную линзу, Джарвис расставил всех для общего снимка. Процедура сопровождалась ехидными комментариями профессора Дейтмара и критическими замечаниями Герента. Установив автоматический пуск, самозваный фотограф поспешно занял свое место перед объективом.
В центре группы была, разумеется, Юлия Малло. Справа и слева от нее встали Герент и профессор Довилас. Рядом с Марком нашлось место Дейтмару, а возле Пауля оказался Джарвис. Ференц, Карел и Андрэ присели на корточки на первом ряду. Раздался щелчок.
— Как только доберусь до лаборатории — проявлю и напечатаю снимки, — пообещал Андрэ, поднимаясь. — Надеюсь, успею их отдать вам до отъезда.
Джарвис отозвал Марка в сторону и о чем-то горячо зашептал, указывая на озеро. К ним присоединились Герент и Дейтмар. Юлия отошла в сторону, любуясь степным пейзажем. Ветер играл складками её длинной юбки и широкими вышитыми рукавами крестьянской сорочки, а когда она обернулась на зов — подхватил и темные пряди волос. Андрэ решительно шагнул к ней.
— Юлия.… У меня осталась последняя пластинка, и я бы хотел сфотографировать вас.
Помедлив секунду, она кивнула.
— Момент! — репортер склонился над чемоданом.
Ференц подошел к сестре, приобнял за плечи и тихо спросил:
— Устала?
— Немного. А чем там занят дядя?
— Прячет концы в воду. Причем в буквальном смысле. Маскирует чары. Ты же понимаешь, скоро сюда слетятся мои коллеги-стервятники из местной Службы безопасности…
— Как ты нелестно их назвал.
— Я не питаю иллюзий касательно нашей работы. Эй, господин репортер, что там у вас? Нужна помощь? — и Малло, поцеловав Юлии руку, подошел к Андрэ.
Вдвоем они наладили камеру, и репортер не удержался от вопроса, всех ли магов учат обращаться с фотографическими аппаратами. «Только избранных», — отозвался Ференц.
— Я вам не мешаю? — подала голос Юлия со смешком.
— Уже готово, — сказал Ференц. — Прими какую-нибудь позу! Желательно поторжественнее, дабы соответствовать окружению.
Юлия театрально оглянулась вокруг, словно в поисках означенного окружения, которым, похоже, выступали зеленые стебли травы, поднимавшиеся выше колен, осмотрела свой простой наряд, засмеялась и королевским жестом откинула назад волосы, принимая требуемую торжественную позу.
Ференц поднял аппарат на плечо, подкрутил какой-то винтик и обернулся к Андрэ Бенару:
— Вы чего стоите, господин репортер? Я прекрасно справлюсь без вас. Идите к Юлии, я сниму вас обоих. Будет чудесная фотография на память.
Репортер удивленно взглянул на мага, тот чуть заметно улыбнулся и кивнул.
Андрэ подошел к Юлии, её пальцы коснулись его ладони. Время замерло. Потом она мягко улыбнулась и повернулась к объективу, беря спутника под руку, как на обычных курортных снимках, занимающих потом место в бесчисленных альбомах. И лишь они будут помнить, насколько особенной была эта фотография….
Раздался щелчок.
— Господин репортер, сворачивайте ваше ателье! — скомандовал Джарвис. — По коням!
* * *
Село Красная горка
Мартин Дейтмар, сославшись на неотложные дела, поспешил в город, где на вокзале его должны были встретить люди Герента и помочь доставить аппаратуру и самого профессора обратно в Академию. Пауль почти разрядил переговорное зеркало, передавая указания Тобиасу. Несказанно обрадованный обещанием скорого возвращения, старый друг никак не хотел заканчивать беседу, будто опасался, что ему чудится. Устройство отобрал Джарвис, пообещав собственноручно зарядить магическую батарею.
Герент отказался возвращаться вместе с Дейтмаром, ехидно заявив, что своим героизмом заслужил небольшой отдых, прежде чем на его голову опять свалятся привычные заботы. Так что, проводив на железнодорожную станцию аркадийского профессора-соучастника в этой необычной операции, все вместе поехали обратно в Красную Горку.
Тетушка Агата сперва схватилась за сердце, узрев несколько потрепанный вид вернувшихся к ней дорогих гостей, потом отправила детей и прочих родичей заниматься лошадьми, топить баню, готовить ужин и накрывать на стол.
Марк Довилас от ужина отказался. Хотя чары и удалось разложить на несколько человек, а Ритуал избавил его от львиной доли отдачи, он чувствовал себя разбитым и жаждал лишь отдыха. Молча выслушав после бани краткую лекцию Джарвиса о вреде голодания, он ушел спать на сеновал. Зато остальные охотно приняли приглашение к столу и высоко оценили кулинарное мастерство хозяйки.
Плавно текла застольная беседа, деревенские байки сменялись историями из жизни Аркадии или Ранконы, остроумными, забавными, захватывающими…словно для гостей тетушки Агаты самым обычным делом было встречаться раз в неделю, чтобы сравнять с землей заколдованные поместья.
О том, что опасная магия Красной Горке больше не угрожает, Джарвис упомянул вскользь, словно о чем-то само собой разумеющемся, и виртуозно ушел от дальнейших расспросов.
Но что-то беспокоило хлебосольную хозяйку. Чем дольше длился ужин и чем веселее становились разговоры гостей, тем чаще она смотрела в окно и хмурилась.
— Что-то случилось? — участливо спросила Юлия.
— Племянник ко мне приехал, — ответила тетушка Агата. — Купаться утром ушел, да вот все никак не вернется. Ума не приложу, что могло случиться, речка-то у нас добрая да мелкая, он её с детства всю знает, до последней излучинки.
Андрэ, мысленно обругав себя последними словами, незаметно пихнул Карела под столом коленом. Тот красноречиво треснул себя по лбу. Разумеется, они обрадовались тому, что выжили, и совершенно позабыли о пленнике! Сопровождаемые недоуменными взглядами, молодые люди выскочили из-за стола.
— Что это с вами? — спросил Джарвис недовольным голосом. — Карел, опять подвиги?
— Дядя, клянусь…
— Сударыня, как зовут вашего племянника? — перебил репортер, обращаясь к госпоже Агате.
— Якоб, — ответила она. — Якоб Хольт.
— Видите ли, — произнес Андрэ почти извиняющимся тоном, — в Аркадии вашего племянника знают под именем Долини. Вам о чем-то говорит это имя?
Хозяйка покачала головой, ольтенцы по-прежнему ничего не понимали, только Герент вскинул бровь словно бы на очередном светском рауте ему задали какой-то банальный вопрос.
— Насколько я знаю, полиция считает, что Долини приехал из Эрдваца, — заметил он. Андрэ кивнул.
— Я знаком с мнением полиции, и Долини подтвердил, что приехал из столицы по поручению сообщников.
— Вы с ним беседовали?!
— Имел такое сомнительное удовольствие. В Страгате. Брал интервью.
— В Страгате! — воскликнула тетушка Агата и без сил опустилась на скамью. — Ох ты господи! Как же это?
— Ваш племянник, сударыня, — строго сказал Пауль, — государственный преступник. — Потом с интересом взглянул на Андрэ. — Брали интервью, значит? — Репортер ответил ему ехидной усмешкой.
Тетушка Агата округлила глаза и прижала ладонь к губам.
— Так вы что-то знаете о Долини? — спросил Герент, обращаясь и к Бенару, и к младшему Малло. — Где он сейчас?
— В надежном месте, — ответил Карел. — Обездвижен и лишен голоса.
— Мой мальчик, мой бедный мальчик! — тетушка Агата заплакала. Юлия обняла несчастную женщину и увела из комнаты.
Ференц Малло в упор посмотрел на брата, тот немного смутился под его взглядом. Пауль скрестил руки на груди и откинулся на спинку стула.
— Возможно, — начал Андрэ, присаживаясь к столу, — не все присутствующие знают подробности этого дела. С вашего разрешения, я кратко перескажу суть. Не так давно жителей Аркадии потрясли новости: некто по имени Долини был пойман с поличным, когда собирался заложить бомбу под Ратушу. К счастью, не успел. Полицейское расследование, почти не дало результатов, Долини не выдал сообщников даже после особых допросов.
Герент хмыкнул.
— Не сомневаюсь, Пауль, — вздохнул Джарвис, — у тебя он бы не молчал.
— Просто руки не дошли. И потом, полиция на что? Пусть отрабатывает свой хлеб.
— Она и отрабатывает, — репортер повернулся к Ференцу, внимательно слушавшему историю незадачливого преступника, и Джарвису. — Полиция сделала запрос в Эрдвац, полагая, что Долини прибыл прямиком оттуда.
— С ответом, насколько я вижу, не торопятся, — заметил Герент.
— Как всегда. Преступника поместили в тюрьму Страгат, между прочим, это одна из достопримечательностей нашего города, я даже слышал, что туда планируют водить экскурсии. Но пока до этого далеко, поэтому пришлось пустить в ходу фантазию, чтобы туда попасть. В детали, уж простите, вдаваться не буду. Скажу лишь, что мне это удалось, материал я получил, но потом этот преступник сбежал, а меня сочли его сообщником. Иными словами, передо мной замаячила перспектива вернуться в Страгат в роли заключенного. Пришлось на время скрыться.
— В Майердоле? — невинно поинтересовался Карел. Андрэ невозмутимо кивнул и продолжил рассказ столь же непринужденным тоном. Удивляло то, что Герент этой историей тоже заинтересовался — удивительно, но он, похоже, не знал деталей самой громкой истории курортного сезона. Разумеется, его интересов неудавшийся террорист не затрагивал. До поры до времени.
— Когда мы приехали сюда два дня назад, я заметил, что наша милая хозяйка сентиментальна, повсюду фотографии ей многочисленных родственников. Например, на этом снимке. — Андрэ подошел к стене, осторожно снял одну из фотографий в рамке, запечатлевшую группу молодых людей в студенческой форме. Одним из них был Долини.
В состязании за право считаться самым законопослушным городом Вендоры Аркадия не вошла бы в первую пятерку даже если бы дала взятку судейскому жюри в полном составе. Причины тому были и историческими — на заре своей истории город и порт отчаянно нуждались в рабочих руках, редко заботясь проверкой подноготной новоприбывших — и, как утверждали некоторые маги, метафизическими. Один исследователь даже серьезно изучал местные воздух и магический фон, надеясь обнаружить и выделить ту неуловимую частичку, которая будила в людях преступные наклонности. Не Аркадия единственная имела в Вендоре такую репутацию, но её конкуренты безнадежно уступали по общему колориту.
Флер авантюризма, окружающий едва ли не каждый камень мостовых, очаровывал туристов. Местные жители относились к этой атмосфере скептически, вынужденные в ней ежедневно выживать.
В истории Аркадии хватало и кровавых страниц. Обыватели называли их неспокойными временами, специалисты придумывали мудреные имена и очерчивали временные рамки от бунта до бунта, от заговора до заговора. Власти всякий раз оказывались сильнее и временами даже делали правильные выводы. Нынешнее правительство
