Пусть Эллина и дальше думает, будто муж не знает о каждом ее шаге. Хватит с него Матео Хаатера! Мерзавец едва не убил Эллину во имя безумной идеи, пришлось из могилы выкапывать. Брагоньер больше никому не позволит причинить ей вред. Да и себе тоже: всем известно, жену он любит.
Чувства, чувства! С ними человек уязвим.
Карета остановилась у подъезда особняка Брагоньера.
Соэр аккуратно убрал записную книжку в карман и, взяв жену на руки, отнес наверх, в спальню. Следовавшая попятам заспанная горничная получила строгие указания по обеспечению комфорта госпожи. Сам Брагоньер умылся, переоделся и устроился на диване в кабинете: он собирался проспать час-два, а после отправиться в Управление. Мягкая постель расхолаживает, в ней тянет дремать.
Семейная жизнь тоже не способствует работе. Нужно хотя бы ужинать дома, иначе жена начинает беспокоиться.
И эти ее вечно поджатые губы…
Холодная вода помогла привести мысли в порядок.
Ольер ли Брагоньер поднялся ровно в шесть утра, как вставал каждый будний день, проспав два часа. Оправил ворот рубашки, пригладил волосы и направился в столовую, где источал соблазнительный аромат кофейник и накрыли к завтраку.
Эллина, разумеется, еще спала. Горничная заверила: крепко, как младенец.
Соэр довольно кивнул и, намазав тост джемом, распорядился:
— Придет слуга от графини Сорейской, сообщит адрес врача и время, на которое записана госпожа. Проводишь.
Горничная кивнула и отправилась досыпать.
Надевая сюртук, Брагоньер задумался. По статусу ему уже не полагалось вести столь мелкие дела, но соблазн велик. Он устал от однообразия, хотелось снова вылезти за пределы кабинета, зайти в лабораторию или отправиться осматривать место преступления. Кумир юности знал, как наказать за непокорность!
Взгляд в зеркало — Королевский прокурор обязан выглядеть достойно, — немного одеколона, и можно спускаться. Коня оседлали, впереди ждал бывший рабочий кабинет. Господину Ульману придется потесниться, хотя тот и так вечно заискивает, знает, свое бывшее управление Брагоньер проверяет с особой тщательностью.
Может, Королевскому прокурору не по статусу допрашивать куртизанок, накладывать обездвиживающее заклинание — единственное, доступное соэру, — заполнять протокол и шататься по злачным местам Сатии, зато он встряхнется. Последний месяц превратился в сущий кошмар стараниями женщин, с которыми он делил кров. Брагоньеру приходилось терпеть и молчать, чтобы потом не выдержать и сорваться на жену, о чем он безмерно сожалел.
Соэр пустил коня рысцой вдоль стен замка — самой старой части города, из которой он разросся до нынешних размеров. Теперь его оккупировали чиновники и вершители правосудия. Выветренные камни помнили времена, когда не существовало деления на кварталы, не замостили улицы, не возвели многочисленных храмов с прудами, полными радужных рыб, а люди воевали с орками. Гораздо позже их оттеснили на юго-восток, где образовалась область, населенная расами, которым не нашлось места в других частях королевства.
Часовые на въезде в замок взяли под козырек.
Брагоньер не удостоил их взглядом и посторонился, пропуская казенную повозку.
Утреннее солнце не припекало, но заставляло щуриться.
Славная нынче осень! Дождей нет, хорошо бы такая погода продержалась хотя бы две недели.
Суровое здание Следственного управления города Сатии, настоящий четырехэтажный замок, отбрасывало тень на соседние постройки. Защищенное магией, оно заставляло прохожих ускорять шаг. У Брагоньера парадный вход с фигурами львов вызывал теплые чувства. Он помнил, сколько шагов нужно сделать, сколько лестниц миновать, чтобы оказаться у знакомого кабинета с крохотной приемной для защитников. Сколько же злобных слов выслушал от них в свое время Брагоньер! Сколько юристов томились на стуле в ожидании решения Главного следователя!
Брагоньер остановил коня у подножья лестницы и, бросив поводья на луку седла, соскочил на ступени. Он знал, животное уведут — за улицами вокруг Управления тщательно наблюдали. И точно, распахнулась калитка в воротах закрытого внутреннего двора, и конюх поспешил увести лошадь.
Шаги гулко отзывались под потолком холла.
Медленно стягивающиеся на работу служащие расступались и испуганно перешептывались. В воздухе витало: "Проверка!"
Стоило Брагоньеру бросить косой взгляд, разговоры смолкали, люди развивали бурную деятельность. Даже дежурившие в холле солдаты вытянулись так, словно кол проглотили.
Власть сладка. Брагоньер понимал регента, хотя и не одобрял его поступка. Лучше оставаться министром внутренних дел, чем примерить корону, обагрив руки кровью.
Соэр поднялся по лестнице, миновал коридор с одинаковыми дверьми. Кое-где уже ждали следователя вызванные повесткой свидетели.
Пересечь пролет, толкнуть дверь. Ровно сорок шагов, и вот знакомый коридор. Там все так же пахло кофе. Дверь в приемную открыта, оттуда слышатся голоса. Брагоньер узнал всех: бывшие непосредственные подчиненные.
— В кабинет господина Ульмана, господин соэр? — А вот и секретарь.
Госпожа Ллойда ничуть не изменилась, только улыбалась натянуто, нервно.
Брагоньер махнул рукой, и молодая женщина с подносом выплыла из приемной, чтобы ловко отпереть дверь с табличкой "Главный следователь Следственного управления города Сатия". Сначала одну, потом вторую. Нынешний хозяин кабинета еще не пришел, и соэр с чистой совестью занял его кресло.
— Сменили стол? — От него не ускользнула ни одна деталь.
— Да, в прошлом месяце. — Госпожа Ллойда водрузила поднос на стол и поставила чашку с ароматным напитком перед бывшим работодателем.
— Все еще помните мои привычки? — едва заметно улыбнулся Брагоньер.
Терпкий аромат дразнил ноздри, а первый же глоток принес ясность уму.
Госпожа Ллойда — отличный секретарь, поэтому и удержалась на месте. Вопреки слухам, ее и бывшего Главного следователя не связывал ни один поцелуй. Соэр вообще интересовался женщинами строго по расписанию, раз в месяц, в одном и том же публичном доме, пока не встретил Эллину. Тогда в его жизнь вошла иррациональность, а после возникло желание заниматься любовью спонтанно, но только с одной, единственной.
— Разумеется. — Улыбка госпожи Ллойды могла бы соперничать с солнцем.
Секретарь тоже не питала нежных чувств к Брагоньеру, но чуть ли не единственная во всем Следственном управлении уживалась со сложным характером соэра. Во многом благодаря ей он помирился с Эллиной и предложил стать любовницей.
— Частенько Ульман опаздывает? — Брагоньер бросил взгляд на часы.
— Случается, — уклончиво ответила секретарь и умело переменила тему: — Что-нибудь принести? Почта, дела, экспертизы?
— Да, чуть позже. Зайдите через пару минут.
Дверь закрылась, и соэр ненадолго остался один. Он никогда не отличался сентиментальностью, но тут нахлынули воспоминания. Брагоньер встал, открыл шкаф, извлек форменный длинный плащ и маску, провел по ним рукой. Как он соскучился по работе! А ведь прошло всего полтора года.
Новая должность, семья… Соэр покачал головой и убрал вещи обратно. Если дальше так пойдет, он потеряет физическую форму, обрюзгнет. Эллине, пожалуй, в радость, а ему каково? Разве место мужчины в театре, на термальных источниках, где от скуки дохнут даже птицы.
Единственная радость — инквизиторство. Тут Брагоньер мог дать волю инстинкту охотника. Недавно уничтожили ведьму. Она готовила снадобья на заказ, принимала женщин в "интересном положении". По известным причинам соэр ничего не сказал Эллине и отобрал газету, в которой сообщались подробности дела. Журналисты могли лишить его пополнения в семействе. Нет, Эллина бы не прониклась ненавистью к супругу, она разделяла, в определенной мере, его ценности, просто любое волнение уменьшало шансы на зачатие, а мерзавцы все красочно расписали. Ничего, Брагоньер плотно занялся "Жизнью Сатии", скоро писакам придется согласовывать с властями каждое слово.
Размышления о свободе слова, рушащей монархию, прервало появление господина Ульмана. За короткое время, которое бывший заместитель Брагоньера занимал кресло начальника, он изменился, приосанился, располнел. По мнению Королевского прокурора, от лени. Вот и теперь явился на четверть часа позже начала рабочего дня. Стоит ли говорить, что сам Брагоньер приходил раньше делопроизводителей.
Ульман вошел без стука: как-никак, кабинет его. На щеках горели алые пятна — значит, спешил. При его комплекции нетрудно заполучить одышку.
— Доброе утро! — Брагоньер продолжал смаковать остатки кофе. Он не только не встал, даже не кивнул. — Попросите госпожу Ллойду перенести необходимые текущие бумаги в Совещательную комнату: мне нужно ваше кресло.
Вот так, безо всяких объяснений.
Главный следователь кивнул. Он их и не ждал.
Ульман тоже оценил Брагоньера. Новая должность не отразилась на фигуре, зато добавила властности. Соэр и прежде производил впечатление человека, которому не следует перечить, теперь же и вовсе обзавелся королевской осанкой. Ничуть не изменился внешне, только сюртук стал богаче, на жилете появилась вышивка. И перстень с инициалами королевы на пальце. Вершитель судеб собственной персоной.
— Какие-то особые указания? — Ульман понимал, Брагоньер не просто так занял его кабинет.
— Дело виконта Ройса ли Трувеля. — Соэр легонько постукивал пальцем по чашке. — И вызовите для допроса девицу, которую вчера доставили в Следственное управление. Также, — он поднялся, и Главный следователь непроизвольно вытянулся в струну, как солдат на посту, — мне потребуются результаты экспертизы. Готовы?
— Сейчас узнаю. — Ульман вновь ощущал себя помощником ледяного начальника. Будто время повернуло вспять! Стоит и ежится под взглядом водянистых зеленых глаз. Воистину, Брагоньер на своем месте! — Прикажете принести?
— Да. Кому поручили?
Главный следователь назвал имя мага. Соэр кивнул. Он знал того человека. Хорошо, когда служащие не меняются, значит, машина правосудия работает без сбоев.
— Выпейте кофе и перестаньте всячески выражать почтение. — От Брагоньера не укрылась нервозность Ульмана. — Я не с проверкой, ее проведем позже. По приговорам нареканий нет, за месяц заменил всего одну статью. И на будущее, — соэр протянул руку, и бывший заместитель вложил в нее ключ от стола, — точность — синоним исполнительности. При мне вы не задерживались.
— Учту. — Ульман мысленно проклинал Брагоньера, которому не сиделось в прокурорском кресле.
Только думал, что вздохнет спокойно, как соэр снова командует в Управлении. Наверняка заметит пошатнувшуюся дисциплину — при Брагоньере все боялись визита "на ковер", который следовал за малейшую провинность, — сделает выговор. И не отмахнешься. Если разобраться, Главный следователь — обычный чиновник, легко сместить, а вот Королевский прокурор — величина. Ульман столько мечтал о личном секретаре и не чаял когда-то получить заветную должность, не хотелось бы лишиться всего по милости помешанного на совершенстве трудоголика.
Брагоньер кивнул.
Ничуть не изменился! С другой стороны, Ульман не станет мешать.
Вошла госпожа Ллойда и подала конверт на подносе.
— Пришло с курьерской почтой. Я взяла на себя смелость сообщить о вашем местонахождении.
Соэр глянул на адрес и положил письмо во внутренний карман жилета. От Сольмана ли Дакеша, не последнего человека в Тайном управлении, точнее — его главы. Их с Брагоньером связывала давняя дружба. Неважно, что в конверте, читать при посторонних все равно не стоит. Хотя, раз прислали курьерской, а не магической почтой, ничего очень важного и секретного.
Секретарь перенесла бумаги Ульмана в Совещательную комнату и по новой сварила кофе. Дразнящий аромат вновь заполнил коридор и приемную, проник в кабинет Главного следователя, но Брагоньер уже с головой погрузился в изучение материалов дела. Госпожа Ллойда подсуетилась, забрала у дежурного дознавателя папку, приготовила допросные листы с водяными знаками.
Дело пока тощенькое, всего пять листов. Экспертизы не приложены, только врачебный акт о смерти, протокол с места происшествия, копия документов погибшего, первичные свидетельские показания. Ничего, сегодня многое прояснится.
В дверь постучали.
Брагоньер закрыл папку, убрал в стол и только после разрешил войти.
Порог переступили двое: следователь, которому поручили дело виконта, и судебный маг. Оба пришли не с пустыми руками. Соэр кивком разрешил сесть и вопросительно приподнял брови. Первым заговорил маг:
— Образцы крови, ауры и тканей взяты. Первая экспертиза готова, результаты двух других придется подождать: не все реактивы пока среагировали.
— Я спущусь, — кивнул Брагоньер. — Есть смысл заглядывать в морг?
Судебный маг пожал плечами.
— Вряд ли. Ножевые ранения отсутствуют, следы удушения и иного физического воздействия тоже. Тело как тело.
— Свечение явно не молочное? — Соэр намекал на излучение трупа. При естественной смерти оно не темнело.
— Промежуточное, — озадачил маг. — Молодой человек мог отравиться сам, но явно не страдал проблемами со здоровьем.
— Ясно. — Брагоньер бросил короткий взгляд на следователя: не хочет ли он чего-нибудь добавить? Тот пока молчал, сжимая потрепанную папку. — Госпожу Донарт проверяли?
— Образцы взяты. Не могу пока с уверенностью утверждать, но она нюхала тот же кокаин.
— Однако осталась жива. — Слова звучали как приговор. — Приведите ее на допрос в десять, — распорядился соэр, обращаясь к дознавателю. — Материалы мне на стол. Вы ведь не все отдали секретарю?
Вместо ответа следователь неохотно расстался с папкой.
— Версии?
— Несчастный случай. У госпожи Донарт нет мотивов.
— Ой ли? — хмыкнул Брагоньер. — Любовницы на час — существа мстительные, готовы удержать положение даже ценой смерти покровителя. Вы заметили ее драгоценности?
— Нет. — Следователю внезапно стало душно, и он расстегнул верхние пуговицы рубашки.
— Модная одежда, обувь, золотые серьги, кольца и подделка вместо ожерелья. Да, неплохого качества, но стекляшки. А теперь думайте, Нойс.
Дознаватель засопел. Похоже, он просмотрел важную деталь.
— Денежные затруднения? — поникшим голосом выдал Нойс.
— Именно. И желание их скрыть.
Брагоньер понял: расспрашивать следователя бессмысленно. Тот знает меньше него. Знакомая ситуация. Дознаватели большей частью ленивы и норовят скорей улизнуть домой, к семье.
Соэр отпустил обоих, обещав магу зайти через полчаса.
Королевский прокурор потратил время с пользой: изучил скудные материалы дела, набросал ряд версий. Основную пищу для размышлений дадут результаты экспертизы и допрос госпожи Донарт. Вчера, вернее, сегодня утром Брагоньер разыграл маленький фарс для Эллины. Она хотела участвовать в расследовании, поиграть в следователя, муж предоставил ей такую возможность. Пара вопросов, которые ничего не давали, и все, каприз беременной удовлетворен. Брагоньер отчего-то не сомневался, во время обеда — он намеревался поесть дома — жена сообщит радостную новость. Соэр даже знал, как именно. Эллина сначала будет таинственно молчать и улыбаться, а потом скажет нечто, вроде: "Ты скоро станешь отцом". Скоро! Весьма относительно, почти через год.
И все, никакого нытья, никакого желания работать, интереса к преступлениям. Сората знала, когда поцеловать Эллину. Брагоньер сможет спокойно оставлять ее дома, не гадая, куда направится жена.
Чувства, чувства! С ними человек уязвим.
Карета остановилась у подъезда особняка Брагоньера.
Соэр аккуратно убрал записную книжку в карман и, взяв жену на руки, отнес наверх, в спальню. Следовавшая попятам заспанная горничная получила строгие указания по обеспечению комфорта госпожи. Сам Брагоньер умылся, переоделся и устроился на диване в кабинете: он собирался проспать час-два, а после отправиться в Управление. Мягкая постель расхолаживает, в ней тянет дремать.
Семейная жизнь тоже не способствует работе. Нужно хотя бы ужинать дома, иначе жена начинает беспокоиться.
И эти ее вечно поджатые губы…
Холодная вода помогла привести мысли в порядок.
Ольер ли Брагоньер поднялся ровно в шесть утра, как вставал каждый будний день, проспав два часа. Оправил ворот рубашки, пригладил волосы и направился в столовую, где источал соблазнительный аромат кофейник и накрыли к завтраку.
Эллина, разумеется, еще спала. Горничная заверила: крепко, как младенец.
Соэр довольно кивнул и, намазав тост джемом, распорядился:
— Придет слуга от графини Сорейской, сообщит адрес врача и время, на которое записана госпожа. Проводишь.
Горничная кивнула и отправилась досыпать.
Надевая сюртук, Брагоньер задумался. По статусу ему уже не полагалось вести столь мелкие дела, но соблазн велик. Он устал от однообразия, хотелось снова вылезти за пределы кабинета, зайти в лабораторию или отправиться осматривать место преступления. Кумир юности знал, как наказать за непокорность!
Взгляд в зеркало — Королевский прокурор обязан выглядеть достойно, — немного одеколона, и можно спускаться. Коня оседлали, впереди ждал бывший рабочий кабинет. Господину Ульману придется потесниться, хотя тот и так вечно заискивает, знает, свое бывшее управление Брагоньер проверяет с особой тщательностью.
Может, Королевскому прокурору не по статусу допрашивать куртизанок, накладывать обездвиживающее заклинание — единственное, доступное соэру, — заполнять протокол и шататься по злачным местам Сатии, зато он встряхнется. Последний месяц превратился в сущий кошмар стараниями женщин, с которыми он делил кров. Брагоньеру приходилось терпеть и молчать, чтобы потом не выдержать и сорваться на жену, о чем он безмерно сожалел.
Соэр пустил коня рысцой вдоль стен замка — самой старой части города, из которой он разросся до нынешних размеров. Теперь его оккупировали чиновники и вершители правосудия. Выветренные камни помнили времена, когда не существовало деления на кварталы, не замостили улицы, не возвели многочисленных храмов с прудами, полными радужных рыб, а люди воевали с орками. Гораздо позже их оттеснили на юго-восток, где образовалась область, населенная расами, которым не нашлось места в других частях королевства.
Часовые на въезде в замок взяли под козырек.
Брагоньер не удостоил их взглядом и посторонился, пропуская казенную повозку.
Утреннее солнце не припекало, но заставляло щуриться.
Славная нынче осень! Дождей нет, хорошо бы такая погода продержалась хотя бы две недели.
Суровое здание Следственного управления города Сатии, настоящий четырехэтажный замок, отбрасывало тень на соседние постройки. Защищенное магией, оно заставляло прохожих ускорять шаг. У Брагоньера парадный вход с фигурами львов вызывал теплые чувства. Он помнил, сколько шагов нужно сделать, сколько лестниц миновать, чтобы оказаться у знакомого кабинета с крохотной приемной для защитников. Сколько же злобных слов выслушал от них в свое время Брагоньер! Сколько юристов томились на стуле в ожидании решения Главного следователя!
Брагоньер остановил коня у подножья лестницы и, бросив поводья на луку седла, соскочил на ступени. Он знал, животное уведут — за улицами вокруг Управления тщательно наблюдали. И точно, распахнулась калитка в воротах закрытого внутреннего двора, и конюх поспешил увести лошадь.
Шаги гулко отзывались под потолком холла.
Медленно стягивающиеся на работу служащие расступались и испуганно перешептывались. В воздухе витало: "Проверка!"
Стоило Брагоньеру бросить косой взгляд, разговоры смолкали, люди развивали бурную деятельность. Даже дежурившие в холле солдаты вытянулись так, словно кол проглотили.
Власть сладка. Брагоньер понимал регента, хотя и не одобрял его поступка. Лучше оставаться министром внутренних дел, чем примерить корону, обагрив руки кровью.
Соэр поднялся по лестнице, миновал коридор с одинаковыми дверьми. Кое-где уже ждали следователя вызванные повесткой свидетели.
Пересечь пролет, толкнуть дверь. Ровно сорок шагов, и вот знакомый коридор. Там все так же пахло кофе. Дверь в приемную открыта, оттуда слышатся голоса. Брагоньер узнал всех: бывшие непосредственные подчиненные.
— В кабинет господина Ульмана, господин соэр? — А вот и секретарь.
Госпожа Ллойда ничуть не изменилась, только улыбалась натянуто, нервно.
Брагоньер махнул рукой, и молодая женщина с подносом выплыла из приемной, чтобы ловко отпереть дверь с табличкой "Главный следователь Следственного управления города Сатия". Сначала одну, потом вторую. Нынешний хозяин кабинета еще не пришел, и соэр с чистой совестью занял его кресло.
— Сменили стол? — От него не ускользнула ни одна деталь.
— Да, в прошлом месяце. — Госпожа Ллойда водрузила поднос на стол и поставила чашку с ароматным напитком перед бывшим работодателем.
— Все еще помните мои привычки? — едва заметно улыбнулся Брагоньер.
Терпкий аромат дразнил ноздри, а первый же глоток принес ясность уму.
Госпожа Ллойда — отличный секретарь, поэтому и удержалась на месте. Вопреки слухам, ее и бывшего Главного следователя не связывал ни один поцелуй. Соэр вообще интересовался женщинами строго по расписанию, раз в месяц, в одном и том же публичном доме, пока не встретил Эллину. Тогда в его жизнь вошла иррациональность, а после возникло желание заниматься любовью спонтанно, но только с одной, единственной.
— Разумеется. — Улыбка госпожи Ллойды могла бы соперничать с солнцем.
Секретарь тоже не питала нежных чувств к Брагоньеру, но чуть ли не единственная во всем Следственном управлении уживалась со сложным характером соэра. Во многом благодаря ей он помирился с Эллиной и предложил стать любовницей.
— Частенько Ульман опаздывает? — Брагоньер бросил взгляд на часы.
— Случается, — уклончиво ответила секретарь и умело переменила тему: — Что-нибудь принести? Почта, дела, экспертизы?
— Да, чуть позже. Зайдите через пару минут.
Дверь закрылась, и соэр ненадолго остался один. Он никогда не отличался сентиментальностью, но тут нахлынули воспоминания. Брагоньер встал, открыл шкаф, извлек форменный длинный плащ и маску, провел по ним рукой. Как он соскучился по работе! А ведь прошло всего полтора года.
Новая должность, семья… Соэр покачал головой и убрал вещи обратно. Если дальше так пойдет, он потеряет физическую форму, обрюзгнет. Эллине, пожалуй, в радость, а ему каково? Разве место мужчины в театре, на термальных источниках, где от скуки дохнут даже птицы.
Единственная радость — инквизиторство. Тут Брагоньер мог дать волю инстинкту охотника. Недавно уничтожили ведьму. Она готовила снадобья на заказ, принимала женщин в "интересном положении". По известным причинам соэр ничего не сказал Эллине и отобрал газету, в которой сообщались подробности дела. Журналисты могли лишить его пополнения в семействе. Нет, Эллина бы не прониклась ненавистью к супругу, она разделяла, в определенной мере, его ценности, просто любое волнение уменьшало шансы на зачатие, а мерзавцы все красочно расписали. Ничего, Брагоньер плотно занялся "Жизнью Сатии", скоро писакам придется согласовывать с властями каждое слово.
Размышления о свободе слова, рушащей монархию, прервало появление господина Ульмана. За короткое время, которое бывший заместитель Брагоньера занимал кресло начальника, он изменился, приосанился, располнел. По мнению Королевского прокурора, от лени. Вот и теперь явился на четверть часа позже начала рабочего дня. Стоит ли говорить, что сам Брагоньер приходил раньше делопроизводителей.
Ульман вошел без стука: как-никак, кабинет его. На щеках горели алые пятна — значит, спешил. При его комплекции нетрудно заполучить одышку.
— Доброе утро! — Брагоньер продолжал смаковать остатки кофе. Он не только не встал, даже не кивнул. — Попросите госпожу Ллойду перенести необходимые текущие бумаги в Совещательную комнату: мне нужно ваше кресло.
Вот так, безо всяких объяснений.
Главный следователь кивнул. Он их и не ждал.
Ульман тоже оценил Брагоньера. Новая должность не отразилась на фигуре, зато добавила властности. Соэр и прежде производил впечатление человека, которому не следует перечить, теперь же и вовсе обзавелся королевской осанкой. Ничуть не изменился внешне, только сюртук стал богаче, на жилете появилась вышивка. И перстень с инициалами королевы на пальце. Вершитель судеб собственной персоной.
— Какие-то особые указания? — Ульман понимал, Брагоньер не просто так занял его кабинет.
— Дело виконта Ройса ли Трувеля. — Соэр легонько постукивал пальцем по чашке. — И вызовите для допроса девицу, которую вчера доставили в Следственное управление. Также, — он поднялся, и Главный следователь непроизвольно вытянулся в струну, как солдат на посту, — мне потребуются результаты экспертизы. Готовы?
— Сейчас узнаю. — Ульман вновь ощущал себя помощником ледяного начальника. Будто время повернуло вспять! Стоит и ежится под взглядом водянистых зеленых глаз. Воистину, Брагоньер на своем месте! — Прикажете принести?
— Да. Кому поручили?
Главный следователь назвал имя мага. Соэр кивнул. Он знал того человека. Хорошо, когда служащие не меняются, значит, машина правосудия работает без сбоев.
— Выпейте кофе и перестаньте всячески выражать почтение. — От Брагоньера не укрылась нервозность Ульмана. — Я не с проверкой, ее проведем позже. По приговорам нареканий нет, за месяц заменил всего одну статью. И на будущее, — соэр протянул руку, и бывший заместитель вложил в нее ключ от стола, — точность — синоним исполнительности. При мне вы не задерживались.
— Учту. — Ульман мысленно проклинал Брагоньера, которому не сиделось в прокурорском кресле.
Только думал, что вздохнет спокойно, как соэр снова командует в Управлении. Наверняка заметит пошатнувшуюся дисциплину — при Брагоньере все боялись визита "на ковер", который следовал за малейшую провинность, — сделает выговор. И не отмахнешься. Если разобраться, Главный следователь — обычный чиновник, легко сместить, а вот Королевский прокурор — величина. Ульман столько мечтал о личном секретаре и не чаял когда-то получить заветную должность, не хотелось бы лишиться всего по милости помешанного на совершенстве трудоголика.
Брагоньер кивнул.
Ничуть не изменился! С другой стороны, Ульман не станет мешать.
Вошла госпожа Ллойда и подала конверт на подносе.
— Пришло с курьерской почтой. Я взяла на себя смелость сообщить о вашем местонахождении.
Соэр глянул на адрес и положил письмо во внутренний карман жилета. От Сольмана ли Дакеша, не последнего человека в Тайном управлении, точнее — его главы. Их с Брагоньером связывала давняя дружба. Неважно, что в конверте, читать при посторонних все равно не стоит. Хотя, раз прислали курьерской, а не магической почтой, ничего очень важного и секретного.
Секретарь перенесла бумаги Ульмана в Совещательную комнату и по новой сварила кофе. Дразнящий аромат вновь заполнил коридор и приемную, проник в кабинет Главного следователя, но Брагоньер уже с головой погрузился в изучение материалов дела. Госпожа Ллойда подсуетилась, забрала у дежурного дознавателя папку, приготовила допросные листы с водяными знаками.
Дело пока тощенькое, всего пять листов. Экспертизы не приложены, только врачебный акт о смерти, протокол с места происшествия, копия документов погибшего, первичные свидетельские показания. Ничего, сегодня многое прояснится.
В дверь постучали.
Брагоньер закрыл папку, убрал в стол и только после разрешил войти.
Порог переступили двое: следователь, которому поручили дело виконта, и судебный маг. Оба пришли не с пустыми руками. Соэр кивком разрешил сесть и вопросительно приподнял брови. Первым заговорил маг:
— Образцы крови, ауры и тканей взяты. Первая экспертиза готова, результаты двух других придется подождать: не все реактивы пока среагировали.
— Я спущусь, — кивнул Брагоньер. — Есть смысл заглядывать в морг?
Судебный маг пожал плечами.
— Вряд ли. Ножевые ранения отсутствуют, следы удушения и иного физического воздействия тоже. Тело как тело.
— Свечение явно не молочное? — Соэр намекал на излучение трупа. При естественной смерти оно не темнело.
— Промежуточное, — озадачил маг. — Молодой человек мог отравиться сам, но явно не страдал проблемами со здоровьем.
— Ясно. — Брагоньер бросил короткий взгляд на следователя: не хочет ли он чего-нибудь добавить? Тот пока молчал, сжимая потрепанную папку. — Госпожу Донарт проверяли?
— Образцы взяты. Не могу пока с уверенностью утверждать, но она нюхала тот же кокаин.
— Однако осталась жива. — Слова звучали как приговор. — Приведите ее на допрос в десять, — распорядился соэр, обращаясь к дознавателю. — Материалы мне на стол. Вы ведь не все отдали секретарю?
Вместо ответа следователь неохотно расстался с папкой.
— Версии?
— Несчастный случай. У госпожи Донарт нет мотивов.
— Ой ли? — хмыкнул Брагоньер. — Любовницы на час — существа мстительные, готовы удержать положение даже ценой смерти покровителя. Вы заметили ее драгоценности?
— Нет. — Следователю внезапно стало душно, и он расстегнул верхние пуговицы рубашки.
— Модная одежда, обувь, золотые серьги, кольца и подделка вместо ожерелья. Да, неплохого качества, но стекляшки. А теперь думайте, Нойс.
Дознаватель засопел. Похоже, он просмотрел важную деталь.
— Денежные затруднения? — поникшим голосом выдал Нойс.
— Именно. И желание их скрыть.
Брагоньер понял: расспрашивать следователя бессмысленно. Тот знает меньше него. Знакомая ситуация. Дознаватели большей частью ленивы и норовят скорей улизнуть домой, к семье.
Соэр отпустил обоих, обещав магу зайти через полчаса.
Королевский прокурор потратил время с пользой: изучил скудные материалы дела, набросал ряд версий. Основную пищу для размышлений дадут результаты экспертизы и допрос госпожи Донарт. Вчера, вернее, сегодня утром Брагоньер разыграл маленький фарс для Эллины. Она хотела участвовать в расследовании, поиграть в следователя, муж предоставил ей такую возможность. Пара вопросов, которые ничего не давали, и все, каприз беременной удовлетворен. Брагоньер отчего-то не сомневался, во время обеда — он намеревался поесть дома — жена сообщит радостную новость. Соэр даже знал, как именно. Эллина сначала будет таинственно молчать и улыбаться, а потом скажет нечто, вроде: "Ты скоро станешь отцом". Скоро! Весьма относительно, почти через год.
И все, никакого нытья, никакого желания работать, интереса к преступлениям. Сората знала, когда поцеловать Эллину. Брагоньер сможет спокойно оставлять ее дома, не гадая, куда направится жена.
