Аннарет покосилась на сикирийку с удивлением, но подруга уже дёргала её за рукав мантии, и обе, наспех попрощавшись с колдуньей, убежали в сторону узкого туннеля, откуда уже доносился хор невнятных голосов.
- Там преподаёт мастер Этна, - пояснила Велена, по-прежнему не стирая странной улыбки с окаменевшего лица. – Пытки, предел человеческих возможностей. Искажённая магия тела и разума. Заклинания боли. Зал мастера Грега дальше, - без перехода просветила сикирийка. – Идём.
В полумгле подземных коридоров боковые проходы едва угадывались: колдовские факелы и светлячки почти не давали света. И всё же Велена услышала сдавленный вскрик позади себя, когда выступивший из-за угла ходячий мертвец столкнулся с невидимыми спутниками лицом к лицу.
- Не трогай его! – запоздало зашипел Илиан, когда Изран со всей силы врезал покойнику. Тот при жизни был, по-видимому, человеком крупным: даже заметно растерявший собственную плоть – и то казался крепким. От удара легионера он с утробным воем рухнул на бугристый пол, и из соседней ниши тотчас раздались такие же заунывные, потусторонние голоса.
Ждать Велена не стала: резко развернулась к толпе ходячих мертвецов, бездумно двинувшихся из тупичка в коридор, и вскинула обе руки, останавливая покойников. Нужные слова сработали с первого раза: верно, тренировались на мёртвом материале адепты, а не мастера, и особенно не старались, поднимая трупы. Остановить их оказалось несложно: одно заклинание упокоило всех. Если бы мертвецов поднимал мастер Грег, пришлось бы постараться: учитель славился виртуозностью в колдовских формулах. Никогда не угадаешь начальную, чтобы изобрести противодействие.
- Долго ещё? – напряжённо спросил Илиан: верно, нелегко давалось ему удержание невидимого щита.
- Нет, скоро…
У следующей развилки, впрочем, их задержали снова: поигрывая мятым свитком, из-за поворота выступил стройный адепт с длинными, ниже плеч, волнистыми волосами. Остановился, сощурился недоверчиво, прищёлкнул пальцами, вызывая светлячка, и вгляделся в лицо колдуньи, расплываясь в скользкой ухмылке.
- Черноглазая моя! Кобра степная, любовь загробная, ты ли это? И что, даже прихлебал твоих рядом нет? Где же безнадёжно влюблённый торгаш? Где суровый братец, который и сам не прочь отведать вкусного тела родной сестрицы? Какими судьбами обратно к нам?
Велена поднесла к губам яблоко, с видимым удовольствием вдохнула сочный аромат, лихорадочно соображая: Гал не отцепится, если не отшить пожёстче. С него станется следом поволочься – этот и в женскую уборную зайдёт, не постыдится. Проклятье! Те двое, за спиной, ведь всё слышат! Но… растеряв достоинство, спасать ли память о нём?
- А ты уже всех младенцев передушил, отребье? – презрительно скривилась Велена, водя яблоком по губам. Колдунья знала, куда бить: Гал не сумел некогда прикончить взрослую жертву, но младенцев до пяти зим резал ловко. Смеялись тогда всем Братством: только против детей и выпускать такого адепта… - Что же тогда по коридорам в одиночестве бродишь? Мастер Елай устал от твоей волосатой задницы? Или нашёл кого посвежее да посмазливее?
И здесь Велена попала в цель: про извращённые вкусы одного из мастеров и его явную склонность к юношам знали все адепты. Но Гал, хотя и не скрывал грязных похождений, до дрожи боялся того, что когда-то надоест мастеру. И вот по этой-то больной мозоли сикирийка и ударила с почти животным удовольствием.
- С-стерва, - прошипел Гал, сжимая кулаки. До драки, впрочем, опускаться не стал: маг всего лишь второго круга, он уступал Велене в колдовской силе и гибкости ума, которая решала исход любой магической схватки. На рукоприкладство адепт тоже не решился: то ли спокойная, собранная поза сикирийки отпугнула, то ли кинжал у пояса.
Всё, на что хватило его смелости – выхватить сочный фрукт из рук колдуньи и с хрустом надкусить половину, глотая почти непрожёванным. Остаток яблока Гал швырнул в стену, с проклятиями удаляясь по коридору. Очень кстати, поскольку воздух вокруг Велены тотчас замерцал, являя тусклому подземному миру обоих спутников.
- Устал, - признался Илиан, потирая виски. – Но ещё мгновение – и я бы этому ублюдку врезал, наплевав на сорванное заклятие.
Изран ничего не сказал, но нахмуренное лицо молодого легионера говорило громче любых слов. Отчего-то на душе потеплело: здесь, в ошских лабиринтах, занятых Братством, она была не одна. Велена, маг третьего круга, страж северного предела, сейчас играла на стороне Империи, а не отбросов общества, прячущихся под землёй! Эта мысль отчего-то согрела тоже. Настолько, что колдунья нашла в себе силы улыбнуться:
- Бескровно не получилось, Илиан. Яд, который проглотил Гал, убьёт его уже через полчаса. И, боюсь, за разбирательствами мастера направятся к Грегу, так что времени у нас совсем мало.
- Поспешим, - согласился стонгардец, вновь касаясь Израна.
В главную залу подземного обиталища Братства они вошли незамеченными. Потрескивали поленья в закрытой печи в углу, мерцал колдовской огонь в подвешенных под потолком лампах, отбрасывая калейдоскоп разноцветных пятен на стены и пол. Вдоль каменистых стен стояли стеллажи с книгами; в центре, в углублении, был расчерчен неровными полосами многогранник, окружавший чёрный от бурых пятен каменный алтарь. Там же располагался вытянутый столик для чтения – украденный Стефаном и Райко в качестве вступительного испытания в ошском храме Великого Духа. Осквернённый жертвенной кровью, он казался бы воплощением кощунства здесь, в подземных лабиринтах бывшей канализации, если бы не сломанный знак Духа, брошенный в углу – последнее свидетельство того, какие именно обряды проводит Братство.
Привычные картины теперь ножом резали сердце; вспомнилось, как смеялись они, достав требуемое в разорённом храме, как, в конце концов, прислуживали во время тёмных обрядов, как собственная рука вспарывала ещё тёплое человеческое горло…
В голове зашумело, сердце застучало сильнее. Ещё не поздно всё повернуть вспять! Пока что никто не подозревает её в предательстве, всё можно объяснить, во всём можно извернуться, солгать...
Решимость стремительно таяла; Велена сорвалась на бег. Через весь зал, к дальнему углу, в котором застыла неподвижная фигура в тёмной мантии. Мастер Грег всё ещё не видел свою ученицу, даже когда она остановилась у него за спиной: сосредоточенный взгляд чёрных глаз не отрывался от поверхности тусклого зеркала на каменном столе. Велена заглянула через плечо, но не рассмотрела в сети мелких трещин ничего, кроме мутных образов. Лишь когда мастер шумно втянул носом воздух, выпрямляясь, картинка в зеркале обрела чёткость, налилась красками – и чем яснее становились образы на бледном стекле, тем быстрее бывший учитель приходил в себя.
- Отец! – шёпотом вскрикнул над ухом Илиан.
И умолк, потому что мастер Грег наконец задышал полной грудью, коротко мотнул головой, поднимая глаза на Велену. А сикирийка наконец увидела то, что так поразило невидимого спутника: на ровной поверхности колдовского зеркала отражался дом иммуна Сибранда, в котором она побывала лишь единожды. Всё было перевёрнуто вверх дном: сломанная лавка, разбросанная утварь, залитый кровью стол, освещённый лишь тусклыми колдовскими светлячками. Хозяин дома лишь теперь появился в поле зрения: с разбитым, искажённым от ярости и боли, лицом, с которого всё ещё срывались капли крови.
Обеими руками иммун сжимал знакомый двуручник – не замечая, как режет ладони слишком крепко стиснутый клинок – а за его спиной, на обломках сломанной лавки, Велена заметила копошившихся детей: мелькнула перепуганная мордаха Эрика, бледное, как мел, лицо Ульфа, обнимавшего неподвижного, сломанного, как деревянная игрушка, Олана.
За спиной Велены невнятно вскрикнули, и воздух в зале замерцал.
Иммун Сибранд тем временем отшвырнул колдовской клинок и с размаху врезал прямо в зеркало, которое тотчас пошло рябью и потемнело совсем. Лишь теперь поражённая колдунья поняла, что они видели глазами Дагборна, который явился ни много ни мало – в дом самого иммуна – чтобы покончить наконец с героем унтерхолдской битвы.
- Велена? – хрипло спросил мастер Грег, окидывая взглядом окружающий его мир так, словно бывший учитель всё ещё не верил, что он по-прежнему в подземных лабиринтах Оша, а не на севере Стонгарда, где он побывал только что в теле Дагборна, и где полагалось сейчас находиться лучшей ученице.
- Это иммун Сибранд? – выпалила колдунья, не давая мастеру прийти в себя окончательно. – Дети… там были дети!
- Без них бы не получилось, - слегка отстранённо отозвался мастер, скидывая капюшон.
Блеснули в свете колдовских факелов медные волосы, обрамлявшие благородное лицо, красотой своей сводившее с ума всех адепток гильдии Оша – и, без сомнений, адепток Братства тоже. Этим учитель и раздражал в своё время замкнутую и нелюдимую колдунью: ей мастер Грег казался слишком слащавым. В его-то годы использовать дешёвые трюки, чтобы привлекать внимание, как полагала сикийрика, – попросту жалко.
- Ночью Сибранд бы дверь никому не отворил, да и спит трудами праведными крепко, а вот самый старший сработал ладно: пробудился, впустил в дом знакомого гостя…
- Олан, - прошептала Велена, прижимая ладонь к губам. Даже под тёплым шарфом Мартина стало холодно. Как там она подумала в их первую встречу? Смерть – лучший выход для таких, как он? Вернуть бы время вспять, выжечь злые мысли из проклятой головы, принять удар на себя!..
- Пришлось от мальца отмахнуться: тот заподозрил что-то, закричал в голос, едва этот бесполезный чурбан перешагнул порог дома. Своё дело сделал, - Грег поморщился, растирая виски, - Сибранда разбудил. Интересно другое… Как же наш иммун так быстро догадался, кто к нему пришёл под видом помощника и зачем? Как понял, что дело в клинке? Он ведь тотчас за ним потянулся: вцепился, как клещ, и таки порвал связь…
Холод разлился в груди, замораживая последние зёрна лжи и сомнений. Теперь Велена ждала умозаключений мастера спокойно: не решимость, но твёрдое знание, что она поступает верно, проросло наконец из череды разрозненных мыслей, невнятных слов и бессмысленных действий. Она – возможно, впервые в жизни – сделала правильный выбор.
- Ты, - наконец безошибочно определил Грег, пронзая ученицу пытливым взглядом, - ты не должна быть здесь. Что случилось, моя девочка? Почему ты пришла? Сознаться в предательстве? И… - мастер поднял голову, вглядываясь в сгустившийся в зале воздух, - и кто твои новые друзья?
Велена не оборачивалась: по тихому выдоху за спиной поняла, что Илиан устал удерживать заклинание невидимости.
- Позвольте вам представить, мастер, - одними губами проговорила колдунья. – Илиан Иннар, сын Сильнейшей. Изран, лучший наездник крылатых ящеров в Ло-Хельме.
- Перевоспитали-таки, - почти дружелюбно усмехнулся мастер, качая головой. – Велена, девочка моя! Я подозревал, что так будет, но не рассчитывал, что столь скоро. Даже лучшие последователи Братства переходили на сторону противника, если слишком долго жили под прикрытием. Это неизбежно: ты принимаешь их образ мышления, проникаешься чужой жизнью… Я просто думал, что ты выше… сильнее этого. И я разочарован.
Если мастер Грег рассчитывал на то, что решимость бывшей ученицы дрогнет, то едва ли он знал угрюмую сикирийку хорошо: Велена лишь безразлично дёрнула плечом, бросая мимолётный взгляд на треснувшее зеркало. Рука у иммуна оказалась, видимо, тяжёлой, поскольку в сознание Дагборн так и не пришёл, а тёмное стекло по-прежнему ничего не отражало.
- Я сожалею.
Бывший учитель криво усмехнулся, тщетно стирая с искажённого лица гримасу нечеловеческой злобы. Что получалось не слишком хорошо, но теперь, по крайней мере, слащавая маска приветливости Велену не раздражала. Великий Дух, как только Райко купился на пустые обещания и дешёвые бредни о господстве над миром? И почему так долго молчала она? Так… непозволительно… долго. Дождавшись, в конце концов, смерти брата, чтобы прозреть.
- Ты даже близко не представляешь, чего лишилась, - выговорил наконец мастер. Проводил глазами вооружённого Израна, остановившегося у выхода из залы, дёрнул щекой. – Я готовил тебе место жрицы Ночи. Ты бы шагнула на одну ступень с альдской и бруттской знатью…
- Бред, - не выдержали за спиной Велены. – Альды презирают последователей Братства, считая вас тупыми исполнителями их планов – и, надо признать, по этому единственному вопросу я с нелюдями согласен. А обряд посвящения в жрицы – то ещё удовольствие! Мне мама рассказывала… Не в этом ли причина, выродок? Тебе хочется тела собственной ученицы?
- Давно мечтал с тобой встретиться, малыш, - зло усмехнулся Грег, игнорируя горячечные вопросы стонгардского мага. – Посмотреть, так ли хороша твоя искра, как говорят. Ну что ж… может, и хороша. Но вспыльчивость тебя определённо погубит…
- Засвидетельствовать не получится, - отрезал Илиан, - ты к тому времени сгниёшь в имперской тюрьме. В каком предательстве ты обвиняешь свою ученицу, Грег? Ты, получающий жалованье от Объединённой Империи, подписавший согласие на защиту её интересов? Скольких молодых адептов ты переманил в ряды её врагов? Сколько братоубийственных бунтов поднял? И сколько тебе заплатили за участие в нападении на северный предел, предатель?
- Не ершись, малыш, своих денег я не отработал, - мастер Грег скрестил руки на груди: обманчиво-расслабленная поза, судя по затрещавшему вокруг него воздуху. – Твой отец лишил меня контроля над игрушкой, переманил лучшую ученицу на свою сторону и, судя по всему, жирный защитник Кристара тоже жив-здоров. И сдаётся мне, что запуганный торгаш Стефан тоже не откроет ворота крепости, как обещал.
Несколько мгновений тишины показались Велене вечностью. Судя по тому, как напрягся Изран, легионер тоже ничего хорошего от подобной беседы не ожидал.
- Миром пойдёшь? – буднично поинтересовался Илиан, потирая запястья. – Если честно посодействуешь, то, вероятно, даже жизнь оставят.
- Без магии? – приподнял бровь Грег, разглядывая молодого колдуна со смесью изумления, брезгливости и интереса. – Уж не ты ли хочешь её выпить, Илиан, сын Сильнейшей? Или соврёшь, будто не умеешь? Ведь ты недалеко ушёл от нас, малыш: в гильдии подобному не обучают. Что, тайком почитываешь запретные книги? Деметра потворствует маленьким слабостям? И не возразит, если тебе вздумается погасить искру в последователях Братства?
- Как решит особый отдел, - пожал плечами равнодушный к чужой ненависти стонгардец.
Велена первой увидела знакомый блеск в глазах бывшего учителя и шатнулась назад в тот самый миг, как мастер Грег резко распахнул скрещенные на груди руки, выдыхая короткое заклинание.
Израна спасло то, что перед ним стоял Илиан Иннар, вовремя вскинувший ладони. Вот только колдовской щит, выставленный молодым магом, оказался плоским, и никак не накрывал стоявшую в стороне Велену.
Чёрное пламя, удушливое и беспощадное, набросилось на неё – пламя, от которого её бы не спасла магия третьего круга. Сикирийка рухнула на пол залы, тщетно хватая ртом кипящий воздух, чувствуя,
- Там преподаёт мастер Этна, - пояснила Велена, по-прежнему не стирая странной улыбки с окаменевшего лица. – Пытки, предел человеческих возможностей. Искажённая магия тела и разума. Заклинания боли. Зал мастера Грега дальше, - без перехода просветила сикирийка. – Идём.
В полумгле подземных коридоров боковые проходы едва угадывались: колдовские факелы и светлячки почти не давали света. И всё же Велена услышала сдавленный вскрик позади себя, когда выступивший из-за угла ходячий мертвец столкнулся с невидимыми спутниками лицом к лицу.
- Не трогай его! – запоздало зашипел Илиан, когда Изран со всей силы врезал покойнику. Тот при жизни был, по-видимому, человеком крупным: даже заметно растерявший собственную плоть – и то казался крепким. От удара легионера он с утробным воем рухнул на бугристый пол, и из соседней ниши тотчас раздались такие же заунывные, потусторонние голоса.
Ждать Велена не стала: резко развернулась к толпе ходячих мертвецов, бездумно двинувшихся из тупичка в коридор, и вскинула обе руки, останавливая покойников. Нужные слова сработали с первого раза: верно, тренировались на мёртвом материале адепты, а не мастера, и особенно не старались, поднимая трупы. Остановить их оказалось несложно: одно заклинание упокоило всех. Если бы мертвецов поднимал мастер Грег, пришлось бы постараться: учитель славился виртуозностью в колдовских формулах. Никогда не угадаешь начальную, чтобы изобрести противодействие.
- Долго ещё? – напряжённо спросил Илиан: верно, нелегко давалось ему удержание невидимого щита.
- Нет, скоро…
У следующей развилки, впрочем, их задержали снова: поигрывая мятым свитком, из-за поворота выступил стройный адепт с длинными, ниже плеч, волнистыми волосами. Остановился, сощурился недоверчиво, прищёлкнул пальцами, вызывая светлячка, и вгляделся в лицо колдуньи, расплываясь в скользкой ухмылке.
- Черноглазая моя! Кобра степная, любовь загробная, ты ли это? И что, даже прихлебал твоих рядом нет? Где же безнадёжно влюблённый торгаш? Где суровый братец, который и сам не прочь отведать вкусного тела родной сестрицы? Какими судьбами обратно к нам?
Велена поднесла к губам яблоко, с видимым удовольствием вдохнула сочный аромат, лихорадочно соображая: Гал не отцепится, если не отшить пожёстче. С него станется следом поволочься – этот и в женскую уборную зайдёт, не постыдится. Проклятье! Те двое, за спиной, ведь всё слышат! Но… растеряв достоинство, спасать ли память о нём?
- А ты уже всех младенцев передушил, отребье? – презрительно скривилась Велена, водя яблоком по губам. Колдунья знала, куда бить: Гал не сумел некогда прикончить взрослую жертву, но младенцев до пяти зим резал ловко. Смеялись тогда всем Братством: только против детей и выпускать такого адепта… - Что же тогда по коридорам в одиночестве бродишь? Мастер Елай устал от твоей волосатой задницы? Или нашёл кого посвежее да посмазливее?
И здесь Велена попала в цель: про извращённые вкусы одного из мастеров и его явную склонность к юношам знали все адепты. Но Гал, хотя и не скрывал грязных похождений, до дрожи боялся того, что когда-то надоест мастеру. И вот по этой-то больной мозоли сикирийка и ударила с почти животным удовольствием.
- С-стерва, - прошипел Гал, сжимая кулаки. До драки, впрочем, опускаться не стал: маг всего лишь второго круга, он уступал Велене в колдовской силе и гибкости ума, которая решала исход любой магической схватки. На рукоприкладство адепт тоже не решился: то ли спокойная, собранная поза сикирийки отпугнула, то ли кинжал у пояса.
Всё, на что хватило его смелости – выхватить сочный фрукт из рук колдуньи и с хрустом надкусить половину, глотая почти непрожёванным. Остаток яблока Гал швырнул в стену, с проклятиями удаляясь по коридору. Очень кстати, поскольку воздух вокруг Велены тотчас замерцал, являя тусклому подземному миру обоих спутников.
- Устал, - признался Илиан, потирая виски. – Но ещё мгновение – и я бы этому ублюдку врезал, наплевав на сорванное заклятие.
Изран ничего не сказал, но нахмуренное лицо молодого легионера говорило громче любых слов. Отчего-то на душе потеплело: здесь, в ошских лабиринтах, занятых Братством, она была не одна. Велена, маг третьего круга, страж северного предела, сейчас играла на стороне Империи, а не отбросов общества, прячущихся под землёй! Эта мысль отчего-то согрела тоже. Настолько, что колдунья нашла в себе силы улыбнуться:
- Бескровно не получилось, Илиан. Яд, который проглотил Гал, убьёт его уже через полчаса. И, боюсь, за разбирательствами мастера направятся к Грегу, так что времени у нас совсем мало.
- Поспешим, - согласился стонгардец, вновь касаясь Израна.
В главную залу подземного обиталища Братства они вошли незамеченными. Потрескивали поленья в закрытой печи в углу, мерцал колдовской огонь в подвешенных под потолком лампах, отбрасывая калейдоскоп разноцветных пятен на стены и пол. Вдоль каменистых стен стояли стеллажи с книгами; в центре, в углублении, был расчерчен неровными полосами многогранник, окружавший чёрный от бурых пятен каменный алтарь. Там же располагался вытянутый столик для чтения – украденный Стефаном и Райко в качестве вступительного испытания в ошском храме Великого Духа. Осквернённый жертвенной кровью, он казался бы воплощением кощунства здесь, в подземных лабиринтах бывшей канализации, если бы не сломанный знак Духа, брошенный в углу – последнее свидетельство того, какие именно обряды проводит Братство.
Привычные картины теперь ножом резали сердце; вспомнилось, как смеялись они, достав требуемое в разорённом храме, как, в конце концов, прислуживали во время тёмных обрядов, как собственная рука вспарывала ещё тёплое человеческое горло…
В голове зашумело, сердце застучало сильнее. Ещё не поздно всё повернуть вспять! Пока что никто не подозревает её в предательстве, всё можно объяснить, во всём можно извернуться, солгать...
Решимость стремительно таяла; Велена сорвалась на бег. Через весь зал, к дальнему углу, в котором застыла неподвижная фигура в тёмной мантии. Мастер Грег всё ещё не видел свою ученицу, даже когда она остановилась у него за спиной: сосредоточенный взгляд чёрных глаз не отрывался от поверхности тусклого зеркала на каменном столе. Велена заглянула через плечо, но не рассмотрела в сети мелких трещин ничего, кроме мутных образов. Лишь когда мастер шумно втянул носом воздух, выпрямляясь, картинка в зеркале обрела чёткость, налилась красками – и чем яснее становились образы на бледном стекле, тем быстрее бывший учитель приходил в себя.
- Отец! – шёпотом вскрикнул над ухом Илиан.
И умолк, потому что мастер Грег наконец задышал полной грудью, коротко мотнул головой, поднимая глаза на Велену. А сикирийка наконец увидела то, что так поразило невидимого спутника: на ровной поверхности колдовского зеркала отражался дом иммуна Сибранда, в котором она побывала лишь единожды. Всё было перевёрнуто вверх дном: сломанная лавка, разбросанная утварь, залитый кровью стол, освещённый лишь тусклыми колдовскими светлячками. Хозяин дома лишь теперь появился в поле зрения: с разбитым, искажённым от ярости и боли, лицом, с которого всё ещё срывались капли крови.
Обеими руками иммун сжимал знакомый двуручник – не замечая, как режет ладони слишком крепко стиснутый клинок – а за его спиной, на обломках сломанной лавки, Велена заметила копошившихся детей: мелькнула перепуганная мордаха Эрика, бледное, как мел, лицо Ульфа, обнимавшего неподвижного, сломанного, как деревянная игрушка, Олана.
За спиной Велены невнятно вскрикнули, и воздух в зале замерцал.
Иммун Сибранд тем временем отшвырнул колдовской клинок и с размаху врезал прямо в зеркало, которое тотчас пошло рябью и потемнело совсем. Лишь теперь поражённая колдунья поняла, что они видели глазами Дагборна, который явился ни много ни мало – в дом самого иммуна – чтобы покончить наконец с героем унтерхолдской битвы.
- Велена? – хрипло спросил мастер Грег, окидывая взглядом окружающий его мир так, словно бывший учитель всё ещё не верил, что он по-прежнему в подземных лабиринтах Оша, а не на севере Стонгарда, где он побывал только что в теле Дагборна, и где полагалось сейчас находиться лучшей ученице.
- Это иммун Сибранд? – выпалила колдунья, не давая мастеру прийти в себя окончательно. – Дети… там были дети!
- Без них бы не получилось, - слегка отстранённо отозвался мастер, скидывая капюшон.
Блеснули в свете колдовских факелов медные волосы, обрамлявшие благородное лицо, красотой своей сводившее с ума всех адепток гильдии Оша – и, без сомнений, адепток Братства тоже. Этим учитель и раздражал в своё время замкнутую и нелюдимую колдунью: ей мастер Грег казался слишком слащавым. В его-то годы использовать дешёвые трюки, чтобы привлекать внимание, как полагала сикийрика, – попросту жалко.
- Ночью Сибранд бы дверь никому не отворил, да и спит трудами праведными крепко, а вот самый старший сработал ладно: пробудился, впустил в дом знакомого гостя…
- Олан, - прошептала Велена, прижимая ладонь к губам. Даже под тёплым шарфом Мартина стало холодно. Как там она подумала в их первую встречу? Смерть – лучший выход для таких, как он? Вернуть бы время вспять, выжечь злые мысли из проклятой головы, принять удар на себя!..
- Пришлось от мальца отмахнуться: тот заподозрил что-то, закричал в голос, едва этот бесполезный чурбан перешагнул порог дома. Своё дело сделал, - Грег поморщился, растирая виски, - Сибранда разбудил. Интересно другое… Как же наш иммун так быстро догадался, кто к нему пришёл под видом помощника и зачем? Как понял, что дело в клинке? Он ведь тотчас за ним потянулся: вцепился, как клещ, и таки порвал связь…
Холод разлился в груди, замораживая последние зёрна лжи и сомнений. Теперь Велена ждала умозаключений мастера спокойно: не решимость, но твёрдое знание, что она поступает верно, проросло наконец из череды разрозненных мыслей, невнятных слов и бессмысленных действий. Она – возможно, впервые в жизни – сделала правильный выбор.
- Ты, - наконец безошибочно определил Грег, пронзая ученицу пытливым взглядом, - ты не должна быть здесь. Что случилось, моя девочка? Почему ты пришла? Сознаться в предательстве? И… - мастер поднял голову, вглядываясь в сгустившийся в зале воздух, - и кто твои новые друзья?
Велена не оборачивалась: по тихому выдоху за спиной поняла, что Илиан устал удерживать заклинание невидимости.
- Позвольте вам представить, мастер, - одними губами проговорила колдунья. – Илиан Иннар, сын Сильнейшей. Изран, лучший наездник крылатых ящеров в Ло-Хельме.
- Перевоспитали-таки, - почти дружелюбно усмехнулся мастер, качая головой. – Велена, девочка моя! Я подозревал, что так будет, но не рассчитывал, что столь скоро. Даже лучшие последователи Братства переходили на сторону противника, если слишком долго жили под прикрытием. Это неизбежно: ты принимаешь их образ мышления, проникаешься чужой жизнью… Я просто думал, что ты выше… сильнее этого. И я разочарован.
Если мастер Грег рассчитывал на то, что решимость бывшей ученицы дрогнет, то едва ли он знал угрюмую сикирийку хорошо: Велена лишь безразлично дёрнула плечом, бросая мимолётный взгляд на треснувшее зеркало. Рука у иммуна оказалась, видимо, тяжёлой, поскольку в сознание Дагборн так и не пришёл, а тёмное стекло по-прежнему ничего не отражало.
- Я сожалею.
Бывший учитель криво усмехнулся, тщетно стирая с искажённого лица гримасу нечеловеческой злобы. Что получалось не слишком хорошо, но теперь, по крайней мере, слащавая маска приветливости Велену не раздражала. Великий Дух, как только Райко купился на пустые обещания и дешёвые бредни о господстве над миром? И почему так долго молчала она? Так… непозволительно… долго. Дождавшись, в конце концов, смерти брата, чтобы прозреть.
- Ты даже близко не представляешь, чего лишилась, - выговорил наконец мастер. Проводил глазами вооружённого Израна, остановившегося у выхода из залы, дёрнул щекой. – Я готовил тебе место жрицы Ночи. Ты бы шагнула на одну ступень с альдской и бруттской знатью…
- Бред, - не выдержали за спиной Велены. – Альды презирают последователей Братства, считая вас тупыми исполнителями их планов – и, надо признать, по этому единственному вопросу я с нелюдями согласен. А обряд посвящения в жрицы – то ещё удовольствие! Мне мама рассказывала… Не в этом ли причина, выродок? Тебе хочется тела собственной ученицы?
- Давно мечтал с тобой встретиться, малыш, - зло усмехнулся Грег, игнорируя горячечные вопросы стонгардского мага. – Посмотреть, так ли хороша твоя искра, как говорят. Ну что ж… может, и хороша. Но вспыльчивость тебя определённо погубит…
- Засвидетельствовать не получится, - отрезал Илиан, - ты к тому времени сгниёшь в имперской тюрьме. В каком предательстве ты обвиняешь свою ученицу, Грег? Ты, получающий жалованье от Объединённой Империи, подписавший согласие на защиту её интересов? Скольких молодых адептов ты переманил в ряды её врагов? Сколько братоубийственных бунтов поднял? И сколько тебе заплатили за участие в нападении на северный предел, предатель?
- Не ершись, малыш, своих денег я не отработал, - мастер Грег скрестил руки на груди: обманчиво-расслабленная поза, судя по затрещавшему вокруг него воздуху. – Твой отец лишил меня контроля над игрушкой, переманил лучшую ученицу на свою сторону и, судя по всему, жирный защитник Кристара тоже жив-здоров. И сдаётся мне, что запуганный торгаш Стефан тоже не откроет ворота крепости, как обещал.
Несколько мгновений тишины показались Велене вечностью. Судя по тому, как напрягся Изран, легионер тоже ничего хорошего от подобной беседы не ожидал.
- Миром пойдёшь? – буднично поинтересовался Илиан, потирая запястья. – Если честно посодействуешь, то, вероятно, даже жизнь оставят.
- Без магии? – приподнял бровь Грег, разглядывая молодого колдуна со смесью изумления, брезгливости и интереса. – Уж не ты ли хочешь её выпить, Илиан, сын Сильнейшей? Или соврёшь, будто не умеешь? Ведь ты недалеко ушёл от нас, малыш: в гильдии подобному не обучают. Что, тайком почитываешь запретные книги? Деметра потворствует маленьким слабостям? И не возразит, если тебе вздумается погасить искру в последователях Братства?
- Как решит особый отдел, - пожал плечами равнодушный к чужой ненависти стонгардец.
Велена первой увидела знакомый блеск в глазах бывшего учителя и шатнулась назад в тот самый миг, как мастер Грег резко распахнул скрещенные на груди руки, выдыхая короткое заклинание.
Израна спасло то, что перед ним стоял Илиан Иннар, вовремя вскинувший ладони. Вот только колдовской щит, выставленный молодым магом, оказался плоским, и никак не накрывал стоявшую в стороне Велену.
Чёрное пламя, удушливое и беспощадное, набросилось на неё – пламя, от которого её бы не спасла магия третьего круга. Сикирийка рухнула на пол залы, тщетно хватая ртом кипящий воздух, чувствуя,
