«Вот сучка драная, как будто я ей дышать мешаю. Весь кислород в ее квартире собрала как пылесос и не отдаю. И ведь ничего не сделать, придется идти выгуливать ее сыночка».
Светлана оделась быстро, да и особых нарядов не было, выйдя из комнаты, встретилась взглядом с Михаилом, ждавшим ее у двери.
Они молча вышли из парадной, переглянулись, улыбнулись друг другу, ощущая неловкость момента.
– Раз отправили гулять, значит, будем бродить по дорожкам парка. Надеюсь, вы не против моей компании, а если не хотите, я могу сама погулять.
– Ваша компания меня вполне устраивает, если честно, то я давно не был в парке, а когда был маленький, то вдоль и поперек исследовал его. Лазали с ребятами в бункера, все немецкие клады искали, да только кроме гильз и патронов ничего не находили.
– Мы тоже с девчонками в парк бегали, только в основном загорали на пляже, а в бункера не лазали, страшно было. Странно, почему мы раньше не встречались?
– У ребятни свои интересы, а в школу я ездил в Пушкин, может, поэтому и не пересекались нигде.
– Скорей всего.
– Может, перейдем на ты?
– Я не против.
Хотела добавить, что после проведенной вместе ночи можно переходить сразу на ты, но поскромничала и разозлилась на себя. Говорить было особо не о чем, поэтому продолжали топтать дорожки парка молча. Так же молча проследовали назад к дому. Михаил не стал заходить к матери, сославшись на занятость, Светлане было все равно.
Войдя в квартиру, она встретилась с внимательно изучающим ее взглядом бабки.
– Что-то вы быстро погуляли.
– Михаилу по делам нужно, да и с непривычки ноги устали.
– Так я и говорю, гулять нужно больше по свежему воздуху, вы еще молодые, чего дома сидеть.
Светла ничего не ответила на пламенную речь, для себя решив, что достаточно погуляла за свою жизнь на огороде бывшего, но жизнь распределила все по-своему.
Михаил стал частым гостем в квартире матери и каждый раз его и Светку выпроваживали на улицу. Постепенно они привыкали и узнавали друг друга. Через полгода таких встреч Светлана удивилась тому, что ждет телефонного звонка от Михаила. Ни о каких любовных чувствах речи не было, была обоюдная симпатия, и еще с Михаилом оказалось легко и спокойно. Его поцелуи – да, иногда случались и они – не вызывали трепета и бабочек у нее в теле, было приятно, но не более. Его мягкие губы не заставляли колени подгибаться, не требовали большего. Словно коснувшись ее губ, выполнили то, что мужчина должен делать, и он со спокойной душой и чувством выполненного долга шел дальше, поддерживая Светлану под локоток.
– Светлана… – Михаил остановился, повернулся к ней. – Сегодня у нас полгода знакомства.
– О! Почти юбилей. Нужно это дело как-то отметить.
Губы Михаила расплылись в улыбке.
– Я только за. Приглашаю тебя в ресторан.
– Ресторан? – Светлана была удивлена. За время, проведенное с Михаилом, она поняла, что он денег на ветер не бросает, цветы покупал два раза, и то – на праздники. Чужие деньги Светлану не интересовали, как и сам Михаил. Хорошо рядом, спокойно, худого слова ни разу не услышала от него, на этом, пожалуй, и все.
То, что у Михаила есть машина, для Светланы тоже было сюрпризом. Она мало расспрашивала о его жизни. Знала, что он был женат, имеет дочь, но Софья Павловна сразу невзлюбила невестку и, как поняла Светлана, разрушила семью сына.
Ресторан Михаил выбрал в Пушкине, столик на двоих был заказан заранее, полумрак располагал к откровенным разговорам, но того, что последует дальше, Светлана никак не ожидала. Подхватив бокал с вином, она смотрела на темно-вишневую жидкость и слушала красивую песню: о снеге, любви и счастье двух влюбленных, от голоса Михаила вздрогнула, вынырнув из своих грез.
– Светлана, я не буду ходить вокруг да около. За то время, что я тебя знаю, видел только хорошее и доброе.
Светка отставила фужер с вином, вечер набирал обороты и предстоял быть насыщенным.
– Только прошу тебя, не перебивай. Мы с тобой уже не молодые, одинокие, за плечами прожитые годы, но старость, как говорят, лучше встречать вместе. Я предлагаю оформить наши отношения.
«Какие на хрен отношения?! Где ты их увидел».
Рот Светланы чуть приоткрылся от изумления, ресницы хлопали в непонимании.
Михаил поспешил ее успокоить.
– Только не торопись с ответом, подумай хорошо. Мама говорила, что ты откладываешь деньги себе на квартиру, претендовать не буду. Мало того, можешь оставлять себе все заработанные деньги. У меня свой небольшой бизнес по ремонту машин, также практически достроил небольшой дом. Осталось обставить мебелью да хозяйку в дом пригласить.
Михаил улыбнулся, в голубых глазах вспыхнуло что-то такое, отчего Светлана с трудом проглотила подступивший комок к горлу.
«Мне еще и спать с тобой?»
– Э-э-э.
Все, что смогла вымолвить Светлана.
Михаил рассмеялся.
– Что, неужели испугал тебя своим заявлением?
Светлана прокашлялась.
– Признаюсь, не ожидала. Не кажется ли вам, Михаил, что вы немного торопитесь.
Михаил откинулся на спинку кресла, в глазах промелькнула обида.
– Так страшно, что сразу перешла на вы.
Светлана вздохнула.
– Извини. Правда, все так неожиданно. Я не собиралась замуж.
– Только прошу, не говори сразу – нет. Подумай хорошо, взвесь все за и против. У тебя будет свой дом, я не буду лезть в твою жизнь, если у тебя есть какие-то увлечения, можешь спокойно заниматься любимым делом, а через лет пять сможешь купить себе квартиру, претендовать на нее не буду.
Светка вновь подхватила бокал с вином, сделала пару глотков.
– А как же Софья Павловна? Как она отнесется к тому, что мы поженимся?
– Мама не против нашего брака. Она сама настояла на том, чтобы мы зарегистрировали наши отношения.
«Кто бы сомневался. Раз мама сказала – нужно выполнять. Ведь не молодой мужик, а до сих пор слушается маму».
– А сколько тебе лет?
– За моими плечами шестьдесят лет жизни. Не сильно старый. – Михаил рассмеялся, но в смехе чувствовалось напряжение. – И каков твой ответ?
– Ответ… Как порядочная женщина, я должна подумать. Когда ты хочешь услышать ответ?
– Думаю, смысла ждать нет. Завтра я приду за ответом.
После этих слов Светлану стало немного потряхивать. Почему-то стало страшно, словно не было за плечами прожитых лет, словно она вновь молодая и вся ее дальнейшая жизнь зависит от единственного слова, которое она скажет.
Засиживаться за столом дальше не было смысла. Михаил расплатился за ужин, помог Светлане подняться, положил свою руку на ее талию, повел на выход. Всю дорогу домой они молчали, подниматься в квартиру Михаил не стал, подхватив ее руку, прикоснулся губами.
– Завтра я хочу услышать твой ответ. Какой бы он ни был, знай, моего отношения к тебе он не испортит.
Он ушел, оставив Светку одну в растрепанных чувствах.
Софья Павловна сидела на кухне притихшая, на лице застыло переживание, Светлана бросила на нее взгляд и скрылась в своей комнате. Медленно разделась, все время думая о предложении Михаила. Надев халат, забралась с ногами на кровать, подпихнула подушку под спину и закрыла глаза. С закрытыми глазами лучше думалось, вспоминалась прожитая жизнь. После тех изматывающих ночей чужая сущность еще не раз делала попытки причинить ей боль, но Светка держалась, гнала прочь раздирающие душу воспоминания, гнала слезы, все сильней замыкаясь в себе. Сегодня она отпустила натянутые струны души, сегодня не было сил сопротивляться давлению чужеродного существа. Подступившие слезы хлынули потоками по щекам, Светлана не старалась их вытереть, она вновь видела себя молодой, но уже не счастливой и не любимой.
С Генкой она так и не развелась. Сначала пугала онкология, потом вопрос уже стал неактуальным, было все равно. Около двух лет вечными призраками ее снов стали умершие родители и сестры. Каждую ночь они приходили к ней, иногда разговаривали, а иногда молчали. Каждое утро Светлана вставала не отдохнувшей, а вымученной, эти встречи отбирали последние крохи сил. Она понимала, что болезнь источила ее миры и поэтому, окунувшись в грезы, она легко соприкасается с миром мертвых. Этот мир и вытягивал остатки сил. Светка цеплялась за жизнь, молилась, просила своего ангела, чтобы помог ей справиться с болезнью и дал пожить на белом свете.
Геннадий успокоился, перестал метаться от несбыточных надежд, прижимал ее к себе и шептал, что она – самое дорогое, что у него есть на этом свете, и он безумно ее любит.
Верила ли Светка в его любовь? Ей хотелось верить. Ибо безгрешных людей на этой земле нет. Она его больше не любила, любовь выгорела в тот роковой день. Светлана пыталась забыть то, что случилось тогда, и училась жить дальше. Геннадий опять стал ласковым и заботливым, дарил цветы, подарки, говорил слова любви. Светка поверила. С кем не бывает, да и сын все чаще проявлял характер, слушался только отца.
Светлана залезла под одеяло, поправила подушку, обняла ее, свернувшись в позе эмбриона. Не в силах больше сдерживать потоки слез, разревелась от перекошенного от злобы лица Геннадия, вставшего перед глазами.
– Знаешь кто ты?! Ты тварь! Только такая ублюдошная тварь, как ты, могла родить такого ублюдка! Опозорил меня перед всеми соседями. Чего ему не хватало?! Я спрашиваю – чего?!
Светка сжалась от пылающих гневом глаз, в голове крутились произнесенные Геннадием слова: «Тварь. Ублюдошная тварь».
Она всегда для него была только тварью. Плохо воспитывала сына. Проглядела, когда он связался с плохой компанией. Она все сделала не так. Она виновата в том, что вышла за замуж. Родила ублюдка. Выродка. Вора. Она маленькая женщина, которая опять хотела поверить в то, что любима. Наивная дурочка. Вся жизнь притворство. Все ложь. Беда не объединила, а показала истинное лицо. Столько лет терпел, изворачивался. Ради чего? Что его держало рядом? Что? Было удобно.
Светка подскочила, набросилась с кулаками и криком.
– Сам ты тварь! Ненавижу! Уйди от греха подальше, а то убью!
Геннадий ушел, но с тех пор их жизнь больше напоминала драму. Обзывания и ругань не прекратились, а стали более изощренными. Один поступок сына разрушил шаткий мост, по которому они шли. Упав в темный омут, каждый из них выбирался из него сам. Хотя Светлана не бросила сына, помогала, чем могла, но по своей жизненной дороге он должен был идти сам. Отсидев в тюрьме за угнанный автомобиль, он вернулся побитый жизнью, замкнутый и испуганный.
И ни его женитьба, ни рождение внуков не смогли исправить отношение Геннадия. Боль за то, что сделал сын, разъедала его все это время, при каждом удобном случае он вспоминал все грехи, обливал сына ненавистью.
Боль. Боль вновь вернулась. Окутала воспоминаниями, захлестнула, ранила сердце и душу. Никто никогда ее не любил. Никто. А может, и не нужна эта любовь, по крайней мере, Михаил не говорил восторженных речей. Выразил все по существу, дал ей принять его такого, какой он есть. Спокойный рассудительный мужчина, знает, чего хочет от жизни, и к тому же хочет ее жизнь улучшить. Светка может узнать, как живется собаке с собственной будкой. Будет сидеть у окна в собственном доме, на дождь смотреть. И хотя дом все равно будет не ее, хозяин добропорядочный человек. По крайней мере за то время, что она его знает, всегда был добр и учтив. Но как с ним в постель ложиться? Совершенно чужой. А хотя… не помрет, глаза закроет и – поехал поезд. Тьфу ты, дурочка! Опять мысли не в том направлении работают. Все-таки полгода воздержания сказываются, организм требует разрядки. Какая разрядка с бабкой жить в одной квартире?
«Еще лет пять, и ты завоешь. Да и жить она тебе не даст, если ты откажешь Михаилу. Где тебе еще кого-то искать? Решено. Завтра дам положительный ответ, но нужно уточнить насчет ерунды, которая лезет в твою дурную голову. Все-таки мужику шестьдесят, может, он живет одними воспоминаниями, а ты зря переживаешь. Вот и умничка, раз решила, действуй. Ты же хотела новую лучшую жизнь, вот тебе ее и дают. Бери и радуйся дальнейшей жизни».
Светлана так и уснула в халате, утро принесло ей осознание того, что она все решила правильно.
На следующий день Михаил не стал подниматься в квартиру, дожидался Светлану у парадного входа. Когда она вышла, протянул ей пять красных роз, улыбаясь.
– Нет разницы, какой ты дашь ответ, хочется сделать тебе приятное.
– Спасибо.
Светлана уткнулась в бутоны цветов, вдохнула их аромат.
– Я согласна принять твое предложение.
Михаил растерялся лишь на мгновение, обнял ее крепко, впился губами в ее губы и поцелуй был совершенно нецеломудренный.
«Ого! Прям взасос на радостях. Осталось только ножку приподнять от удовольствия. Обойдешься без ножки и бабочек внутри, старая вешалка».
Михаил с неохотой разорвал поцелуй.
– Тогда в понедельник отпросишься с работы пораньше, подадим заявление в ЗАГС.
Впервые Светлане стало страшно, испугала неизвестность, но, взяв себя в руки, она прогнала прочь все страхи и отправилась гулять по дорожкам парка теперь уже в роли невесты.
Дашка удивилась, услышав о согласии Светланы выйти замуж.
– Как ты без любви собираешься с ним жить?
– А что такое любовь, Даш? Любовью можно грезить, когда тебе семнадцать лет. А в мои годы уже нужно думать о плече, на которое можно опереться. Не девочка, поди, давно, да и что дает эта любовь? Одни страдания. Михаил симпатичный мужчина, добрый, по крайней мере, у меня нет отторжения к нему. Другие, когда я болела, переносить это не могли, а Михаил, не зная меня, всю ночь у постели просидел. Хотя нет, половину ночи, потом ко мне перебрался.
– Ты все шутишь.
– А чего мне еще делать. А если честно, это я от страха.
– Так может, одумаешься, скажешь, что передумала.
– Это будет некрасиво. Да и чего мне от жизни ждать? Ты не забывай, сколько нам лет. Может на старости по-человечески поживу.
– Да и то правда, смотри сама. Только как без любви-то жить будете?
– Я же жила без любви долгие годы, хотя мне в лицо врали и говорили, что любят, а тут все ясно и без лжи, никаких признаний и вздохов.
– Ладно, уговорила, у меня даже подарок есть.
Дашкины глаза блеснули хитростью и весельем.
– Только не говори, что это нижнее белье.
Дарья весело рассмеялась.
– Оно, родное. Чем еще мужиков завлекать.
– Ну нет, я на такой подвиг не согласна.
– Куда ты денешься, когда разденешься.
– Дарья! Сейчас же прекрати и без того мандражка прошибает.
Они еще немного поговорили, похихикали и принялись за работу.
Дальнейшие дни были насыщены встречами, покупкой свадебного платья. Хотя платьем это было назвать сложно, но Светка не сопротивлялась.
– Не белое же платье надевать, чай, не молодуха уже, съездите в Апрашку, там разного хламья навалом, – ворчала Софья Павловна.
В тряпье не очень хотелось рядиться, и Светка попыталась сама выбрать наряд.
– Не должен жених видеть платье невесты. Сама съезжу и куплю, белое, конечно, не буду, может, кремовое или нежно-голубое.
– Не выдумывай. На машине с Михаилом съездите и выберете, должен же он заранее знать, в каком платье ты будешь.
Спорить не хотелось, хочет платить, пусть платит.
Поездка не принесла удовольствия. Светлана заходила то в один отдел, то в другой. То, что нравилось ей, совершенно не нравилось Михаилу, то длина короткая, то фигуру сильно обтягивает.
Светлана оделась быстро, да и особых нарядов не было, выйдя из комнаты, встретилась взглядом с Михаилом, ждавшим ее у двери.
Они молча вышли из парадной, переглянулись, улыбнулись друг другу, ощущая неловкость момента.
– Раз отправили гулять, значит, будем бродить по дорожкам парка. Надеюсь, вы не против моей компании, а если не хотите, я могу сама погулять.
– Ваша компания меня вполне устраивает, если честно, то я давно не был в парке, а когда был маленький, то вдоль и поперек исследовал его. Лазали с ребятами в бункера, все немецкие клады искали, да только кроме гильз и патронов ничего не находили.
– Мы тоже с девчонками в парк бегали, только в основном загорали на пляже, а в бункера не лазали, страшно было. Странно, почему мы раньше не встречались?
– У ребятни свои интересы, а в школу я ездил в Пушкин, может, поэтому и не пересекались нигде.
– Скорей всего.
– Может, перейдем на ты?
– Я не против.
Хотела добавить, что после проведенной вместе ночи можно переходить сразу на ты, но поскромничала и разозлилась на себя. Говорить было особо не о чем, поэтому продолжали топтать дорожки парка молча. Так же молча проследовали назад к дому. Михаил не стал заходить к матери, сославшись на занятость, Светлане было все равно.
Войдя в квартиру, она встретилась с внимательно изучающим ее взглядом бабки.
– Что-то вы быстро погуляли.
– Михаилу по делам нужно, да и с непривычки ноги устали.
– Так я и говорю, гулять нужно больше по свежему воздуху, вы еще молодые, чего дома сидеть.
Светла ничего не ответила на пламенную речь, для себя решив, что достаточно погуляла за свою жизнь на огороде бывшего, но жизнь распределила все по-своему.
Михаил стал частым гостем в квартире матери и каждый раз его и Светку выпроваживали на улицу. Постепенно они привыкали и узнавали друг друга. Через полгода таких встреч Светлана удивилась тому, что ждет телефонного звонка от Михаила. Ни о каких любовных чувствах речи не было, была обоюдная симпатия, и еще с Михаилом оказалось легко и спокойно. Его поцелуи – да, иногда случались и они – не вызывали трепета и бабочек у нее в теле, было приятно, но не более. Его мягкие губы не заставляли колени подгибаться, не требовали большего. Словно коснувшись ее губ, выполнили то, что мужчина должен делать, и он со спокойной душой и чувством выполненного долга шел дальше, поддерживая Светлану под локоток.
– Светлана… – Михаил остановился, повернулся к ней. – Сегодня у нас полгода знакомства.
– О! Почти юбилей. Нужно это дело как-то отметить.
Губы Михаила расплылись в улыбке.
– Я только за. Приглашаю тебя в ресторан.
– Ресторан? – Светлана была удивлена. За время, проведенное с Михаилом, она поняла, что он денег на ветер не бросает, цветы покупал два раза, и то – на праздники. Чужие деньги Светлану не интересовали, как и сам Михаил. Хорошо рядом, спокойно, худого слова ни разу не услышала от него, на этом, пожалуй, и все.
То, что у Михаила есть машина, для Светланы тоже было сюрпризом. Она мало расспрашивала о его жизни. Знала, что он был женат, имеет дочь, но Софья Павловна сразу невзлюбила невестку и, как поняла Светлана, разрушила семью сына.
Ресторан Михаил выбрал в Пушкине, столик на двоих был заказан заранее, полумрак располагал к откровенным разговорам, но того, что последует дальше, Светлана никак не ожидала. Подхватив бокал с вином, она смотрела на темно-вишневую жидкость и слушала красивую песню: о снеге, любви и счастье двух влюбленных, от голоса Михаила вздрогнула, вынырнув из своих грез.
– Светлана, я не буду ходить вокруг да около. За то время, что я тебя знаю, видел только хорошее и доброе.
Светка отставила фужер с вином, вечер набирал обороты и предстоял быть насыщенным.
– Только прошу тебя, не перебивай. Мы с тобой уже не молодые, одинокие, за плечами прожитые годы, но старость, как говорят, лучше встречать вместе. Я предлагаю оформить наши отношения.
«Какие на хрен отношения?! Где ты их увидел».
Рот Светланы чуть приоткрылся от изумления, ресницы хлопали в непонимании.
Михаил поспешил ее успокоить.
– Только не торопись с ответом, подумай хорошо. Мама говорила, что ты откладываешь деньги себе на квартиру, претендовать не буду. Мало того, можешь оставлять себе все заработанные деньги. У меня свой небольшой бизнес по ремонту машин, также практически достроил небольшой дом. Осталось обставить мебелью да хозяйку в дом пригласить.
Михаил улыбнулся, в голубых глазах вспыхнуло что-то такое, отчего Светлана с трудом проглотила подступивший комок к горлу.
«Мне еще и спать с тобой?»
– Э-э-э.
Все, что смогла вымолвить Светлана.
Михаил рассмеялся.
– Что, неужели испугал тебя своим заявлением?
Светлана прокашлялась.
– Признаюсь, не ожидала. Не кажется ли вам, Михаил, что вы немного торопитесь.
Михаил откинулся на спинку кресла, в глазах промелькнула обида.
– Так страшно, что сразу перешла на вы.
Светлана вздохнула.
– Извини. Правда, все так неожиданно. Я не собиралась замуж.
– Только прошу, не говори сразу – нет. Подумай хорошо, взвесь все за и против. У тебя будет свой дом, я не буду лезть в твою жизнь, если у тебя есть какие-то увлечения, можешь спокойно заниматься любимым делом, а через лет пять сможешь купить себе квартиру, претендовать на нее не буду.
Светка вновь подхватила бокал с вином, сделала пару глотков.
– А как же Софья Павловна? Как она отнесется к тому, что мы поженимся?
– Мама не против нашего брака. Она сама настояла на том, чтобы мы зарегистрировали наши отношения.
«Кто бы сомневался. Раз мама сказала – нужно выполнять. Ведь не молодой мужик, а до сих пор слушается маму».
– А сколько тебе лет?
– За моими плечами шестьдесят лет жизни. Не сильно старый. – Михаил рассмеялся, но в смехе чувствовалось напряжение. – И каков твой ответ?
– Ответ… Как порядочная женщина, я должна подумать. Когда ты хочешь услышать ответ?
– Думаю, смысла ждать нет. Завтра я приду за ответом.
После этих слов Светлану стало немного потряхивать. Почему-то стало страшно, словно не было за плечами прожитых лет, словно она вновь молодая и вся ее дальнейшая жизнь зависит от единственного слова, которое она скажет.
Засиживаться за столом дальше не было смысла. Михаил расплатился за ужин, помог Светлане подняться, положил свою руку на ее талию, повел на выход. Всю дорогу домой они молчали, подниматься в квартиру Михаил не стал, подхватив ее руку, прикоснулся губами.
– Завтра я хочу услышать твой ответ. Какой бы он ни был, знай, моего отношения к тебе он не испортит.
Он ушел, оставив Светку одну в растрепанных чувствах.
Софья Павловна сидела на кухне притихшая, на лице застыло переживание, Светлана бросила на нее взгляд и скрылась в своей комнате. Медленно разделась, все время думая о предложении Михаила. Надев халат, забралась с ногами на кровать, подпихнула подушку под спину и закрыла глаза. С закрытыми глазами лучше думалось, вспоминалась прожитая жизнь. После тех изматывающих ночей чужая сущность еще не раз делала попытки причинить ей боль, но Светка держалась, гнала прочь раздирающие душу воспоминания, гнала слезы, все сильней замыкаясь в себе. Сегодня она отпустила натянутые струны души, сегодня не было сил сопротивляться давлению чужеродного существа. Подступившие слезы хлынули потоками по щекам, Светлана не старалась их вытереть, она вновь видела себя молодой, но уже не счастливой и не любимой.
С Генкой она так и не развелась. Сначала пугала онкология, потом вопрос уже стал неактуальным, было все равно. Около двух лет вечными призраками ее снов стали умершие родители и сестры. Каждую ночь они приходили к ней, иногда разговаривали, а иногда молчали. Каждое утро Светлана вставала не отдохнувшей, а вымученной, эти встречи отбирали последние крохи сил. Она понимала, что болезнь источила ее миры и поэтому, окунувшись в грезы, она легко соприкасается с миром мертвых. Этот мир и вытягивал остатки сил. Светка цеплялась за жизнь, молилась, просила своего ангела, чтобы помог ей справиться с болезнью и дал пожить на белом свете.
Геннадий успокоился, перестал метаться от несбыточных надежд, прижимал ее к себе и шептал, что она – самое дорогое, что у него есть на этом свете, и он безумно ее любит.
Верила ли Светка в его любовь? Ей хотелось верить. Ибо безгрешных людей на этой земле нет. Она его больше не любила, любовь выгорела в тот роковой день. Светлана пыталась забыть то, что случилось тогда, и училась жить дальше. Геннадий опять стал ласковым и заботливым, дарил цветы, подарки, говорил слова любви. Светка поверила. С кем не бывает, да и сын все чаще проявлял характер, слушался только отца.
Светлана залезла под одеяло, поправила подушку, обняла ее, свернувшись в позе эмбриона. Не в силах больше сдерживать потоки слез, разревелась от перекошенного от злобы лица Геннадия, вставшего перед глазами.
– Знаешь кто ты?! Ты тварь! Только такая ублюдошная тварь, как ты, могла родить такого ублюдка! Опозорил меня перед всеми соседями. Чего ему не хватало?! Я спрашиваю – чего?!
Светка сжалась от пылающих гневом глаз, в голове крутились произнесенные Геннадием слова: «Тварь. Ублюдошная тварь».
Она всегда для него была только тварью. Плохо воспитывала сына. Проглядела, когда он связался с плохой компанией. Она все сделала не так. Она виновата в том, что вышла за замуж. Родила ублюдка. Выродка. Вора. Она маленькая женщина, которая опять хотела поверить в то, что любима. Наивная дурочка. Вся жизнь притворство. Все ложь. Беда не объединила, а показала истинное лицо. Столько лет терпел, изворачивался. Ради чего? Что его держало рядом? Что? Было удобно.
Светка подскочила, набросилась с кулаками и криком.
– Сам ты тварь! Ненавижу! Уйди от греха подальше, а то убью!
Геннадий ушел, но с тех пор их жизнь больше напоминала драму. Обзывания и ругань не прекратились, а стали более изощренными. Один поступок сына разрушил шаткий мост, по которому они шли. Упав в темный омут, каждый из них выбирался из него сам. Хотя Светлана не бросила сына, помогала, чем могла, но по своей жизненной дороге он должен был идти сам. Отсидев в тюрьме за угнанный автомобиль, он вернулся побитый жизнью, замкнутый и испуганный.
И ни его женитьба, ни рождение внуков не смогли исправить отношение Геннадия. Боль за то, что сделал сын, разъедала его все это время, при каждом удобном случае он вспоминал все грехи, обливал сына ненавистью.
Боль. Боль вновь вернулась. Окутала воспоминаниями, захлестнула, ранила сердце и душу. Никто никогда ее не любил. Никто. А может, и не нужна эта любовь, по крайней мере, Михаил не говорил восторженных речей. Выразил все по существу, дал ей принять его такого, какой он есть. Спокойный рассудительный мужчина, знает, чего хочет от жизни, и к тому же хочет ее жизнь улучшить. Светка может узнать, как живется собаке с собственной будкой. Будет сидеть у окна в собственном доме, на дождь смотреть. И хотя дом все равно будет не ее, хозяин добропорядочный человек. По крайней мере за то время, что она его знает, всегда был добр и учтив. Но как с ним в постель ложиться? Совершенно чужой. А хотя… не помрет, глаза закроет и – поехал поезд. Тьфу ты, дурочка! Опять мысли не в том направлении работают. Все-таки полгода воздержания сказываются, организм требует разрядки. Какая разрядка с бабкой жить в одной квартире?
«Еще лет пять, и ты завоешь. Да и жить она тебе не даст, если ты откажешь Михаилу. Где тебе еще кого-то искать? Решено. Завтра дам положительный ответ, но нужно уточнить насчет ерунды, которая лезет в твою дурную голову. Все-таки мужику шестьдесят, может, он живет одними воспоминаниями, а ты зря переживаешь. Вот и умничка, раз решила, действуй. Ты же хотела новую лучшую жизнь, вот тебе ее и дают. Бери и радуйся дальнейшей жизни».
Светлана так и уснула в халате, утро принесло ей осознание того, что она все решила правильно.
***
На следующий день Михаил не стал подниматься в квартиру, дожидался Светлану у парадного входа. Когда она вышла, протянул ей пять красных роз, улыбаясь.
– Нет разницы, какой ты дашь ответ, хочется сделать тебе приятное.
– Спасибо.
Светлана уткнулась в бутоны цветов, вдохнула их аромат.
– Я согласна принять твое предложение.
Михаил растерялся лишь на мгновение, обнял ее крепко, впился губами в ее губы и поцелуй был совершенно нецеломудренный.
«Ого! Прям взасос на радостях. Осталось только ножку приподнять от удовольствия. Обойдешься без ножки и бабочек внутри, старая вешалка».
Михаил с неохотой разорвал поцелуй.
– Тогда в понедельник отпросишься с работы пораньше, подадим заявление в ЗАГС.
Впервые Светлане стало страшно, испугала неизвестность, но, взяв себя в руки, она прогнала прочь все страхи и отправилась гулять по дорожкам парка теперь уже в роли невесты.
Дашка удивилась, услышав о согласии Светланы выйти замуж.
– Как ты без любви собираешься с ним жить?
– А что такое любовь, Даш? Любовью можно грезить, когда тебе семнадцать лет. А в мои годы уже нужно думать о плече, на которое можно опереться. Не девочка, поди, давно, да и что дает эта любовь? Одни страдания. Михаил симпатичный мужчина, добрый, по крайней мере, у меня нет отторжения к нему. Другие, когда я болела, переносить это не могли, а Михаил, не зная меня, всю ночь у постели просидел. Хотя нет, половину ночи, потом ко мне перебрался.
– Ты все шутишь.
– А чего мне еще делать. А если честно, это я от страха.
– Так может, одумаешься, скажешь, что передумала.
– Это будет некрасиво. Да и чего мне от жизни ждать? Ты не забывай, сколько нам лет. Может на старости по-человечески поживу.
– Да и то правда, смотри сама. Только как без любви-то жить будете?
– Я же жила без любви долгие годы, хотя мне в лицо врали и говорили, что любят, а тут все ясно и без лжи, никаких признаний и вздохов.
– Ладно, уговорила, у меня даже подарок есть.
Дашкины глаза блеснули хитростью и весельем.
– Только не говори, что это нижнее белье.
Дарья весело рассмеялась.
– Оно, родное. Чем еще мужиков завлекать.
– Ну нет, я на такой подвиг не согласна.
– Куда ты денешься, когда разденешься.
– Дарья! Сейчас же прекрати и без того мандражка прошибает.
Они еще немного поговорили, похихикали и принялись за работу.
Дальнейшие дни были насыщены встречами, покупкой свадебного платья. Хотя платьем это было назвать сложно, но Светка не сопротивлялась.
– Не белое же платье надевать, чай, не молодуха уже, съездите в Апрашку, там разного хламья навалом, – ворчала Софья Павловна.
В тряпье не очень хотелось рядиться, и Светка попыталась сама выбрать наряд.
– Не должен жених видеть платье невесты. Сама съезжу и куплю, белое, конечно, не буду, может, кремовое или нежно-голубое.
– Не выдумывай. На машине с Михаилом съездите и выберете, должен же он заранее знать, в каком платье ты будешь.
Спорить не хотелось, хочет платить, пусть платит.
Поездка не принесла удовольствия. Светлана заходила то в один отдел, то в другой. То, что нравилось ей, совершенно не нравилось Михаилу, то длина короткая, то фигуру сильно обтягивает.
