О’Салливан не задерживался, всё ещё задумчивый и мрачный после неожиданных откровений напарника. Курт мог только мысленно надавать себе оплеух: зачем смутил хороших людей? Определённо, ирландский менталитет влиял, развязывая ему язык.
- А это чья чашка? – подметил глазастый детектив, уже нахлобучивая шляпу. – С кем распивала чаи, пока мы пели псалмы в церкви?
- Да ты ни одного и не знаешь, Барри О’Салливан, - фыркнула Риана. – Несса заглянула. Попросила холодной воды, говорит, жарко ей… Минуту только и посидела. Обронила, что сожалеет, что не попадёт на мою свадьбу, и ушла. Свадьбу! Мою! Совсем крыша поехала в этом монастыре! Знаешь, кого она мне напомнила в этот момент? Ведьму Морриган! Клянусь!
- Едем, Барри, - коротко попросил Курт и первым вышел из дома.
Из дневника Курта Леманна:
«Преподобный отче Иероним!
Сейчас едем с Барри обратно в особняк Морриган Мюррей. Вы просили ничего не утаивать, и я признаюсь: помимо самого преступления, для меня нашлось ещё одно дело. Уверен, вы не осудите, потому что молодая Несса Уолш не заслужила того, что с ней произошло.
Вы, конечно, не готовили меня к серьёзным испытаниям, да и ассистировал я опытным охотникам лишь несколько раз, но кто виноват, если вместо обещанного формального дела у нас тут целая трагедия? Не стану тыкать пальцем, кем именно обещанного, но вам, надеюсь, и без меня стыдно.
Маленькая проблема: я помню ритуал ликвидации ведьминой силы, но можно как-то без сжигания на костре? Потому что я лучше сам сгорю, чем причиню Нессе боль. И да, я прямо вижу, как вы страдальчески вздыхаете, но вы сами виноваты. Пять лет воздержания, и ведь я даже не о любви телесной, потому что куда уж мне. Но если бы я видел хотя бы одно женское лицо, помимо тех, что на иконах, может, и не накрыло бы.
Хотя вру, конечно. Несса особенная. Я прямо хотел бы задать вам неудобный вопрос, потому что видится мне в этом деле и моей командировке некий тайный умысел, но вы далеко. Хотя и когда близко, всегда говорите загадками, а я не самый способный ученик в классе.
Ах, да, расследование. Доктор подозрительно любезен, но спишем на муки совести. Дал его больной супруге приложиться к святому кресту. Тому самому, да. Как там в Писании? Невозможное человекам возможно Богу?..
С директором фабрики побеседуем завтра, но чуда не жду. Весёлые парни с кладбища во главе с его сыном имели возможность, но где мотив? Ладно мотив, но где присутствие духа? Они ведь даже относительно безобидного Рафаэля испугались, как же они решились полезть в проклятый дом?
К слову, о Рафаэле...»
«Не станем же более судить друг друга, а лучше судите о том, как бы не подавать брату случая к преткновению или соблазну».
Послание Римлянам, 14:13
Барри несказанно обрадовался, когда узнал, что эксгумации не потребуется.
- Вы не подумайте, я только за, но восемь могил – это много даже для меня, - паркуясь перед домом, заявил детектив. – Ну и перед людьми неловко, слухи ещё нехорошие пойдут…
Курт подумал, что хуже уже некуда, но промолчал.
- Вы прямо с кровью поработаете? – снова уточнил О’Салливан, уныло взирая на громаду особняка. – От меня чего требуется?
- Ничего. Можете выйти или остаться, на ваше усмотрение.
О’Салливан пробурчал, что после встречи с останками ведьмы Морриган ему уже ничего не страшно, и первым вышел из автомобиля. Курт выбрался следом, захлопнул локтем дверцу машины, посмотрел на перебинтованные руки и оставил перчатки в карманах.
- Куда это вы? – обернулся Барри, как только Курт проигнорировал парадную дверь.
- Поищу чёрный ход, про который говорил Рафаэль.
- Так вызовите его, пусть сам показывает, - возмутился О’Салливан. – Обещал же!
Курт достал ведьмин амулет из-под рубашки и задумчиво повертел его в руках. Металлические лепестки тускло поблёскивали в свете уходящего дня, зудело магическое поле под пальцами, но призрак не показывался. Сил набирался, что ли? Обиделся? Прятался из вредности?
- Не могу, - признался Курт, пряча амулет обратно. – Выйдет, когда захочет, но ждать не будем: времени в обрез. Когда стемнеет, по саду лучше не ходить.
Курт не стал просвещать Барри о печальных последствиях самостоятельных ночных прогулок, но на скрытый под зарослями опасный колодец указал сразу.
- Осторожнее.
- Надо хоть крышкой накрыть, что ли, - засопел напарник, оглядываясь. – А то кто-нибудь точно провалится. Да вот же!
Пока О’Салливан, надсадно пыхтя, тащил ржавую железную решётку к тёмной пасти колодца, Курт прошёл по заросшей каменной тропе в сад. Тот тянулся далеко за пределы пожухлых клуб и старых деревьев, разделявших придомовую территорию надвое. Никакого определённого порядка в высаженных кустах, деревьях и разросшихся цветниках Курт не обнаружил. Немецкая склонность к строгим правилам не дала ему насладиться художественным беспорядком и творческим хаосом в ведьмином саду. А в том, что Морриган Мюррей сама занималась придомовой территорией, пока имелись силы – в этом Курт уже не сомневался.
Под кожей неприятно покалывало, пока он шёл вперёд, вытянув руку. Вот так и возникают легенды про зомби и нежить, ходящих во тьме. Но что он мог поделать, если чувствительная кожа действительно откликалась на магическое поле раньше, чем глаза?
- Куда вы убежали? – тяжело дыша, поинтересовался О’Салливан. – Еле догнал! А ну как тут ещё дыры в земле имеются?
Курт присел над густо поросшим лилиями клочком земли. Большинство цветков уже сбросили листья и прилегли на прибитую камнями почву, но некоторые ещё держались, отказываясь сдаваться неизбежной осени.
- Чего тут? – поинтересовался над головой Барри.
Щёлкнула зажигалка, запахло хорошим табаком: О’Салливан не экономил на сигаретах. Курт вздохнул, проводя забинтованной ладонью по лилиям и холодным камням. Земля тут отзывалась ледяными иглами, сочилась сквозь ладонь дыханием тлена и могильного покоя.
- Рафаэль.
О’Салливан не сразу понял. Над головой застыли, задумались на несколько секунд, затем приглушенно выругались.
- Уверены?
Курт кивнул, поднимаясь с корточек.
- Надо отметить это место, - бесцветно предложил он. – Я сделаю запрос в Ватикан. Возможно, его перезахоронят.
Они утвердили на безымянной могиле камень, хотя Барри и ворчал, что было бы, ради кого стараться. Призрак, мол, наверняка заслужил своё изгнание из стройных рядов особого отдела, и вряд ли исправится посмертно, так что ему бы и лилий хватило.
Курту показалось, будто амулет на груди возмущённо загудел.
- Он тут не один, - вдруг заметил Курт, когда они уже возвращались каменной тропой к дому. – Постойте…
Кости оказались настолько старыми и истлевшими, что почти не отзывались под ладонью. Их закопали в другом конце сада, и закопали так давно, что не имело никакого смысла открывать новое дело. Разве что покопаться в архивах…
- Двое, - опустив ладони, напряжённо констатировал Курт. – Похоже, мисс Мюррей одержала победу не только над Рафаэлем. К слову, кости заговорены. Если бы кто-то проник на территорию сада, Морриган узнала бы.
- Типа сторожевых псов? – буркнул О’Салливан.
- Скорее, сигнализации. Надо известить отца О’Коннора. Сад освятить, убитых – перезахоронить и отчитать, как положено. Кроме Рафаэля, - подумав, уточнил Курт. – Этот ещё не совсем мёртв.
Больше сюрпризов в саду не обнаружилось. Особняк они обходили дважды, и лишь на третий раз амулет, смилостивившись, кольнул холодом.
- Здесь, - очнулся Курт, присаживаясь под одним из окон.
Металлический ящик, который оба приняли за угольный, поддался только благодаря отмычкам О’Салливана и его недюжинным усилиям, чтобы откинуть заржавевшую крышку.
- Ага, - отдуваясь, только и проронил детектив.
Сразу под крышкой начинались ступени.
- Стойте, - негромко позвал Курт, проводя ладонью над лазом. – Этот выход тоже запечатан.
- В смысле? – нахмурился О’Салливан.
- Они не могли отсюда выбраться, даже если бы и узнали про этот ход.
- А снаружи? Снаружи проникнуть могли?
- Полагаю, что так. Если те, кто снаружи, не вредили дому и камням силы, как это невзначай сделали наследники, то дом мог их впустить.
О’Салливан шумно выдохнул и сдёрнул шляпу, проводя пятернёй по вспотевшему лбу и волосам.
- А мы в прошлый раз не заметили, - с досадой признался детектив. – Ящик-то маленький, кто бы мог подумать…
Они всё-таки проверили чёрный ход, спустившись по пыльной лестнице в узкий коридор, ведущий в подвал с заплесневевшими банками, а оттуда – на тихую кухню. Барри, следовавший за спиной Курта, подсвечивал путь фонариком, что-то бормотал и, кажется, даже крестился. К счастью, люк в полу, аккурат под разделочным столом, не закрыли изнутри, так что выбрались они благополучно.
- Чудо, что в проклятом доме только одно привидение, да и то на редкость смирное, - буркнул О’Салливан, захлопывая крышку. – Я ожидал ходячих мертвецов и прочую нежить.
Курт покосился на напарника, но ничего не сказал. В доме оказалось ещё достаточно светло, но они всё же подготовили все свечи, которые нашли, чтобы темнота не застала их врасплох.
- С гостиной начнёте? – утвердительно спросил О’Салливан, когда Курт прошёл к очертаниям тел у камина. – Вот отчёт. Здесь британцы полегли, два брата и сестра. Те самые, у кого не имелось проникающих. Отказ внутренних органов, исходя из экспертизы Белла.
Курт нахмурился, присел у перепачканного кровью и мелом ковра.
- У вас перочинный нож имеется?
- Вам зачем? – поразился детектив. – В машине оставил. Сбегать?
- Не стоит, - Курт пружинисто поднялся, шагнул к висевшему над камином кинжалу. – Сгодится любой острый предмет.
Аккуратно наложенные бинты пришлось снять. К счастью, Барри не знал, чего ожидать, не то бы вмешался и всё испортил.
- Подержите бинты, - попросил Курт и коротко полоснул кинжалом по многострадальной ладони.
В гостиной повисло ошарашенное молчание, тотчас сменившееся грязным словцом.
- Предупреждать надо, - скривившись, процедил Барри, когда с ладони Курта сорвалась вязкая капля, падая на сухие коричневые разводы.
Зашипела, вздымая в воздух, россыпь слепящих красных капель. Вспыхнула, собираясь в три вытянутых кровавых сгустка. Застонала голосами умирающих…
Нутро пронзило болью. Курт плыл в последних мгновениях чужих смертей, и каждая из них была наполнена ужасом и мучениями. Живот выворачивало, воздуха не хватало, горло сдавливала невидимая рука, и повсюду опасность… чудовища… надо выгнать их, надо сражаться…
- Да чтоб вас!
Щеку обожгло хлёсткой пощёчиной. Курт распахнул глаза и сжал кулак, так, чтобы ни одна капля не сорвалась больше с окровавленной ладони. Алые силуэты развеялись с приглушёнными стонами, осыпаясь на ковёр призрачными каплями.
- Ничего не понимаю, - выдохнул Курт. – Они боялись… каких-то чудовищ… и одновременно умирали от боли…
- Ну, чудовища бывают и с человеческими лицами, - философски подметил Барри. – Вы простите, что я вам того… по физиономии зарядил. Просто мне показалось – вы сейчас там и останетесь, с мертвецами этими.
- Вы очень заботливы, - вздохнул Курт, потирая щёку.
Судя по ощущениям – точно синяк останется.
Следующим стал мужчина у двери. Барри сверился со схемой расположения тел и подтвердил, что это отец американского семейства.
- Проникающее в спину, следы удушения, порванная щека, сломанная носовая перегородка… - бубнил детектив, зачитывая отчёт, пока Курт присаживался у полустёртых очертаний.
Здесь почти не осталось крови – только на двери. В этот раз Курт просто прислонил окровавленную ладонь к створке, прикрывая глаза.
Вспыхнул водопад кровавых капель. Снова боль… такая же дикая, невозможная… острая – от проломленных костей, от порванных тканей… спастись, бежать… открыть дверь…
- Девочку тоже посмотрите? – мрачно уточнил О’Салливан, когда Курт открыл глаза.
Детектив видел только вздымавшиеся в воздух алые силуэты, не слыша ни загробного шёпота, ни предсмертного хрипа. Это к счастью, разумеется, потому что иначе Барри вновь хлопнулся бы в обморок.
- Всех посмотрю, - хрипло пообещал Курт, с трудом поднимаясь на ноги.
Хрупкие очертания на ступенях он оживлял бережно. Трепетная алая тень ещё не сплелась из их переплетённой крови, но Курт уже слышал. Отчаянный крик… это же мама… хрип, когда её голос оборвался… монстры, её терзают монстры… надо помочь… резкая боль в шее – аккордом к уже разрывающей, горячей, пульсирующей внутри…
- Довольно, - резко позвали его из мира грешных. – Слышите, Курт? Не заставляйте меня вновь хлестать вас по щекам!
- Нет, - сипло отозвался Курт, отстраняя руку напарника. – Ещё двое, верно? Мать и гувернантка…
Последние мгновения матери мало чем отличались от остальных – та же боль, тот же ужас… Судя по отчётам, женщину нашли в постели – вероятно, она спала или страдала от боли в одиночку, когда за ней пришла смерть. А вот гувернантка видела больше ужасов, но пыталась бороться. Ей вспороли живот, уже когда она безуспешно вскрывала окно. Вот только ощущения смерти у неё оказались те же, что и у всех – жуткая боль внутри, ужас снаружи, и чудовища, от которых не убежать.
- Вот теперь точно всё, - категорично заявил О’Салливан, когда Курт присел прямо на пол, рядом с последними очертаниями. – Ну-ка, вставайте! Мы здесь закончили.
По настоянию Курта, напарник помог ему пройти в кабинет покойной хозяйки. Уже темнело; Барри не пожелал ни слушать, ни продолжать, пока они не зажгут все свечи и не растопят все камины в доме. Лишь тогда детектив, нервно озираясь, присел рядом с Куртом на диване.
- Ритуалы на крови забирают много сил, - извинился Курт, безропотно принимая из рук Барри флягу. Подумал и вернул обратно. – И я могу увидеть только последние мгновения перед смертью. По правде, я надеялся сразу увидеть лицо убийцы. Знаете, что удивительно? Никто из них ничего не видел. Только темноту. Зато каждый чувствовал одинаковую боль. А чудовища, которых они так боялись – я просто теряюсь в догадках. Я не видел чётких образов, но эти монстры оказались у каждого как будто свои. Ничего подобного не видел…
- И померли несчастные в результате от сердечных приступов, отёка лёгких и отказа печени, - подытожил детектив. – Хотя их нехило потерзали перед смертью. Снова ведьмины проделки?
- Морриган Мюррей была уже мертва, - покачал головой Курт. – Да и она вряд ли обладала такой силой, чтобы призвать толпы нечисти. Она прекрасно плела ловушки, этого не отнять, но такой резни в одиночку не устроила бы. Да и зачем?
О’Салливан помолчал, глядя в огонь, отхлебнул из фляги и одобрительно кивнул на кинжал.
- А здорово вы его отполировали, вон как блестит! Чем оттирали-то?
Курт глянул на кинжал, который по-прежнему держал в ладони, и переменился в лице.
- Это… предмет силы, - с запинкой вытолкнул он, глядя на идеально чистое лезвие. Ни капли крови ни на острие, ни даже на рукояти – а ведь Курт по-прежнему держал его окровавленной рукой. – Скрытый артефакт, видимо, поглотитель крови…
- А это чья чашка? – подметил глазастый детектив, уже нахлобучивая шляпу. – С кем распивала чаи, пока мы пели псалмы в церкви?
- Да ты ни одного и не знаешь, Барри О’Салливан, - фыркнула Риана. – Несса заглянула. Попросила холодной воды, говорит, жарко ей… Минуту только и посидела. Обронила, что сожалеет, что не попадёт на мою свадьбу, и ушла. Свадьбу! Мою! Совсем крыша поехала в этом монастыре! Знаешь, кого она мне напомнила в этот момент? Ведьму Морриган! Клянусь!
- Едем, Барри, - коротко попросил Курт и первым вышел из дома.
***
Из дневника Курта Леманна:
«Преподобный отче Иероним!
Сейчас едем с Барри обратно в особняк Морриган Мюррей. Вы просили ничего не утаивать, и я признаюсь: помимо самого преступления, для меня нашлось ещё одно дело. Уверен, вы не осудите, потому что молодая Несса Уолш не заслужила того, что с ней произошло.
Вы, конечно, не готовили меня к серьёзным испытаниям, да и ассистировал я опытным охотникам лишь несколько раз, но кто виноват, если вместо обещанного формального дела у нас тут целая трагедия? Не стану тыкать пальцем, кем именно обещанного, но вам, надеюсь, и без меня стыдно.
Маленькая проблема: я помню ритуал ликвидации ведьминой силы, но можно как-то без сжигания на костре? Потому что я лучше сам сгорю, чем причиню Нессе боль. И да, я прямо вижу, как вы страдальчески вздыхаете, но вы сами виноваты. Пять лет воздержания, и ведь я даже не о любви телесной, потому что куда уж мне. Но если бы я видел хотя бы одно женское лицо, помимо тех, что на иконах, может, и не накрыло бы.
Хотя вру, конечно. Несса особенная. Я прямо хотел бы задать вам неудобный вопрос, потому что видится мне в этом деле и моей командировке некий тайный умысел, но вы далеко. Хотя и когда близко, всегда говорите загадками, а я не самый способный ученик в классе.
Ах, да, расследование. Доктор подозрительно любезен, но спишем на муки совести. Дал его больной супруге приложиться к святому кресту. Тому самому, да. Как там в Писании? Невозможное человекам возможно Богу?..
С директором фабрики побеседуем завтра, но чуда не жду. Весёлые парни с кладбища во главе с его сыном имели возможность, но где мотив? Ладно мотив, но где присутствие духа? Они ведь даже относительно безобидного Рафаэля испугались, как же они решились полезть в проклятый дом?
К слову, о Рафаэле...»
ГЛАВА 7. Старые грехи
«Не станем же более судить друг друга, а лучше судите о том, как бы не подавать брату случая к преткновению или соблазну».
Послание Римлянам, 14:13
Барри несказанно обрадовался, когда узнал, что эксгумации не потребуется.
- Вы не подумайте, я только за, но восемь могил – это много даже для меня, - паркуясь перед домом, заявил детектив. – Ну и перед людьми неловко, слухи ещё нехорошие пойдут…
Курт подумал, что хуже уже некуда, но промолчал.
- Вы прямо с кровью поработаете? – снова уточнил О’Салливан, уныло взирая на громаду особняка. – От меня чего требуется?
- Ничего. Можете выйти или остаться, на ваше усмотрение.
О’Салливан пробурчал, что после встречи с останками ведьмы Морриган ему уже ничего не страшно, и первым вышел из автомобиля. Курт выбрался следом, захлопнул локтем дверцу машины, посмотрел на перебинтованные руки и оставил перчатки в карманах.
- Куда это вы? – обернулся Барри, как только Курт проигнорировал парадную дверь.
- Поищу чёрный ход, про который говорил Рафаэль.
- Так вызовите его, пусть сам показывает, - возмутился О’Салливан. – Обещал же!
Курт достал ведьмин амулет из-под рубашки и задумчиво повертел его в руках. Металлические лепестки тускло поблёскивали в свете уходящего дня, зудело магическое поле под пальцами, но призрак не показывался. Сил набирался, что ли? Обиделся? Прятался из вредности?
- Не могу, - признался Курт, пряча амулет обратно. – Выйдет, когда захочет, но ждать не будем: времени в обрез. Когда стемнеет, по саду лучше не ходить.
Курт не стал просвещать Барри о печальных последствиях самостоятельных ночных прогулок, но на скрытый под зарослями опасный колодец указал сразу.
- Осторожнее.
- Надо хоть крышкой накрыть, что ли, - засопел напарник, оглядываясь. – А то кто-нибудь точно провалится. Да вот же!
Пока О’Салливан, надсадно пыхтя, тащил ржавую железную решётку к тёмной пасти колодца, Курт прошёл по заросшей каменной тропе в сад. Тот тянулся далеко за пределы пожухлых клуб и старых деревьев, разделявших придомовую территорию надвое. Никакого определённого порядка в высаженных кустах, деревьях и разросшихся цветниках Курт не обнаружил. Немецкая склонность к строгим правилам не дала ему насладиться художественным беспорядком и творческим хаосом в ведьмином саду. А в том, что Морриган Мюррей сама занималась придомовой территорией, пока имелись силы – в этом Курт уже не сомневался.
Под кожей неприятно покалывало, пока он шёл вперёд, вытянув руку. Вот так и возникают легенды про зомби и нежить, ходящих во тьме. Но что он мог поделать, если чувствительная кожа действительно откликалась на магическое поле раньше, чем глаза?
- Куда вы убежали? – тяжело дыша, поинтересовался О’Салливан. – Еле догнал! А ну как тут ещё дыры в земле имеются?
Курт присел над густо поросшим лилиями клочком земли. Большинство цветков уже сбросили листья и прилегли на прибитую камнями почву, но некоторые ещё держались, отказываясь сдаваться неизбежной осени.
- Чего тут? – поинтересовался над головой Барри.
Щёлкнула зажигалка, запахло хорошим табаком: О’Салливан не экономил на сигаретах. Курт вздохнул, проводя забинтованной ладонью по лилиям и холодным камням. Земля тут отзывалась ледяными иглами, сочилась сквозь ладонь дыханием тлена и могильного покоя.
- Рафаэль.
О’Салливан не сразу понял. Над головой застыли, задумались на несколько секунд, затем приглушенно выругались.
- Уверены?
Курт кивнул, поднимаясь с корточек.
- Надо отметить это место, - бесцветно предложил он. – Я сделаю запрос в Ватикан. Возможно, его перезахоронят.
Они утвердили на безымянной могиле камень, хотя Барри и ворчал, что было бы, ради кого стараться. Призрак, мол, наверняка заслужил своё изгнание из стройных рядов особого отдела, и вряд ли исправится посмертно, так что ему бы и лилий хватило.
Курту показалось, будто амулет на груди возмущённо загудел.
- Он тут не один, - вдруг заметил Курт, когда они уже возвращались каменной тропой к дому. – Постойте…
Кости оказались настолько старыми и истлевшими, что почти не отзывались под ладонью. Их закопали в другом конце сада, и закопали так давно, что не имело никакого смысла открывать новое дело. Разве что покопаться в архивах…
- Двое, - опустив ладони, напряжённо констатировал Курт. – Похоже, мисс Мюррей одержала победу не только над Рафаэлем. К слову, кости заговорены. Если бы кто-то проник на территорию сада, Морриган узнала бы.
- Типа сторожевых псов? – буркнул О’Салливан.
- Скорее, сигнализации. Надо известить отца О’Коннора. Сад освятить, убитых – перезахоронить и отчитать, как положено. Кроме Рафаэля, - подумав, уточнил Курт. – Этот ещё не совсем мёртв.
Больше сюрпризов в саду не обнаружилось. Особняк они обходили дважды, и лишь на третий раз амулет, смилостивившись, кольнул холодом.
- Здесь, - очнулся Курт, присаживаясь под одним из окон.
Металлический ящик, который оба приняли за угольный, поддался только благодаря отмычкам О’Салливана и его недюжинным усилиям, чтобы откинуть заржавевшую крышку.
- Ага, - отдуваясь, только и проронил детектив.
Сразу под крышкой начинались ступени.
- Стойте, - негромко позвал Курт, проводя ладонью над лазом. – Этот выход тоже запечатан.
- В смысле? – нахмурился О’Салливан.
- Они не могли отсюда выбраться, даже если бы и узнали про этот ход.
- А снаружи? Снаружи проникнуть могли?
- Полагаю, что так. Если те, кто снаружи, не вредили дому и камням силы, как это невзначай сделали наследники, то дом мог их впустить.
О’Салливан шумно выдохнул и сдёрнул шляпу, проводя пятернёй по вспотевшему лбу и волосам.
- А мы в прошлый раз не заметили, - с досадой признался детектив. – Ящик-то маленький, кто бы мог подумать…
Они всё-таки проверили чёрный ход, спустившись по пыльной лестнице в узкий коридор, ведущий в подвал с заплесневевшими банками, а оттуда – на тихую кухню. Барри, следовавший за спиной Курта, подсвечивал путь фонариком, что-то бормотал и, кажется, даже крестился. К счастью, люк в полу, аккурат под разделочным столом, не закрыли изнутри, так что выбрались они благополучно.
- Чудо, что в проклятом доме только одно привидение, да и то на редкость смирное, - буркнул О’Салливан, захлопывая крышку. – Я ожидал ходячих мертвецов и прочую нежить.
Курт покосился на напарника, но ничего не сказал. В доме оказалось ещё достаточно светло, но они всё же подготовили все свечи, которые нашли, чтобы темнота не застала их врасплох.
- С гостиной начнёте? – утвердительно спросил О’Салливан, когда Курт прошёл к очертаниям тел у камина. – Вот отчёт. Здесь британцы полегли, два брата и сестра. Те самые, у кого не имелось проникающих. Отказ внутренних органов, исходя из экспертизы Белла.
Курт нахмурился, присел у перепачканного кровью и мелом ковра.
- У вас перочинный нож имеется?
- Вам зачем? – поразился детектив. – В машине оставил. Сбегать?
- Не стоит, - Курт пружинисто поднялся, шагнул к висевшему над камином кинжалу. – Сгодится любой острый предмет.
Аккуратно наложенные бинты пришлось снять. К счастью, Барри не знал, чего ожидать, не то бы вмешался и всё испортил.
- Подержите бинты, - попросил Курт и коротко полоснул кинжалом по многострадальной ладони.
В гостиной повисло ошарашенное молчание, тотчас сменившееся грязным словцом.
- Предупреждать надо, - скривившись, процедил Барри, когда с ладони Курта сорвалась вязкая капля, падая на сухие коричневые разводы.
Зашипела, вздымая в воздух, россыпь слепящих красных капель. Вспыхнула, собираясь в три вытянутых кровавых сгустка. Застонала голосами умирающих…
Нутро пронзило болью. Курт плыл в последних мгновениях чужих смертей, и каждая из них была наполнена ужасом и мучениями. Живот выворачивало, воздуха не хватало, горло сдавливала невидимая рука, и повсюду опасность… чудовища… надо выгнать их, надо сражаться…
- Да чтоб вас!
Щеку обожгло хлёсткой пощёчиной. Курт распахнул глаза и сжал кулак, так, чтобы ни одна капля не сорвалась больше с окровавленной ладони. Алые силуэты развеялись с приглушёнными стонами, осыпаясь на ковёр призрачными каплями.
- Ничего не понимаю, - выдохнул Курт. – Они боялись… каких-то чудовищ… и одновременно умирали от боли…
- Ну, чудовища бывают и с человеческими лицами, - философски подметил Барри. – Вы простите, что я вам того… по физиономии зарядил. Просто мне показалось – вы сейчас там и останетесь, с мертвецами этими.
- Вы очень заботливы, - вздохнул Курт, потирая щёку.
Судя по ощущениям – точно синяк останется.
Следующим стал мужчина у двери. Барри сверился со схемой расположения тел и подтвердил, что это отец американского семейства.
- Проникающее в спину, следы удушения, порванная щека, сломанная носовая перегородка… - бубнил детектив, зачитывая отчёт, пока Курт присаживался у полустёртых очертаний.
Здесь почти не осталось крови – только на двери. В этот раз Курт просто прислонил окровавленную ладонь к створке, прикрывая глаза.
Вспыхнул водопад кровавых капель. Снова боль… такая же дикая, невозможная… острая – от проломленных костей, от порванных тканей… спастись, бежать… открыть дверь…
- Девочку тоже посмотрите? – мрачно уточнил О’Салливан, когда Курт открыл глаза.
Детектив видел только вздымавшиеся в воздух алые силуэты, не слыша ни загробного шёпота, ни предсмертного хрипа. Это к счастью, разумеется, потому что иначе Барри вновь хлопнулся бы в обморок.
- Всех посмотрю, - хрипло пообещал Курт, с трудом поднимаясь на ноги.
Хрупкие очертания на ступенях он оживлял бережно. Трепетная алая тень ещё не сплелась из их переплетённой крови, но Курт уже слышал. Отчаянный крик… это же мама… хрип, когда её голос оборвался… монстры, её терзают монстры… надо помочь… резкая боль в шее – аккордом к уже разрывающей, горячей, пульсирующей внутри…
- Довольно, - резко позвали его из мира грешных. – Слышите, Курт? Не заставляйте меня вновь хлестать вас по щекам!
- Нет, - сипло отозвался Курт, отстраняя руку напарника. – Ещё двое, верно? Мать и гувернантка…
Последние мгновения матери мало чем отличались от остальных – та же боль, тот же ужас… Судя по отчётам, женщину нашли в постели – вероятно, она спала или страдала от боли в одиночку, когда за ней пришла смерть. А вот гувернантка видела больше ужасов, но пыталась бороться. Ей вспороли живот, уже когда она безуспешно вскрывала окно. Вот только ощущения смерти у неё оказались те же, что и у всех – жуткая боль внутри, ужас снаружи, и чудовища, от которых не убежать.
- Вот теперь точно всё, - категорично заявил О’Салливан, когда Курт присел прямо на пол, рядом с последними очертаниями. – Ну-ка, вставайте! Мы здесь закончили.
По настоянию Курта, напарник помог ему пройти в кабинет покойной хозяйки. Уже темнело; Барри не пожелал ни слушать, ни продолжать, пока они не зажгут все свечи и не растопят все камины в доме. Лишь тогда детектив, нервно озираясь, присел рядом с Куртом на диване.
- Ритуалы на крови забирают много сил, - извинился Курт, безропотно принимая из рук Барри флягу. Подумал и вернул обратно. – И я могу увидеть только последние мгновения перед смертью. По правде, я надеялся сразу увидеть лицо убийцы. Знаете, что удивительно? Никто из них ничего не видел. Только темноту. Зато каждый чувствовал одинаковую боль. А чудовища, которых они так боялись – я просто теряюсь в догадках. Я не видел чётких образов, но эти монстры оказались у каждого как будто свои. Ничего подобного не видел…
- И померли несчастные в результате от сердечных приступов, отёка лёгких и отказа печени, - подытожил детектив. – Хотя их нехило потерзали перед смертью. Снова ведьмины проделки?
- Морриган Мюррей была уже мертва, - покачал головой Курт. – Да и она вряд ли обладала такой силой, чтобы призвать толпы нечисти. Она прекрасно плела ловушки, этого не отнять, но такой резни в одиночку не устроила бы. Да и зачем?
О’Салливан помолчал, глядя в огонь, отхлебнул из фляги и одобрительно кивнул на кинжал.
- А здорово вы его отполировали, вон как блестит! Чем оттирали-то?
Курт глянул на кинжал, который по-прежнему держал в ладони, и переменился в лице.
- Это… предмет силы, - с запинкой вытолкнул он, глядя на идеально чистое лезвие. Ни капли крови ни на острие, ни даже на рукояти – а ведь Курт по-прежнему держал его окровавленной рукой. – Скрытый артефакт, видимо, поглотитель крови…
