— Да я так, слегка, — даже не подумал извиниться крылатый пройдоха и поторопил: — Усаживай свою драгоценность.
Раш плюхнулся на брюхо и замер.
Поколебавшись, перебралась из одного седла в другое. Это оказалось проще, нежели я думала. Под чутким руководством хозяина села, как положено, застегнула ремни, взялась за кожаные петли.
— Все, что ли? — живо откликнулся на прекращение возни дракон. — Тогда поберегись!
Полет понравился. Сверху все казалось таким красивым, пестрой узорчатой картиной. Только когда взлетали и приземлись, было безумно страшно, казалось, непременно упаду, но обошлось.
Катание на драконе плавно перетекло в ужин опять-таки за одним столом с норном. На десерт подали ягодное мороженое. Стыдно, но я съела целых две креманки: хозяин великодушно отдал свою порцию.
Заснула я в постели виконта, свернувшись калачиком под боком, разумеется, прежде исполнив долг торхи. Честно пыталась воплотить советы Сары, чтобы отблагодарить за маленький праздник, но, по-моему, ничего не вышло. По крайней мере пыталась, норн не обвинит в черной неблагодарности.
* * *
Хозяин с утра заперся в кабинете, предоставив слугам свободу действий.
Переделав текущие дела, сбегала к аптекарю за глазными каплями для одного из драконов. Безусловно, могла остаться на кухне, но у меня свой интерес. Да и к кузнецу по-прежнему хотелось зайти.
Без приключений добралась до города, купила капли себе и дракону. Как всегда, изображала дурочку, которая понятия не имела о содержимом зеленой бутылочки. Поболтала немного со словоохотливым аптекарем о погоде, прошедшем празднике и отправилась обратно, засунув «драгоценность» за бюстье.
При виде вольготно расположившихся у обочины мужчин в воздухе запахло опасностью: слишком уж пристально они смотрели.
Вокруг ни души, справа поле, слева река. Чуть поодаль — лесок.
Я остановилась, задумалась: рискнуть и пройти мимо или повернуть обратно и дождаться кого-нибудь путника. Ведь предлагали подвезти до деревни, отказалась!
— Ну что же ты, красавица, подходи! Мы тебя давно дожидаемся, — осклабился один из мужчин, встал и походкой вразвалочку направился ко мне.
Попятилась, сообразив, с кем имею дело. Наемники! Самоуверенные, загорелые, мускулистые, в стеганых куртках с железными пластинами, отлично вооруженные, они не походили на разбойников. Последних успешно искореняли из окрестных лесов люди хозяина.
— Привет от сеньора Анафа, куколка!
Ощутив дуновение воздуха, затравленно обернулась: позади стояли двое.
— Да ты не стесняйся, тут все свои, — издевался главарь. — Становись на четвереньки и задирай юбки. Мы твои прелести по-братски поделим, а потом немного разукрасим, чтобы место знала.
Сеньор Анаф… Имя казалось знакомым. Точно, сосед хозяина, которого я облила вином! Значит, он не просто грозил, а предупреждал.
Взгляд заметался по сторонам в поисках спасения. Время утекало, как песок сквозь пальцы.
— А ты, как погляжу, стеснительная, потаскушка! — Один из наемников шагнул ко мне и рывком стащил короткое пальтецо. — Слышь, Донер, — обернулся он к главарю, — кто первый?
— По старшинству, Вирт, — осклабился тот. — Но вдруг красотка щедрая, и ты сзади пристроишься? Тогда, так и быть, разрешаю со мной. Тащи ее сюда! — рявкнул Донер.
Отчаянно рванулась в глупой надежде убежать. Увы, только сумку уронила. Наемник со смехом взвалил на плечо и бросил на землю чуть в стороне от дороги. Больно ударившись затылком, не сумела быстро подняться и упустила последнюю возможность затеряться среди пшеничных скирд. Поле — вот оно, рукой подать. Я лежу в самом начале межи, только вот шея и руки намертво прижаты к земле.
— Ты как, куколка, ножки под норном раздвигать хорошо научилась? — Надо мной нависла усмехающаяся физиономия Донера. Сплюнув жевательный табак, он расстегнул штаны. — Может, еще какие премудрости знаешь? Показывай, не стесняйся!
Наемник расхохотался и в подробностях сообщил, что и как со мной сделает. Воспользовавшись моментом, пнула его, постаравшись попасть ниже пояса. Увы, промахнулась, зато главарь запутался в штанах и упал, извергая проклятия.
Резкая боль прожгла кожу. На миг перехватило дыхание. Еще один удар, и кровь хлынула из носа. Кажется, Вирт его сломал.
Донер поднялся и с хмурым видом пнул в живот. Тихо заскулила и сжалась в комок.
— Только посмей взбрыкнуть еще раз, шлюха! — мрачно пригрозил наемник. — Все ребра ножом пересчитаю, сукина дочь! Поняла?!
Всхлипнув, кивнула. От боли по щекам текли слезы. Кровь не останавливалась и стекала по подбородку.
Донер задрал юбки, рванул трусики. Они, естественно, порвались.
— Пожалуйста! — взмолилась я, ни на что не надеясь.
Похабно осклабившись, главарь запустил мне руку между ног… и рухнул с арбалетным болтом между глаз, придавив потным телом.
Наемники рассредоточились вдоль дороги, на время утратив ко мне интерес.
Звякнули взводимые курки коротких ружей — пистолетов. На пятерых, включая покойного, их оказалось две штуки — достаточно, чтобы «снять» моего спасителя.
Выстрелы грянули почти одновременно. Облачко пыли заволокло спусковые механизмы. Целились в лес — значит, арбалетчик притаился там.
Со второй попытки скинув с себя мертвеца, вскочила и нырнула за ближайший стог. Распласталась по земле и поползла, пока не уткнулась в чей-то бок. Закричать не успела: чья-то рука зажала рот.
— Тише, они услышат! — прошипел неизвестный.
«Они»? Значит, не из наемников. На слово, конечно, верить нельзя, но мужчина не пытался залезть под юбки, и я немного успокоилась.
Не знаю, сколько мы пролежали среди снопов. Когда отважилась высунуть голову, у дороги валялись пять трупов. С трудом верилось, что наемников мог уложить один человек. Видимо, высказала сомнения вслух, раз сосед пояснил: «Он не один: с друзьями».
Опасность миновала. Я выпрямилась и осмелилась оглянуться на повалившего на землю мужчину. Немолод. Кожа обветренная, одежда не по размеру. Судя по характерным незагорелым полоскам на шее и запястьях, незнакомец — бывший хыр. Ощутив остановившийся на запястьях взгляд, тот развеял сомнения:
— Собратья по несчастью. Ты ведь тоже не араргка?
Кивнула и настороженно поинтересовалась:
— А как вы… — тут же поправилась: — ты догадался?
— Браслет. — Мужчина указал на мою руку. — За что с тобой так? Торх ведь просто не насилуют ради развлечения.
Вздрогнула от воспоминаний о пальцах наемника и его достоинстве, которое пусть на миг, но вошло в меня.
— Насолила одному норну, — решила не вдаваться в подробности.
— Неужели хозяину плевать на свою собственность? — изумился собеседник и вытащил из волос соломинку. — Араргцы, ублюдки, ревностно блюдут чистоту торх, а не позволяют иметь их, кому не лень,
— Он не знает, — покачала головой и осторожно высказала догадку: — Послушай, ты ведь не аверд?
Мужчина со смехом кивнул и протянул крепкую руку.
— Давид, беглый хыр. Теперь, вот, еще и разбойник, потому как выбора нет.
— Но я думала, сбежать невозможно… — удивленно уставилась на него.
— Одному? Нет. Мы всем бараком бежали, только вот, — он грустно усмехнулся, — из сорока человек в живых осталось трое. Нас куда-то везли, на ночь привязали плохо, вот и выбрались. Вырубили стражу, одежду, оружие забрали и дали деру. Не помню, когда в последний раз так радовался, когда избавился от ошейника!
Не веря, поинтересовалась, как можно снять его без кузнеца. Это казалось подозрительным. Со слов Давида, кузнец не нужен, достаточно украсть у надсмотрщика ключ. Он стандартный, подходит и для ошейника, и для браслетов.
— Больно? — участливо спросил беглый хыр, заметив, как я боюсь свести ноги.
Промолчала, утирая кровь. Такое с мужчинами не обсуждают. А больно? Больно, конечно. Неважно, как насилуют, приятно не выйдет. Да и наемник успел-таки… Только носу хуже, слезы из глаз текут. Ничего, пройдет, притерпелась уже.
Давид выбрался из пшеницы и подкрался к мертвому главарю наемнику. Стрельнул глазами по сторонам и, присев на корточки, обыскал. В качестве трофеев перепал кошелек, пара ножей и палаш. Одежду Давид тоже снял, не стесняясь меня, разделся донага — белья на нем не оказалось, да и откуда? — и натянул обновки. Они пришлись впору. Новый знакомый довольно крякнул и свистнул, сунув два пальца в рот. Со стороны леса, прихрамывая, вышел еще один беглец. Ему, в отличие от Давида, с одеждой не повезло: рубашки нет, только потертые, обвисшие на коленях штаны и кожаная куртка, наверное, его ровесница. В руках мужчина держал арбалет.
— Где Нотан? — обеспокоено озирался по сторонам Давид.
— Подстрелили, сукины дети! — Мужчина сплюнул и скривился от стрельнувшей болью ноги.
— Как, насмерть?! — взвился спаситель, огласив воздух потоком ругательств.
Закрыла уши руками, не желая слушать о гадыхах в выгребных ямах.
Высказав все, что считали нужным, мужчины вместе обчистили почивших в бозе наемников.
— Ты, надеюсь, нас не выдашь? — Давид обернулся ко мне и смерил тяжелым взглядом, словно раздумывая, а не совершил ли он глупость, так много рассказав.
Замотала головой и попятилась. Может, уйти? Но ведь у них арбалет и нож, да и раз убегаю, решила выдать властям. Лучше вести себя естественно, насколько это возможно в сложившейся ситуации. Например, отыскать сумку и пальто, вдруг целы? Хорошо бы со снадобьем ничего не случилось, оно дорогое. А потом… Потом найду предлог, чтобы расстаться с нежданными знакомыми, и загляну к кузнецу. Без ножа отныне из замка не выйду.
— Давид, может, ее лучше того, а? — Второй хыр недобро покосился на меня.
— Она торха, Гор.
— Так выдаст же! Женщину ударь пару раз, она мать родную продаст, — убеждал недоброжелатель. — Глянь на нее! Вон какая ухоженная…была, явно с хозяином ладила. Заметь, одна по дороге шла, без охраны.
— Я не выдам, — хлюпая кровоточащим носом, заверила я и выбралась на дорогу. — Я тоже мечтаю вернуться на родину, поэтому помогу. Вы мне жизнь спасли.
—Верю, — улыбнулся Давид. — У тебя глаза честные. До ближайшей деревни далеко?
— С милю. Вы осторожнее, — понизив, голос предупредила: — замок хозяина рядом. Там солдаты, а еще в окрестностях маг-охотник бродит.
Хыры переменились в лице. Последнее известие стало для них неприятным сюрпризом. Задумалась: не их ли искала снэрра Джованна? Ее работа — ловить беглых.
— Вот что, девочка, проведи в обход деревни и купи поесть. Хлеба там, кольцо колбасы… — Давид подбросил на ладони отобранный у главаря разбойников кошелек.
Кивнула, не задумавшись о последствиях. Пособничество беглым рабам со стороны других рабов каралось смертной казнью. Но не могла я просто уйти! Если бы не Давид и Гор, меня бы по очереди, а то и не один раз отымели наемники и бросили умирать под кустом. А подозрения Гора… На его месте я бы тоже пугалась мышиного писка.
Перевязав Гора и остановив, наконец, мое кровотечение, нашли драконьи капли. Слава Шоану, не разбились! Засунув их в карман пальто, повела спасителей по широкой дуге, стараясь держаться вдоль леса. Третьего беглого хоронить не стали: потеряем драгоценное время, и так слишком шумели. Давид сотворил над ним молитву и прикрыл валежником.
Оставив хыров в подлеске, сжимая в кулаке монетки, отправилась за провизией. По дороге не выдержала, заглянула-таки на кузню. Ее владелец, рослый плечистый мужик, отнесся к просьбе скептически.
— Ты хоть знаешь, что это незаконно, детка?
Поникла и робко предложила:
— А за золотой цейх? Совсем простенький маленький ножик.
— Ага, я его сделаю, а ты норна зарежешь. Соучастником пойду. Нет, деточка, без ножика обоим спокойнее.
— Мне для убийства, а для самообороны! — цепляясь за последнюю надежду, выпалила я.
— Самообороны? — Кузнец удивленно поднял брови. — Так места у нас тихие.
— А я в город хожу. Темнеет рано, пьяных много. Они на браслет не смотрят, им другое надо.
— В такой ситуации лучше дать, девочка. — Кузнец хлопнул по плечу. Рука у него оказалась тяжелая, будто каменная. — Ножичек только разозлит. Убьют, закопают, и никто не найдет. Топай отсюда. Считай, я ничего не слышал, а то возьму и все хозяину расскажу.
— А заколку можно? — Уходить не хотелось, сегодняшний случай доказал, без оружия никак нельзя. — Острую такую, длинную, чтобы пучок скрепить.
— Можно, — улыбнулся кузнец, разгадав мой умысел. — Законом не запрещено. Ладно, сделаю, за дамский стилет сойдет. Только никому не показывай, а если к стенке прижмут, говори, в городе купила. Через недельку зайди. Семьдесят серебром возьму.
Почти целый цейх — в одном золотом цейхе восемьдесят серебряных монет — крон. Но я не стала торговаться, еще и поблагодарила.
Уладив дела с кузнецом, направилась в деревню. Дорога шла через мостик. Глянула на отражение в реке — красавица! Половина лица в крови, другая — в земле, вместо носа — что-то непонятное, на шее — бурые пятна. Ладно, рабов часто бьют, никто внимания не обратит. Совру, хозяйский сервиз разбила. Фамильный.
Торговец подозрительно покосился, когда попросила две буханки хлеба, кольцо кровяной колбасы и пару фунтов бобов, но промолчал. Постаралась завязать непринужденный разговор. Человек, замысливший противозаконное деяние, не станет болтать о всякой чепухе, быстро уйдет, а я, наоборот, задержалась, даже купила леденцов — мелких таких, в жестяных коробках. В лавке осталось две штуки после праздника. Видимо, местные сладкое не любили, а я хотела заесть волнение.
На обратном пути сгрызла яблоко-паданку. Оно, конечно, подгнило немного, но вкусное. Подумав, собрала немного яблок для хыров.
Беглецы ждали в полумиле от деревни, притаившись в канаве. Гор выглядел неважно, периодически сквернословил от боли. Повязка на ноге набухла, пропиталась кровью. Ему бы к врачу, только кто согласится его лечить? Эх, вспомнить бы хоть какое-то народное средство, нас же учили… Кажется, нужно нарвать листьев белены и срезать кору с ольхи. Не сильна я в травах.
— Ну, как там?
Давид с жадностью набросился на еду, Гор не отставал. Сколько же дней они не ели?
— Тихо. Объявления о розыске не висят.
Подождав, пока хыры закончат трапезу, повела их кружной дорогой, надеясь самой не заплутать. Места знала плохо, но спасибо недавней прогулке на Раше — помогла сориентироваться.
Мы шли, в полголоса переговариваясь, когда Гор неожиданно поднял палец. Огляделась, пытаясь понять, что же его так напугало. Тихо, изредка птички переговариваются. Ветер в кронах гуляет. И тут я услышала хруст. Сердце рванулось из груди, а потом упало в желудок. Там, в лесу, кто-то был! Хорошо, если зверь… Отвернулась всего на мгновенье, а хыров уже след простыл, только ветви кустарника качаются. Спрятались. Мне тоже не мешало бы, кто прячется, тот виновен. С другой стороны, вдруг меня тоже примут за беглую?
Подумав, со всех ног кинулась к проселочной дороге и налетела на отряд солдат во главе со снэррой Джованной. Судя по ее гаденькой улыбке, болтаться мне на одной веревке со спасителями.
— Старая знакомая! И опять в бегах. — Магичка объехала вокруг меня, щелкая пальцами. — Только на этот раз изрядно потрепанная. Ну, что скажешь?
— Я возвращалась в замок, и на меня напали наемники. — Правда, снэрра, лгать не собираюсь.
— Протяни руку, — властно потребовала старая знакомая.
Испуганно косясь на длинные стволы ружей, подчинилась.
Раш плюхнулся на брюхо и замер.
Поколебавшись, перебралась из одного седла в другое. Это оказалось проще, нежели я думала. Под чутким руководством хозяина села, как положено, застегнула ремни, взялась за кожаные петли.
— Все, что ли? — живо откликнулся на прекращение возни дракон. — Тогда поберегись!
Полет понравился. Сверху все казалось таким красивым, пестрой узорчатой картиной. Только когда взлетали и приземлись, было безумно страшно, казалось, непременно упаду, но обошлось.
Катание на драконе плавно перетекло в ужин опять-таки за одним столом с норном. На десерт подали ягодное мороженое. Стыдно, но я съела целых две креманки: хозяин великодушно отдал свою порцию.
Заснула я в постели виконта, свернувшись калачиком под боком, разумеется, прежде исполнив долг торхи. Честно пыталась воплотить советы Сары, чтобы отблагодарить за маленький праздник, но, по-моему, ничего не вышло. По крайней мере пыталась, норн не обвинит в черной неблагодарности.
* * *
Хозяин с утра заперся в кабинете, предоставив слугам свободу действий.
Переделав текущие дела, сбегала к аптекарю за глазными каплями для одного из драконов. Безусловно, могла остаться на кухне, но у меня свой интерес. Да и к кузнецу по-прежнему хотелось зайти.
Без приключений добралась до города, купила капли себе и дракону. Как всегда, изображала дурочку, которая понятия не имела о содержимом зеленой бутылочки. Поболтала немного со словоохотливым аптекарем о погоде, прошедшем празднике и отправилась обратно, засунув «драгоценность» за бюстье.
При виде вольготно расположившихся у обочины мужчин в воздухе запахло опасностью: слишком уж пристально они смотрели.
Вокруг ни души, справа поле, слева река. Чуть поодаль — лесок.
Я остановилась, задумалась: рискнуть и пройти мимо или повернуть обратно и дождаться кого-нибудь путника. Ведь предлагали подвезти до деревни, отказалась!
— Ну что же ты, красавица, подходи! Мы тебя давно дожидаемся, — осклабился один из мужчин, встал и походкой вразвалочку направился ко мне.
Попятилась, сообразив, с кем имею дело. Наемники! Самоуверенные, загорелые, мускулистые, в стеганых куртках с железными пластинами, отлично вооруженные, они не походили на разбойников. Последних успешно искореняли из окрестных лесов люди хозяина.
— Привет от сеньора Анафа, куколка!
Ощутив дуновение воздуха, затравленно обернулась: позади стояли двое.
— Да ты не стесняйся, тут все свои, — издевался главарь. — Становись на четвереньки и задирай юбки. Мы твои прелести по-братски поделим, а потом немного разукрасим, чтобы место знала.
Сеньор Анаф… Имя казалось знакомым. Точно, сосед хозяина, которого я облила вином! Значит, он не просто грозил, а предупреждал.
Взгляд заметался по сторонам в поисках спасения. Время утекало, как песок сквозь пальцы.
— А ты, как погляжу, стеснительная, потаскушка! — Один из наемников шагнул ко мне и рывком стащил короткое пальтецо. — Слышь, Донер, — обернулся он к главарю, — кто первый?
— По старшинству, Вирт, — осклабился тот. — Но вдруг красотка щедрая, и ты сзади пристроишься? Тогда, так и быть, разрешаю со мной. Тащи ее сюда! — рявкнул Донер.
Отчаянно рванулась в глупой надежде убежать. Увы, только сумку уронила. Наемник со смехом взвалил на плечо и бросил на землю чуть в стороне от дороги. Больно ударившись затылком, не сумела быстро подняться и упустила последнюю возможность затеряться среди пшеничных скирд. Поле — вот оно, рукой подать. Я лежу в самом начале межи, только вот шея и руки намертво прижаты к земле.
— Ты как, куколка, ножки под норном раздвигать хорошо научилась? — Надо мной нависла усмехающаяся физиономия Донера. Сплюнув жевательный табак, он расстегнул штаны. — Может, еще какие премудрости знаешь? Показывай, не стесняйся!
Наемник расхохотался и в подробностях сообщил, что и как со мной сделает. Воспользовавшись моментом, пнула его, постаравшись попасть ниже пояса. Увы, промахнулась, зато главарь запутался в штанах и упал, извергая проклятия.
Резкая боль прожгла кожу. На миг перехватило дыхание. Еще один удар, и кровь хлынула из носа. Кажется, Вирт его сломал.
Донер поднялся и с хмурым видом пнул в живот. Тихо заскулила и сжалась в комок.
— Только посмей взбрыкнуть еще раз, шлюха! — мрачно пригрозил наемник. — Все ребра ножом пересчитаю, сукина дочь! Поняла?!
Всхлипнув, кивнула. От боли по щекам текли слезы. Кровь не останавливалась и стекала по подбородку.
Донер задрал юбки, рванул трусики. Они, естественно, порвались.
— Пожалуйста! — взмолилась я, ни на что не надеясь.
Похабно осклабившись, главарь запустил мне руку между ног… и рухнул с арбалетным болтом между глаз, придавив потным телом.
Наемники рассредоточились вдоль дороги, на время утратив ко мне интерес.
Звякнули взводимые курки коротких ружей — пистолетов. На пятерых, включая покойного, их оказалось две штуки — достаточно, чтобы «снять» моего спасителя.
Выстрелы грянули почти одновременно. Облачко пыли заволокло спусковые механизмы. Целились в лес — значит, арбалетчик притаился там.
Со второй попытки скинув с себя мертвеца, вскочила и нырнула за ближайший стог. Распласталась по земле и поползла, пока не уткнулась в чей-то бок. Закричать не успела: чья-то рука зажала рот.
— Тише, они услышат! — прошипел неизвестный.
«Они»? Значит, не из наемников. На слово, конечно, верить нельзя, но мужчина не пытался залезть под юбки, и я немного успокоилась.
Не знаю, сколько мы пролежали среди снопов. Когда отважилась высунуть голову, у дороги валялись пять трупов. С трудом верилось, что наемников мог уложить один человек. Видимо, высказала сомнения вслух, раз сосед пояснил: «Он не один: с друзьями».
Опасность миновала. Я выпрямилась и осмелилась оглянуться на повалившего на землю мужчину. Немолод. Кожа обветренная, одежда не по размеру. Судя по характерным незагорелым полоскам на шее и запястьях, незнакомец — бывший хыр. Ощутив остановившийся на запястьях взгляд, тот развеял сомнения:
— Собратья по несчастью. Ты ведь тоже не араргка?
Кивнула и настороженно поинтересовалась:
— А как вы… — тут же поправилась: — ты догадался?
— Браслет. — Мужчина указал на мою руку. — За что с тобой так? Торх ведь просто не насилуют ради развлечения.
Вздрогнула от воспоминаний о пальцах наемника и его достоинстве, которое пусть на миг, но вошло в меня.
— Насолила одному норну, — решила не вдаваться в подробности.
— Неужели хозяину плевать на свою собственность? — изумился собеседник и вытащил из волос соломинку. — Араргцы, ублюдки, ревностно блюдут чистоту торх, а не позволяют иметь их, кому не лень,
— Он не знает, — покачала головой и осторожно высказала догадку: — Послушай, ты ведь не аверд?
Мужчина со смехом кивнул и протянул крепкую руку.
— Давид, беглый хыр. Теперь, вот, еще и разбойник, потому как выбора нет.
— Но я думала, сбежать невозможно… — удивленно уставилась на него.
— Одному? Нет. Мы всем бараком бежали, только вот, — он грустно усмехнулся, — из сорока человек в живых осталось трое. Нас куда-то везли, на ночь привязали плохо, вот и выбрались. Вырубили стражу, одежду, оружие забрали и дали деру. Не помню, когда в последний раз так радовался, когда избавился от ошейника!
Не веря, поинтересовалась, как можно снять его без кузнеца. Это казалось подозрительным. Со слов Давида, кузнец не нужен, достаточно украсть у надсмотрщика ключ. Он стандартный, подходит и для ошейника, и для браслетов.
— Больно? — участливо спросил беглый хыр, заметив, как я боюсь свести ноги.
Промолчала, утирая кровь. Такое с мужчинами не обсуждают. А больно? Больно, конечно. Неважно, как насилуют, приятно не выйдет. Да и наемник успел-таки… Только носу хуже, слезы из глаз текут. Ничего, пройдет, притерпелась уже.
Давид выбрался из пшеницы и подкрался к мертвому главарю наемнику. Стрельнул глазами по сторонам и, присев на корточки, обыскал. В качестве трофеев перепал кошелек, пара ножей и палаш. Одежду Давид тоже снял, не стесняясь меня, разделся донага — белья на нем не оказалось, да и откуда? — и натянул обновки. Они пришлись впору. Новый знакомый довольно крякнул и свистнул, сунув два пальца в рот. Со стороны леса, прихрамывая, вышел еще один беглец. Ему, в отличие от Давида, с одеждой не повезло: рубашки нет, только потертые, обвисшие на коленях штаны и кожаная куртка, наверное, его ровесница. В руках мужчина держал арбалет.
— Где Нотан? — обеспокоено озирался по сторонам Давид.
— Подстрелили, сукины дети! — Мужчина сплюнул и скривился от стрельнувшей болью ноги.
— Как, насмерть?! — взвился спаситель, огласив воздух потоком ругательств.
Закрыла уши руками, не желая слушать о гадыхах в выгребных ямах.
Высказав все, что считали нужным, мужчины вместе обчистили почивших в бозе наемников.
— Ты, надеюсь, нас не выдашь? — Давид обернулся ко мне и смерил тяжелым взглядом, словно раздумывая, а не совершил ли он глупость, так много рассказав.
Замотала головой и попятилась. Может, уйти? Но ведь у них арбалет и нож, да и раз убегаю, решила выдать властям. Лучше вести себя естественно, насколько это возможно в сложившейся ситуации. Например, отыскать сумку и пальто, вдруг целы? Хорошо бы со снадобьем ничего не случилось, оно дорогое. А потом… Потом найду предлог, чтобы расстаться с нежданными знакомыми, и загляну к кузнецу. Без ножа отныне из замка не выйду.
— Давид, может, ее лучше того, а? — Второй хыр недобро покосился на меня.
— Она торха, Гор.
— Так выдаст же! Женщину ударь пару раз, она мать родную продаст, — убеждал недоброжелатель. — Глянь на нее! Вон какая ухоженная…была, явно с хозяином ладила. Заметь, одна по дороге шла, без охраны.
— Я не выдам, — хлюпая кровоточащим носом, заверила я и выбралась на дорогу. — Я тоже мечтаю вернуться на родину, поэтому помогу. Вы мне жизнь спасли.
—Верю, — улыбнулся Давид. — У тебя глаза честные. До ближайшей деревни далеко?
— С милю. Вы осторожнее, — понизив, голос предупредила: — замок хозяина рядом. Там солдаты, а еще в окрестностях маг-охотник бродит.
Хыры переменились в лице. Последнее известие стало для них неприятным сюрпризом. Задумалась: не их ли искала снэрра Джованна? Ее работа — ловить беглых.
— Вот что, девочка, проведи в обход деревни и купи поесть. Хлеба там, кольцо колбасы… — Давид подбросил на ладони отобранный у главаря разбойников кошелек.
Кивнула, не задумавшись о последствиях. Пособничество беглым рабам со стороны других рабов каралось смертной казнью. Но не могла я просто уйти! Если бы не Давид и Гор, меня бы по очереди, а то и не один раз отымели наемники и бросили умирать под кустом. А подозрения Гора… На его месте я бы тоже пугалась мышиного писка.
Перевязав Гора и остановив, наконец, мое кровотечение, нашли драконьи капли. Слава Шоану, не разбились! Засунув их в карман пальто, повела спасителей по широкой дуге, стараясь держаться вдоль леса. Третьего беглого хоронить не стали: потеряем драгоценное время, и так слишком шумели. Давид сотворил над ним молитву и прикрыл валежником.
Оставив хыров в подлеске, сжимая в кулаке монетки, отправилась за провизией. По дороге не выдержала, заглянула-таки на кузню. Ее владелец, рослый плечистый мужик, отнесся к просьбе скептически.
— Ты хоть знаешь, что это незаконно, детка?
Поникла и робко предложила:
— А за золотой цейх? Совсем простенький маленький ножик.
— Ага, я его сделаю, а ты норна зарежешь. Соучастником пойду. Нет, деточка, без ножика обоим спокойнее.
— Мне для убийства, а для самообороны! — цепляясь за последнюю надежду, выпалила я.
— Самообороны? — Кузнец удивленно поднял брови. — Так места у нас тихие.
— А я в город хожу. Темнеет рано, пьяных много. Они на браслет не смотрят, им другое надо.
— В такой ситуации лучше дать, девочка. — Кузнец хлопнул по плечу. Рука у него оказалась тяжелая, будто каменная. — Ножичек только разозлит. Убьют, закопают, и никто не найдет. Топай отсюда. Считай, я ничего не слышал, а то возьму и все хозяину расскажу.
— А заколку можно? — Уходить не хотелось, сегодняшний случай доказал, без оружия никак нельзя. — Острую такую, длинную, чтобы пучок скрепить.
— Можно, — улыбнулся кузнец, разгадав мой умысел. — Законом не запрещено. Ладно, сделаю, за дамский стилет сойдет. Только никому не показывай, а если к стенке прижмут, говори, в городе купила. Через недельку зайди. Семьдесят серебром возьму.
Почти целый цейх — в одном золотом цейхе восемьдесят серебряных монет — крон. Но я не стала торговаться, еще и поблагодарила.
Уладив дела с кузнецом, направилась в деревню. Дорога шла через мостик. Глянула на отражение в реке — красавица! Половина лица в крови, другая — в земле, вместо носа — что-то непонятное, на шее — бурые пятна. Ладно, рабов часто бьют, никто внимания не обратит. Совру, хозяйский сервиз разбила. Фамильный.
Торговец подозрительно покосился, когда попросила две буханки хлеба, кольцо кровяной колбасы и пару фунтов бобов, но промолчал. Постаралась завязать непринужденный разговор. Человек, замысливший противозаконное деяние, не станет болтать о всякой чепухе, быстро уйдет, а я, наоборот, задержалась, даже купила леденцов — мелких таких, в жестяных коробках. В лавке осталось две штуки после праздника. Видимо, местные сладкое не любили, а я хотела заесть волнение.
На обратном пути сгрызла яблоко-паданку. Оно, конечно, подгнило немного, но вкусное. Подумав, собрала немного яблок для хыров.
Беглецы ждали в полумиле от деревни, притаившись в канаве. Гор выглядел неважно, периодически сквернословил от боли. Повязка на ноге набухла, пропиталась кровью. Ему бы к врачу, только кто согласится его лечить? Эх, вспомнить бы хоть какое-то народное средство, нас же учили… Кажется, нужно нарвать листьев белены и срезать кору с ольхи. Не сильна я в травах.
— Ну, как там?
Давид с жадностью набросился на еду, Гор не отставал. Сколько же дней они не ели?
— Тихо. Объявления о розыске не висят.
Подождав, пока хыры закончат трапезу, повела их кружной дорогой, надеясь самой не заплутать. Места знала плохо, но спасибо недавней прогулке на Раше — помогла сориентироваться.
Мы шли, в полголоса переговариваясь, когда Гор неожиданно поднял палец. Огляделась, пытаясь понять, что же его так напугало. Тихо, изредка птички переговариваются. Ветер в кронах гуляет. И тут я услышала хруст. Сердце рванулось из груди, а потом упало в желудок. Там, в лесу, кто-то был! Хорошо, если зверь… Отвернулась всего на мгновенье, а хыров уже след простыл, только ветви кустарника качаются. Спрятались. Мне тоже не мешало бы, кто прячется, тот виновен. С другой стороны, вдруг меня тоже примут за беглую?
Подумав, со всех ног кинулась к проселочной дороге и налетела на отряд солдат во главе со снэррой Джованной. Судя по ее гаденькой улыбке, болтаться мне на одной веревке со спасителями.
— Старая знакомая! И опять в бегах. — Магичка объехала вокруг меня, щелкая пальцами. — Только на этот раз изрядно потрепанная. Ну, что скажешь?
— Я возвращалась в замок, и на меня напали наемники. — Правда, снэрра, лгать не собираюсь.
— Протяни руку, — властно потребовала старая знакомая.
Испуганно косясь на длинные стволы ружей, подчинилась.
