1
Тёплым июньским вечером четверо друзей расположились на скамейке под старыми липами. Кузя положила голову на плечо Николая, Шаман откинулся назад, натянув бандану на глаза, Макар сорвал какую-то травинку и сунул её в рот.
— Хорошо сидим, — сказал Николай.
— Это верно, — согласился Макар, — но я читал один роман, где всё начиналось точно так же. А потом…
— Не нагнетай, — попросил Николай, — всё же хорошо. Бестия уже почти год не появлялась — значит, миру ничего не угрожает.
Договорить он не успел. Нагретый воздух перед скамейкой сгустился, и в зыбком мареве показался знакомый силуэт. Макар коротко присвистнул.
— Помяни чёрта…
Чертовка шагнула вперёд и присела в реверансе, оттянув в сторону кончик хвоста.
— Привет-привет!
— Только тебя не хватало! — раздражённо ответила Кузя.
Николай удивлённо посмотрел на неё.
— Что с тобой? Ты сегодня какая-то напряжённая. Что-то случилось?
Кузя недовольно поморщилась.
— У нас очередное задание. Такое, как бы сказать… непрофильное.
— И что с ним не так? — спросил Николай. — Враг слишком силён?
— Наоборот. Самый обычный человек. Надо найти зэка, сбежавшего из колонии. Не понимаю, почему нам поручили такую рутину.
— А кто он? — оживился Макар. — Людоед? Серийный маньяк? Террорист?
— В том-то и дело, что простой м.н.с. Получил два года за слова, ничем насильственным там и не пахло.
— За какие слова? — спросил Макар.
— А не всё ли равно?! — Бестию передёрнуло от возмущения. — По-твоему, за одни слова сажать нельзя, а за другие можно?! У вас, белковых, двоемыслие в генах прошито!
— Беся, успокойся, — попросил Николай, — дело-то действительно очень мутное. Чтобы придраться к словам, нужны экспертизы, обмен бумагами. То есть следствие от полугода до года. Плюс какое-то время наш зэк уже отсидел — так какой ему смысл срываться в побег, когда терпеть осталось совсем немного?
Лицо Кузи напряглось и застыло.
— Ты хочешь сказать, что его хотели убить?
— Скорее всего, — кивнул Николай, — видимо, не поделил что-то с урками или заступился не за того. С первоходами это бывает. Но причина должна быть очень весомой. Так что учтите — если вы найдёте беднягу и вернёте властям, они пошлют его на верную смерть. Похоже, в этот раз Ахайя подложил вам жирную свинью.
— Ахайя нас уже не курирует, — возразил Шаман, — Джелиэль вернулся.
— Джел? — поразился Николай. — Он же погиб в Одессе! Вий развалил его на моих глазах.
— А чему ты удивляешься? — спросила чертовка. — Он же ангел. Это белковый фарш нельзя провернуть назад, а Джел относится к информационным сущностям. Такие сущности можно и пересобрать, если у ангельского начальства есть такое желание.
Макар скривил рот в презрительной улыбке.
— Джел, Ахайя — какая нам разница! Узнаю ангельскую породу; они-то в любом случае не запачкают свои белые пёрышки. Всю грязную работу скинули на вас, и весь грех останется в вашей карме. Ловко придумали!
— Джел ведь не сам так решил, — попыталась оправдать куратора Кузя, — это приказ сверху. А там, наверху, наверное знают, что делают. Возможно, этот зэк — бомба замедленного действия, которая представляет опасность для всего человечества.
— Наверное! — передразнила чертовка. — Вот на этом невысказанном предположении и держится весь хрупкий механизм вашего доверия ангельскому начальству.
Николай удивлённо посмотрел на Кузю.
— Какая бомба?! Ты сама-то веришь в эту чушь? Мало того, что государство посадило человека за слова, так теперь ещё и Элизиум решил добить его окончательно! Вашими руками отправить человека на смерть — мол, мы ни при чём, это всё ваши человеческие разборки. А ты так легко подписалась на роль палача? Кузнечик, я тебя не узнаю!
— Ты думаешь, мне самой это нравится?! — вскинулась Кузя. — Но мы с Шаманом всё ещё служим в Небесном воинстве. У нас приказы не обсуждают.
2
Шаман покрутил в пальцах костяной амулет, затем поднял глаза на Николая.
— Ещё не факт, что беглеца вернут в лагерь. Возможно, у Элизиума на него свои планы.
— Возможно! — презрительно фыркнула чертовка. — Наверное! Вы сейчас вообще-то не кости в казино кидаете! Тут на кону жизнь человека!
— Хочешь, чтобы мы отказались? — спросила Кузя.
Николай положил руку ей на плечо.
— Отказаться не вариант. Вы выполните задание или кто-то другой — разницы нет. Если мы хотим на что-то повлиять, надо попытаться понять весь расклад сил. Прошерстить сети, посмотреть, что есть в базах на этого… Как его фамилия?
— Гуров, — ответила Кузя, — у меня на него только краткая справка.
— Давай краткую, — попросил Николай.
Кузя включила планшет, нашла нужную закладку и стала читать:
— Гуров Сергей Михайлович, тысяча девятьсот восемьдесят девятого года рождения, русский. Родился в Кронштадте, закончил биофак Петербургского университета, работал в НИИ эпидемиологии и микробиологии имени Пастера, в лаборатории экспериментальной вирусологии. Семьи нет. Не был, не состоял, не привлекался. Осуждён на два года по двести восемьдесят второй УК РФ, отбыл год и десять месяцев. Во время следствия многие выступали в его защиту, все характеризуют его как мягкого интеллигентного человека.
Кузя развернула планшет и показала друзьям чёрно-белую фотографию улыбающегося мужчины.
— Всё как мы и думали.
— Давай ближе к делу, — попросил Николай.
Кузя кивнула и продолжила.
— Два дня назад попал в лазарет с раной на голове и подозрением на черепно-мозговую травму. Отконвоирован в Сыктывдинскую центральную районную больницу на МРТ, откуда и сбежал. Детали побега не разглашаются.
Кузя отложила планшет и посмотрела на друзей.
— Пока это всё.
— Всё?! — не поверил Макар. — Тебе даже не сообщили, из какой колонии сбежал заключённый? Как это понимать?
— Не знаю, — ответила Кузя, — Возможно, хотят, чтобы мы сами всё раскопали. Специально дали минимум, чтобы не навязывать никаких предварительных оценок. А может, Джелу тоже не нравится это задание, и он не хочет, чтобы мы его выполнили. Полкан правильно заметил, дело очень мутное.
— Тем больше у нас причин в нём разобраться, — сказал Николай. — Берёмся?
Друзья молча кивнули
— Тогда начнём. Макар, на тебе поиск. Колония, больница, возможные пути отхода. Друзья, родные, все устойчивые связи последних лет.
— И за что посадили, — подсказал Макар.
Николай пожал плечами.
— Посмотри, если интересно. Но не думаю, что для нас это имеет значение.
3
Макар удивлённо посмотрел на друга.
— Почему?
— Для нас сейчас главное — найти и перехватить беглеца, — ответил Николай. — Вопросы задавать будем потом.
— Но разве для этого нам не надо получше узнать Гурова? — не сдавался Макар.
— Пока нет. Сыктывдинская центральная — это, видимо, Сыктывкар. Если Гурова ещё не нашли, возможно, он до сих пор скрывается в городе. У тебя, я помню, была программа распознавания лиц. Надо взять под наблюдение вокзал и автовокзал. И аэропорт, на всякий случай, хотя беглец вряд ли туда сунется. Особое внимание полицейским камерам на дорогах — все шоферы превышают скорость и попадают в игру «снимок на память». Мы должны найти Гурова раньше, чем это сделает полиция.
— Без проблем, — ответил Макар, — подключу программу распознавания лиц к камерам наблюдения в режиме реального времени.
Николай покачал головой.
— Этого недостаточно. Надо проверить все записи за двое суток, вдруг Гуров всё же сумел выбраться из города.
— Это сложнее, — сказал Макар, — что-то может быть уже недоступно.
— Проверь, что сможешь. Мы в тебя верим.
Вера — условие, может быть, и необходимое, но явно недостаточное. За двое суток Гуров не засветился ни на одной камере. Кузя сидела перед большим экраном, на котором высвечивалась карта Выльгорта с максимальным увеличением. Все подходы к Сыктывдинской центральной были многократно изучены, и сейчас взгляд скользил по ним уже без всякой надежды. Кузя уменьшила масштаб и вскочила так резко, что кресло откатилось в другой конец комнаты.
— Сысола! Ангелы и херувимы, Сысола!
Друзья мгновенно обступили монитор.
— Что такое?!
— Река! — воскликнула Кузя. — Гуров же мог уйти по реке!
Николай перехватил мышку и увеличил обзор.
— Вот же я дурак! Не подумал о самом простом!
Шаман прищурился, вглядываясь в экран.
— Если по реке, то вряд ли по Сысоле. Скорее по Вычегде.
— Точно! — согласился Николай, показывая курсором предполагаемый путь отхода. — Если Гурову удалось найти деньги, он мог нанять моторку.
— Или угнать, — подсказал Макар.
— Мог и угнать, — кивнул Николай. — По Вычегде доплыть до Зеленца, выйти на Ухтинское шоссе, и дальше автостопом. А если свернул на просёлочную, его уже ни одна камера не обнаружит. Нет там никаких камер.
Макар раздражённо дёрнул уголком рта.
— Похоже, мы крупно облажались. Недооценили беглеца.
— Однозначно, — согласился Николай, — теперь придётся всё начинать сначала. Копни поглубже, найди всё, что сможешь, на этого Гурова. Начиная с самого детства и дальше по всем пунктам. Особое внимание обрати на последнее место работы — над чем трудился, на каком этапе прервал работу.
— Так я именно с этого и предлагал начать! — напомнил Макар.
— Да, — кивнул Николай, — именно так. Ты был прав, а я нет. Надо было поверить тебе.
— Тогда у меня есть ещё одно предположение, — оживился Макар, — я думаю, Гурова надо ждать в Питере. Больше ему некуда бежать.
— С чего ты так решил? — спросил Николай.
Чертовка зафыркала, прикрыв рот лапой.
— Он намекает, что хорошо бы подключить к нашему делу Эмили.
Макар покраснел.
— Она нужна нам! Она лучше всех знает город!
— Конечно-конечно, — протянула чертовка, — только поэтому.
4
На следующий день друзья уже обживались на новом месте. Макар зашёл на сайт риэлтерского агентства и снял четырёхкомнатную квартиру на Австрийской площади — с «бабушкиным» ремонтом, зато в двух шагах от НИИ Пастера. Программа распознавания лиц продолжала отслеживать камеры на шоссе 87Р-001 и Р-176, но особых надежд на успех никто уже не питал. Все согласились, что Гурова надо ждать в Петербурге.
Макар подошёл к Кузе и посмотрел ей в глаза.
— Я подумал, что в этом деле Эмили очень бы пригодилась. Ты не могла бы попросить её помочь нам?
— А сам? — спросила Кузя.
— Я боюсь всё испортить, — признался Макар. — У нас с ней то полный резонанс, то наоборот. Порой мы попадаем в такие противофазы, что хоть мыльную оперу снимай.
— «Дом-3», — подсказала чертовка, скорчив понимающую физиономию.
— Ладно, — согласилась Кузя, — не переживай. Вечером свяжусь с твоей пассией.
— Спасибо! — обрадовался Макар и тут же попытался перевести разговор. — По Гурову я ещё плотно не работал, но успел посмотреть, за что его посадили … Он процитировал слова одного чиновника в личном сообщении. Это уже полный беспредел, его вообще не должны были трогать.
— Согласен, — кивнул Николай, — но что мы можем сделать? Ты же знаешь — было бы слово, а дело пришьётся. Не важно, что пишут блогеры, важно, что напишут в своём заключении эксперты-филологи.
— Я не об этом! — с досадой отмахнулся Макар. — Конечно, всё там шито белыми нитками, да и сама «крамольная» фраза была совершенно безобидной; но дело даже не в ней. А в том, что эту фразу взяли из личного сообщения. Понимаете? Обычно такие дела начинаются с доноса обиженного общественника или депутата, которому не понравилось что-то выставленное в общем доступе. Личные сообщения отслеживают у тех, кто каким-то образом уже попал в поле зрения органов. Простой м.н.с. никому не интересен. А Гуров и вовсе типичный ботан, далёкий и от политики, и от криминала.
— Может, его собеседник и донёс? — предположила Кузя. — Обиделся на что-то и сдал друга.
Макар покачал головой.
— Нет, на суде он вёл себя достойно. Такое впечатление, что Гурова кто-то хотел подставить. Только неясно зачем, с него же действительно нечего взять.
— Тогда остаётся работа, — сказал Николай, — намечалось что-то в его лаборатории, за что можно было побороться?
— Нет, — ответил Макар, — и здесь мимо. Результаты, понятно, я оценить не могу, но финансирование им урезали, а это критерий. Было бы там что-то перспективное — завалили бы грантами.
— Тоже верно, — согласился Николай.
— А может ваш Гуров просто неудачник? — спросила чертовка. — Знаете, из тех, о ком говорят: «лох — это судьба». Когда-то вы были отмечены удачей; так, может, у него та же история, только наоборот?
Макар пожал плечами.
— Возможно. Но это не объясняет того, что кто-то залез в его личную переписку. Хотя, по первому впечатлению, ты права — Гуров буквально притягивает всевозможные несчастья.
5
Утро понедельника Макар провёл в тревожном ожидании — придёт? Не придёт? Наконец раздался долгожданный дверной звонок. Макар рванулся в прихожую, но Шаман опередил его. На пороге стояла Эмили. Увидев её, чертовка всплеснула лапками в непритворном удивлении.
— Что это, Азазель меня подери?! Девочка, да ты накрасилась!
— Ну ты и заноза, — недовольно сказала Эмили, — могла бы и не заметить, или хотя бы сделать вид, что не заметила.
— А при чём тут Азазель? — спросил Макар.
— Ты даже этого не знаешь? — удивилась чертовка. — Тут всё просто. Генная комбинаторика сделала одних женщин красивыми, других не очень. А пятый Серафим придумал косметику, чтобы уравнять шансы.
— Но ведь работает, — попыталась возразить Эмили.
— Работает, — согласилась чертовка, — но не потому, что делает вторых привлекательнее; скорее она низводит первых до среднего уровня. Умылась бы ты лучше, а то на себя не похожа.
Эмили вспыхнула и убежала в ванную, громко хлопнув дверью. Макар сердито посмотрел на Бестию. Со своего места он не заметил никаких изменений в лице Эмили, но счёл своим долгом вступиться за подругу.
— Могла бы и помолчать, нежить. Никто тебя за язык не тянул.
— Это кто тут нежить?! — возмутилась чертовка. — Кем ты себя возомнил, кожаный мешок?!
— Не обижайся, — попросил Макар, — я не хотел тебя задеть. Просто нас учили, что жизнь — это форма существования белковых тел. Объективный критерий…
— Объективный?! — возмутилась чертовка. — Какая объективность может быть у белковых?! Вместо неё у вас сплошная рационализация, которая должна непрерывно надрачивать ваше самолюбие, доказывая, что вы единственные, уникальные и неповторимые! Красивцы-гениальцы вселенчатые! Как думаешь, почему ваши учёные не считают вирусы полноценной жизнью?
Макар пожал плечами.
— Потому, наверное, что те мордой не вышли. Не доросли они ещё до настоящей жизни.
— Это пропагандистский штамп! — отмахнулась чертовка. — Нет, вам просто хочется верить в свою уникальность. Верить, что жизнь зародилась на Земле один единственный раз, и неизвестно, появлялась ли она где-то ещё.
— А разве не так? — спросил Макар.
— С вами так. Ваше эволюционное древо действительно растёт из одного корня. Но различные группы вирусов эволюционно никак не связаны, они возникали несколько раз, независимо друг от друга. И только поэтому вы отказали им в праве называться жизнью. Выдумали какое-то дурацкое определение про белковые тела — как будто живое не может возникнуть на серной или кремниевой основе!
— Да, с белковой основой мы, пожалуй, перегнули, — признал Макар, — наверное, ты права.
Но чертовку было уже не остановить.
— А с разумом разве было не так? Придумали себе гордое самоназвание
Тёплым июньским вечером четверо друзей расположились на скамейке под старыми липами. Кузя положила голову на плечо Николая, Шаман откинулся назад, натянув бандану на глаза, Макар сорвал какую-то травинку и сунул её в рот.
— Хорошо сидим, — сказал Николай.
— Это верно, — согласился Макар, — но я читал один роман, где всё начиналось точно так же. А потом…
— Не нагнетай, — попросил Николай, — всё же хорошо. Бестия уже почти год не появлялась — значит, миру ничего не угрожает.
Договорить он не успел. Нагретый воздух перед скамейкой сгустился, и в зыбком мареве показался знакомый силуэт. Макар коротко присвистнул.
— Помяни чёрта…
Чертовка шагнула вперёд и присела в реверансе, оттянув в сторону кончик хвоста.
— Привет-привет!
— Только тебя не хватало! — раздражённо ответила Кузя.
Николай удивлённо посмотрел на неё.
— Что с тобой? Ты сегодня какая-то напряжённая. Что-то случилось?
Кузя недовольно поморщилась.
— У нас очередное задание. Такое, как бы сказать… непрофильное.
— И что с ним не так? — спросил Николай. — Враг слишком силён?
— Наоборот. Самый обычный человек. Надо найти зэка, сбежавшего из колонии. Не понимаю, почему нам поручили такую рутину.
— А кто он? — оживился Макар. — Людоед? Серийный маньяк? Террорист?
— В том-то и дело, что простой м.н.с. Получил два года за слова, ничем насильственным там и не пахло.
— За какие слова? — спросил Макар.
— А не всё ли равно?! — Бестию передёрнуло от возмущения. — По-твоему, за одни слова сажать нельзя, а за другие можно?! У вас, белковых, двоемыслие в генах прошито!
— Беся, успокойся, — попросил Николай, — дело-то действительно очень мутное. Чтобы придраться к словам, нужны экспертизы, обмен бумагами. То есть следствие от полугода до года. Плюс какое-то время наш зэк уже отсидел — так какой ему смысл срываться в побег, когда терпеть осталось совсем немного?
Лицо Кузи напряглось и застыло.
— Ты хочешь сказать, что его хотели убить?
— Скорее всего, — кивнул Николай, — видимо, не поделил что-то с урками или заступился не за того. С первоходами это бывает. Но причина должна быть очень весомой. Так что учтите — если вы найдёте беднягу и вернёте властям, они пошлют его на верную смерть. Похоже, в этот раз Ахайя подложил вам жирную свинью.
— Ахайя нас уже не курирует, — возразил Шаман, — Джелиэль вернулся.
— Джел? — поразился Николай. — Он же погиб в Одессе! Вий развалил его на моих глазах.
— А чему ты удивляешься? — спросила чертовка. — Он же ангел. Это белковый фарш нельзя провернуть назад, а Джел относится к информационным сущностям. Такие сущности можно и пересобрать, если у ангельского начальства есть такое желание.
Макар скривил рот в презрительной улыбке.
— Джел, Ахайя — какая нам разница! Узнаю ангельскую породу; они-то в любом случае не запачкают свои белые пёрышки. Всю грязную работу скинули на вас, и весь грех останется в вашей карме. Ловко придумали!
— Джел ведь не сам так решил, — попыталась оправдать куратора Кузя, — это приказ сверху. А там, наверху, наверное знают, что делают. Возможно, этот зэк — бомба замедленного действия, которая представляет опасность для всего человечества.
— Наверное! — передразнила чертовка. — Вот на этом невысказанном предположении и держится весь хрупкий механизм вашего доверия ангельскому начальству.
Николай удивлённо посмотрел на Кузю.
— Какая бомба?! Ты сама-то веришь в эту чушь? Мало того, что государство посадило человека за слова, так теперь ещё и Элизиум решил добить его окончательно! Вашими руками отправить человека на смерть — мол, мы ни при чём, это всё ваши человеческие разборки. А ты так легко подписалась на роль палача? Кузнечик, я тебя не узнаю!
— Ты думаешь, мне самой это нравится?! — вскинулась Кузя. — Но мы с Шаманом всё ещё служим в Небесном воинстве. У нас приказы не обсуждают.
2
Шаман покрутил в пальцах костяной амулет, затем поднял глаза на Николая.
— Ещё не факт, что беглеца вернут в лагерь. Возможно, у Элизиума на него свои планы.
— Возможно! — презрительно фыркнула чертовка. — Наверное! Вы сейчас вообще-то не кости в казино кидаете! Тут на кону жизнь человека!
— Хочешь, чтобы мы отказались? — спросила Кузя.
Николай положил руку ей на плечо.
— Отказаться не вариант. Вы выполните задание или кто-то другой — разницы нет. Если мы хотим на что-то повлиять, надо попытаться понять весь расклад сил. Прошерстить сети, посмотреть, что есть в базах на этого… Как его фамилия?
— Гуров, — ответила Кузя, — у меня на него только краткая справка.
— Давай краткую, — попросил Николай.
Кузя включила планшет, нашла нужную закладку и стала читать:
— Гуров Сергей Михайлович, тысяча девятьсот восемьдесят девятого года рождения, русский. Родился в Кронштадте, закончил биофак Петербургского университета, работал в НИИ эпидемиологии и микробиологии имени Пастера, в лаборатории экспериментальной вирусологии. Семьи нет. Не был, не состоял, не привлекался. Осуждён на два года по двести восемьдесят второй УК РФ, отбыл год и десять месяцев. Во время следствия многие выступали в его защиту, все характеризуют его как мягкого интеллигентного человека.
Кузя развернула планшет и показала друзьям чёрно-белую фотографию улыбающегося мужчины.
— Всё как мы и думали.
— Давай ближе к делу, — попросил Николай.
Кузя кивнула и продолжила.
— Два дня назад попал в лазарет с раной на голове и подозрением на черепно-мозговую травму. Отконвоирован в Сыктывдинскую центральную районную больницу на МРТ, откуда и сбежал. Детали побега не разглашаются.
Кузя отложила планшет и посмотрела на друзей.
— Пока это всё.
— Всё?! — не поверил Макар. — Тебе даже не сообщили, из какой колонии сбежал заключённый? Как это понимать?
— Не знаю, — ответила Кузя, — Возможно, хотят, чтобы мы сами всё раскопали. Специально дали минимум, чтобы не навязывать никаких предварительных оценок. А может, Джелу тоже не нравится это задание, и он не хочет, чтобы мы его выполнили. Полкан правильно заметил, дело очень мутное.
— Тем больше у нас причин в нём разобраться, — сказал Николай. — Берёмся?
Друзья молча кивнули
— Тогда начнём. Макар, на тебе поиск. Колония, больница, возможные пути отхода. Друзья, родные, все устойчивые связи последних лет.
— И за что посадили, — подсказал Макар.
Николай пожал плечами.
— Посмотри, если интересно. Но не думаю, что для нас это имеет значение.
3
Макар удивлённо посмотрел на друга.
— Почему?
— Для нас сейчас главное — найти и перехватить беглеца, — ответил Николай. — Вопросы задавать будем потом.
— Но разве для этого нам не надо получше узнать Гурова? — не сдавался Макар.
— Пока нет. Сыктывдинская центральная — это, видимо, Сыктывкар. Если Гурова ещё не нашли, возможно, он до сих пор скрывается в городе. У тебя, я помню, была программа распознавания лиц. Надо взять под наблюдение вокзал и автовокзал. И аэропорт, на всякий случай, хотя беглец вряд ли туда сунется. Особое внимание полицейским камерам на дорогах — все шоферы превышают скорость и попадают в игру «снимок на память». Мы должны найти Гурова раньше, чем это сделает полиция.
— Без проблем, — ответил Макар, — подключу программу распознавания лиц к камерам наблюдения в режиме реального времени.
Николай покачал головой.
— Этого недостаточно. Надо проверить все записи за двое суток, вдруг Гуров всё же сумел выбраться из города.
— Это сложнее, — сказал Макар, — что-то может быть уже недоступно.
— Проверь, что сможешь. Мы в тебя верим.
Вера — условие, может быть, и необходимое, но явно недостаточное. За двое суток Гуров не засветился ни на одной камере. Кузя сидела перед большим экраном, на котором высвечивалась карта Выльгорта с максимальным увеличением. Все подходы к Сыктывдинской центральной были многократно изучены, и сейчас взгляд скользил по ним уже без всякой надежды. Кузя уменьшила масштаб и вскочила так резко, что кресло откатилось в другой конец комнаты.
— Сысола! Ангелы и херувимы, Сысола!
Друзья мгновенно обступили монитор.
— Что такое?!
— Река! — воскликнула Кузя. — Гуров же мог уйти по реке!
Николай перехватил мышку и увеличил обзор.
— Вот же я дурак! Не подумал о самом простом!
Шаман прищурился, вглядываясь в экран.
— Если по реке, то вряд ли по Сысоле. Скорее по Вычегде.
— Точно! — согласился Николай, показывая курсором предполагаемый путь отхода. — Если Гурову удалось найти деньги, он мог нанять моторку.
— Или угнать, — подсказал Макар.
— Мог и угнать, — кивнул Николай. — По Вычегде доплыть до Зеленца, выйти на Ухтинское шоссе, и дальше автостопом. А если свернул на просёлочную, его уже ни одна камера не обнаружит. Нет там никаких камер.
Макар раздражённо дёрнул уголком рта.
— Похоже, мы крупно облажались. Недооценили беглеца.
— Однозначно, — согласился Николай, — теперь придётся всё начинать сначала. Копни поглубже, найди всё, что сможешь, на этого Гурова. Начиная с самого детства и дальше по всем пунктам. Особое внимание обрати на последнее место работы — над чем трудился, на каком этапе прервал работу.
— Так я именно с этого и предлагал начать! — напомнил Макар.
— Да, — кивнул Николай, — именно так. Ты был прав, а я нет. Надо было поверить тебе.
— Тогда у меня есть ещё одно предположение, — оживился Макар, — я думаю, Гурова надо ждать в Питере. Больше ему некуда бежать.
— С чего ты так решил? — спросил Николай.
Чертовка зафыркала, прикрыв рот лапой.
— Он намекает, что хорошо бы подключить к нашему делу Эмили.
Макар покраснел.
— Она нужна нам! Она лучше всех знает город!
— Конечно-конечно, — протянула чертовка, — только поэтому.
4
На следующий день друзья уже обживались на новом месте. Макар зашёл на сайт риэлтерского агентства и снял четырёхкомнатную квартиру на Австрийской площади — с «бабушкиным» ремонтом, зато в двух шагах от НИИ Пастера. Программа распознавания лиц продолжала отслеживать камеры на шоссе 87Р-001 и Р-176, но особых надежд на успех никто уже не питал. Все согласились, что Гурова надо ждать в Петербурге.
Макар подошёл к Кузе и посмотрел ей в глаза.
— Я подумал, что в этом деле Эмили очень бы пригодилась. Ты не могла бы попросить её помочь нам?
— А сам? — спросила Кузя.
— Я боюсь всё испортить, — признался Макар. — У нас с ней то полный резонанс, то наоборот. Порой мы попадаем в такие противофазы, что хоть мыльную оперу снимай.
— «Дом-3», — подсказала чертовка, скорчив понимающую физиономию.
— Ладно, — согласилась Кузя, — не переживай. Вечером свяжусь с твоей пассией.
— Спасибо! — обрадовался Макар и тут же попытался перевести разговор. — По Гурову я ещё плотно не работал, но успел посмотреть, за что его посадили … Он процитировал слова одного чиновника в личном сообщении. Это уже полный беспредел, его вообще не должны были трогать.
— Согласен, — кивнул Николай, — но что мы можем сделать? Ты же знаешь — было бы слово, а дело пришьётся. Не важно, что пишут блогеры, важно, что напишут в своём заключении эксперты-филологи.
— Я не об этом! — с досадой отмахнулся Макар. — Конечно, всё там шито белыми нитками, да и сама «крамольная» фраза была совершенно безобидной; но дело даже не в ней. А в том, что эту фразу взяли из личного сообщения. Понимаете? Обычно такие дела начинаются с доноса обиженного общественника или депутата, которому не понравилось что-то выставленное в общем доступе. Личные сообщения отслеживают у тех, кто каким-то образом уже попал в поле зрения органов. Простой м.н.с. никому не интересен. А Гуров и вовсе типичный ботан, далёкий и от политики, и от криминала.
— Может, его собеседник и донёс? — предположила Кузя. — Обиделся на что-то и сдал друга.
Макар покачал головой.
— Нет, на суде он вёл себя достойно. Такое впечатление, что Гурова кто-то хотел подставить. Только неясно зачем, с него же действительно нечего взять.
— Тогда остаётся работа, — сказал Николай, — намечалось что-то в его лаборатории, за что можно было побороться?
— Нет, — ответил Макар, — и здесь мимо. Результаты, понятно, я оценить не могу, но финансирование им урезали, а это критерий. Было бы там что-то перспективное — завалили бы грантами.
— Тоже верно, — согласился Николай.
— А может ваш Гуров просто неудачник? — спросила чертовка. — Знаете, из тех, о ком говорят: «лох — это судьба». Когда-то вы были отмечены удачей; так, может, у него та же история, только наоборот?
Макар пожал плечами.
— Возможно. Но это не объясняет того, что кто-то залез в его личную переписку. Хотя, по первому впечатлению, ты права — Гуров буквально притягивает всевозможные несчастья.
5
Утро понедельника Макар провёл в тревожном ожидании — придёт? Не придёт? Наконец раздался долгожданный дверной звонок. Макар рванулся в прихожую, но Шаман опередил его. На пороге стояла Эмили. Увидев её, чертовка всплеснула лапками в непритворном удивлении.
— Что это, Азазель меня подери?! Девочка, да ты накрасилась!
— Ну ты и заноза, — недовольно сказала Эмили, — могла бы и не заметить, или хотя бы сделать вид, что не заметила.
— А при чём тут Азазель? — спросил Макар.
— Ты даже этого не знаешь? — удивилась чертовка. — Тут всё просто. Генная комбинаторика сделала одних женщин красивыми, других не очень. А пятый Серафим придумал косметику, чтобы уравнять шансы.
— Но ведь работает, — попыталась возразить Эмили.
— Работает, — согласилась чертовка, — но не потому, что делает вторых привлекательнее; скорее она низводит первых до среднего уровня. Умылась бы ты лучше, а то на себя не похожа.
Эмили вспыхнула и убежала в ванную, громко хлопнув дверью. Макар сердито посмотрел на Бестию. Со своего места он не заметил никаких изменений в лице Эмили, но счёл своим долгом вступиться за подругу.
— Могла бы и помолчать, нежить. Никто тебя за язык не тянул.
— Это кто тут нежить?! — возмутилась чертовка. — Кем ты себя возомнил, кожаный мешок?!
— Не обижайся, — попросил Макар, — я не хотел тебя задеть. Просто нас учили, что жизнь — это форма существования белковых тел. Объективный критерий…
— Объективный?! — возмутилась чертовка. — Какая объективность может быть у белковых?! Вместо неё у вас сплошная рационализация, которая должна непрерывно надрачивать ваше самолюбие, доказывая, что вы единственные, уникальные и неповторимые! Красивцы-гениальцы вселенчатые! Как думаешь, почему ваши учёные не считают вирусы полноценной жизнью?
Макар пожал плечами.
— Потому, наверное, что те мордой не вышли. Не доросли они ещё до настоящей жизни.
— Это пропагандистский штамп! — отмахнулась чертовка. — Нет, вам просто хочется верить в свою уникальность. Верить, что жизнь зародилась на Земле один единственный раз, и неизвестно, появлялась ли она где-то ещё.
— А разве не так? — спросил Макар.
— С вами так. Ваше эволюционное древо действительно растёт из одного корня. Но различные группы вирусов эволюционно никак не связаны, они возникали несколько раз, независимо друг от друга. И только поэтому вы отказали им в праве называться жизнью. Выдумали какое-то дурацкое определение про белковые тела — как будто живое не может возникнуть на серной или кремниевой основе!
— Да, с белковой основой мы, пожалуй, перегнули, — признал Макар, — наверное, ты права.
Но чертовку было уже не остановить.
— А с разумом разве было не так? Придумали себе гордое самоназвание
