Оттого и не услышал ни мысленного зова сестры, ни мощной вспышки колдовского поля на севере. А может, архимаг Доминиона постарался, закрыл их в ошском зале-на-воде, отрезал от потоков остального Мира. Теперь уже – только гадать...
Горожане успели и устранить разрушения, и частично очистить море. Видимо, тела нелюдей оставили намеренно – убрать последними, оставив страшный трофей рыбам. Дико, по мнению Дагборна. Город понёс не такие уж большие потери, защитники Кристара ведь справились... сотворили невозможное... снова. Тогда почему? Откуда такая ненависть к павшим? И эта тень, пролегшая на лицах мрачных, молчаливых кристарцев, провожавших их короткими взглядами. Никто не задерживался рядом с ними, не радовался победе, не проклинал подлую атаку, не делился подробностями сумасшедшей, неожиданной и беспощадной битвы.
А ещё – ярко горели огни на выдающейся далеко в море скале, на которой ещё одиннадцать зим назад благодарные стонгардцы возвели статую в честь своей защитницы, сикирийской колдуньи Велены. Самой Велене статуя, помнится, не слишком нравилась – напоминала о жуткой бойне, которую ей пришлось когда-то устроить, и о временном разрыве, где ей довелось побывать. Статую стараниями Мартина поставили и забыли – новые заботы, новые тревоги, новые угрозы. А сегодня – вспомнили отчего-то. Даже факелы у основания зажгли.
Дагборн обернулся к подопечному, чтобы спросить, и застыл. В глазах Сильнейшего, ярких, голубых, но уже без всякого колдовского свечения, дрожали слёзы.
В харчевню их впустила Нэнна. Растирая опухшие красные глаза смятым платком, служанка дождалась, чтобы оба зашли, затем плотно задвинула тяжёлый засов и поспешила прочь, молча указав рукой на верхние комнаты.
Дагборн шёл следом за Сильнейшим и поразился нетвёрдой поступи господина Иннара. Илиан шатался, будто корабль в шторм, и крепко держался дрожащими пальцами за широкие перила деревянной лестницы. В коридоре их встретил Самир, переносящий ворох вещей из одной спальни в другую, шмыгнул носом, кивая на хозяйские покои.
Илиан вошёл первым.
Из просторной комнаты вынесли широкое супружеское ложе, так что места теперь хватало и тем, кто сидел внутри, и вновь прибывшим. И ровной, гладкой скамье, на которой стоял богато отделанный, выстланный пурпурной тканью гроб.
Илиан пошатнулся, зажал рукой рот, дикими глазами глянув на ту, которая лежала внутри. Шагнул ближе, не видя окружающих. Дагборн зашёл с другой стороны, держась в стороне, закусил губу, чтобы не издать ни звука.
Велена оказалась чудо, как хороша: совсем как в тот день, тринадцать зим назад, когда они впервые повстречались. На расслабленном лице виднелись ссадины и ловко замаскированные кровоподтеки, но распущенные смоляные волосы скрывали следы недавнего сражения, укрывая плечи сикирийской колдуньи шёлковым плащом. В руках не оказалось ни оружия, ни артефактов: за годы службы Велена не пользовалась ничем, кроме магии, полагаясь лишь на собственные силы – и на поддержку верного ящера.
- Как? – хрипло, невнятно выдохнул в ладонь Сильнейший. – Как?..
Дагборн с трудом оторвал взгляд от покойной, оглядывая сидящих. Мартин с сыном сидели на одной лавке; на другой – сидели в безмолвии духовник и боевой маг. У Стефана оказались перевязаны руки – по локоть – и распухшая нога покоилась в лубяном мотке, а лицо было разукрашено так, что Дагборн не сразу его и узнал. Сикирийский маг выглядел так, будто его на полном ходу сбросили со спины летучего ящера и как следует потоптались внизу, по уже бездыханному телу. И тем не менее, Стефан выжил.
А Велена, на которой бывший легионер не увидел ни одного заметного повреждения – нет.
- Альды напали сразу после заката, - проговорил отец Кристофер, тяжело, цепляясь руками за посох, с которым, по старости, уже не расставался. – Мартин их почувствовал лишь в последний миг: пришли через портал. Такое множество, Великий Дух... морская и воздушная флотилия. Рассчитывали стереть город в порошок походя, не задерживаясь...
- Через портал?.. – хрипло, неверяще выдохнул Илиан. – Как же...
Дагборн понимал замешательство Сильнейшего: сам господин Иннар с трудом, но мог бы перебросить нескольких людей. Возможно, поднапрягшись, сумел бы и крылатых ящеров – на пределе сил. Но две флотилии... несколько воздушных и морских кораблей с командой?..
- Мартин говорит, ни один маг сам не сумел бы в одиночку провернуть такое. И единственный раз, когда он наблюдал подобное – в Унтерхолде, четверть века назад, когда стараниями Деметры Иннары и её фальшивых союзников был создан амулет стихий... или, точнее, амулет Тёмного...
Илиан неосознанно вскинул руки, запуская пальцы в спутанные волосы, со стоном выдохнул, остервенело затряс головой.
- Значит, после обряда... в ту самую минуту, как получил амулет и вернулся обратно – он открыл проход уже готовым к бою кораблям... Он был здесь? – резко оторвав ладони от лица, потребовал Сильнейший. – Фалагар Морран – он был здесь?
Пожалуй, теперь сидевшие в комнате встрепенулись – настолько, насколько это оказалось возможным, учитывая тишину в покоях.
- Фалагар Морран? – переспросил, выпрямляясь, духовник. – Создатель свитка времени? Его рук дело?
Илиан закусил губу, скрывая болезненную гримасу, отвернулся на миг или два, пытаясь совладать с лицом. Таким его ещё Дагборн не видел: раненым, словно больным. Господина Иннара будто ударили в самое сердце; он даже грудь потёр, растирая судорожно сведенные мышцы.
- Да, - тяжело проронил Сильнейший, вновь поворачиваясь к присутствующим. – Я расскажу... после. Так он не явился сюда?
- Нет, - ровно отозвался Мартин. – Я бы почувствовал.
Это оказался первый раз, когда Дагборн услышал его голос. И поразился тому, насколько спокойным – запредельно спокойным – тот оказался. Бывший легионер и сам не знал, чего ожидал от кристарского мага – надрыва, боли, гнева, ярости, горечи? Впрочем, нет, всё не то, не так...
Что должен чувствовать мужчина, потерявший обожаемую супругу? Мать его ребёнка? Верную напарницу, спутницу жизни, смысл и радость каждого дня...
Дагборн вздрогнул. Илиан протянул руку, тяжело опёрся на край деревянного гроба, вперив немигающий взгляд в мёртвую сестру.
- И... как... вы...
- Иммун Сибранд отправил летучий отряд накануне, - заговорил Стефан, ощутимо пришепётывая: не то выбили зуб, не то разбитые губы не позволяли тщательно выговаривать слова. – Сказал: чуйка у него. Пусть, мол, побудут денёк-другой, в патруле пригодятся. Всё же войска у ло-хельмского перехода уже почти собраны, воздушная флотилия на днях подойдёт. Крылатых всадников в Кристаре даже разместить не успели: прилетели в обед, а к вечеру Мартин сказал – колдовское поле неспокойно, и велел им ещё раз осмотреть округу. Командование ими Велена приняла – она всё же тут каждый воздушный поток знает. Велена... собиралась наутро лететь в северную крепость, сменить меня. Я прилетел заранее – хотел эту седмицу провести в городе, отдохнуть. Примипил крепости распорядился, чтобы я тоже отправился на горный перевал к войскам, вот я и...
- Велена повела их в море? – глухо спросил Илиан.
- Да. Сказала – со спины не ударят, там горные хребты, а вдоль побережья, кроме фермерских наделов, ничего привлекательного альды не найдут. Значит – с моря. Я был на берегу, никто ведь не ожидал нападения... а потом – яркая вспышка, и десятки кораблей на воде и в воздухе...
- Они сбросили жидкий огонь, - так же спокойно, но отчётливо, так, что в комнате стало ещё тише, проронил Мартин. – Взрывная смесь. Порт вспыхнул, как факел. Из шести крылатых всадников – сгорели трое, прямо в воздухе, вместе с ящерами. Я даже помешать не успел – только увидел колдовским взором, только и успел – из харчевни выскочить.
- И тут же накрыл город щитом, - едва шевеля разбитыми губами, перебил Стефан. – Там, на кораблях, были маги. А у нас из высшего круга – только Мартин. Все потоки к нему потекли, даже я ощутил... но не достали. А может, не успели: Велена с тремя крылатыми всадниками успели в небе порезвиться. Дед воздушные суда жуть как не любит: огонь из пасти так и лил, не иссякал... подпалил три корабля, а я уж подоспел – не дал альдским магам на борту заглушить пожар. Там никого выше четвертого круга не оказалось – силы почти равны были, я почти справился...
- Почти? – хрипло, без интереса уточнил Илиан.
- Подстрелили, - ёмко пояснил Стефан. – Не меня – ящерку. Моя красавица Рацаэнна камнем рухнула с небес, пришлось наспех в полёте ремни отстёгивать и падать, уж куда придётся – иначе с собой бы утянула, на дно. Рацаэнна выплыла потом, но летать ещё, по словам отца Кристофера, не скоро сможет – грудину пробили копьём, проклятые убл...
- А ты что же?
- Я рухнул на палубу морского корабля, - красноречиво указал на сломанную ногу Стефан. – И, верно, там бы меня и добили – но на судне оказался их предводитель, в колдовской мантии, но без искры. Потухший маг... такое бывает? Кто-то из альдских воинов обратился к нему, назвал асса Кей Лорриэном.
Илиан резко выпрямился, сжал лежавшую на крышке гроба руку в кулак, впервые оторвал взгляд от сестры.
- Как?..
- Асса Кей Лорриэн, - повторил Стефан. – Меня уже основательно избили, так что я даже не сопротивлялся: он ухватил меня за ворот и, кажется, попытался не то вытянуть колдовскую искру, не то погасить её. У меня дёрнулось внутри, но там же и осталось: не хватило, видимо, у потухшего мага умений или силы артефакта – уж не знаю, чем пользовался. И не узнаю уже, потому что сразу после того – сверху полился огонь, спрыгнула наша... доблестная... – сикирийский маг закашлялся, кивнул через силу на бездыханную свидетельницу и героиню повествования. – Я-то на ногах уже не стоял, сам бы к ним с Дедом не запрыгнул. Велена... в одиночку... словно сама обратилась в огненную стихию... Я ни разу не видел, чтобы колдовали столь быстро, беспощадно, сменяя одно заклинание другим на уровне мысли, зачатка мысли... Для четвёртого круга – невероятно. Она перебила всех, Сильнейший. А последним – убила того недомага, Кея Лорриэна. Ещё проронила что-то вроде, мол, то и дело приходится за вами, стонгардцами, хвосты подчищать. И что излишнее сострадание к врагу сослужило некогда дурную службу Сибранду Белому Орлу, как обернулось и против тебя, Сильнейший. Мол, яблоко от яблони... Ещё сказала этому, потухшему магу: «...но ты-то никак не покойный эйохан Аркуэнон Дейруин. Тебя зачем сюда послали? Смертью смыть позор?». Наша Велена может быть жестокой, господин Иннар. Но в битве методов выбирать не приходится...
- А потом наши защитники отступили, - тяжело проронил отец Кристофер, когда замолчал сикирийский маг, уставший за время повествования. – И Мартин, пользуясь тем, что колдунов на судах почти не осталось, поднял море.
Илиан обернулся на неподвижного кристарского мага. Мартин сидел, бездумно поглаживая плечо прильнувшего к нему сына, и не отрывал взгляда от жены.
- Гигантские волны поглотили корабли – и утянули их на дно. Кристар едва не накрыло тоже – но благодаря защите, вода обошла нижний город. Когда всплыли остовы, живых мы там уже не нашли.
- Как она умерла?! – не выдержал Илиан, когда в комнате вновь стало тихо. – Если вы победили, тогда почему?! Проклятье, почему?!
Дагборн отступил на шаг, оглядел присутствующих. На лицах читалось то же выражение, что и у горожан – суровое, досадное, болезненное, яростное и непонимающее...
- Именно поэтому, Сильнейший. Другого объяснения я пока не нахожу.
Мартин отпустил сына, медленно поднялся с лавки. Райко тотчас перешёл к отцу Кристоферу, позволил тому ласково погладить себя по плечу. Растерянный, с красными глазами, отрок держался достойно – но утешения всё равно искал. В отсутствие отца – у духовника, которого по праву считал едва ли не родным дедом.
- Проклятье? – не поверил Илиан. – Но... я же проверял... я видел! Её энергии – хватило бы ещё года на два, не меньше! Ещё два года – у нас были! А теперь, когда я знаю, где искать того, кто создал свиток времени, я бы мог... мы бы... успели, мы бы успели... тот, кто наложил проклятье – может и снять...
Мартин терпеливо ждал, пока господин Иннар не запутается в словах и не захлебнется собственной бессильной яростью. Подождал для верности ещё несколько мгновений, пережидая шумное, клокочущее дыхание Сильнейшего. Скатившихся по щекам злых слёз никто в комнате старательно не заметил.
- Идём, - так же спокойно, не повышая голоса, позвал кристарский маг. – Я покажу.
- Пойду и я, - заторопился Стефан. – Поздно уже... Райко пора ложиться... да и мои заждались...
- Я помогу, - бросив взгляд на подопечного и получив быстрый кивок в знак согласия, вызвался Дагборн.
Сикирийский маг от помощи не отказался: тяжело опёрся о подставленное плечо, с трудом оторвался от лавки, прыгая на одной ноге. Пропустил выходящих Мартина с Илианом, посмотрел ещё раз на ту, которая спокойно лежала перед ними. Дагборн посмотрел тоже. Теперь, когда в покоях стало меньше людей, она казалась ещё тише, ещё прекраснее. Губы дрогнули.
- Идём, Дагборн, - хрипло, невнятно позвал Стефан. Поднял обожжённую руку к лицу, коснулся покрасневших век. Бывший легионер узнал этот взгляд. Такими же глазами, беззаветно влюблёнными, восторженными, Стефан смотрел на Велену и тринадцать зим назад, и, верно, до того – тоже. Мелькнула странная мысль о том, что Стефан выбрал жену из Кристара – поближе к семейной чете Мартина и Велены. Чтобы хотя бы встречаться, хотя бы просто видеть...
Как он там ляпнул, в их последний вечер? Про реттонскую присказку? Ветус амор нон рубиго? Старая любовь не ржавеет?..
Старая любовь не ржавеет... Нет, не так.
Любовь не умирает.
И это – главное.
Мартин повёл его тихими улицами верхнего города на запад – в обход кристарских жилых уровней, на выдающийся далеко в море утёс. Статуя защитницы Кристара, освещённая факелами, оказалась чуть дальше, чем ожидал Илиан: пешком дошли не быстро. Наверх, к статуе, вела каменная лестница, у основания которой оказалась широкая скамья, скрытая придорожными кустами – безлиственными, поскольку весна в Кристар ещё не добралась.
Здесь Мартин остановился, не торопясь с подъемом.
- Там светло, - пояснил толстый маг, хотя понятнее Илиану не стало. – Здесь будет полегче.
И первым присел на скамью, указывая на место рядом.
- Что ты хотел показать? – непонимающе спросил Сильнейший, присаживаясь рядом. Даже внимательно осмотрел неприглядную картину стонгардской весны в скалистых кристарских окрестностях. Пришлось для этого воспользоваться колдовским взором, поскольку в густой темноте северной ночи он не видел даже лица Мартина. – Что?
- Может, ты поймёшь лучше, - ровно отозвался кристарский маг. – Я обещал показать, как это было. Смотри.
Мгновенье ушло у Сильнейшего, чтобы понять. Потом Илиан резко выпрямился, вглядываясь в почти неразличимое лицо собеседника. Мартин доверял ему самое ценное, что у него оставалось, и, верно, здесь, в темноте и вдалеке от ненужных свидетелей, кристарскому магу оказалось это сделать куда легче. Губы Илиана дрогнули, когда он осторожно протянул руку, касаясь кончиками пальцев плеча собеседника. Прикрыл глаза...
Горожане успели и устранить разрушения, и частично очистить море. Видимо, тела нелюдей оставили намеренно – убрать последними, оставив страшный трофей рыбам. Дико, по мнению Дагборна. Город понёс не такие уж большие потери, защитники Кристара ведь справились... сотворили невозможное... снова. Тогда почему? Откуда такая ненависть к павшим? И эта тень, пролегшая на лицах мрачных, молчаливых кристарцев, провожавших их короткими взглядами. Никто не задерживался рядом с ними, не радовался победе, не проклинал подлую атаку, не делился подробностями сумасшедшей, неожиданной и беспощадной битвы.
А ещё – ярко горели огни на выдающейся далеко в море скале, на которой ещё одиннадцать зим назад благодарные стонгардцы возвели статую в честь своей защитницы, сикирийской колдуньи Велены. Самой Велене статуя, помнится, не слишком нравилась – напоминала о жуткой бойне, которую ей пришлось когда-то устроить, и о временном разрыве, где ей довелось побывать. Статую стараниями Мартина поставили и забыли – новые заботы, новые тревоги, новые угрозы. А сегодня – вспомнили отчего-то. Даже факелы у основания зажгли.
Дагборн обернулся к подопечному, чтобы спросить, и застыл. В глазах Сильнейшего, ярких, голубых, но уже без всякого колдовского свечения, дрожали слёзы.
***
В харчевню их впустила Нэнна. Растирая опухшие красные глаза смятым платком, служанка дождалась, чтобы оба зашли, затем плотно задвинула тяжёлый засов и поспешила прочь, молча указав рукой на верхние комнаты.
Дагборн шёл следом за Сильнейшим и поразился нетвёрдой поступи господина Иннара. Илиан шатался, будто корабль в шторм, и крепко держался дрожащими пальцами за широкие перила деревянной лестницы. В коридоре их встретил Самир, переносящий ворох вещей из одной спальни в другую, шмыгнул носом, кивая на хозяйские покои.
Илиан вошёл первым.
Из просторной комнаты вынесли широкое супружеское ложе, так что места теперь хватало и тем, кто сидел внутри, и вновь прибывшим. И ровной, гладкой скамье, на которой стоял богато отделанный, выстланный пурпурной тканью гроб.
Илиан пошатнулся, зажал рукой рот, дикими глазами глянув на ту, которая лежала внутри. Шагнул ближе, не видя окружающих. Дагборн зашёл с другой стороны, держась в стороне, закусил губу, чтобы не издать ни звука.
Велена оказалась чудо, как хороша: совсем как в тот день, тринадцать зим назад, когда они впервые повстречались. На расслабленном лице виднелись ссадины и ловко замаскированные кровоподтеки, но распущенные смоляные волосы скрывали следы недавнего сражения, укрывая плечи сикирийской колдуньи шёлковым плащом. В руках не оказалось ни оружия, ни артефактов: за годы службы Велена не пользовалась ничем, кроме магии, полагаясь лишь на собственные силы – и на поддержку верного ящера.
- Как? – хрипло, невнятно выдохнул в ладонь Сильнейший. – Как?..
Дагборн с трудом оторвал взгляд от покойной, оглядывая сидящих. Мартин с сыном сидели на одной лавке; на другой – сидели в безмолвии духовник и боевой маг. У Стефана оказались перевязаны руки – по локоть – и распухшая нога покоилась в лубяном мотке, а лицо было разукрашено так, что Дагборн не сразу его и узнал. Сикирийский маг выглядел так, будто его на полном ходу сбросили со спины летучего ящера и как следует потоптались внизу, по уже бездыханному телу. И тем не менее, Стефан выжил.
А Велена, на которой бывший легионер не увидел ни одного заметного повреждения – нет.
- Альды напали сразу после заката, - проговорил отец Кристофер, тяжело, цепляясь руками за посох, с которым, по старости, уже не расставался. – Мартин их почувствовал лишь в последний миг: пришли через портал. Такое множество, Великий Дух... морская и воздушная флотилия. Рассчитывали стереть город в порошок походя, не задерживаясь...
- Через портал?.. – хрипло, неверяще выдохнул Илиан. – Как же...
Дагборн понимал замешательство Сильнейшего: сам господин Иннар с трудом, но мог бы перебросить нескольких людей. Возможно, поднапрягшись, сумел бы и крылатых ящеров – на пределе сил. Но две флотилии... несколько воздушных и морских кораблей с командой?..
- Мартин говорит, ни один маг сам не сумел бы в одиночку провернуть такое. И единственный раз, когда он наблюдал подобное – в Унтерхолде, четверть века назад, когда стараниями Деметры Иннары и её фальшивых союзников был создан амулет стихий... или, точнее, амулет Тёмного...
Илиан неосознанно вскинул руки, запуская пальцы в спутанные волосы, со стоном выдохнул, остервенело затряс головой.
- Значит, после обряда... в ту самую минуту, как получил амулет и вернулся обратно – он открыл проход уже готовым к бою кораблям... Он был здесь? – резко оторвав ладони от лица, потребовал Сильнейший. – Фалагар Морран – он был здесь?
Пожалуй, теперь сидевшие в комнате встрепенулись – настолько, насколько это оказалось возможным, учитывая тишину в покоях.
- Фалагар Морран? – переспросил, выпрямляясь, духовник. – Создатель свитка времени? Его рук дело?
Илиан закусил губу, скрывая болезненную гримасу, отвернулся на миг или два, пытаясь совладать с лицом. Таким его ещё Дагборн не видел: раненым, словно больным. Господина Иннара будто ударили в самое сердце; он даже грудь потёр, растирая судорожно сведенные мышцы.
- Да, - тяжело проронил Сильнейший, вновь поворачиваясь к присутствующим. – Я расскажу... после. Так он не явился сюда?
- Нет, - ровно отозвался Мартин. – Я бы почувствовал.
Это оказался первый раз, когда Дагборн услышал его голос. И поразился тому, насколько спокойным – запредельно спокойным – тот оказался. Бывший легионер и сам не знал, чего ожидал от кристарского мага – надрыва, боли, гнева, ярости, горечи? Впрочем, нет, всё не то, не так...
Что должен чувствовать мужчина, потерявший обожаемую супругу? Мать его ребёнка? Верную напарницу, спутницу жизни, смысл и радость каждого дня...
Дагборн вздрогнул. Илиан протянул руку, тяжело опёрся на край деревянного гроба, вперив немигающий взгляд в мёртвую сестру.
- И... как... вы...
- Иммун Сибранд отправил летучий отряд накануне, - заговорил Стефан, ощутимо пришепётывая: не то выбили зуб, не то разбитые губы не позволяли тщательно выговаривать слова. – Сказал: чуйка у него. Пусть, мол, побудут денёк-другой, в патруле пригодятся. Всё же войска у ло-хельмского перехода уже почти собраны, воздушная флотилия на днях подойдёт. Крылатых всадников в Кристаре даже разместить не успели: прилетели в обед, а к вечеру Мартин сказал – колдовское поле неспокойно, и велел им ещё раз осмотреть округу. Командование ими Велена приняла – она всё же тут каждый воздушный поток знает. Велена... собиралась наутро лететь в северную крепость, сменить меня. Я прилетел заранее – хотел эту седмицу провести в городе, отдохнуть. Примипил крепости распорядился, чтобы я тоже отправился на горный перевал к войскам, вот я и...
- Велена повела их в море? – глухо спросил Илиан.
- Да. Сказала – со спины не ударят, там горные хребты, а вдоль побережья, кроме фермерских наделов, ничего привлекательного альды не найдут. Значит – с моря. Я был на берегу, никто ведь не ожидал нападения... а потом – яркая вспышка, и десятки кораблей на воде и в воздухе...
- Они сбросили жидкий огонь, - так же спокойно, но отчётливо, так, что в комнате стало ещё тише, проронил Мартин. – Взрывная смесь. Порт вспыхнул, как факел. Из шести крылатых всадников – сгорели трое, прямо в воздухе, вместе с ящерами. Я даже помешать не успел – только увидел колдовским взором, только и успел – из харчевни выскочить.
- И тут же накрыл город щитом, - едва шевеля разбитыми губами, перебил Стефан. – Там, на кораблях, были маги. А у нас из высшего круга – только Мартин. Все потоки к нему потекли, даже я ощутил... но не достали. А может, не успели: Велена с тремя крылатыми всадниками успели в небе порезвиться. Дед воздушные суда жуть как не любит: огонь из пасти так и лил, не иссякал... подпалил три корабля, а я уж подоспел – не дал альдским магам на борту заглушить пожар. Там никого выше четвертого круга не оказалось – силы почти равны были, я почти справился...
- Почти? – хрипло, без интереса уточнил Илиан.
- Подстрелили, - ёмко пояснил Стефан. – Не меня – ящерку. Моя красавица Рацаэнна камнем рухнула с небес, пришлось наспех в полёте ремни отстёгивать и падать, уж куда придётся – иначе с собой бы утянула, на дно. Рацаэнна выплыла потом, но летать ещё, по словам отца Кристофера, не скоро сможет – грудину пробили копьём, проклятые убл...
- А ты что же?
- Я рухнул на палубу морского корабля, - красноречиво указал на сломанную ногу Стефан. – И, верно, там бы меня и добили – но на судне оказался их предводитель, в колдовской мантии, но без искры. Потухший маг... такое бывает? Кто-то из альдских воинов обратился к нему, назвал асса Кей Лорриэном.
Илиан резко выпрямился, сжал лежавшую на крышке гроба руку в кулак, впервые оторвал взгляд от сестры.
- Как?..
- Асса Кей Лорриэн, - повторил Стефан. – Меня уже основательно избили, так что я даже не сопротивлялся: он ухватил меня за ворот и, кажется, попытался не то вытянуть колдовскую искру, не то погасить её. У меня дёрнулось внутри, но там же и осталось: не хватило, видимо, у потухшего мага умений или силы артефакта – уж не знаю, чем пользовался. И не узнаю уже, потому что сразу после того – сверху полился огонь, спрыгнула наша... доблестная... – сикирийский маг закашлялся, кивнул через силу на бездыханную свидетельницу и героиню повествования. – Я-то на ногах уже не стоял, сам бы к ним с Дедом не запрыгнул. Велена... в одиночку... словно сама обратилась в огненную стихию... Я ни разу не видел, чтобы колдовали столь быстро, беспощадно, сменяя одно заклинание другим на уровне мысли, зачатка мысли... Для четвёртого круга – невероятно. Она перебила всех, Сильнейший. А последним – убила того недомага, Кея Лорриэна. Ещё проронила что-то вроде, мол, то и дело приходится за вами, стонгардцами, хвосты подчищать. И что излишнее сострадание к врагу сослужило некогда дурную службу Сибранду Белому Орлу, как обернулось и против тебя, Сильнейший. Мол, яблоко от яблони... Ещё сказала этому, потухшему магу: «...но ты-то никак не покойный эйохан Аркуэнон Дейруин. Тебя зачем сюда послали? Смертью смыть позор?». Наша Велена может быть жестокой, господин Иннар. Но в битве методов выбирать не приходится...
- А потом наши защитники отступили, - тяжело проронил отец Кристофер, когда замолчал сикирийский маг, уставший за время повествования. – И Мартин, пользуясь тем, что колдунов на судах почти не осталось, поднял море.
Илиан обернулся на неподвижного кристарского мага. Мартин сидел, бездумно поглаживая плечо прильнувшего к нему сына, и не отрывал взгляда от жены.
- Гигантские волны поглотили корабли – и утянули их на дно. Кристар едва не накрыло тоже – но благодаря защите, вода обошла нижний город. Когда всплыли остовы, живых мы там уже не нашли.
- Как она умерла?! – не выдержал Илиан, когда в комнате вновь стало тихо. – Если вы победили, тогда почему?! Проклятье, почему?!
Дагборн отступил на шаг, оглядел присутствующих. На лицах читалось то же выражение, что и у горожан – суровое, досадное, болезненное, яростное и непонимающее...
- Именно поэтому, Сильнейший. Другого объяснения я пока не нахожу.
Мартин отпустил сына, медленно поднялся с лавки. Райко тотчас перешёл к отцу Кристоферу, позволил тому ласково погладить себя по плечу. Растерянный, с красными глазами, отрок держался достойно – но утешения всё равно искал. В отсутствие отца – у духовника, которого по праву считал едва ли не родным дедом.
- Проклятье? – не поверил Илиан. – Но... я же проверял... я видел! Её энергии – хватило бы ещё года на два, не меньше! Ещё два года – у нас были! А теперь, когда я знаю, где искать того, кто создал свиток времени, я бы мог... мы бы... успели, мы бы успели... тот, кто наложил проклятье – может и снять...
Мартин терпеливо ждал, пока господин Иннар не запутается в словах и не захлебнется собственной бессильной яростью. Подождал для верности ещё несколько мгновений, пережидая шумное, клокочущее дыхание Сильнейшего. Скатившихся по щекам злых слёз никто в комнате старательно не заметил.
- Идём, - так же спокойно, не повышая голоса, позвал кристарский маг. – Я покажу.
- Пойду и я, - заторопился Стефан. – Поздно уже... Райко пора ложиться... да и мои заждались...
- Я помогу, - бросив взгляд на подопечного и получив быстрый кивок в знак согласия, вызвался Дагборн.
Сикирийский маг от помощи не отказался: тяжело опёрся о подставленное плечо, с трудом оторвался от лавки, прыгая на одной ноге. Пропустил выходящих Мартина с Илианом, посмотрел ещё раз на ту, которая спокойно лежала перед ними. Дагборн посмотрел тоже. Теперь, когда в покоях стало меньше людей, она казалась ещё тише, ещё прекраснее. Губы дрогнули.
- Идём, Дагборн, - хрипло, невнятно позвал Стефан. Поднял обожжённую руку к лицу, коснулся покрасневших век. Бывший легионер узнал этот взгляд. Такими же глазами, беззаветно влюблёнными, восторженными, Стефан смотрел на Велену и тринадцать зим назад, и, верно, до того – тоже. Мелькнула странная мысль о том, что Стефан выбрал жену из Кристара – поближе к семейной чете Мартина и Велены. Чтобы хотя бы встречаться, хотя бы просто видеть...
Как он там ляпнул, в их последний вечер? Про реттонскую присказку? Ветус амор нон рубиго? Старая любовь не ржавеет?..
Старая любовь не ржавеет... Нет, не так.
Любовь не умирает.
И это – главное.
***
Мартин повёл его тихими улицами верхнего города на запад – в обход кристарских жилых уровней, на выдающийся далеко в море утёс. Статуя защитницы Кристара, освещённая факелами, оказалась чуть дальше, чем ожидал Илиан: пешком дошли не быстро. Наверх, к статуе, вела каменная лестница, у основания которой оказалась широкая скамья, скрытая придорожными кустами – безлиственными, поскольку весна в Кристар ещё не добралась.
Здесь Мартин остановился, не торопясь с подъемом.
- Там светло, - пояснил толстый маг, хотя понятнее Илиану не стало. – Здесь будет полегче.
И первым присел на скамью, указывая на место рядом.
- Что ты хотел показать? – непонимающе спросил Сильнейший, присаживаясь рядом. Даже внимательно осмотрел неприглядную картину стонгардской весны в скалистых кристарских окрестностях. Пришлось для этого воспользоваться колдовским взором, поскольку в густой темноте северной ночи он не видел даже лица Мартина. – Что?
- Может, ты поймёшь лучше, - ровно отозвался кристарский маг. – Я обещал показать, как это было. Смотри.
Мгновенье ушло у Сильнейшего, чтобы понять. Потом Илиан резко выпрямился, вглядываясь в почти неразличимое лицо собеседника. Мартин доверял ему самое ценное, что у него оставалось, и, верно, здесь, в темноте и вдалеке от ненужных свидетелей, кристарскому магу оказалось это сделать куда легче. Губы Илиана дрогнули, когда он осторожно протянул руку, касаясь кончиками пальцев плеча собеседника. Прикрыл глаза...
