— Кхм… мог бы и не пугать мою служку, — укоризненно произнес колдун, — Толковую помощницу нынче найти трудно.
Рух в ответ только чихнул.
— Думал, ваша братия не болеет. Любопытно, — протянул Алистер, задумчиво погладив свою рыжую бородку.
— Мы же не боги, — хмыкнул Витарр.
Наконец переодевшись в сухую, пусть и несколько маловатую ему одежду, рух облегченно вздохнул, сел на скамью и с явным удовольствием вытянул ноги в сторону от стола. Хозяин дома наблюдал и не спешил заводить серьезный разговор: сначала гостя надо накормить и задобрить. Алистер отдал ещё одно распоряжение Ряске на счет еды. Молчание затягивалось. Витарр окинул колдуна пытливым взглядом, но тоже не спешил нарушать тишину. Обстановку слегка разрядила служка, принеся аппетитно пахнущие пирожки, чугунок ароматного мяса с овощами и большую кружку дымящегося травяного питья. Витарр ел так, будто последний раз делал это здесь же до того, как отправился в путь. В это время Ряска быстро развесила около печи его мокрую одежду. Только насытившись рух задал два и без того витавших в воздухе вопроса: «Ты закончил амулет?» и «Где девчонка?».
— Разумеется закончил. Ты ещё спрашиваешь? Я своё дело знаю, — Алистер почти натурально возмутился. Ему не очень-то хотелось переходить к ответу на второй вопрос, ибо прекрасно знал, какой будет реакция гостя. Стоило начать рассказывать, как Витарр вскочил из-за стола чуть не опрокинув скамейку и звучно оперевшись ладонями на столешницу навис над ней. Мастеру пришлось сделать паузу, пока не иссяк поток витиеватых ругательств, и только после этого продолжить.
— Витарр, Витарр, — Алистер укоряюще покачал головой, — Сколько новых слов я узнал от тебя, друг.
Рух шумно выдохнув сел обратно и теперь молча буравил взглядом колдуна, ожидая объяснений.
— Ты даже не поинтересовался, может меня тут убить из-за твоей девки пытались! — Вспомнив вчерашние события хозяин дома кривовато усмехнулся, барабаня пальцами по столешнице, и многозначительно продолжил, — А это знаешь ли, несколько меняет плату…
Гость нахмурился, но промолчал.
— А если бы девчонка оказалась здесь, в моём доме? — Алистер жестом указал на пространство вокруг и чуть эмоциональнее добавил, — Страшно помыслить! Юное создание уже болталось бы в их когтистых лапах по пути куда-нибудь, — он задумчиво сделал паузу, — А кстати откуда они тут на наши головы?
Витарр вздохнул и уже почти спокойно произнес:
— Ты поступил разумно, — и с некоторой неохотой буркнул, — Прости меня за несдержанность. Сам понимаешь…
Алистер великодушно махнул рукой, мол пустое, и продолжил:
— Там ей ничего не грозит. По окрестным весям они уже искали, едва снова не сцепились с дружиной, так что возвращаться им нет никакого резона, — как бы невзначай добавил колдун и сразу перевёл тему, заметив, как нахмурился собеседник, — Останься у меня до утра. Обсохнешь, выспишься и утром пойдешь за девчонкой. Позволь дать тебе совет, Витарр…
Начал было мастер, но рух только усмехнулся и перекрестил руки на груди:
— За совет ты тоже попросишь плату?
— Ну что ты! Дружеские советы совершенно бесплатны, — Алистер обезоруживающе улыбнулся, а потом серьезно продолжил, — Витарр, прислушайся к тому, что я скажу. Даже с амулетом вам опасно лететь сразу из Зимогорья и окрестностей. Вы ведь собираетесь двигаться дальше на юг?
Единственным ответом гостя стал громкий чих.
— Насколько я помню, Мать Ветров всегда проживала в гнезде у Первородного древа, — мастеру не требовалось подтверждений, молчание в некоторых случая тоже ответ. — А значит вам нужно на юг. И если я это понимаю, то и те рухи, — «лис» поморщился, — тоже в курсе. Им даже не нужно пытаться почувствовать твою магию, главное внимательно следить за небом.
Витарр вздохнул. Он знал, что ведающий прав.
— Скажи, твой план сработал? Была за тобой погоня? — Мягко начал Алистер.
— Была, — сухо ответил рух и несколько нервно провел рукой по мокрым волосам.
— Значит, на её поиски брошен отряд больший, чем ты предполагал, — мастер продолжал увещевать, — Вам нужно незаметно выбраться из Зимогорья. Вас, рухов, слишком легко отличить от людей. Вроде внешне-то схожи: две руки, две ноги, — «лис» усмехнулся, — да только повадки не те. Я взял на себя смелость и дополнительно вплел кое-что в амулет. Он будет глаза отводить, чтоб простой люд не замечал странностей.
Витарр сухо поблагодарил.
— Да погоди ты. Я не закончил, — отмахнулся Алистер. — С такой вещицей вам проще и безопаснее попроситься на торговое судно и по Березайке доплыть до Триречья. А оттуда, если посчитаешь нужным, полетите, — Рух хотел что-то возразить, но мастер остановил его жестом, — Денег одолжу. Помню я ваше отношение к материальным ценностям. Я, знаешь ли, крайне заинтересован в вашем благополучном прибытии в гнездо, — рыжий «лис» лукаво подмигнул, — Я же хочу получить свою плату!
Собеседник ухмыльнулся:
— Не сомневался в тебе, старый ты лис. Получишь, получишь. Во всяком случае Матери Ветров твою просьбу я передам.
— Вот и славненько, — Алистер весело хлопнул в ладоши и встал из-за стола, — Отдыхай. Я пошлю девчонке весть.
Стоило закатным сумеркам опуститься на Зимогорье, как в дверь дома в южных выселках тихо постучали. На пороге оказалась знакомая фигура, закутанная в промокший тёмно-коричневый плащ. Дождь так и не прекращался с обеда. Выглянув из двери и убедившись, что за ними не следят, высокий светловолосый юноша впустил позднего гостя в сени. Оказалось, Ряска принесла добрые вести о возращении Витарра.
Стоило закрыться двери за служкой мастера Алистера, как Светлик заметно помрачнел. Клёна хотела успокаивающе положить руку ему на плечо, но юноша отстранился.
— Не нужно, — голос его прозвучал глухо.
— Светлик, я … — нерешительно начала девушка.
— Не нужно, — чуть громче упрямо повторил дружинник и направился из сеней в горницу, — Пойду предупрежу Веладу, что завтра ты уходишь. Может немного еды вам в дорогу наскребем, — Светлик сделал небольшую паузу, раздумывая стоит ли продолжать. — Знаешь, она к тебе прикипела.
Клёна осталась одна в полумраке сеней.
В дом Велады Витарр пришёл перед рассветом, пока город и окрестные селения ещё спали. Рух был с небольшой заплечной котомкой и в обычном коричневом плаще. На груди при ходьбе мерно покачивался невзрачный туго сплетённый из кожи небольшой амулет. Местами в затейливое плетение вклинивались мелкие тёмные камушки, что делало амулет несимметричным. Неискушенному человеку могло показаться, что камушки в плетении располагаются в случайном порядке, не всякий ведающий смог бы понять их истинный смысл. Только тот, кто познал южное искусство Большой Паучихи, понимал их предназначение.
— Не знал, что ты знаком искусством плетения, — уважительно произнес рух, принимая от мастера Алистера амулет, — Южане редко посвящают чужаков в свои секреты. Ты учился у вахаров ?
— У меня было много разных учителей, — с лёгкой улыбкой уклончиво ответил «лис».
— Как страж Старших Богов не могу одобрить то, чему учат последователи культа Паучихи, — серьезно произнес рух, рассматривая амулет, и добавил, подмигнув собеседнику, — Но как простой житель Подлунного мира благодарю за помощь, друг.
Попрощались старые знакомые тепло, хотя Алистер не забыл напомнить руху об оплате. «Лис он и есть лис. Своего не упустит. Что с него возьмешь? — размышлял Витарр, шагая по городу к южным воротам. — Сколько лет знакомы, а он всё ещё меня удивляет». Нужно отдать должное ведающему мастеру, всем необходимым руха он снабдил, даже денег дал в дорогу и сам договорился со стражей и с владельцем торговой ладьи у южной пристани. Проблем возникнуть не должно было.
Дверь отворил заспанный Светлик, следом за ним в сенях появилась такая же сонная Клёна.
— Ты ещё кто? — Угрюмо буркнул дружинник, перегораживая собой вход в избу.
— Впусти. Это Витарр, — скомандовала девушка, появившаяся за спиной Светлика.
Юноша смерил пришлого недоверчивым взглядом, но перечить подруге не стал и посторонился, пропуская руха в сени.
— Мы не ждали тебя так рано, — извиняясь, защебетала девушка. Сон с неё как волной смыло.
Хмурый Светлик закрыл за гостем поплотнее дверь.
— У меня есть к тебе пара вопросов, — не очень-то вежливо произнес дружинник, — Наедине.
Клёна хотела вмешаться, но рух остановил её жестом. Девушке ничего не оставалось, кроме как скрыться в горнице.
— Зачем ты тащишь Клёну в гнездо? — прямо спросил Светлик, скрестив руки.
Витарр был спокоен и холоден:
— Ради правосудия Смотрящего, разумеется.
Дружинник медленно начинал злиться:
— Хорош Смотрящий, если допустил, что его псы целую деревню вырезали и пожгли, а он ни сном, ни духом! — Процедил юноша сквозь зубы, а кулаки его сами собой сжались.
— Они не его псы, — голос руха даже не дрогнул, — Они отступники.
— Как вы это допустили, шишиморы вас дери? — собеседник едва сдерживался, чтобы не броситься на руха с кулаками, — Почему позволили? Почему не перебили?
Витарр раздраженно потер переносицу двумя пальцами и тихо произнес:
— Как представитель стражей Старших Богов я приношу свои искренние соболезнования и извинения, — рух отчеканил это сухо и без запинки, но дальше его голос звучал более эмоционально, — Слушай, никто не знал, что так будет. Ясно? Никто не мог этого предвидеть! Среди рухов, — мужчина хмыкнул, — как и среди людей, всегда находились охочие до власти. Смотрящий на них поглядывал сквозь пальцы — перебесятся, мол, пройдет с возрастом. Многие дети проходят через идею завоевать мир. Никто не думал, что дойдет до такого. Видимо у отступников появился сильный вожак, что птенцы последовали за ним. Большинство отступников по нашим меркам ещё дети! Едва оперившиеся птенцы… Бывали стычки между своими, — рух мерил шагами сени, — но никогда раньше в этой борьбе не страдали простые люди!
— Клёнка им зачем сдалась? — Чуть умерив пыл, Светлик недовольно буркнул, вырвав неожиданной репликой Витарра из мрачной задумчивости.
Рух пожал плечами и помедлив ответил:
— Она свидетель их бесчинств. Было бы глупо не устранить её.
Это была чистая правда. Но чистая правда и вся правда — не одно и то же. Хотя для Светлика слова Витарра прозвучали вполне убедительно.
— Ты сможешь её защитить? — Голос дружинника звучал глухо. — Поможешь потом вернуться домой?
— Разве ей есть куда? Да и всегда возможно, что она захочет остаться на обучение, — Но увидев исказившееся при этом лицо собеседника, рух осекся и продолжил примирительно, — Постараюсь. Это мой долг как стража. Старшие Боги завещали нам оберегать мир и их любимых чад. А мы это свято чтим.
— Жаль, что не все, — с горечью бросил Светлик и вышел из сеней во двор.
Прощание с тётушкой Веладой и её детьми далось Клёне нелегко. Как ни противилась девушка, хозяйка дома всё равно вручила ей свежеиспеченный хлеб в дорогу и кусочек козьего сыра.
— Береги себя, чадушко, — стоя на пороге, Велада по-родственному расцеловала Клёну в обе щёки. Дети смущенно жались за материнской спиной.
Девушка в ответ поклонилась до земли радушной хозяйке. Светлик хмурился и старался не смотреть на подругу. Дружинник решил проводить гостей до пристани, прежде чем отправиться к десятнику. До пристани шли молча.
Команда средней торговой ладьи «Светлига» уже проснулась и грузила товары, когда троица добралась до реки. Витарр, чувствуя возникшее между старыми друзьями напряжение, отошёл поговорить с капитаном, чтобы дать возможность попрощаться наедине.
Светлик смотрел куда угодно: на воду, на городской вал вдалеке, на людей, грузящих тюки и коробы, но только не на девушку.
— Светлик, — тихо позвала девушка и заставила юношу обернуться к ней, едва касаясь кончиками пальцев его подбородка, — Кто знает, свидимся ли и когда теперь. Давай не будем прощаться вот так, друже, — в её голосе слышалась тоска и нежность.
Юноша смотрел исподлобья. Две косы, которое решено было оставить для маскировки, делали ещё по-детски пухленькое девичье лицо чуть более вытянутым, чем он привык. А эти глаза, в которых переплелись свежесть зелени и холод камня. Уста словно маковый цвет, сейчас расстроенно поджатые. Светлик вздохнул: «Вот как на такую злиться?».
— Клёнка, ты это, возвращайся главное, — Светлик неловко притянул к себе подругу, по-братски поцеловал в макушку и, отстраняя её от себя, добавил уже тише, — Я буду ждать.
Девушка кивнула и упрямо стиснув зубы старалась не разрыдаться. Затянувшуюся тишину нарушил подошедший Витарр.
— Нам пора. Торговцы почти погрузились, — рух протянул руку юному дружиннику, — Спасибо за помощь.
Помедлив, словно нехотя, Светлик пожал руку собеседника, буркнул что-то вроде: «Ты её береги» и поспешно, не оборачиваясь, направился к городу. Смотреть, как его Клёнка уплывает в неизвестность с этой напыщенной птицей, не хотелось, просто невмоготу, да и к десятнику должен был явиться ещё с вечера. Влетит теперь. Не может не влететь. Десятник, конечно, мужик свой, хороший и всё понимает, но наказать обязан. Оно и понятно.
Девушка проводила тоскливым взглядом друга детства, вздохнула и последовала на борт в сопровождении стража, замаскированного действием амулета.
Три дня пути по реке не прошли даром для Клёны: зеленоватую, непривычную к долгим речным путешествиям и постоянной качке, девушку то и дело полоскало за борт. Каково же было её счастье, когда ладья причалила в порту ниже Триречья, где текущая с северо-западного предгорья Березайка сливалась воедино с Березаем, берущим начало из родников на северо-востоке, в месте их слияния река становилась особенного широка и полноводна.
Высота стен вокруг Триречья поразила ученицу деревенской ведуньи, ещё когда «Светлига» проплывала мимо, но теперь, когда путники сошли на берег и приблизились, эти каменные громады больше пугали, чем восхищали. Многие сказывали, что самом деле большая часть укреплений Триречья построена ещё до исхода Старших Богов для защиты их любимых чад от чудовищ, населявших небеса и земли вокруг. Некоторые даже баяли, будто сам Земной Змей силой своей поднимал камни из-под травы и земли, песка и глины из самых недр. В подтверждение этих басен указывали на разницу в кладке: северная стена, тянувшаяся от Березайки до самого Березая, составлена из особенно крупных камней, поднять которые простому люду точно не по силам. Существовала и другая легенда: будто на месте Триречья в незапамятные времена, так давно, что Березай и Березайка ещё не соединились, был чертог Старших Богов, где они заседали и пировали, пока однажды не поссорились Небесный Змей и Водный. Каждый из них хотел взять в жёны младшую и любимую дочь Перволунной Матери. Но девушка не захотела пойти ни за одного из них, слишком любила свободу и вольные ветра, а Мать не стала принуждать любимое дитятко. Три дня и три ночи сражались друг с другом Небесный Змей и Змей Водный, пока не сломали одну из стен чертога. Рассердилась тогда Перволунная Мать, что братья-Змеи, несмотря на отказ, продолжили спор, и отослала их в разные стороны: Небесного Змея отправила далеко на север в край Полуночного Солнца, а Водного — далеко на юг в глубокие воды. Сказывают, от того и стала солёной большая вода на юге, что Водный Змей тосковал в разлуке.
Рух в ответ только чихнул.
— Думал, ваша братия не болеет. Любопытно, — протянул Алистер, задумчиво погладив свою рыжую бородку.
— Мы же не боги, — хмыкнул Витарр.
Наконец переодевшись в сухую, пусть и несколько маловатую ему одежду, рух облегченно вздохнул, сел на скамью и с явным удовольствием вытянул ноги в сторону от стола. Хозяин дома наблюдал и не спешил заводить серьезный разговор: сначала гостя надо накормить и задобрить. Алистер отдал ещё одно распоряжение Ряске на счет еды. Молчание затягивалось. Витарр окинул колдуна пытливым взглядом, но тоже не спешил нарушать тишину. Обстановку слегка разрядила служка, принеся аппетитно пахнущие пирожки, чугунок ароматного мяса с овощами и большую кружку дымящегося травяного питья. Витарр ел так, будто последний раз делал это здесь же до того, как отправился в путь. В это время Ряска быстро развесила около печи его мокрую одежду. Только насытившись рух задал два и без того витавших в воздухе вопроса: «Ты закончил амулет?» и «Где девчонка?».
— Разумеется закончил. Ты ещё спрашиваешь? Я своё дело знаю, — Алистер почти натурально возмутился. Ему не очень-то хотелось переходить к ответу на второй вопрос, ибо прекрасно знал, какой будет реакция гостя. Стоило начать рассказывать, как Витарр вскочил из-за стола чуть не опрокинув скамейку и звучно оперевшись ладонями на столешницу навис над ней. Мастеру пришлось сделать паузу, пока не иссяк поток витиеватых ругательств, и только после этого продолжить.
— Витарр, Витарр, — Алистер укоряюще покачал головой, — Сколько новых слов я узнал от тебя, друг.
Рух шумно выдохнув сел обратно и теперь молча буравил взглядом колдуна, ожидая объяснений.
— Ты даже не поинтересовался, может меня тут убить из-за твоей девки пытались! — Вспомнив вчерашние события хозяин дома кривовато усмехнулся, барабаня пальцами по столешнице, и многозначительно продолжил, — А это знаешь ли, несколько меняет плату…
Гость нахмурился, но промолчал.
— А если бы девчонка оказалась здесь, в моём доме? — Алистер жестом указал на пространство вокруг и чуть эмоциональнее добавил, — Страшно помыслить! Юное создание уже болталось бы в их когтистых лапах по пути куда-нибудь, — он задумчиво сделал паузу, — А кстати откуда они тут на наши головы?
Витарр вздохнул и уже почти спокойно произнес:
— Ты поступил разумно, — и с некоторой неохотой буркнул, — Прости меня за несдержанность. Сам понимаешь…
Алистер великодушно махнул рукой, мол пустое, и продолжил:
— Там ей ничего не грозит. По окрестным весям они уже искали, едва снова не сцепились с дружиной, так что возвращаться им нет никакого резона, — как бы невзначай добавил колдун и сразу перевёл тему, заметив, как нахмурился собеседник, — Останься у меня до утра. Обсохнешь, выспишься и утром пойдешь за девчонкой. Позволь дать тебе совет, Витарр…
Начал было мастер, но рух только усмехнулся и перекрестил руки на груди:
— За совет ты тоже попросишь плату?
— Ну что ты! Дружеские советы совершенно бесплатны, — Алистер обезоруживающе улыбнулся, а потом серьезно продолжил, — Витарр, прислушайся к тому, что я скажу. Даже с амулетом вам опасно лететь сразу из Зимогорья и окрестностей. Вы ведь собираетесь двигаться дальше на юг?
Единственным ответом гостя стал громкий чих.
— Насколько я помню, Мать Ветров всегда проживала в гнезде у Первородного древа, — мастеру не требовалось подтверждений, молчание в некоторых случая тоже ответ. — А значит вам нужно на юг. И если я это понимаю, то и те рухи, — «лис» поморщился, — тоже в курсе. Им даже не нужно пытаться почувствовать твою магию, главное внимательно следить за небом.
Витарр вздохнул. Он знал, что ведающий прав.
— Скажи, твой план сработал? Была за тобой погоня? — Мягко начал Алистер.
— Была, — сухо ответил рух и несколько нервно провел рукой по мокрым волосам.
— Значит, на её поиски брошен отряд больший, чем ты предполагал, — мастер продолжал увещевать, — Вам нужно незаметно выбраться из Зимогорья. Вас, рухов, слишком легко отличить от людей. Вроде внешне-то схожи: две руки, две ноги, — «лис» усмехнулся, — да только повадки не те. Я взял на себя смелость и дополнительно вплел кое-что в амулет. Он будет глаза отводить, чтоб простой люд не замечал странностей.
Витарр сухо поблагодарил.
— Да погоди ты. Я не закончил, — отмахнулся Алистер. — С такой вещицей вам проще и безопаснее попроситься на торговое судно и по Березайке доплыть до Триречья. А оттуда, если посчитаешь нужным, полетите, — Рух хотел что-то возразить, но мастер остановил его жестом, — Денег одолжу. Помню я ваше отношение к материальным ценностям. Я, знаешь ли, крайне заинтересован в вашем благополучном прибытии в гнездо, — рыжий «лис» лукаво подмигнул, — Я же хочу получить свою плату!
Собеседник ухмыльнулся:
— Не сомневался в тебе, старый ты лис. Получишь, получишь. Во всяком случае Матери Ветров твою просьбу я передам.
— Вот и славненько, — Алистер весело хлопнул в ладоши и встал из-за стола, — Отдыхай. Я пошлю девчонке весть.
***
Стоило закатным сумеркам опуститься на Зимогорье, как в дверь дома в южных выселках тихо постучали. На пороге оказалась знакомая фигура, закутанная в промокший тёмно-коричневый плащ. Дождь так и не прекращался с обеда. Выглянув из двери и убедившись, что за ними не следят, высокий светловолосый юноша впустил позднего гостя в сени. Оказалось, Ряска принесла добрые вести о возращении Витарра.
Стоило закрыться двери за служкой мастера Алистера, как Светлик заметно помрачнел. Клёна хотела успокаивающе положить руку ему на плечо, но юноша отстранился.
— Не нужно, — голос его прозвучал глухо.
— Светлик, я … — нерешительно начала девушка.
— Не нужно, — чуть громче упрямо повторил дружинник и направился из сеней в горницу, — Пойду предупрежу Веладу, что завтра ты уходишь. Может немного еды вам в дорогу наскребем, — Светлик сделал небольшую паузу, раздумывая стоит ли продолжать. — Знаешь, она к тебе прикипела.
Клёна осталась одна в полумраке сеней.
***
В дом Велады Витарр пришёл перед рассветом, пока город и окрестные селения ещё спали. Рух был с небольшой заплечной котомкой и в обычном коричневом плаще. На груди при ходьбе мерно покачивался невзрачный туго сплетённый из кожи небольшой амулет. Местами в затейливое плетение вклинивались мелкие тёмные камушки, что делало амулет несимметричным. Неискушенному человеку могло показаться, что камушки в плетении располагаются в случайном порядке, не всякий ведающий смог бы понять их истинный смысл. Только тот, кто познал южное искусство Большой Паучихи, понимал их предназначение.
— Не знал, что ты знаком искусством плетения, — уважительно произнес рух, принимая от мастера Алистера амулет, — Южане редко посвящают чужаков в свои секреты. Ты учился у вахаров ?
— У меня было много разных учителей, — с лёгкой улыбкой уклончиво ответил «лис».
— Как страж Старших Богов не могу одобрить то, чему учат последователи культа Паучихи, — серьезно произнес рух, рассматривая амулет, и добавил, подмигнув собеседнику, — Но как простой житель Подлунного мира благодарю за помощь, друг.
Попрощались старые знакомые тепло, хотя Алистер не забыл напомнить руху об оплате. «Лис он и есть лис. Своего не упустит. Что с него возьмешь? — размышлял Витарр, шагая по городу к южным воротам. — Сколько лет знакомы, а он всё ещё меня удивляет». Нужно отдать должное ведающему мастеру, всем необходимым руха он снабдил, даже денег дал в дорогу и сам договорился со стражей и с владельцем торговой ладьи у южной пристани. Проблем возникнуть не должно было.
Дверь отворил заспанный Светлик, следом за ним в сенях появилась такая же сонная Клёна.
— Ты ещё кто? — Угрюмо буркнул дружинник, перегораживая собой вход в избу.
— Впусти. Это Витарр, — скомандовала девушка, появившаяся за спиной Светлика.
Юноша смерил пришлого недоверчивым взглядом, но перечить подруге не стал и посторонился, пропуская руха в сени.
— Мы не ждали тебя так рано, — извиняясь, защебетала девушка. Сон с неё как волной смыло.
Хмурый Светлик закрыл за гостем поплотнее дверь.
— У меня есть к тебе пара вопросов, — не очень-то вежливо произнес дружинник, — Наедине.
Клёна хотела вмешаться, но рух остановил её жестом. Девушке ничего не оставалось, кроме как скрыться в горнице.
— Зачем ты тащишь Клёну в гнездо? — прямо спросил Светлик, скрестив руки.
Витарр был спокоен и холоден:
— Ради правосудия Смотрящего, разумеется.
Дружинник медленно начинал злиться:
— Хорош Смотрящий, если допустил, что его псы целую деревню вырезали и пожгли, а он ни сном, ни духом! — Процедил юноша сквозь зубы, а кулаки его сами собой сжались.
— Они не его псы, — голос руха даже не дрогнул, — Они отступники.
— Как вы это допустили, шишиморы вас дери? — собеседник едва сдерживался, чтобы не броситься на руха с кулаками, — Почему позволили? Почему не перебили?
Витарр раздраженно потер переносицу двумя пальцами и тихо произнес:
— Как представитель стражей Старших Богов я приношу свои искренние соболезнования и извинения, — рух отчеканил это сухо и без запинки, но дальше его голос звучал более эмоционально, — Слушай, никто не знал, что так будет. Ясно? Никто не мог этого предвидеть! Среди рухов, — мужчина хмыкнул, — как и среди людей, всегда находились охочие до власти. Смотрящий на них поглядывал сквозь пальцы — перебесятся, мол, пройдет с возрастом. Многие дети проходят через идею завоевать мир. Никто не думал, что дойдет до такого. Видимо у отступников появился сильный вожак, что птенцы последовали за ним. Большинство отступников по нашим меркам ещё дети! Едва оперившиеся птенцы… Бывали стычки между своими, — рух мерил шагами сени, — но никогда раньше в этой борьбе не страдали простые люди!
— Клёнка им зачем сдалась? — Чуть умерив пыл, Светлик недовольно буркнул, вырвав неожиданной репликой Витарра из мрачной задумчивости.
Рух пожал плечами и помедлив ответил:
— Она свидетель их бесчинств. Было бы глупо не устранить её.
Это была чистая правда. Но чистая правда и вся правда — не одно и то же. Хотя для Светлика слова Витарра прозвучали вполне убедительно.
— Ты сможешь её защитить? — Голос дружинника звучал глухо. — Поможешь потом вернуться домой?
— Разве ей есть куда? Да и всегда возможно, что она захочет остаться на обучение, — Но увидев исказившееся при этом лицо собеседника, рух осекся и продолжил примирительно, — Постараюсь. Это мой долг как стража. Старшие Боги завещали нам оберегать мир и их любимых чад. А мы это свято чтим.
— Жаль, что не все, — с горечью бросил Светлик и вышел из сеней во двор.
***
Прощание с тётушкой Веладой и её детьми далось Клёне нелегко. Как ни противилась девушка, хозяйка дома всё равно вручила ей свежеиспеченный хлеб в дорогу и кусочек козьего сыра.
— Береги себя, чадушко, — стоя на пороге, Велада по-родственному расцеловала Клёну в обе щёки. Дети смущенно жались за материнской спиной.
Девушка в ответ поклонилась до земли радушной хозяйке. Светлик хмурился и старался не смотреть на подругу. Дружинник решил проводить гостей до пристани, прежде чем отправиться к десятнику. До пристани шли молча.
Команда средней торговой ладьи «Светлига» уже проснулась и грузила товары, когда троица добралась до реки. Витарр, чувствуя возникшее между старыми друзьями напряжение, отошёл поговорить с капитаном, чтобы дать возможность попрощаться наедине.
Светлик смотрел куда угодно: на воду, на городской вал вдалеке, на людей, грузящих тюки и коробы, но только не на девушку.
— Светлик, — тихо позвала девушка и заставила юношу обернуться к ней, едва касаясь кончиками пальцев его подбородка, — Кто знает, свидимся ли и когда теперь. Давай не будем прощаться вот так, друже, — в её голосе слышалась тоска и нежность.
Юноша смотрел исподлобья. Две косы, которое решено было оставить для маскировки, делали ещё по-детски пухленькое девичье лицо чуть более вытянутым, чем он привык. А эти глаза, в которых переплелись свежесть зелени и холод камня. Уста словно маковый цвет, сейчас расстроенно поджатые. Светлик вздохнул: «Вот как на такую злиться?».
— Клёнка, ты это, возвращайся главное, — Светлик неловко притянул к себе подругу, по-братски поцеловал в макушку и, отстраняя её от себя, добавил уже тише, — Я буду ждать.
Девушка кивнула и упрямо стиснув зубы старалась не разрыдаться. Затянувшуюся тишину нарушил подошедший Витарр.
— Нам пора. Торговцы почти погрузились, — рух протянул руку юному дружиннику, — Спасибо за помощь.
Помедлив, словно нехотя, Светлик пожал руку собеседника, буркнул что-то вроде: «Ты её береги» и поспешно, не оборачиваясь, направился к городу. Смотреть, как его Клёнка уплывает в неизвестность с этой напыщенной птицей, не хотелось, просто невмоготу, да и к десятнику должен был явиться ещё с вечера. Влетит теперь. Не может не влететь. Десятник, конечно, мужик свой, хороший и всё понимает, но наказать обязан. Оно и понятно.
Девушка проводила тоскливым взглядом друга детства, вздохнула и последовала на борт в сопровождении стража, замаскированного действием амулета.
***
Три дня пути по реке не прошли даром для Клёны: зеленоватую, непривычную к долгим речным путешествиям и постоянной качке, девушку то и дело полоскало за борт. Каково же было её счастье, когда ладья причалила в порту ниже Триречья, где текущая с северо-западного предгорья Березайка сливалась воедино с Березаем, берущим начало из родников на северо-востоке, в месте их слияния река становилась особенного широка и полноводна.
Высота стен вокруг Триречья поразила ученицу деревенской ведуньи, ещё когда «Светлига» проплывала мимо, но теперь, когда путники сошли на берег и приблизились, эти каменные громады больше пугали, чем восхищали. Многие сказывали, что самом деле большая часть укреплений Триречья построена ещё до исхода Старших Богов для защиты их любимых чад от чудовищ, населявших небеса и земли вокруг. Некоторые даже баяли, будто сам Земной Змей силой своей поднимал камни из-под травы и земли, песка и глины из самых недр. В подтверждение этих басен указывали на разницу в кладке: северная стена, тянувшаяся от Березайки до самого Березая, составлена из особенно крупных камней, поднять которые простому люду точно не по силам. Существовала и другая легенда: будто на месте Триречья в незапамятные времена, так давно, что Березай и Березайка ещё не соединились, был чертог Старших Богов, где они заседали и пировали, пока однажды не поссорились Небесный Змей и Водный. Каждый из них хотел взять в жёны младшую и любимую дочь Перволунной Матери. Но девушка не захотела пойти ни за одного из них, слишком любила свободу и вольные ветра, а Мать не стала принуждать любимое дитятко. Три дня и три ночи сражались друг с другом Небесный Змей и Змей Водный, пока не сломали одну из стен чертога. Рассердилась тогда Перволунная Мать, что братья-Змеи, несмотря на отказ, продолжили спор, и отослала их в разные стороны: Небесного Змея отправила далеко на север в край Полуночного Солнца, а Водного — далеко на юг в глубокие воды. Сказывают, от того и стала солёной большая вода на юге, что Водный Змей тосковал в разлуке.
