Ее возмущения прервали жалостливые всхлипы Ричарда над унитазом. Феликс со смешком поднялся и скрылся в ванной, поправляя шелковые пижамные штаны на заднице. Послышались плеск воды и ласковый шепот:
— Выпей, Дикки, полегчает.
— Да откуда ты знаешь, что полегчает?! — раздался истеричный голос Ричарда. — Страдаем мы, а ты вон! Какой довольный! Еще и со стояком! Вали отсюда! Я не могу больше! Я все кишки выблевал! Меня постоянно мутит, ноги затекают, давление скачет! И воняет! Воняет тобой, мылом! И еще чем-то противным!
Послышался грохот.
— Вот они и воняют! — и опять несчастные всхлипы.
Из ванной вышел озадаченный Феликс и недоуменно повертел в руках коробку салфеток. Он посмотрел на Ил, которая тяжело подняла голову:
— А они не ароматизированные.
— Они воняют! — воскликнул Ричард. — Мне виднее!
Феликс принюхался к коробке и пожал плечами:
— Я ничего не чувствую.
Через секунду из ванной выполз бледный Ричард и упал на кровать, тяжело вздыхая:
— Я хочу умереть, — почесал шею в россыпи красных пупырышек.
— А вот нехрен трахаться без резинки, — Ил окрысилась на него. — И дверь надо закрывать, тупица. Это ты виноват! Вечно ты лажаешь! Вот и страдай.
— Хочу соленых огурцов, — простонал Ричард, пряча лицо в ладонях. — С чем-нибудь сладеньким.
— Ты серьезно? — хохотнула Ил. — Какая прелесть.
— Принеси мне огурцов! И сливового джема! — завопил Ричард, приподнявшись на локтях. — И выбрось эти сраные салфетки! Воняют мертвым бобром!
Феликс молча вышел, и юноша со слезами умиления прижался щекой к животу Ил.
— Папочке очень плохо.
— Ри, ты полный идиот.
— Папочку никто не любит!
— Завязывай!
— Папочку все обижают!
— Как ты мне надоел! — Ил с ворчанием выбралась из объятий юноши и аккуратненько спустилась на ковер. — Что за мамские истерики?
— Это гормоны! — простонал Ричард в подушку. — Ничего не могу с собой поделать. Я вчера сожрал кусок кирпича и какую-то жабу.
— Избавь меня от подробностей, — Ил проковыляла к двери и уткнулась лбом в ноги Феликса, держащего в руках банку с огурцами и чашечку с джемом. — Уйди с дороги.
— А ты не хочешь огурцов? — он вскинул бровь.
— Нет, — рыкнула Ил. — Это ваши забавы с Дикки. Не мои.
— У тебя нет сердца! — всхлипнул Ричард. — Жестокая!
Ил выплыла в коридор и направилась в спальню родителей, где их не отыскала. Со вздохом она устремилась к лестнице и опять утомленно ухнула. С долгими остановками через каждые пять ступенек она преодолела тернистый путь и заглянула в столовую. У камина на медвежьей шкуре в интимном полумраке болтали и тихо смеялись Белла и мать Ил. Прямо как лучшие подружки. Девушка ревниво фыркнула, прошла к камину и с глухим оханием повалилась на шкуру.
— Как ты, милая? — Дебра почесала вздыхающую волчицу. — Тяжко тебе?
— Ричард наверху истерит, — Ил закрыла глаза. — Ему салфетки не угодили.
— Бедный мой мальчик, — наигранно охнула Белла и пригубила вина. — Я в свое время тоже с ним намучилась. С Томми до последнего на охоту бегала, а вот с ним… Как вспомню, так вздрогну.
— Я до сих пор не могу понять, как такое произошло, — Дебра недоуменно вгляделась в лицо Беллы. — Этому же нет научного объяснения.
— Где папа? — профырчала Ил.
Белла улыбнулась и повторила ее вопрос.
— Папа с Патриком на охоте, — Дебра потискала дочу за уши. — Правда, не знаю, чем он там собрался охотиться, но взял с собой складной нож.
Ил хотела наябедничать, что Патрик рогоносец, но поняла — если к истерикам Ричарда прибавится скандалы оборотней, то она просто сойдет с ума. Как-нибудь потом она обязательно подставит Феликса. В самый неподходящий момент.
— И что же, — Дебра с пьяным любопытством воззрилась на Беллу, — нам ожидать свадьбы с Ричардом и Феликсом? Я никогда не была на свадьбах гомосексуалистов.
— А как насчет свадьбы между Ричардом, Феликсом и Илоной? — Белла изогнула бровь.
— Ой нет, — Дебра отмахнулась. — Я против многомужества! Нет! Нет! Нет! Два мужика в семье это не к добру. Илоша, конечно, нахулиганила, но за ней вечно бегали влюбленные мальчики.
— Ничего подобного, — Ил пошевелила усами.
— В волчьих стаях бывает такое, когда у альфы два партнера, — Белла пожала плечами. — И гомосексуальные связи редко, но тоже встречаются. Ричард, в принципе, всегда меня беспокоил.
— А куда же без этого? — Дебра тихо усмехнулась. — Дети — это прежде всего тревоги. Большие и маленькие.
— Я так не могу! — прогремел крик Ричарда, который спустился на первый этаж. — Неужели так тяжело запомнить, что я люблю огурцы с каперсами! Это невыносимо!
— Да ты сам вчера истерил, что ненавидишь каперсы! — рык Феликса сотряс стены.
— Это было вчера! — взвизгнул юноша. — А сегодня я хочу каперсов! Ясно тебе? Я устал от твоего равнодушия! Ты не слушаешь меня! Ты самый настоящий чурбан! Даже у бревна больше чувств!
— Ри! — Дебра отставила опустевший бокал в сторону и зашагала к дверям. — У тебя на огурцы аллергия!
— Мам, я хочу домой! — вскрикнул Ричард и хлопнул входной дверью. — Здесь меня не уважают!
Ил ехидно заурчала, переворачиваясь на спину, и из пасти свесился слюнявый язык. Дебра хохотнула и почесала ее по шерстистой груди. Феликс зашел в столовую, сел за стол и раздраженно плеснул себе вина.
— Вы тоже так изгалялись над Оскаром? — он загнанно посмотрела Дебру.
— Нет, — женщина оглянулась на оборотня. — Я его изводила по-другому. Плакала и боялась, что Ил родится с отклонениями. Без ног или рук, например. До сих пор страшно, а вдруг ей бы не повезло? И никакие узи меня не успокаивали.
— А никуда я не уеду! — в столовую ввалился разъяренный Ричард и гневно протопал к камину. Он сердито уселся рядом с Ил и насупился. — Тебе лишь бы побухать, да?
— Ну, хочешь, я и тебе налью? — бесстрастно спросил Феликс.
— А мне нельзя!
— Технически, милый, плод вынашивает Ил, — Дебра слабо улыбнулась.
— Вынашивает она, а страдаю я! — Ричард гневно взглянула на довольную Ил, чей язык был ярко-красным в отсветах огня. — Лежит себе и радуется.
— А ты все как всегда испортил, — Ил прищурилась. — Истеричка.
— Глотни, — Дебра протянула бокал юноше.
Ричард залпом выпил остатки вина и замер, прислушавшись к себе. Через секунду он вылетел из гостиной, затыкая рот рукой. Ил ехидно захихикала.
— Не будь такой врединой, — Дебра охнула и тоже пьяно хохотнула. — Хотя это забавно, да.
— Да просто обхохочешься, — Феликс подпер голову кулаком. — Одна живьем жрет, другой истерит.
— А ты как хотел? — Дебра рассмеялась.
— Если чего я и хотел, то не совсем этого, — печально отозвался Феликс.
— Ну, жизнь полна сюрпризов, — Дебра отвернулась от мужчины.
Ил зевнула, согласно причмокнула и задремала под поглаживаниями матери. Через сон она почувствовала, что кто-то прилег с ней рядом. Она приоткрыла один глаз. К ней опять жался обиженным сиротинушкой Ричард в облике белого волка. Ил закряхтела, пытаясь откатиться от оборотня, и с другого бока ее подпер Черный Коготь, опустив печальную морду на лапы.
— И ты тут?
— А где мне еще быть? — Феликс прижал уши. — Твой отец куропатку поймал и шею ей без раздумий свернул.
— Куропаточку завтра поем, замечательно, — Ил облизалась. — А еще кого-нибудь принесли?
— Дикий кабан тебя устроит?
— Да, вполне, — меланхолично ответила Ил.
— Кабаны вонючие, — рыкнул Ричард. — Я отсюда чую вонь этого хряка. Как можно жрать боровов?
Феликс устало вздохнул, и Ил зловредно хохотнула, наслаждаясь минутами страданий мерзавцев, которые загнали ее в ловушку и сами оказались в западне. Один едва сдерживал рвотные позывы, другой страдал от капризов нареченного, который оказался той еще привередливой барышней. А у Ил, не считая булькающего и подпрыгивающего живота, было все хорошо. Выродит она им волчонка и свалит в закат. Вроде, таковы были условия сделки, когда Феликс притащил ее сюда. Или же он признавался ей в вечной любви на радостях и предлагал выйти замуж? Или это фантазии влюбленной волчицы?
Глава 19. Почему Ил такая неудачница?
Крики Ричарда и активные толчки в животе застали Ил врасплох. Она лежала в тени молодой ели и наблюдала за плывущими облаками на вечереющем небе. Волчье пузо ходило ходуном, а из дома доносились адские вопли юноши, которого на улицу под рученьки вывели Белла и Дебра.
— Дыши, мой милый! — Белла чмокнула сына в висок. — Дыши!
— Что случилось? — Ил подняла голову. — Схватки, что ли?
— А ты их не чувствуешь? — Дебра удивленно посмотрела на волчицу.
— Я не знаю. Что-то происходит, но…
Ее перебил крик Ричарда, которого уложили рядом. Толчки в волчьем брюхе ее, конечно, беспокоили, но не так, чтобы орать благим матом.
— И кому из них тужиться? — Дебра растерянно посмотрела на Беллу. — Это какое-то безумие!
Та молча уложила Илону набок, ощупала ее живот и уверенно коснулась влажной и разбухшей щели под хвостом.
— Я сейчас умру! — заверещал Ричард, прижимая руки к напряженному прессу и откидывая голову назад. — Я хочу умереть!
Из дома выскочил испуганный Феликс. Мужчина кинулся на крики, но Дебра отогнала его в сторонку и строго приказала не мешать.
— Тебе совсем не больно? — Белла с нарастающим беспокойством посмотрела в морду Ил.
— Нет, — она закряхтела. — Есть небольшой дискомфорт, что там кто-то кувыркается.
— Я сейчас лопну! — завизжал Ричард.
— Милая, — Белла погладила ее по животу. — Ты должна помочь Ри. Тужься, как из последних сил.
— И дыши, — шепнула Дебра. — Помнишь, как я тебя учила?
Ил неопределенно фыркнула. Поучения матушки, которая в предыдущие дни тиранила дочь советами, она слушала вполуха. Девушка глянула на рыдающего Ричарда и по памяти задышала, пытаясь вытолкнуть из себя волчонка. Вопли оборотня визгливыми птицами устремились в небо. Руки Беллы бесстыдно копошились у нее в промежности, но Ил не стала огрызаться, а продолжила повторять дыхательные упражнения за матерью, которая громко и часто вдыхал и выдыхала.
— Из меня что-то лезет! — заорал Ричард, хватаясь за пах. — Меня сейчас разорвет!
— Тужься, милая! — прошептала Белла. — Давай, моя хорошая! Ты большая молодец!
Феликс в стороне нервно вышагивал и бросал испуганные взгляды на вопящего Ричарда и фырчащую Ил. Из волчьей петли под крики Ричарда на ладони Беллы кто-то выпал и девушка передернулась от омерзения.
— У тебя получилось! — охнула мать Ил и прижала ладони к лицу. — Получилось!
— Но что конкретно у меня получилось? — Ил с любопытством облизала нос.
Феликс бросился на слабый скулеж. Белла поднесла черного слепого волчонка рыдающему Ричарду, который со счастливой и вымученной улыбкой прижал попискивающий комочек в окровавленной слизи к груди.
— Я боялся, что она родит человеческого дитятку, — Дебру обнял бледный Оскар. — С младенцем точно было бы все сложнее.
— Я в некотором замешательстве, — отозвалась Дебра.
— Это наш сын, — Феликс присел рядом с Ричардом и глянул на Ил, которая скривилась и исторгла из себя кровавый послед. — Искорка, ты подарила нам сына.
— Дайте, что ли, посмотреть, — фыркнула Ил и подняла голову, — кого я там вам подарила.
— Он прекрасен, — простонал Ричард. — Это настоящее чудо.
Белла осторожно приняла из рук пищащего волчонка и поднесла его к изумленной морде Илоны. Забавный комок с беззубой пасточкой и с редкой, черной и склизкой шерсткой. Двушка умилилась ему, как щенку, но не как родному ребенку. Мозг отказывался от мысли, что это она выродила волчонка.
— Он голодный, — шепнула Дебра.
— Да я не против, — Ил моргнула. — У меня целых шесть сисек, пусть любую выбирает.
Она напоследок потянула носом запах новорожденного звереныша, и ее неожиданно переклинило. Из глубин подсознания вынырнула волчица, которая не уловила в тонких миазмах слизи и влажной шерсти новорожденного оборотня своей крови, своего родства. Ил выцепила в ее недоумении растущий гнев, и попыталась прогнать рассерженное животное, но волчья суть порывом ветра вытолкнула ее из тела.
— Вот черт! — крикнула Ил, наблюдая со стороны, как шерсть волчицы теряет благородный серебристый оттенок и тускнеет. — Вот же гадина!
Сука, ведомая животными инстинктами, раскрыла пасть в желании сожрать чужого волчонка, которого ей подсунули, и Феликс с рыком набросился на нее черным чудовищем. Он оттащил вырывающуюся и рычащуюю суку под крики Дебры и восклики Оскара, и Белла спрятала волчонка под кашемировый кардиган.
— Унеси его! — рявкнул Феликс. — Немедленно!
Белла подскочила на ноги и кинулась к дому. Ричард со всхлипами пополз за ней, пытаясь встать на непослушные ноги. Дебра хотела кинуться к волчице, но рык Феликса ее остановил:
— Это опасно!
— Что происходит?! — женщина со слезами на глазах посмотрела в морду оборотня, который навалился на взбешенную волчицу.
— Ты померла, что ли? — к расстерянной Ил из-за ели вышел Бруно.
Гость шел вибрациями и всполохами, как потревоженный призрак.
— Я без понятия, — Ил глянула на свои ладони, которые слабо мерцали в сумерках белым сиянием. — Вроде, нет.
— Еще один йети, — Бруно хохотнул, глядя на Феликса, который пытался утихомирить визгливую и агрессивную суку. — Только почему он черный?
— Ил! Илоша! — крикнула Дебра, протягивая руки к волчице.
— В дом! — рявкнул на нее Феликс.
Оскар крепко схватил шокированную супругу за руку и потащил к особняку, оглядываясь на Феликса и серую волчицу, чьи глаза потеряли изумрудное сияние и стали пустыми стекляшками дикого зверя.
— Я, похоже, одичала, — Ил охнула. — Так и знала, что ничем хорошим мой залет не кончится.
— Ты была беременна? — Бруно недоуменно вскинул бровь. — И кого родила? Мальчика, девочку?
— Йети, — Ил хохотнула. — Мальчика Йети.
— Крутяк, — одобрительно кивнул Бруно. — Йети классные.
Волчица под Феликсом затихла и жалобно заскулила. Оборотень настороженно отполз от нее и сглотнул:
— Искорка?
Волчица загнанно оглянулась на него и повалилась на спину, открывая живот с разбухшими сисечками.
— Искорка, только не говори мне… — Феликс подкрался к ней и заглянул в звериные глаза. — Только не это, Искорка. Вернись ко мне!
Ил устало вздохнула и ветром кинулась к волчице, но пролетела сквозь нее рассерженным призраком. Бруно цокнул и покачала головой.
— Искорка, — простонал Феликс, уткнувшись мордой в шею подвывающей волчицы.
— Мудила, а все из-за тебя! — Ил попыталась пнуть оборотня, и на его спину осыпалось несколько сухих иголок.
— Жалко йети, — Бруно скривился.
— Да нихрена его не жалко! — Ил вновь нырнула в тело волчицы и выплыла из нее недовольным фантомом. — Кажись, с концами одичала. Эта сука не принимает меня.
— Слушай, меня призывают духи только в двух случаях, — Бруно почесал затылок. — Первый, чтобы я их отвел в мир иной, а второй, чтобы поболтать.
— Никаких тебе иных миров, — девушка покружилась вокруг Феликса и волчицы. — Я еще молодая, чтобы умирать.
Она оглянулась на дом и увидела в окне на втором этаже лица родителей. Ил уставилась на друга:
— Ты бы не мог позвонить маме и папе и сказать, что со мной все в порядке, за исключением некоторых обстоятельств? Осторожненько им намекни, что я теперь не йети, а милое привидение, но я обязательно решу этот вопрос. Ага?
