Но толком поддержали их лишь леди Анна и управляющий королевским двором, которые как опытные царедворцы не терялись в любой ситуации. А все три высокородные особы – король Томаш, Карел и Альмина – явно растратили свой запас притворства еще на балу и теперь сидели мрачные, словно на похоронах.
Маришка исподтишка разглядывала Карела, которого не видела с той памятной встречи в домике госпожи Дагмары. Ей и тогда показалось, что принц как-то резко повзрослел – она уже ну никак не могла смотреть на него как на ровесника. Их пять лет разницы, всего полгода назад казавшиеся совсем незначительными, теперь давили на нее, заставляя чувствовать себя совсем девчонкой. За прошедшие четыре месяца принц стал совсем взрослым, и под его незнакомым и непривычным взглядом Маришка ощущала себя слегка неуютно и словно смущалась чего-то. И веселости у него сильно поубавилось, а под глазами залегли тени как от постоянной усталости. Зато сходство с отцом стало еще более заметным – волосы в черный цвет покрасить, кожу подтемнить, и почти не отличить будет от портретов короля Томаша в молодости.
Она перевела взгляд на короля. Да уж, его величество выглядел тоже не лучшим образом и впервые на свои годы. Вчерашний разговор, похоже, обошелся ему нелегко. Маришке стало немного совестно – испортила человеку настроение на ночь глядя.
Под непривычно тяжелым взглядом Томаша присмирели даже его неугомонные племянники и вместо того, чтобы проситься посидеть подольше, сбежали сразу после десерта. Леди Анна ушла вслед за ними, а управляющего двором король отпустил готовиться к завтрашнему отъезду принца. В итоге остались только сам Томаш, Карел, Альмина, Маришка и оба шута, что для задуманного плана было просто идеально.
Интригу чуть не сломал король, который неожиданно встал (а за ним пришлось подскочить и всем остальным) и, похоже, хотел всех отпустить. Но принцесса среагировала восхитительно быстро.
– Ваше величество, – просительно сказала она прежде, чем Томаш успел открыть рот, – мы так давно не собирались все вместе, а завтра его высочество снова уедет. Может быть, мы посидим в библиотеке, а госпожа Марина расскажет одну из своих чудесных сказок?
Маришка едва не зааплодировала – какая все-таки потрясающая актриса пропадает в Альмине. Сама же она сделала Карелу страшные глаза и энергично кивнула в сторону принцессы. Тот, вот молодец, сразу понял ее правильно.
– Отец, я присоединяюсь к просьбе ее высочества, – принц говорил почтительно, но твердо, – все же это мой день рождения, и мне не хотелось бы так рано его заканчивать.
Королю осталось только руками развести и пригласить всех в библиотеку. Не мог же он, действительно, из-за своего плохого настроения испортить сыну праздник.
В библиотеке все было уже готово – горел камин, стояли напитки, сладости и закуски. Маришка села на свое привычное место и глубоко вздохнула, пытаясь унять дрожь.
– Какой легендой ты порадуешь нас на этот раз? – улыбнулся король. В мягком свете камина он снова помолодел и теперь выглядел старшим братом Карела.
– На этот раз мы отправимся во времена великого императора Гаральда Завоевателя, – торжественно сказала Маришка. – И расскажу я легенду о прекрасной деве-воительнице, дивной княгине Мелине, госпоже заснеженного острова.
Она устроилась поудобнее и начала:
«Далеко-далеко отсюда, за горами и лесами, за полями и болотами, за холодным Северным морем лежит большой скалистый остров»…
Примечания
Зеркало вызова – стандартный, очень дорогой магический предмет. Представляет собой небольшое зеркальце, на котором можно писать короткие послания, которые будут отражаться на парном зеркальце. У сильных чародеев и волшебников может быть и большое зеркало, связанное сразу с несколькими маленькими.
Легенда о прекрасной деве-воительнице, дивной княгине Мелине, госпоже заснеженного острова
Далеко-далеко отсюда, за горами и лесами, за полями и болотами, за холодным Северным морем лежит большой скалистый остров Минденс. Суровые это места и опасные – много кораблей разбилось о его неприветливые берега, и даже самый лучший хлебопашец не смог бы вырастить пшеницу на его каменистой земле.
Но не бедствовал островной народ и не печалился. Не было во всем мире столь искусных корабелов, столь метких охотников и столь удачливых рыбаков. Не пугало их Северное море, наоборот, любили его островные жители, словно отца родного. В его холодных водах ловили они жирную вкусную рыбу, а зимой по сковывавшему его льду охотились за редким пушным зверем. По его серым волнам водили они крепкие корабли в богатые хлебом и мясом восточные земли, да в шумные западные города. Короли, князья и бароны платили серебром и золотом за пшеницу и за жирную рыбу, а охотнее всего – за диковинного северного зверя, похожего на лисицу, но с мехом белым, словно снег, и теплым, словно пуховая перина.
Но более всего славился Минденс своими прекрасными девами. Легенды ходили в западных королевствах о статных светловолосых красавицах, охотящихся, торгующих и выходящих в море наравне с мужчинами. Однако мало кто решался даже заговорить с ними – северные девы нрав имели суровый и меч носили так же, как мужчины, только вынимали его из ножен куда чаще.
А самой знаменитой и прекрасной была госпожа Минденса, дивная княгиня Мелина. Железной рукой держала молодая правительница свой строптивый народ, силой своей воли усмиряла недовольных, а кто не подчинялся воле, тот изведывал силу ее руки. Не было такого мужчины, который смог бы одолеть ее в поединке один на один. Да что там в одиночку – десяток воинов и то не сумел бы победить дивную воительницу Мелину, ибо сила и ловкость ее превосходили человеческую. Шептались враги Минденса, что не может простая смертная обладать такой силой, и что мать Мелины была демоницей, околдовавшей покойного князя. Шептались, злобствовали, а сделать ничего не могли, не было среди королей, князей и баронов такого глупца, который попытался бы подчинить себе островной народ.
Но были и в самом Минденсе недовольные. Хоть и казалось жителям континента, что женщины княжества равны мужчинам, но на деле не слишком хотели островитяне подчиняться девице. Желали они, чтобы правил ими мужчина, и чтобы выполнила Мелина свое женское предназначение – даровала Минденсу наследника, продолжателя ее древнего рода. Много раз высказывали старейшины княгине свое требование, много раз поднимали голоса командиры дружин. И наконец пришлось уступить дивной Мелине, дала она согласие выйти замуж. Но следуя древней традиции, поставила она условие – лишь тот сможет стать ее мужем и князем Минденса, кто сумеет одолеть ее в равном поединке, ибо негоже восходить на трон мужчине, который не может сладить с девицей.
Много было желающих получить прекрасную Мелину, а с ней и княжеский престол. Не нарадовались старейшины, глядя на корабли сватов, привозившие богатые дары. Но таяла их радость по мере того, как посрамленными отплывали женихи к родным берегам. Рискнули попытать счастья и лучшие воины самого Минденса, но и они пали обезоруженные и раненые к ногам своей княгини.
Прошло три года, уже давно не мелькали в гавани Минденса чужеземные паруса, уже потеряли надежду старейшины, уже сидели в темницах недовольные, посмевшие восстать против своей княгини. Но все изменилось в единый день, когда вошли в порт три огромных корабля под флагами великой империи, и ступил на землю Минденса единственный сын и наследник Вальденского императора, молодой принц Стефан.
С почетом приняла послов дивная княгиня Мелина. Хоть и не рада она была этому сватовству, но не могла оскорбить сына великого императора. Огнем и мечом Гаральд Завоеватель раздвинул границы своих владений. Железной поступью прошлась его армия по Северному континенту, множество стран подчинила Вальденской империи. Тяжела была десница Гаральда, не жалел он врагов своих и жестоко расправлялся с теми, кто смел противиться его власти.
С любопытством всматривалась молодая княгиня в лицо имперского принца, но ни жестокости, ни высокомерия не было в его светлых глазах, открыто и спокойно смотрел Стефан на прекрасную княгиню.
Усмехнулась про себя Мелина – пусть не было в глазах принца жестокости, но и сильным он ей не показался, ни телом, ни духом. Хоть высок и статен был наследник Вальденской империи, однако слишком мягок был его взгляд и слишком тонки ухоженные руки – руки книжника, а не воина.
Успокоилась молодая княгиня, не противник ей принц Стефан, уедет он так же, как и прочие – не солоно хлебавши. Равнодушно произнесла она приветственные слова, окинула спокойным взором его свиту и вдруг будто на каменную стену наткнулась на испытующий взгляд высокого воина в черном одеянии телохранителя.
Холодны были его серые глаза, словно само Северное море, и таилась в них такая грозная сила, какую прежде Мелина видела лишь в пенных волнах. Седина серебрилась в его светлых волосах, но ни морщинки не было на суровом лице. И показалось молодой княгине, что в самую душу ей заглянул незнакомый воин и прочитал все ее мысли.
Словно ледяная рука сжала ее сердце, да так, что пропустило оно удар, а потом забилось с бешеной скоростью. Задрожала Мелина, как на пронизывающем ветру, но овладела она собой и с улыбкой отпустила послов.
Но едва лишь вышла она из парадной залы, как слетела с губ ее фальшивая улыбка. Кинулась к окну молодая княгиня и с трепетом посмотрела вслед имперским гостям. Спокойно и уверенно шел сероглазый воин по правую руку от принца, холодное северное солнце золотило его светлые волосы. Словно почувствовал он ее взгляд, обернулся, и отшатнулась от окна Мелина, безуспешно пытаясь унять колотящееся сердце.
Утренняя заря залила розовым светом заснеженные горы и долины Минденса. В стальной кольчуге, с острым мечом и кожаным щитом вышла на боевую площадку дивная княгиня Мелина. Горячая кровь приливала к ее щекам, окрашивая нетерпеливым румянцем бледную кожу. В ожидании боя разминала она руки, и со страхом и восхищением смотрели воины, как легко, словно перышком, поигрывает молодая княгиня тяжелым мечом.
И вот показался принц Стефан. В полном вооружении шел он: шлем скрывал его голову, вальденская кожаная куртка, покрытая стальной чешуей, защищала грудь, а на треугольном пурпурном щите вызывающе скалил зубы имперский золотой дракон.
Смотрела Мелина на приближающегося воина, и все тяжелее становилось у нее на сердце. Что-то недоглядела она вчера, что-то не дочувствовала. С грацией снежного барса двигался принц, привычно сжимали рукоятку меча тонкие пальцы, силой и уверенностью веяло от его высокой статной фигуры.
Слишком много воинов повидала молодая княгиня, слишком многих повергла она на этой боевой площадке и теперь безошибочно почувствовала она в противнике опытного бойца, чей меч не раз досыта напивался кровью врагов. Не стала она тратить время на разговоры, отсалютовала принцу и скинула на землю тяжелый плащ, чтобы не мешал он в бою. Зашумели минденские воины, шепот прошел по их рядам – знали они, что если их госпожа сняла плащ, значит перед нею равный противник.
С лязгом скрестились мечи, во все стороны рассыпались искры, затаили дыхание зрители. Лишь звон мечей и тяжелое дыхание нарушали тишину – в полном молчании сражались принц и княгиня, ибо ни один из них не решался расходовать силы на разговоры.
Все выше и выше поднималось солнце, перекрашивая розовую долину в золотую. Со свистом рассекали воздух тяжелые мечи, в щепки и лохмотья превратились щиты, и не раз уже скользили лезвия по кольчугам. И впрямь равны были противники, и нечеловеческая сила молодой княгини впервые столкнулась с такой же великой силой, не равной простым смертным.
Все короче становились тени, наливались жаром холодные лучи зимнего солнца. И впервые в душу княгини Мелины закрался страх. Чувствовала она, как капля за каплей уходят из нее силы, как тяжелее становится меч, как теряет четкость зрение, как все медленнее поднимается рука, чтобы отбить очередной удар. А противник словно и не становился слабее, наоборот, заметив как пошатнулась княгиня, усилил он напор, и с еще большей скоростью стал взлетать его меч. Молодая княгиня и сама уже не понимала, как ей все еще удается выстоять против принца, словно отдельно от усталого разума действовало ее тело, продолжая безнадежное сопротивление.
И вот вновь взвился меч принца, яркой вспышкой отразились в нем солнечные лучи, и осознала Мелина, что это будет последний удар. Сейчас рухнет она на землю к ногам наследника империи, и приставит он к ее груди меч, как символ своей победы.
Но вдруг замер принц, не торопясь обрушить удар на противницу. Вслушиваясь в отдаленный шум, встрепенулись воины, встревожено подняла голову и княгиня Мелина.
Далеко в гавани трубил рог, сообщая о нападении на город.
Столь оглушенной и уставшей была Мелина, что не сразу она успела придти в себя. А принц уже сделал знак своим людям, легко взлетел на коня и вихрем умчался в сторону города, оставив за собой только снежное облако.
Но недолго длилась растерянность молодой княгини, и лишь на минуту отстала она от имперского гостя. Птицей несся ее резвый конь, кровь стучала в висках, а слух ловил звуки боя. Даже видеть врагов не нужно было Мелине, и так знала она, кто мог осмелиться напасть на ее столицу. Ни короли, ни князья не стали бы ссориться с Минденсом, ибо только островные корабельщики не боялись жестоких пиратов и рисковали возить товары из западных королевств в плодородные восточные земли. Потому и пылали пиратские капитаны черной злобой, потому и мечтали они подорвать силу Минденского княжества, чтобы самим безраздельно властвовать в Северном море.
Не ошиблась дивная княгиня Мелина – темно было вокруг гавани от кораблей с черными парусами. Лавиной ядер обстреливали они гавань, а на берегу княжеская дружина пыталась не пропустить высадившихся пиратов на городские улицы. Но словно небеса были против несчастного Минденса – умелый выстрел с одного из кораблей попал в пороховой погреб и превратил в руины маленькую крепость, защищавшую гавань. Поняла княгиня, что не удастся им сдержать нападающих, слишком малочисленна ее дружина, а пока подойдут отряды ополчения, город будет взят и разграблен. И даже если все ее воины и способные держать меч горожане полягут здесь, это не спасет столицу от разорения. С болью в сердце отдала она приказ выводить из города детей и стариков, бросать нажитое имущество и уходить вглубь острова, куда пираты последовать за ними не посмеют.
И вдруг, словно в ответ на ее молитвы, страшный залп прокатился эхом над гаванью, столь громкий, что выстрелы пиратских пушек показались в сравнении с ним кудахтаньем кур. Непостижимым образом торговые корабли Империи превратились вдруг в боевые, открылись тщательно замаскированные порты, и шквал огня обрушился на пиратов, в несколько мгновений превращая пиратские суда в пылающие факелы. Алым всполохом сверкал плащ принца на одном из имперских кораблей, черной тучей темнел плащ его телохранителя. Еще два залпа, и пошли ко дну два пиратских судна, преграждая остальным проход в гавань.
Замерло в отчаянной надежде сердце княгини Мелины, скомандовала она атаку и сама ринулась в бой во главе своих воинов.
Маришка исподтишка разглядывала Карела, которого не видела с той памятной встречи в домике госпожи Дагмары. Ей и тогда показалось, что принц как-то резко повзрослел – она уже ну никак не могла смотреть на него как на ровесника. Их пять лет разницы, всего полгода назад казавшиеся совсем незначительными, теперь давили на нее, заставляя чувствовать себя совсем девчонкой. За прошедшие четыре месяца принц стал совсем взрослым, и под его незнакомым и непривычным взглядом Маришка ощущала себя слегка неуютно и словно смущалась чего-то. И веселости у него сильно поубавилось, а под глазами залегли тени как от постоянной усталости. Зато сходство с отцом стало еще более заметным – волосы в черный цвет покрасить, кожу подтемнить, и почти не отличить будет от портретов короля Томаша в молодости.
Она перевела взгляд на короля. Да уж, его величество выглядел тоже не лучшим образом и впервые на свои годы. Вчерашний разговор, похоже, обошелся ему нелегко. Маришке стало немного совестно – испортила человеку настроение на ночь глядя.
Под непривычно тяжелым взглядом Томаша присмирели даже его неугомонные племянники и вместо того, чтобы проситься посидеть подольше, сбежали сразу после десерта. Леди Анна ушла вслед за ними, а управляющего двором король отпустил готовиться к завтрашнему отъезду принца. В итоге остались только сам Томаш, Карел, Альмина, Маришка и оба шута, что для задуманного плана было просто идеально.
Интригу чуть не сломал король, который неожиданно встал (а за ним пришлось подскочить и всем остальным) и, похоже, хотел всех отпустить. Но принцесса среагировала восхитительно быстро.
– Ваше величество, – просительно сказала она прежде, чем Томаш успел открыть рот, – мы так давно не собирались все вместе, а завтра его высочество снова уедет. Может быть, мы посидим в библиотеке, а госпожа Марина расскажет одну из своих чудесных сказок?
Маришка едва не зааплодировала – какая все-таки потрясающая актриса пропадает в Альмине. Сама же она сделала Карелу страшные глаза и энергично кивнула в сторону принцессы. Тот, вот молодец, сразу понял ее правильно.
– Отец, я присоединяюсь к просьбе ее высочества, – принц говорил почтительно, но твердо, – все же это мой день рождения, и мне не хотелось бы так рано его заканчивать.
Королю осталось только руками развести и пригласить всех в библиотеку. Не мог же он, действительно, из-за своего плохого настроения испортить сыну праздник.
В библиотеке все было уже готово – горел камин, стояли напитки, сладости и закуски. Маришка села на свое привычное место и глубоко вздохнула, пытаясь унять дрожь.
– Какой легендой ты порадуешь нас на этот раз? – улыбнулся король. В мягком свете камина он снова помолодел и теперь выглядел старшим братом Карела.
– На этот раз мы отправимся во времена великого императора Гаральда Завоевателя, – торжественно сказала Маришка. – И расскажу я легенду о прекрасной деве-воительнице, дивной княгине Мелине, госпоже заснеженного острова.
Она устроилась поудобнее и начала:
«Далеко-далеко отсюда, за горами и лесами, за полями и болотами, за холодным Северным морем лежит большой скалистый остров»…
Примечания
Зеркало вызова – стандартный, очень дорогой магический предмет. Представляет собой небольшое зеркальце, на котором можно писать короткие послания, которые будут отражаться на парном зеркальце. У сильных чародеев и волшебников может быть и большое зеркало, связанное сразу с несколькими маленькими.
Глава 9. Королевская честь
Легенда о прекрасной деве-воительнице, дивной княгине Мелине, госпоже заснеженного острова
Далеко-далеко отсюда, за горами и лесами, за полями и болотами, за холодным Северным морем лежит большой скалистый остров Минденс. Суровые это места и опасные – много кораблей разбилось о его неприветливые берега, и даже самый лучший хлебопашец не смог бы вырастить пшеницу на его каменистой земле.
Но не бедствовал островной народ и не печалился. Не было во всем мире столь искусных корабелов, столь метких охотников и столь удачливых рыбаков. Не пугало их Северное море, наоборот, любили его островные жители, словно отца родного. В его холодных водах ловили они жирную вкусную рыбу, а зимой по сковывавшему его льду охотились за редким пушным зверем. По его серым волнам водили они крепкие корабли в богатые хлебом и мясом восточные земли, да в шумные западные города. Короли, князья и бароны платили серебром и золотом за пшеницу и за жирную рыбу, а охотнее всего – за диковинного северного зверя, похожего на лисицу, но с мехом белым, словно снег, и теплым, словно пуховая перина.
Но более всего славился Минденс своими прекрасными девами. Легенды ходили в западных королевствах о статных светловолосых красавицах, охотящихся, торгующих и выходящих в море наравне с мужчинами. Однако мало кто решался даже заговорить с ними – северные девы нрав имели суровый и меч носили так же, как мужчины, только вынимали его из ножен куда чаще.
А самой знаменитой и прекрасной была госпожа Минденса, дивная княгиня Мелина. Железной рукой держала молодая правительница свой строптивый народ, силой своей воли усмиряла недовольных, а кто не подчинялся воле, тот изведывал силу ее руки. Не было такого мужчины, который смог бы одолеть ее в поединке один на один. Да что там в одиночку – десяток воинов и то не сумел бы победить дивную воительницу Мелину, ибо сила и ловкость ее превосходили человеческую. Шептались враги Минденса, что не может простая смертная обладать такой силой, и что мать Мелины была демоницей, околдовавшей покойного князя. Шептались, злобствовали, а сделать ничего не могли, не было среди королей, князей и баронов такого глупца, который попытался бы подчинить себе островной народ.
Но были и в самом Минденсе недовольные. Хоть и казалось жителям континента, что женщины княжества равны мужчинам, но на деле не слишком хотели островитяне подчиняться девице. Желали они, чтобы правил ими мужчина, и чтобы выполнила Мелина свое женское предназначение – даровала Минденсу наследника, продолжателя ее древнего рода. Много раз высказывали старейшины княгине свое требование, много раз поднимали голоса командиры дружин. И наконец пришлось уступить дивной Мелине, дала она согласие выйти замуж. Но следуя древней традиции, поставила она условие – лишь тот сможет стать ее мужем и князем Минденса, кто сумеет одолеть ее в равном поединке, ибо негоже восходить на трон мужчине, который не может сладить с девицей.
Много было желающих получить прекрасную Мелину, а с ней и княжеский престол. Не нарадовались старейшины, глядя на корабли сватов, привозившие богатые дары. Но таяла их радость по мере того, как посрамленными отплывали женихи к родным берегам. Рискнули попытать счастья и лучшие воины самого Минденса, но и они пали обезоруженные и раненые к ногам своей княгини.
Прошло три года, уже давно не мелькали в гавани Минденса чужеземные паруса, уже потеряли надежду старейшины, уже сидели в темницах недовольные, посмевшие восстать против своей княгини. Но все изменилось в единый день, когда вошли в порт три огромных корабля под флагами великой империи, и ступил на землю Минденса единственный сын и наследник Вальденского императора, молодой принц Стефан.
***
С почетом приняла послов дивная княгиня Мелина. Хоть и не рада она была этому сватовству, но не могла оскорбить сына великого императора. Огнем и мечом Гаральд Завоеватель раздвинул границы своих владений. Железной поступью прошлась его армия по Северному континенту, множество стран подчинила Вальденской империи. Тяжела была десница Гаральда, не жалел он врагов своих и жестоко расправлялся с теми, кто смел противиться его власти.
С любопытством всматривалась молодая княгиня в лицо имперского принца, но ни жестокости, ни высокомерия не было в его светлых глазах, открыто и спокойно смотрел Стефан на прекрасную княгиню.
Усмехнулась про себя Мелина – пусть не было в глазах принца жестокости, но и сильным он ей не показался, ни телом, ни духом. Хоть высок и статен был наследник Вальденской империи, однако слишком мягок был его взгляд и слишком тонки ухоженные руки – руки книжника, а не воина.
Успокоилась молодая княгиня, не противник ей принц Стефан, уедет он так же, как и прочие – не солоно хлебавши. Равнодушно произнесла она приветственные слова, окинула спокойным взором его свиту и вдруг будто на каменную стену наткнулась на испытующий взгляд высокого воина в черном одеянии телохранителя.
Холодны были его серые глаза, словно само Северное море, и таилась в них такая грозная сила, какую прежде Мелина видела лишь в пенных волнах. Седина серебрилась в его светлых волосах, но ни морщинки не было на суровом лице. И показалось молодой княгине, что в самую душу ей заглянул незнакомый воин и прочитал все ее мысли.
Словно ледяная рука сжала ее сердце, да так, что пропустило оно удар, а потом забилось с бешеной скоростью. Задрожала Мелина, как на пронизывающем ветру, но овладела она собой и с улыбкой отпустила послов.
Но едва лишь вышла она из парадной залы, как слетела с губ ее фальшивая улыбка. Кинулась к окну молодая княгиня и с трепетом посмотрела вслед имперским гостям. Спокойно и уверенно шел сероглазый воин по правую руку от принца, холодное северное солнце золотило его светлые волосы. Словно почувствовал он ее взгляд, обернулся, и отшатнулась от окна Мелина, безуспешно пытаясь унять колотящееся сердце.
***
Утренняя заря залила розовым светом заснеженные горы и долины Минденса. В стальной кольчуге, с острым мечом и кожаным щитом вышла на боевую площадку дивная княгиня Мелина. Горячая кровь приливала к ее щекам, окрашивая нетерпеливым румянцем бледную кожу. В ожидании боя разминала она руки, и со страхом и восхищением смотрели воины, как легко, словно перышком, поигрывает молодая княгиня тяжелым мечом.
И вот показался принц Стефан. В полном вооружении шел он: шлем скрывал его голову, вальденская кожаная куртка, покрытая стальной чешуей, защищала грудь, а на треугольном пурпурном щите вызывающе скалил зубы имперский золотой дракон.
Смотрела Мелина на приближающегося воина, и все тяжелее становилось у нее на сердце. Что-то недоглядела она вчера, что-то не дочувствовала. С грацией снежного барса двигался принц, привычно сжимали рукоятку меча тонкие пальцы, силой и уверенностью веяло от его высокой статной фигуры.
Слишком много воинов повидала молодая княгиня, слишком многих повергла она на этой боевой площадке и теперь безошибочно почувствовала она в противнике опытного бойца, чей меч не раз досыта напивался кровью врагов. Не стала она тратить время на разговоры, отсалютовала принцу и скинула на землю тяжелый плащ, чтобы не мешал он в бою. Зашумели минденские воины, шепот прошел по их рядам – знали они, что если их госпожа сняла плащ, значит перед нею равный противник.
С лязгом скрестились мечи, во все стороны рассыпались искры, затаили дыхание зрители. Лишь звон мечей и тяжелое дыхание нарушали тишину – в полном молчании сражались принц и княгиня, ибо ни один из них не решался расходовать силы на разговоры.
Все выше и выше поднималось солнце, перекрашивая розовую долину в золотую. Со свистом рассекали воздух тяжелые мечи, в щепки и лохмотья превратились щиты, и не раз уже скользили лезвия по кольчугам. И впрямь равны были противники, и нечеловеческая сила молодой княгини впервые столкнулась с такой же великой силой, не равной простым смертным.
Все короче становились тени, наливались жаром холодные лучи зимнего солнца. И впервые в душу княгини Мелины закрался страх. Чувствовала она, как капля за каплей уходят из нее силы, как тяжелее становится меч, как теряет четкость зрение, как все медленнее поднимается рука, чтобы отбить очередной удар. А противник словно и не становился слабее, наоборот, заметив как пошатнулась княгиня, усилил он напор, и с еще большей скоростью стал взлетать его меч. Молодая княгиня и сама уже не понимала, как ей все еще удается выстоять против принца, словно отдельно от усталого разума действовало ее тело, продолжая безнадежное сопротивление.
И вот вновь взвился меч принца, яркой вспышкой отразились в нем солнечные лучи, и осознала Мелина, что это будет последний удар. Сейчас рухнет она на землю к ногам наследника империи, и приставит он к ее груди меч, как символ своей победы.
Но вдруг замер принц, не торопясь обрушить удар на противницу. Вслушиваясь в отдаленный шум, встрепенулись воины, встревожено подняла голову и княгиня Мелина.
Далеко в гавани трубил рог, сообщая о нападении на город.
***
Столь оглушенной и уставшей была Мелина, что не сразу она успела придти в себя. А принц уже сделал знак своим людям, легко взлетел на коня и вихрем умчался в сторону города, оставив за собой только снежное облако.
Но недолго длилась растерянность молодой княгини, и лишь на минуту отстала она от имперского гостя. Птицей несся ее резвый конь, кровь стучала в висках, а слух ловил звуки боя. Даже видеть врагов не нужно было Мелине, и так знала она, кто мог осмелиться напасть на ее столицу. Ни короли, ни князья не стали бы ссориться с Минденсом, ибо только островные корабельщики не боялись жестоких пиратов и рисковали возить товары из западных королевств в плодородные восточные земли. Потому и пылали пиратские капитаны черной злобой, потому и мечтали они подорвать силу Минденского княжества, чтобы самим безраздельно властвовать в Северном море.
Не ошиблась дивная княгиня Мелина – темно было вокруг гавани от кораблей с черными парусами. Лавиной ядер обстреливали они гавань, а на берегу княжеская дружина пыталась не пропустить высадившихся пиратов на городские улицы. Но словно небеса были против несчастного Минденса – умелый выстрел с одного из кораблей попал в пороховой погреб и превратил в руины маленькую крепость, защищавшую гавань. Поняла княгиня, что не удастся им сдержать нападающих, слишком малочисленна ее дружина, а пока подойдут отряды ополчения, город будет взят и разграблен. И даже если все ее воины и способные держать меч горожане полягут здесь, это не спасет столицу от разорения. С болью в сердце отдала она приказ выводить из города детей и стариков, бросать нажитое имущество и уходить вглубь острова, куда пираты последовать за ними не посмеют.
И вдруг, словно в ответ на ее молитвы, страшный залп прокатился эхом над гаванью, столь громкий, что выстрелы пиратских пушек показались в сравнении с ним кудахтаньем кур. Непостижимым образом торговые корабли Империи превратились вдруг в боевые, открылись тщательно замаскированные порты, и шквал огня обрушился на пиратов, в несколько мгновений превращая пиратские суда в пылающие факелы. Алым всполохом сверкал плащ принца на одном из имперских кораблей, черной тучей темнел плащ его телохранителя. Еще два залпа, и пошли ко дну два пиратских судна, преграждая остальным проход в гавань.
Замерло в отчаянной надежде сердце княгини Мелины, скомандовала она атаку и сама ринулась в бой во главе своих воинов.
