Гимнур снова умолк. На этот раз Дармер не торопил его.
– После Гефест просил, да что там – умолял отдать кольцо ему. Но Киара не вняла уговорам. Рассказанное Рикшей все-таки разозлило ее. Тормента разломала кольцо и сбежала вместе с отступившей Гильдией. Вот так на острове произошли разрушения, а Старейшины потеряли бессмертие.
– Я... не знаю, что сказать, – пробормотал Дармер после долгого молчания.
– Зато я знаю, – внезапно раздался посторонний голос.
Дармер и Гимнур разом выглянули из-за колонны. За ней, прислонившись, стоял Гефест Кандаон. И не похоже, что он только пришел.
– Откуда ты узнал, что мы здесь? Давно подслушиваешь?
– Ты хорошо осведомлен, что у меня есть методы. И не подслушиваю, а убеждаюсь, что Мистихт не во всем не права насчет тебя. Особенно, когда величала пустозвоном. Лети во дворец – позже обсудим.
Тон Кандаона не оставлял места препирательству. Гимнур спрыгнул и взлетел.
– Добрый день... Ваше Старейшинство, – неловко пробормотал Дармер, кося на Кандаона через плечо. Он попытался встать, но Гефест жестом велел оставаться на месте.
– Мы здесь одни. Почему нарушаешь договоренность?
– Не знаю, действует ли она еще.
Кандаон вздохнул, подступил ближе и сел на место Гимнура.
– Действует, Дармер, действует. Я от своих слов не отказываюсь. И никогда не обманываю.
В последней фразе явственно ощущался жирный намек.
– Простите, Гефест, – совершенно искренне сказал Дармер. – Простите, что я вам соврал. Обещаю, что подобного больше никогда не повторится!
– Ты извиняешься за ложь. А за то, что едва не угробил учителя?
– Нет, – твердо сказал Дармер, – за это извиняться не стану. Я до сих пор считаю, что Линт получил то, что заслуживал. Но в любом случае за это я должен извиняться перед ним, а не перед вами. Простите.
– Что ж, в последнем ты прав. Но неужели ты считаешь, что тренер заслуживает смерти только за то, что смеялся над учениками?
– Мы не собирались его убивать. Только хотели поставить Линта на наше место, чтобы он понял, каково это. Но перестарались, завели все слишком далеко. Не стоило использовать изобретенное Кси заклинание, не проверив, насколько оно опасно.
– Хоть это ты понимаешь. Но я надеялся, что за эти дни ты осознаешь больше.
– Я осознал, что принял неверное решение и поплатился за него. Но Гефест, разве вы никогда не делали неправильный выбор, который обернулся ужасными последствиями? – Дармер с вызовом посмотрел на Кандаона.
– За семьсот лет правления было все, – ответил тот. – Я понял, к чему ты клонишь. Дармер, я не считаю свое милосердие по отношению к Киаре Торменте ошибкой.
– Как…? – растерялся Дармер. – Даже сейчас, когда она причинила столько зла?!
– Подумай, что было бы в ином случае. Казни я Киару, Рикша Наваги осталась бы жива.
Дармер молчал, не зная, что возразить. С такой стороны он ситуацию не рассматривал.
– Поверь мне на слово, эта женщина намного опаснее Торменты. Поскольку о кольце мы ничего не знали, Рикша могла запросто выманить тело Киары. Или придумала бы десяток других способов достать кольцо. Тогда не факт, что мы с тобой сидели б сейчас здесь. Пять лет назад Гильдия давила нас по всем полям сражений. Рикша была гораздо более способным руководителем и стратегом, чем нынешний Предводитель. Став единственной бессмертной, она непременно довела бы свой план до конца. Будь Рикша жива, Варнорт мог давно проиграть. А благодаря ее смерти мы получили пять лет форы.
– Ладно, пусть так. Но вы не могли знать, что живая Тормента окажется меньшим из зол. Почему вы ее пощадили?
– Дармер, я не успел принять окончательное решение.
– Тогда по какой причине медлили?
– Не в моих правилах казнить преступника, не убедившись, что он заслуживает смерть. И чем больше я узнавал о Киаре, тем меньше мне хотелось выносить приговор. Пять лет назад она была не той, что ты ее знаешь теперь. Киара могла стать хорошим человеком, но ей не повезло попасть в видения Рикши. Родителей Торменты убили, а ее саму ребенком выдернули из привычной среды и бросили одну в школе, где учатся отпрыски самых кровожадных монстров. Не представляю, как Киара смогла там выжить.
– Наверняка Рикша посодействовала, – фыркнул Дармер.
– Едва ли. Даже Рикша Наваги не была способна управлять действиями сотни подростков, сходящих с ума от вида крови, – возразил Гефест. – Скорее, она видела, что Киара справится самостоятельно, усвоив важный урок выживания в подобном месте.
– Какой?
– Убивай первым. Убивай до того, как убьют тебя. И Киара убивала, потому что хотела жить.
– И продолжает следовать этому правилу до сих пор. Какой бы Тормента не была изначально, Земля Иных Миров изменила ее. Она стала опасной и жестокой, – на взгляд Дармера, если Тормента сумела выжить среди монстров, то сама превратилась в одного из них. – А другие Старейшины поддерживали вас?
– Нет. Мистихт говорила мне примерно то же самое, что и ты. Но у нее нет права голоса в этом вопросе ¬– Киара Тормента не имела отношения к ее Земле. Гимнур долго колебался, однако вынес приговор. Большинство бы с ним согласилось и сказало, что это – правильное решение. Но я привык поступать так, как считаю правильным сам. Даже когда остальные со мной не согласны.
– Значит, маг может принимать решения, которые не одобрят другие, если сам считает их верными? Тогда почему вы осуждаете меня за желание восстановить справедливость и сбить спесь с Линта? В чем разница?
– В целях. Моим выбором стало милосердие, а твоим – месть. Очень важно, чтобы ты понял, какие личные стремления стоят того, чтобы пойти наперекор общему мнению.
Дармер промолчал. Только теперь он задумался, что, возможно, их с товарищами поступок был несколько незрелым. И совершенно не стоил тех последствий, что на них свалились.
Громкий хлопок разрушил тишину. Раздался крик:
– Дармер!
Юноша узнал голос Адель. Тугая струна в животе скрутилась в плотную пружину. Дармер незамедлительно высунулся из-за колонны. И облегченно выдохнул: на лице Адель сияла улыбка.
– Операция закончилась! Все хорошо! Он скоро придет в себя!
– Отлично! – Дармер поднялся на ноги и направился к Адель. – А Трим и Крин где?
– Трим на смене, а Крин... Ой, здравствуйте, Ваше Старейшинство!
Адель заметно стушевалась, когда к ним подошел Гефест Кандаона. Дармер не припоминал, чтобы она когда-либо встречала Старейшину, да еще так близко. Адель попыталась изобразить нечто среднее между поклоном и реверансом. Она явно никогда раньше подобного не делала. Дармер заметил, как Гефест, не любящий таких знаков внимания, чуть скривился.
– Добрый вечер. Спасибо за добрые известия. Я рад, что с вашим учителем все в порядке. А теперь прошу меня извинить, вынужден попрощаться. Меня ожидают дела. Дармер, – обратился он к ученику, – завтра в том же месте, в то же время. Всего хорошего.
И Старейшина ушел наверх.
– «В том же месте, в то же время», – повторила Адель и улыбнулась. – Он позвал тебя завтра на тренировку, так ведь? Это значит все, конец наказанию?
– Получается, да, – ответил Дармер. День назад он бы прыгал от радости, но сейчас он был слишком вымотан, а голова трещала от обилия выплеснувшейся на нее информации.
– Я так соскучилась по магии, хоть сейчас бы на тренировку пошла! – энтузиазма Адель не занимать.
– Ты не сильно надейся, может, Крин не захочет начинать с завтрашнего дня.
– Это еще почему?
– Ты видела, в каком она была состоянии перед операцией? Крин сильно перенервничала за эти дни, а во время операции наверняка вся извелась. Не удивлюсь, если ей понадобится хотя бы день, чтобы прийти в себя.
– Возможно, ты прав, – Адель сникла. – Пока мы ждали в пустой палате, Крин себе места не находила: то сидела, то вскакивала и начинала ходить туда-сюда. А Трим спокойно дрых на койке, даже не проснулся ни разу.
– Где Крин сейчас, у Линта?
– Да. Ждет, когда он очнется.
– Вот. А Линт вряд ли с самого утра выйдет из госпиталя после того, как несколько дней находился между жизнью и смертью. Поэтому весьма вероятно, что тренировка будет завтра у меня одного. Ну, еще, может, у Мартеса, если Трим не захочет похалявить лишний день, – хмыкнул Дармер. Их руководитель никогда не горел преподавательским энтузиазмом.
– Тогда давай завтрашнюю пробежку перенесем на утро? – предложила вдруг Адель. – Ты ведь тренируешься со Старейшиной по вечерам, так? Значит, в то же время, как сегодня, мы бегать не сможем. Вообще я думаю, нам надо вставать пораньше. Когда Линт вернется, мы будем весь день загружены по полной. Останется бегать до завтрака, согласен?
Только что Дармер хотел одного – завалиться в кровать и уснуть часов на двенадцать. Но теперь усталость и тяжесть испарились вмиг. Грудь наполнилась чем-то воздушным, казалось, спрыгнешь с башни – ветер подхватит и понесет тебя над островом.
Адель хочет продолжить их совместные пробежки. Для нее это не только способ убить время. Она готова вставать раньше, чтобы выкроить время.
Однако, возможно, Адель просто понравилось бегать, она вошла во вкус, а Дармер тут вовсе не причем? Но ведь Адель может бегать одна, если компания Дармера ей неприятна. А она планирует совместные пробежки…
Дармер наткнулся на выжидательный взгляд Адель. До него дошло, что она задала вопрос и ждет ответ. Что ей сказать? Ну, конечно, заверить, что согласен и готов вставать хоть в четыре утра, если…
Дверь госпиталя снова распахнулась. Пригибая голову, из темного проема вышел Расалас Триквер.
– О, молодежь! – заметил он ребят. – Отлично, вы-то меня и проводите. Слышишь, варнортовец, – Расалас обернулся, – ребятишки меня проведут, а ты иди по своим делам.
Из-за широкой спины алхимика выскользнула черная тень.
– Ваше отправление на Землю назначено на девять вечера. Не забудьте, что должны за полчаса быть на станции, – произнес маг-воин со светлыми до плеч волосами. Где-то Дармер видел этот небритый подбородок и хмурый взгляд. Не на острове…
– Я хоть и старый, но на память не жалуюсь! – пробасил Расалас вслед уходящему магу. – Что ж, времени у нас не много, не будем его терять. Ведите меня к моей непутевой внучке!
Ксилота явно не ожидала встретить деда. Выражение глубокого шока и ступора сошло с лица девушки, лишь когда господин Триквер сграбастал ее в объятия и затряс как мешок сухой травы. Трепыхаясь в сильных руках деда, Кси бурно запротестовала и требовала поставить себя на землю.
Но когда желание Кси исполнили, ее мучения лишь начались. Расалас, как и обещал, закатил длинное нравоучение минут на десять. Причем обращался он не только к внучке, но и ко всей команде. Господин Триквер не ругался, не кричал, однако к концу его речи Дармеру, да и, судя по лицам, всем остальным, нестерпимо хотелось оказаться на другом конце острова и никогда больше не травить учителей.
После Расалас куда-то утащил Кси, чтобы поговорить с ней наедине. Глядя на совершенно несчастное лицо Кси, Дармера укололо мимолетное желание вырвать ее из рук великаноподобного деда и спрятать где-нибудь, пока тот не уехал.
Но вместо этого Дармеру пришлось объяснять Салли и Мартесу, почему дед Ксилоты внезапно оказался на острове. Как Веспер и предполагал, Сальвадора сильно расчувствовалась, когда услышала про операцию, хотя Дармер поспешил сказать, что все прошло хорошо. Он боялся представить, что случилось бы с Салли, поведай он больше подробностей.
Дармер решил, что Сальвадоре не стоит знать про вырезанные и выращенные заново легкие Линта. Во время рассказа он то и дело поглядывал на Адель, боясь, не скажет ли она чего-нибудь лишнего. А когда Мартес хотел задать вопрос про операцию, Дармер посмотрел на него самым устрашающим взглядом, на какой был способен. Он не был уверен, что получилось хорошо, но Мартес умолк.
Позже, когда Салли не было рядом, Дармер удовлетворил любопытство «друида», рассказав все подробности, что знал сам. В отличие от него и Адель, Мартеса не передергивало от отвращения. Напротив, он сокрушался, что Трим не присутствовал при операции и не сможет рассказать больше.
Кси пришла в общую комнату, когда все уже спали. Она пыталась никого не разбудить, но Дармер проснулся, услышав лязгнувший о пол доспех. Он повернул голову, посмотрел на соседний второй ярус, затем скосил глаза на койку внизу. Сон Салли и Адель оказался крепче, чем у него – девчонки даже не шелохнулись. Спал ли Мартес, юноша не знал – тот лежал на нижнем ярусе под ним. Чтобы увидеть «друида», Дармеру пришлось бы свесить голову с кровати, и тогда Кси сразу поймет, что товарищ не спит.
Дармер тихо поерзал, приняв более удобную позу, и решил спать дальше, а где Кси гуляла допоздна, спросить утром.
Но оба его вопроса получили ответ уже сейчас.
– Где ты была? – раздался тихий шепот.
Кси дернулась и резко обернулась, умудрившись проделать это бесшумно.
– Ты почему не спишь?
– Почувствовал приближение твоей энергии.
– Ты что, даже во сне ее считываешь?
– Да. И просыпаюсь, когда кто-то подходит.
– Хотела бы я так уметь…
Дармер не выдержал. Свесившись с кровати, он прошипел:
– Эй, вы! Прекращайте болтать, сейчас разбудите всех!
Кси быстро скинула сапоги и забралась на кровать. Ни она, ни Мартес больше не произнесли ни звука. А с Дармера слетела сонливость. Он пролежал минуту и понял, что до утра не дотерпит.
– Так где ты была?
– Кто тут еще болтает, – насмешливо прошептала Кси. – С дедом же.
– Твой дед уехал в девять вечера.
– Так ты знаешь? Ну, в библиотеке сидела. Нужно было кое-что срочно узнать.
Со стороны койки у окна послышалось копошение. Ребята умолкли. Дармер прислушивался к звукам, но Адель больше не шевелилась.
– Что узнать? – спросил Дармер.
– Завтра расскажу, – откликнулась Кси. – А то точно всех разбудим. Спокойной ночи.
Дармер не стал настаивать. Кси права: лучше перевернуться на бок и уснуть, пока все товарищи не проснулись.
Но назавтра Ксилота уже ничего не могла никому рассказать.
Утром, когда Дармер и Адель возвращались с пробежки в комнату, у входа в барак толпилось небольшое сборище. Там стояли их друзья и тренеры: Дармер узнал рыжие волосы Крин, зеленую форму Трима и бордовую мантию Арктура.
Адель и Дармер переглянулись и, не сговариваясь, рванули в сторону столпившихся магов.
– День добрый! – выдохнул Дармер, когда они подбежали. – Что мы пропустили?
В наступившей паузе раздался голос Арктура:
– Здравствуй, Дармер, Адель. Вы вовремя. Мы как раз обсуждали ваши дальнейшие планы. Но прежде поприветствуйте своего учителя.
Триостражник отступил в сторону.
За спинами остальных Дармер не увидел его сразу. И теперь таращился на здорового и мрачного, как всегда, Линта.
– И вам добрый... день, – проговорил Дармер. Он не ожидал встретить Линта так скоро.
Адель тоже произнесла слова приветствия.
– Больше ничего не хотите сказать? – внимательно посмотрел на них Арктур.
– Мы глубоко раскаиваемся в содеянном, – послушно произнес Дармер давно заученную фразу. Он произносил ее всякий раз, когда никакого раскаяния не чувствовал. Хоть слова Старейшины заставили задуматься о неправильности их с командой поступка, сочувствия к Линту не прибавилось.
Арктур явно не поверил, что извинения ученика искренны, но ничего не сказал. Он посмотрел на Линта.
Маг молчал. Вместо него заговорила Крин.
– Линт вас прощает. Он и я считаем, что надо оставить эту историю в прошлом и больше думать о будущем. Тренировки возобновятся уже сегодня.
– После Гефест просил, да что там – умолял отдать кольцо ему. Но Киара не вняла уговорам. Рассказанное Рикшей все-таки разозлило ее. Тормента разломала кольцо и сбежала вместе с отступившей Гильдией. Вот так на острове произошли разрушения, а Старейшины потеряли бессмертие.
– Я... не знаю, что сказать, – пробормотал Дармер после долгого молчания.
– Зато я знаю, – внезапно раздался посторонний голос.
Дармер и Гимнур разом выглянули из-за колонны. За ней, прислонившись, стоял Гефест Кандаон. И не похоже, что он только пришел.
– Откуда ты узнал, что мы здесь? Давно подслушиваешь?
– Ты хорошо осведомлен, что у меня есть методы. И не подслушиваю, а убеждаюсь, что Мистихт не во всем не права насчет тебя. Особенно, когда величала пустозвоном. Лети во дворец – позже обсудим.
Тон Кандаона не оставлял места препирательству. Гимнур спрыгнул и взлетел.
– Добрый день... Ваше Старейшинство, – неловко пробормотал Дармер, кося на Кандаона через плечо. Он попытался встать, но Гефест жестом велел оставаться на месте.
– Мы здесь одни. Почему нарушаешь договоренность?
– Не знаю, действует ли она еще.
Кандаон вздохнул, подступил ближе и сел на место Гимнура.
– Действует, Дармер, действует. Я от своих слов не отказываюсь. И никогда не обманываю.
В последней фразе явственно ощущался жирный намек.
– Простите, Гефест, – совершенно искренне сказал Дармер. – Простите, что я вам соврал. Обещаю, что подобного больше никогда не повторится!
– Ты извиняешься за ложь. А за то, что едва не угробил учителя?
– Нет, – твердо сказал Дармер, – за это извиняться не стану. Я до сих пор считаю, что Линт получил то, что заслуживал. Но в любом случае за это я должен извиняться перед ним, а не перед вами. Простите.
– Что ж, в последнем ты прав. Но неужели ты считаешь, что тренер заслуживает смерти только за то, что смеялся над учениками?
– Мы не собирались его убивать. Только хотели поставить Линта на наше место, чтобы он понял, каково это. Но перестарались, завели все слишком далеко. Не стоило использовать изобретенное Кси заклинание, не проверив, насколько оно опасно.
– Хоть это ты понимаешь. Но я надеялся, что за эти дни ты осознаешь больше.
– Я осознал, что принял неверное решение и поплатился за него. Но Гефест, разве вы никогда не делали неправильный выбор, который обернулся ужасными последствиями? – Дармер с вызовом посмотрел на Кандаона.
– За семьсот лет правления было все, – ответил тот. – Я понял, к чему ты клонишь. Дармер, я не считаю свое милосердие по отношению к Киаре Торменте ошибкой.
– Как…? – растерялся Дармер. – Даже сейчас, когда она причинила столько зла?!
– Подумай, что было бы в ином случае. Казни я Киару, Рикша Наваги осталась бы жива.
Дармер молчал, не зная, что возразить. С такой стороны он ситуацию не рассматривал.
– Поверь мне на слово, эта женщина намного опаснее Торменты. Поскольку о кольце мы ничего не знали, Рикша могла запросто выманить тело Киары. Или придумала бы десяток других способов достать кольцо. Тогда не факт, что мы с тобой сидели б сейчас здесь. Пять лет назад Гильдия давила нас по всем полям сражений. Рикша была гораздо более способным руководителем и стратегом, чем нынешний Предводитель. Став единственной бессмертной, она непременно довела бы свой план до конца. Будь Рикша жива, Варнорт мог давно проиграть. А благодаря ее смерти мы получили пять лет форы.
– Ладно, пусть так. Но вы не могли знать, что живая Тормента окажется меньшим из зол. Почему вы ее пощадили?
– Дармер, я не успел принять окончательное решение.
– Тогда по какой причине медлили?
– Не в моих правилах казнить преступника, не убедившись, что он заслуживает смерть. И чем больше я узнавал о Киаре, тем меньше мне хотелось выносить приговор. Пять лет назад она была не той, что ты ее знаешь теперь. Киара могла стать хорошим человеком, но ей не повезло попасть в видения Рикши. Родителей Торменты убили, а ее саму ребенком выдернули из привычной среды и бросили одну в школе, где учатся отпрыски самых кровожадных монстров. Не представляю, как Киара смогла там выжить.
– Наверняка Рикша посодействовала, – фыркнул Дармер.
– Едва ли. Даже Рикша Наваги не была способна управлять действиями сотни подростков, сходящих с ума от вида крови, – возразил Гефест. – Скорее, она видела, что Киара справится самостоятельно, усвоив важный урок выживания в подобном месте.
– Какой?
– Убивай первым. Убивай до того, как убьют тебя. И Киара убивала, потому что хотела жить.
– И продолжает следовать этому правилу до сих пор. Какой бы Тормента не была изначально, Земля Иных Миров изменила ее. Она стала опасной и жестокой, – на взгляд Дармера, если Тормента сумела выжить среди монстров, то сама превратилась в одного из них. – А другие Старейшины поддерживали вас?
– Нет. Мистихт говорила мне примерно то же самое, что и ты. Но у нее нет права голоса в этом вопросе ¬– Киара Тормента не имела отношения к ее Земле. Гимнур долго колебался, однако вынес приговор. Большинство бы с ним согласилось и сказало, что это – правильное решение. Но я привык поступать так, как считаю правильным сам. Даже когда остальные со мной не согласны.
– Значит, маг может принимать решения, которые не одобрят другие, если сам считает их верными? Тогда почему вы осуждаете меня за желание восстановить справедливость и сбить спесь с Линта? В чем разница?
– В целях. Моим выбором стало милосердие, а твоим – месть. Очень важно, чтобы ты понял, какие личные стремления стоят того, чтобы пойти наперекор общему мнению.
Дармер промолчал. Только теперь он задумался, что, возможно, их с товарищами поступок был несколько незрелым. И совершенно не стоил тех последствий, что на них свалились.
Громкий хлопок разрушил тишину. Раздался крик:
– Дармер!
Юноша узнал голос Адель. Тугая струна в животе скрутилась в плотную пружину. Дармер незамедлительно высунулся из-за колонны. И облегченно выдохнул: на лице Адель сияла улыбка.
– Операция закончилась! Все хорошо! Он скоро придет в себя!
– Отлично! – Дармер поднялся на ноги и направился к Адель. – А Трим и Крин где?
– Трим на смене, а Крин... Ой, здравствуйте, Ваше Старейшинство!
Адель заметно стушевалась, когда к ним подошел Гефест Кандаона. Дармер не припоминал, чтобы она когда-либо встречала Старейшину, да еще так близко. Адель попыталась изобразить нечто среднее между поклоном и реверансом. Она явно никогда раньше подобного не делала. Дармер заметил, как Гефест, не любящий таких знаков внимания, чуть скривился.
– Добрый вечер. Спасибо за добрые известия. Я рад, что с вашим учителем все в порядке. А теперь прошу меня извинить, вынужден попрощаться. Меня ожидают дела. Дармер, – обратился он к ученику, – завтра в том же месте, в то же время. Всего хорошего.
И Старейшина ушел наверх.
– «В том же месте, в то же время», – повторила Адель и улыбнулась. – Он позвал тебя завтра на тренировку, так ведь? Это значит все, конец наказанию?
– Получается, да, – ответил Дармер. День назад он бы прыгал от радости, но сейчас он был слишком вымотан, а голова трещала от обилия выплеснувшейся на нее информации.
– Я так соскучилась по магии, хоть сейчас бы на тренировку пошла! – энтузиазма Адель не занимать.
– Ты не сильно надейся, может, Крин не захочет начинать с завтрашнего дня.
– Это еще почему?
– Ты видела, в каком она была состоянии перед операцией? Крин сильно перенервничала за эти дни, а во время операции наверняка вся извелась. Не удивлюсь, если ей понадобится хотя бы день, чтобы прийти в себя.
– Возможно, ты прав, – Адель сникла. – Пока мы ждали в пустой палате, Крин себе места не находила: то сидела, то вскакивала и начинала ходить туда-сюда. А Трим спокойно дрых на койке, даже не проснулся ни разу.
– Где Крин сейчас, у Линта?
– Да. Ждет, когда он очнется.
– Вот. А Линт вряд ли с самого утра выйдет из госпиталя после того, как несколько дней находился между жизнью и смертью. Поэтому весьма вероятно, что тренировка будет завтра у меня одного. Ну, еще, может, у Мартеса, если Трим не захочет похалявить лишний день, – хмыкнул Дармер. Их руководитель никогда не горел преподавательским энтузиазмом.
– Тогда давай завтрашнюю пробежку перенесем на утро? – предложила вдруг Адель. – Ты ведь тренируешься со Старейшиной по вечерам, так? Значит, в то же время, как сегодня, мы бегать не сможем. Вообще я думаю, нам надо вставать пораньше. Когда Линт вернется, мы будем весь день загружены по полной. Останется бегать до завтрака, согласен?
Только что Дармер хотел одного – завалиться в кровать и уснуть часов на двенадцать. Но теперь усталость и тяжесть испарились вмиг. Грудь наполнилась чем-то воздушным, казалось, спрыгнешь с башни – ветер подхватит и понесет тебя над островом.
Адель хочет продолжить их совместные пробежки. Для нее это не только способ убить время. Она готова вставать раньше, чтобы выкроить время.
Однако, возможно, Адель просто понравилось бегать, она вошла во вкус, а Дармер тут вовсе не причем? Но ведь Адель может бегать одна, если компания Дармера ей неприятна. А она планирует совместные пробежки…
Дармер наткнулся на выжидательный взгляд Адель. До него дошло, что она задала вопрос и ждет ответ. Что ей сказать? Ну, конечно, заверить, что согласен и готов вставать хоть в четыре утра, если…
Дверь госпиталя снова распахнулась. Пригибая голову, из темного проема вышел Расалас Триквер.
– О, молодежь! – заметил он ребят. – Отлично, вы-то меня и проводите. Слышишь, варнортовец, – Расалас обернулся, – ребятишки меня проведут, а ты иди по своим делам.
Из-за широкой спины алхимика выскользнула черная тень.
– Ваше отправление на Землю назначено на девять вечера. Не забудьте, что должны за полчаса быть на станции, – произнес маг-воин со светлыми до плеч волосами. Где-то Дармер видел этот небритый подбородок и хмурый взгляд. Не на острове…
– Я хоть и старый, но на память не жалуюсь! – пробасил Расалас вслед уходящему магу. – Что ж, времени у нас не много, не будем его терять. Ведите меня к моей непутевой внучке!
Ксилота явно не ожидала встретить деда. Выражение глубокого шока и ступора сошло с лица девушки, лишь когда господин Триквер сграбастал ее в объятия и затряс как мешок сухой травы. Трепыхаясь в сильных руках деда, Кси бурно запротестовала и требовала поставить себя на землю.
Но когда желание Кси исполнили, ее мучения лишь начались. Расалас, как и обещал, закатил длинное нравоучение минут на десять. Причем обращался он не только к внучке, но и ко всей команде. Господин Триквер не ругался, не кричал, однако к концу его речи Дармеру, да и, судя по лицам, всем остальным, нестерпимо хотелось оказаться на другом конце острова и никогда больше не травить учителей.
После Расалас куда-то утащил Кси, чтобы поговорить с ней наедине. Глядя на совершенно несчастное лицо Кси, Дармера укололо мимолетное желание вырвать ее из рук великаноподобного деда и спрятать где-нибудь, пока тот не уехал.
Но вместо этого Дармеру пришлось объяснять Салли и Мартесу, почему дед Ксилоты внезапно оказался на острове. Как Веспер и предполагал, Сальвадора сильно расчувствовалась, когда услышала про операцию, хотя Дармер поспешил сказать, что все прошло хорошо. Он боялся представить, что случилось бы с Салли, поведай он больше подробностей.
Дармер решил, что Сальвадоре не стоит знать про вырезанные и выращенные заново легкие Линта. Во время рассказа он то и дело поглядывал на Адель, боясь, не скажет ли она чего-нибудь лишнего. А когда Мартес хотел задать вопрос про операцию, Дармер посмотрел на него самым устрашающим взглядом, на какой был способен. Он не был уверен, что получилось хорошо, но Мартес умолк.
Позже, когда Салли не было рядом, Дармер удовлетворил любопытство «друида», рассказав все подробности, что знал сам. В отличие от него и Адель, Мартеса не передергивало от отвращения. Напротив, он сокрушался, что Трим не присутствовал при операции и не сможет рассказать больше.
Кси пришла в общую комнату, когда все уже спали. Она пыталась никого не разбудить, но Дармер проснулся, услышав лязгнувший о пол доспех. Он повернул голову, посмотрел на соседний второй ярус, затем скосил глаза на койку внизу. Сон Салли и Адель оказался крепче, чем у него – девчонки даже не шелохнулись. Спал ли Мартес, юноша не знал – тот лежал на нижнем ярусе под ним. Чтобы увидеть «друида», Дармеру пришлось бы свесить голову с кровати, и тогда Кси сразу поймет, что товарищ не спит.
Дармер тихо поерзал, приняв более удобную позу, и решил спать дальше, а где Кси гуляла допоздна, спросить утром.
Но оба его вопроса получили ответ уже сейчас.
– Где ты была? – раздался тихий шепот.
Кси дернулась и резко обернулась, умудрившись проделать это бесшумно.
– Ты почему не спишь?
– Почувствовал приближение твоей энергии.
– Ты что, даже во сне ее считываешь?
– Да. И просыпаюсь, когда кто-то подходит.
– Хотела бы я так уметь…
Дармер не выдержал. Свесившись с кровати, он прошипел:
– Эй, вы! Прекращайте болтать, сейчас разбудите всех!
Кси быстро скинула сапоги и забралась на кровать. Ни она, ни Мартес больше не произнесли ни звука. А с Дармера слетела сонливость. Он пролежал минуту и понял, что до утра не дотерпит.
– Так где ты была?
– Кто тут еще болтает, – насмешливо прошептала Кси. – С дедом же.
– Твой дед уехал в девять вечера.
– Так ты знаешь? Ну, в библиотеке сидела. Нужно было кое-что срочно узнать.
Со стороны койки у окна послышалось копошение. Ребята умолкли. Дармер прислушивался к звукам, но Адель больше не шевелилась.
– Что узнать? – спросил Дармер.
– Завтра расскажу, – откликнулась Кси. – А то точно всех разбудим. Спокойной ночи.
Дармер не стал настаивать. Кси права: лучше перевернуться на бок и уснуть, пока все товарищи не проснулись.
Но назавтра Ксилота уже ничего не могла никому рассказать.
Утром, когда Дармер и Адель возвращались с пробежки в комнату, у входа в барак толпилось небольшое сборище. Там стояли их друзья и тренеры: Дармер узнал рыжие волосы Крин, зеленую форму Трима и бордовую мантию Арктура.
Адель и Дармер переглянулись и, не сговариваясь, рванули в сторону столпившихся магов.
– День добрый! – выдохнул Дармер, когда они подбежали. – Что мы пропустили?
В наступившей паузе раздался голос Арктура:
– Здравствуй, Дармер, Адель. Вы вовремя. Мы как раз обсуждали ваши дальнейшие планы. Но прежде поприветствуйте своего учителя.
Триостражник отступил в сторону.
За спинами остальных Дармер не увидел его сразу. И теперь таращился на здорового и мрачного, как всегда, Линта.
– И вам добрый... день, – проговорил Дармер. Он не ожидал встретить Линта так скоро.
Адель тоже произнесла слова приветствия.
– Больше ничего не хотите сказать? – внимательно посмотрел на них Арктур.
– Мы глубоко раскаиваемся в содеянном, – послушно произнес Дармер давно заученную фразу. Он произносил ее всякий раз, когда никакого раскаяния не чувствовал. Хоть слова Старейшины заставили задуматься о неправильности их с командой поступка, сочувствия к Линту не прибавилось.
Арктур явно не поверил, что извинения ученика искренны, но ничего не сказал. Он посмотрел на Линта.
Маг молчал. Вместо него заговорила Крин.
– Линт вас прощает. Он и я считаем, что надо оставить эту историю в прошлом и больше думать о будущем. Тренировки возобновятся уже сегодня.
