Подоспевший дед отбрасывает змею в сторону ногой и прижимает к себе девочку. Зарислава плачет навзрыд, дед прижимает её к себе, гладит по голове, приговаривая:
– Тише, егоза, тише – она тебя больше не тронет. Понимаешь, змея перед зимовкой вылезла на солнышке погреться.
– Стра-ш-ная она, не люблю з-мей, не лю-б-лю! – всхлипывая, Слава едва проговаривает слова.
Дед вытер ей лицо от слёз, взял за руку и повёл к дому.
Следующее видение началось с криков Зариславы: «Бабушка, родненькая – почему ты умерла?! Почему оставила меня!?» Вампир и маг увидели Славу, обнимающую неподвижно лежащую бабушку. На её голове был повязан платок, руки сложены на сердце, глаза закрыты. Зарислава забралась к ней на кровать и легла рядом, её плечи сотрясались в рыданиях.
– Зачем ты оставила меня, зачем, мамочка миленькая моя.
Вампир закрыл глаза.
– Не закрывай глаза. Смотри, – проговорил маг.
Видение исчезло, масса успокоилась и стала серой. Маг непонимающе посмотрел на сферу и вздрогнул, когда неожиданно проявилась очередная картина.
В комнате возле одной из кроватей стоит Зарислава, открывается дверь, и заходит уже знакомая им воспитательница, пропуская вперёд худенькую светловолосую девочку. Печальное лицо и испуганные бездонные голубые глаза. В них не хочется смотреть, сразу отводишь взгляд, потому что кажется, что падаешь в холодную снежную пропасть. Маг подался вперёд, сразу узнав в девочке уже повзрослевшую девушку, которой подарил амулет.
– Новенькую вам привела, чтобы в вашем зоопарке не скучно было.
Воспитательница истерически засмеялась и вышла. Из всех детей к новенькой подошла только Зарислава.
– Тебя как зовут?
– Алькирия.
– Будешь Алькой. Вот твоя кровать, в шкафу полку можешь занять рядом с моей. Поедешь со мной на каникулы к деду?
– А мне разрешат?
– Ай, брось, я уговорю директрису.
Видение пропадает, появляется новое. Зарислава стоит у гроба в чёрном платке, рядом с ней Алькирия. Они стоят, прижавшись друг к другу, и плачут, в гробу лежит совсем седой и старый мужчина. Леон и Альстрейд с трудом признают в нём того, кто заботился о Зариславе всё это время.
– Алька, почему они покинули нас? Почему?
– Не знаю, сестрёнка. Мы будем помнить их и никогда не забудем. Помнишь, деда говорил, что пока есть кому помнить об ушедших – их души будут жить?
Девушки вновь появились на цветущей разнотравьем поляне. Они смеются и радуются, из приёмника разносится музыка. К ним подходит неизвестный мужчина.
– Дядь Федь, смотри, какой мне сарафан ваша мама подарила! – сияя от счастья, кричит Зарислава. – А вот что мне Алька подарила, посмотри, как переливается на солнце. – Девушка касается амулета рукой, яркая вспышка ослепляет смотрящих на амулет.
Маг и вампир увидели Славу, когда она уже находилась в портале. Рыжеволосая красавица стояла и смотрела на Альстрейда. Дальнейшее проявлялось в виде мимолётных видений.
– Больше мы ничего не увидим, – сказал Леон и глянул на Альстрейда.
Вампир смотрел на потухшую сферу, не отрывая взгляда.
– Пойдём в гостиную. – Леон похлопал друга по плечу, подбадривая.
Наследный принц вышел за ним. Они сели в кресла, оба молчали, каждый обдумывал то, что увидел.
Наконец вампир нарушил молчание и спросил:
– Мне показалось или ты и вправду знаешь вторую девушку?
– Тебе не показалось, – помолчал маг, обдумывая, стоит ли говорить о том, что он знает, но, посмотрев на друга, решился. – Эта та самая девушка, на руке которой был перстень жриц Аргадзона. Я повёл себя премерзко, за что и получил.
– Постой! Как могла жрица из Аргадзона жить в первой грани мира и появиться во второй параллели. И вообще-то змеи нападают, если их жрицам грозит опасность. Ты ей угрожал?
– Нет. Но она была расстроена и унижена. Её эмоции бурлили, и произошло то, чего ни она, ни я никак не ожидали.
– Ты уверен?
– Да. Алькирия сама впервые увидела змей-призраков, появившихся из кольца. Она не знала, как их остановить. И когда они исчезли, стояла, всё так же оцепенев, и смотрела на меня.
– А ты?
– Я подарил ей амулет, помог пройти в первую грань мира и ушёл.
– И у тебя не возник вопрос, зачем ей амулет и что она забыла в первой параллели?
– Понимаешь, когда я вошёл в свою лавку, мои продавщицы смеялись над ней.
– Они что, сумасшедшие?
– Они из первой параллели мира, а как ты знаешь, у всех, кто попадает за грани миров, переписывают память. Магией, разумеется, они не владеют, а куда таких – вот маги и разбирают к себе в прислугу. Про жриц Аргадзона они, естественно, ничего не знали, а я не сразу заметил цвет глаз этой девушки. И только когда коснулся рукой, и она посмотрела на меня, я всё понял. Да только в этот момент на меня и напали змеи из кольца.
– Стало ещё запутанней. Как же жрица Аргадзона смогла попасть в первую грань и жить в ней всё это время?
– Наоборот, картина немного проясняется. Оставим на время жриц. Мы всё-таки ничего не узнали о шамане. Только то, что он хотел принести в жертву Зариславу. И так как первая попытка сорвалась лет семнадцать назад, он попытался сделать это опять.
– И у него опять ничего не вышло, – подхватил Леон. – Выходит, ему во чтобы то ни стало нужна кровь именно этой девушки. Но для чего? И как у него получилось, чтобы амулет солнца попал в руки к Зариславе? Что принесёт двенадцатой грани мира её смерть?
– Да. У нас осталось много неразгаданных вопросов, а на дворе уже давно ночь, меня во дворце, наверное, потеряли. Полечу. – Вампир встал. – Как ты думаешь, сколько ты ещё протянешь?
– Не знаю. Я думаю обратиться к однокурснику. Чего он только ни выдумывал, вся академия от его изобретений стонала. Может, за это время азарт в его крови не угас, вот и подкину ему неразрешённую задачку.
Маг натянуто улыбнулся, вероятно, он и сам не особо верил в своё исцеление.
Принц повернул кольцо на пальце и ступил в открывшийся портал. Выйдя из портала в своей комнате, он прошёл в ванную. Стены, выложенные из чёрного мрамора с вкраплениями золота, ярко блестели и переливались при попадании на них бледного света, который шёл от четырёх пустотелых светильников, сделанных из горного хрусталя в виде прекрасных обнажённых нимф. Сверкающий камень был у них вместо сердец, он и порождал всю эту необыкновенную игру света.
Огромная ванна, всегда наполненная тёплой водой, ждала своего хозяина в любое время суток. В углу ванной до самого потолка были выложены камни. На самом верху этого разноцветья лежала большая морская раковина, внутри неё – такой же переливающийся камень, как у нимф. Регулятор воды в виде морского конька сейчас был отодвинут на самую маленькую часть. Собиравшаяся на дне раковины вода, переполняясь, медленно стекала ручьями по разноцветным камням, образуя небольшой радужный водопад.
Ванной принц пользовался редко, обычно после весёлого ночного кутежа он поворачивал рычаг на всю мощь и становился под сильно бьющую струю прохладной воды. Сейчас хотелось успокоения, и, скинув одежду, Альстрейд погрузился в воду.
Маленькие бурлящие пузырьки прикасались к его коже, расслабляя напряжённое и взволнованное тело. Он закрыл глаза и перед его взором всплыл образ Зариславы в портале.
Принц улыбнулся – была бы всегда такой, молчаливой, красивой и обворожительной. Но ведь мало того, что избила, так ещё и обозвала. Утром нужно вызвать парикмахера, пусть сбреет ко всем чертям эту бороду. Кто его знает, какие ещё звери обитают в первом измерении, просить ещё раз энциклопедию у друга не хотелось.
Рыжая… уголки его губ приподнялись в мечтательной улыбке. Такая маленькая, а какой дух борьбы. Хотя живя в таких условиях… При воспоминаниях о том, как ей приходилась выживать, у принца мгновенно сжались кулаки от жалости к девушке. Попадись ему сейчас хоть один из обидчиков Славы, разорвал бы на месте не думая, и смертная казнь не страшна.
Он поднялся, накинув халат, вышел из ванной, прошёл в спальню. В центре стояла большая, кованная из железа кровать. По её углам возвышались крылатые львы в образе горгулий. Пуховую перину и две огромные подушки из лебяжьего пуха прикрывало мягкое и пушистое серебряное одеяло. На больших окнах в пол светились наитончайшие золотые занавески из паучьего шёлка, поднимающиеся от лёгкого ветерка из открытой двери, ведущей на балкон.
Альстрейд пересёк комнату и вышел на широкий, увитый синей лианой балкон. Он облокотился на перила и посмотрел на едва освещённый сиянием луны дворцовый парк. Небольшие деревья с синей и красной листвой сейчас больше походили на сказочный лес. В дворцовом озере плавали куаны, практически слившись с ночной темнотой, и только расплывающиеся небольшие волны на глади воды говорили об их присутствии.
Флюгер на крыше «Летучей мыши» переливался разноцветными огнями, зазывая жителей Вампирии для приятного времяпровождения. Впервые наследный принц Альстрейд кинул на кабак безразличный взгляд. После всего, что произошло с ним сегодня, веселиться совершенно не хотелось, да и видеть счастливые лица друзей тоже.
Вампир подумал о девушках Вампирии, их было много, но ни одна не оставила в его душе след.
Рыжая… Принц улыбнулся, сердце застучало сильней, разгоняя по венам тягучую, чуть соленую кровь. Ночная прохлада, пытавшая окутать принца в свой чёрный ледяной саван, отступила. Принц поёжился, потёр плечи, отгоняя последние холодные образы ночи. Повернулся и пошёл в спальню. Скинув халат, лёг на кровать и перед ним возник образ Зариславы, на носу и щёчках которой рассыпались рыжие конопушки.
– Рыжая, – сквозь сон прошептал наследный принц Вампирии, прежде чем окунуться в мир сновидений.
Леон отпил из флакона противоядие, с грустью посмотрел на почти пустой пузырёк. Тяжёлый вздох вырвался из его груди, лицо исказилось в муках. Закрыв глаза, он посидел немного, успокаивая учащённое сердцебиение, затем встал и подошёл к панели на стене. Пробежав пальцем по написанным там фамилиям, он остановился на нужной и нажал. Панель загорелась красным, появилась полоса такого же оттенка, которая стала увеличиваться, и на экране появился заспанный и взъерошенный бывший однокурсник. Он удивлённо разглядывал стоящего перед ним Леона и, узнав его, расплылся в довольной улыбке и весело произнёс:
– О, Леон! Привет, сто лет не виделись. Сперва не признал тебя. Случилось чего?
– Меня укусили змеи Аргадзона. – Маг сказал это так спокойно, что однокурсник сперва не поверил.
– Шутки у тебя… – Вайнер сразу вспомнил, как над ним потешались в академии, подсунув ему очередную неразрешимую загадку про змей Аргадзона, а потом втихаря смеялись, что он сутками решал неразрешимое.
– Мне не до шуток, я умираю, противоядия у меня осталось как минимум на сутки.
Для большей убедительности маг оголил рукав рубашки, и взору Вайнера предстала покрытая чёрными разводами рука. Вайнер дёрнулся, его лицо вмиг стало напряжённым, возле рта пролегли глубокие складки, вид тёмно-синей, почти чёрной кожи Леона говорил о сильном заражении крови.
– Я сейчас буду, – ответил однокурсник и исчез с экрана.
Леон подошёл к окну и посмотрел на звёздное небо, постоял в раздумье, вспоминая Алькирию.
– Как ты появилась в первой грани мира, жрица Аргадзона? – произнёс он в ночное пространство.
Его раздумья прервал появившийся из портала Вайнер, который с волнением посмотрел на друга, затем окинул взглядом гостиную.
– Всё ещё не веришь? – усмехаясь, спросил Леон.
– Ты же понимаешь, не каждый день появляются пропавшие змеи, да ещё кусают однокурсника.
– Вайнер, у меня нет времени, яд расползается очень быстро. Всё, что я смог – сотворить вот это. – Леон протянул флакон с противоядием.
Вайнер открыл флакон, капнул на руку и слизнул.
Леон покачал головой, его однокурсник был всё так же безумен в открытии всего нового.
– Неплохо, только пока выпей вот это, – протянул он Леону бутылочку с чёрной жидкостью.
Леон взял её, повертел в руках, как бы сомневаясь, можно ли это пить.
– Да не бойся. Я ведь когда узнал, что вы надо мной смеялись, долго хандрил. Но на пятом курсе академии наткнулся в библиотеке на книгу, где описывался Аргадзон – жрицы и их змеи, заключённые в кольце. Меня тогда очень задело, что от каких-то змей, пусть даже и призраков, противоядие не могут найти. Да вспомнились ваши смешки, и тогда я так увлёкся, что едва не провалил сессию. Вот и принялся делать противоядие.
– Ну и как, успешно?
– Понятия не имею. Кольцо жриц было похищено восемнадцать лет назад и поэтому не было возможности проверить противоядие.
– И ты предлагаешь пить непроверенное лекарство.
– У тебя всё равно нет выбора, да не бойся, хуже не будет.
– А откуда ты узнал все эти подробности об Аргадзоне?
– Так я не вытерпел, побывал там, разговорил одну молоденькую жрицу. Ну а она не смогла устоять против моего обаяния.
Леон посмотрел на Вайнера – нечёсаные, торчащие в разные стороны волосы, крупный нос, близкорасположенные глаза... Полноватый и низкорослый, он походил не на мага, а на булочника из пирожковой. Леон подумал: «Скорее всего, причина в твоей настырности, ничем другим ты не смог бы покорить сердце девушки, да ещё жрицы».
Леон открыл бутылочку и ему в нос ударил резкий и тошнотворный запах содержимого. Он удивлённо посмотрел на Вайнера.
– Пей, пей – не смотри на меня так!
Леон задержал дыхание, чтобы не вдыхать омерзительный запах и отхлебнул. Он чувствовал, как обжигающая жидкость медленно течёт вниз и тут же впитывается в отравленные ткани его тела. Он закрыл глаза, на лбу выступили капли пота. Жар в организме нарастал всё с большей силой. Стало трудно дышать, он открыл глаза и посмотрел затуманенным взглядом на стоящего рядом Вайнера, который, взяв его руку, слушал пульс. Дальше в глазах потемнело, и сознание Леона отключилось. Через некоторое время он стал приходить в себя, но всё его тело как будто пропустили через жернова, оно было очень слабым. Маг открыл глаза – весь интерьер и стены поплыли, голова кружилась, и он опять провалился во тьму. Всё это время стоящий рядом Вайнер не отходил от Леона и с тревогой смотрел на него. Наконец Леон открыл глаза, взгляд был ясным, увидев обеспокоенное лицо Вайнера, он улыбнулся и сказал:
– Убить меня твоя настойка не убила, и на том спасибо.
– Не торопись, улучшение ты скоро почувствуешь. Я проверил твой организм до того, как ты выпил настойку.
Маг удивлённо посмотрел на однокурсника.
– Да, да – и не смотри на меня так. Ты настолько был слаб, что даже не почувствовал этого. Я уже молчу о твоём теле, до вечера ты бы не дожил.
Они услышали всхлипывания и посмотрели в ту сторону. Прижавшись к косяку двери, стояла и плакала Зарислава.
Вайнер перевёл взгляд на мага. Но не успел ничего сказать, как яркая вспышка озарила комнату, и из портала появился Альстрейд. Он хмуро окинул взглядом Вайнера, затем глянул на заплаканную Зариславу. С появлением вампира девушка перестала плакать и только лишь шмыгала носом. Она с вниманием рассматривала лицо Альстрейда, её брови медленно приподнялись в изумлении.
– О, как! Мы даже побрились и стали копией Руваса. А Алька без ума от него, а я ей всё время говорю, и что ты в нём нашла?! На какого-то вампира похож.
А после состроила такую рожицу, что принц стоял остолбеневшим несколько минут.
– Тише, егоза, тише – она тебя больше не тронет. Понимаешь, змея перед зимовкой вылезла на солнышке погреться.
– Стра-ш-ная она, не люблю з-мей, не лю-б-лю! – всхлипывая, Слава едва проговаривает слова.
Дед вытер ей лицо от слёз, взял за руку и повёл к дому.
Следующее видение началось с криков Зариславы: «Бабушка, родненькая – почему ты умерла?! Почему оставила меня!?» Вампир и маг увидели Славу, обнимающую неподвижно лежащую бабушку. На её голове был повязан платок, руки сложены на сердце, глаза закрыты. Зарислава забралась к ней на кровать и легла рядом, её плечи сотрясались в рыданиях.
– Зачем ты оставила меня, зачем, мамочка миленькая моя.
Вампир закрыл глаза.
– Не закрывай глаза. Смотри, – проговорил маг.
Видение исчезло, масса успокоилась и стала серой. Маг непонимающе посмотрел на сферу и вздрогнул, когда неожиданно проявилась очередная картина.
В комнате возле одной из кроватей стоит Зарислава, открывается дверь, и заходит уже знакомая им воспитательница, пропуская вперёд худенькую светловолосую девочку. Печальное лицо и испуганные бездонные голубые глаза. В них не хочется смотреть, сразу отводишь взгляд, потому что кажется, что падаешь в холодную снежную пропасть. Маг подался вперёд, сразу узнав в девочке уже повзрослевшую девушку, которой подарил амулет.
– Новенькую вам привела, чтобы в вашем зоопарке не скучно было.
Воспитательница истерически засмеялась и вышла. Из всех детей к новенькой подошла только Зарислава.
– Тебя как зовут?
– Алькирия.
– Будешь Алькой. Вот твоя кровать, в шкафу полку можешь занять рядом с моей. Поедешь со мной на каникулы к деду?
– А мне разрешат?
– Ай, брось, я уговорю директрису.
Видение пропадает, появляется новое. Зарислава стоит у гроба в чёрном платке, рядом с ней Алькирия. Они стоят, прижавшись друг к другу, и плачут, в гробу лежит совсем седой и старый мужчина. Леон и Альстрейд с трудом признают в нём того, кто заботился о Зариславе всё это время.
– Алька, почему они покинули нас? Почему?
– Не знаю, сестрёнка. Мы будем помнить их и никогда не забудем. Помнишь, деда говорил, что пока есть кому помнить об ушедших – их души будут жить?
Девушки вновь появились на цветущей разнотравьем поляне. Они смеются и радуются, из приёмника разносится музыка. К ним подходит неизвестный мужчина.
– Дядь Федь, смотри, какой мне сарафан ваша мама подарила! – сияя от счастья, кричит Зарислава. – А вот что мне Алька подарила, посмотри, как переливается на солнце. – Девушка касается амулета рукой, яркая вспышка ослепляет смотрящих на амулет.
Маг и вампир увидели Славу, когда она уже находилась в портале. Рыжеволосая красавица стояла и смотрела на Альстрейда. Дальнейшее проявлялось в виде мимолётных видений.
– Больше мы ничего не увидим, – сказал Леон и глянул на Альстрейда.
Вампир смотрел на потухшую сферу, не отрывая взгляда.
– Пойдём в гостиную. – Леон похлопал друга по плечу, подбадривая.
Наследный принц вышел за ним. Они сели в кресла, оба молчали, каждый обдумывал то, что увидел.
Наконец вампир нарушил молчание и спросил:
– Мне показалось или ты и вправду знаешь вторую девушку?
– Тебе не показалось, – помолчал маг, обдумывая, стоит ли говорить о том, что он знает, но, посмотрев на друга, решился. – Эта та самая девушка, на руке которой был перстень жриц Аргадзона. Я повёл себя премерзко, за что и получил.
– Постой! Как могла жрица из Аргадзона жить в первой грани мира и появиться во второй параллели. И вообще-то змеи нападают, если их жрицам грозит опасность. Ты ей угрожал?
– Нет. Но она была расстроена и унижена. Её эмоции бурлили, и произошло то, чего ни она, ни я никак не ожидали.
– Ты уверен?
– Да. Алькирия сама впервые увидела змей-призраков, появившихся из кольца. Она не знала, как их остановить. И когда они исчезли, стояла, всё так же оцепенев, и смотрела на меня.
– А ты?
– Я подарил ей амулет, помог пройти в первую грань мира и ушёл.
– И у тебя не возник вопрос, зачем ей амулет и что она забыла в первой параллели?
– Понимаешь, когда я вошёл в свою лавку, мои продавщицы смеялись над ней.
– Они что, сумасшедшие?
– Они из первой параллели мира, а как ты знаешь, у всех, кто попадает за грани миров, переписывают память. Магией, разумеется, они не владеют, а куда таких – вот маги и разбирают к себе в прислугу. Про жриц Аргадзона они, естественно, ничего не знали, а я не сразу заметил цвет глаз этой девушки. И только когда коснулся рукой, и она посмотрела на меня, я всё понял. Да только в этот момент на меня и напали змеи из кольца.
– Стало ещё запутанней. Как же жрица Аргадзона смогла попасть в первую грань и жить в ней всё это время?
– Наоборот, картина немного проясняется. Оставим на время жриц. Мы всё-таки ничего не узнали о шамане. Только то, что он хотел принести в жертву Зариславу. И так как первая попытка сорвалась лет семнадцать назад, он попытался сделать это опять.
– И у него опять ничего не вышло, – подхватил Леон. – Выходит, ему во чтобы то ни стало нужна кровь именно этой девушки. Но для чего? И как у него получилось, чтобы амулет солнца попал в руки к Зариславе? Что принесёт двенадцатой грани мира её смерть?
– Да. У нас осталось много неразгаданных вопросов, а на дворе уже давно ночь, меня во дворце, наверное, потеряли. Полечу. – Вампир встал. – Как ты думаешь, сколько ты ещё протянешь?
– Не знаю. Я думаю обратиться к однокурснику. Чего он только ни выдумывал, вся академия от его изобретений стонала. Может, за это время азарт в его крови не угас, вот и подкину ему неразрешённую задачку.
Маг натянуто улыбнулся, вероятно, он и сам не особо верил в своё исцеление.
Принц повернул кольцо на пальце и ступил в открывшийся портал. Выйдя из портала в своей комнате, он прошёл в ванную. Стены, выложенные из чёрного мрамора с вкраплениями золота, ярко блестели и переливались при попадании на них бледного света, который шёл от четырёх пустотелых светильников, сделанных из горного хрусталя в виде прекрасных обнажённых нимф. Сверкающий камень был у них вместо сердец, он и порождал всю эту необыкновенную игру света.
Огромная ванна, всегда наполненная тёплой водой, ждала своего хозяина в любое время суток. В углу ванной до самого потолка были выложены камни. На самом верху этого разноцветья лежала большая морская раковина, внутри неё – такой же переливающийся камень, как у нимф. Регулятор воды в виде морского конька сейчас был отодвинут на самую маленькую часть. Собиравшаяся на дне раковины вода, переполняясь, медленно стекала ручьями по разноцветным камням, образуя небольшой радужный водопад.
Ванной принц пользовался редко, обычно после весёлого ночного кутежа он поворачивал рычаг на всю мощь и становился под сильно бьющую струю прохладной воды. Сейчас хотелось успокоения, и, скинув одежду, Альстрейд погрузился в воду.
Маленькие бурлящие пузырьки прикасались к его коже, расслабляя напряжённое и взволнованное тело. Он закрыл глаза и перед его взором всплыл образ Зариславы в портале.
Принц улыбнулся – была бы всегда такой, молчаливой, красивой и обворожительной. Но ведь мало того, что избила, так ещё и обозвала. Утром нужно вызвать парикмахера, пусть сбреет ко всем чертям эту бороду. Кто его знает, какие ещё звери обитают в первом измерении, просить ещё раз энциклопедию у друга не хотелось.
Рыжая… уголки его губ приподнялись в мечтательной улыбке. Такая маленькая, а какой дух борьбы. Хотя живя в таких условиях… При воспоминаниях о том, как ей приходилась выживать, у принца мгновенно сжались кулаки от жалости к девушке. Попадись ему сейчас хоть один из обидчиков Славы, разорвал бы на месте не думая, и смертная казнь не страшна.
Он поднялся, накинув халат, вышел из ванной, прошёл в спальню. В центре стояла большая, кованная из железа кровать. По её углам возвышались крылатые львы в образе горгулий. Пуховую перину и две огромные подушки из лебяжьего пуха прикрывало мягкое и пушистое серебряное одеяло. На больших окнах в пол светились наитончайшие золотые занавески из паучьего шёлка, поднимающиеся от лёгкого ветерка из открытой двери, ведущей на балкон.
Альстрейд пересёк комнату и вышел на широкий, увитый синей лианой балкон. Он облокотился на перила и посмотрел на едва освещённый сиянием луны дворцовый парк. Небольшие деревья с синей и красной листвой сейчас больше походили на сказочный лес. В дворцовом озере плавали куаны, практически слившись с ночной темнотой, и только расплывающиеся небольшие волны на глади воды говорили об их присутствии.
Флюгер на крыше «Летучей мыши» переливался разноцветными огнями, зазывая жителей Вампирии для приятного времяпровождения. Впервые наследный принц Альстрейд кинул на кабак безразличный взгляд. После всего, что произошло с ним сегодня, веселиться совершенно не хотелось, да и видеть счастливые лица друзей тоже.
Вампир подумал о девушках Вампирии, их было много, но ни одна не оставила в его душе след.
Рыжая… Принц улыбнулся, сердце застучало сильней, разгоняя по венам тягучую, чуть соленую кровь. Ночная прохлада, пытавшая окутать принца в свой чёрный ледяной саван, отступила. Принц поёжился, потёр плечи, отгоняя последние холодные образы ночи. Повернулся и пошёл в спальню. Скинув халат, лёг на кровать и перед ним возник образ Зариславы, на носу и щёчках которой рассыпались рыжие конопушки.
– Рыжая, – сквозь сон прошептал наследный принц Вампирии, прежде чем окунуться в мир сновидений.
Глава 11.3
Леон отпил из флакона противоядие, с грустью посмотрел на почти пустой пузырёк. Тяжёлый вздох вырвался из его груди, лицо исказилось в муках. Закрыв глаза, он посидел немного, успокаивая учащённое сердцебиение, затем встал и подошёл к панели на стене. Пробежав пальцем по написанным там фамилиям, он остановился на нужной и нажал. Панель загорелась красным, появилась полоса такого же оттенка, которая стала увеличиваться, и на экране появился заспанный и взъерошенный бывший однокурсник. Он удивлённо разглядывал стоящего перед ним Леона и, узнав его, расплылся в довольной улыбке и весело произнёс:
– О, Леон! Привет, сто лет не виделись. Сперва не признал тебя. Случилось чего?
– Меня укусили змеи Аргадзона. – Маг сказал это так спокойно, что однокурсник сперва не поверил.
– Шутки у тебя… – Вайнер сразу вспомнил, как над ним потешались в академии, подсунув ему очередную неразрешимую загадку про змей Аргадзона, а потом втихаря смеялись, что он сутками решал неразрешимое.
– Мне не до шуток, я умираю, противоядия у меня осталось как минимум на сутки.
Для большей убедительности маг оголил рукав рубашки, и взору Вайнера предстала покрытая чёрными разводами рука. Вайнер дёрнулся, его лицо вмиг стало напряжённым, возле рта пролегли глубокие складки, вид тёмно-синей, почти чёрной кожи Леона говорил о сильном заражении крови.
– Я сейчас буду, – ответил однокурсник и исчез с экрана.
Леон подошёл к окну и посмотрел на звёздное небо, постоял в раздумье, вспоминая Алькирию.
– Как ты появилась в первой грани мира, жрица Аргадзона? – произнёс он в ночное пространство.
Его раздумья прервал появившийся из портала Вайнер, который с волнением посмотрел на друга, затем окинул взглядом гостиную.
– Всё ещё не веришь? – усмехаясь, спросил Леон.
– Ты же понимаешь, не каждый день появляются пропавшие змеи, да ещё кусают однокурсника.
– Вайнер, у меня нет времени, яд расползается очень быстро. Всё, что я смог – сотворить вот это. – Леон протянул флакон с противоядием.
Вайнер открыл флакон, капнул на руку и слизнул.
Леон покачал головой, его однокурсник был всё так же безумен в открытии всего нового.
– Неплохо, только пока выпей вот это, – протянул он Леону бутылочку с чёрной жидкостью.
Леон взял её, повертел в руках, как бы сомневаясь, можно ли это пить.
– Да не бойся. Я ведь когда узнал, что вы надо мной смеялись, долго хандрил. Но на пятом курсе академии наткнулся в библиотеке на книгу, где описывался Аргадзон – жрицы и их змеи, заключённые в кольце. Меня тогда очень задело, что от каких-то змей, пусть даже и призраков, противоядие не могут найти. Да вспомнились ваши смешки, и тогда я так увлёкся, что едва не провалил сессию. Вот и принялся делать противоядие.
– Ну и как, успешно?
– Понятия не имею. Кольцо жриц было похищено восемнадцать лет назад и поэтому не было возможности проверить противоядие.
– И ты предлагаешь пить непроверенное лекарство.
– У тебя всё равно нет выбора, да не бойся, хуже не будет.
– А откуда ты узнал все эти подробности об Аргадзоне?
– Так я не вытерпел, побывал там, разговорил одну молоденькую жрицу. Ну а она не смогла устоять против моего обаяния.
Леон посмотрел на Вайнера – нечёсаные, торчащие в разные стороны волосы, крупный нос, близкорасположенные глаза... Полноватый и низкорослый, он походил не на мага, а на булочника из пирожковой. Леон подумал: «Скорее всего, причина в твоей настырности, ничем другим ты не смог бы покорить сердце девушки, да ещё жрицы».
Леон открыл бутылочку и ему в нос ударил резкий и тошнотворный запах содержимого. Он удивлённо посмотрел на Вайнера.
– Пей, пей – не смотри на меня так!
Леон задержал дыхание, чтобы не вдыхать омерзительный запах и отхлебнул. Он чувствовал, как обжигающая жидкость медленно течёт вниз и тут же впитывается в отравленные ткани его тела. Он закрыл глаза, на лбу выступили капли пота. Жар в организме нарастал всё с большей силой. Стало трудно дышать, он открыл глаза и посмотрел затуманенным взглядом на стоящего рядом Вайнера, который, взяв его руку, слушал пульс. Дальше в глазах потемнело, и сознание Леона отключилось. Через некоторое время он стал приходить в себя, но всё его тело как будто пропустили через жернова, оно было очень слабым. Маг открыл глаза – весь интерьер и стены поплыли, голова кружилась, и он опять провалился во тьму. Всё это время стоящий рядом Вайнер не отходил от Леона и с тревогой смотрел на него. Наконец Леон открыл глаза, взгляд был ясным, увидев обеспокоенное лицо Вайнера, он улыбнулся и сказал:
– Убить меня твоя настойка не убила, и на том спасибо.
– Не торопись, улучшение ты скоро почувствуешь. Я проверил твой организм до того, как ты выпил настойку.
Маг удивлённо посмотрел на однокурсника.
– Да, да – и не смотри на меня так. Ты настолько был слаб, что даже не почувствовал этого. Я уже молчу о твоём теле, до вечера ты бы не дожил.
Они услышали всхлипывания и посмотрели в ту сторону. Прижавшись к косяку двери, стояла и плакала Зарислава.
Вайнер перевёл взгляд на мага. Но не успел ничего сказать, как яркая вспышка озарила комнату, и из портала появился Альстрейд. Он хмуро окинул взглядом Вайнера, затем глянул на заплаканную Зариславу. С появлением вампира девушка перестала плакать и только лишь шмыгала носом. Она с вниманием рассматривала лицо Альстрейда, её брови медленно приподнялись в изумлении.
– О, как! Мы даже побрились и стали копией Руваса. А Алька без ума от него, а я ей всё время говорю, и что ты в нём нашла?! На какого-то вампира похож.
А после состроила такую рожицу, что принц стоял остолбеневшим несколько минут.
