Ил всхрапнула, вырвалась из объятий мужчины и кинулась из спальни, скользя по паркету когтями. Она с воем бросилась на запертую дверь, и Ричард с успокаивающим шепотом сгреб рычащую волчицу в тесные объятия.
— Я тоже в некотором замешательстве, — он оттащил ее от двери. — Я тоже ничего не понимаю. Тебе надо прийти в себя! Ил, я прошу тебя!
Она цапнула голого мерзавца за руку и со скулежом, который должен был слышен криками о помощи, забилась в угол между холодильником и стеной. В калейдоскопе паники и страха мимо нее прошмыгнул окровавленный Ричард и сердитый Феликс, который торопливо наложил на раненую руку возлюбленного повязку. Ил скалилась на гостей, рычала и разевала в ярости пасть, обещая, что порвет их на куски, если они посмеют к ней приблизиться.
— Не лезь к ней, — Феликс одернул печального Ричарда, который сделал шаг к Ил. — Она не в себе.
— Она испугана!
Девушка завопила от ужаса и спрятала морду в непослушных лапах. Она крепко зажмурилась, выискивая в себе хоть намек на призрачные видения выродка, о котором ей сказал Черный Коготь, и ничего не увидела.
— Грубо говоря, — Феликс опустился за стол и постучал костяшками по столешнице, — это не ты от меня залетела, а Дикки.
Ил возмущенно взглянула на мужчину и прижала уши.
— А ты стала просто сосудом нашей любви, Искорка, — он истерично хохотнул и потер лоб. — Я увидел в тебе не нареченную, а ту, которая выносит и родит моего сына.
— Нашего! — взвизгнул Ричард и под растерянным и загнанным взглядом Ил осекся. — Прости.
Ил нервно рассмеялась.Ее гогот выполз из нее хриплыми подвываниями. Происходящее походило на причудливый и абсурдный кошмар безумца, который решил, что ребенок от двух мужиков отличная идея. Она вновь попыталась вырваться из шкуры зверя и повалилась на пол печальной и уставшей волчицей. Стоило ей только вернуться в город, как тут же гадкие извращенцы макнули ее в отборное дерьмище.
— Искорка, — ласково пропел Феликс, — тебе бы порадоваться за нас с Дикки, а не вздыхать так тяжело.
— Так она, наверное, голодная! — Ричард кинулся к холодильнику, который был пуст и простонал. — Надо идти в магазин.
Девушка подняла голову и рыкнула, желая прогнать наглеца от холодильника. Через секунду, что растянулась в вечности мутными пятнами и ленивыми приглушенными вспышками, она ушла на дно, уступая место голодной волчице. Ил только мешала. Ил должна заснуть, уйти в тень луны, которая изъявила волю подарить своему баловню, Черному Когтю, сумеречного дитя от нареченного.
Глава 18. Предостережение
Ил с печальным скулежом проснулась на коленях задремавшей матери. Девушка ткнулась носом в ее руку и недовольно заворчала, жалуясь на гадких оборотней. В животе что-то кувыркнулось, и она в ужасе завыла.
— Тише, моя милая, — прошептала женщина, потрепав Ил за мохнатую щеку. — Я рядом.
Комната чужая — толстые ковры на полу, темные деревянные панели на стенах, плотные тяжелые шторы на окнах, а на потолке страшная люстра из оленьих рогов. Ил недовольно рыкнула, разглядывая уродливое бра.
— Я тоже волновалась, когда носила тебя под сердцем, — мать ласково улыбнулась изумленной волчице. — Было очень страшно.
Ил всхрапнула. В животе опять кто-то изнутри толкнулся. Похоже, ее беременность была не очередным кошмаром, а оказалась жуткой реальностью, что заперла ее в волчьем теле.
Ил не чувствовала страха за нерожденного волчонка, но и любви к нему тоже не ощущала. Ее материнский инстинкт спал и не желал просыпаться на толчки в животе. И сколько прошло времени, что “плод любви Феликса и Ричарда” успел уже развиться до кувырков в ее чреве?
— Я вот жалею, что не была оборотнем, когда забеременела тобой. Я бы тоже хотела за два месяца отстреляться, — Мать засмеялась. — Ну, подумаешь, побегала бы волком по лесу.
— Ты бы была очень милой волчицей, — из ванной комнаты явился отец Ил в пушистом халате и полотенцем на шее.
Девушка недоумевалаа, почему ее родители такие спокойные. Неужели они не понимали, что ее тело захватил не их внук, а дитя Ричарда и Феликса? Ил только вынашивала его и напитывала жизненными силами. Зачем Черный Коготь притащил маму и папу к себе домой? Он, что, опять решил поиграть в семью?
— Нервничает, — вздохнул отец, услышав рык дочери, и сел на кровать, протягивая руку к мохнатому животу волчицы. — Все будет хорошо.
Ил несогласно мотнула головой и неуклюже спрыгнула на пол. Неповоротливой толстушкой она проковыляла к двери и недовольно оглянулась на мать. Женщина с улыбкой отворила тяжелую дверь, и Ил медленно поплелась к лестнице по темному коридору. У ступенек она села, чтобы отдышаться.
— Искорка! — ее облепили со всех сторон слюнявые детишки и обчмокали всю ее недовольную морду. — Искорка!
— Оставьте тетю Ил в покое, — к волчице вышла незнакомая высокая курносая девица с рыжеватыми волосами по грудь. — Она потом с вами поиграет.
Ребятишки на прощание потискали Ил за уши и со смехом скрылись во мраке коридора. Незнакомка присела рядом и улыбнулась:
— Проснулась?
Ил хотела задать вопрос, кто она такая, но лишь едва слышно фыркнула. Она вроде уже видела эту курносую сучку. Какая-то родственница Феликса. То ли сестра, то ли кузина. То ли жена кузена. Хрен разберешь кто к кому и кем относится. Ил и своих родственников не всех помнила в лицо, а тут еще шоблу Черного Когтя запоминать! Да, Ламия — сестра Феликса, а мужа ее звали… Айван? Да, странный тощий жилистый оборотень с блеклыми глазами и непропорционально длинными руками. А еще у него родинка прямо на переносице. А еще шутки у него несмешные.
— А я так и не осмелилась никого из своих выносить волчицей, — Ламия вздохнула. — Да, срок меньше, но как-то это жутко.
Она испуганно замолчала и неловко улыбнулась:
— Это я к тому, что ты очень смелая.
Ил медленно и осуждающе моргнула. Будешь тут смелой, когда оставили без выбора. Она поднялась, медленно спустилась по ступеням и опять села на мохнатую попу с сильной и частой отдышкой. Ил ненавидела себя, жизнь, мрачный дом и Феликса с Ричардом заодно. Они вот без последствий повеселились, а расхлебывать ей.
Ламия открыла перед смурной волчицей входную дверь и опять растеклась в хвалебных одах, какая Ил замечательная и смелая.
На улице в вечерних сумерках у крыльца Дерек кормил какого-то уродливого и горбатого то ли оленя, то ли теленка. Подросток приветливо потискал унылую Ил по холке и ласково поцеловал в покатый лоб. Она тяжело вздохнула и продолжила путь. У запертых на цепь и увесистый замок ворот она плюхнулась на пушистый зад и зло завыла.
— Хочу в ле-е-е-ееес! — протянула она. — В лес-оо-о-оочек! Пустите-е-еее! Ненавижу-уууу вас все-еее-ех!
— Тетя Ил, — рядом вырос Дерек. — Вам нельзя в лес одной. Это опасно.
Она беззлобно оскалилась на ушлого подростка и засеменила на запах крови и мяса. За особняком в редкой чащи она отыскала крепко сбитый из досок сарай. Она рассерженным и голодным увальнем села у порога и молча уставилась на полуголого окровавленного Феликса, который сдирал шкуру с мертвого оленя на высоком столе. Движения мужчины были резкими, умелыми и выверенными. Это не первый его олень, которого он выпотрошил и освежевал.
Феликс не сразу заметил Ил, а когда, наконец, обратил на нее внимание, то с ухмылкой вытер испарину со лба предплечьем. Ил не мигая глядела на самодовольного оборотня и желала в своем молчании донести, как же она его ненавидит и презирает.
Феликс отложил нож, взял со стола ошметок мяса и подошел к мрачной волчице. Он сел перед ней на корточки и протянул окровавленное сердце. Ил вскинула и отвернула от него морду, слабо оскалившись.
— И надолго ты вернулась в этот раз, Искорка? — мужчина прищурился. — Признавайся, ты опять пыталась убежать в лес?
Не дождавшись ответа, он подешел к столу и неторопливо разрезал сердце на несколько частей. Ил опять вперилась в него холодным и ненавистным взглядом. Чутье подсказывало, если она в очередной раз кинется на него с клыками, то влюбленная в него брюхатая сука возьмет над ней вверх и утопит Ил в беспамятстве. Кажется, в прошлый раз Ил вгрызлась Феликсу в бедро. А на этой неделе целилась ему прямо в его мерзкий член, но, похоже, не достигла цели. Очень жаль.
— Ты же голодная, — Феликс вновь оказался перед Ил и протянул кусок ароматного оленьего сердца. — Или ты пришла полюбоваться мною?
Он сунул все еще теплую плоть под нос Ил, и та нехотя, словно делала одолжение оборотню, с тихим чавканьем проглотила кусок.
— Вот ты где! — к сараю примчался запыхавшийся Ричард и простонал. — Я думал, ты опять сбежала!
— Как сбежала бы, так бы и вернулась, — Феликс улыбнулся юноше, который от его взгляда жутко покраснел.
Ил скривилась, оглянувшись на Ричарда. Прямо-таки смущенная девица на выданье, которая увидала своего суженого. Феликс был прав, залетел Ричард, а не она. Это у него потекли все мозги из-за гормонального дисбаланса в чужом организме. Нечестно! Два урода были счастливы забесплатно. Ил сердито поглотила второй кусок и рыкнула в лицо влюбленного Феликса, который чуть ли не раздевал Ричарда похотливым взглядом.
— Мвууааа-даа-аак! — завыла Ил и презрительно посмотрела в глаза Феликса.
— Ты же знаешь, я тебя и без исковерканных слов пойму, — мужчина сунул ей в пасть третий кусок.
— Такая сладенькая булочка, — Ричард наклонился к ней и зарылся пальцами в шерсть на шее. — Такая…
Ил огрызнулась на ласки юноши и клацнула зубами, желая откусить его пальцы Ричард с хохотом отскочил назад, прижимая ладони к груди.
— Не успела!
Ил с рыком выхватила четвертый шматок мяса из рук Феликса и зло заурчала. Ричард прикрыл рот ладонью и кинулся за угол сарая. Послышались всхлипывания и утробные влажные звуки.
— У Дикки токсикоз, — Вздохнул Феликс. — Бедный мальчик.
— Ты, мать и отца твоих за хвосты, серьезно?! — не выдержала Ил. — Какой нахер токсикоз? Я тут обрюхаченная хожу! Ползаю неповоротливой гусеницей! Задыхаюсь от каждого шага!
— Тем не менее, — мужчина цокнул. — Его целыми днями полощет, а тебя нет. И спит почти сутками напролет.
— Может, у него в жопе где-нибудь матка затерялась? — прошипела Ил, облизывая нос. — Раз у нас тут такая магия! Токсикоз у него!
— Я тебя тоже люблю, — простонал Ричард.
— У тебя, случаем, сиськи там не растут? — завизжала Ил. — Раз ты беременный?!
— Еще нет, — пискнул юноша, и его вновь вывернула на траву желчью. — А у тебя?
Феликс просунул руку между лап Ил и бережно ощупал молочные железы на ее раздутом брюхе. Ил дернулась к его плечу с оскалом, но замерла, когда в глазах помутнело. Мгновение, и разум прояснился.
— Кормить будешь ты, Искорка, — лицо Феликса просияло улыбкой.
Ил с рыком вгрызлась в плечо охнувшего мужчины, и ее рывком кинуло в бездонную тьму. Безумная сука защищала нареченного от ее ненависти и кровожадности. Девушка ощутила липкую и теплую привязанность к Черному Когтю. Звериная влюбленность мокрым бархатом обволокла девушку и отправила ее в принудительный сон.
— Прекрати на меня кидаться, — до Ил донесся сердитый голос Феликса. — Отпусти!
— Иди в жопу! В жопу Ричарда! — Ил с трудом оторвала голову от подушки и недоуменно уставилась на Феликса, который сосредоточенно разглядывал какие-то бумажки.
— Тише, — цыкнул он, не отрываясь от чтения. — Разбудишь Дикки.
К шерстистой спине волчицы прижимался сладко посапывающий Ричард, чья рука лежала на ее булькающем брюхе.
— Где олень? — Ил едва слышно рыкнула. — Ты успел сожрать в одно рыло оленя?
— Оленя скушала ты, — мужчина вздохнул, переворачивая страницу. — А нам так, объедки достались. Ты очень прожорливая, Искорка, а Дикки потом блюет. И жалуется на вздутие и прочие прелести беременности. У него аллергия вылезла неизвестно на что.
— Так ему и надо, — Ил уронила голову на подушку и облизалась.
Она закряхтела, когда в животе перевернулся захватчик ее тела. Ричард что-то ласково и неразборчиво прошептал и вновь затих. Феликс с нежностью улыбнулся.
— На тебя противно смотреть, — Ил сморщила нос. — Мужеложец!
— Помнится, ты говорила, что не осуждаешь чужие пристрастия, — Феликс скосил на нее глаза.
— Не осуждаю, если меня не втягивают в свои извращения, — Ил уперлась лапами в мужчину, в попытке столкнуть его с кровати. — А вы втянули!
— Это нас с тобой связывают плотские отношения и немного симпатии, — Феликс отложил бумаги на тумбочку и серьезно взглянул на волчицу. — А с Дикки у меня чистые и высокие чувства.
— Он тебе так и не дал? — хохотнула Ил. — Какая жалость. Но раз вы спите в одной кровати, то до члена в жопе осталось всего ничего.
— О симпатии к тебе я немного погорячился, — Феликс медленно выдохнул. — Ты грубая неотесанная девка, Искорка. Ты бешеная и злобная сука, которая всего меня искусала. И кусаешь ты очень больно, до кости. Вгрызаешься чокнутым питбулем. Даже твой отец, который меня недолюбливает, начал сочувствовать мне, когда увидел в клочья разодранное плечо. Алиса уже устала зашивать мои раны.
— Все надеется на еще один перепихон с тобой, — Ил смачно фыркнула, забрызгав лицо Феликса слюнями. — Или ты в благодарность за ее старания таки отымел ее под носом брата?
— Стерва, — Феликс вытер краем одеяла лицо. — Я на тебя намордник надену.
— Валяй, мудила. Только намордник нормальный прикупи, прочный и желательно из стали. И хочу ошейник с шипами! На меньшее я не согласна.
Ричард заворчал и утробными звуками кинулся в ванную комнату. Под его печальные стенания Ил захихикала и попыталась отвернуться от Феликса, но подобно неуклюжей черепахе засучила лапами в воздухе, застряв на полпути — на спине.
— Подтолкни меня, — она тяжело сглотнула.
— Я тебе обещаю, — Феликс бережно перевернул пыхчащую Ил на бок и обнял. — Если ты одичаешь, то я буду заботиться о тебе. Будешь моим домашним питомцем, а потом спустя десяток лет, когда ты испустишь дух, я похороню тебя в лесу.
— Что это за угрозы такие?
— Это не угрозы, это предостережение, Искорка. Твои фокусы не закончатся ничем хорошим. Волчья тень в тебе сильна, и сейчас ты не властна над своим телом, чтобы вернуться в человеческий облик и укрепить сознание. Если на нас тебе наплевать, то пожалей родителей. Я уважаю попытки сожрать меня, но волчица в тебе бесповоротно втрескалась в меня. И эта любовь погубит тебя, Ил. Признаюсь, я даже пущу скупую слезу на твоей могилке.
Ил навострила уши, почувствовав, как в ее основание хвоста, где по ощущениям должен был быть ее копчик, тыкается что-то подозрительно упругое и твердое. Ил возмущенно всхрапнула:
— Ты совсем рехнулся, Феликс? У тебя и сейчас стояк?
— Не прикидывайся дурочкой, — прошептал он. — В прошлый раз я тебя отымел в облике волчицы.
— Нет, — испуганно пискнула Ил. — Не было такого. Это уже какая-то зоофилия.
— Я и сам как бы под конец…
— Нет, — с ужасом протянула она. — Нет. Неправда! Ты не мог! Фу!
— А ты думала, почему ты застряла в облике волчицы? — хохотнул Феликс. — Просто так?
— Я тебе не верю, — Ил пристыженно накрыла морду лапой. — Зачем ты мне это рассказал? Как мне теперь жить?! И прекрати ко мне прижиматься своим хозяйством! Прекрати!
