— А что, не нужна? Ринулся же её спасать.
— Жалко. Умерла бы.
— Ну и умерла бы. Что, мало людей замерзает в этих горах зимой?
— Немало.
— Ну вот и думай, — хихикнула Герд, растаяв в воздухе.
К духу замка было множество вопросов, но ни одного ответа Ормлинн и не надеялся поручить. Он давно подозревал, что Герд где-то рядом только потому, что очень сильно любила отца. Можно даже сказать, Герд боготворила его… И главным вопросом был, пожалуй, следующий: “Что именно задумал предок? Чего он хочет добиться?”
Но зная немногословность родителя, Ормлинн даже не рассчитывал на то, что узнает о плане до того, как тот будет исполнен.
И это, пожалуй, добавляло нотку азарта во всё происходящее. Отец хотел, чтобы эта девчонка была в замке? Что ж, пусть будет. А он, Орм, устроит ей сладкую жизнь. Будет интересно посмотреть на то, как Герд выкручивается, пытаясь привести всё в соответствие с замыслом великого господина.
В подвале было сыро и холодно, иней махровым ковром покрывал стены. А ещё там было темно, но это совершенно не мешало Ормлинну ориентироваться, дракон прекрасно видел в темноте.
Орм подошёл к третьей слева двери и открыл её. На него повеяло запахами свежего мяса и овощей. Не мешкая, он собрал в стоящую у входа корзину всё то, что видел в рагу, докинул сверху немного фруктов и поспешил дверь закрыть.
С безвременьем шутки плохи. Оно прекрасно сохраняет то, что внутри, но не любит, когда его долго держат открытым. Одним из страхов Орма в детстве было, что его запрут в безвременье и он пропустит самое интересное. Но тогда был отец, который рано или поздно открыл бы дверь и спас сына… Герд, конечно, тоже может справиться с этой задачей. Но захочет ли?
С этими тяжёлыми мыслями Ормлинн поднялся и зашагал в кухню. Он почувствовал себя совершенно одиноким и никому не нужным. Снежинка на бескрайних зимних полях. Таких вокруг десятки, тысячи… миллионы. И никто никому не нужен. Не было никого, кто грустил бы, если бы Ормлинна не стало. Никто не принёс бы цветов на его могилу и не сказал хороших и тёплых слов… А с другой стороны медали не было никого, кто был бы нужен ему самому. Вот только сам дракон этого не понимал. Зато отчаянно хотел быть хоть кому-то нужным. Поэтому, когда он вошёл на кухню и Лагерта едва заметно улыбнулась ему, он подавил в себе странную, беспричинную злость по отношению к девушке и улыбнулся в ответ.
Отогреваясь, Лагерта постепенно чувствовала себя всё лучше и лучше. И злость куда-то уходила. Она вспомнила, что Сасса учила её как вести себя с гостями: сначала обогрей и накорми, а потом уже о делах спрашивай. Оказывается, правила возникли не на пустом месте. Согревшись, человек становится добрее. И Герте нравилось не чувствовать эту клокочущую в груди ярость. Нравилось быть светлее. Лучше, чем она есть на самом деле. Потому что дракон должен поверить в то, что она безобидна. Потому что она должна выжить. Потому что она обязана вернуть Серебряное Сердце домой и доказать всем, что шестая дочь ярла всё так же отважна, как и старшие!
Поэтому она не задавила в себе улыбку, когда смотрела на Ормлинна. А вот желание поблагодарить и обнять, как дорогого брата, растоптала на корню.
Дракон не член семьи. Он — враг. Тот, кто угрожает безопасности её людей. И вести себя с ним нужно коварно, а не по-доброму.
— Что там у тебя? — спросила Лагерта, указывая подбородком на корзину в руках Ормлинна.
Тот поставил её на стол и начал выкладывать содержимое.
— Я подумал, что рагу с мясом очень хорошо подойдёт этой зиме.
— Допустим. Так что там?
— Индюшиная грудка.
На стол лёг внушительных размеров кусок мяса, завёрнутый в пергамент.
— Овощи. Морковка, картошка, кабачок.
Глаза Лагерты расширились от удивления. Это были не те черноватые овощи из погреба, к которым она привыкла зимой. Нет. Казалось, что эти только что выдернули из грядки, окатили водой из колодца и принесли на стол. Они блестели в бликах пламени, а у морковки даже зелёная макушка была не срезана. А картошка! О, в середине зимы увидеть молодую картошку не каждый будет готов. Всё-таки маленькое, но чудо. Сасса лет семь назад на спор вырастила её зимой, да. Но сил потратила столько, что зареклась заниматься подобным. Да и клубни у неё были размером с кулак пятилетки, а эти такие крупные, с кулак мужчины.
— Нравится? — спросил Ормлинн и, дождавшись утвердительных кивков Лагерты, продолжил: — Пряные травы. Петрушка, укроп, базилик, эстрагон, орегано… А ещё я взял немного грибов.
— Так! Я знаю, что мы приготовим.
— Не рагу? — попытался возмутиться Ормлин и замер, когда Лагерта выставила вперёд раскрытую ладонь.
— Рагу, рагу! А грибы мы чуть прокоптим над углями. Будет очень вкусно. Так… Давай-ка занимайся стенами, а я готовкой. А то покуда буду объяснять, кучу времени потеряем. Так… стоп! Нам нужен котелок! Иди драить котелок! — скомандовала она и очень удивилась, когда дракон, не говоря ей ни слова, покорно пошёл начищать котелок.
Сама же Лагерта сполоснула ещё раз нож и принялась за готовку. Нарезала мелкими полосками мясо, почистила овощи и принялась резать и их: морковку кружочками, картошку и кабачок кубиками. От их свежести голова просто кружилась. Казалось, что за окном не то весна, не то лето, и всё просто замечательно. Снега и холода нет…
А ещё отчаянно хотелось вгрызться зубами в последнюю морковку.
Что-то похожее Лагерта испытывала, когда из-под земли по весне появлялась заячья капуста. Она ничего не могла с собой поделать, но, выбравшись в лес, собирала нежно-салатовые листочки, по форме похожие на клевер, и жевала их, жевала, жевала… пока не начинала чувствовать себя совершенно счастливой.
— Ну не смотри ты на неё так, — сказал Ормлинн, вырывая её из мыслей. — Хочется — ешь.
— Но… это же в рагу.
— Я сказал — ешь, — скомандовал дракон. — А не то силой скормлю.
Лагерта только этого и ждала. Ещё раз сполоснула в холодной воде морковку и с наслаждением вонзила в неё зубы. В такую хрустящую… сладкую… сочную… И ей было совершенно всё равно, что со стороны она напоминает кролика. Главное, что это было просто невероятно вкусно.
Ормлинн с удивлением наблюдал за тем, сколько радости вызвала у его пленницы обычная морковка.
“Она что, овощей не видела? Нет… тут дело в чём-то другом. Вон она как ловко их для рагу нарезала. Значит, знает, что делать. Но что же тогда… что?”
Идей не было, но хрустящая морковкой девушка определённо веселила. Ормлинн отвернулся и принялся с удвоенным рвением начищать котелок для рагу. Вообще он поймал оленя пару дней назад и был не голоден, но почему-то очень сильно ждал этот припозднившийся ужино-обед почти как в детстве, когда готовил отец.
— Ты сейчас в нём дыру проковыряешь, — сказала внезапно оказавшаяся за спиной Лагерта и отобрала у Орма котелок.
Тот не сопротивлялся и даже почувствовал некоторое облегчение. Поднялся, довольно потягиваясь, и пошёл к очагу, подкинуть ещё несколько дров.
— Выложи угли вон на то металлическое блюдо. Они нам пригодятся, — попросила Лагерта, ополаскивая котелок.
Не задумываясь о том, что делает, Орм подхватил блюдо и голыми руками закинул туда все угольки, до которых смог дотянуться. Места в очаге сразу стало много, и влезло на два полена больше, чем он рассчитывал. Огонь занялся с новой силой. Когда дракон обернулся, он увидел вытянувшееся от удивления лицо Лагерты.
— Что? — набычившись, спросил Ормлинн.
Ему показалось, что он что-то сделал не так и сейчас его будут отчитывать. И это ощущение ему ой как не понравилось.
— Твои… руки… — с трудом выдавила из себя Лагерта.
— А что с ними? — удивлённо спросил Орм и покрутил ладонями. — Руки как руки. Как и положено, пять пальцев, запястье, предплечье, плечо… что не так?
— Ты же в огонь лез!
— И что?
— Ожоги!
— Какие ещё ожоги? — удивлённо спросил Орм, не спуская с неё глаз.
То, что люди странные, он знал давно, но чтобы настолько…
Он раскрыл ладонь и показал её девушке. Как будто это могло что-то объяснить. Но одной ладони было мало. Видя удивление Лагерты, Ормлинн вздохнул, пошевелил угли в блюде, выравнивая, снова посмотрел на руку и пояснил:
— Я же дракон. Неужели ты думаешь, что тёплые угли могут мне повредить?
Лагерта сглотнула и покачала головой.
“Ну вот… боится. Пусть боится. Так ей и надо!” — решительно подумал Ормлинн и спросил:
— Что дальше?
— Металлические шпажки. Насаживай на них грибы, подкоптим немного, — спокойно ответила Лагерта, протягивая ему тонкие металлические прутики.
Пожав плечами, дракон принялся выполнять странную просьбу. Зачем что-то делать с шампиньонами, он не понимал. Можно же и так есть? Но… спорить не хотелось. Было что-то такое особенное в том, как они сидели и готовили. Эта атмосфера возвращала в детство, когда старик был жив и всячески баловал отпрыска вниманием.
— Зачем ты опять готовишь суп? — недовольно спросил малыш Ормлинн, подтягиваясь и заглядывая на стол, на котором отец вовсю нарезал овощи. — Это людям нужен суп. Мы сильные, мы можем есть и так.
Старый дракон, мужчина в самом расцвете сил, улыбнулся ему и потрепал по коротким тёмным волосам.
— Лин, да, люди слабы. Слабы телом. Но у них очень сильный дух. И в том, чтобы есть приготовленную пищу, есть своя магия. Своё особое волшебство.
Малыш недовольно хмыкнул, спрыгнул на пол, подтащил к столу табурет и забрался на него с ногами. Так он мог смотреть отцу в глаза практически не задирая головы, и это было по-своему приятно. Чувствовать себя более взрослым и сильным.
Он был практически копией отца. Только у того нос был с горбинкой, и морщинки уже прочертили сеточку на лице. Даже драконов настигала старость. Делала она это заметно медленнее, но также неуклонно.
— Волшебство? Я не вижу, чтобы ты применял магию!
Ормлинн упёр руки в бока и с вызовом посмотрел на отца.
— Не всё магия, в чём есть волшебная сила. Иногда самые простые вещи могут быть волшебством сами по себе. Когда люди собираются вечером вместе, они делят друг с другом приготовленную пищу. Это первая часть волшебства. Потом они разговаривают. Это вторая часть волшебства. И третья. Третья часть. — Старый дракон задумчиво почесал подбородок. — Когда они убирают со стола и наводят порядок, чтобы собраться вместе опять и начать всё сначала. Это сближает… Сам процесс совместной еды, конечно, делает что-то подобное, но когда пища приготовлена… создаётся ощущение того, что кто-то о тебе позаботился, и это важно не меньше, чем чувство сытости, которое ждёт в конце.
Лагерта довольно осматривала маленький ужин. Конечно, будь она дома, всё было бы иначе. И тарелки она поставила бы на стол серебряные, и приборы выложила как положено… И обязательно налила в серебряные кубки разбавленного водой вина. Зажгла свечи, чтобы огоньки плясали, чтобы их блики отражались от всего вокруг, но…
В жилище дракона всё было гораздо проще. Глиняные тарелки без рисунка, покрытые однотонной белой глазурью. Вилки и ложки, а ножи только такие, которыми готовить можно — острые, но на стол не положишь… И скатерти не было! И салфеток, только длинные полотенца.
Последние Лагерта всё-таки решила использовать, протянув два из них через стол, чтобы хоть как-то его украсить. Душа требовала, чтобы ужин был тёплым и уютным, а голая деревянная столешница этому не способствовала. В довершение она наполнила стеклянный графин водой и поставила рядом с ним простые глиняные кружки, на которых чьей-то неровной рукой было нацарапано что-то вроде драконов.
— Всё готово, я думаю. Можно садиться, — сказала она, кивком указывая дракону на его место у того конца стола, который был подальше от очага.
Это было немного малодушно, но Лагерта хотела быть поближе к теплу, не мёрзнуть. Да и… подливать из котелка удобнее, когда ты к нему сидишь ближе. Последним она себя оправдывала, хотя понимала, что место в тепле — это лучшее место, и по-хорошему его следовало бы отдать хозяину.
Дракон, до того натиравший уже вторую стену, положил тряпку на ближайшую полочку, сполоснул руки в горячей воде и занял указанное место.
В каждом его движении Лагерте чудилась невероятная, совершенно нечеловеческая сила и грация, и ей стоило больших усилий отвести взгляд от Ормлинна.
“Завораживает… Прямо как в легендах. Мощь, которой нет силы противиться. Невероятная грация и сила, которая самим своим существованием покоряет человеческую душу”.
Отрешившись от собственных чувств, Лагерта всё-таки положила рагу в тарелку, щедро плеснув туда и гущи, и воды, и с царственным видом поставила еду перед драконом. Потом пододвинула к нему поближе одну из двух тарелок с прожаренными над углями шампиньонами, чуть поклонилась, выражая уважение хозяину дома, и вернулась за едой себе.
Ормлинн с удивлением наблюдал за тем, как плавно двигается принцесса, и мысленно отчитывал себя за то, что продолжает её так называть. Нет, Лагерта не принцесса, она дочь ярла. “Вы не понимаете, это другое!” — хотел кричать дракон, но молчал.
Когда перед ним опустилась тарелка с рагу, он вспомнил слова старика-дракона о магии ужина и силе духа людей. Судя по всему, тот не врал. И даже не приукрашивал. Просто говорил с большим, чем нужно, теплом о том, что видел сам.
Тем временем девушка села напротив и выжидательно посмотрела на Ормлинна. Тот растерялся, не зная, что делать.
— Ты хозяин… пока не начнёшь есть, она тоже не посмеет… и закончит тогда, когда ты закончишь, — шепнула на ухо Герд, не показываясь Лагерте из-за его спины.
— Благодарю за ужин, — строго заметил Ормлинн и попробовал рагу.
Оно было терпким и обжигающе-горячим. Не за счёт температуры, а за счёт острого перца, которого Лагерта вдоволь туда положила. С непривычки Ормлинну стало нечем дышать, и он с трудом сдерживал свои эмоции, чтобы не показывать их.
Лагерта же ела как ни в чём ни бывало, отправляя в рот ложку за ложкой, она иногда довольно прикрывала глаза и съедала очередной шампиньон.
“И всё-таки есть огонь, который ранит и дракона”, — отвлечённо подумал Ормлинн, собираясь отставлять тарелку в сторону. Но не смог. Вспомнил слова Герд о том, что девушка тоже перестанет есть. И что-то ему подсказывало, что тут хранительница замка не врала. Гостья была гордой и независимой, поэтому…
Откинувшись на спинку стула, он принялся крутить в руках чашку с водой. Лагерта доедала уже вторую порцию. Молчание затягивалось.
“Что там говорил отец? Разговоры? Да о чём с ней говорить-то?! Она человек! Простой человек. Глупый… Или нет?”
— А?..
Лагерта подняла на него взгляд, и Ормлинн забыл, о чём хотел спросить. Тут же уткнулся лицом в чашку, коря себя за беспомощность в такой малости.
— Добавки? — предположила Лагерта, готовая тут же встать. Она отложила ложку и упёрлась ладонью в стол.
— Нет. Пока достаточно, — ответил Ормлинн, помотав головой.
— Тогда доедай, Ормлинн. Зима — время голодное. Нельзя выбрасывать еду, — строго заметила Лагерта и вернулась к своей тарелке.
Орм не знал, как ей объяснить, что у него всегда есть еда. Что он может поймать оленя, что в безвременье достаточно припасов, чтобы не голодать. Он понимал, что все эти откровения могут вызвать множество вопросов, отвечать на которые не было ни малейшего желания… Поэтому он покорно взял ложку и продолжил есть.
— Жалко. Умерла бы.
— Ну и умерла бы. Что, мало людей замерзает в этих горах зимой?
— Немало.
— Ну вот и думай, — хихикнула Герд, растаяв в воздухе.
К духу замка было множество вопросов, но ни одного ответа Ормлинн и не надеялся поручить. Он давно подозревал, что Герд где-то рядом только потому, что очень сильно любила отца. Можно даже сказать, Герд боготворила его… И главным вопросом был, пожалуй, следующий: “Что именно задумал предок? Чего он хочет добиться?”
Но зная немногословность родителя, Ормлинн даже не рассчитывал на то, что узнает о плане до того, как тот будет исполнен.
И это, пожалуй, добавляло нотку азарта во всё происходящее. Отец хотел, чтобы эта девчонка была в замке? Что ж, пусть будет. А он, Орм, устроит ей сладкую жизнь. Будет интересно посмотреть на то, как Герд выкручивается, пытаясь привести всё в соответствие с замыслом великого господина.
В подвале было сыро и холодно, иней махровым ковром покрывал стены. А ещё там было темно, но это совершенно не мешало Ормлинну ориентироваться, дракон прекрасно видел в темноте.
Орм подошёл к третьей слева двери и открыл её. На него повеяло запахами свежего мяса и овощей. Не мешкая, он собрал в стоящую у входа корзину всё то, что видел в рагу, докинул сверху немного фруктов и поспешил дверь закрыть.
С безвременьем шутки плохи. Оно прекрасно сохраняет то, что внутри, но не любит, когда его долго держат открытым. Одним из страхов Орма в детстве было, что его запрут в безвременье и он пропустит самое интересное. Но тогда был отец, который рано или поздно открыл бы дверь и спас сына… Герд, конечно, тоже может справиться с этой задачей. Но захочет ли?
С этими тяжёлыми мыслями Ормлинн поднялся и зашагал в кухню. Он почувствовал себя совершенно одиноким и никому не нужным. Снежинка на бескрайних зимних полях. Таких вокруг десятки, тысячи… миллионы. И никто никому не нужен. Не было никого, кто грустил бы, если бы Ормлинна не стало. Никто не принёс бы цветов на его могилу и не сказал хороших и тёплых слов… А с другой стороны медали не было никого, кто был бы нужен ему самому. Вот только сам дракон этого не понимал. Зато отчаянно хотел быть хоть кому-то нужным. Поэтому, когда он вошёл на кухню и Лагерта едва заметно улыбнулась ему, он подавил в себе странную, беспричинную злость по отношению к девушке и улыбнулся в ответ.
ПРОДА 18.03
ГЛАВА 10
Отогреваясь, Лагерта постепенно чувствовала себя всё лучше и лучше. И злость куда-то уходила. Она вспомнила, что Сасса учила её как вести себя с гостями: сначала обогрей и накорми, а потом уже о делах спрашивай. Оказывается, правила возникли не на пустом месте. Согревшись, человек становится добрее. И Герте нравилось не чувствовать эту клокочущую в груди ярость. Нравилось быть светлее. Лучше, чем она есть на самом деле. Потому что дракон должен поверить в то, что она безобидна. Потому что она должна выжить. Потому что она обязана вернуть Серебряное Сердце домой и доказать всем, что шестая дочь ярла всё так же отважна, как и старшие!
Поэтому она не задавила в себе улыбку, когда смотрела на Ормлинна. А вот желание поблагодарить и обнять, как дорогого брата, растоптала на корню.
Дракон не член семьи. Он — враг. Тот, кто угрожает безопасности её людей. И вести себя с ним нужно коварно, а не по-доброму.
— Что там у тебя? — спросила Лагерта, указывая подбородком на корзину в руках Ормлинна.
Тот поставил её на стол и начал выкладывать содержимое.
— Я подумал, что рагу с мясом очень хорошо подойдёт этой зиме.
— Допустим. Так что там?
— Индюшиная грудка.
На стол лёг внушительных размеров кусок мяса, завёрнутый в пергамент.
— Овощи. Морковка, картошка, кабачок.
Глаза Лагерты расширились от удивления. Это были не те черноватые овощи из погреба, к которым она привыкла зимой. Нет. Казалось, что эти только что выдернули из грядки, окатили водой из колодца и принесли на стол. Они блестели в бликах пламени, а у морковки даже зелёная макушка была не срезана. А картошка! О, в середине зимы увидеть молодую картошку не каждый будет готов. Всё-таки маленькое, но чудо. Сасса лет семь назад на спор вырастила её зимой, да. Но сил потратила столько, что зареклась заниматься подобным. Да и клубни у неё были размером с кулак пятилетки, а эти такие крупные, с кулак мужчины.
— Нравится? — спросил Ормлинн и, дождавшись утвердительных кивков Лагерты, продолжил: — Пряные травы. Петрушка, укроп, базилик, эстрагон, орегано… А ещё я взял немного грибов.
— Так! Я знаю, что мы приготовим.
— Не рагу? — попытался возмутиться Ормлин и замер, когда Лагерта выставила вперёд раскрытую ладонь.
— Рагу, рагу! А грибы мы чуть прокоптим над углями. Будет очень вкусно. Так… Давай-ка занимайся стенами, а я готовкой. А то покуда буду объяснять, кучу времени потеряем. Так… стоп! Нам нужен котелок! Иди драить котелок! — скомандовала она и очень удивилась, когда дракон, не говоря ей ни слова, покорно пошёл начищать котелок.
Сама же Лагерта сполоснула ещё раз нож и принялась за готовку. Нарезала мелкими полосками мясо, почистила овощи и принялась резать и их: морковку кружочками, картошку и кабачок кубиками. От их свежести голова просто кружилась. Казалось, что за окном не то весна, не то лето, и всё просто замечательно. Снега и холода нет…
А ещё отчаянно хотелось вгрызться зубами в последнюю морковку.
Что-то похожее Лагерта испытывала, когда из-под земли по весне появлялась заячья капуста. Она ничего не могла с собой поделать, но, выбравшись в лес, собирала нежно-салатовые листочки, по форме похожие на клевер, и жевала их, жевала, жевала… пока не начинала чувствовать себя совершенно счастливой.
— Ну не смотри ты на неё так, — сказал Ормлинн, вырывая её из мыслей. — Хочется — ешь.
— Но… это же в рагу.
— Я сказал — ешь, — скомандовал дракон. — А не то силой скормлю.
Лагерта только этого и ждала. Ещё раз сполоснула в холодной воде морковку и с наслаждением вонзила в неё зубы. В такую хрустящую… сладкую… сочную… И ей было совершенно всё равно, что со стороны она напоминает кролика. Главное, что это было просто невероятно вкусно.
ПРОДА 21.03
***
Ормлинн с удивлением наблюдал за тем, сколько радости вызвала у его пленницы обычная морковка.
“Она что, овощей не видела? Нет… тут дело в чём-то другом. Вон она как ловко их для рагу нарезала. Значит, знает, что делать. Но что же тогда… что?”
Идей не было, но хрустящая морковкой девушка определённо веселила. Ормлинн отвернулся и принялся с удвоенным рвением начищать котелок для рагу. Вообще он поймал оленя пару дней назад и был не голоден, но почему-то очень сильно ждал этот припозднившийся ужино-обед почти как в детстве, когда готовил отец.
— Ты сейчас в нём дыру проковыряешь, — сказала внезапно оказавшаяся за спиной Лагерта и отобрала у Орма котелок.
Тот не сопротивлялся и даже почувствовал некоторое облегчение. Поднялся, довольно потягиваясь, и пошёл к очагу, подкинуть ещё несколько дров.
— Выложи угли вон на то металлическое блюдо. Они нам пригодятся, — попросила Лагерта, ополаскивая котелок.
Не задумываясь о том, что делает, Орм подхватил блюдо и голыми руками закинул туда все угольки, до которых смог дотянуться. Места в очаге сразу стало много, и влезло на два полена больше, чем он рассчитывал. Огонь занялся с новой силой. Когда дракон обернулся, он увидел вытянувшееся от удивления лицо Лагерты.
— Что? — набычившись, спросил Ормлинн.
Ему показалось, что он что-то сделал не так и сейчас его будут отчитывать. И это ощущение ему ой как не понравилось.
— Твои… руки… — с трудом выдавила из себя Лагерта.
— А что с ними? — удивлённо спросил Орм и покрутил ладонями. — Руки как руки. Как и положено, пять пальцев, запястье, предплечье, плечо… что не так?
— Ты же в огонь лез!
— И что?
— Ожоги!
— Какие ещё ожоги? — удивлённо спросил Орм, не спуская с неё глаз.
То, что люди странные, он знал давно, но чтобы настолько…
Он раскрыл ладонь и показал её девушке. Как будто это могло что-то объяснить. Но одной ладони было мало. Видя удивление Лагерты, Ормлинн вздохнул, пошевелил угли в блюде, выравнивая, снова посмотрел на руку и пояснил:
— Я же дракон. Неужели ты думаешь, что тёплые угли могут мне повредить?
Лагерта сглотнула и покачала головой.
“Ну вот… боится. Пусть боится. Так ей и надо!” — решительно подумал Ормлинн и спросил:
— Что дальше?
— Металлические шпажки. Насаживай на них грибы, подкоптим немного, — спокойно ответила Лагерта, протягивая ему тонкие металлические прутики.
Пожав плечами, дракон принялся выполнять странную просьбу. Зачем что-то делать с шампиньонами, он не понимал. Можно же и так есть? Но… спорить не хотелось. Было что-то такое особенное в том, как они сидели и готовили. Эта атмосфера возвращала в детство, когда старик был жив и всячески баловал отпрыска вниманием.
ПРОДА 22.03
***
— Зачем ты опять готовишь суп? — недовольно спросил малыш Ормлинн, подтягиваясь и заглядывая на стол, на котором отец вовсю нарезал овощи. — Это людям нужен суп. Мы сильные, мы можем есть и так.
Старый дракон, мужчина в самом расцвете сил, улыбнулся ему и потрепал по коротким тёмным волосам.
— Лин, да, люди слабы. Слабы телом. Но у них очень сильный дух. И в том, чтобы есть приготовленную пищу, есть своя магия. Своё особое волшебство.
Малыш недовольно хмыкнул, спрыгнул на пол, подтащил к столу табурет и забрался на него с ногами. Так он мог смотреть отцу в глаза практически не задирая головы, и это было по-своему приятно. Чувствовать себя более взрослым и сильным.
Он был практически копией отца. Только у того нос был с горбинкой, и морщинки уже прочертили сеточку на лице. Даже драконов настигала старость. Делала она это заметно медленнее, но также неуклонно.
— Волшебство? Я не вижу, чтобы ты применял магию!
Ормлинн упёр руки в бока и с вызовом посмотрел на отца.
— Не всё магия, в чём есть волшебная сила. Иногда самые простые вещи могут быть волшебством сами по себе. Когда люди собираются вечером вместе, они делят друг с другом приготовленную пищу. Это первая часть волшебства. Потом они разговаривают. Это вторая часть волшебства. И третья. Третья часть. — Старый дракон задумчиво почесал подбородок. — Когда они убирают со стола и наводят порядок, чтобы собраться вместе опять и начать всё сначала. Это сближает… Сам процесс совместной еды, конечно, делает что-то подобное, но когда пища приготовлена… создаётся ощущение того, что кто-то о тебе позаботился, и это важно не меньше, чем чувство сытости, которое ждёт в конце.
ПРОДА 23.03
ГЛАВА 11
Лагерта довольно осматривала маленький ужин. Конечно, будь она дома, всё было бы иначе. И тарелки она поставила бы на стол серебряные, и приборы выложила как положено… И обязательно налила в серебряные кубки разбавленного водой вина. Зажгла свечи, чтобы огоньки плясали, чтобы их блики отражались от всего вокруг, но…
В жилище дракона всё было гораздо проще. Глиняные тарелки без рисунка, покрытые однотонной белой глазурью. Вилки и ложки, а ножи только такие, которыми готовить можно — острые, но на стол не положишь… И скатерти не было! И салфеток, только длинные полотенца.
Последние Лагерта всё-таки решила использовать, протянув два из них через стол, чтобы хоть как-то его украсить. Душа требовала, чтобы ужин был тёплым и уютным, а голая деревянная столешница этому не способствовала. В довершение она наполнила стеклянный графин водой и поставила рядом с ним простые глиняные кружки, на которых чьей-то неровной рукой было нацарапано что-то вроде драконов.
— Всё готово, я думаю. Можно садиться, — сказала она, кивком указывая дракону на его место у того конца стола, который был подальше от очага.
Это было немного малодушно, но Лагерта хотела быть поближе к теплу, не мёрзнуть. Да и… подливать из котелка удобнее, когда ты к нему сидишь ближе. Последним она себя оправдывала, хотя понимала, что место в тепле — это лучшее место, и по-хорошему его следовало бы отдать хозяину.
Дракон, до того натиравший уже вторую стену, положил тряпку на ближайшую полочку, сполоснул руки в горячей воде и занял указанное место.
В каждом его движении Лагерте чудилась невероятная, совершенно нечеловеческая сила и грация, и ей стоило больших усилий отвести взгляд от Ормлинна.
“Завораживает… Прямо как в легендах. Мощь, которой нет силы противиться. Невероятная грация и сила, которая самим своим существованием покоряет человеческую душу”.
Отрешившись от собственных чувств, Лагерта всё-таки положила рагу в тарелку, щедро плеснув туда и гущи, и воды, и с царственным видом поставила еду перед драконом. Потом пододвинула к нему поближе одну из двух тарелок с прожаренными над углями шампиньонами, чуть поклонилась, выражая уважение хозяину дома, и вернулась за едой себе.
ПРОДА 24.03
***
Ормлинн с удивлением наблюдал за тем, как плавно двигается принцесса, и мысленно отчитывал себя за то, что продолжает её так называть. Нет, Лагерта не принцесса, она дочь ярла. “Вы не понимаете, это другое!” — хотел кричать дракон, но молчал.
Когда перед ним опустилась тарелка с рагу, он вспомнил слова старика-дракона о магии ужина и силе духа людей. Судя по всему, тот не врал. И даже не приукрашивал. Просто говорил с большим, чем нужно, теплом о том, что видел сам.
Тем временем девушка села напротив и выжидательно посмотрела на Ормлинна. Тот растерялся, не зная, что делать.
— Ты хозяин… пока не начнёшь есть, она тоже не посмеет… и закончит тогда, когда ты закончишь, — шепнула на ухо Герд, не показываясь Лагерте из-за его спины.
— Благодарю за ужин, — строго заметил Ормлинн и попробовал рагу.
Оно было терпким и обжигающе-горячим. Не за счёт температуры, а за счёт острого перца, которого Лагерта вдоволь туда положила. С непривычки Ормлинну стало нечем дышать, и он с трудом сдерживал свои эмоции, чтобы не показывать их.
Лагерта же ела как ни в чём ни бывало, отправляя в рот ложку за ложкой, она иногда довольно прикрывала глаза и съедала очередной шампиньон.
“И всё-таки есть огонь, который ранит и дракона”, — отвлечённо подумал Ормлинн, собираясь отставлять тарелку в сторону. Но не смог. Вспомнил слова Герд о том, что девушка тоже перестанет есть. И что-то ему подсказывало, что тут хранительница замка не врала. Гостья была гордой и независимой, поэтому…
Откинувшись на спинку стула, он принялся крутить в руках чашку с водой. Лагерта доедала уже вторую порцию. Молчание затягивалось.
“Что там говорил отец? Разговоры? Да о чём с ней говорить-то?! Она человек! Простой человек. Глупый… Или нет?”
— А?..
Лагерта подняла на него взгляд, и Ормлинн забыл, о чём хотел спросить. Тут же уткнулся лицом в чашку, коря себя за беспомощность в такой малости.
— Добавки? — предположила Лагерта, готовая тут же встать. Она отложила ложку и упёрлась ладонью в стол.
— Нет. Пока достаточно, — ответил Ормлинн, помотав головой.
— Тогда доедай, Ормлинн. Зима — время голодное. Нельзя выбрасывать еду, — строго заметила Лагерта и вернулась к своей тарелке.
Орм не знал, как ей объяснить, что у него всегда есть еда. Что он может поймать оленя, что в безвременье достаточно припасов, чтобы не голодать. Он понимал, что все эти откровения могут вызвать множество вопросов, отвечать на которые не было ни малейшего желания… Поэтому он покорно взял ложку и продолжил есть.
