Флорика среагировала на подобные обвинения неожиданно резко, заявив, что потребуются долгие годы разбирательств для того, чтобы выяснить, чья кровь дурнее. Её, чьи грехи исчислялись исключительно личностными преступлениями, или его, которая несла в себе бремя государственных переворотов, массовых убийств, развязываемых войн и тысяч бесчеловечных приказов целой династии монархов.
Орест, помнится, тогда ещё поразился бойкому ответу жены, и в тот же день понял, что утратил безоговорочное верховенство в их семье. Если раньше Флорика взирала на него с восторгом, то сейчас она вела с ним разговоры на равных, не делая скидок на прошлые титулы и былые заслуги. И глубоко внутри он понимал, что заслужил подобное обращение. От этого становилось ещё гаже: винить в результате оказалось некого.
С тех пор их семейство так и металось между загородным поместьем и Галагатом, и Орест не видел способа как-то разомкнуть этот проклятый круг. Недовольный собой и своей жизнью, он улыбался всё реже, и только при взгляде на своих сыновей.
- Чего тебе не хватает? – шмыгая носом, спросила Флорика, по-прежнему стоя к нему спиной. – Ведь хорошо же всё! У тебя замечательные дети, свой дом, прислуга, деньги, уважение…
- В воровских кругах, - буркнул Орест.
- У многих ничего этого вообще нет! – отрезала Флорика, поворачиваясь к нему. – И самое главное, Орест: у тебя всё ещё есть жена, которая тебя терпит! Прости, если ошибаюсь, но мне кажется, я не худшая супруга из тех, которые могли бы тебе достаться!
Её голос вновь зазвенел, и Орест взял себя в руки.
- Ты лучшее из того, что случалось в моей жизни, - решительно сказал он. – Прости, Фло.
Флорика постояла какое-то время, кусая губы, размышляя о том, верить ли дежурным словам, или поднимать очередную волну негодования, и наконец сдалась:
- Завтра вставать рано… - безжизненно сказала она, не глядя на него. Обида уступила место убийственному равнодушию: в этот момент Фло не испытывала к мужу ни капли той любви, которая когда-то свела с ума их обоих. – Мальчиков едва успокоила, не хотели ложиться… Давай готовиться ко сну.
Орест проводил взглядом молодую жену, принявшуюся распускать тёмные пряди у зеркала. Флорика больше не смотрела на него, и какое-то время он боролся с искушением подойти и поцеловать её – так, как не целовал уже давно. Он сожалел о том, что вообще начал этот разговор, как сожалел и обо всём сказанном – но вслух признавать этого не стал. К чему тратить силы на болтовню, когда ничего в результате не изменится? Чтобы слова имели вес, их нужно закрепить действиями. Кажется, именно так всегда говорил его лучший друг, король Нестор Ликонт.
Завтрак им принесли в покои, но услужливый лакей тотчас оповестил особых гостей его величества о том, что оба приглашены на обед. После трапезы, таким образом, отец с сыном оказались предоставлены сами себе, и Велегор не преминул этим воспользоваться.
- Гулять хочу, - безапелляционно заявил он. – Тут наверняка есть на что поглазеть! Одна только библиотека чего стоит, я такую кучу книг за всю свою жизнь не видел! А ещё мы пруд проезжали, и парк, и лес, и…
- Всё, можешь не продолжать, - усмехнулся Януш. – Идём.
По территории дворца и угодий они как гости его величества могли перемещаться свободно, чем без зазрения совести пользовался Велегор, заглядывая в любой мало-мальски занятный уголок. Цветущий парк особого интереса у мальчишки не вызвал, но лекарь настоял на том, чтобы пройтись по аллеям – там было вдоволь скамеек, на которых Януш рассчитывал передохнуть: самочувствие после долгой дороги всё ещё оставляло желать лучшего.
- Как скажешь, - покладисто согласился Велегор, с любопытством разглядывая диковинные осенние цветы.
Утро выдалось ясным, солнечным; один из последних тёплых дней. Отец с сыном не успели углубиться в парковые аллеи, когда раздался шорох шагов по песку, и из-за зарослей высоких кустов вышла целая делегация придворных дам во главе с королевой и обеими принцессами. Короткая заминка от ошеломительной встречи нарушилась возгласом одной из женщин, в которой Януш тотчас узнал маркизу Доминику.
- Барон Януш! – воскликнула она. – Какими судьбами? Столько зим! Когда вы успели вернуться?!
Лекарь не ответил. Свита королевы будто расплылась перед глазами, превратилась в бесформенные яркие пятна – осталась лишь она одна.
Марион.
Сколько лет он представлял себе этот миг, сколько лет, засыпая, видел перед глазами её лицо! Столько времени утекло со дня их последней встречи – и всё как один день. Януш думал, что в его жизни не осталось никого, кроме Велегора, что все прежние переживания покрылись толстой коркой льда, притупились за долгие годы – но он ошибался. Лёд треснул, уступая теплу неожиданной встречи, выпуская ростки былых чувств на свободу. Их разделяла вечность – и всего один миг. Один только шаг из прошлого в настоящее…
Королева тоже замерла, губы дрогнули в неуверенной улыбке…
Она изменилась, как меняются с годами все люди, но в его глазах не утратила ни капли привлекательности. Эти спокойные глаза цвета стали, вьющиеся чёрные волосы, лёгкая полуулыбка…
- С вашего позволения, ваше величество, мы обождём в стороне, - мигом прочувствовала ситуацию Доминика. – Прошу вас, леди!
Маркиза ловко увела за собой ещё двух приближенных дам, так что рядом с Марион остались лишь её дочери.
- Януш, - выдохнула наконец королева.
Марион сделала шаг навстречу лекарю, другой, и Януш не выдержал первым. Припав на колено, он схватил руку королевы, прижал к губам. Прикрыл глаза, касаясь щекой её ладони.
- Януш, нет, нет, - опомнилась она. – Встань немедленно! О Единый, я столько лет… Нестор сказал вчера, но я не могла поверить… ты жив, ты вернулся!
Лекарь поднялся, глядя ей в глаза. Нестор сдержал слово: он сделал её счастливой. Януш видел умиротворённость, уверенность и спокойствие. Осознание этого принесло лишь тихую радость: по крайней мере, с ней за эти годы не случилось ничего дурного.
- Я вернулся, - подтвердил лекарь. И сглотнул вставший в горле ком. – Домой.
- А это, - Марион смахнула выступившие слёзы, с улыбкой кивнула на Велегора, - твой сын? Нестор говорил…
- Да, - Януш протянул руку, обнял отпрыска за плечи, привлекая к себе, - это Велегор.
- Здрасьте, - хмыкнул мальчишка, с интересом разглядывая её величество.
- Рада нашему знакомству, Велегор, - улыбнулась Марион, - надеюсь, тебе у нас понравится.
- Да, спасибо, уже нравится, - подтвердил мальчишка, и взгляд его соскользнул с лица королевы.
- Ну конечно, - Марион развернулась, жестом приглашая принцесс подойти ближе. – Януш, познакомься и ты с моими дочерьми. Нашими дочерьми, - тотчас поправилась она, бросая быстрый взгляд на лекаря. – Кассандра и Каллиста Ликонт.
Девчушки церемонно склонили прелестные головки, и Януш улыбнулся, разглядывая дочерей Нестора и Марион. Королева не задавала вопросов о Велегоре и его матери; он тоже не стал справляться о детях. У них оставалось немного времени, чтобы обменяться ничего не значащими фразами, но её горящие глаза говорили ему больше, чем тысяча слов. Она была рада ему. И это большее, на что он мог рассчитывать.
Велегор слушал неловкий разговор отца с королевой вполуха, разглядывая двух самых красивых девочек, которые ему когда-либо встречались в жизни. В монастыре женщин, конечно же, не было, но и в течение длительного путешествия от Эдельвира до Валлии он не встречал ни одну девчонку, которая бы ему приглянулась. Отца его интерес к противоположному полу лишь забавлял: Януш не верил, что в возрасте Велегора можно желать каких-либо, даже дружеских, отношений с девочками. Сын его не разубеждал, но и научный интерес к предмету не терял.
Вот и сейчас он рассматривал принцесс с любопытством, начисто лишённым придворного лукавства: беспардонно, в упор, запоминая каждую черту очаровательных высочеств.
Та, что помладше, хоть и краснела, а всё-таки отважно смотрела в ответ. Улыбка у неё была очень хорошей: весёлой, задорной, от которой на обеих щеках появлялись чудесные ямочки. Тёмно-русые кудряшки, как пружинки, обрамляли нежное детское личико, и принцесса то и дело встряхивала прелестной головкой, бросая на странного мальчишку лукавые взгляды выразительных тёмных глаз.
Совсем не такими оказались глаза её старшей сестры. Они не светились заразительными искорками веселья, не бросали лукавых взглядов. В них, синих и спокойных, словно отражались все льды Валлии, а лицо, холодное, отстранённое, не оживлялось даже мимолётной улыбкой. Волосы, тоже русые, как у младшей из принцесс, оказались гладкими, прямыми и блестящими, и Велегор ещё рассматривал дрожащий солнечный зайчик на её виске, когда услышал голос отца:
- Ты чему улыбаешься, Велегор?
- М-м? – не сразу среагировал сын.
- Говорю: пора прощаться, мы и так задержали её величество и их высочества, - терпеливо повторил Януш.
- Был рад знакомству, - покорно, но безэмоционально отозвался Велегор, не сводя глаз с прыгающего луча, перебравшегося на лицо принцессы. Кассандра слегка нахмурилась, но щуриться не стала, упрямо выдерживая сверлящий взгляд странного мальчишки.
- Мы встретимся за обедом, - проговорила Марион, подавая Янушу руку.
В последний момент передумала, отдёрнула ладонь и обхватила его руками за шею, совершенно игнорируя заинтересованные взгляды придворных дам. Януш осторожно обнял её в ответ, борясь с желанием стиснуть в объятиях изо всех сил, и услышал тихий голос над ухом:
- Я так счастлива, Януш…
- Я знаю, - еле слышно отозвался лекарь.
Королева отстранилась так же внезапно, и быстро ушла, оставив после себя лишь тонкий аромат духов. Вслед за ней поспешили юные принцессы, потянулись придворные дамы – спустя пару минут на аллее остались лишь отец с сыном. И оба смотрели им вслед даже после того, как тропинка опустела.
- А ведь она тебе нравится, папа, - задумчиво отметил Велегор, явно размышляя о своём. Януш отозвался не сразу, и он добавил, - я про королеву.
- С чего ты взял? – не стал отнекиваться лекарь.
- Видно, - ёмко ответил сын.
Януш усмехнулся, отрывая взгляд от пустой аллеи, потрепал мальчишку по длинным волосам.
- Ну, нравится, - признал он. – Тебе-то какая разница?
- Тебе хорошо рядом с ней, - вздохнул Велегор, поворачиваясь наконец к отцу. – Это чувствуется.
- Мы давно не виделись. Конечно, я рад.
Велегор на мгновение задумался.
- А если бы она всё время была рядом? Ты бы хотел этого?
- О чём ты, Велегор? – отмахнулся лекарь, присаживаясь на скамейку. – Думай, что говоришь! Она – королева Валлии. И супруга моего лучшего друга…
- А когда король умрёт… в смысле, если… вдруг она станет вдовой – ты бы хотел этого?
На Януша словно ушат холодной воды вылили. Лекарь побледнел, приподнимаясь на скамейке.
- Даже думать об этом не смей, Велегор! – повысил голос он. – Слышал? Думать не смей!
- Вы бы могли быть вместе, - словно не слыша его, продолжал сын. – Что скажешь?
- Велегор!..
- Нет так нет, - пожал плечами мальчишка, - моё дело предложить.
Лекарь ещё некоторое время вглядывался в улыбающееся лицо сына, пытаясь понять, шутит тот или нет, затем медленно опустился обратно на скамейку. Велегор рос с каждым днём всё быстрее, и пытливый, проницательный ум позволял ему видеть и понимать гораздо больше, чем многим детям его возраста. Но вот подобные мысли… Велегор воспринимал людей по-своему, относясь к ним порой словно к досадным помехам на пути – вот как в отношении его друга, короля Нестора Ликонта. Даже если сын шутил – Велегор обладал поистине странным чувством юмора – такие шутки до добра довести не могли.
А потом Януш заметил ещё кое-что. Велегор чему-то мечтательно улыбался, глядя сквозь него, и эта улыбка показалась лекарю совершенно незнакомой.
Каллиста ворвалась в покои сестры через смежные двери и без разрешения плюхнулась животом на широкую кровать.
- До чего смешной мальчик, правда, Кассандра? – болтая ногами, весело начала она. – Какие длинные волосы! И глаза такие огромные, чёрные…
- Платье помнёшь, - откликнулась старшая сестра, откладывая перо в сторону.
Подула на написанное, заложила страницу книги закладкой, отодвигая толстый том в сторону.
- Что ты пишешь?
- Исторический очерк последней авероно-валлийской войны. Господин Вук задал. До обеда было целых два часа, я как раз закончила, - спокойно пояснила Кассандра, вставая из-за стола.
Каллиста посмотрела на сестру со смесью недоверия, удивления и жалости. Редкие часы свободы сестра предпочла потратить не на игры, а на учёбу! Неудивительно, что Кассандра так редко улыбалась. С таким рвением впору вообще разучиться это делать.
- Он тебе понравился? – вновь повернула разговор в нужное русло Каллиста. – Ну, мальчик этот, Велегор?
- Рано делать выводы, - отрезала отцовской фразой Кассандра. – Мы его совсем не знаем.
- Его папа – друг наших родителей, - заметила Каллиста.
- И мы должны вести себя вежливо по отношению к ним обоим, - так же заученно отозвалась сестра. – Но нам необязательно становиться друзьями.
- Какая ты скучная! – не выдержала Каллиста, рывком усаживаясь на кровати. – А вот мне бы хотелось, чтобы мама разрешила нам играть вместе! Вот бы с ним подружиться!
- Всего лишь баронет, - дёрнула плечом старшая сестра.
- Тебе же не замуж за него идти! – фыркнула Каллиста. – Неужели тебе совсем не интересно? Ай, да ну тебя!
Юная принцесса спрыгнула с кровати и убежала через смежную дверь обратно в свои покои. Кассандра хмуро посмотрела ей вслед и повернулась к окну. Подтянулась на руках, усаживаясь на широкий подоконник, поджала под себя ноги, натягивая на коленях юбку, и прислонилась лбом к стеклу. Какое всё-таки облегчение – эти платья без каркасов! А ведь это мама подала пример, первой отказавшись от многослойных юбок, кринолинов, металлических прутьев и прочих ужасов. Маркиза Доминика поддержала, и вскоре весь галагатский двор подхватил новую моду. Придворные дамы судачили, будто аверонская знать тоже переняла валлийское веяние, и что жизнь благодаря этому маленькому изменению стала чуть лучше – для женщин, разумеется.
Но какая же всё-таки неудача – родиться девочкой! Кассандра нахмурилась, разглядывая в окно аккуратные аллеи дворцового парка. Отец, несомненно, любил их с Каллистой, но насколько большей была бы его любовь, родись они мальчиками! Как же это несправедливо – носить платья, соблюдать этикет и учить день за днём то, что, возможно, никогда не пригодится! Куда интереснее быть мальчишкой – учиться фехтованию, конной езде, политике, вести дискуссии, присутствовать с отцом на всех заседаниях Совета, посвятить жизнь государству! Она бы всё отдала за это! А какая судьба у принцесс? Выгодный брак? Омерзительно, гадко, несправедливо! Замуж! Вот ещё вздор!
- Я никогда не выйду замуж, - вслух пообещала Кассандра.
Собственный голос показался до того решительным, совсем взрослым, что девочка удивилась. И в тот же момент заметила в окне новых знакомых, барона Януша с сыном, на одной из боковых аллей. Они шли со стороны конюшен, и мальчишка оживлённо жестикулировал, взывая к усталому отцу.
Орест, помнится, тогда ещё поразился бойкому ответу жены, и в тот же день понял, что утратил безоговорочное верховенство в их семье. Если раньше Флорика взирала на него с восторгом, то сейчас она вела с ним разговоры на равных, не делая скидок на прошлые титулы и былые заслуги. И глубоко внутри он понимал, что заслужил подобное обращение. От этого становилось ещё гаже: винить в результате оказалось некого.
С тех пор их семейство так и металось между загородным поместьем и Галагатом, и Орест не видел способа как-то разомкнуть этот проклятый круг. Недовольный собой и своей жизнью, он улыбался всё реже, и только при взгляде на своих сыновей.
- Чего тебе не хватает? – шмыгая носом, спросила Флорика, по-прежнему стоя к нему спиной. – Ведь хорошо же всё! У тебя замечательные дети, свой дом, прислуга, деньги, уважение…
- В воровских кругах, - буркнул Орест.
- У многих ничего этого вообще нет! – отрезала Флорика, поворачиваясь к нему. – И самое главное, Орест: у тебя всё ещё есть жена, которая тебя терпит! Прости, если ошибаюсь, но мне кажется, я не худшая супруга из тех, которые могли бы тебе достаться!
Её голос вновь зазвенел, и Орест взял себя в руки.
- Ты лучшее из того, что случалось в моей жизни, - решительно сказал он. – Прости, Фло.
Флорика постояла какое-то время, кусая губы, размышляя о том, верить ли дежурным словам, или поднимать очередную волну негодования, и наконец сдалась:
- Завтра вставать рано… - безжизненно сказала она, не глядя на него. Обида уступила место убийственному равнодушию: в этот момент Фло не испытывала к мужу ни капли той любви, которая когда-то свела с ума их обоих. – Мальчиков едва успокоила, не хотели ложиться… Давай готовиться ко сну.
Орест проводил взглядом молодую жену, принявшуюся распускать тёмные пряди у зеркала. Флорика больше не смотрела на него, и какое-то время он боролся с искушением подойти и поцеловать её – так, как не целовал уже давно. Он сожалел о том, что вообще начал этот разговор, как сожалел и обо всём сказанном – но вслух признавать этого не стал. К чему тратить силы на болтовню, когда ничего в результате не изменится? Чтобы слова имели вес, их нужно закрепить действиями. Кажется, именно так всегда говорил его лучший друг, король Нестор Ликонт.
Завтрак им принесли в покои, но услужливый лакей тотчас оповестил особых гостей его величества о том, что оба приглашены на обед. После трапезы, таким образом, отец с сыном оказались предоставлены сами себе, и Велегор не преминул этим воспользоваться.
- Гулять хочу, - безапелляционно заявил он. – Тут наверняка есть на что поглазеть! Одна только библиотека чего стоит, я такую кучу книг за всю свою жизнь не видел! А ещё мы пруд проезжали, и парк, и лес, и…
- Всё, можешь не продолжать, - усмехнулся Януш. – Идём.
По территории дворца и угодий они как гости его величества могли перемещаться свободно, чем без зазрения совести пользовался Велегор, заглядывая в любой мало-мальски занятный уголок. Цветущий парк особого интереса у мальчишки не вызвал, но лекарь настоял на том, чтобы пройтись по аллеям – там было вдоволь скамеек, на которых Януш рассчитывал передохнуть: самочувствие после долгой дороги всё ещё оставляло желать лучшего.
- Как скажешь, - покладисто согласился Велегор, с любопытством разглядывая диковинные осенние цветы.
Утро выдалось ясным, солнечным; один из последних тёплых дней. Отец с сыном не успели углубиться в парковые аллеи, когда раздался шорох шагов по песку, и из-за зарослей высоких кустов вышла целая делегация придворных дам во главе с королевой и обеими принцессами. Короткая заминка от ошеломительной встречи нарушилась возгласом одной из женщин, в которой Януш тотчас узнал маркизу Доминику.
- Барон Януш! – воскликнула она. – Какими судьбами? Столько зим! Когда вы успели вернуться?!
Лекарь не ответил. Свита королевы будто расплылась перед глазами, превратилась в бесформенные яркие пятна – осталась лишь она одна.
Марион.
Сколько лет он представлял себе этот миг, сколько лет, засыпая, видел перед глазами её лицо! Столько времени утекло со дня их последней встречи – и всё как один день. Януш думал, что в его жизни не осталось никого, кроме Велегора, что все прежние переживания покрылись толстой коркой льда, притупились за долгие годы – но он ошибался. Лёд треснул, уступая теплу неожиданной встречи, выпуская ростки былых чувств на свободу. Их разделяла вечность – и всего один миг. Один только шаг из прошлого в настоящее…
Королева тоже замерла, губы дрогнули в неуверенной улыбке…
Она изменилась, как меняются с годами все люди, но в его глазах не утратила ни капли привлекательности. Эти спокойные глаза цвета стали, вьющиеся чёрные волосы, лёгкая полуулыбка…
- С вашего позволения, ваше величество, мы обождём в стороне, - мигом прочувствовала ситуацию Доминика. – Прошу вас, леди!
Маркиза ловко увела за собой ещё двух приближенных дам, так что рядом с Марион остались лишь её дочери.
- Януш, - выдохнула наконец королева.
Марион сделала шаг навстречу лекарю, другой, и Януш не выдержал первым. Припав на колено, он схватил руку королевы, прижал к губам. Прикрыл глаза, касаясь щекой её ладони.
- Януш, нет, нет, - опомнилась она. – Встань немедленно! О Единый, я столько лет… Нестор сказал вчера, но я не могла поверить… ты жив, ты вернулся!
Лекарь поднялся, глядя ей в глаза. Нестор сдержал слово: он сделал её счастливой. Януш видел умиротворённость, уверенность и спокойствие. Осознание этого принесло лишь тихую радость: по крайней мере, с ней за эти годы не случилось ничего дурного.
- Я вернулся, - подтвердил лекарь. И сглотнул вставший в горле ком. – Домой.
- А это, - Марион смахнула выступившие слёзы, с улыбкой кивнула на Велегора, - твой сын? Нестор говорил…
- Да, - Януш протянул руку, обнял отпрыска за плечи, привлекая к себе, - это Велегор.
- Здрасьте, - хмыкнул мальчишка, с интересом разглядывая её величество.
- Рада нашему знакомству, Велегор, - улыбнулась Марион, - надеюсь, тебе у нас понравится.
- Да, спасибо, уже нравится, - подтвердил мальчишка, и взгляд его соскользнул с лица королевы.
- Ну конечно, - Марион развернулась, жестом приглашая принцесс подойти ближе. – Януш, познакомься и ты с моими дочерьми. Нашими дочерьми, - тотчас поправилась она, бросая быстрый взгляд на лекаря. – Кассандра и Каллиста Ликонт.
Девчушки церемонно склонили прелестные головки, и Януш улыбнулся, разглядывая дочерей Нестора и Марион. Королева не задавала вопросов о Велегоре и его матери; он тоже не стал справляться о детях. У них оставалось немного времени, чтобы обменяться ничего не значащими фразами, но её горящие глаза говорили ему больше, чем тысяча слов. Она была рада ему. И это большее, на что он мог рассчитывать.
Велегор слушал неловкий разговор отца с королевой вполуха, разглядывая двух самых красивых девочек, которые ему когда-либо встречались в жизни. В монастыре женщин, конечно же, не было, но и в течение длительного путешествия от Эдельвира до Валлии он не встречал ни одну девчонку, которая бы ему приглянулась. Отца его интерес к противоположному полу лишь забавлял: Януш не верил, что в возрасте Велегора можно желать каких-либо, даже дружеских, отношений с девочками. Сын его не разубеждал, но и научный интерес к предмету не терял.
Вот и сейчас он рассматривал принцесс с любопытством, начисто лишённым придворного лукавства: беспардонно, в упор, запоминая каждую черту очаровательных высочеств.
Та, что помладше, хоть и краснела, а всё-таки отважно смотрела в ответ. Улыбка у неё была очень хорошей: весёлой, задорной, от которой на обеих щеках появлялись чудесные ямочки. Тёмно-русые кудряшки, как пружинки, обрамляли нежное детское личико, и принцесса то и дело встряхивала прелестной головкой, бросая на странного мальчишку лукавые взгляды выразительных тёмных глаз.
Совсем не такими оказались глаза её старшей сестры. Они не светились заразительными искорками веселья, не бросали лукавых взглядов. В них, синих и спокойных, словно отражались все льды Валлии, а лицо, холодное, отстранённое, не оживлялось даже мимолётной улыбкой. Волосы, тоже русые, как у младшей из принцесс, оказались гладкими, прямыми и блестящими, и Велегор ещё рассматривал дрожащий солнечный зайчик на её виске, когда услышал голос отца:
- Ты чему улыбаешься, Велегор?
- М-м? – не сразу среагировал сын.
- Говорю: пора прощаться, мы и так задержали её величество и их высочества, - терпеливо повторил Януш.
- Был рад знакомству, - покорно, но безэмоционально отозвался Велегор, не сводя глаз с прыгающего луча, перебравшегося на лицо принцессы. Кассандра слегка нахмурилась, но щуриться не стала, упрямо выдерживая сверлящий взгляд странного мальчишки.
- Мы встретимся за обедом, - проговорила Марион, подавая Янушу руку.
В последний момент передумала, отдёрнула ладонь и обхватила его руками за шею, совершенно игнорируя заинтересованные взгляды придворных дам. Януш осторожно обнял её в ответ, борясь с желанием стиснуть в объятиях изо всех сил, и услышал тихий голос над ухом:
- Я так счастлива, Януш…
- Я знаю, - еле слышно отозвался лекарь.
Королева отстранилась так же внезапно, и быстро ушла, оставив после себя лишь тонкий аромат духов. Вслед за ней поспешили юные принцессы, потянулись придворные дамы – спустя пару минут на аллее остались лишь отец с сыном. И оба смотрели им вслед даже после того, как тропинка опустела.
- А ведь она тебе нравится, папа, - задумчиво отметил Велегор, явно размышляя о своём. Януш отозвался не сразу, и он добавил, - я про королеву.
- С чего ты взял? – не стал отнекиваться лекарь.
- Видно, - ёмко ответил сын.
Януш усмехнулся, отрывая взгляд от пустой аллеи, потрепал мальчишку по длинным волосам.
- Ну, нравится, - признал он. – Тебе-то какая разница?
- Тебе хорошо рядом с ней, - вздохнул Велегор, поворачиваясь наконец к отцу. – Это чувствуется.
- Мы давно не виделись. Конечно, я рад.
Велегор на мгновение задумался.
- А если бы она всё время была рядом? Ты бы хотел этого?
- О чём ты, Велегор? – отмахнулся лекарь, присаживаясь на скамейку. – Думай, что говоришь! Она – королева Валлии. И супруга моего лучшего друга…
- А когда король умрёт… в смысле, если… вдруг она станет вдовой – ты бы хотел этого?
На Януша словно ушат холодной воды вылили. Лекарь побледнел, приподнимаясь на скамейке.
- Даже думать об этом не смей, Велегор! – повысил голос он. – Слышал? Думать не смей!
- Вы бы могли быть вместе, - словно не слыша его, продолжал сын. – Что скажешь?
- Велегор!..
- Нет так нет, - пожал плечами мальчишка, - моё дело предложить.
Лекарь ещё некоторое время вглядывался в улыбающееся лицо сына, пытаясь понять, шутит тот или нет, затем медленно опустился обратно на скамейку. Велегор рос с каждым днём всё быстрее, и пытливый, проницательный ум позволял ему видеть и понимать гораздо больше, чем многим детям его возраста. Но вот подобные мысли… Велегор воспринимал людей по-своему, относясь к ним порой словно к досадным помехам на пути – вот как в отношении его друга, короля Нестора Ликонта. Даже если сын шутил – Велегор обладал поистине странным чувством юмора – такие шутки до добра довести не могли.
А потом Януш заметил ещё кое-что. Велегор чему-то мечтательно улыбался, глядя сквозь него, и эта улыбка показалась лекарю совершенно незнакомой.
Глава 4. Знакомство
Каллиста ворвалась в покои сестры через смежные двери и без разрешения плюхнулась животом на широкую кровать.
- До чего смешной мальчик, правда, Кассандра? – болтая ногами, весело начала она. – Какие длинные волосы! И глаза такие огромные, чёрные…
- Платье помнёшь, - откликнулась старшая сестра, откладывая перо в сторону.
Подула на написанное, заложила страницу книги закладкой, отодвигая толстый том в сторону.
- Что ты пишешь?
- Исторический очерк последней авероно-валлийской войны. Господин Вук задал. До обеда было целых два часа, я как раз закончила, - спокойно пояснила Кассандра, вставая из-за стола.
Каллиста посмотрела на сестру со смесью недоверия, удивления и жалости. Редкие часы свободы сестра предпочла потратить не на игры, а на учёбу! Неудивительно, что Кассандра так редко улыбалась. С таким рвением впору вообще разучиться это делать.
- Он тебе понравился? – вновь повернула разговор в нужное русло Каллиста. – Ну, мальчик этот, Велегор?
- Рано делать выводы, - отрезала отцовской фразой Кассандра. – Мы его совсем не знаем.
- Его папа – друг наших родителей, - заметила Каллиста.
- И мы должны вести себя вежливо по отношению к ним обоим, - так же заученно отозвалась сестра. – Но нам необязательно становиться друзьями.
- Какая ты скучная! – не выдержала Каллиста, рывком усаживаясь на кровати. – А вот мне бы хотелось, чтобы мама разрешила нам играть вместе! Вот бы с ним подружиться!
- Всего лишь баронет, - дёрнула плечом старшая сестра.
- Тебе же не замуж за него идти! – фыркнула Каллиста. – Неужели тебе совсем не интересно? Ай, да ну тебя!
Юная принцесса спрыгнула с кровати и убежала через смежную дверь обратно в свои покои. Кассандра хмуро посмотрела ей вслед и повернулась к окну. Подтянулась на руках, усаживаясь на широкий подоконник, поджала под себя ноги, натягивая на коленях юбку, и прислонилась лбом к стеклу. Какое всё-таки облегчение – эти платья без каркасов! А ведь это мама подала пример, первой отказавшись от многослойных юбок, кринолинов, металлических прутьев и прочих ужасов. Маркиза Доминика поддержала, и вскоре весь галагатский двор подхватил новую моду. Придворные дамы судачили, будто аверонская знать тоже переняла валлийское веяние, и что жизнь благодаря этому маленькому изменению стала чуть лучше – для женщин, разумеется.
Но какая же всё-таки неудача – родиться девочкой! Кассандра нахмурилась, разглядывая в окно аккуратные аллеи дворцового парка. Отец, несомненно, любил их с Каллистой, но насколько большей была бы его любовь, родись они мальчиками! Как же это несправедливо – носить платья, соблюдать этикет и учить день за днём то, что, возможно, никогда не пригодится! Куда интереснее быть мальчишкой – учиться фехтованию, конной езде, политике, вести дискуссии, присутствовать с отцом на всех заседаниях Совета, посвятить жизнь государству! Она бы всё отдала за это! А какая судьба у принцесс? Выгодный брак? Омерзительно, гадко, несправедливо! Замуж! Вот ещё вздор!
- Я никогда не выйду замуж, - вслух пообещала Кассандра.
Собственный голос показался до того решительным, совсем взрослым, что девочка удивилась. И в тот же момент заметила в окне новых знакомых, барона Януша с сыном, на одной из боковых аллей. Они шли со стороны конюшен, и мальчишка оживлённо жестикулировал, взывая к усталому отцу.
