Противники замерцали. От них исходил свет и искры. Оба потянулись к Дармеру оружием, хотя до того момента не стремились сближаться с ним.
Веспер собирался ответить, но перед ним выросла Стена. Она появилась столь близко и быстро, что Дармер с разбегу приложился об нее.
– Мартес? Трим? Что вы делаете, зачем?
Дармер поднялся на ноги. Внезапное препятствие сбило не только Веспера с ног, но и электрический покров с него. Дармер вскинул мечи, ожидая, что Корван и Денеб появятся из-за стены.
– Их там нет, – сказал Мартес. – Они ушли.
– Как ушли? Куда? – обернулся Дармер.
Мартес пожал плечами.
– Не знаю. Куда-то на Землю Иных Миров, наверное.
– Ты хочешь сказать, они...
Дармер огляделся по сторонам. Пропали не только Денеб и Корван. Исчезла светловолосая лучница. А там, где сидела Тормента с оборотнем, стояла Кси. Земля перед ней дымилась.
Вокруг остались только товарищи. И тело Старейшины.
Дармер направился к нему. Голова Гефеста повернулась набок и попала лицом в расщелину между камней. Надо бы переложить ее, однако проще поджарить всех людей, чем взять в руки голову наставника. И даже трон правды не заставит Дармера объяснить, почему.
К счастью, не ему одному пришла эта мысль. Мартес без сомнений поднял голову и приложил к перерубленной шее. Он также опустил Старейшине веки. Спящим Кандаон не выглядел, но стало лучше. Прикрыть бы еще раны бело-красным одеянием, но как его найти в хаосе вокруг?
– Смотрите, – услышал Дармер голос Кси.
На ее раскрытой ладони лежало маленькое зеркальце в разводах грязи.
– Карманный телепорт. Такой же, каким Адель вызвала Триостражника в Глабер. Я нашла его в том месте, где появился оборотень. Тормента, должно быть, активировала его и бросила, когда отползала от... В общем, я подумала, что вам будет интересно узнать, как все произошло.
Дармер слушал, но ему было все равно, что говорит Кси. Гефест Кандаон, Старейшина, его наставник, мертв. Он убит Киарой Торментой. Какая теперь разница, как это произошло?
– Они все телепортировались? – спросил Дармер, лишь бы не молчать.
– Да. Те, что лежали на другом конце площади – тоже. Исчезло даже тело человека, которого ты убил. Я думаю, на них было нанесено что-то вроде метки, чтобы их могли отозвать...
– Эй, вы! – крикнул Трим и махнул рукой на башню. – Ни о чем не забыли?
– Салли! – воскликнула Кси.
Безразличие смыло волной ледяного ужаса. Дармер совсем забыл про Адель и Салли!
– За мной, – бросил он и помчался к башне.
Она почти не пострадала от цунами, но прошедшее там сражение разрушило то, до чего не добралась волна. Дворца больше не существовало. Несколько верхних этажей повредило взрывом. Башня выглядела как надкушенный торт.
Но сейчас наверху все тихо. И это больше всего напугало Дармера. Значит, там тоже все закончилось. Вот только чем?
Перепрыгивая поваленные деревья и груды камней, четверка магов бежала к ближайшей лестнице. Сокомандники с трудом поспевали за Дармером.
– Мартес! Ты можешь узнать, где Адель и Салли? – крикнул Веспер.
– Для этого надо остановиться, – пропыхтел тот. – Да и... уф... вокруг такая мешанина энергий... Могу не найти.
«Тогда не останавливаемся», – решил Дармер.
Он добежал до лестницы и понесся наверх, перепрыгивая по две ступеньки зараз. Никогда путь из тысячи ста восьмидесяти ступеней не казался таким долгим. Но преодолеть его до конца ребятам не удалось.
– Дармер, стой! Дармер, да погоди ты!
– В чем дело? – обернулся Веспер к Кси. Даже секунда промедления раздражала его.
– Я слышала чей-то голос. Женский вроде. Вот, вот, слышите?
Дармер услышал. Не просто голос – плач. «Помо... те».
Дармер бросился на звук.
Всхлипы доносились с нижнего яруса проломленных этажей. Потребовалось всего несколько секунд, чтобы добраться до источника.
То, что увидел Дармер, выбило из него дух сильнее металлического посоха.
Салли сидела на груде чего-то белого. Она давилась рыданиями, лицо покраснело и опухло от слез. Повсюду кровь: руки, лицо, форма Салли – все перемазано в крови. Но это была не ее кровь.
На коленях Салли лежала Адель. Ее лицо было таким же белым, как то, на чем находились девушки. Но вокруг Адель оно стало красным.
Она коротко и часто дышала, прижимая окровавленную ладонь к животу. Между пальцами текли темные струйки.
Дармер рваным движением обернулся и закричал:
– Мартес! Трим! Помогите же!
Но «друиды» уже сами оттеснили Дармера и подступили к Адель. Они убрали ее ладонь, и рука безвольно упала вдоль тела.
На бордовой ткани кровь почти не видна. Однако Дармер сразу понял, откуда ее столько натекло: на животе Адель темнели четыре короткие полосы. Ее словно четыре раза ткнули ножом, причем очень аккуратно: полосы располагались параллельно и почти на одном расстоянии друг от друга.
«Друиды» склонились над Адель, их ладони засветились зеленым. Они работали молча. Дармер и Кси тоже ничего не говорили и не спрашивали. Тишину нарушали лишь всхлипы Салли.
Сердце билось как безумное, отравляя кровь страхом. Но оно моментально остановилось, стоило Дармеру заметить, что «друиды» замерли. От их рук по-прежнему исходила целительная энергия, но сами они застыли изваяниями. Самое страшное – Адель не стала выглядеть хоть чуточку лучше.
– Ну что?! – не выдержал Дармер.
Мартес поднял лицо, и Дармер понял все прежде, чем товарищ сказал:
– Мы ничего не можем сделать. Ранения глубокие, Адель потеряла много крови...
– Нет! Вы должны ей помочь! Влейте больше энергии!
Трим встал.
– Дармер, у нее повреждены органы. Да что там – изрезаны в хлам! Мы не сможем все это срастить, да еще и восстановить кровь.
– Но нужно хоть что-то... неужели ничего нельзя сделать?
– Поверь, ни один «друид» не сделает больше на нашем месте. Только алхимики в госпитале смогли бы ее спасти, но там никого нет...
Дармер оттолкнул Трима и подошел к Адель. Упал перед ней на колени и достал накопитель с целительной силой. Кристалл заполнен всего наполовину, но ведь он так быстро залечил его рану и разобрался с ядом!
– Бесполезно, – сказал Трим.
Дармер не слушал его. Он занес кристалл и надавил. Энергия выплеснулась и втянулась в раны.
Ничего. Ничего не произошло.
– Я же говорил. У нас двоих энергии побольше, чем в этой стекляшке.
Дармер разжал руку, и бесполезный осколок выпал и укатился прочь. Как и его надежды.
– Дармер, – прошептал Мартес. Он все еще сидел напротив. – Я убрал ей боль. Все, что смог. Прости.
Дармер кивнул и взял Адель за руку. Та была ледяной.
– Адель... ты меня слышишь?
Ее веки дернулись и открылись. Вокруг глаз появились фиолетовые тени, а взгляд, которым она смотрела на Дармера, был тусклым и неживым.
– Все... кончилось, – еле слышно сказала Адель.
– Да, все кончилось, враги ушли!
– Я знаю... Я рада, что все живы... что ты жив...
Лицо Адель расплывалось перед глазами. Дармер положил другую руку ей на голову и провел по волосам. Они уже немного отрасли.
– Только не вини себя, что так произошло... Ты ничего не мог сделать. Я не умерла тогда лишь благодаря тебе... всей команде. Спасибо, что дали мне пожить еще немного...
Адель чуть сжала его руку. Даже это действие требовало от нее усилий. Она совсем ослабла.
Дармер не мог найти слов, которые бы не были бессмысленны. Хотя есть ли сейчас смысл хоть в чем-нибудь? Потому он наклонился над Адель и прошептал то, что хотел сказать ей.
В ушах шумело, перед глазами плыло, ноги отнялись, руки не слушались. Его подвесили в бесконечной пустоте, где ладонь и волосы Адель были последней опорой, за которую он держался. Но скоро они перестанут существовать, и он упадет.
– ... отойди.
Чей-то голос. Движение. Форма Мартеса стала синей. Его руки снова над ранами Адель. Зачем? Он же сказал, что это бессмысленно.
А потом был свет.
Дармера вышвырнуло из мыслей. Он ошалело помотал головой, но дезориентация быстро прошла. Свет, в котором переливались все цвета мира, согревал и наполнял опустошенный дух спокойствием. Это не его Вспышка, белая и безжизненная. Этот свет нес в себе нечто большее.
Дармер протер глаза и увидел сидящую напротив Кси. Она, а не Мартес, держала ладони над Адель, и свет шел от ее рук.
Когда он потух, на животе Адель осталась дырявая, пропитанная кровью форма. А в прорехах виднелась кожа.
На лицо Адель вернулись краски. Серые глаза заблестели.
– Поверить не могу… Кси, ты создала Жизнь! Когда ты смогла? Почему не говорила?
– Всего однажды удалось создать. Думала, сейчас ничего не выйдет. Удивляюсь, что все получилось с первого раза.
Голос Кси звучал устало и грустно. Дармеру даже показалось, на ее щеках блестят слезы, но Кси встала и отвернулась, потому он не был уверен. Но долго над поведением сокомандницы Дармер не раздумывал и переключил внимание на Адель.
– Как ты? – спросил он с беспокойством.
– Хорошо, – проговорила Адель неуверенно. – Холодно только. Спина замерзла.
Стоило ей это сказать, как Дармер тоже ощутил холод. Он почти не чувствовал коленей.
Причиной оказалось белое вещество под ними. Оно было холодным, мокрым и быстро таяло, превращаясь в воду.
Должно быть, это снег. Дармер никогда не видел его раньше.
Он встал и помог подняться Адель. Тело плохо слушалось ее, и Дармер позволил держаться за себя.
– Салли, вставай, иначе тоже замерзнешь.
Но та осталась сидеть на снегу. Она больше не плакала, но глаза ее опухли и слезились. Салли зачерпнула снег и уткнула в ладони лицо.
– Мартес, Трим, поднимите ее, – распорядился Дармер, – и отнесите в госпиталь. Я донесу Адель. Мартес, проверь, остались ли наверху враги.
– Нет, – ответила ему Адель. Рука, что Дармер сжимал в своей, наконец-то стала теплой. – Там никого нет.
– А маги во дворце? Гимнур Спинорог? Что с ними?
– Мертвы. Старейшина тоже. Властители убили всех.
Странно, Гимнур был почти ему другом, но Дармер не ощутил того отчаяния и боли, как после гибели Гефеста. Или когда сидел рядом с умирающей Адель. Может, у души тоже есть лимит переживаний?
– Что за Властители?
– Их было двое. Первая – Аллибертия Кераст. Она убила Старейшину. А вторая... фея Сильвия. Владеет магией Снега и Льда. Это она ранила меня. Проткнула ледяными когтями. Я упала вниз, Салли бросилась за мной.
– Вы спрыгнули с такой высоты? – задрал Дармер голову. – Как же вы не пострадали еще сильнее?
– Салли затормозила нас в воздухе, а снег смягчил приземление.
– А снег откуда? Тоже Салли создала?
– Нет. Сильвия.
– Сильвия? Но зачем ей вас спасать?
– Потому что она... мать Салли.
Просыпаясь по утрам, Дармер надеялся, что все произошедшее было сном. Он даже верил в эту иллюзию, пока не пробуждался окончательно, и жестокая память не возвращала его в реальность.
Воспоминания одолевали каждую минуту бодрствования. Даже ночью они не оставляли в покое. Дармер мечтал хоть ненадолго забыться сном, однако полночи ворочался на жестком полу. Казалось, в этом все дело, но Дармеру уже доводилось засыпать в таких условиях. Уснул бы и сейчас, если б не разъедающие разум воспоминания. Они вгрызались в мозг, заставляли обдумывать каждое, одно перетекало в другое. Спустя часы образы в голове принимали жуткие извращенные формы. Непонятно, спишь ты или нет, что правда, а что породило уставшее, измотанное бессонницей сознание.
Только перед рассветом Дармеру удавалось забыться коротким тяжелым сном. Проснувшись, он чувствовал себя так, что лучше бы и не пытался спать. Лишь долг и ответственность помогали подняться. С утра жесткая подстилка уже не казалась жесткой.
Они теперь спали в башне на центральных этажах – единственном месте на острове, не пострадавшем от волны и сражений. Ранним утром ребята вставали и вместе со всеми шли устранять последствия.
Ликвидацией руководила Мистихт Кранх. Она пережила нападение Властителей и уничтожила врага, кем бы он ни был. Вернувшись в башню, Кранх быстро собрала всех выживших и организовала поиск раненных и убитых магов. Госпиталь быстро переполнился, в одноместные палаты приходилось ставить по две-три койки.
Для погибших расчистили один из нижних этажей и складывали там. Их оказалось не так много. Удивительно, но некоторые стражники на верхнем ярусе выжили после замораживающего заклинания феи Сильвии. Холод сковал их, но щиты в формах позволили продержаться до момента, когда пришедшие на помощь маги разбили ледяные коконы.
Половину погибших хоронили в тот же день. Тела перенесли на берег и побросали на спешно сделанные плоты. Дармер не удивился, не увидев среди них ни одного кланового. Даже нынешняя ужасная ситуация – не повод отказывать уважаемым семьям в праве самим хоронить родственников. А с остальными, менее уважаемыми, можно не считаться.
– Тагхмегх Веспегх?
К нему подошла азарлари из свиты Кранх. Солнце зашло, и она сняла шлем. Дармер кивнул, глядя в красные глаза.
– Ити са мной.
Дармер пошел, от недоумения не спрашивая, зачем. Азарлари привела его к крайнему плоту. На связанных бревнах лежало всего одно тело.
Дармер не смог вдохнуть – что-то перекрыло воздух. Холодная рука схватила и сжала внутренности. Мир выцвел, перед глазами рябило пятно бордовой мантии.
Как это случилось, почему он здесь?! Последний раз Дармер видел Триостражника перед отправкой учеников на Землю и думал, что тот уехал с ними.
Дармер посмотрел на азарлари в надежде, что она объяснит хоть что-то. Та заговорила:
– Госпотин Агхтугх Тхиостхашник погип, сащищая Михесат Кханх. Его помощь в попете неоценима. Михесат пехедает свою пхиснательность.
Дармер с трудом понимал ее речь. Он впервые слышал азарлара с таким сильным акцентом. Раньше он общался только с Мистихт, но она говорила на его языке как на родном.
– Почему мне? И почему тогда Арктура хоронят так скоро?
– Тогхшественные похогхоны устгхоят только Стахейшинам. Остальных сапехут семьи. А у Тхиостхашника вы – етинственный гхотственник. Пхиступайте.
Азарлари оттолкнула плот от берега. Другие уже отправились в последний путь. Плоты вереницей плыли по лагуне. Больше она не была кристально-голубой. Во взбаламученной воде плавали ветки и листья.
С берега раздался первый огненный залп. В небе расцвели пламенные струи. Последние пристанища павших загорались один за другим.
Плот с телом Арктура Дармер зажег последним. Он тянул, не в силах сотворить заклинание. Но азарлари смотрела, и Дармер взял себя в руки.
Известие о гибели учителя обрушилось на голову слишком внезапно, а предложение испепелить его окончательно добило. Может, потому хоронить Арктура оказалось тяжелее, чем Шеда. Тогда Дармер был морально готов.
Веспер мог отказаться сделать это, но дать постороннему сжечь учителя еще хуже.
Дармер смотрел, как горит плот, пока бревна не развалились и затонули.
Наверное, если бы Триостражника спросили, как и где он хочет умереть и быть похороненным, он бы ответил здесь, на острове, защищая Старейшин. В этом был его смысл жизни. Недаром же он выбрал такую фамилию.
– Михесат такше велела скасать вам, – прервала молчание азарлари, – никогта не насывайте неснакомцам имени вашего клана.
Дармер насторожился.
– Это приказ?
– Нет. Совет мутгхой Михесат. Кашется, у вас, магов, есть тгхатиция не насывать фамилию. Мы шитаем ее стгханной, но тепехь слетовать ей в ваших интехесах. Так скасала Михесат.
Веспер собирался ответить, но перед ним выросла Стена. Она появилась столь близко и быстро, что Дармер с разбегу приложился об нее.
– Мартес? Трим? Что вы делаете, зачем?
Дармер поднялся на ноги. Внезапное препятствие сбило не только Веспера с ног, но и электрический покров с него. Дармер вскинул мечи, ожидая, что Корван и Денеб появятся из-за стены.
– Их там нет, – сказал Мартес. – Они ушли.
– Как ушли? Куда? – обернулся Дармер.
Мартес пожал плечами.
– Не знаю. Куда-то на Землю Иных Миров, наверное.
– Ты хочешь сказать, они...
Дармер огляделся по сторонам. Пропали не только Денеб и Корван. Исчезла светловолосая лучница. А там, где сидела Тормента с оборотнем, стояла Кси. Земля перед ней дымилась.
Вокруг остались только товарищи. И тело Старейшины.
Дармер направился к нему. Голова Гефеста повернулась набок и попала лицом в расщелину между камней. Надо бы переложить ее, однако проще поджарить всех людей, чем взять в руки голову наставника. И даже трон правды не заставит Дармера объяснить, почему.
К счастью, не ему одному пришла эта мысль. Мартес без сомнений поднял голову и приложил к перерубленной шее. Он также опустил Старейшине веки. Спящим Кандаон не выглядел, но стало лучше. Прикрыть бы еще раны бело-красным одеянием, но как его найти в хаосе вокруг?
– Смотрите, – услышал Дармер голос Кси.
На ее раскрытой ладони лежало маленькое зеркальце в разводах грязи.
– Карманный телепорт. Такой же, каким Адель вызвала Триостражника в Глабер. Я нашла его в том месте, где появился оборотень. Тормента, должно быть, активировала его и бросила, когда отползала от... В общем, я подумала, что вам будет интересно узнать, как все произошло.
Дармер слушал, но ему было все равно, что говорит Кси. Гефест Кандаон, Старейшина, его наставник, мертв. Он убит Киарой Торментой. Какая теперь разница, как это произошло?
– Они все телепортировались? – спросил Дармер, лишь бы не молчать.
– Да. Те, что лежали на другом конце площади – тоже. Исчезло даже тело человека, которого ты убил. Я думаю, на них было нанесено что-то вроде метки, чтобы их могли отозвать...
– Эй, вы! – крикнул Трим и махнул рукой на башню. – Ни о чем не забыли?
– Салли! – воскликнула Кси.
Безразличие смыло волной ледяного ужаса. Дармер совсем забыл про Адель и Салли!
– За мной, – бросил он и помчался к башне.
Она почти не пострадала от цунами, но прошедшее там сражение разрушило то, до чего не добралась волна. Дворца больше не существовало. Несколько верхних этажей повредило взрывом. Башня выглядела как надкушенный торт.
Но сейчас наверху все тихо. И это больше всего напугало Дармера. Значит, там тоже все закончилось. Вот только чем?
Перепрыгивая поваленные деревья и груды камней, четверка магов бежала к ближайшей лестнице. Сокомандники с трудом поспевали за Дармером.
– Мартес! Ты можешь узнать, где Адель и Салли? – крикнул Веспер.
– Для этого надо остановиться, – пропыхтел тот. – Да и... уф... вокруг такая мешанина энергий... Могу не найти.
«Тогда не останавливаемся», – решил Дармер.
Он добежал до лестницы и понесся наверх, перепрыгивая по две ступеньки зараз. Никогда путь из тысячи ста восьмидесяти ступеней не казался таким долгим. Но преодолеть его до конца ребятам не удалось.
– Дармер, стой! Дармер, да погоди ты!
– В чем дело? – обернулся Веспер к Кси. Даже секунда промедления раздражала его.
– Я слышала чей-то голос. Женский вроде. Вот, вот, слышите?
Дармер услышал. Не просто голос – плач. «Помо... те».
Дармер бросился на звук.
Всхлипы доносились с нижнего яруса проломленных этажей. Потребовалось всего несколько секунд, чтобы добраться до источника.
То, что увидел Дармер, выбило из него дух сильнее металлического посоха.
Салли сидела на груде чего-то белого. Она давилась рыданиями, лицо покраснело и опухло от слез. Повсюду кровь: руки, лицо, форма Салли – все перемазано в крови. Но это была не ее кровь.
На коленях Салли лежала Адель. Ее лицо было таким же белым, как то, на чем находились девушки. Но вокруг Адель оно стало красным.
Она коротко и часто дышала, прижимая окровавленную ладонь к животу. Между пальцами текли темные струйки.
Дармер рваным движением обернулся и закричал:
– Мартес! Трим! Помогите же!
Но «друиды» уже сами оттеснили Дармера и подступили к Адель. Они убрали ее ладонь, и рука безвольно упала вдоль тела.
На бордовой ткани кровь почти не видна. Однако Дармер сразу понял, откуда ее столько натекло: на животе Адель темнели четыре короткие полосы. Ее словно четыре раза ткнули ножом, причем очень аккуратно: полосы располагались параллельно и почти на одном расстоянии друг от друга.
«Друиды» склонились над Адель, их ладони засветились зеленым. Они работали молча. Дармер и Кси тоже ничего не говорили и не спрашивали. Тишину нарушали лишь всхлипы Салли.
Сердце билось как безумное, отравляя кровь страхом. Но оно моментально остановилось, стоило Дармеру заметить, что «друиды» замерли. От их рук по-прежнему исходила целительная энергия, но сами они застыли изваяниями. Самое страшное – Адель не стала выглядеть хоть чуточку лучше.
– Ну что?! – не выдержал Дармер.
Мартес поднял лицо, и Дармер понял все прежде, чем товарищ сказал:
– Мы ничего не можем сделать. Ранения глубокие, Адель потеряла много крови...
– Нет! Вы должны ей помочь! Влейте больше энергии!
Трим встал.
– Дармер, у нее повреждены органы. Да что там – изрезаны в хлам! Мы не сможем все это срастить, да еще и восстановить кровь.
– Но нужно хоть что-то... неужели ничего нельзя сделать?
– Поверь, ни один «друид» не сделает больше на нашем месте. Только алхимики в госпитале смогли бы ее спасти, но там никого нет...
Дармер оттолкнул Трима и подошел к Адель. Упал перед ней на колени и достал накопитель с целительной силой. Кристалл заполнен всего наполовину, но ведь он так быстро залечил его рану и разобрался с ядом!
– Бесполезно, – сказал Трим.
Дармер не слушал его. Он занес кристалл и надавил. Энергия выплеснулась и втянулась в раны.
Ничего. Ничего не произошло.
– Я же говорил. У нас двоих энергии побольше, чем в этой стекляшке.
Дармер разжал руку, и бесполезный осколок выпал и укатился прочь. Как и его надежды.
– Дармер, – прошептал Мартес. Он все еще сидел напротив. – Я убрал ей боль. Все, что смог. Прости.
Дармер кивнул и взял Адель за руку. Та была ледяной.
– Адель... ты меня слышишь?
Ее веки дернулись и открылись. Вокруг глаз появились фиолетовые тени, а взгляд, которым она смотрела на Дармера, был тусклым и неживым.
– Все... кончилось, – еле слышно сказала Адель.
– Да, все кончилось, враги ушли!
– Я знаю... Я рада, что все живы... что ты жив...
Лицо Адель расплывалось перед глазами. Дармер положил другую руку ей на голову и провел по волосам. Они уже немного отрасли.
– Только не вини себя, что так произошло... Ты ничего не мог сделать. Я не умерла тогда лишь благодаря тебе... всей команде. Спасибо, что дали мне пожить еще немного...
Адель чуть сжала его руку. Даже это действие требовало от нее усилий. Она совсем ослабла.
Дармер не мог найти слов, которые бы не были бессмысленны. Хотя есть ли сейчас смысл хоть в чем-нибудь? Потому он наклонился над Адель и прошептал то, что хотел сказать ей.
В ушах шумело, перед глазами плыло, ноги отнялись, руки не слушались. Его подвесили в бесконечной пустоте, где ладонь и волосы Адель были последней опорой, за которую он держался. Но скоро они перестанут существовать, и он упадет.
– ... отойди.
Чей-то голос. Движение. Форма Мартеса стала синей. Его руки снова над ранами Адель. Зачем? Он же сказал, что это бессмысленно.
А потом был свет.
Дармера вышвырнуло из мыслей. Он ошалело помотал головой, но дезориентация быстро прошла. Свет, в котором переливались все цвета мира, согревал и наполнял опустошенный дух спокойствием. Это не его Вспышка, белая и безжизненная. Этот свет нес в себе нечто большее.
Дармер протер глаза и увидел сидящую напротив Кси. Она, а не Мартес, держала ладони над Адель, и свет шел от ее рук.
Когда он потух, на животе Адель осталась дырявая, пропитанная кровью форма. А в прорехах виднелась кожа.
На лицо Адель вернулись краски. Серые глаза заблестели.
– Поверить не могу… Кси, ты создала Жизнь! Когда ты смогла? Почему не говорила?
– Всего однажды удалось создать. Думала, сейчас ничего не выйдет. Удивляюсь, что все получилось с первого раза.
Голос Кси звучал устало и грустно. Дармеру даже показалось, на ее щеках блестят слезы, но Кси встала и отвернулась, потому он не был уверен. Но долго над поведением сокомандницы Дармер не раздумывал и переключил внимание на Адель.
– Как ты? – спросил он с беспокойством.
– Хорошо, – проговорила Адель неуверенно. – Холодно только. Спина замерзла.
Стоило ей это сказать, как Дармер тоже ощутил холод. Он почти не чувствовал коленей.
Причиной оказалось белое вещество под ними. Оно было холодным, мокрым и быстро таяло, превращаясь в воду.
Должно быть, это снег. Дармер никогда не видел его раньше.
Он встал и помог подняться Адель. Тело плохо слушалось ее, и Дармер позволил держаться за себя.
– Салли, вставай, иначе тоже замерзнешь.
Но та осталась сидеть на снегу. Она больше не плакала, но глаза ее опухли и слезились. Салли зачерпнула снег и уткнула в ладони лицо.
– Мартес, Трим, поднимите ее, – распорядился Дармер, – и отнесите в госпиталь. Я донесу Адель. Мартес, проверь, остались ли наверху враги.
– Нет, – ответила ему Адель. Рука, что Дармер сжимал в своей, наконец-то стала теплой. – Там никого нет.
– А маги во дворце? Гимнур Спинорог? Что с ними?
– Мертвы. Старейшина тоже. Властители убили всех.
Странно, Гимнур был почти ему другом, но Дармер не ощутил того отчаяния и боли, как после гибели Гефеста. Или когда сидел рядом с умирающей Адель. Может, у души тоже есть лимит переживаний?
– Что за Властители?
– Их было двое. Первая – Аллибертия Кераст. Она убила Старейшину. А вторая... фея Сильвия. Владеет магией Снега и Льда. Это она ранила меня. Проткнула ледяными когтями. Я упала вниз, Салли бросилась за мной.
– Вы спрыгнули с такой высоты? – задрал Дармер голову. – Как же вы не пострадали еще сильнее?
– Салли затормозила нас в воздухе, а снег смягчил приземление.
– А снег откуда? Тоже Салли создала?
– Нет. Сильвия.
– Сильвия? Но зачем ей вас спасать?
– Потому что она... мать Салли.
Глава 21 - Монстры среди нас
Просыпаясь по утрам, Дармер надеялся, что все произошедшее было сном. Он даже верил в эту иллюзию, пока не пробуждался окончательно, и жестокая память не возвращала его в реальность.
Воспоминания одолевали каждую минуту бодрствования. Даже ночью они не оставляли в покое. Дармер мечтал хоть ненадолго забыться сном, однако полночи ворочался на жестком полу. Казалось, в этом все дело, но Дармеру уже доводилось засыпать в таких условиях. Уснул бы и сейчас, если б не разъедающие разум воспоминания. Они вгрызались в мозг, заставляли обдумывать каждое, одно перетекало в другое. Спустя часы образы в голове принимали жуткие извращенные формы. Непонятно, спишь ты или нет, что правда, а что породило уставшее, измотанное бессонницей сознание.
Только перед рассветом Дармеру удавалось забыться коротким тяжелым сном. Проснувшись, он чувствовал себя так, что лучше бы и не пытался спать. Лишь долг и ответственность помогали подняться. С утра жесткая подстилка уже не казалась жесткой.
Они теперь спали в башне на центральных этажах – единственном месте на острове, не пострадавшем от волны и сражений. Ранним утром ребята вставали и вместе со всеми шли устранять последствия.
Ликвидацией руководила Мистихт Кранх. Она пережила нападение Властителей и уничтожила врага, кем бы он ни был. Вернувшись в башню, Кранх быстро собрала всех выживших и организовала поиск раненных и убитых магов. Госпиталь быстро переполнился, в одноместные палаты приходилось ставить по две-три койки.
Для погибших расчистили один из нижних этажей и складывали там. Их оказалось не так много. Удивительно, но некоторые стражники на верхнем ярусе выжили после замораживающего заклинания феи Сильвии. Холод сковал их, но щиты в формах позволили продержаться до момента, когда пришедшие на помощь маги разбили ледяные коконы.
Половину погибших хоронили в тот же день. Тела перенесли на берег и побросали на спешно сделанные плоты. Дармер не удивился, не увидев среди них ни одного кланового. Даже нынешняя ужасная ситуация – не повод отказывать уважаемым семьям в праве самим хоронить родственников. А с остальными, менее уважаемыми, можно не считаться.
– Тагхмегх Веспегх?
К нему подошла азарлари из свиты Кранх. Солнце зашло, и она сняла шлем. Дармер кивнул, глядя в красные глаза.
– Ити са мной.
Дармер пошел, от недоумения не спрашивая, зачем. Азарлари привела его к крайнему плоту. На связанных бревнах лежало всего одно тело.
Дармер не смог вдохнуть – что-то перекрыло воздух. Холодная рука схватила и сжала внутренности. Мир выцвел, перед глазами рябило пятно бордовой мантии.
Как это случилось, почему он здесь?! Последний раз Дармер видел Триостражника перед отправкой учеников на Землю и думал, что тот уехал с ними.
Дармер посмотрел на азарлари в надежде, что она объяснит хоть что-то. Та заговорила:
– Госпотин Агхтугх Тхиостхашник погип, сащищая Михесат Кханх. Его помощь в попете неоценима. Михесат пехедает свою пхиснательность.
Дармер с трудом понимал ее речь. Он впервые слышал азарлара с таким сильным акцентом. Раньше он общался только с Мистихт, но она говорила на его языке как на родном.
– Почему мне? И почему тогда Арктура хоронят так скоро?
– Тогхшественные похогхоны устгхоят только Стахейшинам. Остальных сапехут семьи. А у Тхиостхашника вы – етинственный гхотственник. Пхиступайте.
Азарлари оттолкнула плот от берега. Другие уже отправились в последний путь. Плоты вереницей плыли по лагуне. Больше она не была кристально-голубой. Во взбаламученной воде плавали ветки и листья.
С берега раздался первый огненный залп. В небе расцвели пламенные струи. Последние пристанища павших загорались один за другим.
Плот с телом Арктура Дармер зажег последним. Он тянул, не в силах сотворить заклинание. Но азарлари смотрела, и Дармер взял себя в руки.
Известие о гибели учителя обрушилось на голову слишком внезапно, а предложение испепелить его окончательно добило. Может, потому хоронить Арктура оказалось тяжелее, чем Шеда. Тогда Дармер был морально готов.
Веспер мог отказаться сделать это, но дать постороннему сжечь учителя еще хуже.
Дармер смотрел, как горит плот, пока бревна не развалились и затонули.
Наверное, если бы Триостражника спросили, как и где он хочет умереть и быть похороненным, он бы ответил здесь, на острове, защищая Старейшин. В этом был его смысл жизни. Недаром же он выбрал такую фамилию.
– Михесат такше велела скасать вам, – прервала молчание азарлари, – никогта не насывайте неснакомцам имени вашего клана.
Дармер насторожился.
– Это приказ?
– Нет. Совет мутгхой Михесат. Кашется, у вас, магов, есть тгхатиция не насывать фамилию. Мы шитаем ее стгханной, но тепехь слетовать ей в ваших интехесах. Так скасала Михесат.
