— О чём я и говорила! Я твоих родных опасности подвергаю, — возбужденно шептала Клёна, — Мне тут никак нельзя! Светлик, миленький, ну пойми ты!
— Да не трусь ты так! Клёнка, ну пронесло же, — возражал ей шёпотом друг, — Похоже, они не знают, как точно ты выглядишь. «Коса каштановая, а сама мелкая да тощая», — передразнил незваных гостей дружинник и весело добавил, — Да под такое описание пол девок Зимогорья да окрестных весей подойдет!
На это Клёне возразить оказалось нечего. При таком скудном описании, девушку приметной не назовёшь.
Только утихли волнения по поводу происшествия, как в дверь тихо поскреблись. Всё ещё сидевшие в сенях друзья вздрогнули.
— Да кого там недобрая на ночь принесла? — ругнулся сквозь зубы Светлик и подошёл к двери.
Клёна спряталась за его спиной в полумраке сеней. Дверь снаружи ещё раз тихо поскребли. Светлик аккуратно приоткрыл, делая сначала щёлку, а когда увидел пришедшую, то отворил шире и сделал приглашающий жест. В сени вошла Ряска и без всяких приветствий тихо и быстро заговорила:
— В дом мастера Алистера днём вломились. Повезло, что мимо шёл патруль и заинтересовался шумом. Так что отвадили. Я пришла предупредить, что всё несколько хуже, чем мастер предполагал.
— Сколько их было? — Светлик нахмурился.
— Трое. Все не здешние, но без рушьих плащей.
Дружинник кивнул.
— Незадолго до тебя к нам тоже наведались двое, — и хмыкнул, — Похоже у них нет точного описания. Уверена, что за тобой не следили?
— Уверена, — Ряска ответила несколько самодовольно, — Я не первый год у мастера служу.
Они обменялись ещё несколькими фразами относительно мастера. Служка сообщила, что если обойдется без происшествий, то к утру Алистер закончит работу над амулетом и останется дождаться только Витарра. После ухода Ряски, друзьям было о чём поразмыслить.
— Странно ведут себя эти рухи, — Светлик сидел на скамье скрестив руки, — Высших стражей сто лет в обед как не видели. А тут вдруг объявились, так ещё и плащи прячут. Как думаешь, сами от кого прячутся. Ох, странно это всё, Клёнка. Чует мое сердце, не с проста плащи-то прячут. Витарр этот твой ничего не баял по этому поводу?
Девушка лишь помотала головой.
— Он то должен знать что к чему. Сам же рух! Ну ничего. Объявится — потолкуем, — в голосе парня слышалась угроза.
Клёна примиряюще дотронулась до скрещенных рук друга.
— Только не горячись Светлик. Помни, Витарр на нашей стороне.
— Сдается мне, он на своей собственной стороне, — возразил юноша, а потом более миролюбиво ответил, — Пойдем спать. Как там Ясиня говорила?
— Благие дела в ночи не делаются, — хором, подражая скрипучему голосу зареченской ведуньи, произнесли друзья, тихо посмеялись и разошлись спать: Клёнка на полати, а Светлику постелили на полу.
День у мастера Алистера не задался с самого утра. Опять всё утро где-то пропадала эта дрянная девка, и свой завтрак он получил чуть позже обычного, что вкупе с ошибкой в плетении амулета настроения не прибавляло. Оладьи со сметаной и молоко несколько поправили дело. День, казалось, начал налаживаться, мастер даже нашёл и обезвредил ту досадную ошибку в амулете, оставалось доделать не так-то и много. Но тут в ярко-синюю входную дверь его дома очень громко и настойчиво постучали, будто со всего размаху лупили по ней башмаком с кованным носом. «Не к добру», — промелькнуло в голове Алистера. Как назло, нерадивая служка открывать пришедшим не спешила, и пришлось спускаться самому. «И за что я только плачу этой дрянной девке? Выгнать бы давно взашей!» — Если за что он Ряске и платил, то точно не за встречу незнакомцев, о чём сам зимогорский колдун прекрасно знал, но всё равно часто бранился.
Ярко-синяя дверь отворилась со скрипом, когда один из стоящей на пороге троицы собирался пнуть деревянную страдалицу ещё раз да посильнее. Троица была колоритная, не смотря на простенькие коричневые плащи и одежду как у заправского зимогорца, никто бы за местных их не признал. Слишком тёмен их волос, слишком резки повадки, слишком цепок взгляд. Их без всяких сомнений выдавало всё. Колдуну потребовалось пару мгновений понять, что только начавший складываться день в одночасье стал много хуже: ничего хорошего появление рухов не сулило.
— Почтенные, к чему столько шума? — Алистер строго взирал на троицу, перед этим мельком скользнув взглядом по двери и оценивая убытки: «Мда, придётся красить. Вот же псы безродные! Сожри вас Большая Паучиха!», — Портить мне дверь было совершеннейше ни к чему. Чем я …
Колдун хотел сказать что-то ещё, но его грубо прервали:
— Мы тебе сейчас не только дверь попортим, — тот, который пинал дверь, грубо втолкнул Алистера внутрь и зашёл следом, за ним вошли двое других. Последний осмотрел улицу прежде, чем прикрыть за собой дверь.
— Какого ляда? — Возмутился колдун, но тот, которого Алистер про себя успел окрестить «тараном», больно врезал под дых хозяину дома.
Колдун согнулся и закашлялся. «Таран» схватил хозяина за куцый рыжий хвостик и заставил распрямиться.
— Слушай сюда, мавкино отродье. Мы с тобой не шутки шутить пришли, — «таран» недобро усмехнулся, — если вдруг ты ещё не понял.
Неожиданно голос подал тот, что зашёл в дом вторым:
— Ну не надо так грубо, Харн, — он наиграно погрозил пальцем «тарану», — Думаю, юноша не обделен умом и понимает, что не в его интересах пытаться нас обмануть, — от такого обращения лицо «юноши» едва заметно вытянулось, — До нас слухи дошли, что один рыжий колдун укрывает некую юную особу, которая нам очень нужна. Разумеется, мы не причиним ей вреда. Так ведь, други?
Други гаденько заулыбались, но согласно закивали. «Вот же ж!» — промелькнуло в голове Алистера, а следом много неприятных слов в адрес вторгшихся в его жилище.
— Начало разговора несколько не задалось, вам не кажется? — «Вожак» явно издевался, что несказанно бесило колдуна. — Может предложите нам выпить?
Ведающий хорошо умел себя сдерживать и даже бровью не повёл, при этом лихорадочно обдумывал как бы выкрутиться из передряги. А он не сомневался, что выкрутится. «Лис» выкручивался всегда.
— Крайне затруднительно потчевать гостей, — Алистер сделал ударение на слово «гостей» и постарался быть настолько милым, насколько позволяла ситуация, — когда тебя держат за хвост.
«Вожак» кивнул «тарану» и тот, наконец, отпустил хозяина дома. Колдун чуть нервно пригладил волосы, а потом зачем-то одернул рукава домашней рубахи.
— Прошу за мной, — Алистер сделал приглашающий жест, указывая на вход в комнату, в которой некоторое время назад принимал совсем иных, более приятных собеседников.
«Гости» проследовали, куда указал колдун и без всякого стеснения расселись за столом. Алистер не стал звать Ряску, а отправился за угощениями сам. Оказалось, когда началась эта заварушка, служка мирно посапывала на лавке в кухне и проснувшись благоразумно решилась не высовываться.
— Ну слава Богам! Хоть когда-то твоя лень сыграла нам на руку, — прошипел мастер, нарочито громко гремя посудой, — Бегом за дружинниками. Да только тихо! Я подати как честный горожанин плачу не затем, чтобы врывались в мой дом средь бела дня!
Ряска кивнула и выскользнула из дома через кухонное окно. Алистер, стараясь не вызвать лишних подозрений, отправился назад в комнату, неся «гостям» на подносе высокие глиняные кружки со сбитнем. И не был бы он «лисом», если бы только сбитень плескался в тех кружках. Хотя маленькое дополнение было слишком долгодействующим и не могло стать его спасением, но мысль о будущей пакости приятно грела душу. «По крайней мере я буду отомщен, — думал мастер, подавая гостям напитки, — Мелочь, а приятно. Выживу — заведу выручай-короб с ядами!». Не будь пришедшие так самоуверенны, то не стали бы пробовать угощение в доме обиженного колдуна.
— А давай-ка поменяемся, — «вожак» улыбаясь забрал кружку у хозяина дома, вручил ему свою и смотря прямо в глаза жёстко бросил, — Выпей.
Колдун ответил что-то притворно оскорбленное вроде: «Да как можно травить гостей в своем же доме» и под внимательным взором троицы выпил. Убедившись, что их и правда не собираются травить, троица спокойно осушила свои кружки. «Ха! — Торжествовал про себя Алистер и, наверное, если б не боялся себя выдать, то потирал бы руки как муха, — Пни тупоголовые». Но «лис» не был бы собой, если б ограничился одной мелкой пакостью замедленного действия. Гремя на кухне посудой, он разжился не только выпивкой и теперь ждал подходящего момента.
— Мы ищем некую особу, — снова начал «вожак», — Невысокая девка, тощая как жердина, — подумав добавил, — Коса ещё каштановая. Вполне возможно, что была не одна.
— Мало ли девок в Зимогорье и окрестных сёлах? Я — очень занятой человек. Мне как-то не с руки на девок заглядываться, — произнес колдун со смесью высокомерия и презрения.
«Вожак» цокнул и покачал головой:
— А я то думал, мы друг друга поняли, — и кивнул «тарану».
Тот хмыкнув поднялся со стула и подняв за шкирьмя Алистера, залепил ему ещё раз в живот от чего выпитый сбитень у колдуна попросился наружу. «Таран» брезгливо оттолкнул от себя колдуна. Мастер упал на колени, но тут же поднялся, вытер рукавом рот, а другой рукой что-то быстро достал из-за пазухи.
— Зря вы так, гости дорогие, — «Лис» хищно улыбнулся и кинул склянку на пол перед собой.
Раздался треск, комнату окутало дымом. Дальше всё происходило быстро. Алистер, воспользовавшись замешательством троицы, бросился на улицу с криками: «Караул! Пожар!». Свой дом он знал очень хорошо, и даже временная слепота была не помехой. Недалеко как раз проходило четверо дружинников, услышав шум, они бросились к вывалившемуся из дверей дома мужчине. Он быстро обрисовал им ситуацию с нападением. Из всех щелей дома валил дым, изнутри слышались ругательства и кашель. А с другого конца переулка стремительно приближались Ряска и ещё несколько дружинников. Как только рассеялась завеса, набившая себе немало шишек троица вывались из дома и оказалась в кольце. Воины понимали, кто перед ними и действовать не спешили. Алистер и Ряска, поблагодарив мужчин за помощь, скрылись за многострадальной дверью и дальше наблюдали из окна как троицу в окружении стражи куда-то увели.
— Они просто выставят их из города. Все же понимают кто это, — тихо сказала Ряска, — но конфликт не нужен ни им, ни городу.
— Ха, тогда на кой ляд они подобным образом ко мне-то заявились? — Алистер кипел от возмущения, хотя мелкая пакость грела ему душу.
— Так что вы добавили, мастер? — Тихо спросила служка, кивая на черепки разбитых в суматохе кружек.
— Порошок семян подорожника и столько горькозёма, сколько возможно не испортив вкус, — подмигнул «лис».
— Не хотела бы я быть тем деревом, на которое потом справятся эти птички, — хихикнула девушка.
Мастер лукаво усмехнулся, а потом уже серьезно распорядился, чтобы Ряска всё убрала, позвала кого-нибудь перекрасить дверь и вечером отправилась с вестью к тётушке Светлика, а сам поднялся в комнату, чтобы умыться и передохнуть. Амулет амулетом, но сначала привести себя в порядок.
Нывшие после стычки с рухами рёбра настроения Алистеру не прибавили. Хотя амулет был закончен, колдун ворчал и бранился на Ряску больше обычного. Служка не обижалась. Она давно привыкла, что бывают хорошие дни, когда хозяин много шутит, улыбается и становится больше похожим на проказливого лиса, а бывают такие как сегодня. После выполнения ночного поручения девушка закономерно проспала подачу завтрака, к счастью мастер спустился много позже привычного и кроме прочего попросил са-и и травяной сбор от боли. «Похоже, крепко досталось», — заключила служка и старалась быть вежливее и предусмотрительнее, чем в прочие дни. Ряска чувствовала себя немного виноватой: слишком долго искала подмогу, слишком долго бежали назад. Нужно было всё делать быстрее! Из-за её нерасторопности, как считала Ряска, мастер Алистер пострадал сильнее, чем мог бы.
После трапезы нахохлившийся как воробей колдун поднялся к себе. Тот рух, Витарр, запаздывал уже на день, что нервировало мастера даже сильнее всего прочего. «Где ж вас лешаки-то носят?» — Ругалась про себя Ряска на давешнего гостя, провожая взглядом своего барина.
Примерно тоже, только в менее пристойных выражениях, думал и Алистер, поднимаясь к себе. На животе ещё со вчера расплылся здоровенный такой синяк. «Хорошо, Ряска не видит, — заключил колдун, когда прошлой ночью готовился отойти ко сну, — А то подняла бы вой, дурная девка!» При этой мысли ведающему отчего-то захотелось улыбнуться.
К середине дня зарядил дождь. Да не какой-нибудь тёплый летний дождик, а настоящий ливень, словно кто-то на небесах решил выплеснуть не один ушат воды. Алистер не спеша отобедал в одиночестве. На лице колдуна отчетливо читалась скука, но каждый жест, каждое движении выдавали его истинное настроение: смесь раздражения и нетерпения. Вопреки привычке после еды «лис» остался сидеть за столом, попивая отвар от боли и нервно постукивая пальцами по деревянной поверхности. Ряска благоразумно спряталась в кухне, откуда наблюдала за своим угрюмым мастером, готовая явиться по первому его зову.
«Треклятый рух! Вот же гадство! Зачем я только согласился? Его там шишиги пожрали что ли?» — Алистер мысленно костерил руха на все лады, когда в дверь тихо постучали. Хозяин дома даже вздрогнул от неожиданности, поднялся из-за стола, слегка потерев нывший живот, и отправился открывать. Служку Алистер решил не звать, кто знает кого в такой ливень принесло.
— Лёгок на помине! — Алистер посторонился, пропуская внутрь долгожданного гостя. — Витарр, где тебя лешаки носили? Какого ляда так долго?
— Дождь, — поморщившись от стекающих на лицо капель ответил рух, чихнул и скинул промокший грязно-коричневый плащ на пол сразу у входной двери.
Алистер несколько брезгливо ногой отпихнул к стене эту ставшую бесформенной мокрую тряпку.
— Да я вижу. Аккурат в обед и начался! — Продолжил возмущаться колдун.
— Это здесь, — хмуро бросил гость и чихнул ещё раз.
После руха на полу оставались лужицы грязной воды, будто здесь прошёлся не он вовсе, а какой-нибудь болотник. Оказавшись в комнате рух первым делом достал из заплечной котомки аккуратно сложенный плащ из перьев и повесил поближе к печи на просушку. Как ни старался Витарр, всё равно промок его прекрасный цвета грозовых облаков плащ, состоящий из так идеально прилаженных перьев, что обычно казался сшитым из единого куска материи. Некоторые перья выбивались и топорщились, их рух пригладил бережно, даже нежно, словно проводил ладонью по любимому лику. После этого Витарр приблизился к столу и собирался сесть, как мастер поспешно вскрикнул:
— Нет, нет и нет! Сначала ты переоденешься. Ряска! Найди гостю сухую одежду, — Девушка поспешно появилась, кивнула и бросилась исполнять. Второе распоряжение Алистер прокричал уже ей в спину, — А потом завари ему сбор от простуды и прибери всё это, — колдун махнул рукой в направлении входной двери и плюхнулся на лавку за столом.
Служка вернулась быстро с сухими портами и рубахой из старых запасов своего мастера. Отдав руху сухое платье Ряска оказалась вынуждена смущенно пискнув ретироваться из комнаты, поскольку гость тут же принялся переодеваться, нимало не смущаясь ни хозяина, ни служки.
— Да не трусь ты так! Клёнка, ну пронесло же, — возражал ей шёпотом друг, — Похоже, они не знают, как точно ты выглядишь. «Коса каштановая, а сама мелкая да тощая», — передразнил незваных гостей дружинник и весело добавил, — Да под такое описание пол девок Зимогорья да окрестных весей подойдет!
На это Клёне возразить оказалось нечего. При таком скудном описании, девушку приметной не назовёшь.
Только утихли волнения по поводу происшествия, как в дверь тихо поскреблись. Всё ещё сидевшие в сенях друзья вздрогнули.
— Да кого там недобрая на ночь принесла? — ругнулся сквозь зубы Светлик и подошёл к двери.
Клёна спряталась за его спиной в полумраке сеней. Дверь снаружи ещё раз тихо поскребли. Светлик аккуратно приоткрыл, делая сначала щёлку, а когда увидел пришедшую, то отворил шире и сделал приглашающий жест. В сени вошла Ряска и без всяких приветствий тихо и быстро заговорила:
— В дом мастера Алистера днём вломились. Повезло, что мимо шёл патруль и заинтересовался шумом. Так что отвадили. Я пришла предупредить, что всё несколько хуже, чем мастер предполагал.
— Сколько их было? — Светлик нахмурился.
— Трое. Все не здешние, но без рушьих плащей.
Дружинник кивнул.
— Незадолго до тебя к нам тоже наведались двое, — и хмыкнул, — Похоже у них нет точного описания. Уверена, что за тобой не следили?
— Уверена, — Ряска ответила несколько самодовольно, — Я не первый год у мастера служу.
Они обменялись ещё несколькими фразами относительно мастера. Служка сообщила, что если обойдется без происшествий, то к утру Алистер закончит работу над амулетом и останется дождаться только Витарра. После ухода Ряски, друзьям было о чём поразмыслить.
— Странно ведут себя эти рухи, — Светлик сидел на скамье скрестив руки, — Высших стражей сто лет в обед как не видели. А тут вдруг объявились, так ещё и плащи прячут. Как думаешь, сами от кого прячутся. Ох, странно это всё, Клёнка. Чует мое сердце, не с проста плащи-то прячут. Витарр этот твой ничего не баял по этому поводу?
Девушка лишь помотала головой.
— Он то должен знать что к чему. Сам же рух! Ну ничего. Объявится — потолкуем, — в голосе парня слышалась угроза.
Клёна примиряюще дотронулась до скрещенных рук друга.
— Только не горячись Светлик. Помни, Витарр на нашей стороне.
— Сдается мне, он на своей собственной стороне, — возразил юноша, а потом более миролюбиво ответил, — Пойдем спать. Как там Ясиня говорила?
— Благие дела в ночи не делаются, — хором, подражая скрипучему голосу зареченской ведуньи, произнесли друзья, тихо посмеялись и разошлись спать: Клёнка на полати, а Светлику постелили на полу.
***
День у мастера Алистера не задался с самого утра. Опять всё утро где-то пропадала эта дрянная девка, и свой завтрак он получил чуть позже обычного, что вкупе с ошибкой в плетении амулета настроения не прибавляло. Оладьи со сметаной и молоко несколько поправили дело. День, казалось, начал налаживаться, мастер даже нашёл и обезвредил ту досадную ошибку в амулете, оставалось доделать не так-то и много. Но тут в ярко-синюю входную дверь его дома очень громко и настойчиво постучали, будто со всего размаху лупили по ней башмаком с кованным носом. «Не к добру», — промелькнуло в голове Алистера. Как назло, нерадивая служка открывать пришедшим не спешила, и пришлось спускаться самому. «И за что я только плачу этой дрянной девке? Выгнать бы давно взашей!» — Если за что он Ряске и платил, то точно не за встречу незнакомцев, о чём сам зимогорский колдун прекрасно знал, но всё равно часто бранился.
Ярко-синяя дверь отворилась со скрипом, когда один из стоящей на пороге троицы собирался пнуть деревянную страдалицу ещё раз да посильнее. Троица была колоритная, не смотря на простенькие коричневые плащи и одежду как у заправского зимогорца, никто бы за местных их не признал. Слишком тёмен их волос, слишком резки повадки, слишком цепок взгляд. Их без всяких сомнений выдавало всё. Колдуну потребовалось пару мгновений понять, что только начавший складываться день в одночасье стал много хуже: ничего хорошего появление рухов не сулило.
— Почтенные, к чему столько шума? — Алистер строго взирал на троицу, перед этим мельком скользнув взглядом по двери и оценивая убытки: «Мда, придётся красить. Вот же псы безродные! Сожри вас Большая Паучиха!», — Портить мне дверь было совершеннейше ни к чему. Чем я …
Колдун хотел сказать что-то ещё, но его грубо прервали:
— Мы тебе сейчас не только дверь попортим, — тот, который пинал дверь, грубо втолкнул Алистера внутрь и зашёл следом, за ним вошли двое других. Последний осмотрел улицу прежде, чем прикрыть за собой дверь.
— Какого ляда? — Возмутился колдун, но тот, которого Алистер про себя успел окрестить «тараном», больно врезал под дых хозяину дома.
Колдун согнулся и закашлялся. «Таран» схватил хозяина за куцый рыжий хвостик и заставил распрямиться.
— Слушай сюда, мавкино отродье. Мы с тобой не шутки шутить пришли, — «таран» недобро усмехнулся, — если вдруг ты ещё не понял.
Неожиданно голос подал тот, что зашёл в дом вторым:
— Ну не надо так грубо, Харн, — он наиграно погрозил пальцем «тарану», — Думаю, юноша не обделен умом и понимает, что не в его интересах пытаться нас обмануть, — от такого обращения лицо «юноши» едва заметно вытянулось, — До нас слухи дошли, что один рыжий колдун укрывает некую юную особу, которая нам очень нужна. Разумеется, мы не причиним ей вреда. Так ведь, други?
Други гаденько заулыбались, но согласно закивали. «Вот же ж!» — промелькнуло в голове Алистера, а следом много неприятных слов в адрес вторгшихся в его жилище.
— Начало разговора несколько не задалось, вам не кажется? — «Вожак» явно издевался, что несказанно бесило колдуна. — Может предложите нам выпить?
Ведающий хорошо умел себя сдерживать и даже бровью не повёл, при этом лихорадочно обдумывал как бы выкрутиться из передряги. А он не сомневался, что выкрутится. «Лис» выкручивался всегда.
— Крайне затруднительно потчевать гостей, — Алистер сделал ударение на слово «гостей» и постарался быть настолько милым, насколько позволяла ситуация, — когда тебя держат за хвост.
«Вожак» кивнул «тарану» и тот, наконец, отпустил хозяина дома. Колдун чуть нервно пригладил волосы, а потом зачем-то одернул рукава домашней рубахи.
— Прошу за мной, — Алистер сделал приглашающий жест, указывая на вход в комнату, в которой некоторое время назад принимал совсем иных, более приятных собеседников.
«Гости» проследовали, куда указал колдун и без всякого стеснения расселись за столом. Алистер не стал звать Ряску, а отправился за угощениями сам. Оказалось, когда началась эта заварушка, служка мирно посапывала на лавке в кухне и проснувшись благоразумно решилась не высовываться.
— Ну слава Богам! Хоть когда-то твоя лень сыграла нам на руку, — прошипел мастер, нарочито громко гремя посудой, — Бегом за дружинниками. Да только тихо! Я подати как честный горожанин плачу не затем, чтобы врывались в мой дом средь бела дня!
Ряска кивнула и выскользнула из дома через кухонное окно. Алистер, стараясь не вызвать лишних подозрений, отправился назад в комнату, неся «гостям» на подносе высокие глиняные кружки со сбитнем. И не был бы он «лисом», если бы только сбитень плескался в тех кружках. Хотя маленькое дополнение было слишком долгодействующим и не могло стать его спасением, но мысль о будущей пакости приятно грела душу. «По крайней мере я буду отомщен, — думал мастер, подавая гостям напитки, — Мелочь, а приятно. Выживу — заведу выручай-короб с ядами!». Не будь пришедшие так самоуверенны, то не стали бы пробовать угощение в доме обиженного колдуна.
— А давай-ка поменяемся, — «вожак» улыбаясь забрал кружку у хозяина дома, вручил ему свою и смотря прямо в глаза жёстко бросил, — Выпей.
Колдун ответил что-то притворно оскорбленное вроде: «Да как можно травить гостей в своем же доме» и под внимательным взором троицы выпил. Убедившись, что их и правда не собираются травить, троица спокойно осушила свои кружки. «Ха! — Торжествовал про себя Алистер и, наверное, если б не боялся себя выдать, то потирал бы руки как муха, — Пни тупоголовые». Но «лис» не был бы собой, если б ограничился одной мелкой пакостью замедленного действия. Гремя на кухне посудой, он разжился не только выпивкой и теперь ждал подходящего момента.
— Мы ищем некую особу, — снова начал «вожак», — Невысокая девка, тощая как жердина, — подумав добавил, — Коса ещё каштановая. Вполне возможно, что была не одна.
— Мало ли девок в Зимогорье и окрестных сёлах? Я — очень занятой человек. Мне как-то не с руки на девок заглядываться, — произнес колдун со смесью высокомерия и презрения.
«Вожак» цокнул и покачал головой:
— А я то думал, мы друг друга поняли, — и кивнул «тарану».
Тот хмыкнув поднялся со стула и подняв за шкирьмя Алистера, залепил ему ещё раз в живот от чего выпитый сбитень у колдуна попросился наружу. «Таран» брезгливо оттолкнул от себя колдуна. Мастер упал на колени, но тут же поднялся, вытер рукавом рот, а другой рукой что-то быстро достал из-за пазухи.
— Зря вы так, гости дорогие, — «Лис» хищно улыбнулся и кинул склянку на пол перед собой.
Раздался треск, комнату окутало дымом. Дальше всё происходило быстро. Алистер, воспользовавшись замешательством троицы, бросился на улицу с криками: «Караул! Пожар!». Свой дом он знал очень хорошо, и даже временная слепота была не помехой. Недалеко как раз проходило четверо дружинников, услышав шум, они бросились к вывалившемуся из дверей дома мужчине. Он быстро обрисовал им ситуацию с нападением. Из всех щелей дома валил дым, изнутри слышались ругательства и кашель. А с другого конца переулка стремительно приближались Ряска и ещё несколько дружинников. Как только рассеялась завеса, набившая себе немало шишек троица вывались из дома и оказалась в кольце. Воины понимали, кто перед ними и действовать не спешили. Алистер и Ряска, поблагодарив мужчин за помощь, скрылись за многострадальной дверью и дальше наблюдали из окна как троицу в окружении стражи куда-то увели.
— Они просто выставят их из города. Все же понимают кто это, — тихо сказала Ряска, — но конфликт не нужен ни им, ни городу.
— Ха, тогда на кой ляд они подобным образом ко мне-то заявились? — Алистер кипел от возмущения, хотя мелкая пакость грела ему душу.
— Так что вы добавили, мастер? — Тихо спросила служка, кивая на черепки разбитых в суматохе кружек.
— Порошок семян подорожника и столько горькозёма, сколько возможно не испортив вкус, — подмигнул «лис».
— Не хотела бы я быть тем деревом, на которое потом справятся эти птички, — хихикнула девушка.
Мастер лукаво усмехнулся, а потом уже серьезно распорядился, чтобы Ряска всё убрала, позвала кого-нибудь перекрасить дверь и вечером отправилась с вестью к тётушке Светлика, а сам поднялся в комнату, чтобы умыться и передохнуть. Амулет амулетом, но сначала привести себя в порядок.
***
Нывшие после стычки с рухами рёбра настроения Алистеру не прибавили. Хотя амулет был закончен, колдун ворчал и бранился на Ряску больше обычного. Служка не обижалась. Она давно привыкла, что бывают хорошие дни, когда хозяин много шутит, улыбается и становится больше похожим на проказливого лиса, а бывают такие как сегодня. После выполнения ночного поручения девушка закономерно проспала подачу завтрака, к счастью мастер спустился много позже привычного и кроме прочего попросил са-и и травяной сбор от боли. «Похоже, крепко досталось», — заключила служка и старалась быть вежливее и предусмотрительнее, чем в прочие дни. Ряска чувствовала себя немного виноватой: слишком долго искала подмогу, слишком долго бежали назад. Нужно было всё делать быстрее! Из-за её нерасторопности, как считала Ряска, мастер Алистер пострадал сильнее, чем мог бы.
После трапезы нахохлившийся как воробей колдун поднялся к себе. Тот рух, Витарр, запаздывал уже на день, что нервировало мастера даже сильнее всего прочего. «Где ж вас лешаки-то носят?» — Ругалась про себя Ряска на давешнего гостя, провожая взглядом своего барина.
Примерно тоже, только в менее пристойных выражениях, думал и Алистер, поднимаясь к себе. На животе ещё со вчера расплылся здоровенный такой синяк. «Хорошо, Ряска не видит, — заключил колдун, когда прошлой ночью готовился отойти ко сну, — А то подняла бы вой, дурная девка!» При этой мысли ведающему отчего-то захотелось улыбнуться.
К середине дня зарядил дождь. Да не какой-нибудь тёплый летний дождик, а настоящий ливень, словно кто-то на небесах решил выплеснуть не один ушат воды. Алистер не спеша отобедал в одиночестве. На лице колдуна отчетливо читалась скука, но каждый жест, каждое движении выдавали его истинное настроение: смесь раздражения и нетерпения. Вопреки привычке после еды «лис» остался сидеть за столом, попивая отвар от боли и нервно постукивая пальцами по деревянной поверхности. Ряска благоразумно спряталась в кухне, откуда наблюдала за своим угрюмым мастером, готовая явиться по первому его зову.
«Треклятый рух! Вот же гадство! Зачем я только согласился? Его там шишиги пожрали что ли?» — Алистер мысленно костерил руха на все лады, когда в дверь тихо постучали. Хозяин дома даже вздрогнул от неожиданности, поднялся из-за стола, слегка потерев нывший живот, и отправился открывать. Служку Алистер решил не звать, кто знает кого в такой ливень принесло.
Глава 7
— Лёгок на помине! — Алистер посторонился, пропуская внутрь долгожданного гостя. — Витарр, где тебя лешаки носили? Какого ляда так долго?
— Дождь, — поморщившись от стекающих на лицо капель ответил рух, чихнул и скинул промокший грязно-коричневый плащ на пол сразу у входной двери.
Алистер несколько брезгливо ногой отпихнул к стене эту ставшую бесформенной мокрую тряпку.
— Да я вижу. Аккурат в обед и начался! — Продолжил возмущаться колдун.
— Это здесь, — хмуро бросил гость и чихнул ещё раз.
После руха на полу оставались лужицы грязной воды, будто здесь прошёлся не он вовсе, а какой-нибудь болотник. Оказавшись в комнате рух первым делом достал из заплечной котомки аккуратно сложенный плащ из перьев и повесил поближе к печи на просушку. Как ни старался Витарр, всё равно промок его прекрасный цвета грозовых облаков плащ, состоящий из так идеально прилаженных перьев, что обычно казался сшитым из единого куска материи. Некоторые перья выбивались и топорщились, их рух пригладил бережно, даже нежно, словно проводил ладонью по любимому лику. После этого Витарр приблизился к столу и собирался сесть, как мастер поспешно вскрикнул:
— Нет, нет и нет! Сначала ты переоденешься. Ряска! Найди гостю сухую одежду, — Девушка поспешно появилась, кивнула и бросилась исполнять. Второе распоряжение Алистер прокричал уже ей в спину, — А потом завари ему сбор от простуды и прибери всё это, — колдун махнул рукой в направлении входной двери и плюхнулся на лавку за столом.
Служка вернулась быстро с сухими портами и рубахой из старых запасов своего мастера. Отдав руху сухое платье Ряска оказалась вынуждена смущенно пискнув ретироваться из комнаты, поскольку гость тут же принялся переодеваться, нимало не смущаясь ни хозяина, ни служки.
