– А ты не видишь, с кем разговариваешь? – неожиданно резко раздается голос гостьи. – Не видишь, насколько я отличаюсь от вас? Разве в вашем мире такие, – она вздернула нос, – быть могут? Конечно же, я Богиня! Богиня организации и эвакуации. Разве не это нужно вам всем сейчас?
Я уставилась на светлую, даже забыв прикрыть свое удивление. А маалик с облегчением выдохнул, засиял улыбкой, никак не вязавшейся с тем, что творилось вокруг, и даже его пальцы перестали водить нервные хороводы.
– Ну как же это хорошо! Слава Вии-шну! – нараспев стал говорить маалик. – С этой проблемой разбираться не мне, вот же чудесно! Я все равно понятия не имею, что со всем этим делать! Ну, раз ночь не заканчивается, пойду-ка я, наконец, высплюсь! – и с этими словами Дин Пратидин радостно развернулся, глянул на пылающую комету, махнул парой рук, и, едва ли не вприпрыжку, удалился в свои хатха?. Все уставились на Богиню. Кроме меня. Я продолжала смотреть в спину маалику. Тому, кому так и не задала вопрос. Тому, кто должен был хранить все имеющиеся у нас знания, и помочь понять то, что сказал мне Вии-шну.
Тому, кто был обычным человеком. И чьи восемь рук нужны были для того, чтобы раздавать раа–ста.
И взбивать подушку.
Ничего нового. Кроме разочарования.
И потери надежды.
Где еще я могу найти то, что ищу? Я не хочу верить в то, что все происходящее означает конец нашего мира! Нет, не хочу!
– Так ты все-таки Богиня? Какое имя ты выбрала себе? – тихо спросила я её, на всякий случай, склонившись.
Посланница замерла. Она стояла, сцепив зубы, и ей явно не нравилось находиться тут. Она быстро оглядела меня, как-то по-особому сосредоточившись на лице, и, кажется, приняла решение.
– А тот убежавший дядька – паук? – так же тихо ответила она мне. Я заметила, как дрожали её пальцы. – Похоже, ты-то меня Богиней не считаешь. Так?
Я растерялась от ее слов. Кивнула.
– Я Лавина. Имя, прямо подходящее всему, что здесь творится!
Огонь создавал на её коже и волосах странный отблеск. Так, будто бы и она тоже отчасти была огнем. Она смотрела мне прямо в глаза. Даже при такой огромной разнице в росте, мне чудилось, что она смотрит на меня сверху вниз. И трясется при этом.
– Я выбрала себе имя Индра. Тебя ведь Инь прислала, да? Она прислала тебя, чтобы нам помочь? – я замерла, и боясь, и, одновременно, надеясь услышать её ответ.
– Инь? А, Ина! – хмыкнула она. – Все же твой мир отражается в ее грани … – Лавина задумалась, и долго не отвечала. Но, уже когда послышались новые возгласы и толпы, и охотников, гостья сказала то, что раскололо мои иллюзии. – Нет, это не она. Она пыталась вам помочь, но, похоже, именно я и встала у нее на пути. Я не должна была оказаться тут...
– Богиня! Что нам делать?! – со всей округи раздались голоса и по толпе снова пошли волны. – Как нам спастись?
– ...но я – тут.
Последние слова Лавины я почти что не расслышала.
Она кивнула, как будто бы – самой себе. Взглянула на всех еще раз. И пошла в толпу, как будто в холодную воду нырнула. Но стихия ее приняла, посчитала своей. Расступилась, как прежде – перед мааликом. Лавина дошла до Чанди, забралась на несколько ступеней лестницы, задержав свой взгляд на разбегающихся по стенам узорах, и постаралась говорить громче.
– Слушайте! Отвечайте только на мои вопросы и – слушайте! Сколько жителей осталось в вашем городе?
Лавина расспрашивала о поселении, о том, насколько близко к нему пожар, о том, достаточно ли широка полоса воды, отделяющая от него Храмовую Гору, часто ли у нас такое происходит, и знаем ли мы, что делать в таких случаях. На последнее все промолчали, и только Сур рассказал, что огонь – это то, что находится в печи, и освещает путь вечерами. Лавина хотела узнать еще множество деталей о том, что происходит, но ночь была долгой, капли давно застыли, и времени не было совсем. Огонь всегда живет своей жизнью. Вскоре Лавина собрала тех, кто был на Храмовой Горе, в несколько групп. Тех, кто был быстрее, отправила в поселение собирать братьев и сестер, и переводить их сюда. Строго сказала, что брать с собой нужно только самое необходимое. Ценное – это люди, а не вещи. Более сильных она отправила копать ров вокруг бушующего пожара. И даже охотники внимали ее словам, и сама она тоже отправилась со второй группой, чтобы помешать огню распространиться и дальше. Мне же, перед уходом, сказала следующее:
– Сейчас все заняты только пожаром. Пока что это – все, что я могу сделать. Решить меньшую из проблем и отвлечь от большей. Почему-то мне кажется, что у тебя есть талант видеть то, что не видят другие. Нужно его еще раз применить. Ты должна найти укрытие. Нам всем нужно где-то спрятаться. Нам нужно убежище, которое выдержит то, что грозит Авишкару.
Нет, ее имя – не Лавина. Это в своем мире, в мире Инь, она была обычным человеком. Но в Авишкар – она и правда Богиня. И это сотворило с ней не её появление здесь. Богиней её сделали её же слова, её стремления и поступки. Её желание взглянуть себе же в глаза и спасти других. Для того, чтобы стать чудотворцем, не обязательно куда-то уходить. Это можно сделать там, где ты есть. Главное – делать. И здесь она – дух Ай-Наа! И как много уже последовали за ней!
– Индра! – Нита и Сур снова рядом со мной. Глядя на их мордашки, почему-то так и захотелось прижать их к себе, самой стать для них убежищем, укрытием. Загородить собой от всех неприятностей. Но Сур уже противится такому. Я лишь положила ладони ему на плечи. Зато Нита сама кинулась ко мне, и обняла всеми четырьмя руками. Да, руки нужны для танцев и объятий!
Нита всхлипывала. Даже её спокойный нрав не смог устоять в этой круговерти.
– Я думала... Я думала – стоит только вам встретиться! Я думала – будет чудо! Все вернется, как было, и настанет утро, и ты опять будешь танцевать!
– Угу... Что время назад отмотается, а мы все про это красное небо даже и не вспомним! – ворчал Сур. – Сейчас не время для твоих сказок, Нита!
Вспомним... В голову закралась одна мысль. Одна очень неприятная мысль.
– Сур... А кто настолько стар, что мог помнить все? И настолько, чтобы...
– ...Чтобы знать, где можно укрыться людям?
И мы все знали этот ответ.
– Арьям!..
Тьфу! Ну неужели даже катастрофа не может служить достаточной причиной, чтобы лишний раз не разговаривать с этой грозовой тучей?!
На удивление, в бхандаре его не было. Наверное, сюда стоило заходить с желанием его не встретить – и тогда бы он, конечно же, тут же и появился. Но сейчас это не работало.
– Сур! Ты можешь сделать для меня одну отчаянную вещь?
В глазах мальчишки, конечно, тут же появился азарт.
– Какую, сестра?
– Сказать мне правду!
– А какую именно? – на всякий случай уточнил Сур. Нита подсказала ему шепотом:
– Сур, она знает, что ты гуляешь по ночам!
Тот сдался.
– Что ты хочешь знать? Еще один короткий лаз? Куда?
– В страшное место. В хатха? Арьяма. Заметь, меня никто не заставляет, я сама тебя об этом прошу.
– Не знаешь ты, о чем просишь...
Как Сур ориентировался в этих коридорах и проходах, для меня было загадкой. Так же, как и то, как все это могло поместиться под руками Вии-шну. При свете огней они все казались одинаковыми, куда бы мы ни свернули. Но Сур упрямо вел нас... куда-то.
– Стучать тоже сама будешь? – с подначкой спросил Сур. Мы стояли у одной из дверей. По-видимому, именно здесь Арьям и обитал.
Постучать в дверь Арьяма... Что страшнее? Он – или комета?
Кривлю лицо. Стучусь.
И – никакой реакции. Неужели столько людей могут сейчас просто ждать когда начнется время? Или повышенная сонливость – это следствие получения ранга?
– Индра, громче давай! – шепчет Сур. А, не шепчет. Подальше отошел, и Ниту за собой спрятал. Я, оказывается, когда стучалась, зажмурила глаза. А это неплохой метод! Снова зажмуриваюсь и стучу.
Несколько вдохов, потом еще немного, и еще чуть-чуть – а результата все нет. Сур уже уселся прямо на пол (но не слишком близко), очевидно, решив, что рассматривать потолок в таком положении удобнее. А я...
Я принялась в дверь долбить. Уже без перерывов. Что же это такое? Чем дольше ночь – тем крепче сон?!
– Ну неужели не понятно – если не открывают, значит – не хотят открывать! – раздается рычащий голос прямо у меня под ухом, а рука, так и не успев затормозить, с очередным "стуком" приземляется прямо...
Приземляется Арьяму прямо в лоб.
– Ой-й! – вскрикивает от боли он.
– Ай! – вскрикиваю от страха я, все же приоткрыв немного один зажмуренный глаз.
И вот тут мне старика почему-то стало жалко. По-настоящему, а не потому, что так надо. Он скулил, потирая образовывающуюся шишку, а я, не соображая, что и делаю, схватила руками его голову, и начала дуть на лоб – ну, это же всегда помогало! И только потом увидела расширенные глаза – Сура, Ниты, Арьяма, а, в блеске его лысины – еще и свои.
– Простите! – искренне выпалила я. – И за шишку, и за беспокойство, и за...
Арьям рыкнул. Но больше уже так, для острастки.
– Что за ночь такая?! – пробурчал он, все еще не отнимая руку от лица. – Людей еще тут толпы навезли, ходят, топают над головой!.. Будто им места в поселении мало!
– Но ведь им нужно где-то укрыться! Там пожар! Совсем рядом! А скоро на всех нас...
– Нашли еще тоже повод для беспокойства! – уже более сердито прогундосил он. – Подумаешь – коме-ета! Пожа-ар! Надо теперь всех переполошить, заставить маршировать под дудку по указателям! Не хватало еще, чтобы они тут у меня под дверью толклись!..
– А они бы все как раз сюда и влезли! – подала голос Нита, оглядываясь. Арьям сильнее высунул голову в коридор.
– Ага! Ты еще и подмогу привела! Пример, что ли, остальным показывать?!
Нита сжалась, юркнула за спину Сура.
– Но, если это может спасти их жизни?! – вступилась за Ниту я. Уже возмущенная и рассерженная словами этого старика.
– Это не поможет, – покачал головой Сур.
– Почему? – хором воскликнули мы. Почему-то, все трое. С беспокойством – Нита и я, а вот Арьям – с явным интересом.
– Потому что это бесполезно, – как малым детям, пояснил Сур. – Слой слишком тонкий. Проще уж всем в саду и на нат-а анди остаться – хотя бы обломками не придавит.
С удивлением я обнаружила, как активно кивает Арьям. С улыбкой. Это, и правда, что-то парадоксальное – спокойно спать и безмятежно улыбаться в таких условиях! И, почему-то, я это вижу уже второй раз за эту ночь. И это довело меня до потери шанти?.
– Да что ты нашел в этом веселого, мерзкий старикашка? – внезапно вызверилась я. – Возможно, мы все погибнем, не успеет время снова начать свой бег! Как ты только можешь быть столь черствым, столь безжалостным по отношению к другим? Даже к тем, кого ты сам знаешь?
Натура Арьяма, так мирно дремавшая несколько последних вдохов, пробудилась. Он засверкал глазами и оскалил пасть.
– Девчонка! Как должна быть мала твоя вера! Всё, что творится – дело рук Богов! Неужели у тебя хватает ничтожности, чтобы искать решение там, где нет и проблемы?! Что бы ты ни видела над головой – там и должно быть! Уйди отсюда и оставь меня в покое! – уже орал он.
Но его крик заставил меня только поднять взгляд. Сегодня все идет шиворот навыворот.
– Я верю. Я верю в то, что это не может быть концом нашего мира! Я верю в то, что ничего не делается просто так. Но все, что свершилось, или должно произойти – делается нашими руками! И поэтому, я верю, что людям нужна помощь! И поэтому, только такой древний сморщенный артефакт, как ты, можешь знать Храмовую Гору настолько, чтобы помочь отыскать тут убежище, где мы, все мы, сможем это пережить!
Древний артефакт... Что-то крутилось в моей голове, пока вдруг всё, сказанное, услышанное, обрывки догадок и мыслей, не сложилось в одну картину.
– Это же ведь ты! – произнесла я почти одними губами. – Это же ты – хранитель всех знаний! И как я не поняла этого сразу?
– Не понимаю, о чем ты! – сначала сказал он, но взглянул на меня. Состроил рожу, выглянул еще раз за дверь, посмотрел по сторонам, и махнул рукою ребятам. Приглашая зайти.
– Догадалась, поразительно! Хранитель самого ценного, что есть в бхандаре, еще и хранитель самого ценного, что может быть в голове! Впрочем, – он сбавил тон, – если бы сразу поняла – неважный хранитель из меня бы вышел. Я и так самый старый из всех, кто живет в Авишкар. Всё и так, с каждым днем, становится слишком явным для таких любопытных, как ты.
За нашими спинами закрылась дверь. Мы были в хатха? хранителя.
Кроме предметов быта, здесь не было ничего. Кроме самого Арьяма. Моя ярость, поутихшая было при осознании того, что цель моих поисков, наконец, передо мной, снова начинала давать о себе знать.
– Так все же хранитель – это ты! Ты! – я перевела дух. – Так почему ты отсиживаешься в своих катакомбах, если знаешь, как можно помочь людям? Почему не расскажешь всем то, что тебе известно?
– Почему-почему?.. Да потому что мне тут нравится! А люди сами справятся, и без меня!
Я качала головой.
– То, что ты говоришь, основано не на вере... Подо всеми твоими рассуждениями лежит что-то другое, то, что не свойственно Авишкару. Оно пришло извне. Это страх. Страх и раздражение! Разве это то, что должно быть у хранителя знаний?
– Между прочим, очень удобно! Советую! – Арьям тыкнул в меня крючковатым пальцем. Странно. Но я его больше не боялась. Может быть, в чем-то он и прав? Злость тоже может быть полезна, и она может быть сильнее страха, так же, как и любовь? – Страх – это основа безопасности! А знания нужно беречь!
Я устало вздохнула. Не дожидаясь разрешения, села прямо на пол.
– Беречь... А для кого беречь то? Кто может ими пользоваться? Кому они принесли благо в жизни?
– Ну вот... – Арьям замешкался. – Да много ли вы вообще знаете в этой жизни-то? Вы даже и представления не имеете, через что мне пришлось пройти за все восходы звезды Орас, что я застал! – в конце концов отмахнулся он.
Повисла пауза. Так, будто в отсутствие времени, в этих покоях застыла и сама мысль о нем. Арьям отвернулся к окну. Из него не было видно ни комету, ни уже затухающий пожар. И только небо само было густо – апельсинового цвета.
Закат. Закат нашего мира.
– Ладно, – в конце концов поднялась я. – Здесь мы ничего не добьемся. Сур, мне очень понадобится твоя помощь! Нам придется как-то втроем обыскать все, что только можно, но нам нужно найти укрытие.
Сур и Нита направились за мной.
– Ну и пусть эти знания тут и остаются!
– Угу! Комета врежется – только знания тут и будут! – Нита, проходя, склонилась перед Арьямом, как и следовало поступить. Но как она сумела сделать это так, будто имела в виду совершенно другое? – Одни знания, и ни одной живой души...
– Да стойте вы! Стойте! – не выдержал Арьям. – Покажу я вам, где можно укрыть так много людей!
Я улыбнулась. На самом деле, мне хотелось злобно рассмеяться и трясти, трясти хранителя за плечи, пока он не расскажет нам все выкрутасы Авишкара. Но праздновать победу было еще рано.
– Хорошо, – обернулась я. Улыбку я успела спрятать. – Веди! Но это еще не все!
Арьям схватился за голову. Как мало он сейчас напоминал того грозного хранителя бхандара!
– Ну что еще?! Разве мало испытаний за сегодня на мою голову?
– Мне нужно понять, что сказал Вии-шну. Тогда, во время моего танца.
– А разве ты сама не поняла? – похоже, ехидство в Арьяме не искоренить. – Разве это не похоже на то, что происходит?
Я уставилась на светлую, даже забыв прикрыть свое удивление. А маалик с облегчением выдохнул, засиял улыбкой, никак не вязавшейся с тем, что творилось вокруг, и даже его пальцы перестали водить нервные хороводы.
– Ну как же это хорошо! Слава Вии-шну! – нараспев стал говорить маалик. – С этой проблемой разбираться не мне, вот же чудесно! Я все равно понятия не имею, что со всем этим делать! Ну, раз ночь не заканчивается, пойду-ка я, наконец, высплюсь! – и с этими словами Дин Пратидин радостно развернулся, глянул на пылающую комету, махнул парой рук, и, едва ли не вприпрыжку, удалился в свои хатха?. Все уставились на Богиню. Кроме меня. Я продолжала смотреть в спину маалику. Тому, кому так и не задала вопрос. Тому, кто должен был хранить все имеющиеся у нас знания, и помочь понять то, что сказал мне Вии-шну.
Тому, кто был обычным человеком. И чьи восемь рук нужны были для того, чтобы раздавать раа–ста.
И взбивать подушку.
Ничего нового. Кроме разочарования.
И потери надежды.
Где еще я могу найти то, что ищу? Я не хочу верить в то, что все происходящее означает конец нашего мира! Нет, не хочу!
– Так ты все-таки Богиня? Какое имя ты выбрала себе? – тихо спросила я её, на всякий случай, склонившись.
Посланница замерла. Она стояла, сцепив зубы, и ей явно не нравилось находиться тут. Она быстро оглядела меня, как-то по-особому сосредоточившись на лице, и, кажется, приняла решение.
– А тот убежавший дядька – паук? – так же тихо ответила она мне. Я заметила, как дрожали её пальцы. – Похоже, ты-то меня Богиней не считаешь. Так?
Я растерялась от ее слов. Кивнула.
– Я Лавина. Имя, прямо подходящее всему, что здесь творится!
Огонь создавал на её коже и волосах странный отблеск. Так, будто бы и она тоже отчасти была огнем. Она смотрела мне прямо в глаза. Даже при такой огромной разнице в росте, мне чудилось, что она смотрит на меня сверху вниз. И трясется при этом.
– Я выбрала себе имя Индра. Тебя ведь Инь прислала, да? Она прислала тебя, чтобы нам помочь? – я замерла, и боясь, и, одновременно, надеясь услышать её ответ.
– Инь? А, Ина! – хмыкнула она. – Все же твой мир отражается в ее грани … – Лавина задумалась, и долго не отвечала. Но, уже когда послышались новые возгласы и толпы, и охотников, гостья сказала то, что раскололо мои иллюзии. – Нет, это не она. Она пыталась вам помочь, но, похоже, именно я и встала у нее на пути. Я не должна была оказаться тут...
– Богиня! Что нам делать?! – со всей округи раздались голоса и по толпе снова пошли волны. – Как нам спастись?
– ...но я – тут.
Последние слова Лавины я почти что не расслышала.
Она кивнула, как будто бы – самой себе. Взглянула на всех еще раз. И пошла в толпу, как будто в холодную воду нырнула. Но стихия ее приняла, посчитала своей. Расступилась, как прежде – перед мааликом. Лавина дошла до Чанди, забралась на несколько ступеней лестницы, задержав свой взгляд на разбегающихся по стенам узорах, и постаралась говорить громче.
– Слушайте! Отвечайте только на мои вопросы и – слушайте! Сколько жителей осталось в вашем городе?
Лавина расспрашивала о поселении, о том, насколько близко к нему пожар, о том, достаточно ли широка полоса воды, отделяющая от него Храмовую Гору, часто ли у нас такое происходит, и знаем ли мы, что делать в таких случаях. На последнее все промолчали, и только Сур рассказал, что огонь – это то, что находится в печи, и освещает путь вечерами. Лавина хотела узнать еще множество деталей о том, что происходит, но ночь была долгой, капли давно застыли, и времени не было совсем. Огонь всегда живет своей жизнью. Вскоре Лавина собрала тех, кто был на Храмовой Горе, в несколько групп. Тех, кто был быстрее, отправила в поселение собирать братьев и сестер, и переводить их сюда. Строго сказала, что брать с собой нужно только самое необходимое. Ценное – это люди, а не вещи. Более сильных она отправила копать ров вокруг бушующего пожара. И даже охотники внимали ее словам, и сама она тоже отправилась со второй группой, чтобы помешать огню распространиться и дальше. Мне же, перед уходом, сказала следующее:
– Сейчас все заняты только пожаром. Пока что это – все, что я могу сделать. Решить меньшую из проблем и отвлечь от большей. Почему-то мне кажется, что у тебя есть талант видеть то, что не видят другие. Нужно его еще раз применить. Ты должна найти укрытие. Нам всем нужно где-то спрятаться. Нам нужно убежище, которое выдержит то, что грозит Авишкару.
Нет, ее имя – не Лавина. Это в своем мире, в мире Инь, она была обычным человеком. Но в Авишкар – она и правда Богиня. И это сотворило с ней не её появление здесь. Богиней её сделали её же слова, её стремления и поступки. Её желание взглянуть себе же в глаза и спасти других. Для того, чтобы стать чудотворцем, не обязательно куда-то уходить. Это можно сделать там, где ты есть. Главное – делать. И здесь она – дух Ай-Наа! И как много уже последовали за ней!
– Индра! – Нита и Сур снова рядом со мной. Глядя на их мордашки, почему-то так и захотелось прижать их к себе, самой стать для них убежищем, укрытием. Загородить собой от всех неприятностей. Но Сур уже противится такому. Я лишь положила ладони ему на плечи. Зато Нита сама кинулась ко мне, и обняла всеми четырьмя руками. Да, руки нужны для танцев и объятий!
Нита всхлипывала. Даже её спокойный нрав не смог устоять в этой круговерти.
– Я думала... Я думала – стоит только вам встретиться! Я думала – будет чудо! Все вернется, как было, и настанет утро, и ты опять будешь танцевать!
– Угу... Что время назад отмотается, а мы все про это красное небо даже и не вспомним! – ворчал Сур. – Сейчас не время для твоих сказок, Нита!
Вспомним... В голову закралась одна мысль. Одна очень неприятная мысль.
– Сур... А кто настолько стар, что мог помнить все? И настолько, чтобы...
– ...Чтобы знать, где можно укрыться людям?
И мы все знали этот ответ.
– Арьям!..
Тьфу! Ну неужели даже катастрофа не может служить достаточной причиной, чтобы лишний раз не разговаривать с этой грозовой тучей?!
На удивление, в бхандаре его не было. Наверное, сюда стоило заходить с желанием его не встретить – и тогда бы он, конечно же, тут же и появился. Но сейчас это не работало.
– Сур! Ты можешь сделать для меня одну отчаянную вещь?
В глазах мальчишки, конечно, тут же появился азарт.
– Какую, сестра?
– Сказать мне правду!
– А какую именно? – на всякий случай уточнил Сур. Нита подсказала ему шепотом:
– Сур, она знает, что ты гуляешь по ночам!
Тот сдался.
– Что ты хочешь знать? Еще один короткий лаз? Куда?
– В страшное место. В хатха? Арьяма. Заметь, меня никто не заставляет, я сама тебя об этом прошу.
– Не знаешь ты, о чем просишь...
Как Сур ориентировался в этих коридорах и проходах, для меня было загадкой. Так же, как и то, как все это могло поместиться под руками Вии-шну. При свете огней они все казались одинаковыми, куда бы мы ни свернули. Но Сур упрямо вел нас... куда-то.
– Стучать тоже сама будешь? – с подначкой спросил Сур. Мы стояли у одной из дверей. По-видимому, именно здесь Арьям и обитал.
Постучать в дверь Арьяма... Что страшнее? Он – или комета?
Кривлю лицо. Стучусь.
И – никакой реакции. Неужели столько людей могут сейчас просто ждать когда начнется время? Или повышенная сонливость – это следствие получения ранга?
– Индра, громче давай! – шепчет Сур. А, не шепчет. Подальше отошел, и Ниту за собой спрятал. Я, оказывается, когда стучалась, зажмурила глаза. А это неплохой метод! Снова зажмуриваюсь и стучу.
Несколько вдохов, потом еще немного, и еще чуть-чуть – а результата все нет. Сур уже уселся прямо на пол (но не слишком близко), очевидно, решив, что рассматривать потолок в таком положении удобнее. А я...
Я принялась в дверь долбить. Уже без перерывов. Что же это такое? Чем дольше ночь – тем крепче сон?!
– Ну неужели не понятно – если не открывают, значит – не хотят открывать! – раздается рычащий голос прямо у меня под ухом, а рука, так и не успев затормозить, с очередным "стуком" приземляется прямо...
Приземляется Арьяму прямо в лоб.
– Ой-й! – вскрикивает от боли он.
– Ай! – вскрикиваю от страха я, все же приоткрыв немного один зажмуренный глаз.
И вот тут мне старика почему-то стало жалко. По-настоящему, а не потому, что так надо. Он скулил, потирая образовывающуюся шишку, а я, не соображая, что и делаю, схватила руками его голову, и начала дуть на лоб – ну, это же всегда помогало! И только потом увидела расширенные глаза – Сура, Ниты, Арьяма, а, в блеске его лысины – еще и свои.
– Простите! – искренне выпалила я. – И за шишку, и за беспокойство, и за...
Арьям рыкнул. Но больше уже так, для острастки.
– Что за ночь такая?! – пробурчал он, все еще не отнимая руку от лица. – Людей еще тут толпы навезли, ходят, топают над головой!.. Будто им места в поселении мало!
– Но ведь им нужно где-то укрыться! Там пожар! Совсем рядом! А скоро на всех нас...
– Нашли еще тоже повод для беспокойства! – уже более сердито прогундосил он. – Подумаешь – коме-ета! Пожа-ар! Надо теперь всех переполошить, заставить маршировать под дудку по указателям! Не хватало еще, чтобы они тут у меня под дверью толклись!..
– А они бы все как раз сюда и влезли! – подала голос Нита, оглядываясь. Арьям сильнее высунул голову в коридор.
– Ага! Ты еще и подмогу привела! Пример, что ли, остальным показывать?!
Нита сжалась, юркнула за спину Сура.
– Но, если это может спасти их жизни?! – вступилась за Ниту я. Уже возмущенная и рассерженная словами этого старика.
– Это не поможет, – покачал головой Сур.
– Почему? – хором воскликнули мы. Почему-то, все трое. С беспокойством – Нита и я, а вот Арьям – с явным интересом.
– Потому что это бесполезно, – как малым детям, пояснил Сур. – Слой слишком тонкий. Проще уж всем в саду и на нат-а анди остаться – хотя бы обломками не придавит.
С удивлением я обнаружила, как активно кивает Арьям. С улыбкой. Это, и правда, что-то парадоксальное – спокойно спать и безмятежно улыбаться в таких условиях! И, почему-то, я это вижу уже второй раз за эту ночь. И это довело меня до потери шанти?.
– Да что ты нашел в этом веселого, мерзкий старикашка? – внезапно вызверилась я. – Возможно, мы все погибнем, не успеет время снова начать свой бег! Как ты только можешь быть столь черствым, столь безжалостным по отношению к другим? Даже к тем, кого ты сам знаешь?
Натура Арьяма, так мирно дремавшая несколько последних вдохов, пробудилась. Он засверкал глазами и оскалил пасть.
– Девчонка! Как должна быть мала твоя вера! Всё, что творится – дело рук Богов! Неужели у тебя хватает ничтожности, чтобы искать решение там, где нет и проблемы?! Что бы ты ни видела над головой – там и должно быть! Уйди отсюда и оставь меня в покое! – уже орал он.
Но его крик заставил меня только поднять взгляд. Сегодня все идет шиворот навыворот.
– Я верю. Я верю в то, что это не может быть концом нашего мира! Я верю в то, что ничего не делается просто так. Но все, что свершилось, или должно произойти – делается нашими руками! И поэтому, я верю, что людям нужна помощь! И поэтому, только такой древний сморщенный артефакт, как ты, можешь знать Храмовую Гору настолько, чтобы помочь отыскать тут убежище, где мы, все мы, сможем это пережить!
Древний артефакт... Что-то крутилось в моей голове, пока вдруг всё, сказанное, услышанное, обрывки догадок и мыслей, не сложилось в одну картину.
– Это же ведь ты! – произнесла я почти одними губами. – Это же ты – хранитель всех знаний! И как я не поняла этого сразу?
– Не понимаю, о чем ты! – сначала сказал он, но взглянул на меня. Состроил рожу, выглянул еще раз за дверь, посмотрел по сторонам, и махнул рукою ребятам. Приглашая зайти.
– Догадалась, поразительно! Хранитель самого ценного, что есть в бхандаре, еще и хранитель самого ценного, что может быть в голове! Впрочем, – он сбавил тон, – если бы сразу поняла – неважный хранитель из меня бы вышел. Я и так самый старый из всех, кто живет в Авишкар. Всё и так, с каждым днем, становится слишком явным для таких любопытных, как ты.
За нашими спинами закрылась дверь. Мы были в хатха? хранителя.
Кроме предметов быта, здесь не было ничего. Кроме самого Арьяма. Моя ярость, поутихшая было при осознании того, что цель моих поисков, наконец, передо мной, снова начинала давать о себе знать.
– Так все же хранитель – это ты! Ты! – я перевела дух. – Так почему ты отсиживаешься в своих катакомбах, если знаешь, как можно помочь людям? Почему не расскажешь всем то, что тебе известно?
– Почему-почему?.. Да потому что мне тут нравится! А люди сами справятся, и без меня!
Я качала головой.
– То, что ты говоришь, основано не на вере... Подо всеми твоими рассуждениями лежит что-то другое, то, что не свойственно Авишкару. Оно пришло извне. Это страх. Страх и раздражение! Разве это то, что должно быть у хранителя знаний?
– Между прочим, очень удобно! Советую! – Арьям тыкнул в меня крючковатым пальцем. Странно. Но я его больше не боялась. Может быть, в чем-то он и прав? Злость тоже может быть полезна, и она может быть сильнее страха, так же, как и любовь? – Страх – это основа безопасности! А знания нужно беречь!
Я устало вздохнула. Не дожидаясь разрешения, села прямо на пол.
– Беречь... А для кого беречь то? Кто может ими пользоваться? Кому они принесли благо в жизни?
– Ну вот... – Арьям замешкался. – Да много ли вы вообще знаете в этой жизни-то? Вы даже и представления не имеете, через что мне пришлось пройти за все восходы звезды Орас, что я застал! – в конце концов отмахнулся он.
Повисла пауза. Так, будто в отсутствие времени, в этих покоях застыла и сама мысль о нем. Арьям отвернулся к окну. Из него не было видно ни комету, ни уже затухающий пожар. И только небо само было густо – апельсинового цвета.
Закат. Закат нашего мира.
– Ладно, – в конце концов поднялась я. – Здесь мы ничего не добьемся. Сур, мне очень понадобится твоя помощь! Нам придется как-то втроем обыскать все, что только можно, но нам нужно найти укрытие.
Сур и Нита направились за мной.
– Ну и пусть эти знания тут и остаются!
– Угу! Комета врежется – только знания тут и будут! – Нита, проходя, склонилась перед Арьямом, как и следовало поступить. Но как она сумела сделать это так, будто имела в виду совершенно другое? – Одни знания, и ни одной живой души...
– Да стойте вы! Стойте! – не выдержал Арьям. – Покажу я вам, где можно укрыть так много людей!
Я улыбнулась. На самом деле, мне хотелось злобно рассмеяться и трясти, трясти хранителя за плечи, пока он не расскажет нам все выкрутасы Авишкара. Но праздновать победу было еще рано.
– Хорошо, – обернулась я. Улыбку я успела спрятать. – Веди! Но это еще не все!
Арьям схватился за голову. Как мало он сейчас напоминал того грозного хранителя бхандара!
– Ну что еще?! Разве мало испытаний за сегодня на мою голову?
– Мне нужно понять, что сказал Вии-шну. Тогда, во время моего танца.
– А разве ты сама не поняла? – похоже, ехидство в Арьяме не искоренить. – Разве это не похоже на то, что происходит?
