Он был холодным и скользким от воды, в которой лежал. Медленно поднесла ко рту, ожидая, что сейчас снова что-нибудь произойдет, откусила, начала жевать. Отвратительно! Через силу она продолжала кусать, жевать, глотать, стараясь сдерживать рвотные позывы. Прикоснуться ко второму ломтику она не смогла себя заставить.
Что ж, если темно и ничего не работает, остается только лечь спать.
Есения направилась в спальный отсек. Раздеваться она не стала, хотя футболка и шорты все еще были влажными. Но придется ложиться так.
Откинула край одеяла и в ужасе закричала.
В слабом сумеречной свете, проникающим сквозь стены, она увидела огромную темную кучу, копощащуюся посреди кровати. Крупные рыжие и мелкие черные тараканы сразу же бросились врассыпную, прячась в складки постели, а часть из них побежали в сторону девушки. Почувствовав легкое щекотание на ноге, Есения подпрыгнула, взвизгнула и выскочила из спальни, задвинув с грохотом за собой створку двери.
Прижавшись к стене, она зарыдала. Если Джойс сейчас смотрит на нее, пусть порадуется.
– Плачет, – услышал Джойс бесстрастный констатирующий голос Умника в наушнике.
– Аттила, пора прекращать это, – встрял Фрейд, парень, которому было поручено следить за психологическим состоянием Соли.
Или ее прозвище не склоняется? Если это нота, а не специя.
Джойс тряхнул головой и попробовал сосредоточиться на том, что говорил Фрейд:
–У нее истерика. Не дай бог будет нервный срыв.
Все ребята находились сейчас по месту своего проживания, и только Джойс единственный сидел в авиатакси в непосредственной близости от дома Соли. Он не видел ее напрямую, стены защищали ее от его взгляда, а никакой специальной аппаратуры он не применял. Но на его планшете возникали ее образы в инфракрасном, звуковом и прочих диапазонах, которые посылал ему Умник.
– Прекращаем? – уточнил тот, и так как Джойс не отвечал, окликнул его: – Аттила?
– Нет, – ответил Джойс. – Я не чувствую ее истерики, а своей интуиции я привык доверять. Так что продолжаем.
– Я предупредил, – сухо произнес Фрейд. – Если что, я умываю руки. Второго Ника я не выдержу.
– Ответственность беру на себя, – привычно сказал Джойс. – Не переживай.
– Как скажешь.
– Давай, Умник.
Дом задрожал, один угол его стал приподниматься над землей. Соль внутри чуть не упала и ухватившись за косяк, круглыми от ужаса глазами смотрела, как мимо нее сыплются, катятся, съезжают предметы. Теперь даже на полу улечься спать будет невозможно.
Джойс не видел этого, но очень живо представлял себе картинку.
Дом еще раз отчетливо вздрогнул и начал подниматься, медленно вращаясь вокруг своей оси. Метр. Два. Три. Скорость вращения возрастала.
Входная дверь открылась, и Соль чуть не вывалилась наружу, но все же удержалась, цепляясь за створку двери и глядя вниз.
– Умник, почему не заблокировал дверь? – рявкнул Джойс.
– Не думал, что она рванет к выходу. Она же видела, что дом высоко поднялся.
Четыре метра.
– Останови подъем!
– Окей.
Кажущийся светло-серым в сгустившихся сумерках куб завис на одной высоте, хоть и продолжал довольно быстрое вращение. Девушка то появлялась в поле зрения Джойса, то исчезала. Она смотрела вниз, словно изучая что-то, и Джойсу показалось, что она выбирает момент, чтобы спрыгнуть.
– Умник, силовое поле!
Что она делает? Переломает ноги, а то и шею!
– Уже начал формировать, но, если она сейчас спрыгнет, не успею, – по-прежнему бесстрастно отозвался его друг.
Девушка у входа отступила назад и закрыла дверь, оказавшись в относительной безопасности.
– Поле доделай, – спокойнее сказал Джойс, переводя дух. – Вдруг опять соберется выскочить. По всему периметру.
– Делаю.
– Она пытается войти в туалет, а дверь не открывается, – прокомментировал Маск, которому, видимо, Умник поручил следить за девчонкой, пока был занят. – Ругается и плачет.
– Умник, зачем ты ей дверь в туалет заблокировал? – удивился Джойс.
– Ничего я не делал, – голос друга звучал недоуменно. – Может заклинило при наклоне дома?
– Открыть можешь?
– Показывает, что открыто. Если реально заклинило, дистанционно ничего не сделаю.
– Ладно. Пусть так. Дополнительная сложность. Силовое поле?
– Готово.
Джойс вздохнул. Дополнительных, непланируемых им проблем, сегодня хватало. Звонок ректора его озадачил и в то же время многое объяснил, в частности, почему Соли все же позволили перевестись в Космостар.
И все же, откуда она прибыла? Умник, как ни старался, не нашел нигде данных о ее прежнем месте учебы, и это было невероятно. Друг не смог бы взломать только данные со статусом «особой важности», но не подозревать же ее в том, что она из отделения секретных организаций?
Потом Бледа. Голос звонившего Джойс не узнал, но про Ника мог сказать только он. Чего добивается? Нет, чего этот засранец добивается от него, Джойса, понятно. Непонятно, чего он хочет от Соли? Перетянуть ее на свою сторону? А он-то думал, что придется ее от Бледы защищать.
– Что она делает? – раздался в наушнике удивленный голос Маска.
– Что делает… По веревке лезет, не видишь? – недовольно пробурчал Умник. – Силовое поле ослабил, чтобы не почувствовала, – последняя фраза предназначалась уже Джойсу.
– Принял.
Босая, растрепанная, в футболке и шортах Соль спускалась по импровизированной веревке, похоже, связанной из разорванных простыней. Как будет казенное имущество возвращать?
Когда до земли оставалось около метра, девушка спрыгнула в траву, осмотрелась и двинулась в сторону леса.
– Куда она? – удивился Маск.
– Дверь в туалет она ведь так и не открыла, – бесстрастно ответил Умник.
– Не следите за ней, – приказал Джойс.
– Да мы и не можем. Она с собой ничего не взяла, ни планшета, ни жетона, маячков на ней нет, а на деревья мы датчики движения не сажали, – снова отозвался Умник.
– Ладно, подождем.
Джойс никому не сказал, что будет контролировать процесс, так сказать, в полевых условиях. Умник, наверняка, догадывался, но никак не комментировал, а остальные думали, что он так же, как и они, находится у себя дома и командует оттуда. Зачем это ему понадобилось – прилететь к ее дому, он и сам не смог бы объяснить. Может быть, опасался. Все-таки она была девушкой, а он никогда раньше не устраивал проверок представительницам женского пола. В каком-то смысле это была проверка и для него.
– Ее нет уже пятнадцать минут, – констатировал Умник.
– Заблудилась? – тут же отозвался Маск.
Какой-то он разговорчивый сегодня.
– Туман спускается, – опять Умник. – И температура падает.
– Подождем еще десять минут, – ответил Джойс, но в глубине души он уже чувствовал, что появилась новая «дополнительная сложность».
Когда и через десять минут девушка не появилась, он сказал в микрофон:
– Все, кроме Умника, свободны. Всем спасибо и спокойной ночи. Умник, а ты вызывай поисковиков.
Сам же выпрыгнул из такси и побежал к тому месту, где девушка зашла в чащу.
– Соль! – он крикнул и прислушался. Эхо разнесло его голос по темному лесу, многократно отразило от стволов деревьев, но ответного возгласа не последовало. – Соль! Есения!
Тишина.
– Умник, я пока тут порыскаю. Как поисковики будут на подходе, дай знать, я исчезну.
– Сделаю, – лаконично отозвался друг, не выказывая удивления тем фактом, что командир оказался возле дома проверяемой.
Джойс бросил последний взгляд на дом Соли, который прекратил вращаться, выровнялся и начал медленно опускаться, понял, что Умник запустил программу отката, и углубился в лес.
Туман сгущался.
Было сложно отслеживать следы в темноте и тумане, к тому же оставленные легким босым человеком. Их Джойс потерял практически сразу же, и дальше шел, ориентируясь лишь на свое чутье, периодически останавливаясь, выкрикивая имя девушки и прислушиваясь. За полчаса она могла уйти настолько далеко, что кричать смысла не было, но он на всякий случай продолжал это делать – если она все же находится где-нибудь неподалеку. Например, ждет, когда они решат прекратить проверку. В этом случае она, конечно же, тоже не отзовется, но оставался еще один вариант, о котором думать было неприятно, но сбрасывать со счетов было нельзя – она заблудилась, куда-нибудь провалилась, что-нибудь себе повредила или попала в какую-нибудь иную переделку, и тогда ей срочно нужна его помощь.
Что ни говори, а этой ее реакции он не предусмотрел. Ему не пришло в голову, что она решит покинуть относительно безопасный (даже при условии вращения и наклона) дом и просто сбежит. Бежать ей было некуда и не к кому. Друзей у нее здесь не было, а к ректору, несмотря на явную близость их отношений, она не пойдет. По ее разговору с Петром Игоревичем было понятно, что она хочет скрыть от него свое плачевное положение. Это добавляло ей очков в глазах Джойса, но исключало ректора из круга лиц, к которым она могла бы обратиться за помощью. Таких лиц не было вовсе.
Куда бы он сам мог пойти на ее месте? Без средств связи, мокрый, полураздетый и босой, в темноте через незнакомый лес? Никуда. Он бы никуда не пошел. Он остался бы в доме и просто перехватил бы управление у Умника, отключил бы автоматику и перешел на ручное. Заэкранировал дом от вмешательств извне и спокойно наслаждался бы вечером.
Понять ход мыслей и действий Соли у Джойса не получалось.
Он знал, что женщины мыслят иначе, чем мужчины, и раньше считал, что способен понимать женский способ мышления. Не сказать, чтобы ему это слишком было нужно или что он часто практиковался, но таких проколов, как сегодня, не возникало. А ему, как командиру, нужно уметь понимать и женскую реакцию. Кто знает? Может, Соль – первая ласточка, и вскоре экипажи в дальний космос станут смешанными. Не дай бог, конечно.
Почему она не осталась в доме и не перехватила управление? Не умела? Вряд ли. Судя по тому, как она лихо расправилась сегодня с задачками по космонавигации, предложив альтернативные и более эффективные способы решения, такой проблемы, как неумение осуществить перехват, для нее не могло существовать. Ну уж заэкранировать-то дом от вмешательства извне она точно должна была смочь.
Хотя, конечно, нельзя сбрасывать со счетов психологическое состояние. Одно дело – решать задачи теоретически, в спокойной обстановке, и совсем другое, когда вокруг все сыплется, горит, льется на голову и путает мысли. Джойс хорошо помнил, каково это, когда ты в панике и страхе мечешься, не в состоянии сосредоточиться и принять правильное решение. Или хоть какое-нибудь.
То состояние ему дорого стоило, и впоследствии он понял, что нужно полностью исключить эмоции при принятии решений. Осуществить это было сложно, но он много работал над собой. Теперь многие его считали бездушной машиной, но, по его мнению, такой подход окупался и был наиболее эффективным.
Хорошо. Тогда что? Она просто испугалась и в панике сбежала, не думая о последствиях?
Нет. Что бы там ни говорил Фрейд, как ни потрясал ее показателями давления, частотой сердечных сокращений и уровнем адреналина в крови, вещая о страхе, истерике и нервном срыве, Джойс не чувствовал этого. Да, конечно, она была испугана, разозлена, раздражена, она была уставшая, не выспавшаяся и растерянная, и испытывала еще массу самых разнообразных чувств и эмоций, но он не чувствовал в ней отключения рационального мышления и ослабления волевого контроля, как бывает, когда страх затмевает разум. А значит, ее уход из дома был продуманным. Она пыталась добиться какой-то своей цели, но какой?
– Джек, Кук, Беринг и Сталкер выдвинулись на поиски, – раздался голос Умника в наушнике. – Будут на месте минут через семь.
– Спасибо. Ухожу, – ответил Джойс и повернул в сторону своего такси. Внезапно пришедшая ему в голову мысль заставила его спросить: – Мэттью, если Соль придет к тебе, ты мне скажешь?
После секундной паузы Умник ответил, и голос его звучал как обычно бесстрастно, хотя и прорезались едва заметные хриплые ноты:
– Не доверяешь?
«Я никому не доверяю», – вспомнились Джойсу слова Соли. Почему-то тогда они его зацепили, но анализировать было некогда.
– Это не вопрос доверия. Я признаю за тобой право на самостоятельность принятия решений. Ты можешь посчитать, что будет правильным спрятать ее от меня и дать возможность отдохнуть от проверок. Я просто уточняю, скажешь или нет?
После паузы Умник откашлялся и ответил:
– Скажу.
– Спасибо.
Джойс запрыгнул в свое такси и бесшумно взмыл в воздух, включая режим невидимости, потому что к лесу уже приближались четыре летательных аппарата.
Едва увидев свой дом, Джойс сразу понял, что с ним что-то не так. Вроде бы все на первый взгляд было обычным, но Энджел привык доверять своей интуиции. Может быть, трава рядом с входом была примята не так, как всегда? Может быть, какая-то ветка зависла под другим углом, отведенная чужой рукой? Может быть, незнакомый запах, не проанализированный мозгом, но отмеченный подсознанием?
Как бы там ни было, но Джойс миновал входную дверь, обогнул дом и, цепляясь за архитектурные элементы здания в стиле фьюмизм, которые он сам старательно создавал в свое время, забрался на второй уровень.
В отсеке, который он облюбовал под свою спальню, было открыто окно.
Джойс задержал дыхание и, стремясь двигаться как можно медленнее, чтобы не создавать воздушные потоки, бесшумно скользнул в комнату.
Она спала в его кровати. Спала прямо в одежде поверх покрывала. Ей было холодно, и она свернулась в клубок, как кошка. В лунном свете ее лицо, сейчас утратившее упрямое выражение, выглядело немного печальным и бесконечно доверчивым.
Джойс понял, что даже не удивился, увидев ее. Кажется, уже там, возле входа, почувствовав изменения, он знал, что или, точнее, кого, увидит, попав внутрь.
Спасаясь от их натиска, она искала убежище – и нашла его. В его доме. Она пришла к нему. К человеку, который все это устроил, который был источником всех ее неприятностей, и который сознательно их ей причинял.
Джойс, замерев, стоял возле своей кровати и смотрел на девушку, которая решила, что именно его дом окажется тем местом, где она будет в безопасности.
Это было неправильно. Это было нелогично. Это было так… по-женски.
Джойс бесшумно вздохнул и, едва касаясь экрана, набрал сообщение Умнику:
«Отзывай поисковиков. Я нашел ее. Вопросы потом. Спасибо за работу».
Потом ухмыльнулся и начал раздеваться.
Есения проснулась от движения и прикосновения. Открыла глаза, попыталась вскочить и бежать, но была задержана чем-то тяжелым, лежащим на ней.
– Привет! – насмешливый голос прозвучал так близко, что дыхание говорившего коснулось ее лица.
Джойс полулежал рядом с Есенией под одеялом (под одеялом?), нависая над ней. Она почти не видела его лица в темноте, лишь угадывала блеск глаз. Парень опирался на локоть, а другой рукой… можно было бы сказать, обнимал девушку, если бы это объятие не было таким крепким и не напоминало хватку.
Есения автоматически попыталась оттолкнуть Джойса, но, почувствовав, как ее ладони уперлись в гладкую обнаженную грудь парня, смутилась и отдернула руки.
Он раздет? Совсем? А она? Скосив глаза, она убедилась, что по крайней мере футболка все еще на ней.
Как он здесь оказался? Почему она не проснулась
Что ж, если темно и ничего не работает, остается только лечь спать.
Есения направилась в спальный отсек. Раздеваться она не стала, хотя футболка и шорты все еще были влажными. Но придется ложиться так.
Откинула край одеяла и в ужасе закричала.
В слабом сумеречной свете, проникающим сквозь стены, она увидела огромную темную кучу, копощащуюся посреди кровати. Крупные рыжие и мелкие черные тараканы сразу же бросились врассыпную, прячась в складки постели, а часть из них побежали в сторону девушки. Почувствовав легкое щекотание на ноге, Есения подпрыгнула, взвизгнула и выскочила из спальни, задвинув с грохотом за собой створку двери.
Прижавшись к стене, она зарыдала. Если Джойс сейчас смотрит на нее, пусть порадуется.
ГЛАВА 3
– Плачет, – услышал Джойс бесстрастный констатирующий голос Умника в наушнике.
– Аттила, пора прекращать это, – встрял Фрейд, парень, которому было поручено следить за психологическим состоянием Соли.
Или ее прозвище не склоняется? Если это нота, а не специя.
Джойс тряхнул головой и попробовал сосредоточиться на том, что говорил Фрейд:
–У нее истерика. Не дай бог будет нервный срыв.
Все ребята находились сейчас по месту своего проживания, и только Джойс единственный сидел в авиатакси в непосредственной близости от дома Соли. Он не видел ее напрямую, стены защищали ее от его взгляда, а никакой специальной аппаратуры он не применял. Но на его планшете возникали ее образы в инфракрасном, звуковом и прочих диапазонах, которые посылал ему Умник.
– Прекращаем? – уточнил тот, и так как Джойс не отвечал, окликнул его: – Аттила?
– Нет, – ответил Джойс. – Я не чувствую ее истерики, а своей интуиции я привык доверять. Так что продолжаем.
– Я предупредил, – сухо произнес Фрейд. – Если что, я умываю руки. Второго Ника я не выдержу.
– Ответственность беру на себя, – привычно сказал Джойс. – Не переживай.
– Как скажешь.
– Давай, Умник.
Дом задрожал, один угол его стал приподниматься над землей. Соль внутри чуть не упала и ухватившись за косяк, круглыми от ужаса глазами смотрела, как мимо нее сыплются, катятся, съезжают предметы. Теперь даже на полу улечься спать будет невозможно.
Джойс не видел этого, но очень живо представлял себе картинку.
Дом еще раз отчетливо вздрогнул и начал подниматься, медленно вращаясь вокруг своей оси. Метр. Два. Три. Скорость вращения возрастала.
Входная дверь открылась, и Соль чуть не вывалилась наружу, но все же удержалась, цепляясь за створку двери и глядя вниз.
– Умник, почему не заблокировал дверь? – рявкнул Джойс.
– Не думал, что она рванет к выходу. Она же видела, что дом высоко поднялся.
Четыре метра.
– Останови подъем!
– Окей.
Кажущийся светло-серым в сгустившихся сумерках куб завис на одной высоте, хоть и продолжал довольно быстрое вращение. Девушка то появлялась в поле зрения Джойса, то исчезала. Она смотрела вниз, словно изучая что-то, и Джойсу показалось, что она выбирает момент, чтобы спрыгнуть.
– Умник, силовое поле!
Что она делает? Переломает ноги, а то и шею!
– Уже начал формировать, но, если она сейчас спрыгнет, не успею, – по-прежнему бесстрастно отозвался его друг.
Девушка у входа отступила назад и закрыла дверь, оказавшись в относительной безопасности.
– Поле доделай, – спокойнее сказал Джойс, переводя дух. – Вдруг опять соберется выскочить. По всему периметру.
– Делаю.
– Она пытается войти в туалет, а дверь не открывается, – прокомментировал Маск, которому, видимо, Умник поручил следить за девчонкой, пока был занят. – Ругается и плачет.
– Умник, зачем ты ей дверь в туалет заблокировал? – удивился Джойс.
– Ничего я не делал, – голос друга звучал недоуменно. – Может заклинило при наклоне дома?
– Открыть можешь?
– Показывает, что открыто. Если реально заклинило, дистанционно ничего не сделаю.
– Ладно. Пусть так. Дополнительная сложность. Силовое поле?
– Готово.
Джойс вздохнул. Дополнительных, непланируемых им проблем, сегодня хватало. Звонок ректора его озадачил и в то же время многое объяснил, в частности, почему Соли все же позволили перевестись в Космостар.
И все же, откуда она прибыла? Умник, как ни старался, не нашел нигде данных о ее прежнем месте учебы, и это было невероятно. Друг не смог бы взломать только данные со статусом «особой важности», но не подозревать же ее в том, что она из отделения секретных организаций?
Потом Бледа. Голос звонившего Джойс не узнал, но про Ника мог сказать только он. Чего добивается? Нет, чего этот засранец добивается от него, Джойса, понятно. Непонятно, чего он хочет от Соли? Перетянуть ее на свою сторону? А он-то думал, что придется ее от Бледы защищать.
– Что она делает? – раздался в наушнике удивленный голос Маска.
– Что делает… По веревке лезет, не видишь? – недовольно пробурчал Умник. – Силовое поле ослабил, чтобы не почувствовала, – последняя фраза предназначалась уже Джойсу.
– Принял.
Босая, растрепанная, в футболке и шортах Соль спускалась по импровизированной веревке, похоже, связанной из разорванных простыней. Как будет казенное имущество возвращать?
Когда до земли оставалось около метра, девушка спрыгнула в траву, осмотрелась и двинулась в сторону леса.
– Куда она? – удивился Маск.
– Дверь в туалет она ведь так и не открыла, – бесстрастно ответил Умник.
– Не следите за ней, – приказал Джойс.
– Да мы и не можем. Она с собой ничего не взяла, ни планшета, ни жетона, маячков на ней нет, а на деревья мы датчики движения не сажали, – снова отозвался Умник.
– Ладно, подождем.
Джойс никому не сказал, что будет контролировать процесс, так сказать, в полевых условиях. Умник, наверняка, догадывался, но никак не комментировал, а остальные думали, что он так же, как и они, находится у себя дома и командует оттуда. Зачем это ему понадобилось – прилететь к ее дому, он и сам не смог бы объяснить. Может быть, опасался. Все-таки она была девушкой, а он никогда раньше не устраивал проверок представительницам женского пола. В каком-то смысле это была проверка и для него.
– Ее нет уже пятнадцать минут, – констатировал Умник.
– Заблудилась? – тут же отозвался Маск.
Какой-то он разговорчивый сегодня.
– Туман спускается, – опять Умник. – И температура падает.
– Подождем еще десять минут, – ответил Джойс, но в глубине души он уже чувствовал, что появилась новая «дополнительная сложность».
Когда и через десять минут девушка не появилась, он сказал в микрофон:
– Все, кроме Умника, свободны. Всем спасибо и спокойной ночи. Умник, а ты вызывай поисковиков.
Сам же выпрыгнул из такси и побежал к тому месту, где девушка зашла в чащу.
– Соль! – он крикнул и прислушался. Эхо разнесло его голос по темному лесу, многократно отразило от стволов деревьев, но ответного возгласа не последовало. – Соль! Есения!
Тишина.
– Умник, я пока тут порыскаю. Как поисковики будут на подходе, дай знать, я исчезну.
– Сделаю, – лаконично отозвался друг, не выказывая удивления тем фактом, что командир оказался возле дома проверяемой.
Джойс бросил последний взгляд на дом Соли, который прекратил вращаться, выровнялся и начал медленно опускаться, понял, что Умник запустил программу отката, и углубился в лес.
Туман сгущался.
Было сложно отслеживать следы в темноте и тумане, к тому же оставленные легким босым человеком. Их Джойс потерял практически сразу же, и дальше шел, ориентируясь лишь на свое чутье, периодически останавливаясь, выкрикивая имя девушки и прислушиваясь. За полчаса она могла уйти настолько далеко, что кричать смысла не было, но он на всякий случай продолжал это делать – если она все же находится где-нибудь неподалеку. Например, ждет, когда они решат прекратить проверку. В этом случае она, конечно же, тоже не отзовется, но оставался еще один вариант, о котором думать было неприятно, но сбрасывать со счетов было нельзя – она заблудилась, куда-нибудь провалилась, что-нибудь себе повредила или попала в какую-нибудь иную переделку, и тогда ей срочно нужна его помощь.
Что ни говори, а этой ее реакции он не предусмотрел. Ему не пришло в голову, что она решит покинуть относительно безопасный (даже при условии вращения и наклона) дом и просто сбежит. Бежать ей было некуда и не к кому. Друзей у нее здесь не было, а к ректору, несмотря на явную близость их отношений, она не пойдет. По ее разговору с Петром Игоревичем было понятно, что она хочет скрыть от него свое плачевное положение. Это добавляло ей очков в глазах Джойса, но исключало ректора из круга лиц, к которым она могла бы обратиться за помощью. Таких лиц не было вовсе.
Куда бы он сам мог пойти на ее месте? Без средств связи, мокрый, полураздетый и босой, в темноте через незнакомый лес? Никуда. Он бы никуда не пошел. Он остался бы в доме и просто перехватил бы управление у Умника, отключил бы автоматику и перешел на ручное. Заэкранировал дом от вмешательств извне и спокойно наслаждался бы вечером.
Понять ход мыслей и действий Соли у Джойса не получалось.
Он знал, что женщины мыслят иначе, чем мужчины, и раньше считал, что способен понимать женский способ мышления. Не сказать, чтобы ему это слишком было нужно или что он часто практиковался, но таких проколов, как сегодня, не возникало. А ему, как командиру, нужно уметь понимать и женскую реакцию. Кто знает? Может, Соль – первая ласточка, и вскоре экипажи в дальний космос станут смешанными. Не дай бог, конечно.
Почему она не осталась в доме и не перехватила управление? Не умела? Вряд ли. Судя по тому, как она лихо расправилась сегодня с задачками по космонавигации, предложив альтернативные и более эффективные способы решения, такой проблемы, как неумение осуществить перехват, для нее не могло существовать. Ну уж заэкранировать-то дом от вмешательства извне она точно должна была смочь.
Хотя, конечно, нельзя сбрасывать со счетов психологическое состояние. Одно дело – решать задачи теоретически, в спокойной обстановке, и совсем другое, когда вокруг все сыплется, горит, льется на голову и путает мысли. Джойс хорошо помнил, каково это, когда ты в панике и страхе мечешься, не в состоянии сосредоточиться и принять правильное решение. Или хоть какое-нибудь.
То состояние ему дорого стоило, и впоследствии он понял, что нужно полностью исключить эмоции при принятии решений. Осуществить это было сложно, но он много работал над собой. Теперь многие его считали бездушной машиной, но, по его мнению, такой подход окупался и был наиболее эффективным.
Хорошо. Тогда что? Она просто испугалась и в панике сбежала, не думая о последствиях?
Нет. Что бы там ни говорил Фрейд, как ни потрясал ее показателями давления, частотой сердечных сокращений и уровнем адреналина в крови, вещая о страхе, истерике и нервном срыве, Джойс не чувствовал этого. Да, конечно, она была испугана, разозлена, раздражена, она была уставшая, не выспавшаяся и растерянная, и испытывала еще массу самых разнообразных чувств и эмоций, но он не чувствовал в ней отключения рационального мышления и ослабления волевого контроля, как бывает, когда страх затмевает разум. А значит, ее уход из дома был продуманным. Она пыталась добиться какой-то своей цели, но какой?
– Джек, Кук, Беринг и Сталкер выдвинулись на поиски, – раздался голос Умника в наушнике. – Будут на месте минут через семь.
– Спасибо. Ухожу, – ответил Джойс и повернул в сторону своего такси. Внезапно пришедшая ему в голову мысль заставила его спросить: – Мэттью, если Соль придет к тебе, ты мне скажешь?
После секундной паузы Умник ответил, и голос его звучал как обычно бесстрастно, хотя и прорезались едва заметные хриплые ноты:
– Не доверяешь?
«Я никому не доверяю», – вспомнились Джойсу слова Соли. Почему-то тогда они его зацепили, но анализировать было некогда.
– Это не вопрос доверия. Я признаю за тобой право на самостоятельность принятия решений. Ты можешь посчитать, что будет правильным спрятать ее от меня и дать возможность отдохнуть от проверок. Я просто уточняю, скажешь или нет?
После паузы Умник откашлялся и ответил:
– Скажу.
– Спасибо.
Джойс запрыгнул в свое такси и бесшумно взмыл в воздух, включая режим невидимости, потому что к лесу уже приближались четыре летательных аппарата.
Едва увидев свой дом, Джойс сразу понял, что с ним что-то не так. Вроде бы все на первый взгляд было обычным, но Энджел привык доверять своей интуиции. Может быть, трава рядом с входом была примята не так, как всегда? Может быть, какая-то ветка зависла под другим углом, отведенная чужой рукой? Может быть, незнакомый запах, не проанализированный мозгом, но отмеченный подсознанием?
Как бы там ни было, но Джойс миновал входную дверь, обогнул дом и, цепляясь за архитектурные элементы здания в стиле фьюмизм, которые он сам старательно создавал в свое время, забрался на второй уровень.
В отсеке, который он облюбовал под свою спальню, было открыто окно.
Джойс задержал дыхание и, стремясь двигаться как можно медленнее, чтобы не создавать воздушные потоки, бесшумно скользнул в комнату.
Она спала в его кровати. Спала прямо в одежде поверх покрывала. Ей было холодно, и она свернулась в клубок, как кошка. В лунном свете ее лицо, сейчас утратившее упрямое выражение, выглядело немного печальным и бесконечно доверчивым.
Джойс понял, что даже не удивился, увидев ее. Кажется, уже там, возле входа, почувствовав изменения, он знал, что или, точнее, кого, увидит, попав внутрь.
Спасаясь от их натиска, она искала убежище – и нашла его. В его доме. Она пришла к нему. К человеку, который все это устроил, который был источником всех ее неприятностей, и который сознательно их ей причинял.
Джойс, замерев, стоял возле своей кровати и смотрел на девушку, которая решила, что именно его дом окажется тем местом, где она будет в безопасности.
Это было неправильно. Это было нелогично. Это было так… по-женски.
Джойс бесшумно вздохнул и, едва касаясь экрана, набрал сообщение Умнику:
«Отзывай поисковиков. Я нашел ее. Вопросы потом. Спасибо за работу».
Потом ухмыльнулся и начал раздеваться.
***
Есения проснулась от движения и прикосновения. Открыла глаза, попыталась вскочить и бежать, но была задержана чем-то тяжелым, лежащим на ней.
– Привет! – насмешливый голос прозвучал так близко, что дыхание говорившего коснулось ее лица.
Джойс полулежал рядом с Есенией под одеялом (под одеялом?), нависая над ней. Она почти не видела его лица в темноте, лишь угадывала блеск глаз. Парень опирался на локоть, а другой рукой… можно было бы сказать, обнимал девушку, если бы это объятие не было таким крепким и не напоминало хватку.
Есения автоматически попыталась оттолкнуть Джойса, но, почувствовав, как ее ладони уперлись в гладкую обнаженную грудь парня, смутилась и отдернула руки.
Он раздет? Совсем? А она? Скосив глаза, она убедилась, что по крайней мере футболка все еще на ней.
Как он здесь оказался? Почему она не проснулась
