— Нет. Кому-то нужно оставаться одиноким и тупо трахать шлюх, тратя на них деньги или же убивая, а трупы вскармливать собакам, которые проголодались.
— Нет, Андрей, даже шлюхи имеют полное право на жизнь.
Разговор идет в тупик и не одному мне это начинает казаться.
— Я бы поговорил с тобой еще, но у меня есть не законченное дело, и, думаю, оно бы тебя заинтересовало. Как насчет того, чтобы поиграть с Таней?
— Причем здесь Таня? Она дома, спит себе спокойно.
— Уверен?
По его глазам читалось одно — он не врет, говорит серьезно. Сволочь.
В комнату заходят еще двое людей, неся маленькое тело, нет. Не может этого быть. Как они все это провернули? Для чего это они делают?
— Знаешь, я хотел бы сыграть с тобой в одну игру. Но ты должен сделать выбор или ты убьешь ту, которая влезла туда, куда не надо и тогда эта малявка остается с тобой или я убиваю эту мелкую, но для начала я натяну ее на свой член, потом это сделают другие, прямо у тебя на глазах. Выбор за тобой, Глеб. Отличная игра, не правда ли?
— Какая же ты тварь, — процедил сквозь зубы я. Они ведь знают, что эти девушки мне дороже всего на свете и давят на больное.
Сейчас они заставляют выбрать меня: любимая девушка или же любимая племянница. И дали на обдумывание неделю, отправив домой. Таня спала на заднем сидение, Рита дома. Вроде все хорошо, но внутри все перевернулось, мир вот-вот разрушится.
Я не могу выбрать. Я не хочу выбирать кого-то из них. Третий вариант был куда проще и, если это с какой стороны посмотреть. Я должен отдать свой бизнес, свои дела этим ублюдкам и исчезнуть раз и навсегда, а может даже покончить с собой.
И я еще получил в округе кличку «монстр»?
Я не позволял себе убивать людей, дабы доказать, что в окружение есть предатель. Я никогда и никому не предлагал убить любимую или ребенка. Да, может в каких-то ситуациях я действовал, как последняя сволочь, но не как они.
Крепко сжимаю руль, еще немного и я могу его погнуть.
— Черт, черт, — до боли сжимаю челюсть. Зол, я зол.
Мне проще самому сдохнуть, чем убить своих малышек, но тогда не факт, что эти твари не грохнут их, когда я буду гнить в земле. Не будет меня — не будет препятствий избавится от них.
Пока есть время, я должен придумать план, как уберечь девочек, даже если меня не будет в живых.
Приехал домой, уложил маленькую в ее кровать, ублюдки накачали ее снотворным и ладно, она не видела и не слышала тот ужас, о чем мы там говорили. Так будет лучше для нее.
— Привет, — услышал голос сладкой, обернулся, постарался улыбнуться, чтобы она не догадалась ни о чем, что случилось пару часов назад, — можешь не стараться, я уже догадалась, что что-то случилось. Колись.
Говорить о том, что в моем окружение появились предатели, заставляющие меня убить одну из моих любимых девочек? Нет, я должен сам в этом разобраться.
— Глеб, — она подходит ко мне, обнимает.
Такое давление я не смогу долго выдержать.
— Рита, ты самый настоящий изверг, которого я когда-либо встречал.
— Не такой уж я и изверг, любимый.
Ее губы касаются моего подбородка, такие теплые, родные. Не представляю, чтобы я делал без нее. Чтобы было со мной, не встретив, я ее тогда в кафе? Чтобы было, не отдав ее мне, администратор кафе за долг? Встретил бы я ее еще раз?
— Так о чем ты там задумался?
— Ни о чем, что может заставить тебя волноваться, — целую ее в губы. Моя, только моя и ничья больше.
— Так, может, ты со мной поделишься, что случилось?
Она одна, кто мог бы меня уговорить, без угроз, без шантажа.
Я начал с самого начала. Рассказал с чего все началось, что начало постепенно проявляться, все как было на самом деле. Дело начинает подходить к тому, что ее похитители, правда я не знаю, как подобрать тех слов, чтобы не навредить ей. Не думаю, что еще раз услышать об этом, приведет к чему-то хорошему.
Она поняла, о чем сейчас пойдет речь и слегка кивнула, сжимая оба кулака в одном из который оказался край ее футболки. Мышцы напряглись, в горле ком, не позволяющий начать. Рита подняла голову, сказав, что все в порядке, я все же смог продолжить.
Она сильно изменилась в лице, когда я сказал имя одного из предателей. В нем читалось ничего. Даже не было удивления, которое должно было быть вперемешку с множеством других эмоций.
Взял в свои руки ее, нежно поглаживая их большими пальцами.
Чувствую, как она боится, как ей страшно. Боится, того, что может быть в будущем. Да, я к слову, сам начинаю бояться.
— Никогда не думала, что это может оказаться правдой, — тихо проговорила она, когда я закончил рассказ о произошедшем. И я был полностью согласен.
— Милая, я что-нибудь придумаю. Обязательно.
— Глеб…
— Рит, вы обе мне дороги, за вас я горы сверну. Понимаешь? Я без тебя, как без воздуха, а Таня, она часть моей семьи, как и ты.
— Глеб, мы не женаты, если ты помнишь.
— Нашла проблему.
План пришел мне сразу. Все придумано. Все, прямо до мелочей. Еще до того, как мы начали этот разговор. Я встал на колено, вытащив из кармана коробочку.
— Рит, это все не, кстати, но я хочу спросить. Ты выйдешь за меня? Я хочу, чтобы ты была моей и только. Мы прошли через многое, я люблю тебя и надеюсь, что это взаимно, — она кивает, мило улыбаясь.
Ее руки оказались на моей шеи, а губы начали целовать мои. Тепло ее губ. За это можно умереть.
— Глеб, я согласна, — ее руки обхватывают мое лицо, губы вновь начинают меня целовать.
— До смотри, зацелуешь. Но я этому буду рад.
Девушка хихикнула, это не может меня не радовать.
Вышли из детской, молчали до самой двери, пока в голове что-то не щелкнуло. Таня спит, Дима где-то прогуливается с подругой Риты, к нам никто не зайдет, почему бы не сделать то, что нам двоим так нравится?
Девушка зашла, я следом. Закрыл дверь и сразу же, как голодный зверь, накинулся на жертву. Начинаю целовать в губы, попутно стягивая кофту. Внизу уже все заныло.
Проснулся я от звонка, который был сейчас некстати.
— Еще не надумал?
— Нет, тем более ты мне время дал.
На это Андрей ничего не ответил. Сбросил трубку, это его привычка. Даже раньше себе это позволял.
Много причин было, из-за которых приходилось его терпеть. Хороший солдат для тех самых операций, когда мы спасали Риту.
— Ты напряжен, — неожиданно рука девушки оказалась у меня на плече, от чего я даже вздрогнул.
— Рит, ты же веришь мне?
— О чем ты?
— Я что-нибудь обязательно придумаю, только мне для этого нужно время. Ты же примешь мой выбор?
Сейчас я сам себя не понимаю. И говорить о чем-то не собираюсь, что-то ведь я смог придумать, смог же. Рита поменялась в лице, она напугана до самых костей.
— О чем ты говоришь? Что ты придумал?
— Да, я придумал кое-что, но пока не могу об этом сказать, понимаешь?
— Ты хоть себя слышишь? Ты что вообще такого говоришь? — ее руки на моих плечах, а потом начинает резко трясти.
— Глеб, проснись…
Открываю глаза и понимаю, что это был сон. Это был сон. Радует, но не настолько, чтобы прыгать и хлопать в ладоши.
Через пару дней мы с Ритой расписались. Первый пункт моего плана был выполнен, но это и не было частью моего плана. Даже если бы всей этой фигни не было, я все равно бы женился на ней, правда, чуть позже и сыграли мы шикарную свадьбу, а не просто поставить росписи и штампы в паспортах.
Теперь я точно знаю, что буду делать.
Я проснулась от того, что было холодно. Одеяло лежало на полу, окно было открыто, а лето уже закончилось и теперь дует холодный осенний ветер. Глеба все еще нет. Он говорил мне, что обязательно что-то придумает и это что-то меня сильно пугает.
Узнав кем, является предатель, он сильно изменился, будто это вовсе не он, будто он сломан, как когда-то я. Я не знаю чем смогу помочь, ведь тогда он мне помогал, а значит и я должна. Не просто, потому что мы теперь муж и жена, а потому, что я люблю его и если больно ему, то больно и мне.
О девочке Глеб решил позаботиться, поэтому увез ее подальше от центра войны, которая вот-вот произойдет, сказал, что как только все закончится, я должна буду ее забрать. Почему не мы, он не объяснил.
— Рита, — услышала голос подруги снизу.
— Что?
— Иди сюда, покажешь где, что находиться.
Судя по звукам и по их источника, девушка на кухне и собирается что-то да приготовить.
Девушка в одном халате стоит у плиты. А зная, как она готовит, лучше сразу идти и искать себе место на кладбище. И я не преувеличиваю, наоборот, приуменьшаю.
— Так, красавица, отойди, я все сама приготовлю.
— Нет, я хочу Диме приготовить.
Ого, решила порадовать мужчину. Что ж, похвально.
— Ты случайно не влюбилась? А то твое лицо уже краснеет, — после моих слов, девушка отворачивается и начинает что-то бухтеть себе под нос.
— Просто… У нас это, кажется, взаимным…
— Что это?
— Вот только не включай дурочку, прошу. Сама же понимаешь, о чем я говорю. Я про секс. Мы когда, приехали, ну, в первый же день, когда они нас от тех придурков спасли. Мы с Димой переспали. И…
— Ладно, ладно. Можешь не продолжать. Я поняла.
Ну, ничего себе.
Сегодня день был явно не наш. Мы сидели спокойно, обсуждали план действий, как вдруг в дом вбежали люди с масками на лицах.
Парней они схватили, жестко скрутив руки и при любом не правильном движение обеспечен перелом, нас с Варей схватили, заковав руки за спиной в наручники.
Посадили в машину и увезли.
Куда нас привезли, я пока что не знала, может это даже к лучшему. Холод, сырость и темнота. Больше всего похоже на подземный гараж или что-то в этом духе. Не более того.
Мне сняли повязку с глаз. И лучше бы этого не делали. Мне не хочется видеть того человека из-за которого мне пришлось пройти через ад.
— Привет, — он заговорил первым, но отвечать даже ему мне не захотелось, было противно и, честно говоря, жрать говно коровы было бы приятней, — даже поздороваться не хочешь? Помнишь как мы в больнице…
— Захлопнись! — злобно прорычала я, понимая, что что-то подобное слышать я не в состоянии, особенно, если это связано с ним.
— Ритуль, ну чего ты? — он приближается ко мне, приседая на корточки, рядом со мной. Его рука прикасается к моей щеке, от чего стая холодной армии пробежала по телу, оставляя холодный и противный пот.
— Тебе же сказали, захлопнись. А лучше будет, если ты исчезнешь.
Этот голос я была готова слушать вечно: родной, любимый и такой успокаивающий. Глеб, он здесь.
— На твоем бы месте, я бы лучше молчал. Я не с тобой глаголю, а с девушкой.
— Ты как был скотиной, так ей и остался, — вмешалась в разговор, давая понять этому человеку, что все зря.
— Что за слова, Рита, ты же будущая мать, или уже нет? Ах, да, забыл, что у тебя был выкидыш.
Слезы сами собой покатились по щекам. От одного упоминания об этом все тело начинало дрожать, как осиновый лист. Чувство вины до сих пор не покидает меня. Если бы я могла, я бы сохранила то маленькое чудо…
— Совсем с башкой не дружишь? — Глеб был зол, только об упоминании того дня, когда все это произошло и от части он винил и себя тоже. Но кто был в этом виноват? Если только тот, что предал его, а если быть точнее Андрей, которого нужно посадить на кол или чего похоже, но, кажется, люди еще до этого не дошли.
—А ты на все сто уверен, что это ребенок Глеба, а вдруг он от тебя? Ты бы себя так же вел?
Глеб понимает к чему я клоню, но только не он. Его лицо сменилось, на злобу. Он был зол, только не понятно на кого, толи на себя, толи на всех живых существ.
Мой голос дрожал, добавляя к этому больше уверенности к тому, чтобы он смог в это поверить. По глазам вижу, что уже верит этому. Так тебе и надо! Почувствуй тот нож в груди, когда умирает твой ребенок! Когда никто тебя не поймет. Давай же истерии, бейся об стену головой и кари себя.
— Тварь, думаешь, я не понимаю к чему все это?
Он подходит ко мне еще ближе, а затем бьет по щеке.
— Еще и нюню распустила. Зачем нужны дети? Что в этом хорошего? Я вас не понимаю, особенно, если ты в семье старший.
— Ты так говоришь, потому что всю родительскую любовь получал твой брат, а не ты. Ты всегда думал, что про тебя забыли, что ты больше не нужен. А родители одинаково любят своих детей. Да, они могут этого не показывать, но это правда.
— Замолчи! Ты ничего об этом не знаешь!
Сейчас у меня возникал вопрос, откуда Глеб это все знает, хотя какая разница. Это больное место Андрея.
— Что разве не так?
Андрей в мгновение ока оказался возле Глеба и ногой ударил его в живот. Потом еще и еще.
— Ты что творишь?! — громко, как можно громко заорала я, чтобы он остановился. Такими ударами можно и убить человека, особенно если ты бьешь с ненавистью.
— Ты, сука, еще смеешь что-то говорить?
Иногда не хочется принимать ту действительность, в которой ты никому не можешь помочь. Тебе порой самому нужна помощь.
Раздался звонок и ему пришлось уйти, оставив нас одних.
Мы были заперты снаружи, и открыть такую дверь будет нелегко, точнее, не возможно.
Мы смогла развязать друг другу руки, но что это по сравнению с тем, что ждет нас впереди — ничего хорошего.
— Я уже все продумал, все будет хорошо.
О том, что пришло ему в голову я не знала. Он не делился своим планом и меня это настораживает. Мне теперь страшно.
Слышится скрежет, будто кто-то пытается взломать дверь и да, мне не показалось. Это был Дима с Варей. Они были в другом месте, к ним не заходили, ведь здесь они никому не нужны. Зря, что иногда враги недооценивают тех, кто оказался здесь просто так. Иногда такие люди, помогают кому-нибудь убежать.
— Наконец-то нашли вас, — девушка обнимает меня, грея объятиями.
— Хотелось бы сказать, что конец, но думаю, он скоро вернется, а нам нужно уходить.
Идея Глеба мне понравилась, чем быстрее уйдем, тем лучше будет для нас. Хочется что-то сказать, мол, а давайте задушим эту скотину и уйдем, тогда все будет хорошо.
— Рита, я настолько хорошо тебя знаю, что все, о чем ты думаешь уже знаю я. Хотя осталось понять, о чем конкретно ты думаешь, — он улыбается, обнимает за талию и целует в весок.
Произошло все так быстро, что я не успела насладиться этим моментом.
— Не хотелось бы вас расстраивать, но нам лучше сейчас уходить.
Дима был прав, нужно уходить.
Нам удалось выбраться из здания, с большим трудом. Одно меня начинает тревожить: на нашем пути не обнаружилось ни одной души. Андрей должен был уже вернуться и обнаружить, что нас нет и забить тревогу. Но этого до сих пор нет.
Мы остановились, чтобы осмотреться и в этот момент я поняла, все это время за нами следили. Камера смотрела прямо на нас. Уже начинаю ощущать, что за ней сидит он. Его взгляд так и замораживает нас.
— Черт, — выругалась я, когда камера сделала движение.
Ребята посмотрели на меня, ничего не понимая, а как только я указала, на ту самую нашу проблему.
Глеб схватил меня за руку и повел прямо, так быстро, что я чуть на первом же шагу не грохнулась. Нам пришлось ускорить шаг, чтобы люди нас не догнали, но сможем ли мы так просто от них отвязаться?
Мы вышли к трассе, стараясь не смотреть назад.
— Глеб, — запыхавшись, проговорила, боясь, что сейчас мне не хватит сил до конца нашего побега.
— Потерпи еще немного, скоро все закончится, и если нам повезет, то это будет даже к лучшему.
О чем он сейчас говорит, я не понимаю и, скорее всего, никогда не пойму. Сейчас хочется отдохнуть, полежать в теплой кроватке, а не идти черт знает откуда.
— Нет, Андрей, даже шлюхи имеют полное право на жизнь.
Разговор идет в тупик и не одному мне это начинает казаться.
— Я бы поговорил с тобой еще, но у меня есть не законченное дело, и, думаю, оно бы тебя заинтересовало. Как насчет того, чтобы поиграть с Таней?
— Причем здесь Таня? Она дома, спит себе спокойно.
— Уверен?
По его глазам читалось одно — он не врет, говорит серьезно. Сволочь.
В комнату заходят еще двое людей, неся маленькое тело, нет. Не может этого быть. Как они все это провернули? Для чего это они делают?
— Знаешь, я хотел бы сыграть с тобой в одну игру. Но ты должен сделать выбор или ты убьешь ту, которая влезла туда, куда не надо и тогда эта малявка остается с тобой или я убиваю эту мелкую, но для начала я натяну ее на свой член, потом это сделают другие, прямо у тебя на глазах. Выбор за тобой, Глеб. Отличная игра, не правда ли?
— Какая же ты тварь, — процедил сквозь зубы я. Они ведь знают, что эти девушки мне дороже всего на свете и давят на больное.
Глава 38
Сейчас они заставляют выбрать меня: любимая девушка или же любимая племянница. И дали на обдумывание неделю, отправив домой. Таня спала на заднем сидение, Рита дома. Вроде все хорошо, но внутри все перевернулось, мир вот-вот разрушится.
Я не могу выбрать. Я не хочу выбирать кого-то из них. Третий вариант был куда проще и, если это с какой стороны посмотреть. Я должен отдать свой бизнес, свои дела этим ублюдкам и исчезнуть раз и навсегда, а может даже покончить с собой.
И я еще получил в округе кличку «монстр»?
Я не позволял себе убивать людей, дабы доказать, что в окружение есть предатель. Я никогда и никому не предлагал убить любимую или ребенка. Да, может в каких-то ситуациях я действовал, как последняя сволочь, но не как они.
Крепко сжимаю руль, еще немного и я могу его погнуть.
— Черт, черт, — до боли сжимаю челюсть. Зол, я зол.
Мне проще самому сдохнуть, чем убить своих малышек, но тогда не факт, что эти твари не грохнут их, когда я буду гнить в земле. Не будет меня — не будет препятствий избавится от них.
Пока есть время, я должен придумать план, как уберечь девочек, даже если меня не будет в живых.
***
Приехал домой, уложил маленькую в ее кровать, ублюдки накачали ее снотворным и ладно, она не видела и не слышала тот ужас, о чем мы там говорили. Так будет лучше для нее.
— Привет, — услышал голос сладкой, обернулся, постарался улыбнуться, чтобы она не догадалась ни о чем, что случилось пару часов назад, — можешь не стараться, я уже догадалась, что что-то случилось. Колись.
Говорить о том, что в моем окружение появились предатели, заставляющие меня убить одну из моих любимых девочек? Нет, я должен сам в этом разобраться.
— Глеб, — она подходит ко мне, обнимает.
Такое давление я не смогу долго выдержать.
— Рита, ты самый настоящий изверг, которого я когда-либо встречал.
— Не такой уж я и изверг, любимый.
Ее губы касаются моего подбородка, такие теплые, родные. Не представляю, чтобы я делал без нее. Чтобы было со мной, не встретив, я ее тогда в кафе? Чтобы было, не отдав ее мне, администратор кафе за долг? Встретил бы я ее еще раз?
— Так о чем ты там задумался?
— Ни о чем, что может заставить тебя волноваться, — целую ее в губы. Моя, только моя и ничья больше.
— Так, может, ты со мной поделишься, что случилось?
Она одна, кто мог бы меня уговорить, без угроз, без шантажа.
Я начал с самого начала. Рассказал с чего все началось, что начало постепенно проявляться, все как было на самом деле. Дело начинает подходить к тому, что ее похитители, правда я не знаю, как подобрать тех слов, чтобы не навредить ей. Не думаю, что еще раз услышать об этом, приведет к чему-то хорошему.
Она поняла, о чем сейчас пойдет речь и слегка кивнула, сжимая оба кулака в одном из который оказался край ее футболки. Мышцы напряглись, в горле ком, не позволяющий начать. Рита подняла голову, сказав, что все в порядке, я все же смог продолжить.
Она сильно изменилась в лице, когда я сказал имя одного из предателей. В нем читалось ничего. Даже не было удивления, которое должно было быть вперемешку с множеством других эмоций.
Взял в свои руки ее, нежно поглаживая их большими пальцами.
Чувствую, как она боится, как ей страшно. Боится, того, что может быть в будущем. Да, я к слову, сам начинаю бояться.
— Никогда не думала, что это может оказаться правдой, — тихо проговорила она, когда я закончил рассказ о произошедшем. И я был полностью согласен.
— Милая, я что-нибудь придумаю. Обязательно.
— Глеб…
— Рит, вы обе мне дороги, за вас я горы сверну. Понимаешь? Я без тебя, как без воздуха, а Таня, она часть моей семьи, как и ты.
— Глеб, мы не женаты, если ты помнишь.
— Нашла проблему.
План пришел мне сразу. Все придумано. Все, прямо до мелочей. Еще до того, как мы начали этот разговор. Я встал на колено, вытащив из кармана коробочку.
— Рит, это все не, кстати, но я хочу спросить. Ты выйдешь за меня? Я хочу, чтобы ты была моей и только. Мы прошли через многое, я люблю тебя и надеюсь, что это взаимно, — она кивает, мило улыбаясь.
Ее руки оказались на моей шеи, а губы начали целовать мои. Тепло ее губ. За это можно умереть.
— Глеб, я согласна, — ее руки обхватывают мое лицо, губы вновь начинают меня целовать.
— До смотри, зацелуешь. Но я этому буду рад.
Девушка хихикнула, это не может меня не радовать.
Вышли из детской, молчали до самой двери, пока в голове что-то не щелкнуло. Таня спит, Дима где-то прогуливается с подругой Риты, к нам никто не зайдет, почему бы не сделать то, что нам двоим так нравится?
Девушка зашла, я следом. Закрыл дверь и сразу же, как голодный зверь, накинулся на жертву. Начинаю целовать в губы, попутно стягивая кофту. Внизу уже все заныло.
***
Проснулся я от звонка, который был сейчас некстати.
— Еще не надумал?
— Нет, тем более ты мне время дал.
На это Андрей ничего не ответил. Сбросил трубку, это его привычка. Даже раньше себе это позволял.
Много причин было, из-за которых приходилось его терпеть. Хороший солдат для тех самых операций, когда мы спасали Риту.
— Ты напряжен, — неожиданно рука девушки оказалась у меня на плече, от чего я даже вздрогнул.
— Рит, ты же веришь мне?
— О чем ты?
— Я что-нибудь обязательно придумаю, только мне для этого нужно время. Ты же примешь мой выбор?
Сейчас я сам себя не понимаю. И говорить о чем-то не собираюсь, что-то ведь я смог придумать, смог же. Рита поменялась в лице, она напугана до самых костей.
— О чем ты говоришь? Что ты придумал?
— Да, я придумал кое-что, но пока не могу об этом сказать, понимаешь?
— Ты хоть себя слышишь? Ты что вообще такого говоришь? — ее руки на моих плечах, а потом начинает резко трясти.
— Глеб, проснись…
Открываю глаза и понимаю, что это был сон. Это был сон. Радует, но не настолько, чтобы прыгать и хлопать в ладоши.
Через пару дней мы с Ритой расписались. Первый пункт моего плана был выполнен, но это и не было частью моего плана. Даже если бы всей этой фигни не было, я все равно бы женился на ней, правда, чуть позже и сыграли мы шикарную свадьбу, а не просто поставить росписи и штампы в паспортах.
Теперь я точно знаю, что буду делать.
***
Я проснулась от того, что было холодно. Одеяло лежало на полу, окно было открыто, а лето уже закончилось и теперь дует холодный осенний ветер. Глеба все еще нет. Он говорил мне, что обязательно что-то придумает и это что-то меня сильно пугает.
Узнав кем, является предатель, он сильно изменился, будто это вовсе не он, будто он сломан, как когда-то я. Я не знаю чем смогу помочь, ведь тогда он мне помогал, а значит и я должна. Не просто, потому что мы теперь муж и жена, а потому, что я люблю его и если больно ему, то больно и мне.
О девочке Глеб решил позаботиться, поэтому увез ее подальше от центра войны, которая вот-вот произойдет, сказал, что как только все закончится, я должна буду ее забрать. Почему не мы, он не объяснил.
— Рита, — услышала голос подруги снизу.
— Что?
— Иди сюда, покажешь где, что находиться.
Судя по звукам и по их источника, девушка на кухне и собирается что-то да приготовить.
Девушка в одном халате стоит у плиты. А зная, как она готовит, лучше сразу идти и искать себе место на кладбище. И я не преувеличиваю, наоборот, приуменьшаю.
— Так, красавица, отойди, я все сама приготовлю.
— Нет, я хочу Диме приготовить.
Ого, решила порадовать мужчину. Что ж, похвально.
— Ты случайно не влюбилась? А то твое лицо уже краснеет, — после моих слов, девушка отворачивается и начинает что-то бухтеть себе под нос.
— Просто… У нас это, кажется, взаимным…
— Что это?
— Вот только не включай дурочку, прошу. Сама же понимаешь, о чем я говорю. Я про секс. Мы когда, приехали, ну, в первый же день, когда они нас от тех придурков спасли. Мы с Димой переспали. И…
— Ладно, ладно. Можешь не продолжать. Я поняла.
Ну, ничего себе.
Глава 39
Сегодня день был явно не наш. Мы сидели спокойно, обсуждали план действий, как вдруг в дом вбежали люди с масками на лицах.
Парней они схватили, жестко скрутив руки и при любом не правильном движение обеспечен перелом, нас с Варей схватили, заковав руки за спиной в наручники.
Посадили в машину и увезли.
***
Куда нас привезли, я пока что не знала, может это даже к лучшему. Холод, сырость и темнота. Больше всего похоже на подземный гараж или что-то в этом духе. Не более того.
Мне сняли повязку с глаз. И лучше бы этого не делали. Мне не хочется видеть того человека из-за которого мне пришлось пройти через ад.
— Привет, — он заговорил первым, но отвечать даже ему мне не захотелось, было противно и, честно говоря, жрать говно коровы было бы приятней, — даже поздороваться не хочешь? Помнишь как мы в больнице…
— Захлопнись! — злобно прорычала я, понимая, что что-то подобное слышать я не в состоянии, особенно, если это связано с ним.
— Ритуль, ну чего ты? — он приближается ко мне, приседая на корточки, рядом со мной. Его рука прикасается к моей щеке, от чего стая холодной армии пробежала по телу, оставляя холодный и противный пот.
— Тебе же сказали, захлопнись. А лучше будет, если ты исчезнешь.
Этот голос я была готова слушать вечно: родной, любимый и такой успокаивающий. Глеб, он здесь.
— На твоем бы месте, я бы лучше молчал. Я не с тобой глаголю, а с девушкой.
— Ты как был скотиной, так ей и остался, — вмешалась в разговор, давая понять этому человеку, что все зря.
— Что за слова, Рита, ты же будущая мать, или уже нет? Ах, да, забыл, что у тебя был выкидыш.
Слезы сами собой покатились по щекам. От одного упоминания об этом все тело начинало дрожать, как осиновый лист. Чувство вины до сих пор не покидает меня. Если бы я могла, я бы сохранила то маленькое чудо…
— Совсем с башкой не дружишь? — Глеб был зол, только об упоминании того дня, когда все это произошло и от части он винил и себя тоже. Но кто был в этом виноват? Если только тот, что предал его, а если быть точнее Андрей, которого нужно посадить на кол или чего похоже, но, кажется, люди еще до этого не дошли.
—А ты на все сто уверен, что это ребенок Глеба, а вдруг он от тебя? Ты бы себя так же вел?
Глеб понимает к чему я клоню, но только не он. Его лицо сменилось, на злобу. Он был зол, только не понятно на кого, толи на себя, толи на всех живых существ.
Мой голос дрожал, добавляя к этому больше уверенности к тому, чтобы он смог в это поверить. По глазам вижу, что уже верит этому. Так тебе и надо! Почувствуй тот нож в груди, когда умирает твой ребенок! Когда никто тебя не поймет. Давай же истерии, бейся об стену головой и кари себя.
— Тварь, думаешь, я не понимаю к чему все это?
Он подходит ко мне еще ближе, а затем бьет по щеке.
— Еще и нюню распустила. Зачем нужны дети? Что в этом хорошего? Я вас не понимаю, особенно, если ты в семье старший.
— Ты так говоришь, потому что всю родительскую любовь получал твой брат, а не ты. Ты всегда думал, что про тебя забыли, что ты больше не нужен. А родители одинаково любят своих детей. Да, они могут этого не показывать, но это правда.
— Замолчи! Ты ничего об этом не знаешь!
Сейчас у меня возникал вопрос, откуда Глеб это все знает, хотя какая разница. Это больное место Андрея.
— Что разве не так?
Андрей в мгновение ока оказался возле Глеба и ногой ударил его в живот. Потом еще и еще.
— Ты что творишь?! — громко, как можно громко заорала я, чтобы он остановился. Такими ударами можно и убить человека, особенно если ты бьешь с ненавистью.
— Ты, сука, еще смеешь что-то говорить?
***
Иногда не хочется принимать ту действительность, в которой ты никому не можешь помочь. Тебе порой самому нужна помощь.
Раздался звонок и ему пришлось уйти, оставив нас одних.
Мы были заперты снаружи, и открыть такую дверь будет нелегко, точнее, не возможно.
Мы смогла развязать друг другу руки, но что это по сравнению с тем, что ждет нас впереди — ничего хорошего.
— Я уже все продумал, все будет хорошо.
О том, что пришло ему в голову я не знала. Он не делился своим планом и меня это настораживает. Мне теперь страшно.
Слышится скрежет, будто кто-то пытается взломать дверь и да, мне не показалось. Это был Дима с Варей. Они были в другом месте, к ним не заходили, ведь здесь они никому не нужны. Зря, что иногда враги недооценивают тех, кто оказался здесь просто так. Иногда такие люди, помогают кому-нибудь убежать.
— Наконец-то нашли вас, — девушка обнимает меня, грея объятиями.
— Хотелось бы сказать, что конец, но думаю, он скоро вернется, а нам нужно уходить.
Идея Глеба мне понравилась, чем быстрее уйдем, тем лучше будет для нас. Хочется что-то сказать, мол, а давайте задушим эту скотину и уйдем, тогда все будет хорошо.
— Рита, я настолько хорошо тебя знаю, что все, о чем ты думаешь уже знаю я. Хотя осталось понять, о чем конкретно ты думаешь, — он улыбается, обнимает за талию и целует в весок.
Произошло все так быстро, что я не успела насладиться этим моментом.
— Не хотелось бы вас расстраивать, но нам лучше сейчас уходить.
Дима был прав, нужно уходить.
***
Нам удалось выбраться из здания, с большим трудом. Одно меня начинает тревожить: на нашем пути не обнаружилось ни одной души. Андрей должен был уже вернуться и обнаружить, что нас нет и забить тревогу. Но этого до сих пор нет.
Мы остановились, чтобы осмотреться и в этот момент я поняла, все это время за нами следили. Камера смотрела прямо на нас. Уже начинаю ощущать, что за ней сидит он. Его взгляд так и замораживает нас.
— Черт, — выругалась я, когда камера сделала движение.
Ребята посмотрели на меня, ничего не понимая, а как только я указала, на ту самую нашу проблему.
Глеб схватил меня за руку и повел прямо, так быстро, что я чуть на первом же шагу не грохнулась. Нам пришлось ускорить шаг, чтобы люди нас не догнали, но сможем ли мы так просто от них отвязаться?
***
Мы вышли к трассе, стараясь не смотреть назад.
— Глеб, — запыхавшись, проговорила, боясь, что сейчас мне не хватит сил до конца нашего побега.
— Потерпи еще немного, скоро все закончится, и если нам повезет, то это будет даже к лучшему.
О чем он сейчас говорит, я не понимаю и, скорее всего, никогда не пойму. Сейчас хочется отдохнуть, полежать в теплой кроватке, а не идти черт знает откуда.
