Я вернулась за стол. И что это было сейчас? Все страньше и страньше, как говорила героиня моей любимой в детстве сказки, в которой много бреда и абсурда. Прямо, как в моей жизни.
Мама вошла в кухню уже спокойная и собранная, хотя я отчетливо видела растерянность на ее лице во время разговора с незнакомцем. Или не такой уж он и незнакомец?
– Кто это был? – задала я вопрос, не надеясь на правдивый ответ.
– Ах, – махнула она рукой, – ничего такого, просто ошиблись адресом, как я и говорила.
Я поняла, что больше не могу здесь находиться. Неужели ей самой не надоело мне врать? И неужели она не видит, что я давно ей не верю? От вчерашнего вечера, проведенного с самым родным в мире человеком, не осталось и следа. Я встала из-за стола и сказала, стараясь, чтобы голос звучал ровно:
– Спасибо за завтрак, мне пора.
И, прихватив по пути вчерашнюю булочку, пошла на выход.
– Хорошо, не буду тебя провожать, – сказала мама, не отвлекаясь от завтрака.
– Не надо, – ответила я, и тихо, но зло добавила, – дойду сама.
Я шла по улице и ела злосчастную булку, даже не чувствуя вкуса. Злость бурлила во мне и не давала мыслить здраво. В какой-то момент я остановилась и удивленно посмотрела по сторонам. Я даже не сразу поняла, где нахожусь. Потребовалось какое-то время, что сообразить, в какую сторону нужно идти. Я выругалась, если не видишь, куда идешь, недолго и заблудиться. А потом долго искать дорогу домой, в Ингфоле и такое бывало.
Вздохнув, и немного успокоившись, я принялась размышлять, что же такое я сегодня видела. Относилось ли это к тем тайнам, что так рьяно оберегает мама? Или эта сцена совсем из другой истории? То, что мама знает этого человека, сомнений не вызывало. Она всегда уверена в себе, в своих словах и действиях. Она никогда не теряется при незнакомых людях. Ведь она преподаватель, у нее таких незнакомцев порой целые аудитории. А тут как будто чего-то испугалась. Нет, так ведут себя только с теми, кого знают, но не желают видеть. Возможно, было просто неудачное время для визитов?
Я немного встряхнулась и направилась домой. Погода начинала портиться, а мне не хотелось замерзнуть и заболеть. Попробую ни о чем не думать в свой законный выходной, а завтра снова на работу, где все просто, понятно и не терзают тайны и загадки.
Следующие два дня прошли относительно спокойно. Меня не одолевали призраки, клиенты были, как всегда, вежливы и, в основном, молчаливы, а их желания не вызывали вопросов.
Вопросы в моей голове возникали, когда я оставалась наедине с собой в своей маленькой квартире. Сон, как это часто бывало, не сразу принимал меня в свои объятия и мысли ходили по кругу.
Я так устала от этого, что, в конце концов, подумала, не накручиваю ли я себя? Что, если на самом деле все намного прозаичнее? Если маму с этим мужчиной связывают отношения? Романтические. Проще говоря, они любовники. Я покрутила эту мысль, посмотрела на нее под разными углами и принялась рассуждать.
Я не ханжа. Конечно, у мамы была личная жизнь. Не то, чтобы мы когда-то говорили об этом, просто логично предположить, что это так. Я не осуждала ее. Она еще молода, папы нет уже пять лет, наверняка, в ее жизни кто-то появился. Может, даже не один раз. Не в этом суть, это ее дело.
Только был один момент. Либо эта жизнь не постоянна, либо проходит не на ее территории. Потому что, если бы она встречалась с кем-то в нашем доме, хоть что-нибудь, хоть какая-то деталь указала бы на то, что в доме бывает мужчина. Что-то должно было прибавиться. Я имею в виду такие вещи, как зубная щетка, полотенце, халат. Появилось бы что-нибудь вроде продуктов в холодильном шкафу, которых обычно там не бывает. Но нет, ничего такого. Все стерильно чисто, каждая вещь на своем месте. И ничего лишнего.
Поэтому, если у нее кто-то и был, они встречались где-то в другом месте. Этого я никак проверить не могла, поскольку жила отдельно, а о своих визитах, как правило, предупреждала.
Скорее всего, она не хочет посвящать меня в свою личную жизнь, не пустить его в дом она могла поэтому, но право слово, человека, с которым делишь постель, встречают, как минимум с улыбкой.
Они, конечно, могли поссориться, расстаться, в конце концов. Зачем, в таком случае он приходил, непонятно, но ведь в ее жизни могли разворачиваться драмы, о которых я могла не иметь ни малейшего понятия. И не потому, что мы редко видимся, а потому, что мне это просто неинтересно. Это грустно, но это так. Я люблю ее, но, наверное, я плохая дочь. Впрочем, и она никогда не старалась стать идеальной матерью. Так что, возможно, мы квиты.
Я так ни до чего и не дошла в своих размышлениях. В этом круговороте мыслей меня беспокоил еще один, не менее важный, вопрос. Рассказывать ли о незнакомце Максу?
Имеет ли этот человек какое-то отношение к смерти папы? Или тайны мерещатся мне на пустом месте?
Я привычно сидела на подоконнике и смотрела в окно. На город уже опустилась ночь и там, внизу горел огнями проспект, из ночных клубов доносилась музыка, а под окнами раздавался смех. Только я ничего не видела и не слышала. От обилия вопросов у меня кружилась голова. Я помассировала виски, со стоном размяла шею и решила прекратить издеваться над собой, хотя бы на эту ночь. Нужно поспать, сегодня позвонил Макс, сказал, что мы должны встретиться завтра. Так что, мне нужна была ясная голова. Я очень надеялась, он хоть что-нибудь обнаружил и не откажется вести это дело, посчитав его безнадежным.
Встречу Макс назначил в той же самой кофейне, где мы были с ним в первый раз. Я не возражала, там тихо и уютно, а еще подают хороший кофе, который сейчас мне был необходим, потому что я бессовестно проспала. Суетливо собираясь, негромко ругалась. Что ему стоило назначить встречу на обед? Ненавижу опаздывать.
Кое-как приведя себя в порядок, схватила сумку и выбежала из квартиры, на ходу натягивая на себя куртку. Когда вошла в кофейню, Макс уже был там, за тем же столиком в углу. Увидев меня, он улыбнулся и помахал рукой, я скривила губы в ответ, искренне надеясь, что это хоть немного напоминает улыбку.
Подошла и не слишком изящно села на стул. Состояние мое было препаршивым, и выглядела я, наверное, примерно так же, потому что после приветствия Макс удивленно спросил:
– Что с тобой?
– Не выспалась, – пояснила я, поморщившись, – поздно легла и утром не услышала будильник.
– Ясно, – он беззлобно усмехнулся, – тогда кофе тебе нужен покрепче.
Макс подозвал официантку и сделал заказ. После того, как девушка ушла, на столешнице засветился ровным голубым светом символ тишины, как и в прошлый раз, он позаботился о том, чтобы нас никто не услышал.
– Может, подождем, пока принесут кофе, и ты окончательно проснешься? – спросил он, закуривая сигарету.
Я вскинула бровь, почему-то мне казалось, что Макс не курит. Ну да это не мое дело, тем более что с дымящейся сигаретой он выглядел еще более привлекательно.
– Говори сейчас, – я отрицательно качнула головой.
– Как скажешь. Я смотрел материалы дела, изучил все, что там есть, результаты осмотра места смерти, рабочего кабинета в вашем доме, опросы друзей и коллег.
– Ну и, – поторопила я.
– И не нашел ничего странного. Все выглядит так, будто в один, ничем не примечательный день, после очередной лекции он зашел к себе в кабинет, и там ему стало плохо. Никаких странностей в поведении незадолго до смерти никто не заметил.
Мою сонливость окончательно смыло волной разочарования. Совсем не это я ожидала услышать от него.
– И ты позвал меня, чтобы сказать, что ничего не нашел? – поинтересовалась я тоном заправской стервы.
– Может, я просто хотел увидеть тебя? – ни капли не смутился он.
– Тогда тебе нужно было назначать встречу вечером, чтобы я успела убрать круги под глазами от недосыпа.
Я начала злиться. За каким чертом было заставлять меня вставать утром и бежать в эту чертову кофейню, если сказать «прости, я облажался» можно было и по телефону?
– Не злись, – примирительным тоном сказал он, – есть и хорошие новости. Я показал результаты вскрытия знакомому эксперту, он утверждает, что такие поражения сердца возможны только при физическом воздействии. Никаких следов на теле обнаружено не было, но добраться до сердца через закрытую грудную клетку невозможно, а это значит, что имело место магическое вмешательство.
– То есть, – я подалась вперед, – это значит, что моего отца все-таки убили? – злость прошла, и я не поверила своим ушам. Неужели хоть кто-то смог разглядеть что-то необычное.
Нам принесли кофе, и мы ненадолго отвлеклись от разговора, хоть символ тишины надежно скрывал наши слова от посторонних, мы все равно дождались пока, официантка поставит чашки на стол и уйдет. И только тогда Макс ответил:
– Пока это значит только то, что без магии в этой истории не обошлось, что, в общем, не удивительно.
– Поясни.
Он на минуту замолчал, пристально глядя на меня, а потом осторожно заговорил, будто подбирая слова:
– Я бы не стал пока утверждать, что это убийство. Твой отец был ученым. И сильным магом, к тому же. Мало ли, экспериментировал с заклинаниями, где-то ошибся. Возможно, это просто стечение обстоятельств.
Он не верит. Думает, что в этом деле все прозрачно и ясно. Второй раз за полчаса он убивает во мне надежду. Я вздохнула и тут только окончательно поняла, что именно он сказал.
– Погоди. Почему ты решил, что мой отец проводил какие-то эксперименты? Он был историком. Да, он специализировался на истории магии, но ведь история – не тот предмет, где проводятся лабораторные и практические занятия.
– Он тесно дружил с заведующим кафедрой магии символов.
– Да. Я знаю, Питер Стоуман, он часто бывал у нас в гостях, что с того?
– Сана, у твоего отца был пытливый ум, он любил магию в любом ее проявлении, он собрал огромную коллекцию разных артефактов и других магических предметов. Неужели ты думаешь, что ему было интересно просто читать лекции по истории?
– Все это ты узнал из сухого отчета? – недоверчиво спросила я.
– Нет, я говорил с его бывшими студентами. Они много рассказали о нем.
– Я думала, ты будешь говорить с другими преподавателями в академии.
Мне бы этого не хотелось, но когда я поняла, что Макс не может не пойти в академию с вопросами, было уже поздно предупреждать, так что мне оставалось лишь надеяться на его сообразительность, и он не подвел.
– В этом случае о моем интересе узнала бы твоя мама, а мне показалось, что ты этого не хочешь.
– Спасибо за понимание, – пробормотала я, и отвернулась к окну.
– Сана, ты никогда не задумывалась, что могла чего-то не знать о своем отце? – осторожно спросил он.
Если бы пять лет назад, за день до его смерти, мне сказали: «Ты не знаешь своего отца», я бы посмеялась. Но сейчас я вынуждена была признать, что сидящий напротив меня сыщик прав. Не то, чтобы я совсем ничего не знала о папе, но кое-что, похоже, действительно прошло мимо меня.
Его убили. Что это? Интуиция или что-то другое, но я знаю, что это так. Вот только кому понадобилось убивать простого преподавателя истории? Нет ответа. А это может значить только одно – отец и правда занимался чем-то, о чем я не имею ни малейшего понятия.
– Хорошо, допустим, ты прав, – согласилась я, – но эксперименты на себе?
– Согласен, Винсент Амбери не стал бы так рисковать, – задумчиво сказал Макс.
– Макс, – позвала я, – если ты мне не веришь, просто скажи и можешь забыть об этом. Я не стану больше ничего с тебя требовать.
– Я не сказал, что не верю, – он твердо посмотрел мне в глаза, – просто пытаюсь представить причины, по которым это могло произойти.
– Хорошо, – сказала я, делая глоток кофе, – а тот мужчина с фотографии, рядом с моим отцом? Ты узнал, кто это?
– Пока нет, я спросил Томаса, думал, мне он расскажет, но мы с ним недавно повздорили и он, вроде как на меня в обиде до сих пор, – Макс поморщился, явно не желая вдаваться в подробности, – старый лис понял, что интересовался я не для себя и ничего не сказал. А узнавать по другим каналам было некогда. Но я займусь этим завтра же, – он побарабанил пальцами по столешнице, о чем-то размышляя, а потом спросил, – ты говорила, что нашла эту фотографию в подвале вашего дома? – я кивнула. – Как думаешь, может быть там что-то еще, что могло бы относиться к этой истории?
Я задумалась. Иногда мне казалось, что в нашем подвале может находиться вообще все, что угодно, так много там было всего. Поэтому я просто пожала плечами, а Макс продолжил свою мысль:
– Что, если нам с тобой съездить и поискать там что-нибудь?
Да он никак мысли читает? Я и сама подумала наведаться в родной дом в мамино отсутствие и хорошенько порыться в подвале. Вряд ли мама выбросила то, что принадлежало папе, а значит, были шансы что-нибудь найти. Но сама я могла пропустить или не заметить что-то важное. Да и находками своими мне в любом случае пришлось бы делиться с Максом. Так что идея поехать сразу вдвоем пришлась мне по душе.
Я знала расписание мамы, сегодня она была занята до самого вечера, так что мы вполне успевали. Но прежде я все-таки решила рассказать ему о странном госте, которого мама не пустила домой.
– Есть еще кое-что, – Макс показал, что внимательно слушает, – в тот день, когда мы с тобой встретились у участка, я снова поехала к маме. Ночевала у нее. А утром, когда я уже собиралась уходить, в дверь позвонили. Мама не разрешила мне выйти и открыть, пошла сама. Но я подсмотрела в окно. Это был незнакомый мужчина. Вернее, мне он был незнаком, но мама точно его знает. Она не пустила его в дом, была напряжена, даже напугана, они о чем-то поговорили, потом он ушел. А мне она сказала, что просто ошиблись адресом.
– Но ты, конечно, уверена, что это не так.
– Конечно, уверена, иначе не говорила бы тебе об этом.
Макс задумчиво посмотрел в окно, затем перевел взгляд на меня и медленно, подбирая слова, спросил:
– Сана, а ты не думаешь, что это мог быть ее…ну… – он замялся, и я решила ему помочь.
– Любовник.
– Да, – с облегчением выдохнул он.
– Называй вещи своими именами, я уже большая девочка. И я об этом думала. Может, и любовник, но с таким испуганным выражением лица любовников не встречают.
Я посмотрела на него в упор и он, вздохнув, сказал:
– Хорошо, я попробую аккуратно проверить связи твоей мамы.
Сдается мне, я с ним не расплачусь. За час разговора работы у него прибавилось вдвое.
Задерживаться мы не стали и, расплатившись, вышли из кофейни. Макс пошел к машине, которая стояла недалеко от входа. Когда шла сюда, я спешила, поэтому не сразу заметила ее, а посмотреть было на что. Большая, черная, красивая и явно очень дорогая. Что же это за сыщик такой? Какие такие услуги он оказывает, что зарабатывает так много? А может, он только притворяется сыщиком? Но мы вместе были у Тома, и представился Макс при нем. Томас предупредил бы меня, если бы считал, что с Максом опасно связываться. Причин не доверять Тому, у меня нет. И все же что-то с этим сыщиком было не так.
А впрочем, какая мне разница? Если он сможет мне помочь и докопаться до правды, то мне плевать, кто он такой и чем занимается. Да, именно так. Я кивнула своим мыслям и уверенно направилась к машине. Уже протягивая руку к ручке дверцы, я рассеянно посмотрела в сторону, и вдруг на противоположной стороне улицы в толпе мелькнуло что-то непривычное глазу, но показавшееся знакомым.
Мама вошла в кухню уже спокойная и собранная, хотя я отчетливо видела растерянность на ее лице во время разговора с незнакомцем. Или не такой уж он и незнакомец?
– Кто это был? – задала я вопрос, не надеясь на правдивый ответ.
– Ах, – махнула она рукой, – ничего такого, просто ошиблись адресом, как я и говорила.
Я поняла, что больше не могу здесь находиться. Неужели ей самой не надоело мне врать? И неужели она не видит, что я давно ей не верю? От вчерашнего вечера, проведенного с самым родным в мире человеком, не осталось и следа. Я встала из-за стола и сказала, стараясь, чтобы голос звучал ровно:
– Спасибо за завтрак, мне пора.
И, прихватив по пути вчерашнюю булочку, пошла на выход.
– Хорошо, не буду тебя провожать, – сказала мама, не отвлекаясь от завтрака.
– Не надо, – ответила я, и тихо, но зло добавила, – дойду сама.
Я шла по улице и ела злосчастную булку, даже не чувствуя вкуса. Злость бурлила во мне и не давала мыслить здраво. В какой-то момент я остановилась и удивленно посмотрела по сторонам. Я даже не сразу поняла, где нахожусь. Потребовалось какое-то время, что сообразить, в какую сторону нужно идти. Я выругалась, если не видишь, куда идешь, недолго и заблудиться. А потом долго искать дорогу домой, в Ингфоле и такое бывало.
Вздохнув, и немного успокоившись, я принялась размышлять, что же такое я сегодня видела. Относилось ли это к тем тайнам, что так рьяно оберегает мама? Или эта сцена совсем из другой истории? То, что мама знает этого человека, сомнений не вызывало. Она всегда уверена в себе, в своих словах и действиях. Она никогда не теряется при незнакомых людях. Ведь она преподаватель, у нее таких незнакомцев порой целые аудитории. А тут как будто чего-то испугалась. Нет, так ведут себя только с теми, кого знают, но не желают видеть. Возможно, было просто неудачное время для визитов?
Я немного встряхнулась и направилась домой. Погода начинала портиться, а мне не хотелось замерзнуть и заболеть. Попробую ни о чем не думать в свой законный выходной, а завтра снова на работу, где все просто, понятно и не терзают тайны и загадки.
Следующие два дня прошли относительно спокойно. Меня не одолевали призраки, клиенты были, как всегда, вежливы и, в основном, молчаливы, а их желания не вызывали вопросов.
Вопросы в моей голове возникали, когда я оставалась наедине с собой в своей маленькой квартире. Сон, как это часто бывало, не сразу принимал меня в свои объятия и мысли ходили по кругу.
Я так устала от этого, что, в конце концов, подумала, не накручиваю ли я себя? Что, если на самом деле все намного прозаичнее? Если маму с этим мужчиной связывают отношения? Романтические. Проще говоря, они любовники. Я покрутила эту мысль, посмотрела на нее под разными углами и принялась рассуждать.
Я не ханжа. Конечно, у мамы была личная жизнь. Не то, чтобы мы когда-то говорили об этом, просто логично предположить, что это так. Я не осуждала ее. Она еще молода, папы нет уже пять лет, наверняка, в ее жизни кто-то появился. Может, даже не один раз. Не в этом суть, это ее дело.
Только был один момент. Либо эта жизнь не постоянна, либо проходит не на ее территории. Потому что, если бы она встречалась с кем-то в нашем доме, хоть что-нибудь, хоть какая-то деталь указала бы на то, что в доме бывает мужчина. Что-то должно было прибавиться. Я имею в виду такие вещи, как зубная щетка, полотенце, халат. Появилось бы что-нибудь вроде продуктов в холодильном шкафу, которых обычно там не бывает. Но нет, ничего такого. Все стерильно чисто, каждая вещь на своем месте. И ничего лишнего.
Поэтому, если у нее кто-то и был, они встречались где-то в другом месте. Этого я никак проверить не могла, поскольку жила отдельно, а о своих визитах, как правило, предупреждала.
Скорее всего, она не хочет посвящать меня в свою личную жизнь, не пустить его в дом она могла поэтому, но право слово, человека, с которым делишь постель, встречают, как минимум с улыбкой.
Они, конечно, могли поссориться, расстаться, в конце концов. Зачем, в таком случае он приходил, непонятно, но ведь в ее жизни могли разворачиваться драмы, о которых я могла не иметь ни малейшего понятия. И не потому, что мы редко видимся, а потому, что мне это просто неинтересно. Это грустно, но это так. Я люблю ее, но, наверное, я плохая дочь. Впрочем, и она никогда не старалась стать идеальной матерью. Так что, возможно, мы квиты.
Я так ни до чего и не дошла в своих размышлениях. В этом круговороте мыслей меня беспокоил еще один, не менее важный, вопрос. Рассказывать ли о незнакомце Максу?
Имеет ли этот человек какое-то отношение к смерти папы? Или тайны мерещатся мне на пустом месте?
Я привычно сидела на подоконнике и смотрела в окно. На город уже опустилась ночь и там, внизу горел огнями проспект, из ночных клубов доносилась музыка, а под окнами раздавался смех. Только я ничего не видела и не слышала. От обилия вопросов у меня кружилась голова. Я помассировала виски, со стоном размяла шею и решила прекратить издеваться над собой, хотя бы на эту ночь. Нужно поспать, сегодня позвонил Макс, сказал, что мы должны встретиться завтра. Так что, мне нужна была ясная голова. Я очень надеялась, он хоть что-нибудь обнаружил и не откажется вести это дело, посчитав его безнадежным.
Глава 6
Встречу Макс назначил в той же самой кофейне, где мы были с ним в первый раз. Я не возражала, там тихо и уютно, а еще подают хороший кофе, который сейчас мне был необходим, потому что я бессовестно проспала. Суетливо собираясь, негромко ругалась. Что ему стоило назначить встречу на обед? Ненавижу опаздывать.
Кое-как приведя себя в порядок, схватила сумку и выбежала из квартиры, на ходу натягивая на себя куртку. Когда вошла в кофейню, Макс уже был там, за тем же столиком в углу. Увидев меня, он улыбнулся и помахал рукой, я скривила губы в ответ, искренне надеясь, что это хоть немного напоминает улыбку.
Подошла и не слишком изящно села на стул. Состояние мое было препаршивым, и выглядела я, наверное, примерно так же, потому что после приветствия Макс удивленно спросил:
– Что с тобой?
– Не выспалась, – пояснила я, поморщившись, – поздно легла и утром не услышала будильник.
– Ясно, – он беззлобно усмехнулся, – тогда кофе тебе нужен покрепче.
Макс подозвал официантку и сделал заказ. После того, как девушка ушла, на столешнице засветился ровным голубым светом символ тишины, как и в прошлый раз, он позаботился о том, чтобы нас никто не услышал.
– Может, подождем, пока принесут кофе, и ты окончательно проснешься? – спросил он, закуривая сигарету.
Я вскинула бровь, почему-то мне казалось, что Макс не курит. Ну да это не мое дело, тем более что с дымящейся сигаретой он выглядел еще более привлекательно.
– Говори сейчас, – я отрицательно качнула головой.
– Как скажешь. Я смотрел материалы дела, изучил все, что там есть, результаты осмотра места смерти, рабочего кабинета в вашем доме, опросы друзей и коллег.
– Ну и, – поторопила я.
– И не нашел ничего странного. Все выглядит так, будто в один, ничем не примечательный день, после очередной лекции он зашел к себе в кабинет, и там ему стало плохо. Никаких странностей в поведении незадолго до смерти никто не заметил.
Мою сонливость окончательно смыло волной разочарования. Совсем не это я ожидала услышать от него.
– И ты позвал меня, чтобы сказать, что ничего не нашел? – поинтересовалась я тоном заправской стервы.
– Может, я просто хотел увидеть тебя? – ни капли не смутился он.
– Тогда тебе нужно было назначать встречу вечером, чтобы я успела убрать круги под глазами от недосыпа.
Я начала злиться. За каким чертом было заставлять меня вставать утром и бежать в эту чертову кофейню, если сказать «прости, я облажался» можно было и по телефону?
– Не злись, – примирительным тоном сказал он, – есть и хорошие новости. Я показал результаты вскрытия знакомому эксперту, он утверждает, что такие поражения сердца возможны только при физическом воздействии. Никаких следов на теле обнаружено не было, но добраться до сердца через закрытую грудную клетку невозможно, а это значит, что имело место магическое вмешательство.
– То есть, – я подалась вперед, – это значит, что моего отца все-таки убили? – злость прошла, и я не поверила своим ушам. Неужели хоть кто-то смог разглядеть что-то необычное.
Нам принесли кофе, и мы ненадолго отвлеклись от разговора, хоть символ тишины надежно скрывал наши слова от посторонних, мы все равно дождались пока, официантка поставит чашки на стол и уйдет. И только тогда Макс ответил:
– Пока это значит только то, что без магии в этой истории не обошлось, что, в общем, не удивительно.
– Поясни.
Он на минуту замолчал, пристально глядя на меня, а потом осторожно заговорил, будто подбирая слова:
– Я бы не стал пока утверждать, что это убийство. Твой отец был ученым. И сильным магом, к тому же. Мало ли, экспериментировал с заклинаниями, где-то ошибся. Возможно, это просто стечение обстоятельств.
Он не верит. Думает, что в этом деле все прозрачно и ясно. Второй раз за полчаса он убивает во мне надежду. Я вздохнула и тут только окончательно поняла, что именно он сказал.
– Погоди. Почему ты решил, что мой отец проводил какие-то эксперименты? Он был историком. Да, он специализировался на истории магии, но ведь история – не тот предмет, где проводятся лабораторные и практические занятия.
– Он тесно дружил с заведующим кафедрой магии символов.
– Да. Я знаю, Питер Стоуман, он часто бывал у нас в гостях, что с того?
– Сана, у твоего отца был пытливый ум, он любил магию в любом ее проявлении, он собрал огромную коллекцию разных артефактов и других магических предметов. Неужели ты думаешь, что ему было интересно просто читать лекции по истории?
– Все это ты узнал из сухого отчета? – недоверчиво спросила я.
– Нет, я говорил с его бывшими студентами. Они много рассказали о нем.
– Я думала, ты будешь говорить с другими преподавателями в академии.
Мне бы этого не хотелось, но когда я поняла, что Макс не может не пойти в академию с вопросами, было уже поздно предупреждать, так что мне оставалось лишь надеяться на его сообразительность, и он не подвел.
– В этом случае о моем интересе узнала бы твоя мама, а мне показалось, что ты этого не хочешь.
– Спасибо за понимание, – пробормотала я, и отвернулась к окну.
– Сана, ты никогда не задумывалась, что могла чего-то не знать о своем отце? – осторожно спросил он.
Если бы пять лет назад, за день до его смерти, мне сказали: «Ты не знаешь своего отца», я бы посмеялась. Но сейчас я вынуждена была признать, что сидящий напротив меня сыщик прав. Не то, чтобы я совсем ничего не знала о папе, но кое-что, похоже, действительно прошло мимо меня.
Его убили. Что это? Интуиция или что-то другое, но я знаю, что это так. Вот только кому понадобилось убивать простого преподавателя истории? Нет ответа. А это может значить только одно – отец и правда занимался чем-то, о чем я не имею ни малейшего понятия.
– Хорошо, допустим, ты прав, – согласилась я, – но эксперименты на себе?
– Согласен, Винсент Амбери не стал бы так рисковать, – задумчиво сказал Макс.
– Макс, – позвала я, – если ты мне не веришь, просто скажи и можешь забыть об этом. Я не стану больше ничего с тебя требовать.
– Я не сказал, что не верю, – он твердо посмотрел мне в глаза, – просто пытаюсь представить причины, по которым это могло произойти.
– Хорошо, – сказала я, делая глоток кофе, – а тот мужчина с фотографии, рядом с моим отцом? Ты узнал, кто это?
– Пока нет, я спросил Томаса, думал, мне он расскажет, но мы с ним недавно повздорили и он, вроде как на меня в обиде до сих пор, – Макс поморщился, явно не желая вдаваться в подробности, – старый лис понял, что интересовался я не для себя и ничего не сказал. А узнавать по другим каналам было некогда. Но я займусь этим завтра же, – он побарабанил пальцами по столешнице, о чем-то размышляя, а потом спросил, – ты говорила, что нашла эту фотографию в подвале вашего дома? – я кивнула. – Как думаешь, может быть там что-то еще, что могло бы относиться к этой истории?
Я задумалась. Иногда мне казалось, что в нашем подвале может находиться вообще все, что угодно, так много там было всего. Поэтому я просто пожала плечами, а Макс продолжил свою мысль:
– Что, если нам с тобой съездить и поискать там что-нибудь?
Да он никак мысли читает? Я и сама подумала наведаться в родной дом в мамино отсутствие и хорошенько порыться в подвале. Вряд ли мама выбросила то, что принадлежало папе, а значит, были шансы что-нибудь найти. Но сама я могла пропустить или не заметить что-то важное. Да и находками своими мне в любом случае пришлось бы делиться с Максом. Так что идея поехать сразу вдвоем пришлась мне по душе.
Я знала расписание мамы, сегодня она была занята до самого вечера, так что мы вполне успевали. Но прежде я все-таки решила рассказать ему о странном госте, которого мама не пустила домой.
– Есть еще кое-что, – Макс показал, что внимательно слушает, – в тот день, когда мы с тобой встретились у участка, я снова поехала к маме. Ночевала у нее. А утром, когда я уже собиралась уходить, в дверь позвонили. Мама не разрешила мне выйти и открыть, пошла сама. Но я подсмотрела в окно. Это был незнакомый мужчина. Вернее, мне он был незнаком, но мама точно его знает. Она не пустила его в дом, была напряжена, даже напугана, они о чем-то поговорили, потом он ушел. А мне она сказала, что просто ошиблись адресом.
– Но ты, конечно, уверена, что это не так.
– Конечно, уверена, иначе не говорила бы тебе об этом.
Макс задумчиво посмотрел в окно, затем перевел взгляд на меня и медленно, подбирая слова, спросил:
– Сана, а ты не думаешь, что это мог быть ее…ну… – он замялся, и я решила ему помочь.
– Любовник.
– Да, – с облегчением выдохнул он.
– Называй вещи своими именами, я уже большая девочка. И я об этом думала. Может, и любовник, но с таким испуганным выражением лица любовников не встречают.
Я посмотрела на него в упор и он, вздохнув, сказал:
– Хорошо, я попробую аккуратно проверить связи твоей мамы.
Сдается мне, я с ним не расплачусь. За час разговора работы у него прибавилось вдвое.
Задерживаться мы не стали и, расплатившись, вышли из кофейни. Макс пошел к машине, которая стояла недалеко от входа. Когда шла сюда, я спешила, поэтому не сразу заметила ее, а посмотреть было на что. Большая, черная, красивая и явно очень дорогая. Что же это за сыщик такой? Какие такие услуги он оказывает, что зарабатывает так много? А может, он только притворяется сыщиком? Но мы вместе были у Тома, и представился Макс при нем. Томас предупредил бы меня, если бы считал, что с Максом опасно связываться. Причин не доверять Тому, у меня нет. И все же что-то с этим сыщиком было не так.
А впрочем, какая мне разница? Если он сможет мне помочь и докопаться до правды, то мне плевать, кто он такой и чем занимается. Да, именно так. Я кивнула своим мыслям и уверенно направилась к машине. Уже протягивая руку к ручке дверцы, я рассеянно посмотрела в сторону, и вдруг на противоположной стороне улицы в толпе мелькнуло что-то непривычное глазу, но показавшееся знакомым.
