Твоя кровь в моих венах
Космостар, как называют университет космонавтики сами студенты, - элитное учебное заведение. А факультет дальней космонавтики имеет особенно жесткий отбор, так как туда идут люди, желающие всю свою жизнь посвятить космосу, способные отказаться от личной жизни, семьи и прочих земных радостей и готовые соблюдать строгую иерархию и жесткий порядок. Именно поэтому, как правило, на факультете учатся студенты исключительно мужского пола.
Тем не менее в середине учебного года на третий курс далькосма приходит новый студент-девушка. Энджелу Джойсу придется разобраться, откуда появилась Есения Полонская, ведь во всем обжитом человечеством космосе нет ни одного учебного заведения такого же уровня, откуда студентка могла бы перевестись, не говоря уже о том, что девушка не сумела бы сдать нормативы, сформированные для мужчин.
Игорь Леонардович Зарецкий, преподаватель космоистории, как раз протирал очки, когда дверь в аудиторию открылась.
Он поспешил нацепить их на нос, чтобы разглядеть нахалов, вторгшихся во время его занятия в святая святых. Головы всех студентов, все двадцать девять стриженных по уставу макушек, одновременно, как по команде, повернулись в сторону двери.
Игорь Леонардович открыл рот для возмущения и сразу же быстренько его закрыл. По аудитории прокатился едва слышный вздох.
Нахалами оказались ректор университета и… девушка. Девушка! Новенькая форма Космостара и аккуратная головка со стрижкой по уставу объявляли, что ошибиться невозможно – ректор привел нового студента. Но – девушка?
Энджел Джойс по прозвищу Аттила даже чуть привстал со своей скамьи в последнем ряду, будучи уверенным, что ошибся, но тут же спохватился и уселся на место, всем своим видом изображая безразличие. Слава богу, все смотрели на дверь, и его промашку никто не заметил.
Видеть девушку в числе студентов факультета дальней космонавтики было так же странно, как, например, увидеть в родовой палате мужчину, производящего на свет ребенка. Конечно, запрещать никто не стал бы, но… Это же просто невероятно!
– Знакомьтесь, – пробасил ректор. – Наш новый студент Есения Полонская.
Ответом ему была тишина. Всех удивило, что ректор не пояснил, откуда прибыл этот странный новый студент в середине учебного года. Она же где-то училась? Где? Что это за такое крутое высшее учебное заведение, из которого могут перевести в Космостар, к тому же обучающее девушек?
– Занимайте место, студент Полонская, – отмер Игорь Леонардович.
Джойс снова чуть не привстал, потому что у него появилось глупейшее желание махнуть девушке рукой, дескать, иди сюда. Он огромным усилием воли удержал себя на месте.
Есения пробежала глазами по аудитории. Все первые ряды были свободны, на средних рядах студенты сидели довольно плотно, лишь кое-где были пустые места. А вот последний ряд снова был свободным, и лишь единственное место было занято парнем, выглядящим немного старше других студентов. Он вполне мог бы сойти за второгодника, если бы только в Космостаре оставляли на второй год. Возможно, ширина плеч и тяжелая челюсть придавали ему впечатление взрослости.
«Сейчас она однозначно сглупит», – неожиданно для себя заволновался Джойс. Нынешний выбор девушки навсегда установит ее место в строгой иерархии студенческого общества.
Есения еще раз обежала глазами зал, на секунду задержалась на пристальном чуть прищуренном взгляде парня, сидящего в одиночестве на самом последнем ряду. Ей показалось, что этот парень с темно-русыми волосами хочет, чтобы она подошла и села к нему, и почему-то почувствовала мгновенное сожаление: «Видимо, никто с ним не дружит, вот и сидит один. Наверняка, и учится плохо». Она поколебалась, а затем все же заняла место на первом ряду прямо перед преподавательской кафедрой.
«Сглупила», – вздохнул про себя Джойс, староста курса и некоронованный король факультета.
Игорь Леонардович продолжил лекцию с того предложения, на котором был прерван.
Есения поймала себя на мысли, что ей сложно сосредоточиться. Ей казалось совершенно неразумным вот так врываться посреди занятия. Как будто ректор не мог привести ее на курс и представить во время перерыва. Но он, видите ли, был занят, поэтому повел ее в тот момент, когда улучил минутку. Мысль о том, чтобы вообще отказаться от представления и зайти в группу самой, ее, конечно, посещала, но была ею же и отвергнута. Все-таки страшновато самой пытаться искать курс, самой представляться преподавателю, объяснять остальным студентам, кто она и откуда. Хватало и того, что она была девушкой и одним своим фактом существования вносила сумятицу в ряды преподавателей и студентов факультета дальней космонавтики.
Преподаватель космоистории на удивление выглядел невозмутимым, и Есения даже заподозрила на секунду, что он ее не разглядел и решил, что она парень, но тут же отвергла эту мысль. Ректор достаточно громко произнес ее имя и фамилию, и сложно было заподозрить преподавателя не только в плохом зрении, но и слухе.
Впрочем, преподаватель через некоторое время продемонстрировал, что заметил ее пол, потому что поднял тему, которой наверняка ранее не касался.
– На заре человечества, когда люди только начинали покорять космос, мужчины в космонавтике преобладали. Сразу оговорюсь, дискриминация по половому признаку тут ни причем. С чем это было связано?
Преподаватель посмотрел на аудиторию поверх очков, которые, как полагала Есения, были декоративным аксессуаром.
– Что, только двое хотят ответить?
Есения, поднявшая руку, подавила желание обернуться и посмотреть, кто же был вторым. Сейчас ей пришло в голову, что она выбрала не такое уж хорошее место, и что сидеть на самой последней парте выгоднее: можно держать всю аудиторию в поле зрения.
– Давай, послушаем сначала тебя, Джойс. Итак?
– Было признано, что женский организм хуже справляется с физическими нагрузками. К тому же женщинам нельзя отправляться в космос в середине месяца, в это время их организм наиболее уязвим. Сейчас это нивелировано различными климатическими, гравитационными и прочими устройствами кораблей, но на раннем этапе развития космонавтики такие особенности женского организма создавали серьезные препятствия.
Мужской голос, раздавшийся откуда сзади, был мягким и в то же время уверенным. Его обладатель определенно знал, чего хочет. Есения всегда была честной с собой, и сейчас призналась себе, что хотела бы послушать, как обладатель этого голоса стал бы говорить что-нибудь ей на ухо.
– Хорошо. А вы, студент Полонская? Хотите что-то добавить?
– Да, хочу, – сказала Есения и решила встать.
– Можете отвечать с места, – тут же остановил ее преподаватель, а сзади послышались смешки. Теперь Есения была уверена: она выбрала неудачное место.
– Проблема, на самом деле, была не столько в физической слабости женского организма. Конечно, женщина слабее, но выносливее, и если сильные нагрузки женский организм переносит тяжелее, то длительные нагрузки он выдерживает лучше, чем мужской. Но дело не столько в этом, так как наверняка всегда можно было найти женщин, которые физически могут превосходить мужчин. Дело было в экономической составляющей. Женщину запускать в космос было дороже.
По аудитории прокатился гул несогласия.
– Поясните, – кратко бросил преподаватель.
– Женщину дороже было посылать в космос из-за строения ее организма, в частности из-за строения половых органов. Сложнее было делать насадки для туалета, конструкцию скафандра, учитывающую анатомию женского организма, не говоря уже про менструальный цикл, который из-за отсутствия гравитации нарушался, что приводило к воспалительным явлениям, а это требовало создания специальной программы для женщин, отдельно оплачиваемой.
Джойс закатил глаза, благо его никто не видел. Ох, уж эта новенькая! Конечно, он знал все то, что она сейчас говорила. Знал, но не стал озвучивать. В приличном обществе, да еще и сугубо мужском, о таком не говорят. Неужели сложно заменить все это эвфемизмом «слабость женского организма»? Но новенькая не хотела смириться со словом «слабость», и сейчас вываливала на неокрепшие мужские умы подробности интимной женской физиологии, что гарантировало падение ее социального статуса на курсе на уровень, в прошлых веках называемый «ниже плинтуса». Что такое плинтус, Джойс не знал и никогда не интересовался, но и так было понятно, что это величина, ниже которой падать некуда.
– Вы правы, – неожиданно воодушевился Игорь Леонардович.
У Джойса возникло ощущение, что преподаватель давно хотел поговорить на эту тему, но не мог себе позволить перед мужской аудиторией. – Студент Полонская, ценю вашу смелость. Многие считают неприличным говорить об этом, дескать, это слишком интимно и недостойно того, чтобы было озвучено. Но в науке не может быть понятия «прилично», равно как и на корабле должны быть учтены все нюансы физиологии человека, в том числе и то, насколько ему удобно совершать различные физиологические отправления. Грубо говоря, качество нужника может сильно повлиять на научные результаты экспедиции, если человек, вместо того чтобы заниматься исследованиями, будет думать о том, как бы ему облегчиться.
Джойс был удивлен. Еще никогда ему не приходило в голову оценивать неумение быть корректным в своей речи, как смелость. Несмотря на то, что он уважал Игоря Леонардовича, с его высказыванием он мысленно не согласился. Сам Джойс отлично умел приложить крепким словцом, но считал, что это нужно делать в соответствующий, строго выбранный момент. Любое слово, любая фраза, даже стиль высказывания – все это должно служить какой-то определенной задаче. По его мнению, новенькая просто бездумно лепила все, что придет в голову, а это было признаком глупости, а не смелости.
– Вы не согласны, Джойс? – прервал его размышления преподаватель, видимо, заметив скептическое выражение его лица.
– С тем, что разработчики кораблей должны учитывать все нюансы, я абсолютно согласен, – дипломатично уклонился от вызова Джойс.
Прозвучал сигнал, возвещающий об окончании занятия.
– Продолжим в следующий раз, потому что это очень интересная и важная тема. Всего хорошего, – кивнул студентам Игорь Леонардович и степенно промаршировал к выходу.
Есения сделала вид, что собирается, и как бы невзначай повернулась назад, пытаясь понять, кто же был тем Джойсом, который знал так много об особенностях отказа от женской программы на заре космонавтики и обладал магнетическим тембром голоса. Понять это ей так и не удалось. Зато она заметила, как несколько десятков пар глаз с каким-то брезгливым любопытством смотрят на нее.
«Да нет, мне кажется», – попыталась она успокоить себя, но нет – брезгливость и даже, кажется, насмешка отчетливо читались на лицах.
Она опустила голову и стала засовывать свой планшет в сумку. Новеньких чаще всего недолюбливают, особенно тех, кто отличается. А она была непохожа уже хотя бы тем, что имела другое строение организма. Что ж, придется терпеть.
Парень, сидевший на заднем ряду, встал и медленно стал спускаться по проходу, остальные покорно и быстро расступались перед ним, и он двигался так, словно в аудитории вообще никого не было и ничто не загораживало ему дорогу.
Есения начала понимать, что сильно ошиблась в своих первоначальных впечатлениях и выводах. Это плохо. Это очень-очень плохо.
Она попыталась быстро выскользнуть из аудитории, но, как назло, на ее пути попадались другие студенты, которые перед ней расступаться не только не собирались, но наоборот, перегораживали ей дорогу, даже не глядя на нее, как будто она была пустым местом. Есения решила обойти одного из студентов, застывшего столбом у нее на пути, но в последний момент столб неожиданно развернулся и якобы нечаянно ее задел, да так, что она отлетела на добрых полтора метра и впечаталась во что-то твердое, но теплое.
– Вас не учили смотреть под ноги? – раздался над ухом магнетический голос с легкой насмешкой.
Есения подняла на него глаза. Так и есть: «второгодник» оказался тем самым Джойсом.
– Под чьи? – удивилась девушка. – Я, конечно, изо всех сил стремлюсь проскользнуть к выходу между ног прочих студентов, но увы, недостаточно мала ростом, чтобы не задеть ничью мужскую гордость.
– Аттила, – угрожающе сказал тот самый парень, чей удачный, как теперь понимала Есения, разворот отфутболил ее в Джойса, – она имеет ввиду то, о чем я подумал?
«Отлично! Этот второгодник еще и Аттила!» – подумала Есения.
– Наш новый студент любит показывать зубки! – чуть улыбнулся Аттила. – Это будет интересно, ребята! Она думает, что если она женщина, то это позволит ей делать то, что мужчине не спустили бы с рук.
Есения почувствовала, что вокруг нее уплотняется кольцо из мужских тел.
– Если бы то, что сказала я, сказал бы парень маленького роста, твоя реакция была бы такой же? – поинтересовалась она, изо всех сил стремясь сохранить невозмутимый вид.
– Парень не сказал бы про мужскую гордость.
– Да, он сразу бы упомянул яйца.
Аттила-Джойс захохотал, свободно, широко, не смущаясь и не пряча от потенциального противника свою загорелую шею. Впрочем, у Есении создалось впечатление, что этот смех был тщательно продуман и вовремя выдан. В любом случае стало понятно, что парень не воспринимает ее всерьез.
– Это будет интересно! – повторил он, все еще посмеиваясь. – Итак, студент Полонская, позвольте представиться: Энджел Джойс по прозвищу Аттила, староста курса и командир отряда. Отряд курса подчиняется мне, а соответственно, вы как новый член нашего отряда, будете выполнять мои приказы, касающиеся организации учебы в нашей группе. И, конечно, вам тоже нужно прозвище. Ваши имя и фамилия слишком длинны и неудобны для коротких команд.
Есения отметила для себя, что он никак не отреагировал на ее выпад и переход на «ты», сам продолжая ей «выкать», тем самым удерживая социальную дистанцию.
Уверен в себе, не боится за свой статус лидера, выдержан, умен, интеллигентен – лучшей кандидатуры на пост командира найти было бы невозможно.
Так жаль, что это именно он.
Джойс сделал паузу, ожидая, что девушка что-то ответит, может быть, возразит – с нее станется, но она молчала, уставившись на него своими зелеными как у кошки глазами. Он решил паузу не затягивать.
– Предлагаю вам самостоятельно выбрать свое прозвище и подойти к этому вопросу с умом. Если прозвище не приживется, следующее уже дадим вам мы. Итак?
– Я могу подумать? – отмерла она.
– Нет. Космонавт должен уметь быстро принимать решения.
– Хорошо. Пусть будет … Соль.
– Соль? – Джойс почувствовал, что девчонке удалось-таки его удивить. – В каком смысле: нота или пищевой продукт?
– Как угодно, – пожала плечами Есения, не собираясь открывать настоящий смысл выбранного прозвища.
– Значит, Соль, – Джойс кивнул. – Хорошо, Соль, и вот тебе первое задание: сегодня ты дежурная по столовой. Перерыв небольшой, народа много, пока вводишь свои данные с жетона, время обеда может подойти к концу, а глотать впопыхах не всем нравится. И мы выработали систему: кто-то один с курса собирает жетоны всех и отмечает, пока другие наслаждаются едой. Дежурному, может, и не удастся самому поесть, но ради товарищей можно и потерпеть. Как считаешь?
АННОТАЦИЯ:
Космостар, как называют университет космонавтики сами студенты, - элитное учебное заведение. А факультет дальней космонавтики имеет особенно жесткий отбор, так как туда идут люди, желающие всю свою жизнь посвятить космосу, способные отказаться от личной жизни, семьи и прочих земных радостей и готовые соблюдать строгую иерархию и жесткий порядок. Именно поэтому, как правило, на факультете учатся студенты исключительно мужского пола.
Тем не менее в середине учебного года на третий курс далькосма приходит новый студент-девушка. Энджелу Джойсу придется разобраться, откуда появилась Есения Полонская, ведь во всем обжитом человечеством космосе нет ни одного учебного заведения такого же уровня, откуда студентка могла бы перевестись, не говоря уже о том, что девушка не сумела бы сдать нормативы, сформированные для мужчин.
ГЛАВА 1
Игорь Леонардович Зарецкий, преподаватель космоистории, как раз протирал очки, когда дверь в аудиторию открылась.
Он поспешил нацепить их на нос, чтобы разглядеть нахалов, вторгшихся во время его занятия в святая святых. Головы всех студентов, все двадцать девять стриженных по уставу макушек, одновременно, как по команде, повернулись в сторону двери.
Игорь Леонардович открыл рот для возмущения и сразу же быстренько его закрыл. По аудитории прокатился едва слышный вздох.
Нахалами оказались ректор университета и… девушка. Девушка! Новенькая форма Космостара и аккуратная головка со стрижкой по уставу объявляли, что ошибиться невозможно – ректор привел нового студента. Но – девушка?
Энджел Джойс по прозвищу Аттила даже чуть привстал со своей скамьи в последнем ряду, будучи уверенным, что ошибся, но тут же спохватился и уселся на место, всем своим видом изображая безразличие. Слава богу, все смотрели на дверь, и его промашку никто не заметил.
Видеть девушку в числе студентов факультета дальней космонавтики было так же странно, как, например, увидеть в родовой палате мужчину, производящего на свет ребенка. Конечно, запрещать никто не стал бы, но… Это же просто невероятно!
– Знакомьтесь, – пробасил ректор. – Наш новый студент Есения Полонская.
Ответом ему была тишина. Всех удивило, что ректор не пояснил, откуда прибыл этот странный новый студент в середине учебного года. Она же где-то училась? Где? Что это за такое крутое высшее учебное заведение, из которого могут перевести в Космостар, к тому же обучающее девушек?
– Занимайте место, студент Полонская, – отмер Игорь Леонардович.
Джойс снова чуть не привстал, потому что у него появилось глупейшее желание махнуть девушке рукой, дескать, иди сюда. Он огромным усилием воли удержал себя на месте.
Есения пробежала глазами по аудитории. Все первые ряды были свободны, на средних рядах студенты сидели довольно плотно, лишь кое-где были пустые места. А вот последний ряд снова был свободным, и лишь единственное место было занято парнем, выглядящим немного старше других студентов. Он вполне мог бы сойти за второгодника, если бы только в Космостаре оставляли на второй год. Возможно, ширина плеч и тяжелая челюсть придавали ему впечатление взрослости.
«Сейчас она однозначно сглупит», – неожиданно для себя заволновался Джойс. Нынешний выбор девушки навсегда установит ее место в строгой иерархии студенческого общества.
Есения еще раз обежала глазами зал, на секунду задержалась на пристальном чуть прищуренном взгляде парня, сидящего в одиночестве на самом последнем ряду. Ей показалось, что этот парень с темно-русыми волосами хочет, чтобы она подошла и села к нему, и почему-то почувствовала мгновенное сожаление: «Видимо, никто с ним не дружит, вот и сидит один. Наверняка, и учится плохо». Она поколебалась, а затем все же заняла место на первом ряду прямо перед преподавательской кафедрой.
«Сглупила», – вздохнул про себя Джойс, староста курса и некоронованный король факультета.
Игорь Леонардович продолжил лекцию с того предложения, на котором был прерван.
Есения поймала себя на мысли, что ей сложно сосредоточиться. Ей казалось совершенно неразумным вот так врываться посреди занятия. Как будто ректор не мог привести ее на курс и представить во время перерыва. Но он, видите ли, был занят, поэтому повел ее в тот момент, когда улучил минутку. Мысль о том, чтобы вообще отказаться от представления и зайти в группу самой, ее, конечно, посещала, но была ею же и отвергнута. Все-таки страшновато самой пытаться искать курс, самой представляться преподавателю, объяснять остальным студентам, кто она и откуда. Хватало и того, что она была девушкой и одним своим фактом существования вносила сумятицу в ряды преподавателей и студентов факультета дальней космонавтики.
Преподаватель космоистории на удивление выглядел невозмутимым, и Есения даже заподозрила на секунду, что он ее не разглядел и решил, что она парень, но тут же отвергла эту мысль. Ректор достаточно громко произнес ее имя и фамилию, и сложно было заподозрить преподавателя не только в плохом зрении, но и слухе.
Впрочем, преподаватель через некоторое время продемонстрировал, что заметил ее пол, потому что поднял тему, которой наверняка ранее не касался.
– На заре человечества, когда люди только начинали покорять космос, мужчины в космонавтике преобладали. Сразу оговорюсь, дискриминация по половому признаку тут ни причем. С чем это было связано?
Преподаватель посмотрел на аудиторию поверх очков, которые, как полагала Есения, были декоративным аксессуаром.
– Что, только двое хотят ответить?
Есения, поднявшая руку, подавила желание обернуться и посмотреть, кто же был вторым. Сейчас ей пришло в голову, что она выбрала не такое уж хорошее место, и что сидеть на самой последней парте выгоднее: можно держать всю аудиторию в поле зрения.
– Давай, послушаем сначала тебя, Джойс. Итак?
– Было признано, что женский организм хуже справляется с физическими нагрузками. К тому же женщинам нельзя отправляться в космос в середине месяца, в это время их организм наиболее уязвим. Сейчас это нивелировано различными климатическими, гравитационными и прочими устройствами кораблей, но на раннем этапе развития космонавтики такие особенности женского организма создавали серьезные препятствия.
Мужской голос, раздавшийся откуда сзади, был мягким и в то же время уверенным. Его обладатель определенно знал, чего хочет. Есения всегда была честной с собой, и сейчас призналась себе, что хотела бы послушать, как обладатель этого голоса стал бы говорить что-нибудь ей на ухо.
– Хорошо. А вы, студент Полонская? Хотите что-то добавить?
– Да, хочу, – сказала Есения и решила встать.
– Можете отвечать с места, – тут же остановил ее преподаватель, а сзади послышались смешки. Теперь Есения была уверена: она выбрала неудачное место.
– Проблема, на самом деле, была не столько в физической слабости женского организма. Конечно, женщина слабее, но выносливее, и если сильные нагрузки женский организм переносит тяжелее, то длительные нагрузки он выдерживает лучше, чем мужской. Но дело не столько в этом, так как наверняка всегда можно было найти женщин, которые физически могут превосходить мужчин. Дело было в экономической составляющей. Женщину запускать в космос было дороже.
По аудитории прокатился гул несогласия.
– Поясните, – кратко бросил преподаватель.
– Женщину дороже было посылать в космос из-за строения ее организма, в частности из-за строения половых органов. Сложнее было делать насадки для туалета, конструкцию скафандра, учитывающую анатомию женского организма, не говоря уже про менструальный цикл, который из-за отсутствия гравитации нарушался, что приводило к воспалительным явлениям, а это требовало создания специальной программы для женщин, отдельно оплачиваемой.
Джойс закатил глаза, благо его никто не видел. Ох, уж эта новенькая! Конечно, он знал все то, что она сейчас говорила. Знал, но не стал озвучивать. В приличном обществе, да еще и сугубо мужском, о таком не говорят. Неужели сложно заменить все это эвфемизмом «слабость женского организма»? Но новенькая не хотела смириться со словом «слабость», и сейчас вываливала на неокрепшие мужские умы подробности интимной женской физиологии, что гарантировало падение ее социального статуса на курсе на уровень, в прошлых веках называемый «ниже плинтуса». Что такое плинтус, Джойс не знал и никогда не интересовался, но и так было понятно, что это величина, ниже которой падать некуда.
– Вы правы, – неожиданно воодушевился Игорь Леонардович.
У Джойса возникло ощущение, что преподаватель давно хотел поговорить на эту тему, но не мог себе позволить перед мужской аудиторией. – Студент Полонская, ценю вашу смелость. Многие считают неприличным говорить об этом, дескать, это слишком интимно и недостойно того, чтобы было озвучено. Но в науке не может быть понятия «прилично», равно как и на корабле должны быть учтены все нюансы физиологии человека, в том числе и то, насколько ему удобно совершать различные физиологические отправления. Грубо говоря, качество нужника может сильно повлиять на научные результаты экспедиции, если человек, вместо того чтобы заниматься исследованиями, будет думать о том, как бы ему облегчиться.
Джойс был удивлен. Еще никогда ему не приходило в голову оценивать неумение быть корректным в своей речи, как смелость. Несмотря на то, что он уважал Игоря Леонардовича, с его высказыванием он мысленно не согласился. Сам Джойс отлично умел приложить крепким словцом, но считал, что это нужно делать в соответствующий, строго выбранный момент. Любое слово, любая фраза, даже стиль высказывания – все это должно служить какой-то определенной задаче. По его мнению, новенькая просто бездумно лепила все, что придет в голову, а это было признаком глупости, а не смелости.
– Вы не согласны, Джойс? – прервал его размышления преподаватель, видимо, заметив скептическое выражение его лица.
– С тем, что разработчики кораблей должны учитывать все нюансы, я абсолютно согласен, – дипломатично уклонился от вызова Джойс.
Прозвучал сигнал, возвещающий об окончании занятия.
– Продолжим в следующий раз, потому что это очень интересная и важная тема. Всего хорошего, – кивнул студентам Игорь Леонардович и степенно промаршировал к выходу.
Есения сделала вид, что собирается, и как бы невзначай повернулась назад, пытаясь понять, кто же был тем Джойсом, который знал так много об особенностях отказа от женской программы на заре космонавтики и обладал магнетическим тембром голоса. Понять это ей так и не удалось. Зато она заметила, как несколько десятков пар глаз с каким-то брезгливым любопытством смотрят на нее.
«Да нет, мне кажется», – попыталась она успокоить себя, но нет – брезгливость и даже, кажется, насмешка отчетливо читались на лицах.
Она опустила голову и стала засовывать свой планшет в сумку. Новеньких чаще всего недолюбливают, особенно тех, кто отличается. А она была непохожа уже хотя бы тем, что имела другое строение организма. Что ж, придется терпеть.
Парень, сидевший на заднем ряду, встал и медленно стал спускаться по проходу, остальные покорно и быстро расступались перед ним, и он двигался так, словно в аудитории вообще никого не было и ничто не загораживало ему дорогу.
Есения начала понимать, что сильно ошиблась в своих первоначальных впечатлениях и выводах. Это плохо. Это очень-очень плохо.
Она попыталась быстро выскользнуть из аудитории, но, как назло, на ее пути попадались другие студенты, которые перед ней расступаться не только не собирались, но наоборот, перегораживали ей дорогу, даже не глядя на нее, как будто она была пустым местом. Есения решила обойти одного из студентов, застывшего столбом у нее на пути, но в последний момент столб неожиданно развернулся и якобы нечаянно ее задел, да так, что она отлетела на добрых полтора метра и впечаталась во что-то твердое, но теплое.
– Вас не учили смотреть под ноги? – раздался над ухом магнетический голос с легкой насмешкой.
Есения подняла на него глаза. Так и есть: «второгодник» оказался тем самым Джойсом.
– Под чьи? – удивилась девушка. – Я, конечно, изо всех сил стремлюсь проскользнуть к выходу между ног прочих студентов, но увы, недостаточно мала ростом, чтобы не задеть ничью мужскую гордость.
– Аттила, – угрожающе сказал тот самый парень, чей удачный, как теперь понимала Есения, разворот отфутболил ее в Джойса, – она имеет ввиду то, о чем я подумал?
«Отлично! Этот второгодник еще и Аттила!» – подумала Есения.
– Наш новый студент любит показывать зубки! – чуть улыбнулся Аттила. – Это будет интересно, ребята! Она думает, что если она женщина, то это позволит ей делать то, что мужчине не спустили бы с рук.
Есения почувствовала, что вокруг нее уплотняется кольцо из мужских тел.
– Если бы то, что сказала я, сказал бы парень маленького роста, твоя реакция была бы такой же? – поинтересовалась она, изо всех сил стремясь сохранить невозмутимый вид.
– Парень не сказал бы про мужскую гордость.
– Да, он сразу бы упомянул яйца.
Аттила-Джойс захохотал, свободно, широко, не смущаясь и не пряча от потенциального противника свою загорелую шею. Впрочем, у Есении создалось впечатление, что этот смех был тщательно продуман и вовремя выдан. В любом случае стало понятно, что парень не воспринимает ее всерьез.
– Это будет интересно! – повторил он, все еще посмеиваясь. – Итак, студент Полонская, позвольте представиться: Энджел Джойс по прозвищу Аттила, староста курса и командир отряда. Отряд курса подчиняется мне, а соответственно, вы как новый член нашего отряда, будете выполнять мои приказы, касающиеся организации учебы в нашей группе. И, конечно, вам тоже нужно прозвище. Ваши имя и фамилия слишком длинны и неудобны для коротких команд.
Есения отметила для себя, что он никак не отреагировал на ее выпад и переход на «ты», сам продолжая ей «выкать», тем самым удерживая социальную дистанцию.
Уверен в себе, не боится за свой статус лидера, выдержан, умен, интеллигентен – лучшей кандидатуры на пост командира найти было бы невозможно.
Так жаль, что это именно он.
Джойс сделал паузу, ожидая, что девушка что-то ответит, может быть, возразит – с нее станется, но она молчала, уставившись на него своими зелеными как у кошки глазами. Он решил паузу не затягивать.
– Предлагаю вам самостоятельно выбрать свое прозвище и подойти к этому вопросу с умом. Если прозвище не приживется, следующее уже дадим вам мы. Итак?
– Я могу подумать? – отмерла она.
– Нет. Космонавт должен уметь быстро принимать решения.
– Хорошо. Пусть будет … Соль.
– Соль? – Джойс почувствовал, что девчонке удалось-таки его удивить. – В каком смысле: нота или пищевой продукт?
– Как угодно, – пожала плечами Есения, не собираясь открывать настоящий смысл выбранного прозвища.
– Значит, Соль, – Джойс кивнул. – Хорошо, Соль, и вот тебе первое задание: сегодня ты дежурная по столовой. Перерыв небольшой, народа много, пока вводишь свои данные с жетона, время обеда может подойти к концу, а глотать впопыхах не всем нравится. И мы выработали систему: кто-то один с курса собирает жетоны всех и отмечает, пока другие наслаждаются едой. Дежурному, может, и не удастся самому поесть, но ради товарищей можно и потерпеть. Как считаешь?
