Затягивая потуже корсет, Нэйра слушала недовольные окрики княжны. Закончив с одеванием, подвела хозяйку к зеркалу, а сама поспешила в ванную. Пока княжна придирчиво осматривала себя в зеркале, Нэйра успела вымыться и одеться и с нетерпением ждала, когда госпожа соизволит отправиться на завтрак.
Катарина окинула Нэйру недовольным взглядом.
«Интересно, как ты сейчас выглядишь на самом деле? Наверное, волосы чуть отросли, да и фигурка стала еще ладней. Если учесть, сколько в академии молодых здоровых парней, я поступила правильно, что надела на тебя артефакт, меняющий внешность».
Любопытство еще больше разбирало Катарину, ей нестерпимо захотелось хоть глазком посмотреть, как сейчас, выглядит ее служанка. Она отвела ее в комнату, где не было зеркал, на случай, если вдруг девушка увидит себя настоящую и, взяв ее за руку, побледнела. Сглотнув подступивший комок страха, быстро ощупала сначала одну руку, затем вторую и на нее накатила паника.
Катарина не понимала, как такое может быть, но на руке Нэйры браслета не было. Теперь она поняла, что маг обманул ее, амулет скрывал не только облик девушки, но его нельзя и почувствовать на руке. А если невозможно найти браслет, значит, личина, наложенная на незнакомку, останется на ней навсегда.
Смятение, охватившее Катарину, разорвал окрик Патрисии, ей надоело стоять у двери, и, войдя, она окликнула княжну по имени, выдернув девушку из ступора. Едва стоя на ногах, Катарина вышла из спальни служанки, все еще пребывая в оковах паники и понимания, что она натворила.
Больше всего она боялась, что к незнакомке вернется память и тогда ей придется несладко. Никто не вправе распоряжаться жизнью и внешностью слуг, если только это не рабы. Последняя мысль навела княжну на раздумья, но к этим мыслям она вернется вечером, когда все переживания уложатся. В спокойной обстановке она придумает, как быть дальше, а сейчас необходимо сделать вид, что ничего ни случилось.
Катарина вышла из спальни Нэйры слегка бледная и молчаливая, ее попытка улыбнуться Патрисии вышла жалкой и вымученной. Внимательно и цепко посмотрев на нее, графиня сразу это подметила.
— Ты сегодня совсем бледная, спалось плохо?
— Да, неважно, не привыкла на новом месте, да и служанка спит как махра (питон) после вкусного и сытного обеда, едва добудилась.
— Не переживай, сегодня же моя Шанри займется ее воспитанием.
Девушки заспешили в столовую, а за ними последовали их служанки.
У Катарины всю дорогу не выходили из головы мысли о Нэйре, от страха и напряжения ее начала бить мелкая дрожь. Духота и разнообразные запахи, витавшие в столовой, стиснули виски, все поплыло перед глазами, и она стала медленно оседать, но сильные руки подхватили ее и посадили на стул.
Графиня стала заботливо кружиться возле княжны, то и дело взволнованно повторяя:
— Катарина, Катарина, что с тобой?
Кто-то поднес нюхательную соль под нос княжны, и она резко распахнула глаза. На нее внимательно смотрел молодой человек, во взгляде его карих глаз читалось беспокойство. Катарина испуганно осмотрела стоящих вокруг нее адептов, выхватив среди всей этой массы незнакомых лиц знакомые черты, и спросила у подруги.
— Что случилось, Патрисия?
— Ах, бедняжка! У тебя от духоты закружилась голова, но, к счастью, тебя успел подхватить на руки вот этот молодой человек. К сожалению, не знаю его имени.
Графиня смолкла, она не собиралась при всех озвучивать титул склонившегося над Катариной адепта.
— Корнер, адепт первого курса, магия воздуха.
Он вопросительно посмотрел на графиню и перевел взволнованный взгляд на княжну.
Патрисия была удивлена тому, что Корнер не озвучил свой титул, ей пришлось сделать вид, что она не знает молодых людей.
— Графиня Патрисия Рэглент, а это моя подруга, княжна Катарина… — Патрисия стихла, полной фамилии Катарины она не знала.
За нее ответила сама княжна.
— Катарина Вульгард, я прибыла на учебу из Анлайского графства.
Уголки губ Корнера слегка дрогнули в улыбке.
— Это ведь, если я не ошибаюсь, южные границы Тистрела. Тогда понятно ваше головокружение, такая дальняя дорога, вероятно, вы очень устали.
Щеки княжны вмиг заалели, она и представить не могла, что кто-то может знать о таких удаленных от столицы уголках королевства. А больше всего ее поразило, что о ней беспокоился такой красивый юноша.
— Вы тоже где-то в тех краях живете? — Глаза княжны распахнулись, ее бархатные длинные ресницы чуть дрогнули и замерли в ожидании.
— Нет, что вы.
Корнер улыбнулся, в его глазах мелькнули огоньки озорства.
— У меня просто были очень хорошие учителя. Раз все хорошо, не буду вас больше смущать, скоро закончится завтрак, а вы еще не приступали к трапезе.
Он слегка кивнул в знак уважения, развернувшись, хлопнул по плечу стоявшего рядом светловолосого адепта, не спускающего голубых глаз с графини. Патрисия бросила взгляд на голубоглазого парня, издав недовольный возглас, и заботливо посмотрела на княжну.
— Тебе уже лучше?
Она изо всех сил старалась не смотреть в сторону принца, нельзя никаким образом показать, что она знает молодых людей. На ее счастье, они развернулись и поспешили за свой стол.
Катарина встала, все стоявшие вокруг них зеваки уже разбежались, столовая практически опустела. Княжна взволнованно посмотрела на Патрисию.
— Из-за меня ты не позавтракала.
— Не беспокойся, наедимся в обед, если ты себя чувствуешь уже лучше, поспешим на занятия, обычно преподаватели не любят опоздавших.
Катарина встала и заспешила к выходу. В дверях она остановилась и оглянулась, бросив полный благодарности взгляд на Корнера. Адепты продолжали свой завтрак и как будто совсем не боялись опоздать. Молодой человек выхватил ее взгляд и в его глазах вновь вспыхнули искры веселья, и еще чего-то, отчего у княжны вновь заалели щеки и она поспешила на выход, смущаясь еще больше.
Первую пару у них преподавала высокая худощавая дама, одетая в строгий черный костюм, сшитый из чуть блестящей плотной ткани. Большие очки, сидевшие на остром, чуть длинноватом носу, придавали ей сходство с шетхой (очкастой коброй). Катарина внимательно слушала и старательно записывала у себя в тетради ее лекцию, посвященную четырем стихиям. Больше всего княжна была удивлена словам учительницы, что любой уровень своего магического потенциала можно увеличить, но для этого необходимо много заниматься.
Патрисии явно было скучно, и потихоньку, не привлекая к себе лишнего внимания, она бросала осторожные взгляды на адептов, с вниманием слушающих преподавателя. По ее лицу прошла гримаса отвращения, ни один сидевший в аудитории адепт мужского пола не привлек ее внимания. Она еще больше утвердилась в решении завлечь в свои сети принца. Первая встреча с ним дала ей надежду, что она задела его самолюбие и, к своему счастью, оказалась права.
Девушки после первой пары вышли из аудитории и к своему изумлению увидели смотревших на них внимательно адептов. Когда Корнер увидел девушек, губы его расплылись в радушной улыбке, и он поспешил к ним навстречу.
— Катарина, я не мог спокойно слушать преподавателя, думая о том, что вы сегодня так и не позавтракали.
От такого внимания маленький ротик княжны слегка приоткрылся в удивлении. Но после того, как она увидела на ладошке Корнера два пирожных, упакованных в прозрачную плотную бумагу, она вновь захлопала своими пушистыми ресницами и покраснела.
— Катарина, я взял на себя смелость стащить из столовой вам небольшой перекус. Я не мог допустить, чтобы вы опять упали в обморок, только теперь от голода.
Княжна от стыда была готова провалиться сквозь пол пятого этажа, только бы скрыться от этих карих, искрящихся светом глаз. Ее спасла Патрисия.
— Корнер вы такой любезный, можно мне украсть одно пирожное у Катарины, я такая голодная, что боюсь, не дождусь обеда и сбегу в поисках еды.
Молодой человек любезно развернул края бумаги и предложил графине воздушный бисквит, а второй протянул Катарине. Она, все еще смущаясь, взяла своими маленькими аккуратными пальчиками сладость и, улыбаясь, откусила.
— Боюсь у нас мало времени, необходимо бежать на второе занятие, — доев лакомство, ответила Патрисия. Она все это время улыбалась Корнеру и мысленно похвалила себя, что ни разу не посмотрела в сторону принца, не спускающего с нее своих голубых глаз.
— Нам тоже пора, встретимся в столовой.
Молодые люди кивнули в знак почтения и заспешили на свой урок.
— Ой, я даже не отблагодарила его.
Княжна расстроено глядела в след уходящим адептам.
— Не переживай, в обед отблагодаришь. Мне кажется, тобой заинтересовался Корнер. Он такой милый и с таким обожанием на тебя смотрит.
Княжна подняла удивленный взгляд на подругу.
— И не надо на меня так смотреть, ты и сама прекрасно понимаешь, что заинтересовала Корнера. Правда, он не назвал свой титул, но по его галантному поведению видно, что он не ниже князя, а может, даже графа.
— Я не думаю, что заинтересовала его, мне кажется, он просто отзывчивый молодой человек.
— Посмотрим, посмотрим, — вкрадчиво проговорила Патрисия, подхватив подругу под руку, и они, смеясь, поспешили на следующее занятие — «Основы магии воды».
Зайдя в столовую, увидели обращенные на них полные веселья взгляды знакомых молодых людей. Корнер встал и поспешил навстречу девушкам.
— Катарина, Патрисия разрешите пригласить вас за наш столик. Мы взяли на себя смелость и выбрали для вас блюда, хотя разнообразия, я вам скажу, никакого. Но, надеюсь, от салата и отбивной вы не откажитесь.
Катарина потупила взор, смущаясь, ее щеки вновь предательски заалели, она была сконфужена, не зная, как себя вести. Патрисия, в отличие от нее, чуть опустив трепещущие ресницы, слегка улыбнулась в смущении.
— Корнер, вы такой заботливый, даже не представляю, как вас отблагодарить.
— Не стоит. Прошу за наш столик и знакомьтесь — мой друг Таувер.
Девушки, шурша подолами платьев, прошлись и остановились возле стола, за которым сидел принц. Он чуть привстал в знак уважения и вновь плюхнулся на стул. Корнер сел рядом с ним и, пожелав приятного аппетита девушкам, принялся за бифштекс.
Катарина так смущалась, что едва смогла запихнуть в себя салат.
На щеках Патрисии играл румянец от взгляда принца. И в какой-то момент она не выдержала и посмотрела на него чуть высокомерно и надменно, тем самым окончательно задев самолюбие наследника.
Корнер и Таувер, быстро расправившись с обедом, встали.
— Простите нас, девушки, но мы вынуждены лишиться вашего прекрасного общества и отправиться на освоение новых знаний.
Катарина и Патрисия переглянулись и чуть улыбнулись.
Когда молодые люди ушли, плечи Катарины опустились от тяжкого выдоха и расслабились.
— Патрисия, ты не представляешь, как я волнуюсь, когда он на меня смотрит.
— Я ведь тебе говорила, что ты понравилась Корнеру. Но сейчас отбросим все мечты о том, что нас выбрали самые привлекательные адепты первого курса и быстренько съедаем недоеденное.
Девушки переглянулись и вновь хихикнули, польщенные вниманием парней.
Через два месяца знакомства молодые люди запросто общались. Катарина уже не так сильно смущалась и с охотой откликалась на ухаживания Корнера.
Таувер вел себя сдержано, но в то же время оставался галантен и вежлив. Патрисия уже стала подумывать, а не перегибает ли она палку со своей холодностью и надменностью, и была слегка удивлена, когда на одной из перемен к ним подбежали, тяжело дыша, Корнер и Таувер.
— Девушки, мы приглашаем вас в эти выходные на прогулку по городу. Возражения не принимаем, о времени договоримся за ужином. А теперь извините, мы торопимся, наш препод Нэрг не любит опоздавших.
Девушки смотрели вслед убегающим молодым людям.
— Как хорошо, что мы не боевики. У меня ноги подкосились от страха, когда я увидела этого Нэрга выходящим из учительской столовой, он едва протиснулся сквозь дверной проем.
Патрисия издала очередное фырканье.
— Катарина, ты такая впечатлительная. Нэрг — оборотень. Он преподает в нашей академии по обмену. Я слышала, что к ним отправили нашу учительницу по зельеварению. Сила силой, но раны тоже надо знать, как лечить.
За ужином молодые люди оговорили, в каком часу встретятся у ворот академии, и разбрелись по своим комнатам.
Катарина вошла к себе, и на нее вновь накатило раздражение.
«Опять эта несносная дрыхнет, сколько можно спать, утром не добудиться, вечером ходит как приведение. Смотреть не могу, когда она по утрам расчесывает мои волосы с закрытыми глазами!»
— Нэйра! Где ты опять?!
Сонная девушка вышла из своей комнаты, широко зевнув, потерла свои невыразительные маленькие глазки.
— Вы уже пришли, госпожа?
— Как видишь, пришла, помоги мне снять платье, не стой как истукан.
Нэйра медленными шагами подошла к княжне и стала расшнуровывать ее тугой корсет. Ловко справившись со шнуровкой, сняла с княжны платье и понесла в шкаф. Захватив сорочку, помогла ей одеться, продолжая периодически зевать. Катарина хотела накричать на девушку, но вид полусонной служанки так ее раздражал, что она поспешила отправить ее в комнату. Та, как будто только этого и ждала, развернулась и заспешила к себе.
Катарина, захватив в кровать учебник, легла и погрузилась в чтение. Она любила читать на ночь, но сегодня строчки расплывались, а мысли все время улетали в предстоящее свидание. По-другому называть приглашение молодых людей погулять с ними по городу на ум не приходило. Ей очень нравился Корнер харизмой и обходительностью, она тонула в его глазах цвета спелого каштана. Порой он смотрел на нее с таким выражением, от которого все замирало внутри и хотелось летать и кружиться, уносясь в водоворот счастья.
Она представила, как кружится с Корнером в медленном танце, одна его рука лежит на ее талии, другая слегка касается ее пальчиков. Медленная музыка захватывает, проникает в их разум, они в такт ей кружатся и кружатся, смотря друг другу в глаза.
Веки княжны потяжелели, пухлые губки расплылись в мечтательной улыбке, а охватившая мысли музыка постепенно уносила в мир мечтательных грез.
— Нэйра!
Княжна едва разлепила веки.
— Нэйра! Если это будет продолжаться все время, я сойду с ума. Нэйра! Вот, гадина, опять дрыхнет и что мне только с ней делать?
Княжна откинула одеяло, спустив ноги на мягкий ковер, встала. Потянулась, зевнула, посмотрев на себя в зеркало, заспешила в ванную. И только когда погрузилась в горячую воду, вошла заспанная служанка.
— Наконец-то, тебя невозможно докричаться, кто кого должен будить по утрам?
— Простите, госпожа, я очень стараюсь, но вот со сном не могу бороться. И Шанри говорит, что это ненормально, но я ничего не могу с собой поделать, у меня такая слабость во всем теле.
Катарина притихла, она ведь совсем ничего не знала о свойствах амулета, и сколько ни пыталась найти его на руке незнакомки, ничего не получалось. Как будто она и не надевала его никогда на девушку. С одной стороны, сомнения грызли ее, с другой — она уже так привыкла к Нэйре, что не представляла возле себя другую служанку. Пусть она и спит много, но зато в комнатах полный порядок, белье всегда выстирано и выглажено. Шанри целый месяц обучала Нэйру всем тонкостям службы, теперь Катарине не было стыдно за свою служанку.
— Нэйра, мы сегодня идем в город, поэтому приготовь мне муслиновое платье и сама надень выходной наряд.
Катарина окинула Нэйру недовольным взглядом.
«Интересно, как ты сейчас выглядишь на самом деле? Наверное, волосы чуть отросли, да и фигурка стала еще ладней. Если учесть, сколько в академии молодых здоровых парней, я поступила правильно, что надела на тебя артефакт, меняющий внешность».
Любопытство еще больше разбирало Катарину, ей нестерпимо захотелось хоть глазком посмотреть, как сейчас, выглядит ее служанка. Она отвела ее в комнату, где не было зеркал, на случай, если вдруг девушка увидит себя настоящую и, взяв ее за руку, побледнела. Сглотнув подступивший комок страха, быстро ощупала сначала одну руку, затем вторую и на нее накатила паника.
Катарина не понимала, как такое может быть, но на руке Нэйры браслета не было. Теперь она поняла, что маг обманул ее, амулет скрывал не только облик девушки, но его нельзя и почувствовать на руке. А если невозможно найти браслет, значит, личина, наложенная на незнакомку, останется на ней навсегда.
Смятение, охватившее Катарину, разорвал окрик Патрисии, ей надоело стоять у двери, и, войдя, она окликнула княжну по имени, выдернув девушку из ступора. Едва стоя на ногах, Катарина вышла из спальни служанки, все еще пребывая в оковах паники и понимания, что она натворила.
Больше всего она боялась, что к незнакомке вернется память и тогда ей придется несладко. Никто не вправе распоряжаться жизнью и внешностью слуг, если только это не рабы. Последняя мысль навела княжну на раздумья, но к этим мыслям она вернется вечером, когда все переживания уложатся. В спокойной обстановке она придумает, как быть дальше, а сейчас необходимо сделать вид, что ничего ни случилось.
Катарина вышла из спальни Нэйры слегка бледная и молчаливая, ее попытка улыбнуться Патрисии вышла жалкой и вымученной. Внимательно и цепко посмотрев на нее, графиня сразу это подметила.
— Ты сегодня совсем бледная, спалось плохо?
— Да, неважно, не привыкла на новом месте, да и служанка спит как махра (питон) после вкусного и сытного обеда, едва добудилась.
— Не переживай, сегодня же моя Шанри займется ее воспитанием.
Девушки заспешили в столовую, а за ними последовали их служанки.
У Катарины всю дорогу не выходили из головы мысли о Нэйре, от страха и напряжения ее начала бить мелкая дрожь. Духота и разнообразные запахи, витавшие в столовой, стиснули виски, все поплыло перед глазами, и она стала медленно оседать, но сильные руки подхватили ее и посадили на стул.
Графиня стала заботливо кружиться возле княжны, то и дело взволнованно повторяя:
— Катарина, Катарина, что с тобой?
Кто-то поднес нюхательную соль под нос княжны, и она резко распахнула глаза. На нее внимательно смотрел молодой человек, во взгляде его карих глаз читалось беспокойство. Катарина испуганно осмотрела стоящих вокруг нее адептов, выхватив среди всей этой массы незнакомых лиц знакомые черты, и спросила у подруги.
— Что случилось, Патрисия?
— Ах, бедняжка! У тебя от духоты закружилась голова, но, к счастью, тебя успел подхватить на руки вот этот молодой человек. К сожалению, не знаю его имени.
Графиня смолкла, она не собиралась при всех озвучивать титул склонившегося над Катариной адепта.
— Корнер, адепт первого курса, магия воздуха.
Он вопросительно посмотрел на графиню и перевел взволнованный взгляд на княжну.
Патрисия была удивлена тому, что Корнер не озвучил свой титул, ей пришлось сделать вид, что она не знает молодых людей.
— Графиня Патрисия Рэглент, а это моя подруга, княжна Катарина… — Патрисия стихла, полной фамилии Катарины она не знала.
За нее ответила сама княжна.
— Катарина Вульгард, я прибыла на учебу из Анлайского графства.
Уголки губ Корнера слегка дрогнули в улыбке.
— Это ведь, если я не ошибаюсь, южные границы Тистрела. Тогда понятно ваше головокружение, такая дальняя дорога, вероятно, вы очень устали.
Щеки княжны вмиг заалели, она и представить не могла, что кто-то может знать о таких удаленных от столицы уголках королевства. А больше всего ее поразило, что о ней беспокоился такой красивый юноша.
— Вы тоже где-то в тех краях живете? — Глаза княжны распахнулись, ее бархатные длинные ресницы чуть дрогнули и замерли в ожидании.
— Нет, что вы.
Корнер улыбнулся, в его глазах мелькнули огоньки озорства.
— У меня просто были очень хорошие учителя. Раз все хорошо, не буду вас больше смущать, скоро закончится завтрак, а вы еще не приступали к трапезе.
Он слегка кивнул в знак уважения, развернувшись, хлопнул по плечу стоявшего рядом светловолосого адепта, не спускающего голубых глаз с графини. Патрисия бросила взгляд на голубоглазого парня, издав недовольный возглас, и заботливо посмотрела на княжну.
— Тебе уже лучше?
Она изо всех сил старалась не смотреть в сторону принца, нельзя никаким образом показать, что она знает молодых людей. На ее счастье, они развернулись и поспешили за свой стол.
Катарина встала, все стоявшие вокруг них зеваки уже разбежались, столовая практически опустела. Княжна взволнованно посмотрела на Патрисию.
— Из-за меня ты не позавтракала.
— Не беспокойся, наедимся в обед, если ты себя чувствуешь уже лучше, поспешим на занятия, обычно преподаватели не любят опоздавших.
Катарина встала и заспешила к выходу. В дверях она остановилась и оглянулась, бросив полный благодарности взгляд на Корнера. Адепты продолжали свой завтрак и как будто совсем не боялись опоздать. Молодой человек выхватил ее взгляд и в его глазах вновь вспыхнули искры веселья, и еще чего-то, отчего у княжны вновь заалели щеки и она поспешила на выход, смущаясь еще больше.
Первую пару у них преподавала высокая худощавая дама, одетая в строгий черный костюм, сшитый из чуть блестящей плотной ткани. Большие очки, сидевшие на остром, чуть длинноватом носу, придавали ей сходство с шетхой (очкастой коброй). Катарина внимательно слушала и старательно записывала у себя в тетради ее лекцию, посвященную четырем стихиям. Больше всего княжна была удивлена словам учительницы, что любой уровень своего магического потенциала можно увеличить, но для этого необходимо много заниматься.
Патрисии явно было скучно, и потихоньку, не привлекая к себе лишнего внимания, она бросала осторожные взгляды на адептов, с вниманием слушающих преподавателя. По ее лицу прошла гримаса отвращения, ни один сидевший в аудитории адепт мужского пола не привлек ее внимания. Она еще больше утвердилась в решении завлечь в свои сети принца. Первая встреча с ним дала ей надежду, что она задела его самолюбие и, к своему счастью, оказалась права.
Девушки после первой пары вышли из аудитории и к своему изумлению увидели смотревших на них внимательно адептов. Когда Корнер увидел девушек, губы его расплылись в радушной улыбке, и он поспешил к ним навстречу.
— Катарина, я не мог спокойно слушать преподавателя, думая о том, что вы сегодня так и не позавтракали.
От такого внимания маленький ротик княжны слегка приоткрылся в удивлении. Но после того, как она увидела на ладошке Корнера два пирожных, упакованных в прозрачную плотную бумагу, она вновь захлопала своими пушистыми ресницами и покраснела.
— Катарина, я взял на себя смелость стащить из столовой вам небольшой перекус. Я не мог допустить, чтобы вы опять упали в обморок, только теперь от голода.
Княжна от стыда была готова провалиться сквозь пол пятого этажа, только бы скрыться от этих карих, искрящихся светом глаз. Ее спасла Патрисия.
— Корнер вы такой любезный, можно мне украсть одно пирожное у Катарины, я такая голодная, что боюсь, не дождусь обеда и сбегу в поисках еды.
Молодой человек любезно развернул края бумаги и предложил графине воздушный бисквит, а второй протянул Катарине. Она, все еще смущаясь, взяла своими маленькими аккуратными пальчиками сладость и, улыбаясь, откусила.
— Боюсь у нас мало времени, необходимо бежать на второе занятие, — доев лакомство, ответила Патрисия. Она все это время улыбалась Корнеру и мысленно похвалила себя, что ни разу не посмотрела в сторону принца, не спускающего с нее своих голубых глаз.
— Нам тоже пора, встретимся в столовой.
Молодые люди кивнули в знак почтения и заспешили на свой урок.
— Ой, я даже не отблагодарила его.
Княжна расстроено глядела в след уходящим адептам.
— Не переживай, в обед отблагодаришь. Мне кажется, тобой заинтересовался Корнер. Он такой милый и с таким обожанием на тебя смотрит.
Княжна подняла удивленный взгляд на подругу.
— И не надо на меня так смотреть, ты и сама прекрасно понимаешь, что заинтересовала Корнера. Правда, он не назвал свой титул, но по его галантному поведению видно, что он не ниже князя, а может, даже графа.
— Я не думаю, что заинтересовала его, мне кажется, он просто отзывчивый молодой человек.
— Посмотрим, посмотрим, — вкрадчиво проговорила Патрисия, подхватив подругу под руку, и они, смеясь, поспешили на следующее занятие — «Основы магии воды».
Зайдя в столовую, увидели обращенные на них полные веселья взгляды знакомых молодых людей. Корнер встал и поспешил навстречу девушкам.
— Катарина, Патрисия разрешите пригласить вас за наш столик. Мы взяли на себя смелость и выбрали для вас блюда, хотя разнообразия, я вам скажу, никакого. Но, надеюсь, от салата и отбивной вы не откажитесь.
Катарина потупила взор, смущаясь, ее щеки вновь предательски заалели, она была сконфужена, не зная, как себя вести. Патрисия, в отличие от нее, чуть опустив трепещущие ресницы, слегка улыбнулась в смущении.
— Корнер, вы такой заботливый, даже не представляю, как вас отблагодарить.
— Не стоит. Прошу за наш столик и знакомьтесь — мой друг Таувер.
Девушки, шурша подолами платьев, прошлись и остановились возле стола, за которым сидел принц. Он чуть привстал в знак уважения и вновь плюхнулся на стул. Корнер сел рядом с ним и, пожелав приятного аппетита девушкам, принялся за бифштекс.
Катарина так смущалась, что едва смогла запихнуть в себя салат.
На щеках Патрисии играл румянец от взгляда принца. И в какой-то момент она не выдержала и посмотрела на него чуть высокомерно и надменно, тем самым окончательно задев самолюбие наследника.
Корнер и Таувер, быстро расправившись с обедом, встали.
— Простите нас, девушки, но мы вынуждены лишиться вашего прекрасного общества и отправиться на освоение новых знаний.
Катарина и Патрисия переглянулись и чуть улыбнулись.
Когда молодые люди ушли, плечи Катарины опустились от тяжкого выдоха и расслабились.
— Патрисия, ты не представляешь, как я волнуюсь, когда он на меня смотрит.
— Я ведь тебе говорила, что ты понравилась Корнеру. Но сейчас отбросим все мечты о том, что нас выбрали самые привлекательные адепты первого курса и быстренько съедаем недоеденное.
Девушки переглянулись и вновь хихикнули, польщенные вниманием парней.
Через два месяца знакомства молодые люди запросто общались. Катарина уже не так сильно смущалась и с охотой откликалась на ухаживания Корнера.
Таувер вел себя сдержано, но в то же время оставался галантен и вежлив. Патрисия уже стала подумывать, а не перегибает ли она палку со своей холодностью и надменностью, и была слегка удивлена, когда на одной из перемен к ним подбежали, тяжело дыша, Корнер и Таувер.
— Девушки, мы приглашаем вас в эти выходные на прогулку по городу. Возражения не принимаем, о времени договоримся за ужином. А теперь извините, мы торопимся, наш препод Нэрг не любит опоздавших.
Девушки смотрели вслед убегающим молодым людям.
— Как хорошо, что мы не боевики. У меня ноги подкосились от страха, когда я увидела этого Нэрга выходящим из учительской столовой, он едва протиснулся сквозь дверной проем.
Патрисия издала очередное фырканье.
— Катарина, ты такая впечатлительная. Нэрг — оборотень. Он преподает в нашей академии по обмену. Я слышала, что к ним отправили нашу учительницу по зельеварению. Сила силой, но раны тоже надо знать, как лечить.
За ужином молодые люди оговорили, в каком часу встретятся у ворот академии, и разбрелись по своим комнатам.
Катарина вошла к себе, и на нее вновь накатило раздражение.
«Опять эта несносная дрыхнет, сколько можно спать, утром не добудиться, вечером ходит как приведение. Смотреть не могу, когда она по утрам расчесывает мои волосы с закрытыми глазами!»
— Нэйра! Где ты опять?!
Сонная девушка вышла из своей комнаты, широко зевнув, потерла свои невыразительные маленькие глазки.
— Вы уже пришли, госпожа?
— Как видишь, пришла, помоги мне снять платье, не стой как истукан.
Нэйра медленными шагами подошла к княжне и стала расшнуровывать ее тугой корсет. Ловко справившись со шнуровкой, сняла с княжны платье и понесла в шкаф. Захватив сорочку, помогла ей одеться, продолжая периодически зевать. Катарина хотела накричать на девушку, но вид полусонной служанки так ее раздражал, что она поспешила отправить ее в комнату. Та, как будто только этого и ждала, развернулась и заспешила к себе.
Катарина, захватив в кровать учебник, легла и погрузилась в чтение. Она любила читать на ночь, но сегодня строчки расплывались, а мысли все время улетали в предстоящее свидание. По-другому называть приглашение молодых людей погулять с ними по городу на ум не приходило. Ей очень нравился Корнер харизмой и обходительностью, она тонула в его глазах цвета спелого каштана. Порой он смотрел на нее с таким выражением, от которого все замирало внутри и хотелось летать и кружиться, уносясь в водоворот счастья.
Она представила, как кружится с Корнером в медленном танце, одна его рука лежит на ее талии, другая слегка касается ее пальчиков. Медленная музыка захватывает, проникает в их разум, они в такт ей кружатся и кружатся, смотря друг другу в глаза.
Веки княжны потяжелели, пухлые губки расплылись в мечтательной улыбке, а охватившая мысли музыка постепенно уносила в мир мечтательных грез.
***
— Нэйра!
Княжна едва разлепила веки.
— Нэйра! Если это будет продолжаться все время, я сойду с ума. Нэйра! Вот, гадина, опять дрыхнет и что мне только с ней делать?
Княжна откинула одеяло, спустив ноги на мягкий ковер, встала. Потянулась, зевнула, посмотрев на себя в зеркало, заспешила в ванную. И только когда погрузилась в горячую воду, вошла заспанная служанка.
— Наконец-то, тебя невозможно докричаться, кто кого должен будить по утрам?
— Простите, госпожа, я очень стараюсь, но вот со сном не могу бороться. И Шанри говорит, что это ненормально, но я ничего не могу с собой поделать, у меня такая слабость во всем теле.
Катарина притихла, она ведь совсем ничего не знала о свойствах амулета, и сколько ни пыталась найти его на руке незнакомки, ничего не получалось. Как будто она и не надевала его никогда на девушку. С одной стороны, сомнения грызли ее, с другой — она уже так привыкла к Нэйре, что не представляла возле себя другую служанку. Пусть она и спит много, но зато в комнатах полный порядок, белье всегда выстирано и выглажено. Шанри целый месяц обучала Нэйру всем тонкостям службы, теперь Катарине не было стыдно за свою служанку.
— Нэйра, мы сегодня идем в город, поэтому приготовь мне муслиновое платье и сама надень выходной наряд.
