Илиан огляделся, пытаясь высмотреть, кто из бесплотных духов говорит. Двинулся в сторону лестницы, ступая по рваным клубам облаков. Под ноги не смотрел – даже у тренированного полётами на ящерах наездника голова закружится.
- Он был другим.
Шаг за шагом – к светящейся лестнице, мимо напряжённых духов. В конце концов, что им за дело? Он здесь в своём праве. Чистокровный стонгардец, воздух – его стихия...
- Твой отец испытывал почтение. Ты – лишь отстраненное любопытство.
- Мой отец ничего не смыслил в магии, - отозвался Илиан, вслух и мысленно, выискивая сознание бестелесного духа. – Подозреваю, он даже не понимал, где находится.
- Верно... чистая душа... Сибранд Белый Орёл, к счастью, пошёл по стопам своей добродетельной матери...
Илиан даже замер, ступив на первую ступень переливающейся лестницы, и потому пропустил момент, когда все духи накинулись на него – разом, словно по команде.
- Повтори! – прикрывшись щитом от электрических разрядов, выкрикнул Сильнейший, выискивая взглядом хранителя царства. – Какой матери? Отец – сирота! Мы ничего не знаем о его родителях! Обряд крови... госпожа Иннара сказала, что мы – чистокровные стонгардцы! Большего узнать не смогла...
Серебристый смех, грубеющий с каждым мигом – словно приближающиеся раскаты грома.
- Она так сказала?
Илиан сбросил защиту, хлестнул по отпрянувшим духам колдовским пламенем, поднимаясь выше по лестнице. Идти оказалось на удивление тяжело – словно с каждым шагом на плечи навалилось тяжелое и непосильное; давило, прижимало к твердым ступеням, не позволяло разогнуть спину. На очередном шаге Сильнейший пошатнулся и упал вначале на одно колено, затем на второе.
- Впрочем, имени она могла и не прочесть. Для этого требовалось хоть раз увидеть твоего деда, а ей посчастливилось никогда его не встречать...
- Ты...
Илиан не выдержал нечеловеческого давления – упал на четвереньки, едва удерживаясь от окончательного падения. Духи столпились вокруг, но нападать не спешили, наблюдая за трудным восхождением. Дышать стало тяжело, к боли в воспаленном виске добавилось головокружение. Какое-то безумие – в царстве воздуха ему не хватало... воздуха...
Стонгардский маг судорожно вдохнул, ползком взбираясь по острым ступеням. Сверху слепило беспощадное ярко-синее небо, так что Сильнейший в конце концов даже веки опустил, следя за напряженными духами колдовским взором.
- Зачем тебе сердце стихии, сын Стонгарда?
- Амулет, - морщась, на выдохе пояснил Сильнейший. – Даст преимущество... в войне с альдами. К битве готовятся... ранним летом... Амулет поможет и мне... замкнёт тёмную энергию на себя, и я смогу...
- Поять женщину?
- Пошёл к Тёмному, - не выдержал Илиан, цепляясь за последнюю ступень. Царство воздуха шаталось перед колдовским взором, голова кружилась всё сильнее, мелькали разноцветные вспышки, угрожая погрузить сознание в окончательную темноту.
С великим трудом, преодолевая тяжесть всего Мира, Илиан Иннар поднялся на ноги, открывая глаза. Он оказался на круглой площадке с белоснежным постаментом посередине, на котором отбрасывала серебристые блики сияющая сфера. Крутились внутри крошечные ураганы; перетекали, словно воды, тихие ветра – весенние, тёплые, по времени года...
- Знаешь ли, как можно использовать этот амулет?
Илиан обернулся к существу в сияющих белых одеждах – столь слепящих, что смотреть на него в упор не получалось.
- Да как угодно, - нахмурился Сильнейший, вытирая заслезившиеся глаза. – Мне он нужен для защиты – Империи и... себя.
- Ты веришь в то, что говоришь, - после некоторого молчания, признал хранитель. – А теперь взгляни.
Дух протянул руку – или то, что следовало именовать рукой – и коснулся сферы. Крошечные ураганы изогнулись, развернули воронки; умерли тихие ветра, чтобы родиться вновь, обернуться вспять чернильными потоками, хлестнуть по лицу затхлым воздухом. Илиан закашлялся, отшатываясь от постамента; зажал рукой нос и рот, чтобы не вдыхать запах разложения – и тут же упал на белоснежную площадку, когда царство начало медленно разворачиваться вспять. Ярко-синее небо накренилось, поползло вниз; облака расступились, позволяя земле перевернуться, нависнуть тяжелым молотом над головой.
- Верх станет низом, а низ верхом, потому как не должно сомневаться ни в истинности слова Моего, ни в совершенстве творений Моих...
Слова вырвались сами, воскреснув в памяти так, будто Илиан лишь вчера читал священные книги. А между тем – сколько лет прошло? Сильнейший уже не помнил. Миг – и всё вернулось на свои места, а сердце стихии вновь стало прежним.
- Четыре царства – оплоты Мира. Великий Дух создал их такими. Искази хоть одно – и нарушится равновесие. Так уже было, когда адепт Братства Ночи искалечил сердце воды. Благодаря твоему отцу – обошлось, но теперь ты грозишь Миру уничтожением. Сейчас, когда Враг особенно силён и жаждет мести. Сейчас, когда его верный последователь готов к первым испытаниям. И амулет четырех искажённых стихий станет первой целью... открыть врата Тёмного...
- Кто этот последователь? – нахмурился Илиан, выпрямляясь во весь рост. – Он на стороне альдов? Или у бруттов? Скажи, где искать, и я позабочусь о том, чтобы амулет ему не достался!
- Рано или поздно – сам тебя найдёт...
Илиан Иннар помолчал, разглядывая дивную светящуюся сферу на постаменте. Сердце огня, помнится, переливалось всеми яркими красками – от нежно-желтого до багряно-фиолетового – и казалось порождением бездны, а не сердцем стихии. Сердце воды, дарующее исцеление, успокаивало течением тысячи потоков, просилось в руки...
Сердце воздуха казалось сотканным из серебряных нитей. Прекрасно, как глаза его возлюбленной. Редчайшая драгоценность – раз увидев, не забудешь. Коснуться – и то страшно.
- Ты же понимаешь, - медленно проговорил Сильнейший, не отрывая взгляда от артефакта, - что я не отступлюсь.
Слепящий сгусток у постамента вспыхнул ещё ярче – и тут же погас. Перед ним стояла фигура вроде человеческой, с падающими в пол одеждами, переходящими в рваные клубы облаков. Если бы перед ним стоял человек, Илиан сказал бы, что тот опечален.
- Нет, - откликнулся хранитель. – Ты таков же, как и тот, другой. Гордыня родилась раньше тебя, Илиан... Иннар. И жажда знаний – без разбору.
Сильнейший шагнул вперёд, не чувствуя ни упоения, ни сладости пройденных испытаний – совсем не так, как в других царствах, куда вломился непрошеным. Протянул руку, почти касаясь дивной, сверкающей сферы...
И тотчас отдёрнул ладонь. Каждый из артефактов стихий дарил обладателю дивный дар: сердце воды исцеляло, сердце огня обостряло чувства, сердце воздуха открывало суть вещей и показывало будущее. В прошлый раз он едва не задохнулся от новых ощущений.
Достав кристалл из кожаного кошеля, Илиан помедлил. Лишенное сердца, царство быстро захлопывалось: верно, прямо отсюда его вышвырнет обратно в Мир. Хранитель оказался необыкновенно разговорчив; отчего не воспользовался чужим знанием?
- Скажи, - обратился к духу Сильнейший. – Известно ли тебе, отчего знак Великого Духа не лишил меня ни здоровья, ни сил? Мачеха сама накладывала знак поверх метки Тёмного – чтобы я избежал его власти. Маг, имеющий знак Духа, уже не станет оружием Тёмного, однако расплачивается за свободу жестокими лишениями. Я не заплатил свою цену. Никто не знает, отчего так. А ты? Ты знаешь?
Хранитель царства поднял голову. Столпившиеся на площадке духи подобрались ближе, не то подслушивая, не то готовые по первому же зову угостить стонгардского мага электрическими разрядами.
- Молния дважды в одно место не бьёт.
- Что?
Хранитель приблизился – не сделав ни шага. На Илиана уставилось пустое лицо, сотканное из мириад серебристых нитей. Приглядевшись, Сильнейший различил смазанные черты – того, что когда-то было человеком.
- Ваш род и так страдает из-за падения предка. Вы не в ответе, но расплачиваетесь поневоле... Вся ваша семья – особенная, ведь ты чувствовал это, Илиан... Иннар? Живёте не вместе, но рядом с прочими смертными. Оттого ни обряд Темного, ни метка Духа ничего не прибавили и не отняли – кто же берёт плату дважды? Но ты – ты заплатишь. Позже. И цена будет высока.
Хранитель отстранился, раскинул руки в приглашающем жесте.
- Забирай сердце, сын Стонгарда, ибо тому надлежит случиться.
Больше Илиан ничего спросить не успел: хранитель исчез сразу, вдруг, не оставив ни клочка тумана, ни даже колебаний магического поля. Глубоко вдохнув, Сильнейший протянул руку с кристаллом-поглотителем, вглядываясь в серебристую сферу. Красота сердца воздуха ворожила, затягивала взгляд крошечными ураганами, увлекала мысль вслед за перетекающими внутри тёплыми ветрами.
Стонгардский маг выдохнул первый слог заклинания, чувствуя, как мягко скользят воздушные потоки сердца стихии, устремляясь к кристаллу. Царство воздуха дрогнуло, когда серебряное сияние на постаменте стремительно угасло, скапливаясь в кристалле; потемнело ослепительно синее небо, качнулся пьедестал, осыпаясь белым мрамором на треснувший пол, и клубы облаков развеялись столь молниеносно, что Илиан едва успел сжать пальцы на сверкающем кристалле, прежде чем, лишённый опоры, рухнуть вниз.
Серебристый смех духов воздуха и звенящий голос хранителя, слов которого Илиан уже разобрать не мог, переросли в свист ветра в ушах и глухие раскаты грома, а слепящая высь обернулась головокружительным полётом через мрачное, затянутое дождевыми облаками небо – к мельчайшим нитям рек, холмам гор и далёкой, но стремительно приближавшейся земле.
Судорожно зажав в ладони кристалл с заточённым в нём сердцем воздуха, Сильнейший пытался второй начертить в воздухе магические символы и замедлить падение – но одной рукой, в полёте, получалось плохо. Стонгардский маг даже выругаться мысленно успел, когда очередная попытка увенчалась провалом, прежде чем ухо различило тяжелые удары кожистых крыльев о воздух – а в следующий миг его дёрнуло в сторону, едва не размозжив голову о плотный доспех.
- Вниз, Снежок! – крикнул Дагборн, крепко прижимая к себе подопечного.
Илиан с трудом перебрался за спину телохранителя, вцепившись тому за пояс, спрятал задеревеневшими пальцами кристалл в кошель, надежно затянув завязки.
- Как нашёл меня? – поинтересовался не то вслух, не то мысленно: в последнее время путал речь словесную и магическую, магию разума и язык сердца, которым общался с Веленой.
Дагборн, впрочем, понял бы и без вопроса.
- Так мы вас уже третий день ждём, господин Иннар! Брат ваш, Никанор, уже к концу первого дня Живые Ключи на ящере облетал. Говорит, отца вашего, когда тот сердце доставал, вышвырнуло аж у восточного водопада, да прямо в воду! Чуть не утоп. Там Назар сейчас кружит – всё, чтоб не пропустить момента. Никанор у западных водопадов поджидает. Беспокоятся!..
Илиан потёр голову, ушибленную при ударе о кирасу телохранителя, и с трудом натянул перчатки на замерзшие руки. Он не удосужился расспросить отца – зато братья, видно, подготовились, как сумели. Словно он по-прежнему младший брат, которому защита нужна! Впрочем, даже жаль стало, что ни один его так и не нашёл. Зато вездесущий Дагборн – тут как тут.
- А Элеа одна осталась?
- С Огневиком. Сама же нас и услала – говорит, толку с вас на земле, здесь я и сама жениха встречу, если явится из озера.
Дагборн коротко протрубил в рог, делая плавный полукруг над ущельем, и направил Снежка вниз, в долину Живых Ключей.
- Как прошло, господин Иннар?
Сильнейший поморщился, растирая ноющий висок.
- Сердце у меня.
- Про то догадался, - тактично ответил телохранитель – мол, и сомнений не возникало. – Ранений нет?
- Только попранная гордость, - усмехнулся стонгардский маг, вглядываясь в крошечную фигурку на земле.
Дождь хлынул с небес раньше, чем они приземлились, так что к небольшому лагерю в долине они спустились уже насквозь мокрые.
- С первым весенним дождичком, господин Иннар, - хмыкнул Дагборн, когда Снежок влажно хлюпнул лапами в намокший снег. – Прибыли.
Элеа подошла, как только ящер перестал отряхиваться от влаги, чтобы не попасть под раздачу, и Илиан тотчас привлёк полуальдку к себе. Коротко, лишь на миг, легко касаясь губами влажного лба.
Дагборн занялся ящером, поглядывая то на Сильнейшего, то на его невесту. Элеа не бросилась на шею любимому, не притянула его к себе, даже не поцеловала – просто взяла за руку и повела к костру. Огонь развели под каменным навесом; там же находились шатры.
- Сейчас сухие вещи подготовлю, - негромко проговорила полуальдка, мельком глянув на светящийся кошель у пояса Илиана и тотчас направившиь в шатёр.
Дагборн, разобравшись со Снежком и отпустив того к Огневику, который с удовольствием закусывал заготовленным мясом, тоже подошёл к костру, отряхиваясь от влаги на ходу.
- Покажете сердце, господин Иннар?
Илиан помедлил, доставая из кошеля кристалл. Сердце стихии сжалось внутри крошечной клетки, мерцало серебристым светом, ожидая, пока его выпустят на свободу. Протянул на раскрытой ладони.
- Дивная вещь, - не трогая артефакт, восхитился Дагборн. – Дарует способность зреть будущее?
- И суть вещей, - кивнул Илиан, разглядывая сердце стихии.
- И воспользоваться можно? – осторожно поинтересовался телохранитель.
Сильнейший остро глянул на бывшего легионера, сощурился.
- Тебе зачем?
- Не мне, - тут же вскинул ладони Дагборн. – Вам. Может, чего нужного увидите.
- Или ненужного, - ровно ответил Илиан, оборачиваясь, когда в долине тяжело приземлились два ящера старших братьев.
- Илиан!
Никанор подскочил к огню первым, и Дагборн тотчас напрягся: капитан северной крепости выглядел встревоженным, даже ошалелым. Назар, против обыкновения, тоже казался не в себе, разглядывая среднего брата так, будто впервые видел.
- Случилось что-то? – одновременно спросили трое братьев друг у друга.
Сильнейший нахмурился, поднимаясь на ноги, вопросительно взглянул на близнецов.
- Мы тебя только что видели, - задыхаясь, выпалил Никанор. – Только... ты одет был странно – не так, как вошёл в царство... боевой кожаный доспех... весь в крови... взгляд дикий...
- Ты падал, - глухо проговорил Назар. – И мы не успевали поймать.
- А потом ты... исчез. Словно в воздухе растворился. У самой земли почти...
Илиан слушал с напряжением, пытаясь понять. Братья говорили странное, объяснения чему он не находил. Царства не играли подобных шуток с теми, кто входил внутрь. Колдовских иллюзий здесь навести некому – он бы почувствовал. Дурными видениями старшие братья никогда не страдали. Что за нелепость?
- Не понимаю, - признался Сильнейший. – Я находился в царстве, затем духи меня оттуда выбросили. Дагборн доставил в лагерь. Больше я никуда не совался. Боевой доспех не надевал тоже...
- Может, посмотрите колдовским взором? – предложил Дагборн, ненавязчиво указывая на артефакт. – Вдруг всё-таки... нужное разглядите...
Сильнейший недобро глянул на телохранителя, и тот умолк.
- Он был другим.
Шаг за шагом – к светящейся лестнице, мимо напряжённых духов. В конце концов, что им за дело? Он здесь в своём праве. Чистокровный стонгардец, воздух – его стихия...
- Твой отец испытывал почтение. Ты – лишь отстраненное любопытство.
- Мой отец ничего не смыслил в магии, - отозвался Илиан, вслух и мысленно, выискивая сознание бестелесного духа. – Подозреваю, он даже не понимал, где находится.
- Верно... чистая душа... Сибранд Белый Орёл, к счастью, пошёл по стопам своей добродетельной матери...
Илиан даже замер, ступив на первую ступень переливающейся лестницы, и потому пропустил момент, когда все духи накинулись на него – разом, словно по команде.
- Повтори! – прикрывшись щитом от электрических разрядов, выкрикнул Сильнейший, выискивая взглядом хранителя царства. – Какой матери? Отец – сирота! Мы ничего не знаем о его родителях! Обряд крови... госпожа Иннара сказала, что мы – чистокровные стонгардцы! Большего узнать не смогла...
Серебристый смех, грубеющий с каждым мигом – словно приближающиеся раскаты грома.
- Она так сказала?
Илиан сбросил защиту, хлестнул по отпрянувшим духам колдовским пламенем, поднимаясь выше по лестнице. Идти оказалось на удивление тяжело – словно с каждым шагом на плечи навалилось тяжелое и непосильное; давило, прижимало к твердым ступеням, не позволяло разогнуть спину. На очередном шаге Сильнейший пошатнулся и упал вначале на одно колено, затем на второе.
- Впрочем, имени она могла и не прочесть. Для этого требовалось хоть раз увидеть твоего деда, а ей посчастливилось никогда его не встречать...
- Ты...
Илиан не выдержал нечеловеческого давления – упал на четвереньки, едва удерживаясь от окончательного падения. Духи столпились вокруг, но нападать не спешили, наблюдая за трудным восхождением. Дышать стало тяжело, к боли в воспаленном виске добавилось головокружение. Какое-то безумие – в царстве воздуха ему не хватало... воздуха...
Стонгардский маг судорожно вдохнул, ползком взбираясь по острым ступеням. Сверху слепило беспощадное ярко-синее небо, так что Сильнейший в конце концов даже веки опустил, следя за напряженными духами колдовским взором.
- Зачем тебе сердце стихии, сын Стонгарда?
- Амулет, - морщась, на выдохе пояснил Сильнейший. – Даст преимущество... в войне с альдами. К битве готовятся... ранним летом... Амулет поможет и мне... замкнёт тёмную энергию на себя, и я смогу...
- Поять женщину?
- Пошёл к Тёмному, - не выдержал Илиан, цепляясь за последнюю ступень. Царство воздуха шаталось перед колдовским взором, голова кружилась всё сильнее, мелькали разноцветные вспышки, угрожая погрузить сознание в окончательную темноту.
С великим трудом, преодолевая тяжесть всего Мира, Илиан Иннар поднялся на ноги, открывая глаза. Он оказался на круглой площадке с белоснежным постаментом посередине, на котором отбрасывала серебристые блики сияющая сфера. Крутились внутри крошечные ураганы; перетекали, словно воды, тихие ветра – весенние, тёплые, по времени года...
- Знаешь ли, как можно использовать этот амулет?
Илиан обернулся к существу в сияющих белых одеждах – столь слепящих, что смотреть на него в упор не получалось.
- Да как угодно, - нахмурился Сильнейший, вытирая заслезившиеся глаза. – Мне он нужен для защиты – Империи и... себя.
- Ты веришь в то, что говоришь, - после некоторого молчания, признал хранитель. – А теперь взгляни.
Дух протянул руку – или то, что следовало именовать рукой – и коснулся сферы. Крошечные ураганы изогнулись, развернули воронки; умерли тихие ветра, чтобы родиться вновь, обернуться вспять чернильными потоками, хлестнуть по лицу затхлым воздухом. Илиан закашлялся, отшатываясь от постамента; зажал рукой нос и рот, чтобы не вдыхать запах разложения – и тут же упал на белоснежную площадку, когда царство начало медленно разворачиваться вспять. Ярко-синее небо накренилось, поползло вниз; облака расступились, позволяя земле перевернуться, нависнуть тяжелым молотом над головой.
- Верх станет низом, а низ верхом, потому как не должно сомневаться ни в истинности слова Моего, ни в совершенстве творений Моих...
Слова вырвались сами, воскреснув в памяти так, будто Илиан лишь вчера читал священные книги. А между тем – сколько лет прошло? Сильнейший уже не помнил. Миг – и всё вернулось на свои места, а сердце стихии вновь стало прежним.
- Четыре царства – оплоты Мира. Великий Дух создал их такими. Искази хоть одно – и нарушится равновесие. Так уже было, когда адепт Братства Ночи искалечил сердце воды. Благодаря твоему отцу – обошлось, но теперь ты грозишь Миру уничтожением. Сейчас, когда Враг особенно силён и жаждет мести. Сейчас, когда его верный последователь готов к первым испытаниям. И амулет четырех искажённых стихий станет первой целью... открыть врата Тёмного...
- Кто этот последователь? – нахмурился Илиан, выпрямляясь во весь рост. – Он на стороне альдов? Или у бруттов? Скажи, где искать, и я позабочусь о том, чтобы амулет ему не достался!
- Рано или поздно – сам тебя найдёт...
Илиан Иннар помолчал, разглядывая дивную светящуюся сферу на постаменте. Сердце огня, помнится, переливалось всеми яркими красками – от нежно-желтого до багряно-фиолетового – и казалось порождением бездны, а не сердцем стихии. Сердце воды, дарующее исцеление, успокаивало течением тысячи потоков, просилось в руки...
Сердце воздуха казалось сотканным из серебряных нитей. Прекрасно, как глаза его возлюбленной. Редчайшая драгоценность – раз увидев, не забудешь. Коснуться – и то страшно.
- Ты же понимаешь, - медленно проговорил Сильнейший, не отрывая взгляда от артефакта, - что я не отступлюсь.
Слепящий сгусток у постамента вспыхнул ещё ярче – и тут же погас. Перед ним стояла фигура вроде человеческой, с падающими в пол одеждами, переходящими в рваные клубы облаков. Если бы перед ним стоял человек, Илиан сказал бы, что тот опечален.
- Нет, - откликнулся хранитель. – Ты таков же, как и тот, другой. Гордыня родилась раньше тебя, Илиан... Иннар. И жажда знаний – без разбору.
Сильнейший шагнул вперёд, не чувствуя ни упоения, ни сладости пройденных испытаний – совсем не так, как в других царствах, куда вломился непрошеным. Протянул руку, почти касаясь дивной, сверкающей сферы...
И тотчас отдёрнул ладонь. Каждый из артефактов стихий дарил обладателю дивный дар: сердце воды исцеляло, сердце огня обостряло чувства, сердце воздуха открывало суть вещей и показывало будущее. В прошлый раз он едва не задохнулся от новых ощущений.
Достав кристалл из кожаного кошеля, Илиан помедлил. Лишенное сердца, царство быстро захлопывалось: верно, прямо отсюда его вышвырнет обратно в Мир. Хранитель оказался необыкновенно разговорчив; отчего не воспользовался чужим знанием?
- Скажи, - обратился к духу Сильнейший. – Известно ли тебе, отчего знак Великого Духа не лишил меня ни здоровья, ни сил? Мачеха сама накладывала знак поверх метки Тёмного – чтобы я избежал его власти. Маг, имеющий знак Духа, уже не станет оружием Тёмного, однако расплачивается за свободу жестокими лишениями. Я не заплатил свою цену. Никто не знает, отчего так. А ты? Ты знаешь?
Хранитель царства поднял голову. Столпившиеся на площадке духи подобрались ближе, не то подслушивая, не то готовые по первому же зову угостить стонгардского мага электрическими разрядами.
- Молния дважды в одно место не бьёт.
- Что?
Хранитель приблизился – не сделав ни шага. На Илиана уставилось пустое лицо, сотканное из мириад серебристых нитей. Приглядевшись, Сильнейший различил смазанные черты – того, что когда-то было человеком.
- Ваш род и так страдает из-за падения предка. Вы не в ответе, но расплачиваетесь поневоле... Вся ваша семья – особенная, ведь ты чувствовал это, Илиан... Иннар? Живёте не вместе, но рядом с прочими смертными. Оттого ни обряд Темного, ни метка Духа ничего не прибавили и не отняли – кто же берёт плату дважды? Но ты – ты заплатишь. Позже. И цена будет высока.
Хранитель отстранился, раскинул руки в приглашающем жесте.
- Забирай сердце, сын Стонгарда, ибо тому надлежит случиться.
Больше Илиан ничего спросить не успел: хранитель исчез сразу, вдруг, не оставив ни клочка тумана, ни даже колебаний магического поля. Глубоко вдохнув, Сильнейший протянул руку с кристаллом-поглотителем, вглядываясь в серебристую сферу. Красота сердца воздуха ворожила, затягивала взгляд крошечными ураганами, увлекала мысль вслед за перетекающими внутри тёплыми ветрами.
Стонгардский маг выдохнул первый слог заклинания, чувствуя, как мягко скользят воздушные потоки сердца стихии, устремляясь к кристаллу. Царство воздуха дрогнуло, когда серебряное сияние на постаменте стремительно угасло, скапливаясь в кристалле; потемнело ослепительно синее небо, качнулся пьедестал, осыпаясь белым мрамором на треснувший пол, и клубы облаков развеялись столь молниеносно, что Илиан едва успел сжать пальцы на сверкающем кристалле, прежде чем, лишённый опоры, рухнуть вниз.
Серебристый смех духов воздуха и звенящий голос хранителя, слов которого Илиан уже разобрать не мог, переросли в свист ветра в ушах и глухие раскаты грома, а слепящая высь обернулась головокружительным полётом через мрачное, затянутое дождевыми облаками небо – к мельчайшим нитям рек, холмам гор и далёкой, но стремительно приближавшейся земле.
Судорожно зажав в ладони кристалл с заточённым в нём сердцем воздуха, Сильнейший пытался второй начертить в воздухе магические символы и замедлить падение – но одной рукой, в полёте, получалось плохо. Стонгардский маг даже выругаться мысленно успел, когда очередная попытка увенчалась провалом, прежде чем ухо различило тяжелые удары кожистых крыльев о воздух – а в следующий миг его дёрнуло в сторону, едва не размозжив голову о плотный доспех.
- Вниз, Снежок! – крикнул Дагборн, крепко прижимая к себе подопечного.
Илиан с трудом перебрался за спину телохранителя, вцепившись тому за пояс, спрятал задеревеневшими пальцами кристалл в кошель, надежно затянув завязки.
- Как нашёл меня? – поинтересовался не то вслух, не то мысленно: в последнее время путал речь словесную и магическую, магию разума и язык сердца, которым общался с Веленой.
Дагборн, впрочем, понял бы и без вопроса.
- Так мы вас уже третий день ждём, господин Иннар! Брат ваш, Никанор, уже к концу первого дня Живые Ключи на ящере облетал. Говорит, отца вашего, когда тот сердце доставал, вышвырнуло аж у восточного водопада, да прямо в воду! Чуть не утоп. Там Назар сейчас кружит – всё, чтоб не пропустить момента. Никанор у западных водопадов поджидает. Беспокоятся!..
Илиан потёр голову, ушибленную при ударе о кирасу телохранителя, и с трудом натянул перчатки на замерзшие руки. Он не удосужился расспросить отца – зато братья, видно, подготовились, как сумели. Словно он по-прежнему младший брат, которому защита нужна! Впрочем, даже жаль стало, что ни один его так и не нашёл. Зато вездесущий Дагборн – тут как тут.
- А Элеа одна осталась?
- С Огневиком. Сама же нас и услала – говорит, толку с вас на земле, здесь я и сама жениха встречу, если явится из озера.
Дагборн коротко протрубил в рог, делая плавный полукруг над ущельем, и направил Снежка вниз, в долину Живых Ключей.
- Как прошло, господин Иннар?
Сильнейший поморщился, растирая ноющий висок.
- Сердце у меня.
- Про то догадался, - тактично ответил телохранитель – мол, и сомнений не возникало. – Ранений нет?
- Только попранная гордость, - усмехнулся стонгардский маг, вглядываясь в крошечную фигурку на земле.
Дождь хлынул с небес раньше, чем они приземлились, так что к небольшому лагерю в долине они спустились уже насквозь мокрые.
- С первым весенним дождичком, господин Иннар, - хмыкнул Дагборн, когда Снежок влажно хлюпнул лапами в намокший снег. – Прибыли.
Элеа подошла, как только ящер перестал отряхиваться от влаги, чтобы не попасть под раздачу, и Илиан тотчас привлёк полуальдку к себе. Коротко, лишь на миг, легко касаясь губами влажного лба.
Дагборн занялся ящером, поглядывая то на Сильнейшего, то на его невесту. Элеа не бросилась на шею любимому, не притянула его к себе, даже не поцеловала – просто взяла за руку и повела к костру. Огонь развели под каменным навесом; там же находились шатры.
- Сейчас сухие вещи подготовлю, - негромко проговорила полуальдка, мельком глянув на светящийся кошель у пояса Илиана и тотчас направившиь в шатёр.
Дагборн, разобравшись со Снежком и отпустив того к Огневику, который с удовольствием закусывал заготовленным мясом, тоже подошёл к костру, отряхиваясь от влаги на ходу.
- Покажете сердце, господин Иннар?
Илиан помедлил, доставая из кошеля кристалл. Сердце стихии сжалось внутри крошечной клетки, мерцало серебристым светом, ожидая, пока его выпустят на свободу. Протянул на раскрытой ладони.
- Дивная вещь, - не трогая артефакт, восхитился Дагборн. – Дарует способность зреть будущее?
- И суть вещей, - кивнул Илиан, разглядывая сердце стихии.
- И воспользоваться можно? – осторожно поинтересовался телохранитель.
Сильнейший остро глянул на бывшего легионера, сощурился.
- Тебе зачем?
- Не мне, - тут же вскинул ладони Дагборн. – Вам. Может, чего нужного увидите.
- Или ненужного, - ровно ответил Илиан, оборачиваясь, когда в долине тяжело приземлились два ящера старших братьев.
- Илиан!
Никанор подскочил к огню первым, и Дагборн тотчас напрягся: капитан северной крепости выглядел встревоженным, даже ошалелым. Назар, против обыкновения, тоже казался не в себе, разглядывая среднего брата так, будто впервые видел.
- Случилось что-то? – одновременно спросили трое братьев друг у друга.
Сильнейший нахмурился, поднимаясь на ноги, вопросительно взглянул на близнецов.
- Мы тебя только что видели, - задыхаясь, выпалил Никанор. – Только... ты одет был странно – не так, как вошёл в царство... боевой кожаный доспех... весь в крови... взгляд дикий...
- Ты падал, - глухо проговорил Назар. – И мы не успевали поймать.
- А потом ты... исчез. Словно в воздухе растворился. У самой земли почти...
Илиан слушал с напряжением, пытаясь понять. Братья говорили странное, объяснения чему он не находил. Царства не играли подобных шуток с теми, кто входил внутрь. Колдовских иллюзий здесь навести некому – он бы почувствовал. Дурными видениями старшие братья никогда не страдали. Что за нелепость?
- Не понимаю, - признался Сильнейший. – Я находился в царстве, затем духи меня оттуда выбросили. Дагборн доставил в лагерь. Больше я никуда не совался. Боевой доспех не надевал тоже...
- Может, посмотрите колдовским взором? – предложил Дагборн, ненавязчиво указывая на артефакт. – Вдруг всё-таки... нужное разглядите...
Сильнейший недобро глянул на телохранителя, и тот умолк.
