Сказок в жизни не бывает
Вообще, это история со счастливым концом. Во всяком случае – для меня. Дочитав, вы, должно быть, возмутитесь "Да как так?!", но ведь все, что ни случается – к лучшему, правда? Ну, со мной, по крайней мере, это прокатило.
Утверждать, конечно, можно что угодно. Вот Ас хоть сейчас ляпнет, что сангрия только летом хороша, а вы с эдаким скептицизмом склоните голову набок, как и я. Но, несомненно, всегда было одно: все женщины – ведьмы! Ну вот сами посудите, у меня даже список есть... Этих... как его... Признаков! Я даже сейчас их перечислить могу, смотрите.
Во-первых, умение убеждать. Да еще и ничего не говоря! А как это еще объяснить можно? Она только смотрит, моргает, а ты уже и согласен на все!
Или вот хоть цветы эти – ну зачем, зачем они им? Зачем просят постоянно эти букеты? А я скажу вам! Цветы же потом в дело идут, на зелья и прочую лабуду. А зачем еще-то? Мне вот они и даром не нужны!
Ну и красота, конечно! Ну а с чего бы ей еще быть, красоте этой? Пройдет мимо хоть любая – а ты и голову свернешь. Вопрос – а с чего бы? Вот, правильно! Ведьма потому что!
Конечно, кто-то попросту этого и не осознает. Есть такие, недалекие, и среди них самих, кстати, тоже. Очередную свою же нечаянную ворожбу воспринимают как сюрприз судьбы! Ка-ак же! Случа-айность это все у них! Ну да эти хотя бы безобидные, дурочки, что с них взять? А вот те, которые лишь на людях из себя дурочку строят – гораздо хуже! И ведь все-то у них гладко, и не придерешься ведь – глазами только хлопают, и на совесть ну давить! И все. Бежишь сам же с извинениями! Представляете? Ну разве не ведьмы? Или эти еще есть – карьеристки! Этих-то за версту видно! Да быть не может, чтобы они без магии обходились! И что толку своими дипломами размахивают? И так же все ясно! В общем, глянешь по сторонам – и даже оторопь берет, до костей прямо так и пробирает! Но вот моя жена...
Моя жена всей этой своей ведьмовской сути даже и не скрывала. Даже ради приличия! Посмотрит только, бывало, как на дурака – но ведь ясно же, что сама она в курсе, что ведьма.
И как меня только угораздило при всем при этом жениться, спросите вы? И попадете своим вопросом в са-амую точку! А все потому, что это сейчас я такой умудренный опытом и познаниями женских заморочек. А раньше я совсем был юн. Юн и наивен. И в сказки даже верил – вот оно как! А сказок, как известно, в жизни не бывает.
Но это слишком поздно до меня дошло. А, когда дошло, тут-то я и заметался! Еще бы – ведь уже и жизнь свою спасать как-то надо?! А все то, что жена до этого от меня скрывала, все же начало потихоньку в жизнь-то просачиваться и себя проявлять.
Я-то поначалу тоже ведь не сразу понял, что за жизнь опасаться надо, и еще пытался ее на чистую воду вывести. Так бы вот раз – и созналась она! А? Приглядывал я за ней. Исподволь так, незаметно, конечно. Что я, совсем без мозгов что ли? Я притворялся, вроде как телевизор смотрю, или в игру играю – а сам краем глаза в ее сторону целюсь. А Афина знай себе губы красит – да все ведь красным! Или волосы свои рыжие расчесывает – будто и не замечает ничего, и не подозревает, о чем это я думаю. А сама потихоньку к подружкам – шасть! Знамо дело – на шабаш. Ну, думаю, все! Притаился, возвращается, а я резко ей навстречу выхожу. Подкрадываюсь, тихо так – чтобы совсем внезапно было. Думаю, выдаст себя! Тут то и сказке конец! А она только вскрикнет:
– Ай, Поль, напугал! И что тебе опять ночами не спится! – да и дальше пройдет, как ни в чем не бывало. Коготками только своими вцепился – обнимает вроде как, или за руку ущипнет. Шутит она все, ведьма.
Но стало это все же в ней проявляться, стало! По чуть-чуть, иногда. То тут, то там. Мелькало в уголках ухмылки. Искрилось в радужке зрачка. Выглядывало между бровей. И так вот, постепенно, лицо, весьма красивое, кстати, начинало превращаться в гримасу. ..Что? У своей жены со временем тоже начинали замечать такое? Ну дела... И тут – ведьма! А моя, как я уже говорил, ...а, не говорил? Так вот, моя, мало того, что ведьма, так еще и ведьма она была – страшная! Тут-то я и осознал, понял наконец, в какой переплет попал!
Затаился. Улыбаюсь, киваю, глажу, успокаиваю, а сам думу думаю, как же из этой ситуации и выпутаться. Ведьма же, того, и проклясть может! В червяка превратить – вот запросто! Я не хочу вот в червяка! Больно уж они... противные!
Но однажды... Однажды Афина сделала это. Показала себя во всей, так сказать, красе! Представляете, заявляется в комнату, застывает во весь свой рост в проеме двери, будто кроме нее – и другого мира-то и нет, и говорит. Вот прямо без обиняков всяких, прямым таким, знаете, текстом:
– Ухожу я от тебя, Поль. Больно уж на червяка ты стал похож. И смотришь на меня так же! А они ну больно уж противные!
Оглядываюсь – а у нее уже и вещи все собраны, по чемоданам лежат, шкафы-полки с её зельями этими – и те пустые! Я и рта разинуть не успел. Будто по мановению руки! Вот будто бежать собралась – так быстро это все вышло. Говорю ж – ведьма! Даже документы на развод мне под нос брошены!
А я сижу, грустный-грустный, не подаю вида, что у меня на самом деле просто камень с души свалился. Ну, притворяюсь, будто не хочу, чтобы Афина от меня уходила. Тут еще, по ее заказу, конечно, музыка в окно доносится: Саваж этот, не отпускай, типа, меня! Все будто для антуража вот создано!
А я же и сам последние полгода голову морочил, как же мне и с ней развестись, и чтобы она еще за это меня не прокляла, а тут – раз! И вот радоваться бы мне, само же в руки все идет, то, что и хотел давно, но не могу же я так запросто тут вскочить, да и обрадоваться? А вдруг она меня все же проклянет? И грущу потому.
– Как же так, Афина? – спрашиваю. – Все же у нас прекрасно было, ничего не понимаю! И ты гуляла, когда и с кем хотела, и я тебе претензий не высказывал...
Ох, и помолчать бы мне! Ну вот какого черта я это сказал?!
Краем глаза на нее смотрю – а у нее брови сдвинулись, и даже волосы будто развеваются. А окно-то закрыто, между прочим! Ой, думаю, пропал я!
– Не понимаешь? – гневно спрашивает она. – Ты вообще в этой жизни хоть одного человека попытался понять? Ты даже и попытки не сделал! Все, что себе надумал – только за правду и держал, и этому же свято верил, да только стоит оно – чего? Уже не знаю, куда и сбежать из этого дома можно! Да что б ты понял все же человека, с кем много лет уже договориться не можешь! И чтобы тебе это вдвойне отозвалось!
Сказала так, хлопнула дверью – и ушла.
Прокляла меня жена, в общем. Эх, что бы мне вот пять последних минут продержаться? А?
И вот, за голову-то я и схватился, и тут и правда загрустил. Что же делать, прОклятому человеку-то? Сижу, качаю головой, думаю.
И додумал я вот что. Пока в голове ее слова и так, и эдак переворачивал, нашло озарение на меня! Буквально вот светлая мысль! А ведь ничего плохого-то в проклятье Афины и нет! Ха, ведьма, тоже мне! А казалась-то какой! Повторил ее слова в голове еще раз, или два – а ничего же страшного! Это ж даже и не проклятье вовсе. А еще страшной называлась! Я аж плечи расправил. Ну что, всё?
Цель достигнута, я свободен, проклятье – пшик, в квартире просторно. Красота же!?
Но все же, при всей свободе этой не оставляло меня чувство, что, вместо со своими вещами, Афина и воздух из квартиры весь вынесла. Дышать – вот совсем нечем стало! Раньше она не могла тут находиться, теперь – я. Будто это дом в чем-то виноват. И Саваж еще громче, уже по второму кругу заиграл.
When you find the light to an upset shade away...
If you never, never let me go with every melody...
Don't let me go...
Don't cry tonight...
Ну невозможно же!
Потряс я головой, и все же понял, что не могу я тут. Нужно мне срочно туда, где таким, как я, несчастным разведенцам помогают. Собрался наскоро, и пошел.
В бар.
У меня свой шабаш, что я, тут сидеть, переживать, что ли буду?
Музыка, на счастье, в баре была другая. Заказал себе порций пять, наверное, бренди, надо же как-то вознаградить себя за такую победу! И тут она.
– Привет, Анти! – тут же раздается над ухом у меня. Будто из воздуха материализовалась. И глазищами своими зелеными хлоп–хлоп.
Вот тут следует сказать, что у нас жутко длинные имена. Взять вот хоть мое – Константинополь. На целый город хватит! Или Амстердам – фиг выговоришь еще, Ас и сам его с трудом произносит, что уж про хмельных клиентов говорить?! Понятно, что в ходу целая куча сокращений! Полным именем себя называла только Афина. И то – исключительно из собственных тщеславия, гордости и высокомерия. И того, что "Фини" слишком похоже на "конец". Но "Анти" меня называла только Александрия. Ри. Считала это едва ли не забавным, из-за моей привычки спорить. Впрочем, было это уже давным-давно.
– Каким это ветром тебя занесло? – удивляюсь я. А Ри пожимает плечами.
– Сама не знаю. Но вот – я здесь! А ты отмечаешь что-то? – оглядывает она ряд уже опустевших рюмок.
Почему-то про Афину мне говорить ей ну вот совсем не хочется. К чему эти сопли сейчас разводить? И потому я выпрямляю спину, и заявляю с как можно большей беспечностью:
– Но ведь ты же здесь! Ты когда вернулась? Разве есть повод отмечать хоть что-то еще?
– Ну, теперь я хоть понимаю! – вдумчиво протирая стаканы, проговорил Ас. Ас мне не то, чтобы друг, но, знаете, как это бывает, когда общаешься часто, да еще и под мухой? Скорее, психолог и драгдилер в одном лице. Что-то вроде того. Этот бар принад... принад... тьху! Принад-ле-жал ему, и нас с ним, как и обычно, разделяла барная стойка, а потому видел я его только наполовину. Впрочем, в глазах у меня уже начало двоиться, и количество половинок уже вполне тянуло на целого человека. Так и не определившись, на какую из половинок смотреть, потому что говорили они сразу обе, глаза уставились в пространство где-то посередине.
– Понимаю, почему ты все же женился! – продолжал между тем Ас. Я сконцентрировался, половинки бармена слились в чуть более четкую одну, а моему взгляду получилось выразить все то недоумение, на которое уже был не способен язык. – Да ты посмотри только! Можно подумать, сам ни разу не замечал. Длинные огненные волосы, большие глаза... Ну? Понятно почему ты меня раньше с ней не знакомил!
И Ас кивнул сразу на две совершенно противоположные в пространстве точки. Нет, когда хозяин и бармен – это одно и то же лицо, это просто беда! Нажаловаться даже некому! А потому я, разумеется, вздохнув, скосил глаз (пока что – один) на поверхность стойки, куда и указывал Ас. Там совершенно беспечно лежал мой бумажник. Ну а что!? Я же гуляю! Празд-ну-ю! В моем кошельке Ас ориентировался не хуже, чем у себя в квартире. Вот и сейчас ловко его подцепил, (другой рукой так же ловко закинул на полку затертый до дыр стакан), а пальцы изящно извлекли из потайного кармашка (да уж, потайного!) фото. На фото была Афина. И я. Наше третье свидание. Подумать только, а ведь с тех пор и года еще не прошло! Я сморщил нос – на фото она еще не была похожа на ведьму.
– Ну? – опять спросил меня Ас. Ты посмотри, это же один типаж! – он поднял фотографию повыше, и снова кивнул в ту, вторую точку пространства за моей спиной. Ну что ты будешь делать?! Пришлось обернуться!
На миг мне показалось, что у меня снова начало двоиться в глазах. Те же рыжие волосы, те же зеленые глаза... Но – нет. Это была Ри. В этот момент, как нарочно, в зале ее остановил кто-то из давних знакомых. И, черт, Ас был прав! Как я мог раньше не замечать такой очевидной вещи? Я на миг зажмурил глаза. Открыл, присмотрелся. Да, они определенно были похожи. Очень похожи! Но, если у Афины цвет был ярко-медный, то волосы Ри скорее походили на солнечный янтарь. Афина всегда их укладывала в крупные волны, Ри же – носила прямые. Афина красила губы помадой почти пурпурно-алого цвета, а Ри обходилась без нее вовсе. Но глаза, огромные глаза, зеленущие, поразительной глубины цвета, были у обеих! Ас хитро мне подмигнул.
– Понятно, почему у тебя там не сложилось. Но тут-то уж свое счастье уж хотя бы не проморгай!
Ри загородил кто-то из толпы. Я еще раз тряхнул головой, и с трудом повернул голову обратно к бармену. Махнул рукой, чуть было не сбив со стойки свой стакан.
– Да не, не... Мы же тогда были почти что детьми, ну о чем ты говоришь? Давно это было. И мы были друзьями, ничего такого, что ты себе в голове уже нарисовал.
Ас расплылся в хитрой улыбке.
– О-о! Дружба – это очень хорошая основа для чего-то большего!
– Знаешь что? – попытался уставиться на него я. – Ты – беспросветный романтик! А я же, – тут я, конечно, расправил плечи, чтобы было более наглядно, – я – абсолютный ре-а-лист! Я привык смотреть фактам прямо вот в лицо! И я точно вот знаю, что в отношениях хорошему ничему и не бывать! Так что незачем марать ими дружбу!
Тут перед моим как раз таки лицом возникла Ри.
– О чем вы тут спорите, Анти? – спросила, конечно, она. – Что я пропустила?
Должно быть, речи Аса, так и подзужи... Зу... Так и уговаривавшего меня приударить за Ри, все же оказали на меня свой эффект. Потому что слова, которые лезли на язык, я, в трезвом уме и здравой памяти, ни за что бы не сказал, а идея Аса мне показалась охренительно хорошей. Как тут не поддаться, когда со второй стороны только пьяные невнятные доводы? И, когда Ри снова опустилась на соседний стул, остатки совести, прихватив, заодно, весь разум, сбежали от меня, чтобы хорошенько отдохнуть, и с новыми силами начать пытать меня только с утра. Ну вы-то уж должны меня понимать, правда?
– Да как может что-то произойти без тебя? – чисто как дурак, улыбаюсь я. – Без тебя жизнь просто замирает, и так и ждет, когда же ты к нам вернешься! Представляешь, что тут было, пока ты была в отъезде?
– А, тогда это многое объясняет, – Ри кивает на длиннющую очередь в туалет.
– Ты спасла город от проклятья! – как-то уж слишком сладко мурлычет ей Ас. То он в тень отошел, с усердием трет и так чистые стаканы, притворяясь глухим, а то вот на тебе! – Музей восковых фигур разрушен, и жизнь становится похожа на сказку!
Я перегибаюсь через стойку и дергаю бармена за рукав.
– Эй! А не ты ли мне сейчас в уши лил? А теперь и сам к моей даме подкатываешь? Двуличная же ты личность, Ас! – говорю, вроде как со смехом.
Ас начинает натирать очередной стакан. Можно подумать, когда он заканчивает с последним, первый снова тут же становится грязным. А глазами – то и дело стреляет, лицемер!
– Я не подкатываю, – вполне примирительно говорит он. – Я – создаю вам препятствия!
– Это еще зачем?
– Можно подумать, я людей не знаю! Когда все легко – это и не ценишь. Препятствия нужны! – лыбится он. – Ты же, если препятствий не встретишь, сам себе их создашь, и тогда – какая уж тут сказка? Лопатой не разгребешь!
– Сказок в жизни не бывает, – бурчу я.
– А он прав! – представляете, Ри вступилась за Аса! – Я себе часто придумываю препятствия.
– И какие, например?
– Традиционные. Сказки нужно создавать самому! – шутливо толкает меня Ри. – Забраться в башню повыше, взять еду у незнакомки, отправиться в лес в лютый мороз. Что ты, сказок не знаешь, что ли? – щебечет она уже Асу. Надо же! Уже спелись! Недолго думая (или не думая вообще уже вовсе), цапаю Ри рукой за плечи, делаю Асу знак подать мне камеру, и делаю фото. Не успев толком и проявиться, фотография исчезает в моем бумажнике, закрывая собой Афину. Смена кадра.
Вообще, это история со счастливым концом. Во всяком случае – для меня. Дочитав, вы, должно быть, возмутитесь "Да как так?!", но ведь все, что ни случается – к лучшему, правда? Ну, со мной, по крайней мере, это прокатило.
Утверждать, конечно, можно что угодно. Вот Ас хоть сейчас ляпнет, что сангрия только летом хороша, а вы с эдаким скептицизмом склоните голову набок, как и я. Но, несомненно, всегда было одно: все женщины – ведьмы! Ну вот сами посудите, у меня даже список есть... Этих... как его... Признаков! Я даже сейчас их перечислить могу, смотрите.
Во-первых, умение убеждать. Да еще и ничего не говоря! А как это еще объяснить можно? Она только смотрит, моргает, а ты уже и согласен на все!
Или вот хоть цветы эти – ну зачем, зачем они им? Зачем просят постоянно эти букеты? А я скажу вам! Цветы же потом в дело идут, на зелья и прочую лабуду. А зачем еще-то? Мне вот они и даром не нужны!
Ну и красота, конечно! Ну а с чего бы ей еще быть, красоте этой? Пройдет мимо хоть любая – а ты и голову свернешь. Вопрос – а с чего бы? Вот, правильно! Ведьма потому что!
Конечно, кто-то попросту этого и не осознает. Есть такие, недалекие, и среди них самих, кстати, тоже. Очередную свою же нечаянную ворожбу воспринимают как сюрприз судьбы! Ка-ак же! Случа-айность это все у них! Ну да эти хотя бы безобидные, дурочки, что с них взять? А вот те, которые лишь на людях из себя дурочку строят – гораздо хуже! И ведь все-то у них гладко, и не придерешься ведь – глазами только хлопают, и на совесть ну давить! И все. Бежишь сам же с извинениями! Представляете? Ну разве не ведьмы? Или эти еще есть – карьеристки! Этих-то за версту видно! Да быть не может, чтобы они без магии обходились! И что толку своими дипломами размахивают? И так же все ясно! В общем, глянешь по сторонам – и даже оторопь берет, до костей прямо так и пробирает! Но вот моя жена...
Моя жена всей этой своей ведьмовской сути даже и не скрывала. Даже ради приличия! Посмотрит только, бывало, как на дурака – но ведь ясно же, что сама она в курсе, что ведьма.
И как меня только угораздило при всем при этом жениться, спросите вы? И попадете своим вопросом в са-амую точку! А все потому, что это сейчас я такой умудренный опытом и познаниями женских заморочек. А раньше я совсем был юн. Юн и наивен. И в сказки даже верил – вот оно как! А сказок, как известно, в жизни не бывает.
Но это слишком поздно до меня дошло. А, когда дошло, тут-то я и заметался! Еще бы – ведь уже и жизнь свою спасать как-то надо?! А все то, что жена до этого от меня скрывала, все же начало потихоньку в жизнь-то просачиваться и себя проявлять.
Я-то поначалу тоже ведь не сразу понял, что за жизнь опасаться надо, и еще пытался ее на чистую воду вывести. Так бы вот раз – и созналась она! А? Приглядывал я за ней. Исподволь так, незаметно, конечно. Что я, совсем без мозгов что ли? Я притворялся, вроде как телевизор смотрю, или в игру играю – а сам краем глаза в ее сторону целюсь. А Афина знай себе губы красит – да все ведь красным! Или волосы свои рыжие расчесывает – будто и не замечает ничего, и не подозревает, о чем это я думаю. А сама потихоньку к подружкам – шасть! Знамо дело – на шабаш. Ну, думаю, все! Притаился, возвращается, а я резко ей навстречу выхожу. Подкрадываюсь, тихо так – чтобы совсем внезапно было. Думаю, выдаст себя! Тут то и сказке конец! А она только вскрикнет:
– Ай, Поль, напугал! И что тебе опять ночами не спится! – да и дальше пройдет, как ни в чем не бывало. Коготками только своими вцепился – обнимает вроде как, или за руку ущипнет. Шутит она все, ведьма.
Но стало это все же в ней проявляться, стало! По чуть-чуть, иногда. То тут, то там. Мелькало в уголках ухмылки. Искрилось в радужке зрачка. Выглядывало между бровей. И так вот, постепенно, лицо, весьма красивое, кстати, начинало превращаться в гримасу. ..Что? У своей жены со временем тоже начинали замечать такое? Ну дела... И тут – ведьма! А моя, как я уже говорил, ...а, не говорил? Так вот, моя, мало того, что ведьма, так еще и ведьма она была – страшная! Тут-то я и осознал, понял наконец, в какой переплет попал!
Затаился. Улыбаюсь, киваю, глажу, успокаиваю, а сам думу думаю, как же из этой ситуации и выпутаться. Ведьма же, того, и проклясть может! В червяка превратить – вот запросто! Я не хочу вот в червяка! Больно уж они... противные!
Но однажды... Однажды Афина сделала это. Показала себя во всей, так сказать, красе! Представляете, заявляется в комнату, застывает во весь свой рост в проеме двери, будто кроме нее – и другого мира-то и нет, и говорит. Вот прямо без обиняков всяких, прямым таким, знаете, текстом:
– Ухожу я от тебя, Поль. Больно уж на червяка ты стал похож. И смотришь на меня так же! А они ну больно уж противные!
Оглядываюсь – а у нее уже и вещи все собраны, по чемоданам лежат, шкафы-полки с её зельями этими – и те пустые! Я и рта разинуть не успел. Будто по мановению руки! Вот будто бежать собралась – так быстро это все вышло. Говорю ж – ведьма! Даже документы на развод мне под нос брошены!
А я сижу, грустный-грустный, не подаю вида, что у меня на самом деле просто камень с души свалился. Ну, притворяюсь, будто не хочу, чтобы Афина от меня уходила. Тут еще, по ее заказу, конечно, музыка в окно доносится: Саваж этот, не отпускай, типа, меня! Все будто для антуража вот создано!
А я же и сам последние полгода голову морочил, как же мне и с ней развестись, и чтобы она еще за это меня не прокляла, а тут – раз! И вот радоваться бы мне, само же в руки все идет, то, что и хотел давно, но не могу же я так запросто тут вскочить, да и обрадоваться? А вдруг она меня все же проклянет? И грущу потому.
– Как же так, Афина? – спрашиваю. – Все же у нас прекрасно было, ничего не понимаю! И ты гуляла, когда и с кем хотела, и я тебе претензий не высказывал...
Ох, и помолчать бы мне! Ну вот какого черта я это сказал?!
Краем глаза на нее смотрю – а у нее брови сдвинулись, и даже волосы будто развеваются. А окно-то закрыто, между прочим! Ой, думаю, пропал я!
– Не понимаешь? – гневно спрашивает она. – Ты вообще в этой жизни хоть одного человека попытался понять? Ты даже и попытки не сделал! Все, что себе надумал – только за правду и держал, и этому же свято верил, да только стоит оно – чего? Уже не знаю, куда и сбежать из этого дома можно! Да что б ты понял все же человека, с кем много лет уже договориться не можешь! И чтобы тебе это вдвойне отозвалось!
Сказала так, хлопнула дверью – и ушла.
Прокляла меня жена, в общем. Эх, что бы мне вот пять последних минут продержаться? А?
И вот, за голову-то я и схватился, и тут и правда загрустил. Что же делать, прОклятому человеку-то? Сижу, качаю головой, думаю.
И додумал я вот что. Пока в голове ее слова и так, и эдак переворачивал, нашло озарение на меня! Буквально вот светлая мысль! А ведь ничего плохого-то в проклятье Афины и нет! Ха, ведьма, тоже мне! А казалась-то какой! Повторил ее слова в голове еще раз, или два – а ничего же страшного! Это ж даже и не проклятье вовсе. А еще страшной называлась! Я аж плечи расправил. Ну что, всё?
Цель достигнута, я свободен, проклятье – пшик, в квартире просторно. Красота же!?
Но все же, при всей свободе этой не оставляло меня чувство, что, вместо со своими вещами, Афина и воздух из квартиры весь вынесла. Дышать – вот совсем нечем стало! Раньше она не могла тут находиться, теперь – я. Будто это дом в чем-то виноват. И Саваж еще громче, уже по второму кругу заиграл.
When you find the light to an upset shade away...
If you never, never let me go with every melody...
Don't let me go...
Don't cry tonight...
Ну невозможно же!
Потряс я головой, и все же понял, что не могу я тут. Нужно мне срочно туда, где таким, как я, несчастным разведенцам помогают. Собрался наскоро, и пошел.
В бар.
У меня свой шабаш, что я, тут сидеть, переживать, что ли буду?
Музыка, на счастье, в баре была другая. Заказал себе порций пять, наверное, бренди, надо же как-то вознаградить себя за такую победу! И тут она.
– Привет, Анти! – тут же раздается над ухом у меня. Будто из воздуха материализовалась. И глазищами своими зелеными хлоп–хлоп.
Вот тут следует сказать, что у нас жутко длинные имена. Взять вот хоть мое – Константинополь. На целый город хватит! Или Амстердам – фиг выговоришь еще, Ас и сам его с трудом произносит, что уж про хмельных клиентов говорить?! Понятно, что в ходу целая куча сокращений! Полным именем себя называла только Афина. И то – исключительно из собственных тщеславия, гордости и высокомерия. И того, что "Фини" слишком похоже на "конец". Но "Анти" меня называла только Александрия. Ри. Считала это едва ли не забавным, из-за моей привычки спорить. Впрочем, было это уже давным-давно.
– Каким это ветром тебя занесло? – удивляюсь я. А Ри пожимает плечами.
– Сама не знаю. Но вот – я здесь! А ты отмечаешь что-то? – оглядывает она ряд уже опустевших рюмок.
Почему-то про Афину мне говорить ей ну вот совсем не хочется. К чему эти сопли сейчас разводить? И потому я выпрямляю спину, и заявляю с как можно большей беспечностью:
– Но ведь ты же здесь! Ты когда вернулась? Разве есть повод отмечать хоть что-то еще?
– Ну, теперь я хоть понимаю! – вдумчиво протирая стаканы, проговорил Ас. Ас мне не то, чтобы друг, но, знаете, как это бывает, когда общаешься часто, да еще и под мухой? Скорее, психолог и драгдилер в одном лице. Что-то вроде того. Этот бар принад... принад... тьху! Принад-ле-жал ему, и нас с ним, как и обычно, разделяла барная стойка, а потому видел я его только наполовину. Впрочем, в глазах у меня уже начало двоиться, и количество половинок уже вполне тянуло на целого человека. Так и не определившись, на какую из половинок смотреть, потому что говорили они сразу обе, глаза уставились в пространство где-то посередине.
– Понимаю, почему ты все же женился! – продолжал между тем Ас. Я сконцентрировался, половинки бармена слились в чуть более четкую одну, а моему взгляду получилось выразить все то недоумение, на которое уже был не способен язык. – Да ты посмотри только! Можно подумать, сам ни разу не замечал. Длинные огненные волосы, большие глаза... Ну? Понятно почему ты меня раньше с ней не знакомил!
И Ас кивнул сразу на две совершенно противоположные в пространстве точки. Нет, когда хозяин и бармен – это одно и то же лицо, это просто беда! Нажаловаться даже некому! А потому я, разумеется, вздохнув, скосил глаз (пока что – один) на поверхность стойки, куда и указывал Ас. Там совершенно беспечно лежал мой бумажник. Ну а что!? Я же гуляю! Празд-ну-ю! В моем кошельке Ас ориентировался не хуже, чем у себя в квартире. Вот и сейчас ловко его подцепил, (другой рукой так же ловко закинул на полку затертый до дыр стакан), а пальцы изящно извлекли из потайного кармашка (да уж, потайного!) фото. На фото была Афина. И я. Наше третье свидание. Подумать только, а ведь с тех пор и года еще не прошло! Я сморщил нос – на фото она еще не была похожа на ведьму.
– Ну? – опять спросил меня Ас. Ты посмотри, это же один типаж! – он поднял фотографию повыше, и снова кивнул в ту, вторую точку пространства за моей спиной. Ну что ты будешь делать?! Пришлось обернуться!
На миг мне показалось, что у меня снова начало двоиться в глазах. Те же рыжие волосы, те же зеленые глаза... Но – нет. Это была Ри. В этот момент, как нарочно, в зале ее остановил кто-то из давних знакомых. И, черт, Ас был прав! Как я мог раньше не замечать такой очевидной вещи? Я на миг зажмурил глаза. Открыл, присмотрелся. Да, они определенно были похожи. Очень похожи! Но, если у Афины цвет был ярко-медный, то волосы Ри скорее походили на солнечный янтарь. Афина всегда их укладывала в крупные волны, Ри же – носила прямые. Афина красила губы помадой почти пурпурно-алого цвета, а Ри обходилась без нее вовсе. Но глаза, огромные глаза, зеленущие, поразительной глубины цвета, были у обеих! Ас хитро мне подмигнул.
– Понятно, почему у тебя там не сложилось. Но тут-то уж свое счастье уж хотя бы не проморгай!
Ри загородил кто-то из толпы. Я еще раз тряхнул головой, и с трудом повернул голову обратно к бармену. Махнул рукой, чуть было не сбив со стойки свой стакан.
– Да не, не... Мы же тогда были почти что детьми, ну о чем ты говоришь? Давно это было. И мы были друзьями, ничего такого, что ты себе в голове уже нарисовал.
Ас расплылся в хитрой улыбке.
– О-о! Дружба – это очень хорошая основа для чего-то большего!
– Знаешь что? – попытался уставиться на него я. – Ты – беспросветный романтик! А я же, – тут я, конечно, расправил плечи, чтобы было более наглядно, – я – абсолютный ре-а-лист! Я привык смотреть фактам прямо вот в лицо! И я точно вот знаю, что в отношениях хорошему ничему и не бывать! Так что незачем марать ими дружбу!
Тут перед моим как раз таки лицом возникла Ри.
– О чем вы тут спорите, Анти? – спросила, конечно, она. – Что я пропустила?
Должно быть, речи Аса, так и подзужи... Зу... Так и уговаривавшего меня приударить за Ри, все же оказали на меня свой эффект. Потому что слова, которые лезли на язык, я, в трезвом уме и здравой памяти, ни за что бы не сказал, а идея Аса мне показалась охренительно хорошей. Как тут не поддаться, когда со второй стороны только пьяные невнятные доводы? И, когда Ри снова опустилась на соседний стул, остатки совести, прихватив, заодно, весь разум, сбежали от меня, чтобы хорошенько отдохнуть, и с новыми силами начать пытать меня только с утра. Ну вы-то уж должны меня понимать, правда?
– Да как может что-то произойти без тебя? – чисто как дурак, улыбаюсь я. – Без тебя жизнь просто замирает, и так и ждет, когда же ты к нам вернешься! Представляешь, что тут было, пока ты была в отъезде?
– А, тогда это многое объясняет, – Ри кивает на длиннющую очередь в туалет.
– Ты спасла город от проклятья! – как-то уж слишком сладко мурлычет ей Ас. То он в тень отошел, с усердием трет и так чистые стаканы, притворяясь глухим, а то вот на тебе! – Музей восковых фигур разрушен, и жизнь становится похожа на сказку!
Я перегибаюсь через стойку и дергаю бармена за рукав.
– Эй! А не ты ли мне сейчас в уши лил? А теперь и сам к моей даме подкатываешь? Двуличная же ты личность, Ас! – говорю, вроде как со смехом.
Ас начинает натирать очередной стакан. Можно подумать, когда он заканчивает с последним, первый снова тут же становится грязным. А глазами – то и дело стреляет, лицемер!
– Я не подкатываю, – вполне примирительно говорит он. – Я – создаю вам препятствия!
– Это еще зачем?
– Можно подумать, я людей не знаю! Когда все легко – это и не ценишь. Препятствия нужны! – лыбится он. – Ты же, если препятствий не встретишь, сам себе их создашь, и тогда – какая уж тут сказка? Лопатой не разгребешь!
– Сказок в жизни не бывает, – бурчу я.
– А он прав! – представляете, Ри вступилась за Аса! – Я себе часто придумываю препятствия.
– И какие, например?
– Традиционные. Сказки нужно создавать самому! – шутливо толкает меня Ри. – Забраться в башню повыше, взять еду у незнакомки, отправиться в лес в лютый мороз. Что ты, сказок не знаешь, что ли? – щебечет она уже Асу. Надо же! Уже спелись! Недолго думая (или не думая вообще уже вовсе), цапаю Ри рукой за плечи, делаю Асу знак подать мне камеру, и делаю фото. Не успев толком и проявиться, фотография исчезает в моем бумажнике, закрывая собой Афину. Смена кадра.
