Самого гостя пацан не рассмотрел, только описал шикарный костюм, зато Руди Синовац в приватной беседе (то бишь, во время вечерних посиделок за пивом) проговорился, что люди Пауля Герента с недавних пор зачастили в район Южный, считавшийся самым тихим в Аркадии. «Попомни мои слова, добром это не кончится!»
Репортер сложил в уме эти детали, потратил еще несколько монет на информаторов и получил полное подтверждение своим подозрениям: таинственным посетителем Карла Джарвиса был не кто иной, как сам господин Пауль Герент!
Но что могло связывать скромного музейного работника с одним из главных игроков преступного мира Аркадии? Неужто Пауль заделался любителем древностей? Вариант не такой уж и невероятный: резать глотки конкурентам могло и наскучить — однообразно очень.
Андрэ продолжил поиски. Просто удивительно, как много всего можно узнать о самом обычном человеке! Карл Джарвис, двадцати четырех лет от роду, заинтересовал Пауля Герента, а потом и Андрэ тоже. Репортер не поленился использовать все собственные источники, после чего без зазрения совести воззвал к помощи Руди. Сержант Синовац высказал приятелю все, что о нем подумал, но информацией поделился.
Репортер законспектировал недолгий жизненный путь покойника во всех деталях, пока еще не зная, что может оказаться важным, даже нашел статью Джарвиса в «Вестнике Археологии», ради чего пересмотрел подшивки за несколько лет. Пожалуй, этот этап своего расследования он смело мог отнести к самым если не сложным, то утомительным. Статья изобиловала научными терминами, из которых он понял едва ли треть, и искренне посочувствовал Геренту, если и с ним Карл беседовал в подобном стиле.
Все прочие встречи проходили уже на территории Пауля, куда репортеру ходу не было. Разве только все же набраться наглости и напроситься на интервью?
По всему выходило, что молодого Джарвиса наняли для выполнения какой-то работы, связанной с древностями. И если гибель непримечательного помощника архивариуса по вине несчастного случая вряд ли вызвала подозрения, смерть человека, выполнявшего особое задание Пауля Герента — уже совсем другое дело.
— Господин Бенар! — редакционный курьер подошел совершенно незаметно и Андрэ мысленно обругал себя за потерю бдительности. — Господин Бенар, с вами желают увидеться.
— Кто?
— Не имею чести знать, — с достоинством ответствовал курьер, отплывая.
Андрэ привстал, вытянул шею, оглядываясь, и сразу же заметил у дверного прохода знакомую белобрысую макушку. Руди Синовац, одетый в штатское, махнул ему рукой, приглашая выйти. Репортер подхватил со спинки стула свой пиджак и последовал за ним.
— Это ты сглазил! — вместо приветствия сразу же сказал Руди. — С делом Джарвиса.
Андрэ вскинул бровь. Движение он в свое время долго отрабатывал перед зеркалом, придавая ему разные смысловые оттенки. Этот вариант был призван выразить непонимание с легким оттенком обиды.
— У нашей жертвы объявились родственники, — продолжил полицейский. — Старший брат, приехал в Аркадию на конференцию по вопросам магической науки. Ференц Малло, маг, и довольно сильный, но это еще полбеды. Гораздо хуже то, что он из Службы безопасности.
— Нашей?
— Ольтенской. В отпуске.
Репортер пожал плечами. О том, что полиция и Служба безопасность особой любви друг к другу не питают, он прекрасно знал. Если старший брат жертвы оказался представителем «конкурирующей конторы» — понятно, что это ситуацию вряд ли улучшит.
— Он на чужой территории, вряд ли будет что-то требовать, — напомнил он. — Если не дурак, конечно.
— Может так, а может, и нет, — вздохнул сержант. — Будь другом, помоги.
— Как? — Андрэ на секунду заподозрил, что Руди узнал о его собственных планах.
— С этим Малло прибыли еще двое. Дядя, Карл Джарвис-старший, и сестра. Мы хоть и не госбезопасность, но свой хлеб не зря едим, я не я буду, если у этого дяди не половина уголовного кодекса в анамнезе. Я тебя прошу: разузнай больше про них.
— Ты хочешь, чтобы я шпионил, что ли? — переспросил Андрэ.
— Я бы это назвал содействием полиции, — устало ответил сержант. — Мне не нужна самодеятельность от приезжих, а ставить за ними официальную слежку нет оснований. Да и просить кого-то неофициально — у нас сейчас все люди на счету. Некогда возиться с этой иностранной семейкой.
— Только ради нашей дружбы, — кивнул Андрэ.
Ему пришлось постараться, чтобы не выдать радости: внезапно обнаружившиеся родственники покойного наверняка сумеют помочь ему найти еще ниточку-другую.
* * *
Отель «Магнат»
Ференц вошел в их с профессором номер, запустил, не глядя, шляпой в сторону вешалки и ничком упал на ближайшую кровать. Марк Довилас, разбиравший за столиком у окна свои заметки, сочувственно покачал головой.
Через несколько секунд Ференц со стоном сел и принялся развязывать галстук.
— Проклятая жара! — пожаловался он в пространство. — Как здесь люди вообще живут?! Не возражаете, если я займу ванную комнату?
Марк сделал приглашающий жест.
Вскоре, освежившись и переодевшись, младший коллега вернулся в комнату.
— Они не могут отдать нам тело, — сказал он.
— Почему? — удивился Марк, откладывая бумаги. Ференц прислонился к стене и скрестил руки на груди.
— Карел иностранец. То есть, был иностранцем. На документах нужна подпись консула, а тот не подпишет, пока местные власти не закроют дело. А дело не закроют, пока не пройдет судебное слушанье, а до слушанья не дойдет, пока полиция не решит, есть ли состав преступления.
— Подозреваете, это всё-таки криминал?
— Сам не знаю. Судя по тому, что я узнал — обычный пожар. Судя по вопросам, которыми меня извели в участке — чуть ли не международный заговор. Думаю, местная полиция таким образом демонстрирует профессиональную солидарность, как её принято здесь понимать, — добавил Ференц с сарказмом. — Но сегодня нам хотя бы вернули вещи Карела… Вещей почти и не осталось, все очень обгорело…
— Подождите, — нахмурился профессор, — а кто опознал тело?
— Сначала домовладелец. Я…честно говоря, с трудом заставил себя осмотреть останки. Казалось бы, при моей-то специальности, но… Никогда не думал, что придется опознавать в морге тело собственного младшего брата. Думал, это скорее выпадет ему, если мне не повезет.
Профессор терпеливо ждал, пока Ференц справится с эмоциями и продолжит рассказ.
— Они сначала показали уцелевшие личные вещи и медальон, который он всегда носил. Собственно, по медальону его и опознали. Потом провели нас в морг, хорошо, что только меня и дядю, не знаю, что было бы с Юлией, они с Карелом… она его очень любила, всегда опекала, — молодой человек рухнул в кресло и прикрыл лицо.
Марк хмыкнул, собрал свои записи, сложил их в сторону и полез под кровать за чемоданом.
— Захватил из Ранконы, — пояснил он, доставая оттуда бутылку коньяка. — Думал, на презент профессору Дейтмару, но вам это сейчас будет полезнее.
Забрав с низкого столика стаканы, дополнявшие натюрморт с пепельницей и графином, профессор разлил по ним коньяк и протянул один Ференцу.
— Вы меня опять спасаете, — вздохнул тот.
— Да, есть такая дурная привычка.
— Можете себе представить, нам намекнули, что для большего содействия можно бы пожертвовать некоторую сумму. Нет, каково? У сотрудника Службы безопасности — и вымогали взятку!
— Службы безопасности другой страны, — напомнил Марк, отставляя свой стакан. — Но вы отказались, конечно?
— Отказался. Хотя на какое-то мгновение почти согласился, чтобы покончить со всем поскорее. Дядя Карл предложил не церемониться и просто всех заколдовать.
— Зная Джарвиса, должен признать, что он выразился очень корректно.
— Ну, он выразился не совсем так, — сказал Ференц, болтая остатками коньяка в стакане. — Если быть точным, он пригрозил полицейскому, который ведет дело, что сделает с ним нечто противоестественное. Кажется, там задымился несгораемый шкаф.
Марк сдержал смешок.
— Мне пришлось напомнить дяде, что по большей части его достижений в Вендоре срок давности уже истек, так что, не стоит освежать послужной список в данных обстоятельствах.
— Я был удивлен, узнав, что вы в родстве с Карлом Джарвисом, — сказал профессор чуть погодя.
— Мы старались не афишировать это, — криво усмехнулся Ференц. — Особенно при моей работе, вы же понимаете…Хороший коньяк, кстати. Вам налить еще? — он потянулся за бутылкой и долил себе и профессору. — Наши родители не очень-то жаловали дядю Карла, да и он сам тоже не стремился к тесному общению. Хотя, разумеется, генерал всегда знал.
Марк молча кивнул.
В дверь постучали.
— Войдите, — крикнул Ференц, раздумывая, не налить ли еще. И тут же понял, что коньяк отменяется — в номер вошла взволнованная Юлия.
— Простите, что врываюсь без приглашения, — сказала она, обращаясь к профессору, — но мне крайне необходимо поговорить с братом наедине.
— Давай пойдем к тебе? — сразу же предложил Ференц, вставая на ноги, но Марк остановил его и вышел из номера сам.
Когда за ним закрылась дверь, Ференц усадил сестру в освободившееся кресло и убрал со столика бутылку и стаканы.
— Что случилось?
— Смотри, — сказала Юлия, доставая из ридикюля два медальона. Они были близнецами: небольшие, овальные, только один оплавился по краям, явно побывав в огне. Ференц бережно взял оба медальона в руки и сделал знак Проявления.
Обе вещицы окружило очень слабое, почти незаметное свечение, прошитое тонкими алыми прожилками. Там, где бока соприкасались, алые ниточки были гуще. Приглядевшись, Ференц заметил, что они подрагивают с одинаковой частотой. Он развел медальоны в стороны — и алые нити разорвались, по одинаковая пульсация обрывков не прекратилась.
— А теперь, милая сестра, объясни мне, что это за чертовщина, — велел он.
В дверь опять постучали и вошел профессор Довилас со словами «Прошу прощения, кое-что забыл». Он заметил магическое сияние в руках бывшего студента, но промолчал, забрал с прикроватной тумбочки свой бумажник, сунул в карман и уже направился к выходу, когда его удержал Ференц.
— Подождите, профессор. — Юлия метнула в его сторону быстрый встревоженный взгляд, но брат ответил успокаивающим жестом. — Взгляните на это, пожалуйста, — обратился он, протягивая Марку один из медальонов. Юлия молчала.
— Слабые чары, — констатировал Марк, зажав украшение между указательным и большим пальцами и поворачивая его то одной стороной, то другой. — Тонкие связи, почти не локализуются. Школой даже не пахнет. Какой-то амулет, скорее всего.
— А что вы скажете на это? — Ференц протянул профессору второй медальон. Марк взял его свободной рукой, так же, как первый, осмотрел и прищелкнул языком.
— Строго говоря, — произнес он, складывая украшения вместе и наблюдая за тем, как на глазах становятся гуще и крепче магические связи, — современная наука отрицает существование так называемой магии крови. Впрочем, для шаманов и шарлатанов современная наука не указ. — Он вернул оба медальона Ференцу. — Что это?
— Современная магическая наука весьма преуспела в назначении звучных имен вещам, давно известным, — отозвалась Юлия. — Один из медальонов принадлежал Карелу, а второй — мой. Мы с братом зачаровали их. С вашей точки зрения, совершенно непрофессионально. И, возможно, даже антинаучно.
Марк склонил голову, давая понять, что оценил шпильку.
— Значит, вы сами зачаровали эти вещицы, госпожа Малло? — спросил он, возвращая оба украшения. Юлия кивнула, поглаживая гладкую крышечку своего медальона.
— Карел уезжал в Вендору, мы не знали, когда увидимся в следующий раз. Тогда я предложила ему зачаровать какое-нибудь парное украшение, которое можно было бы носить и мужчине, и женщине. Знаете, как в сказках, — на этом месте Марк заметно помрачнел, — если с одним из нас что-то случится, другой сразу же узнает. Это вполне можно воплотить, несложное колдовство. Карел посмеялся, но согласился и принес их, — она указала на медальоны. — Сказал, что в свой вставит мой портрет, и все вокруг будут думать, что это его невеста. Шутка вполне в его духе. — Женщина умолкла.
— Родственные узы действительно должны учитываться при составлении именных заклинаний, — признал Марк — Конечно, это не та магия крови, о которой судачат обыватели, там совершенно иной принцип… Но вы позволите еще раз взглянуть на медальон вашего брата? — Юлия кивнула, и профессор взял его в руки. — В кустарных условиях без профессионального оборудования подобные чары почти нереализуемы.
— Нам хватило «почти», — ответила Юлия. — Потом Ференц увидел на Кареле медальон и сказал, что он впал в сентиментальность, а Карел обиделся, так что, об этом небольшом колдовстве мы ничего не стали рассказывать.
Марк взялся за обгоревший медальон и несколько раз провел рукой над его поверхностью, будто пытаясь нащупать что-то невидимое кончиками пальцев.
— И когда случилась трагедия, как отреагировал ваш амулет?
— А вот здесь мне становится не по себе, — тихо ответила молодая женщина. — Он никак не отреагировал. Видите ли, мы сумели задать только одно условие. На большее не хватило ни сил, ни умения.
— Какое? — нахмурился Ференц.
— Смерть, — сказала Юлия.
Марк задумчиво покачал медальон на цепочке.
— Что ж, логично.
— Подожди, Юлия, — попросил Ференц и снова забрал её украшение. — Это ваше условие выполнено, а чары продолжают работать?
— Вот и скажи мне, — отозвалась Юлия, — то ли дело в том, что мы с Карелом не сумели наложить даже такие примитивные чары, то ли они работают до сих пор, потому что наш брат не умер?
* * *
Ресторан «Золотая марка»
— Карл Джарвис. Мне ничего не оставляли?
— Да-да, — администратор «Магната» провел пальцем по каким-то записям. — Вам записка, принесли около часа назад. Пожалуйста.
Джарвис поблагодарил работника, спрятал сложенный листок бумаги в карман и направился к лифту. Они с Юлией занимали отдельные номера, а Ференц по-прежнему делил номер с профессором Довиласом: щедрость Университета, бронировавшего и оплачивающего своим сотрудникам проживание во время конференции, как всегда, не знала границ.
У себя Джарвис запер дверь и достал записку. Всего две строчки: название улицы и название заведения. Не изменились за тридцать лет. Назначая именно это место встречи, подразумевал ли приглашавший что-то особенное из прошлого, или же это просто традиция?
Неторопливыми движениями пожилой маг набил трубку, чиркнул спичкой и уже через несколько мгновений с удовольствием выдохнул кольцо дыма. Ветерок шевелил занавесками, не принося, увы, облегчения. Можно было, конечно, затворить все окна и двери и активировать прохладитель, но сидеть в клубах дыма не хотелось, а колдовать было лень. Уж лучше у открытого окна с видом на проспект…
Днем он побывал на месте гибели младшего племянника. Прохожие не обращали внимания на праздно прогуливающегося пожилого господина, а если бы и обратили — мало что запомнили бы, уж что-что, а чары отвода глаз Джарвис всегда творил первоклассные. Хотя пожарные, а потом и полиция основательно все подтоптали, Карл Джарвис, один из сильнейших магов Ольтена и один из некоронованных королей ранконской улицы Симона, сумел заметить особые следы.
Он еще раз прочитал адрес на записке и, скомкав листок в кулаке, бросил его в пепельницу. Щелчок пальцами — останки весело охватило пламя.
Репортер сложил в уме эти детали, потратил еще несколько монет на информаторов и получил полное подтверждение своим подозрениям: таинственным посетителем Карла Джарвиса был не кто иной, как сам господин Пауль Герент!
Но что могло связывать скромного музейного работника с одним из главных игроков преступного мира Аркадии? Неужто Пауль заделался любителем древностей? Вариант не такой уж и невероятный: резать глотки конкурентам могло и наскучить — однообразно очень.
Андрэ продолжил поиски. Просто удивительно, как много всего можно узнать о самом обычном человеке! Карл Джарвис, двадцати четырех лет от роду, заинтересовал Пауля Герента, а потом и Андрэ тоже. Репортер не поленился использовать все собственные источники, после чего без зазрения совести воззвал к помощи Руди. Сержант Синовац высказал приятелю все, что о нем подумал, но информацией поделился.
Репортер законспектировал недолгий жизненный путь покойника во всех деталях, пока еще не зная, что может оказаться важным, даже нашел статью Джарвиса в «Вестнике Археологии», ради чего пересмотрел подшивки за несколько лет. Пожалуй, этот этап своего расследования он смело мог отнести к самым если не сложным, то утомительным. Статья изобиловала научными терминами, из которых он понял едва ли треть, и искренне посочувствовал Геренту, если и с ним Карл беседовал в подобном стиле.
Все прочие встречи проходили уже на территории Пауля, куда репортеру ходу не было. Разве только все же набраться наглости и напроситься на интервью?
По всему выходило, что молодого Джарвиса наняли для выполнения какой-то работы, связанной с древностями. И если гибель непримечательного помощника архивариуса по вине несчастного случая вряд ли вызвала подозрения, смерть человека, выполнявшего особое задание Пауля Герента — уже совсем другое дело.
— Господин Бенар! — редакционный курьер подошел совершенно незаметно и Андрэ мысленно обругал себя за потерю бдительности. — Господин Бенар, с вами желают увидеться.
— Кто?
— Не имею чести знать, — с достоинством ответствовал курьер, отплывая.
Андрэ привстал, вытянул шею, оглядываясь, и сразу же заметил у дверного прохода знакомую белобрысую макушку. Руди Синовац, одетый в штатское, махнул ему рукой, приглашая выйти. Репортер подхватил со спинки стула свой пиджак и последовал за ним.
— Это ты сглазил! — вместо приветствия сразу же сказал Руди. — С делом Джарвиса.
Андрэ вскинул бровь. Движение он в свое время долго отрабатывал перед зеркалом, придавая ему разные смысловые оттенки. Этот вариант был призван выразить непонимание с легким оттенком обиды.
— У нашей жертвы объявились родственники, — продолжил полицейский. — Старший брат, приехал в Аркадию на конференцию по вопросам магической науки. Ференц Малло, маг, и довольно сильный, но это еще полбеды. Гораздо хуже то, что он из Службы безопасности.
— Нашей?
— Ольтенской. В отпуске.
Репортер пожал плечами. О том, что полиция и Служба безопасность особой любви друг к другу не питают, он прекрасно знал. Если старший брат жертвы оказался представителем «конкурирующей конторы» — понятно, что это ситуацию вряд ли улучшит.
— Он на чужой территории, вряд ли будет что-то требовать, — напомнил он. — Если не дурак, конечно.
— Может так, а может, и нет, — вздохнул сержант. — Будь другом, помоги.
— Как? — Андрэ на секунду заподозрил, что Руди узнал о его собственных планах.
— С этим Малло прибыли еще двое. Дядя, Карл Джарвис-старший, и сестра. Мы хоть и не госбезопасность, но свой хлеб не зря едим, я не я буду, если у этого дяди не половина уголовного кодекса в анамнезе. Я тебя прошу: разузнай больше про них.
— Ты хочешь, чтобы я шпионил, что ли? — переспросил Андрэ.
— Я бы это назвал содействием полиции, — устало ответил сержант. — Мне не нужна самодеятельность от приезжих, а ставить за ними официальную слежку нет оснований. Да и просить кого-то неофициально — у нас сейчас все люди на счету. Некогда возиться с этой иностранной семейкой.
— Только ради нашей дружбы, — кивнул Андрэ.
Ему пришлось постараться, чтобы не выдать радости: внезапно обнаружившиеся родственники покойного наверняка сумеют помочь ему найти еще ниточку-другую.
* * *
Отель «Магнат»
Ференц вошел в их с профессором номер, запустил, не глядя, шляпой в сторону вешалки и ничком упал на ближайшую кровать. Марк Довилас, разбиравший за столиком у окна свои заметки, сочувственно покачал головой.
Через несколько секунд Ференц со стоном сел и принялся развязывать галстук.
— Проклятая жара! — пожаловался он в пространство. — Как здесь люди вообще живут?! Не возражаете, если я займу ванную комнату?
Марк сделал приглашающий жест.
Вскоре, освежившись и переодевшись, младший коллега вернулся в комнату.
— Они не могут отдать нам тело, — сказал он.
— Почему? — удивился Марк, откладывая бумаги. Ференц прислонился к стене и скрестил руки на груди.
— Карел иностранец. То есть, был иностранцем. На документах нужна подпись консула, а тот не подпишет, пока местные власти не закроют дело. А дело не закроют, пока не пройдет судебное слушанье, а до слушанья не дойдет, пока полиция не решит, есть ли состав преступления.
— Подозреваете, это всё-таки криминал?
— Сам не знаю. Судя по тому, что я узнал — обычный пожар. Судя по вопросам, которыми меня извели в участке — чуть ли не международный заговор. Думаю, местная полиция таким образом демонстрирует профессиональную солидарность, как её принято здесь понимать, — добавил Ференц с сарказмом. — Но сегодня нам хотя бы вернули вещи Карела… Вещей почти и не осталось, все очень обгорело…
— Подождите, — нахмурился профессор, — а кто опознал тело?
— Сначала домовладелец. Я…честно говоря, с трудом заставил себя осмотреть останки. Казалось бы, при моей-то специальности, но… Никогда не думал, что придется опознавать в морге тело собственного младшего брата. Думал, это скорее выпадет ему, если мне не повезет.
Профессор терпеливо ждал, пока Ференц справится с эмоциями и продолжит рассказ.
— Они сначала показали уцелевшие личные вещи и медальон, который он всегда носил. Собственно, по медальону его и опознали. Потом провели нас в морг, хорошо, что только меня и дядю, не знаю, что было бы с Юлией, они с Карелом… она его очень любила, всегда опекала, — молодой человек рухнул в кресло и прикрыл лицо.
Марк хмыкнул, собрал свои записи, сложил их в сторону и полез под кровать за чемоданом.
— Захватил из Ранконы, — пояснил он, доставая оттуда бутылку коньяка. — Думал, на презент профессору Дейтмару, но вам это сейчас будет полезнее.
Забрав с низкого столика стаканы, дополнявшие натюрморт с пепельницей и графином, профессор разлил по ним коньяк и протянул один Ференцу.
— Вы меня опять спасаете, — вздохнул тот.
— Да, есть такая дурная привычка.
— Можете себе представить, нам намекнули, что для большего содействия можно бы пожертвовать некоторую сумму. Нет, каково? У сотрудника Службы безопасности — и вымогали взятку!
— Службы безопасности другой страны, — напомнил Марк, отставляя свой стакан. — Но вы отказались, конечно?
— Отказался. Хотя на какое-то мгновение почти согласился, чтобы покончить со всем поскорее. Дядя Карл предложил не церемониться и просто всех заколдовать.
— Зная Джарвиса, должен признать, что он выразился очень корректно.
— Ну, он выразился не совсем так, — сказал Ференц, болтая остатками коньяка в стакане. — Если быть точным, он пригрозил полицейскому, который ведет дело, что сделает с ним нечто противоестественное. Кажется, там задымился несгораемый шкаф.
Марк сдержал смешок.
— Мне пришлось напомнить дяде, что по большей части его достижений в Вендоре срок давности уже истек, так что, не стоит освежать послужной список в данных обстоятельствах.
— Я был удивлен, узнав, что вы в родстве с Карлом Джарвисом, — сказал профессор чуть погодя.
— Мы старались не афишировать это, — криво усмехнулся Ференц. — Особенно при моей работе, вы же понимаете…Хороший коньяк, кстати. Вам налить еще? — он потянулся за бутылкой и долил себе и профессору. — Наши родители не очень-то жаловали дядю Карла, да и он сам тоже не стремился к тесному общению. Хотя, разумеется, генерал всегда знал.
Марк молча кивнул.
В дверь постучали.
— Войдите, — крикнул Ференц, раздумывая, не налить ли еще. И тут же понял, что коньяк отменяется — в номер вошла взволнованная Юлия.
— Простите, что врываюсь без приглашения, — сказала она, обращаясь к профессору, — но мне крайне необходимо поговорить с братом наедине.
— Давай пойдем к тебе? — сразу же предложил Ференц, вставая на ноги, но Марк остановил его и вышел из номера сам.
Когда за ним закрылась дверь, Ференц усадил сестру в освободившееся кресло и убрал со столика бутылку и стаканы.
— Что случилось?
— Смотри, — сказала Юлия, доставая из ридикюля два медальона. Они были близнецами: небольшие, овальные, только один оплавился по краям, явно побывав в огне. Ференц бережно взял оба медальона в руки и сделал знак Проявления.
Обе вещицы окружило очень слабое, почти незаметное свечение, прошитое тонкими алыми прожилками. Там, где бока соприкасались, алые ниточки были гуще. Приглядевшись, Ференц заметил, что они подрагивают с одинаковой частотой. Он развел медальоны в стороны — и алые нити разорвались, по одинаковая пульсация обрывков не прекратилась.
— А теперь, милая сестра, объясни мне, что это за чертовщина, — велел он.
В дверь опять постучали и вошел профессор Довилас со словами «Прошу прощения, кое-что забыл». Он заметил магическое сияние в руках бывшего студента, но промолчал, забрал с прикроватной тумбочки свой бумажник, сунул в карман и уже направился к выходу, когда его удержал Ференц.
— Подождите, профессор. — Юлия метнула в его сторону быстрый встревоженный взгляд, но брат ответил успокаивающим жестом. — Взгляните на это, пожалуйста, — обратился он, протягивая Марку один из медальонов. Юлия молчала.
— Слабые чары, — констатировал Марк, зажав украшение между указательным и большим пальцами и поворачивая его то одной стороной, то другой. — Тонкие связи, почти не локализуются. Школой даже не пахнет. Какой-то амулет, скорее всего.
— А что вы скажете на это? — Ференц протянул профессору второй медальон. Марк взял его свободной рукой, так же, как первый, осмотрел и прищелкнул языком.
— Строго говоря, — произнес он, складывая украшения вместе и наблюдая за тем, как на глазах становятся гуще и крепче магические связи, — современная наука отрицает существование так называемой магии крови. Впрочем, для шаманов и шарлатанов современная наука не указ. — Он вернул оба медальона Ференцу. — Что это?
— Современная магическая наука весьма преуспела в назначении звучных имен вещам, давно известным, — отозвалась Юлия. — Один из медальонов принадлежал Карелу, а второй — мой. Мы с братом зачаровали их. С вашей точки зрения, совершенно непрофессионально. И, возможно, даже антинаучно.
Марк склонил голову, давая понять, что оценил шпильку.
— Значит, вы сами зачаровали эти вещицы, госпожа Малло? — спросил он, возвращая оба украшения. Юлия кивнула, поглаживая гладкую крышечку своего медальона.
— Карел уезжал в Вендору, мы не знали, когда увидимся в следующий раз. Тогда я предложила ему зачаровать какое-нибудь парное украшение, которое можно было бы носить и мужчине, и женщине. Знаете, как в сказках, — на этом месте Марк заметно помрачнел, — если с одним из нас что-то случится, другой сразу же узнает. Это вполне можно воплотить, несложное колдовство. Карел посмеялся, но согласился и принес их, — она указала на медальоны. — Сказал, что в свой вставит мой портрет, и все вокруг будут думать, что это его невеста. Шутка вполне в его духе. — Женщина умолкла.
— Родственные узы действительно должны учитываться при составлении именных заклинаний, — признал Марк — Конечно, это не та магия крови, о которой судачат обыватели, там совершенно иной принцип… Но вы позволите еще раз взглянуть на медальон вашего брата? — Юлия кивнула, и профессор взял его в руки. — В кустарных условиях без профессионального оборудования подобные чары почти нереализуемы.
— Нам хватило «почти», — ответила Юлия. — Потом Ференц увидел на Кареле медальон и сказал, что он впал в сентиментальность, а Карел обиделся, так что, об этом небольшом колдовстве мы ничего не стали рассказывать.
Марк взялся за обгоревший медальон и несколько раз провел рукой над его поверхностью, будто пытаясь нащупать что-то невидимое кончиками пальцев.
— И когда случилась трагедия, как отреагировал ваш амулет?
— А вот здесь мне становится не по себе, — тихо ответила молодая женщина. — Он никак не отреагировал. Видите ли, мы сумели задать только одно условие. На большее не хватило ни сил, ни умения.
— Какое? — нахмурился Ференц.
— Смерть, — сказала Юлия.
Марк задумчиво покачал медальон на цепочке.
— Что ж, логично.
— Подожди, Юлия, — попросил Ференц и снова забрал её украшение. — Это ваше условие выполнено, а чары продолжают работать?
— Вот и скажи мне, — отозвалась Юлия, — то ли дело в том, что мы с Карелом не сумели наложить даже такие примитивные чары, то ли они работают до сих пор, потому что наш брат не умер?
* * *
Ресторан «Золотая марка»
— Карл Джарвис. Мне ничего не оставляли?
— Да-да, — администратор «Магната» провел пальцем по каким-то записям. — Вам записка, принесли около часа назад. Пожалуйста.
Джарвис поблагодарил работника, спрятал сложенный листок бумаги в карман и направился к лифту. Они с Юлией занимали отдельные номера, а Ференц по-прежнему делил номер с профессором Довиласом: щедрость Университета, бронировавшего и оплачивающего своим сотрудникам проживание во время конференции, как всегда, не знала границ.
У себя Джарвис запер дверь и достал записку. Всего две строчки: название улицы и название заведения. Не изменились за тридцать лет. Назначая именно это место встречи, подразумевал ли приглашавший что-то особенное из прошлого, или же это просто традиция?
Неторопливыми движениями пожилой маг набил трубку, чиркнул спичкой и уже через несколько мгновений с удовольствием выдохнул кольцо дыма. Ветерок шевелил занавесками, не принося, увы, облегчения. Можно было, конечно, затворить все окна и двери и активировать прохладитель, но сидеть в клубах дыма не хотелось, а колдовать было лень. Уж лучше у открытого окна с видом на проспект…
Днем он побывал на месте гибели младшего племянника. Прохожие не обращали внимания на праздно прогуливающегося пожилого господина, а если бы и обратили — мало что запомнили бы, уж что-что, а чары отвода глаз Джарвис всегда творил первоклассные. Хотя пожарные, а потом и полиция основательно все подтоптали, Карл Джарвис, один из сильнейших магов Ольтена и один из некоронованных королей ранконской улицы Симона, сумел заметить особые следы.
Он еще раз прочитал адрес на записке и, скомкав листок в кулаке, бросил его в пепельницу. Щелчок пальцами — останки весело охватило пламя.
