Он еще не знал, что именно будет делать. Линнет Бронт напирал на то, что Сана спирит и убила Энтони якобы при помощи призраков.
Вряд ли он это придумал. И Макс нашел эту информацию все в тех же книгах о Веранских островах, где полторы тысячи лет назад тоже рождались люди с даром спирита.
Он даже разыскал Флинна Фишера - старого спирита, который обучал Сану премудростям дара. Тот подтвердил, да, спириты так умеют. Нет, Сана об этом не знает и соответсвенно так не может. Может ли так сам Фишер? Нет.
Последнее, к слову, Макс ставил под сомнение. Но разговор был не о Фишере, а о Сане.
Стоило, наверное, согласиться с Крисом, пусть бы он подписал этот чертов приказ. Ему было проще это сделать. Да, Крис хорошо относился к Сане, называл ее другом. Но с легким сердцем разменял бы ее на доказательства вины Бронта.
Он ведь ненавидел его не за то, что тот пытается избавиться от Саны, а за то, что ошивается рядом с его отцом. Слишком высоко взлетел, слишком близко подобрался. Крис никогда не доверял Бронту и многое бы отдал, чтобы убрать его подальше. В том числе и Сану.
Но Макс сделал это сам. Потому что должен был. Наверное, именно это и поняла Сана.
Росчерк ручкой на самом обычном бланке ордера, который он ставил десятками, в этот раз превратился во что-то зловещее лично для него. Он поставил эту подпись, словно начертил символ, перечеркнувший все светлое, что было в его жизни.
Рассказывать ей, разумеется, было нельзя. Она должна была выдавать естественную реакцию. И вот об этом Макс очень сильно жалел. Сколько раз ему хотелось наплевать на все и объяснить, что происходит, просто попросить помощи. Она бы злилась, плевалась ядом, словесно вывалила бы его в грязи, но помогла.
Потому что. Она. Его. Понимала.
Но чертов советник понял бы, что она в курсе, а им нельзя было ошибиться.
Он потребовал личного присутсвия на каждом допросе. Отказать Макс и не подумал. Но одному Богу ведомо, чего ему стоило держаться все эти дни. Сначала она дерзила, не верила, не понимала, держалась, думала, что он придет и поможет.
Потом плакала, кричала, все еще не понимала. Хармон поднял на нее руку. В этот момент нервы сдали. Он чуть не бросился в допросную, чтобы прямо там оторвать ему голову. Но Крис был рядом. Вцепился в него, чудом успокоил. Советник смотрел снисходительно, вроде удалось списать на то, что этот удар все же был лишним.
Потом, правда, Макс отвел душу на Хармоне.
Но Сана держалась и неизвестно, сколь бы это еще продолжалось, если бы Макс сам не вызвался проводить допрос.
- Ты уверен? - спросил его Крис тогда.
- Я уже потерял ее, - процедил Макс, - давай уже покончим с этим.
Невероятных трудов стоило смотреть на нее, видеть в глазах отчаяние и не единым движением не выдать все то, что было у него внутри. Останавливало только то, что в этот момент советник смотрел на них. И прекратить игру сейчас - означало бы, что все было зря. Что он зря разрушил свою жизнь.
У них все-таки получилось. Советник совершил ошибку, нервы сдали.
Но удовлетворения не получил никто.
В тот момент, когда он поставил свою подпись на ордере, внутри него что-то натянулось. Болело все эти дни, жгло, не давая дышать.
И порвалось сегодня.
"Я больше не люблю тебя".
Макс проследил, как за ней закрывается дверь. Сел на диван, вцепился в волосы и глухо застонал. В груди разрасталась дыра и невозможно было сделать вдох. И больно, больно...
Что же он натворил?
"Я больше не люблю тебя".
Но он любит. И будет любить всегда. Он ведь обещал.
5 месяцев спустя
История нашего мира насчитывает сотни тысяч лет. Сменялись эпохи, правящие династии, религии, языки. Менялись границы стран и даже континентов, когда маленькие острова становились частью Большой земли.
Запомнить все имена и даты невероятно сложно.
Но перепутать эпохи и приписать принцессе островного государства, существовавшего больше пяти тысяч лет назад, брак с королем, правившим всего какую-то сотню лет назад, это надо быть совсем бездарностью.
Я проверяла уже третий десяток работ второкурсников и удивлялась, как некоторые из них вообще умудрились перейти на второй курс. Со мной вместе тоже учились ребята, не хватавшие звезд с неба, но таких откровенных бездарей не было.
Мама - строгий преподаватель, вряд ли она просто пожалела бедолагу. Скорее всего, родители хорошо проплачивали его, так называемое, обучение. С такими остается только смириться.
Впрочем, это все не мое дело. Моя задача проверить работы и надо сказать, что большинство все же справились с заданиями бескомпромиссного профессора Амбери.
Мама нашла меня в своем кабинете, когда на часах было почти девять вечера.
- Сана? Ты еще здесь? Я думала, ты уже давно ушла.
- Нет, разбираюсь с тем, что написали студенты. Пытаюсь понять, с каких пор в Академию государственной службы стали принимать всех подряд, не проверив уровень знаний.
Заглянув мне через плечо, мама забавно фыркнула.
- Ты об этом? Оставь, иногда мне кажется, что я деградирую, читая эти опусы.
Да, этот студент давно перестал быть головной болью и на него просто начхали. Но ведь когда-нибудь он займет какой-нибудь важный пост и многим будет не до смеха.
- Мне этой группе завтра лекцию читать, - получилось укоризненно, хотя, вроде, договаривались заранее.
- Это всего лишь на один день, - сказала мама, доставая из небольшого шкафа элегантное пальто с меховым воротником, - кто-то должен заменить профессора Крейга у четверокурсников.
- Лучше бы я пошла к четверокурсникам, - с тоской глянула на провальную работу и отложила ее подальше.
Мама улыбнулась:
- Они тебя съедят, дорогая.
- Я бы поспорила кто кого.
- Поезжай домой, Сана, уже поздно.
Я с наслаждением потянулась, от долгого сидения затекла спина и ныла шея. А потом нахмурилась:
- А ты?
Мама уже застегнула пальто и смотрела в зеркало, поправляя прическу. В отражении я и увидела, как взгляд ее забегал.
- Я...ну...
- Я поняла, ты сегодня ночуешь не дома.
У мамы появился ухажер. И она краснела и робела, как девица, честное слово.
Профессор Крейг появился в академии полгода назад. Средних лет очень симпатичный мужчина. Внимательный и чуткий, как говорила мама, но довольно жесткий в работе. В академии я с ним не пересекалась, по иронии судьбы он преподавал историю магии и символов.
Мама очень переживала, когда знакомила нас, но на самом деле ее отношения здорово отвлекли меня от своих собственных проблем.
Они на этой почве и сошлись. Моих проблем, я имею в виду.
Как оказалось, мама обо всем знала. Макс не стал ничего выдумывать и просто рассказал все, как есть. Я только рукой махнула, злиться не было сил. Сделать она ничего не могла, но, когда увидела меня тем утром - несчастную, опухшую от слез, с отсутствующим, равнодушным видом - схватилась за сердце. Фигурально выражаясь. Она буквально заставила меня привести себя в порядок, на ходу проклиная Макса. Таких слов от мамы я еще никогда не слышала. Даже не подозревала, что она их вообще знает. Внутри зародилось легкое возмущение: да, он засранец, но тебе, мол, не кажется, что это перебор? На что она мне тогда сказала:
- Если хочешь знать, все это я высказала ему в лицо, когда он пришел и заявил, что ему придется посадить тебя в тюрьму.
Не в тюрьму, конечно. В камеру предварительного заключения. Но это было неважно, я просто обняла маму и разревелась снова. Плакала и думала, как же хорошо, что мы смогли преодолеть все свои разногласия. Насколько хуже мне сейчас было, если бы год назад мы не помирились. И сказать за это спасибо стоит Максу.
На этой мысли я совсем расклеилась и после долго приходила в себя. А потом мама познакомила нас с профессором Джонатаном Крейгом. Все то время, что я находилась в застенках Следственного управления, профессор был рядом с мамой и как-то незаметно, как это всегда бывает, у них возникли чувства и закрутился роман.
Наблюдать за этими двумя было забавно. Я, кстати, как-то застукала их целующимися в пустой аудитории. Вышло неловко, но они вели себя, как подростки, и от этого невольно хотелось улыбаться. Взрослые ведь люди.
Я не осуждала ее. Может, как любящей дочери где-то в глубине души за отца было чуточку обидно, но я точно знала - он бы не одобрил, если бы мама так и осталась одна. Так что принять ее роман мне оказалось легко. Гораздо легче, чем ей самой.
Да и профессор оказался вполне себе ничего. Было видно, что мамой он дорожил и казался искренним. Она была счастлива, а я, как любящая дочь, была за нее рада.
- Передавай профессору Крейгу привет, - улыбнулась ей, - если, конечно, вы вообще будете говорить, - улыбка стала еще шире.
Каюсь, я не удержалась от пошлого намека. И вроде не очень красиво, зато весело наблюдать, как алеют щеки женщины, имеющей взрослую дочь. Мама быстро справилась с собой, цыкнула языком, поцеловала меня в макушку, ласково проведя рукой по волосам, и упорхнула на свидание.
Я посмотрела ей вслед, наверняка Джонатан Крейг ждет ее сейчас у входа, придержит для нее дверь машины, отвезет в теплое уютное место, напоит горячим вином и... Что ж, пусть хоть у одной из нас сложится личная жизнь.
За окном уже давно сгутилась ночь. Холодные зимние звезды тускло мерцали, но небо было ясным, без единого облачка. Чистый лунный свет и огни города отражались в белом покрывале, укрывшем землю, разгоняя темноту. Все вокруг выглядело сказочным и этой холодной красотой хотелось любоваться бесконечно.
Но перед завтрашней лекцией мне необходимо отдохнуть, а ночевать в кабинете академии - так себе идея.
Поэтому я все же собралась и уже через несколько минут шагала по хрустящему снегу вдоль главной аллеи, ведущей к проспекту. Там я поймаю такси и через полчаса буду дома. Надеюсь, что через полчаса. Потому что несмотря на красоту вокруг мороз на улице стоял нешуточный. Февраль в Ингфоле всегда был невероятно холодным.
Шла, привычно оглядываясь по сторонам. Первые пару месяцев после расставания с Максом мне казалось, что он не услышал меня, когда я просила не искать со мной встреч. Сложно сказать, что я тогда чувствовала и чего хотела на самом деле. Знать, что он где-то рядом, или что в моей жизни его точно больше нет? Я и сама себе не смогла бы ответить на этот вопрос.
Со временем отпустило, пожалуй. Я погрузилась в работу, мама рядом, иногда захожу в "Рока", а там Эмили своей болтовней никому не дает заскучать. Призраки и Томас тоже никуда не делись. Так что вроде и некогда раскисать, но привычка высматривать по углам тени прошлого осталась.
Отвратительная, как оказалось, привычка. Оглядываясь, я не заметила, как прямо посреди аллеи, среди сосен и весело кружащегося снега, появился призрак. Резко отшатнувшись, чуть не упала и застыла напротив мертвого молодого мужчины.
Меня тут же пробрало до костей. Не от взгляда мертвых глаз, а от холода, тут же пробравшегося под куртку и два слоя широкого теплого шарфа.
Как и большинство призраков, этот дружелюбием не лучился. Смотрел тяжело, с недовольством. Впрочем, сложно быть довольным, если тебя убили. Но я-то здесь при чем? Неужели нельзя было подождать, пока доеду до дома? Я же задубею быстрее, чем досмотрю это "увлекательное" кино.
- Ну давай, показывай, чего у тебя там?
Мои слова, брошенные с раздражением, послужили спусковым крючком. И я захлебнулась болью. Хотя сначала, пожалуй, ослепла. Перед глазами стояла вспышка белого света, а в области груди полыхал пожар. Казалось, тело плавилось точно свечка, невыносимо медленно тлела кожа, мыщцы, расползаясь, обнажая внутренности, ребра. Сердце. Которое стучало так, что, кажется, слышно его было на многие мили вокруг. И с последним его ударом оборвался нечеловеческий крик, что стоял в ушах.
Но, когда я очнулась, лихорадочно ощупывая грудь в поисках дыры, поняла, что кричала я.
Со стороны ворот ко мне уже спешил охранник. С оружием в руках. Еще бы, такой крик.
- Мисс Амбери, - он, наконец, рассмотрел меня, - что случилось? Вы в порядке?
Нет, я была не в порядке.
- Боже, Господи Боже, - повторяла я, не в силах успокоиться. - Что это было?
- Мисс Амбери? Здесь кто-то был? Куда он побежал?
Охранник задавал вопросы четко и твердо, но я покачала головой, все еще пытаясь отдышаться.
- Здесь никого не было...вернее...я видела призрака. Я спирит.
- Вам нужен доктор.
Кажется, этого высокого парня зовут Майкл.
- Мне не нужен доктор.
- Вы же напуганы до смерти.
Напугана, да. Все, что я видела до этого словно было прелюдией. Я пережила сотни смертей, но никогда еще не испытывала такого страха.
Умирать страшно и больно, но всегда понятно. Пуля, нож, падение с высоты. А что произошло с этим человеком, я даже не представляю. Никогда ничего подобного не испытывала. В нем словно дыру прожгли, но это точно был не огонь. Я уже горела в огне и помню эти ощущения.
Что за оружие способно сотворить с человеком такое? Нет, это явно было что-то магическое.
- Вам нужна помощь, - упрямо повторил он.
- Мне нужно в полицию.
Трясущимися руками я полезла в рюкзак в поисках телефона. Руки дрожали не то от холода, не то от страха, я уже не разбирала. Рюкзак упал на снег.
- Мисс Амбери, - Майкл наклонился и поднял его, - послушайте...
- Мне нужен лейтенант Томас Бейнс, четвертое отделение Северо-Западного района. Майкл, пожалуйста, просто найдите мой телефон и помогите набрать его номер.
Руки дрожали и замерзли к тому же так, что пальцы уже не гнулись. Я сжала их в кулаки и засунула в карманы. Майкл только покачал головой и раскрыл рюкзак. Телефон лежал сверху. Парень послушно набрал номер Тома и протянул его мне.
Я схватилась за него, как утопающий за спасательный круг. Время растянулось и гудки казались непозволительно долгими. Черт, я так боялась, что призрак не дождется, пока я расскажу о нем кому-нибудь и появится снова, что искусала все губы.
Наконец, Томас ответил.
- Том, пожалуйста, забери меня и выслушай, иначе я не переживу, если увижу это еще раз.
В трубке раздалось шипение, а затем Томас понятливо, но обеспокоенно спросил:
- Ты где?
- Во дворе академии.
- Зайди внутрь, я скоро буду.
Я убрала телефон в карман. Том прав, надо зайти в помещение, на улице слишком холодно. Вдруг Майкл, про которого я уже успела забыть, взял меня за локоть и куда-то повел.
- Пойдемте, мисс Амбери. Подождете в тепле.
У възда на территорию академии стоял домик, в котором всегда дежурила охрана. Он состоял из одной комнаты, довольно теплой и светлой, больше похожей на кабинет. Меня усадили за стол, дали в руки чашку с горячим чаем и велели дожидаться полицию здесь.
Томас приехал спустя двадцать минут. Увидев меня, нахмурился и строго приказал:
- Выкладывай.
Пока я ждала его, успела мысленно прокрутить видение еще раз, и смогла выделить то, на что не обратила внимание сразу. Сложно разглядывать пейзаж, когда твое тело плавится точно свечной воск. Я не знала, что произошло, но знала, где искать труп.
Знание это ни мне, ни Томасу не добавило хорошего настроения.
Поиск трупа само по себе занятие не из приятных, ехать для этого ночью по заснеженным дорогам тем более удовольствие ниже среднего.
Но еще больше мне не хотелось снова пережить эту безумную смерть.
Вряд ли он это придумал. И Макс нашел эту информацию все в тех же книгах о Веранских островах, где полторы тысячи лет назад тоже рождались люди с даром спирита.
Он даже разыскал Флинна Фишера - старого спирита, который обучал Сану премудростям дара. Тот подтвердил, да, спириты так умеют. Нет, Сана об этом не знает и соответсвенно так не может. Может ли так сам Фишер? Нет.
Последнее, к слову, Макс ставил под сомнение. Но разговор был не о Фишере, а о Сане.
Стоило, наверное, согласиться с Крисом, пусть бы он подписал этот чертов приказ. Ему было проще это сделать. Да, Крис хорошо относился к Сане, называл ее другом. Но с легким сердцем разменял бы ее на доказательства вины Бронта.
Он ведь ненавидел его не за то, что тот пытается избавиться от Саны, а за то, что ошивается рядом с его отцом. Слишком высоко взлетел, слишком близко подобрался. Крис никогда не доверял Бронту и многое бы отдал, чтобы убрать его подальше. В том числе и Сану.
Но Макс сделал это сам. Потому что должен был. Наверное, именно это и поняла Сана.
Росчерк ручкой на самом обычном бланке ордера, который он ставил десятками, в этот раз превратился во что-то зловещее лично для него. Он поставил эту подпись, словно начертил символ, перечеркнувший все светлое, что было в его жизни.
Рассказывать ей, разумеется, было нельзя. Она должна была выдавать естественную реакцию. И вот об этом Макс очень сильно жалел. Сколько раз ему хотелось наплевать на все и объяснить, что происходит, просто попросить помощи. Она бы злилась, плевалась ядом, словесно вывалила бы его в грязи, но помогла.
Потому что. Она. Его. Понимала.
Но чертов советник понял бы, что она в курсе, а им нельзя было ошибиться.
Он потребовал личного присутсвия на каждом допросе. Отказать Макс и не подумал. Но одному Богу ведомо, чего ему стоило держаться все эти дни. Сначала она дерзила, не верила, не понимала, держалась, думала, что он придет и поможет.
Потом плакала, кричала, все еще не понимала. Хармон поднял на нее руку. В этот момент нервы сдали. Он чуть не бросился в допросную, чтобы прямо там оторвать ему голову. Но Крис был рядом. Вцепился в него, чудом успокоил. Советник смотрел снисходительно, вроде удалось списать на то, что этот удар все же был лишним.
Потом, правда, Макс отвел душу на Хармоне.
Но Сана держалась и неизвестно, сколь бы это еще продолжалось, если бы Макс сам не вызвался проводить допрос.
- Ты уверен? - спросил его Крис тогда.
- Я уже потерял ее, - процедил Макс, - давай уже покончим с этим.
Невероятных трудов стоило смотреть на нее, видеть в глазах отчаяние и не единым движением не выдать все то, что было у него внутри. Останавливало только то, что в этот момент советник смотрел на них. И прекратить игру сейчас - означало бы, что все было зря. Что он зря разрушил свою жизнь.
У них все-таки получилось. Советник совершил ошибку, нервы сдали.
Но удовлетворения не получил никто.
В тот момент, когда он поставил свою подпись на ордере, внутри него что-то натянулось. Болело все эти дни, жгло, не давая дышать.
И порвалось сегодня.
"Я больше не люблю тебя".
Макс проследил, как за ней закрывается дверь. Сел на диван, вцепился в волосы и глухо застонал. В груди разрасталась дыра и невозможно было сделать вдох. И больно, больно...
Что же он натворил?
"Я больше не люблю тебя".
Но он любит. И будет любить всегда. Он ведь обещал.
Прода от 12.05.2023, 15:40
Глава 7
5 месяцев спустя
История нашего мира насчитывает сотни тысяч лет. Сменялись эпохи, правящие династии, религии, языки. Менялись границы стран и даже континентов, когда маленькие острова становились частью Большой земли.
Запомнить все имена и даты невероятно сложно.
Но перепутать эпохи и приписать принцессе островного государства, существовавшего больше пяти тысяч лет назад, брак с королем, правившим всего какую-то сотню лет назад, это надо быть совсем бездарностью.
Я проверяла уже третий десяток работ второкурсников и удивлялась, как некоторые из них вообще умудрились перейти на второй курс. Со мной вместе тоже учились ребята, не хватавшие звезд с неба, но таких откровенных бездарей не было.
Мама - строгий преподаватель, вряд ли она просто пожалела бедолагу. Скорее всего, родители хорошо проплачивали его, так называемое, обучение. С такими остается только смириться.
Впрочем, это все не мое дело. Моя задача проверить работы и надо сказать, что большинство все же справились с заданиями бескомпромиссного профессора Амбери.
Мама нашла меня в своем кабинете, когда на часах было почти девять вечера.
- Сана? Ты еще здесь? Я думала, ты уже давно ушла.
- Нет, разбираюсь с тем, что написали студенты. Пытаюсь понять, с каких пор в Академию государственной службы стали принимать всех подряд, не проверив уровень знаний.
Заглянув мне через плечо, мама забавно фыркнула.
- Ты об этом? Оставь, иногда мне кажется, что я деградирую, читая эти опусы.
Да, этот студент давно перестал быть головной болью и на него просто начхали. Но ведь когда-нибудь он займет какой-нибудь важный пост и многим будет не до смеха.
- Мне этой группе завтра лекцию читать, - получилось укоризненно, хотя, вроде, договаривались заранее.
- Это всего лишь на один день, - сказала мама, доставая из небольшого шкафа элегантное пальто с меховым воротником, - кто-то должен заменить профессора Крейга у четверокурсников.
- Лучше бы я пошла к четверокурсникам, - с тоской глянула на провальную работу и отложила ее подальше.
Мама улыбнулась:
- Они тебя съедят, дорогая.
- Я бы поспорила кто кого.
- Поезжай домой, Сана, уже поздно.
Я с наслаждением потянулась, от долгого сидения затекла спина и ныла шея. А потом нахмурилась:
- А ты?
Мама уже застегнула пальто и смотрела в зеркало, поправляя прическу. В отражении я и увидела, как взгляд ее забегал.
- Я...ну...
- Я поняла, ты сегодня ночуешь не дома.
У мамы появился ухажер. И она краснела и робела, как девица, честное слово.
Профессор Крейг появился в академии полгода назад. Средних лет очень симпатичный мужчина. Внимательный и чуткий, как говорила мама, но довольно жесткий в работе. В академии я с ним не пересекалась, по иронии судьбы он преподавал историю магии и символов.
Мама очень переживала, когда знакомила нас, но на самом деле ее отношения здорово отвлекли меня от своих собственных проблем.
Они на этой почве и сошлись. Моих проблем, я имею в виду.
Как оказалось, мама обо всем знала. Макс не стал ничего выдумывать и просто рассказал все, как есть. Я только рукой махнула, злиться не было сил. Сделать она ничего не могла, но, когда увидела меня тем утром - несчастную, опухшую от слез, с отсутствующим, равнодушным видом - схватилась за сердце. Фигурально выражаясь. Она буквально заставила меня привести себя в порядок, на ходу проклиная Макса. Таких слов от мамы я еще никогда не слышала. Даже не подозревала, что она их вообще знает. Внутри зародилось легкое возмущение: да, он засранец, но тебе, мол, не кажется, что это перебор? На что она мне тогда сказала:
- Если хочешь знать, все это я высказала ему в лицо, когда он пришел и заявил, что ему придется посадить тебя в тюрьму.
Не в тюрьму, конечно. В камеру предварительного заключения. Но это было неважно, я просто обняла маму и разревелась снова. Плакала и думала, как же хорошо, что мы смогли преодолеть все свои разногласия. Насколько хуже мне сейчас было, если бы год назад мы не помирились. И сказать за это спасибо стоит Максу.
На этой мысли я совсем расклеилась и после долго приходила в себя. А потом мама познакомила нас с профессором Джонатаном Крейгом. Все то время, что я находилась в застенках Следственного управления, профессор был рядом с мамой и как-то незаметно, как это всегда бывает, у них возникли чувства и закрутился роман.
Наблюдать за этими двумя было забавно. Я, кстати, как-то застукала их целующимися в пустой аудитории. Вышло неловко, но они вели себя, как подростки, и от этого невольно хотелось улыбаться. Взрослые ведь люди.
Я не осуждала ее. Может, как любящей дочери где-то в глубине души за отца было чуточку обидно, но я точно знала - он бы не одобрил, если бы мама так и осталась одна. Так что принять ее роман мне оказалось легко. Гораздо легче, чем ей самой.
Да и профессор оказался вполне себе ничего. Было видно, что мамой он дорожил и казался искренним. Она была счастлива, а я, как любящая дочь, была за нее рада.
- Передавай профессору Крейгу привет, - улыбнулась ей, - если, конечно, вы вообще будете говорить, - улыбка стала еще шире.
Каюсь, я не удержалась от пошлого намека. И вроде не очень красиво, зато весело наблюдать, как алеют щеки женщины, имеющей взрослую дочь. Мама быстро справилась с собой, цыкнула языком, поцеловала меня в макушку, ласково проведя рукой по волосам, и упорхнула на свидание.
Я посмотрела ей вслед, наверняка Джонатан Крейг ждет ее сейчас у входа, придержит для нее дверь машины, отвезет в теплое уютное место, напоит горячим вином и... Что ж, пусть хоть у одной из нас сложится личная жизнь.
За окном уже давно сгутилась ночь. Холодные зимние звезды тускло мерцали, но небо было ясным, без единого облачка. Чистый лунный свет и огни города отражались в белом покрывале, укрывшем землю, разгоняя темноту. Все вокруг выглядело сказочным и этой холодной красотой хотелось любоваться бесконечно.
Но перед завтрашней лекцией мне необходимо отдохнуть, а ночевать в кабинете академии - так себе идея.
Поэтому я все же собралась и уже через несколько минут шагала по хрустящему снегу вдоль главной аллеи, ведущей к проспекту. Там я поймаю такси и через полчаса буду дома. Надеюсь, что через полчаса. Потому что несмотря на красоту вокруг мороз на улице стоял нешуточный. Февраль в Ингфоле всегда был невероятно холодным.
Шла, привычно оглядываясь по сторонам. Первые пару месяцев после расставания с Максом мне казалось, что он не услышал меня, когда я просила не искать со мной встреч. Сложно сказать, что я тогда чувствовала и чего хотела на самом деле. Знать, что он где-то рядом, или что в моей жизни его точно больше нет? Я и сама себе не смогла бы ответить на этот вопрос.
Со временем отпустило, пожалуй. Я погрузилась в работу, мама рядом, иногда захожу в "Рока", а там Эмили своей болтовней никому не дает заскучать. Призраки и Томас тоже никуда не делись. Так что вроде и некогда раскисать, но привычка высматривать по углам тени прошлого осталась.
Отвратительная, как оказалось, привычка. Оглядываясь, я не заметила, как прямо посреди аллеи, среди сосен и весело кружащегося снега, появился призрак. Резко отшатнувшись, чуть не упала и застыла напротив мертвого молодого мужчины.
Меня тут же пробрало до костей. Не от взгляда мертвых глаз, а от холода, тут же пробравшегося под куртку и два слоя широкого теплого шарфа.
Как и большинство призраков, этот дружелюбием не лучился. Смотрел тяжело, с недовольством. Впрочем, сложно быть довольным, если тебя убили. Но я-то здесь при чем? Неужели нельзя было подождать, пока доеду до дома? Я же задубею быстрее, чем досмотрю это "увлекательное" кино.
- Ну давай, показывай, чего у тебя там?
Мои слова, брошенные с раздражением, послужили спусковым крючком. И я захлебнулась болью. Хотя сначала, пожалуй, ослепла. Перед глазами стояла вспышка белого света, а в области груди полыхал пожар. Казалось, тело плавилось точно свечка, невыносимо медленно тлела кожа, мыщцы, расползаясь, обнажая внутренности, ребра. Сердце. Которое стучало так, что, кажется, слышно его было на многие мили вокруг. И с последним его ударом оборвался нечеловеческий крик, что стоял в ушах.
Но, когда я очнулась, лихорадочно ощупывая грудь в поисках дыры, поняла, что кричала я.
Со стороны ворот ко мне уже спешил охранник. С оружием в руках. Еще бы, такой крик.
- Мисс Амбери, - он, наконец, рассмотрел меня, - что случилось? Вы в порядке?
Нет, я была не в порядке.
- Боже, Господи Боже, - повторяла я, не в силах успокоиться. - Что это было?
- Мисс Амбери? Здесь кто-то был? Куда он побежал?
Охранник задавал вопросы четко и твердо, но я покачала головой, все еще пытаясь отдышаться.
- Здесь никого не было...вернее...я видела призрака. Я спирит.
- Вам нужен доктор.
Кажется, этого высокого парня зовут Майкл.
- Мне не нужен доктор.
- Вы же напуганы до смерти.
Напугана, да. Все, что я видела до этого словно было прелюдией. Я пережила сотни смертей, но никогда еще не испытывала такого страха.
Умирать страшно и больно, но всегда понятно. Пуля, нож, падение с высоты. А что произошло с этим человеком, я даже не представляю. Никогда ничего подобного не испытывала. В нем словно дыру прожгли, но это точно был не огонь. Я уже горела в огне и помню эти ощущения.
Что за оружие способно сотворить с человеком такое? Нет, это явно было что-то магическое.
- Вам нужна помощь, - упрямо повторил он.
- Мне нужно в полицию.
Трясущимися руками я полезла в рюкзак в поисках телефона. Руки дрожали не то от холода, не то от страха, я уже не разбирала. Рюкзак упал на снег.
- Мисс Амбери, - Майкл наклонился и поднял его, - послушайте...
- Мне нужен лейтенант Томас Бейнс, четвертое отделение Северо-Западного района. Майкл, пожалуйста, просто найдите мой телефон и помогите набрать его номер.
Руки дрожали и замерзли к тому же так, что пальцы уже не гнулись. Я сжала их в кулаки и засунула в карманы. Майкл только покачал головой и раскрыл рюкзак. Телефон лежал сверху. Парень послушно набрал номер Тома и протянул его мне.
Я схватилась за него, как утопающий за спасательный круг. Время растянулось и гудки казались непозволительно долгими. Черт, я так боялась, что призрак не дождется, пока я расскажу о нем кому-нибудь и появится снова, что искусала все губы.
Наконец, Томас ответил.
- Том, пожалуйста, забери меня и выслушай, иначе я не переживу, если увижу это еще раз.
В трубке раздалось шипение, а затем Томас понятливо, но обеспокоенно спросил:
- Ты где?
- Во дворе академии.
- Зайди внутрь, я скоро буду.
Я убрала телефон в карман. Том прав, надо зайти в помещение, на улице слишком холодно. Вдруг Майкл, про которого я уже успела забыть, взял меня за локоть и куда-то повел.
- Пойдемте, мисс Амбери. Подождете в тепле.
У възда на территорию академии стоял домик, в котором всегда дежурила охрана. Он состоял из одной комнаты, довольно теплой и светлой, больше похожей на кабинет. Меня усадили за стол, дали в руки чашку с горячим чаем и велели дожидаться полицию здесь.
Прода от 05.06.2023, 12:42
Томас приехал спустя двадцать минут. Увидев меня, нахмурился и строго приказал:
- Выкладывай.
Пока я ждала его, успела мысленно прокрутить видение еще раз, и смогла выделить то, на что не обратила внимание сразу. Сложно разглядывать пейзаж, когда твое тело плавится точно свечной воск. Я не знала, что произошло, но знала, где искать труп.
Знание это ни мне, ни Томасу не добавило хорошего настроения.
Поиск трупа само по себе занятие не из приятных, ехать для этого ночью по заснеженным дорогам тем более удовольствие ниже среднего.
Но еще больше мне не хотелось снова пережить эту безумную смерть.
