— О чем задумался?
— Да так…
— Хочешь их порешать?
— Да. Они за все заплатят.
Друг молчит. Завожу мотор и еду. Похуй. Они за все ответят: за похищение моих девочек, за причинение боли Рите.
— Я убью их.
Мы приехали в то самое место, где они держали Риту с Таней. Даже не догадались сменить место, ублюдки.
Мы зашли внутрь, прям туда, где я увидел Риту. Здесь нас уже ждали.
— Какие люди! — Михаил подходит ко мне, растягивая улыбку. Надеяться, что я его прощу, наивная сука.
— Я смотрю, вы даже не додумались место сменить.
— Зачем, мы же друзья.
— Друзья не похищают твою девушку и уж не запихивают в нее свои маленькие члены.
— Мы же не знали. Тем более ты убил нашего человека.
— Я убил того, кто причинял боль Рите, но, думаю, он был не один.
Видно, как его улыбка сползла вниз. Я был прав, но каждый из них понесет наказание.
— Глеб, но ты же не думаешь, что мы все в этом причастны?
— Я ничего не думаю, но убить вас прямо кулаки чешутся.
— Тебе одного мало? — выкрикнул мужик из толпы, сделав шаг вперед.
Я плевал на их слова. Хочу, чтобы моя девушка больше не думала об этом, чтобы спала спокойно, не боялась.
— Моя девушка, не может теперь спать, случайно не догадываешься почему?
Я подставляю дуло пистолета к его голове. Видно, как ему страшно, как он жалеет о содеянном.
— Догадался?
Он кивает. В его глазах читается страх. Думаю, Рита также была напугана, если не больше, как она молила о пощаде. Я зол. Злюсь только сильнее. Заебали. Убью их к чертовой матери!
Я выстрелил.
Я плевал на их слова.
— Ну, кто следующий? — спрашиваю.
Они начали бежать. Мы их так просто не отпустим. Дима начал стрелять, я не отставал и старался убить больше. Это будет слишком легкая смерть для насильников моей девушки, похитителей Тани.
— Ты изменился, друг, — сказал Дима.
— Знаю. Я просто люблю Риту.
— Она изменила тебя. Я рад.
Мы приехали домой. Сегодня к Рите не пустят, ей нужен отдых, но мне хочется быть рядом, видеть, что с ней все хорошо. Ведь если бы я тогда смог быть рядом — этого бы не произошло.
— Не вини себя, Глеб.
Я кивнул.
Вышел на балкон, закурив сигарету. Нужно успокоиться. Успокойся. Сейчас с Ритой все хорошо и это самое главное.
Помните, когда вам было больно? Когда что-то идет против вашей воли, вы просите, чтобы это не делали, но им это только больше нравится, поэтому они продолжают делать вам больно.
Недавно со мной такое произошло: меня тупо использовали, как игрушку для сексуальных фантазий. Да, меня насиловали…
А пару дней назад, когда я подумала, что с Глебом все это забылось, мы поддались чувствам, но… у меня ничего не вышло. Сразу вспомнился тот день, стала так тошно, что я решила покончить с этим. Не знаю, чем я руководствовалась тогда, но точно не головой, ведь тогда бы я этого не сделала.
Смотрю на руки. Их зашивали, все еще видны швы, пару недель и может их не будет видно, что мало вероятно. Тяжело вздыхаю, вытирая слезы.
Глебу не нужна такая, как я. Такая, какой я стала сейчас.
Вчера он приходил, и я чувствовала все, что чувствовал он: винил себя, что было неправдой. Он не виноват. Не виноват. Никто не виноват, просто так сложилась судьба. Только и всего.
Сегодня ко мне пришел Андрей. Он был уставшим, печальным.
— Привет, — сказал он, присаживаясь на стул рядом.
— Привет, — я попыталась улыбнуться, но назвать мою улыбку улыбкой сложно, ведь в ней не было ничего радостного или что-то, что нужно для этого, только некая фальшивка и все.
— Тебе не идет фальшивая улыбка, Рит. Я пришел не для этого.
— Для чего же?
— Поговорить.
— О чем?
— О том, что Глеб без ума от тебя, а ты, видимо, от него. И ради твоего счастья — я отступлю, но если захочешь от него уйти, то я всегда приму тебя, ведь я люблю тебя не меньше, чем он, — я хотела что-то сказать, но его жест заставил меня заткнуться, — Рит, я буду счастлив, если счастлива будешь ты, понимаешь? И за тот разговор, когда мы приехали, мне стыдно, правда.
— Я не смогу быть с мужчиной… Это возвращает меня к тому ужасному дню, когда… когда… — слово не дается мне, а слезы уже лились из глаз, — не смогу, просто живи своей жизнью, прошу тебя и Глебу так скажи. Я не вернусь. Я уеду туда, где мне будет лучше… прости.
Что я такое вообще несу? Что за не вернусь? Рита, ты с ума сошла?
— Рит…
— Андрей, уходи, прошу тебя, уходи.
— И оставить тебя одну в таком состоянии? Я кто? Дурак? Рита, не глупи.
Даже сейчас мне хочется плакать, но плакать при ком-то, показывая свою слабость. Это бы добило меня еще сильнее. Не хочу стать чьей-то обузой.
Андрей ушел минут через пятнадцать, когда зашла медсестра сменить повязки. Руки все еще болят. А внутри все еще какой-то камень. Нет, булыжник, из-за которого жить не хочется.
Закрываю лицо руками, чувствуя, как по щекам стекают слезы. Истерика уже подкатывает. Голова перестает здраво мыслить.
Дверь открывается медленно и совсем бесшумно. На пороге стоит Глеб с большим букетом пышных роз, которые явно стоят не дешево. На его лице улыбка. Подходит ко мне и дает букет мне. На лице расплывается идиотская улыбка.
— Привет, — говорит он и целует в губы.
— Не стоило…
— Стоило, сладкая.
Парень погладил меня по голове, после подошел к двери и позвал медсестру, чтобы та принесла вазу с водой для букета.
— Ты знаешь, как я за тебя переживаю? Нет, тогда просто представь, Рит, я люблю тебя, и если с тобой что-то произойдет, то не знаю, что будет со мной. Ты стала моим смыслом жизни. Помни это, милая, — он садится рядом на кровать, берет мое руку и целует ее.
По телу пробегают мурашки. Этого мне не хватало, но и… внутри нет прежнего чувства, есть только тоска, боль и что-то очень ужасное. Я не могу даже подобрать нужных слов, чтобы описать это.
Одна мысль меня не покидает — я сломана, меня сломали.
Пару дней пролетели не заметно. Даже слишком. Глеб приходил каждый день, сидя тут по нескольку часов, говоря, что-то приятное, чтобы я успокаивалась и не думала о плохом.
Но врачи упустили. Они упустили тот момент, когда в моей голове сломался пунтик, которой отвечал за то самое мое «спокойствие». Во мне бушует море. Ночной обход закончен, теперь все будет по-другому.
Надеюсь, Андрей не проболтается. Ни тогда, ни сейчас.
Нашла свои вещи в шкафчике. Быстро надела на себя и тихо, словно мышка, вышла из своей палаты. Дошла до конца коридора, где по указателю нужно спуститься вниз, потом повернуть направо и запасной выход прямо перед тобой.
Он не был закрыт.
Вышла. Свежий воздух, ветер. Большего мне и не надо. Я вздохнула полной грудью, накинула капюшон и пошла, прямо к забору, через который нужно будет перелезть, чтобы уйти отсюда.
Зачем я это делаю? Этот вопрос появился в моей голове, когда я прошла достаточно километров, дабы никто меня не смог найти. Уже начинали виднеться первые лучи солнца.
Пусть меня никто не найдет... не нужно. Глебу не нужна такая как я...
По щекам начали скатываться теплые слезы, солоноватого вкуса.
Сейчас я перестаю понимать все свои действия, понимать все происходящее и то, что было. Сознание потемнела, что я больше смахиваю на живую куклу и то не факт, что живую. Да, может это и прозвучит глупо и странно, но живой я себе не чувствую. Я просто функционирую.
Мелодия телефона разбудила меня около трех часов ночи. Выругавшись, я ответил на пятый входящий звонок, проклиная сразу всех, даже себя.
— Да?! — мой голос был зол, сонным, но на том проводе знали с кем решили связаться, потому даже ничего подобного вроде слез или еще чего не услышал.
— Ее нет в палате, — только и сказал мужской голос, с нотками страха.
Вскочил с кровати. Кто мог похитить мою малышку, мою сладкую? Кто оказался таким смелым? Я зол. Чувствую, как злость берет верх над разумом.
Я приехал в больницу. Сам не понимая зачем, может, что-то проясниться.
— Никто не заходил в больницу, она могла сама уйти.
— Что? Вы подозреваете, что моя девушка могла взять и уйти? Не умеете охранять — не охраняйте!
— Глеб, тихо, — Дима пытался меня успокоить, но это все бесполезно. Я волнуюсь за Риту.
Мы пришли в палату, где она лежала. Ничего такого, что могло указать на ее похищение не было. Все как тогда, когда я уходил. Я был здесь каждый день, сидел по нескольку часов, забывая обо всем.
— Глеб, нужно поговорить, — с этими словами Андрей зашел в палату, обращая на себя внимание присутствующих.
— Говори.
Он рассказал о диалоге с Ритой, когда он к ней пришел, когда только-только положили в больницу. Неужели, она и впрямь сама решила уйти? Но зачем?
— Она не хотела стать для тебя обузой.
— Она и не обуза мне вовсе. Вместе мы бы справились, о чем она вообще думала?
— Ее нужно найти. Далеко она не уйдет.
— А нужна она тебе? Она простая баба, которых пруд пруди…
— Что? Ты совсем бараз попутал? Рита, теперь часть моей семьи и чтобы не случилось, я должен быть рядом с ней.
Найти Риту стала первой задачей, но не стоит забывать, что среди моих людей есть тот, кто предал меня. Нельзя ему все спустить с рук. Я должен выяснить, кто он и наказать. Он ответит за все.
Таких проблем у меня еще никогда не было. Хотят, чтобы я оставил свой пост?
Я ходил по кабинету из угла в угол, думая о произошедшем. Что же могло найти на Риту? Не могла она вот так просто взять уйти, но если вспомнить тот случай — она ушла, подумав, что у меня есть кто-то другой, что было самой настоящей глупостью.
Мои люди пытаются найти ее, но у меня возникает чувство, что они лишь делают вид. И больше всего было видно это по действиям Андрея. Раньше я за ним ничего подобного не замечал.
Но спустя пару дней, проходя рядом с его комнатой, я услышал то, что он пытался скрыть от меня все это время.
— Да, девка походу сбежала сама. Думаю, так даже лучше, не придется ее убивать.
Он говорит с кем-то по телефону, понять бы еще с кем. С самого начала, когда Рита только появилась в моем доме, он стал действовать. Все это было сделано его руками. Даже тот пожар. Зачем?
Когда Андрей уехал, сказав, что хочет попробывать самому поискать Риту. Да, так я ему и поверил.
— Дим, — позвал к себе друга, пока не было Андрея, — кажется, я нашел предателя, но я пока что не уверен на все сто.
— И кто же он? Его нужно убрать, пока все не покатилось *цензура*.
— Андрей. Я услышал его разговор с человеком, где он явно говорил про то, что Рита ушла сама.
— Он? Ты уверен? Он же прошел с нами через воду и огонь! Не может этого быть!
— Быть может все, что угодно, поверь. Дим, мне самому трудно в это поверить, но ты посмотри на него. Приглядись к его поведению. Он совсем другой человек, начинает показывать себя настоящего.
Парень, тихо вздыхая, пытаясь поверить.
— Ладно.
Я долго думал о всей этой ситуации.
О предательстве близких я слышал и видел, но никогда не думал, что это случится со мной. Одна проблема — это, когда тебя предает друг, с которым ты прошел через многое, но не знаешь причины его поступка. Вторая проблема — это, когда девушка, которую ты любишь, пытаешься ей помочь, а она — уходит, не сказав и слова, не оставив записки. Молча и без всего.
Я не знаю о чем она думала. Думала ли Рита, что сделает мне больно? Понимала ли это? А задумывалась?
С дня ее исчезновения прошла неделя. Каждый вечер я наводил справки о нахождении девушек. Ни одной не было похожей на нее, даже тех, которых нашли в канаве или же выброшенных на берег реки. Были похожи, но все не то.
Рита ушла.
Кажется, нужно смириться с этим, но нет. Я не могу взять и смириться. Было бы странно, что я так быстро ее смогу забыть, говоря о той самой любви до гроба. Разве это любовь? Так просто взять и забыть. Нет.
Таню пришлось отправить в детский лагерь, чувствуя, что сейчас начнется настоящее месиво. Не хотелось бы убивать детскую психику.
— Глеб, — Дима заходит в кабинет, присаживаясь рядом.
— Ничего?
— Совсем.
— Насчет Андрея узнал что-нибудь?
Парень гладит папку на стол. Беру в руки и открываю.
Личное дело
Макаров Андрей Евгеньевич
Я начал читать.
Сейчас он передо мной, как открытая книга, которую я уже хочу уничтожить. Начав читать вторую страницу, до меня дошло: он был заодно с тем самым человеком, который похитил Риту с Таней. Пока мы искали девочек, его не было рядом с нами, значит ли это, что он был тогда там, насиловал мою Риту? Тогда почему она об этом не сказала? Почему она на него реагировала спокойно?
— Может, его там не было? — прервал мои мысли Дима, понимая, о чем я задумался, — у тебя на лбу написано, о чем думаешь.
— Не уверен. Не думаю, что во время изнасилования, жертва смотрит и запоминает лица насильников. Девушки обычно думают о том, как им от этого избавиться или о том, что будет потом: убьют или будут держать, как пленницу, а может еще чего хуже.
— Откуда в твоей голове эта *цензура*?
— Не знаю. Я просто обязан найти свою малышку, свою маленькую принцесску, сладкую, понимаешь?
— Понимаю. Она изменила тебя. Рад.
Какое-то время, я долго еще думал. Я вызвал Андрея, когда тот соизволил показать свою наглую рожу в моем доме. Я зол. Так зол, что хочу ему прямо сейчас ему навалять.
— Глеб, я даже не знаю, куда она могла уйти.
Я сижу в кресте, выставив руки на стол, подперев подбородок. Наблюдаю за его движением. Он совершенно спокойный, будто ни в чем не виноват, будто все хорошо, но он не догадывается о том, что я теперь все знаю.
— Чего такой серьезный? — садиться на стул, перед моим столом.
— Ты с ней решил переспать, потому что решил переманить к себе? Или, чтобы она держалась от меня подальше?
— О чем ты?
— Я просто никак не могу понять. К чему весь этот спектакль? Это со стороны смотрится так смешно, что уже и смеяться не хочется.
— Ты заболел? На тебя так исчезновение Риты влияет?
— Нет, со мной все хорошо, а с тобой? Мы через столько прошли, а ты решил перейти к врагам? Кто тут и болен так только ты. Ради чего? Денег? Власти?
Он замолчал, будто я все понял, неужели дело было в этом?
— Догадливый. Ты ничего не видел дальше своего носа! А я хотел быть твоей правой рукой, все делал, как тебе хотелось, а меня ты даже не слушал.
— Ты и был моей правой рукой.
— Да, только что-то не заметно это было.
— Поэтому ты устроил похищение?
— Да, чтобы она поняла, что ты ей не пара! Она должна быть моей, но не твоей!
Обошел стол, пока он что-то говорил о Рите. Сил это выслушивать у меня нет. Мне надоели грязные слова в адрес девушки. Сжал кулак и ударил как можно сильнее, прямо в нос, из которого сразу полилась кровь. Один удар и нос уже сломан, жалко, но ведь никто не запрещает мне еще раз ему врезать.
Когда я хочу еще раз приложить кулак к лицу предателя, в этот момент заходит Дима и пытается оттащить меня, но все это бесполезно. Я зол.
— Эй, хватит вам уже. Глеб, думаю, тебе будет интересно кое-что узнать.
В качестве расправы над людьми, я всегда выбирал жесткие методы, как и сейчас. Сначала начнем с простого, пока я думаю, Андрей сидит на полу, прикованный наручниками к батареи.
Еле сдерживаю себя, чтобы не убить его сразу.
Не помню, когда в последнее время был столь зол, сильнее, чем тогда, когда Риту с Таней похитили. Если бы я еще знал, кто и зачем все это делает.
— Да так…
— Хочешь их порешать?
— Да. Они за все заплатят.
Друг молчит. Завожу мотор и еду. Похуй. Они за все ответят: за похищение моих девочек, за причинение боли Рите.
— Я убью их.
Мы приехали в то самое место, где они держали Риту с Таней. Даже не догадались сменить место, ублюдки.
Мы зашли внутрь, прям туда, где я увидел Риту. Здесь нас уже ждали.
— Какие люди! — Михаил подходит ко мне, растягивая улыбку. Надеяться, что я его прощу, наивная сука.
— Я смотрю, вы даже не додумались место сменить.
— Зачем, мы же друзья.
— Друзья не похищают твою девушку и уж не запихивают в нее свои маленькие члены.
— Мы же не знали. Тем более ты убил нашего человека.
— Я убил того, кто причинял боль Рите, но, думаю, он был не один.
Видно, как его улыбка сползла вниз. Я был прав, но каждый из них понесет наказание.
— Глеб, но ты же не думаешь, что мы все в этом причастны?
— Я ничего не думаю, но убить вас прямо кулаки чешутся.
— Тебе одного мало? — выкрикнул мужик из толпы, сделав шаг вперед.
Я плевал на их слова. Хочу, чтобы моя девушка больше не думала об этом, чтобы спала спокойно, не боялась.
— Моя девушка, не может теперь спать, случайно не догадываешься почему?
Я подставляю дуло пистолета к его голове. Видно, как ему страшно, как он жалеет о содеянном.
— Догадался?
Он кивает. В его глазах читается страх. Думаю, Рита также была напугана, если не больше, как она молила о пощаде. Я зол. Злюсь только сильнее. Заебали. Убью их к чертовой матери!
Я выстрелил.
Я плевал на их слова.
— Ну, кто следующий? — спрашиваю.
Они начали бежать. Мы их так просто не отпустим. Дима начал стрелять, я не отставал и старался убить больше. Это будет слишком легкая смерть для насильников моей девушки, похитителей Тани.
***
— Ты изменился, друг, — сказал Дима.
— Знаю. Я просто люблю Риту.
— Она изменила тебя. Я рад.
Мы приехали домой. Сегодня к Рите не пустят, ей нужен отдых, но мне хочется быть рядом, видеть, что с ней все хорошо. Ведь если бы я тогда смог быть рядом — этого бы не произошло.
— Не вини себя, Глеб.
Я кивнул.
Вышел на балкон, закурив сигарету. Нужно успокоиться. Успокойся. Сейчас с Ритой все хорошо и это самое главное.
Глава 32
Помните, когда вам было больно? Когда что-то идет против вашей воли, вы просите, чтобы это не делали, но им это только больше нравится, поэтому они продолжают делать вам больно.
Недавно со мной такое произошло: меня тупо использовали, как игрушку для сексуальных фантазий. Да, меня насиловали…
А пару дней назад, когда я подумала, что с Глебом все это забылось, мы поддались чувствам, но… у меня ничего не вышло. Сразу вспомнился тот день, стала так тошно, что я решила покончить с этим. Не знаю, чем я руководствовалась тогда, но точно не головой, ведь тогда бы я этого не сделала.
Смотрю на руки. Их зашивали, все еще видны швы, пару недель и может их не будет видно, что мало вероятно. Тяжело вздыхаю, вытирая слезы.
Глебу не нужна такая, как я. Такая, какой я стала сейчас.
Вчера он приходил, и я чувствовала все, что чувствовал он: винил себя, что было неправдой. Он не виноват. Не виноват. Никто не виноват, просто так сложилась судьба. Только и всего.
Сегодня ко мне пришел Андрей. Он был уставшим, печальным.
— Привет, — сказал он, присаживаясь на стул рядом.
— Привет, — я попыталась улыбнуться, но назвать мою улыбку улыбкой сложно, ведь в ней не было ничего радостного или что-то, что нужно для этого, только некая фальшивка и все.
— Тебе не идет фальшивая улыбка, Рит. Я пришел не для этого.
— Для чего же?
— Поговорить.
— О чем?
— О том, что Глеб без ума от тебя, а ты, видимо, от него. И ради твоего счастья — я отступлю, но если захочешь от него уйти, то я всегда приму тебя, ведь я люблю тебя не меньше, чем он, — я хотела что-то сказать, но его жест заставил меня заткнуться, — Рит, я буду счастлив, если счастлива будешь ты, понимаешь? И за тот разговор, когда мы приехали, мне стыдно, правда.
— Я не смогу быть с мужчиной… Это возвращает меня к тому ужасному дню, когда… когда… — слово не дается мне, а слезы уже лились из глаз, — не смогу, просто живи своей жизнью, прошу тебя и Глебу так скажи. Я не вернусь. Я уеду туда, где мне будет лучше… прости.
Что я такое вообще несу? Что за не вернусь? Рита, ты с ума сошла?
— Рит…
— Андрей, уходи, прошу тебя, уходи.
— И оставить тебя одну в таком состоянии? Я кто? Дурак? Рита, не глупи.
Даже сейчас мне хочется плакать, но плакать при ком-то, показывая свою слабость. Это бы добило меня еще сильнее. Не хочу стать чьей-то обузой.
Андрей ушел минут через пятнадцать, когда зашла медсестра сменить повязки. Руки все еще болят. А внутри все еще какой-то камень. Нет, булыжник, из-за которого жить не хочется.
Закрываю лицо руками, чувствуя, как по щекам стекают слезы. Истерика уже подкатывает. Голова перестает здраво мыслить.
Дверь открывается медленно и совсем бесшумно. На пороге стоит Глеб с большим букетом пышных роз, которые явно стоят не дешево. На его лице улыбка. Подходит ко мне и дает букет мне. На лице расплывается идиотская улыбка.
— Привет, — говорит он и целует в губы.
— Не стоило…
— Стоило, сладкая.
Парень погладил меня по голове, после подошел к двери и позвал медсестру, чтобы та принесла вазу с водой для букета.
— Ты знаешь, как я за тебя переживаю? Нет, тогда просто представь, Рит, я люблю тебя, и если с тобой что-то произойдет, то не знаю, что будет со мной. Ты стала моим смыслом жизни. Помни это, милая, — он садится рядом на кровать, берет мое руку и целует ее.
По телу пробегают мурашки. Этого мне не хватало, но и… внутри нет прежнего чувства, есть только тоска, боль и что-то очень ужасное. Я не могу даже подобрать нужных слов, чтобы описать это.
Одна мысль меня не покидает — я сломана, меня сломали.
***
Пару дней пролетели не заметно. Даже слишком. Глеб приходил каждый день, сидя тут по нескольку часов, говоря, что-то приятное, чтобы я успокаивалась и не думала о плохом.
Но врачи упустили. Они упустили тот момент, когда в моей голове сломался пунтик, которой отвечал за то самое мое «спокойствие». Во мне бушует море. Ночной обход закончен, теперь все будет по-другому.
Надеюсь, Андрей не проболтается. Ни тогда, ни сейчас.
Нашла свои вещи в шкафчике. Быстро надела на себя и тихо, словно мышка, вышла из своей палаты. Дошла до конца коридора, где по указателю нужно спуститься вниз, потом повернуть направо и запасной выход прямо перед тобой.
Он не был закрыт.
Вышла. Свежий воздух, ветер. Большего мне и не надо. Я вздохнула полной грудью, накинула капюшон и пошла, прямо к забору, через который нужно будет перелезть, чтобы уйти отсюда.
Зачем я это делаю? Этот вопрос появился в моей голове, когда я прошла достаточно километров, дабы никто меня не смог найти. Уже начинали виднеться первые лучи солнца.
Пусть меня никто не найдет... не нужно. Глебу не нужна такая как я...
По щекам начали скатываться теплые слезы, солоноватого вкуса.
Сейчас я перестаю понимать все свои действия, понимать все происходящее и то, что было. Сознание потемнела, что я больше смахиваю на живую куклу и то не факт, что живую. Да, может это и прозвучит глупо и странно, но живой я себе не чувствую. Я просто функционирую.
Глава 33
Мелодия телефона разбудила меня около трех часов ночи. Выругавшись, я ответил на пятый входящий звонок, проклиная сразу всех, даже себя.
— Да?! — мой голос был зол, сонным, но на том проводе знали с кем решили связаться, потому даже ничего подобного вроде слез или еще чего не услышал.
— Ее нет в палате, — только и сказал мужской голос, с нотками страха.
Вскочил с кровати. Кто мог похитить мою малышку, мою сладкую? Кто оказался таким смелым? Я зол. Чувствую, как злость берет верх над разумом.
***
Я приехал в больницу. Сам не понимая зачем, может, что-то проясниться.
— Никто не заходил в больницу, она могла сама уйти.
— Что? Вы подозреваете, что моя девушка могла взять и уйти? Не умеете охранять — не охраняйте!
— Глеб, тихо, — Дима пытался меня успокоить, но это все бесполезно. Я волнуюсь за Риту.
Мы пришли в палату, где она лежала. Ничего такого, что могло указать на ее похищение не было. Все как тогда, когда я уходил. Я был здесь каждый день, сидел по нескольку часов, забывая обо всем.
— Глеб, нужно поговорить, — с этими словами Андрей зашел в палату, обращая на себя внимание присутствующих.
— Говори.
Он рассказал о диалоге с Ритой, когда он к ней пришел, когда только-только положили в больницу. Неужели, она и впрямь сама решила уйти? Но зачем?
— Она не хотела стать для тебя обузой.
— Она и не обуза мне вовсе. Вместе мы бы справились, о чем она вообще думала?
— Ее нужно найти. Далеко она не уйдет.
— А нужна она тебе? Она простая баба, которых пруд пруди…
— Что? Ты совсем бараз попутал? Рита, теперь часть моей семьи и чтобы не случилось, я должен быть рядом с ней.
***
Найти Риту стала первой задачей, но не стоит забывать, что среди моих людей есть тот, кто предал меня. Нельзя ему все спустить с рук. Я должен выяснить, кто он и наказать. Он ответит за все.
Таких проблем у меня еще никогда не было. Хотят, чтобы я оставил свой пост?
Я ходил по кабинету из угла в угол, думая о произошедшем. Что же могло найти на Риту? Не могла она вот так просто взять уйти, но если вспомнить тот случай — она ушла, подумав, что у меня есть кто-то другой, что было самой настоящей глупостью.
***
Мои люди пытаются найти ее, но у меня возникает чувство, что они лишь делают вид. И больше всего было видно это по действиям Андрея. Раньше я за ним ничего подобного не замечал.
Но спустя пару дней, проходя рядом с его комнатой, я услышал то, что он пытался скрыть от меня все это время.
— Да, девка походу сбежала сама. Думаю, так даже лучше, не придется ее убивать.
Он говорит с кем-то по телефону, понять бы еще с кем. С самого начала, когда Рита только появилась в моем доме, он стал действовать. Все это было сделано его руками. Даже тот пожар. Зачем?
Когда Андрей уехал, сказав, что хочет попробывать самому поискать Риту. Да, так я ему и поверил.
— Дим, — позвал к себе друга, пока не было Андрея, — кажется, я нашел предателя, но я пока что не уверен на все сто.
— И кто же он? Его нужно убрать, пока все не покатилось *цензура*.
— Андрей. Я услышал его разговор с человеком, где он явно говорил про то, что Рита ушла сама.
— Он? Ты уверен? Он же прошел с нами через воду и огонь! Не может этого быть!
— Быть может все, что угодно, поверь. Дим, мне самому трудно в это поверить, но ты посмотри на него. Приглядись к его поведению. Он совсем другой человек, начинает показывать себя настоящего.
Парень, тихо вздыхая, пытаясь поверить.
— Ладно.
Глава 34
Я долго думал о всей этой ситуации.
О предательстве близких я слышал и видел, но никогда не думал, что это случится со мной. Одна проблема — это, когда тебя предает друг, с которым ты прошел через многое, но не знаешь причины его поступка. Вторая проблема — это, когда девушка, которую ты любишь, пытаешься ей помочь, а она — уходит, не сказав и слова, не оставив записки. Молча и без всего.
Я не знаю о чем она думала. Думала ли Рита, что сделает мне больно? Понимала ли это? А задумывалась?
С дня ее исчезновения прошла неделя. Каждый вечер я наводил справки о нахождении девушек. Ни одной не было похожей на нее, даже тех, которых нашли в канаве или же выброшенных на берег реки. Были похожи, но все не то.
Рита ушла.
Кажется, нужно смириться с этим, но нет. Я не могу взять и смириться. Было бы странно, что я так быстро ее смогу забыть, говоря о той самой любви до гроба. Разве это любовь? Так просто взять и забыть. Нет.
Таню пришлось отправить в детский лагерь, чувствуя, что сейчас начнется настоящее месиво. Не хотелось бы убивать детскую психику.
— Глеб, — Дима заходит в кабинет, присаживаясь рядом.
— Ничего?
— Совсем.
— Насчет Андрея узнал что-нибудь?
Парень гладит папку на стол. Беру в руки и открываю.
Личное дело
Макаров Андрей Евгеньевич
Я начал читать.
Сейчас он передо мной, как открытая книга, которую я уже хочу уничтожить. Начав читать вторую страницу, до меня дошло: он был заодно с тем самым человеком, который похитил Риту с Таней. Пока мы искали девочек, его не было рядом с нами, значит ли это, что он был тогда там, насиловал мою Риту? Тогда почему она об этом не сказала? Почему она на него реагировала спокойно?
— Может, его там не было? — прервал мои мысли Дима, понимая, о чем я задумался, — у тебя на лбу написано, о чем думаешь.
— Не уверен. Не думаю, что во время изнасилования, жертва смотрит и запоминает лица насильников. Девушки обычно думают о том, как им от этого избавиться или о том, что будет потом: убьют или будут держать, как пленницу, а может еще чего хуже.
— Откуда в твоей голове эта *цензура*?
— Не знаю. Я просто обязан найти свою малышку, свою маленькую принцесску, сладкую, понимаешь?
— Понимаю. Она изменила тебя. Рад.
***
Какое-то время, я долго еще думал. Я вызвал Андрея, когда тот соизволил показать свою наглую рожу в моем доме. Я зол. Так зол, что хочу ему прямо сейчас ему навалять.
— Глеб, я даже не знаю, куда она могла уйти.
Я сижу в кресте, выставив руки на стол, подперев подбородок. Наблюдаю за его движением. Он совершенно спокойный, будто ни в чем не виноват, будто все хорошо, но он не догадывается о том, что я теперь все знаю.
— Чего такой серьезный? — садиться на стул, перед моим столом.
— Ты с ней решил переспать, потому что решил переманить к себе? Или, чтобы она держалась от меня подальше?
— О чем ты?
— Я просто никак не могу понять. К чему весь этот спектакль? Это со стороны смотрится так смешно, что уже и смеяться не хочется.
— Ты заболел? На тебя так исчезновение Риты влияет?
— Нет, со мной все хорошо, а с тобой? Мы через столько прошли, а ты решил перейти к врагам? Кто тут и болен так только ты. Ради чего? Денег? Власти?
Он замолчал, будто я все понял, неужели дело было в этом?
— Догадливый. Ты ничего не видел дальше своего носа! А я хотел быть твоей правой рукой, все делал, как тебе хотелось, а меня ты даже не слушал.
— Ты и был моей правой рукой.
— Да, только что-то не заметно это было.
— Поэтому ты устроил похищение?
— Да, чтобы она поняла, что ты ей не пара! Она должна быть моей, но не твоей!
Обошел стол, пока он что-то говорил о Рите. Сил это выслушивать у меня нет. Мне надоели грязные слова в адрес девушки. Сжал кулак и ударил как можно сильнее, прямо в нос, из которого сразу полилась кровь. Один удар и нос уже сломан, жалко, но ведь никто не запрещает мне еще раз ему врезать.
Когда я хочу еще раз приложить кулак к лицу предателя, в этот момент заходит Дима и пытается оттащить меня, но все это бесполезно. Я зол.
— Эй, хватит вам уже. Глеб, думаю, тебе будет интересно кое-что узнать.
Глава 35
В качестве расправы над людьми, я всегда выбирал жесткие методы, как и сейчас. Сначала начнем с простого, пока я думаю, Андрей сидит на полу, прикованный наручниками к батареи.
Еле сдерживаю себя, чтобы не убить его сразу.
Не помню, когда в последнее время был столь зол, сильнее, чем тогда, когда Риту с Таней похитили. Если бы я еще знал, кто и зачем все это делает.
