– А как же Алексей Александрович? – спросила Ольга. – Ведь он может обидеться, когда узнает, что мы ездили в театр без него!
Остолопов пренебрежительно хмыкнул.
– Подумаешь, обидится! На обиженных, как известно, воду возят. И потом, он сам виноват. Кто ж его заставлял напиваться?
– И то верно, – нахмурилась Ольга. – Он дурно себя ведет. Привез меня в чужой город, а сам пьет да спит. И это в то время, как мой дядюшка расхворался! Пожалуй, будет справедливо, если я поеду в театр без него. Пусть это послужит ему уроком!
– Вот-вот! – подхватил Остолопов. – Так ему и надо, олуху… то есть легкомысленному человеку. В самом деле, как можно так дурно заботиться о невесте? Да еще такой красавице, умнице… Непростительное поведение!
Два часа спустя Ольга с замирающим сердцем входила в театральную ложу. Огромная зала потрясла ее своим великолепием. Сверкающие позолотой ложи цвета слоновой кости, драпировки из алого бархата, хрустальная люстра, переливающаяся сотнями огней – вся эта пышная красота заворожила Ольгу. Ей стало безразлично, как она выглядит в своем новом вечернем платье из голубого атласа. Главное – она в театре, причем, не каком-нибудь захудалом, а самом известном столичном. И сейчас будет наслаждаться сказочным балетом…
– Оленька!
– Зина! – Порывисто обернувшись влево, Ольга оказалась лицом к лицу со своей подругой. Графиня Лопухина, сияя радостно-изумленной улыбкой, протягивала к ней руки из соседней ложи.
– Боже, вот так встреча! – Зина недоверчиво покачала головой. – Как ты здесь оказалась? Какими судьбами?
– Да вот, – Ольга развела руками, – приехала со своим женихом посмотреть столицу.
– Так ты… помолвлена с месье Остолоповым?! – Голубые глаза Зинаиды превратились в огромные блюдца.
– Увы, мадам, мне не повезло так, – вздохнул Остолопов, раскланиваясь с ней. – Ольга Михайловна помолвлена с моим другом, помещиком Валобуевым.
– А так как мой жених… приболел, я поехала в театр с господином Остолоповым, – пояснила Ольга.
Зинаида лукаво прищурилась.
– Я уверена, что месье Остолопов не даст тебе скучать. Он один из самых галантных столичных мужчин.
– Вы мне льстите, графиня, – Остолопов принял скромный вид.
– В любом случае, я ужасно рада тебя видеть, Оленька. Ты даже не представляешь, насколько! Мне нужно столько всего тебе рассказать, – Зина покосилась на мужа, который уже весь извертелся, пытаясь рассмотреть Ольгу. – Месье Остолопов, можно мне заехать к вам навестить Оленьку?
– Конечно, мадам! В любое время, когда вам захочется.
– Чудесно… Занавес поднимают! Оленька, мы еще поболтаем в антракте.
– Кто это такая? – спросил Евгений, когда Зинаида уселась. Он был раздосадован, что жена не представила его подруге. Тем более что ее зовут Ольгой…
– Не твое дело, – ответила Зина, не глядя на него. – И нечего на мою подругу пялиться. Смотри на своих любимых танцовщиц.
Обиженно надувшись, Евгений повернулся к маркизу, который тоже был здесь. Поймал его вопросительный взгляд и пожал плечами.
– Я не знаю, что за барышня, – прошептал он. – Жена не сказала мне.
– Но ведь эту молодую особу зовут Ольгой! И насколько я понял, она только что приехала из провинции, – многозначительно произнес де Фурвиль.
– Из провинции? Почему вы так думаете?
Маркиз усмехнулся.
– Вы не слишком наблюдательны, дорогой Эжен. Даже я, при моем ограниченном знании русского языка, понял, что это так. К тому же, если бы эта Ольга жила в Петербурге, встреча с ней не явилась бы для вашей жены сюрпризом.
– Верно! – закивал Евгений. – Как это я сам не сообразил?
– Сделай одолжение, перестань болтать! – зашипела на него Зина. – Ты мешаешь мне смотреть балет.
– Как будто я загородил тебе сцену! – возмущенно бросил Евгений, но, однако, примолк.
«Ничего, мы с Симоном обсудим это позже, – сказал он себе. – А вот Зину не стоит сейчас злить».
На другой день Ольга проснулась в прекрасном настроении. Первая петербургская неделя полностью оправдала ее ожидания. Она посмотрела город, прокатилась до Петергофа, побывала на чудесном спектакле, а также… приобрела предупредительного, щедрого поклонника. Благодаря Остолопову ее гардероб пополнился тремя новыми платьями, и еще три должны были вскоре сшить. Кроме того, у нее появился очаровательный редингот, несколько пар туфелек и перчаток и ниточка белоснежного жемчуга.
При мысли об этом жемчуге Ольга в очередной раз испытала чувство неловкости. Приличия запрещали принимать от мужчин дорогие подарки, но противостоять искушению оказалось выше Ольгиных сил. К тому же осуждать ее сейчас было некому. А ежели так…
«А ежели так, то почему я должна была лишить себя этой маленькой радости? – философски рассудила она. – От Остолопова не убудет, а мне приятно. А тетушке я скажу, что это подарок Зинаиды».
Успокоив себя такими рассуждениями, Ольга принялась одеваться. В этот день она решила выйти к завтраку в новом платье. Оно было сшито из нежно-розового кашемира и отделано по низу тремя кружевными воланами. Манжеты и неглубокое декольте тоже обрамляли кружева. Под грудью проходил сиреневый пояс, от середины которого расходились к плечам вышитые гладью полоски. Вверху рукавов находились небольшие пуфы.
Ольгины волосы были уложены в изящную прическу, с выпущенными на виски двумя локонами. В ушах покачивались прелестные жемчужные серьги. Всунув ноги в атласные сиреневые туфельки на низком каблучке, Ольга удовлетворенно оглядела себя в зеркало и пошла в гостиную.
При ее появлении Валобуев восхищенно ахнул, а Остолопов рассыпался в комплиментах.
– Да, Степан, – с чувством произнес Валобуев. – Я в очередной раз убеждаюсь, что ты – мой преданный друг. Ну скажите мне, кто еще мог так хорошо позаботиться о моей невесте?
– Пустяки, Алексей, не стоит благодарности, – скромно возразил Остолопов. – Да о ком же еще заботиться одинокому старику?
– Это ты старик? Ну, постой! Вот приедешь летом в имение, так мы тебе невесту найдем. В наших краях полно незамужних девиц. А за тебя, такого видного жениха, любая пойдет с радостью.
– Так уж и любая? – Остолопов посмотрел на Ольгу. – Не знаю, брат, не знаю. А вы, Оленька, как думаете? Гожусь я еще в женихи?
– Смотря для кого, – уклончиво ответила она.
– Что значит «смотря для кого»? – возмутился Валобуев. – Наш Степан Иванович любого молодого красавца за пояс заткнет! Да и много ли проку в молодых? Ни денег, ни положения в обществе, ни ума. А вот Степан Остолопов – это сила!
«Эх, Алексей Валобуев! – насмешливо подумала Ольга. – Недаром тебя окрестили олухом царя небесного. Твой приятель у тебя из-под носа невесту уводит, а ты ему цену набиваешь».
– Да-а, – протянул Остолопов. – Что и говорить, нынешняя молодежь – больно несерьезный народ.
– А как же все те, кто сражались с Наполеоном? – спросила Ольга. – Ведь многие из этих храбрецов молоды! И их никак нельзя назвать шалопаями.
– Так-то оно так, – произнес после паузы Остолопов. – Да только, много ли вам проку будет с того, что ваш муж – храбрец и герой? Ведь хочется и одеться получше, и на балах поплясать, и прокатиться в Париж или в Италию. А что даст вам муж, у которого нет состояния или оно скромное? Скучное, бесцветное прозябание… где-нибудь в смоленской глуши!
«Камень в огород Валобуева, – отметила Ольга. – Как странно, что тот не замечает».
– И то верно, Степан, и то верно! – горячо подхватил Валобуев. – Проку от молодых повес, как с козла молока.
Заглянувший в гостиную лакей объявил, что завтрак накрыт. Остолопов тотчас предложил Ольге руку и повел в столовую – небольшую комнату с золотисто-желтыми обоями, выходящую окнами во двор.
– Ну-с, дорогие гости, приступим к трапезе, – торжественно объявил Остолопов, усаживаясь во главе стола. – Для начала предлагаю пропустить по бокалу бургундского вина. Так сказать, для поднятия аппети…та…
Выражение лица Остолопова говорило о том, что он вдруг увидал привидение. Не понимая, в чем дело, Ольга обернулась к дверям, на которые неотрывно смотрел Степан Иванович. К ее разочарованию, никакого привидения там не оказалось. В дверях стоял лишь молодой человек в щегольском цилиндре и оригинальном жемчужно-сером плаще с малиновой клетчатой подкладкой. Причем, выражение лица юноши было самым любезным и доброжелательным.
– Привет честной компании, – сказал он, проходя в комнату. – Я вижу, вы как раз собираетесь завтракать. Отлично! Я с утра ничего не ел и голоден как волк.
С этими словами он снял верхнюю одежду, оставшись в элегантном сером сюртуке, и бесцеремонно уселся за стол.
– Ну что же вы, папенька? – с ласковым укором обратился он к Остолопову. – Прикажите подать еще один прибор.
– Э… Федор! Подай столовый прибор… для нашего гостя, – запинаясь на каждом слове, велел Степан Иванович. – Да, и не забудь… О черт, сбился с мысли! В общем, поторопись там, бездельник!
– Боже, – произнес молодой человек с блаженной улыбкой, – как чудесно оказаться дома после пяти лет скитаний! Не верится, что я здесь.
Он вскочил со стула и, обойдя изумленно взирающую на него Ольгу, подошел к Остолопову.
– Ну же, папенька, придите в себя, наконец! Обнимите своего блудного сына, по которому вы так скучали!
Неловко поднявшись, Остолопов повернулся к молодому человеку и позволил расцеловать себя в щеки. Затем обернулся к гостям и, смущенно покашливая, промолвил:
– Алексей Александрович, Ольга Михайловна… Позвольте представить вам моего пасынка Максима Петровича Шаховского!
Раскланявшись с гостями, Максим вернулся за стол, поднял бокал и выжидающе посмотрел на отчима.
– Ну, как говорится, за встречу! – обреченно выдохнул Остолопов. И заставив себя улыбнуться, прибавил: – За твое возвращение в отчий дом, Максим!
– Папенька, – произнес тот, не сводя с Остолопова почтительно-нежного взгляда. – Как я рад, что снова вижу вас!
За первым тостом тут же последовал второй – за знакомство с Валобуевым и Ольгой. Под действием винных паров обстановка немного разрядилась. Остолопов пришел в чувство и засыпал пасынка вопросами. Тот отвечал охотно и многословно, хотя, как подметила Ольга, уклончиво. Из его пространных речей она уяснила лишь то, что он участвовал в войне и последующей заграничной кампании. Но чем он занимался в последний год, она не поняла.
Наконец завтрак закончился. В ожидании десерта Максим попросил у Ольги позволения закурить и достал… не трубку, а какой-то странный коричневый предмет.
– Что это, позвольте узнать? – спросил Валобуев, поводя ноздрями.
– Вест-индийская сигара, – пояснил Максим. – Такие сейчас принято курить в Англии. Хотите угоститься?
– Спасибо, не откажусь.
Приняв из рук Максима сигару, Валобуев неспешно раскурил ее и глубоко затянулся.
– Крепкая штука, – с усмешкой заметил он. – Степан, не желаешь попробовать?
– Да, папенька…
– Нет-нет! – Остолопов посмотрел на протянутую пасынком сигару с таким испугом, будто даже не сомневался, что в ней находится яд. – Благодарю, но я лучше по старинке, трубочку.
– Воля ваша. – Выпустив несколько колец дыма, Максим откинулся на стуле. – Ну, папенька, а теперь рассказывайте вы. Как вы тут поживали без меня столько лет?
«Надо полагать, замечательно», – подумала Ольга. Она уже догадалась, что Остолопов отнюдь не обрадовался возвращению «блудного сына», и с интересом ждала дальнейшего развития событий.
– Да мне, собственно, нечего рассказывать, – пробормотал Остолопов. – Наше дело, как известно, стариковское. С божьей помощью, да с молитвой…
– Помилуйте, к чему эта напускная скромность? – возразил Максим. – Вид у вас цветущий, и одеты щеголем, – Максим иронично прищурился. – Но так и должно быть. Ведь вы, как я понял, женитесь?
– Кто? Я?!
– Но не я же, – усмехнулся Максим. – Да еще на такой милой барышне, – он окинул Ольгу внимательным, слегка дерзким взглядом.
– Простите, сударь, но Ольга Михайловна – моя невеста, а не Степана Ивановича, – смущенно заметил Валобуев.
Максим тихо присвистнул.
– Вот дела! Так, значит, это вы – счастливый избранник молодой красавицы? Забавно!
– Не понимаю, что вы находите тут забавного, – обиделся Валобуев. – Может быть, вы считаете, что я недостоин чести быть женихом Ольги Михайловны?
– Что вы, господин Валобуев, – Максим примирительно похлопал его по плечу. – Да я вовсе не над вами рассмеялся, а просто так.
– Понятно, – Валобуев посмотрел на него с легкой опаской.
Затушив сигару, Максим поднялся из-за стола.
– Пойду в свою комнату, нужно там устроиться. Кстати, папенька, вы ее хоть подновили за это время?
– Да… то есть, нет, я еще не успел, – Остолопов смущенно кашлянул. – Но ты можешь занять любую гостевую спальню, хоть самую лучшую.
– Самая лучшая, я думаю, уже занята, – Максим покосился на Ольгу. – А впрочем, не беспокойтесь: мне будет хорошо и в моей старой спальне. – Он вежливо поклонился и вышел.
– Эх! – в глубочайшей досаде воскликнул Остолопов. – Как говорится, не было печали, так черти накачали!
– Степан Иванович! – укоризненно промолвила Ольга. И не удержавшись, прыснула.
После завтрака Ольга ездила кататься – с одним женихом, так как Остолопов остался дома, сославшись на головную боль. К обеду он не вышел в столовую. Вероятно, приезд пасынка так плохо на нем сказался, что он был не в силах оправиться от сего удара судьбы. Сам же Максим куда-то уехал, поэтому Ольга обедала в компании жениха и дядюшки. По окончании трапезы Валобуев отправился вздремнуть, дядюшку отнесли в его комнату, и Ольга осталась в одиночестве. Заняться ей было нечем, и она принялась бродить по дому. Переходя из комнаты в комнату, она оказалась в библиотеке, где, к своей огромной досаде, столкнулась с Максимом.
Ольга хотела уйти, но Максим торопливо выскочил из-за письменного стола и преградил ей дорогу.
– Постойте, Ольга Михайловна, куда вы так поспешно бежите? – он взглянул на нее с лукавой улыбкой. – Вы пришли сюда, чтобы взять какую-то книгу? Прошу вас, не стесняйтесь!
– Благодарю, князь, но я вовсе не за книгой пришла, – ответила Ольга. – Я просто гуляла по дому и попала в библиотеку случайно.
Она тотчас пожалела о своих словах. Нужно было взять первую попавшуюся книгу и уйти. А теперь ей не удастся отделаться от назойливого князька. Было видно – он хочет поболтать; к тому же, он совсем не спешил освобождать ей проход к дверям.
– Ясно, – усмехнулся Максим. – Значит, ваши кавалеры оставили вас в одиночестве, и вам нечем заняться.
– Уверяю вас, месье Шаховской, мне есть, чем заняться, – отвечала Ольга. – Пожалуйста, отойдите от дверей и дайте мне выйти.
– Помилуйте, что за тон? «Князь», «месье Шаховской»… Давайте обращаться друг к другу запросто, по именам. Я буду звать вас Ольгой, а вы меня Максимом. По рукам?
– Ничего подобного, – сухо отозвалась она. – Мы едва знакомы, поэтому извольте обращаться ко мне так, как того требуют приличия.
– К черту эти приличия! В самом деле, Ольга, перестаньте вести себя, как чопорная провинциалка. Это просто смешно. И потом, – Максим перестал облокачиваться на дверной косяк и подошел к Ольге, – почему бы нам не подружиться? Вы мне сразу понравились, хоть я и не понимаю, за что, а я вам непременно очень скоро понравлюсь.
– Как вы самонадеянны! – Ольга не сдержала колкой улыбки. – Можно подумать, что вы – само обаяние и неотразимость!
Остолопов пренебрежительно хмыкнул.
– Подумаешь, обидится! На обиженных, как известно, воду возят. И потом, он сам виноват. Кто ж его заставлял напиваться?
– И то верно, – нахмурилась Ольга. – Он дурно себя ведет. Привез меня в чужой город, а сам пьет да спит. И это в то время, как мой дядюшка расхворался! Пожалуй, будет справедливо, если я поеду в театр без него. Пусть это послужит ему уроком!
– Вот-вот! – подхватил Остолопов. – Так ему и надо, олуху… то есть легкомысленному человеку. В самом деле, как можно так дурно заботиться о невесте? Да еще такой красавице, умнице… Непростительное поведение!
Два часа спустя Ольга с замирающим сердцем входила в театральную ложу. Огромная зала потрясла ее своим великолепием. Сверкающие позолотой ложи цвета слоновой кости, драпировки из алого бархата, хрустальная люстра, переливающаяся сотнями огней – вся эта пышная красота заворожила Ольгу. Ей стало безразлично, как она выглядит в своем новом вечернем платье из голубого атласа. Главное – она в театре, причем, не каком-нибудь захудалом, а самом известном столичном. И сейчас будет наслаждаться сказочным балетом…
– Оленька!
– Зина! – Порывисто обернувшись влево, Ольга оказалась лицом к лицу со своей подругой. Графиня Лопухина, сияя радостно-изумленной улыбкой, протягивала к ней руки из соседней ложи.
– Боже, вот так встреча! – Зина недоверчиво покачала головой. – Как ты здесь оказалась? Какими судьбами?
– Да вот, – Ольга развела руками, – приехала со своим женихом посмотреть столицу.
– Так ты… помолвлена с месье Остолоповым?! – Голубые глаза Зинаиды превратились в огромные блюдца.
– Увы, мадам, мне не повезло так, – вздохнул Остолопов, раскланиваясь с ней. – Ольга Михайловна помолвлена с моим другом, помещиком Валобуевым.
– А так как мой жених… приболел, я поехала в театр с господином Остолоповым, – пояснила Ольга.
Зинаида лукаво прищурилась.
– Я уверена, что месье Остолопов не даст тебе скучать. Он один из самых галантных столичных мужчин.
– Вы мне льстите, графиня, – Остолопов принял скромный вид.
– В любом случае, я ужасно рада тебя видеть, Оленька. Ты даже не представляешь, насколько! Мне нужно столько всего тебе рассказать, – Зина покосилась на мужа, который уже весь извертелся, пытаясь рассмотреть Ольгу. – Месье Остолопов, можно мне заехать к вам навестить Оленьку?
– Конечно, мадам! В любое время, когда вам захочется.
– Чудесно… Занавес поднимают! Оленька, мы еще поболтаем в антракте.
– Кто это такая? – спросил Евгений, когда Зинаида уселась. Он был раздосадован, что жена не представила его подруге. Тем более что ее зовут Ольгой…
– Не твое дело, – ответила Зина, не глядя на него. – И нечего на мою подругу пялиться. Смотри на своих любимых танцовщиц.
Обиженно надувшись, Евгений повернулся к маркизу, который тоже был здесь. Поймал его вопросительный взгляд и пожал плечами.
– Я не знаю, что за барышня, – прошептал он. – Жена не сказала мне.
– Но ведь эту молодую особу зовут Ольгой! И насколько я понял, она только что приехала из провинции, – многозначительно произнес де Фурвиль.
– Из провинции? Почему вы так думаете?
Маркиз усмехнулся.
– Вы не слишком наблюдательны, дорогой Эжен. Даже я, при моем ограниченном знании русского языка, понял, что это так. К тому же, если бы эта Ольга жила в Петербурге, встреча с ней не явилась бы для вашей жены сюрпризом.
– Верно! – закивал Евгений. – Как это я сам не сообразил?
– Сделай одолжение, перестань болтать! – зашипела на него Зина. – Ты мешаешь мне смотреть балет.
– Как будто я загородил тебе сцену! – возмущенно бросил Евгений, но, однако, примолк.
«Ничего, мы с Симоном обсудим это позже, – сказал он себе. – А вот Зину не стоит сейчас злить».
ГЛАВА 4
На другой день Ольга проснулась в прекрасном настроении. Первая петербургская неделя полностью оправдала ее ожидания. Она посмотрела город, прокатилась до Петергофа, побывала на чудесном спектакле, а также… приобрела предупредительного, щедрого поклонника. Благодаря Остолопову ее гардероб пополнился тремя новыми платьями, и еще три должны были вскоре сшить. Кроме того, у нее появился очаровательный редингот, несколько пар туфелек и перчаток и ниточка белоснежного жемчуга.
При мысли об этом жемчуге Ольга в очередной раз испытала чувство неловкости. Приличия запрещали принимать от мужчин дорогие подарки, но противостоять искушению оказалось выше Ольгиных сил. К тому же осуждать ее сейчас было некому. А ежели так…
«А ежели так, то почему я должна была лишить себя этой маленькой радости? – философски рассудила она. – От Остолопова не убудет, а мне приятно. А тетушке я скажу, что это подарок Зинаиды».
Успокоив себя такими рассуждениями, Ольга принялась одеваться. В этот день она решила выйти к завтраку в новом платье. Оно было сшито из нежно-розового кашемира и отделано по низу тремя кружевными воланами. Манжеты и неглубокое декольте тоже обрамляли кружева. Под грудью проходил сиреневый пояс, от середины которого расходились к плечам вышитые гладью полоски. Вверху рукавов находились небольшие пуфы.
Ольгины волосы были уложены в изящную прическу, с выпущенными на виски двумя локонами. В ушах покачивались прелестные жемчужные серьги. Всунув ноги в атласные сиреневые туфельки на низком каблучке, Ольга удовлетворенно оглядела себя в зеркало и пошла в гостиную.
При ее появлении Валобуев восхищенно ахнул, а Остолопов рассыпался в комплиментах.
– Да, Степан, – с чувством произнес Валобуев. – Я в очередной раз убеждаюсь, что ты – мой преданный друг. Ну скажите мне, кто еще мог так хорошо позаботиться о моей невесте?
– Пустяки, Алексей, не стоит благодарности, – скромно возразил Остолопов. – Да о ком же еще заботиться одинокому старику?
– Это ты старик? Ну, постой! Вот приедешь летом в имение, так мы тебе невесту найдем. В наших краях полно незамужних девиц. А за тебя, такого видного жениха, любая пойдет с радостью.
– Так уж и любая? – Остолопов посмотрел на Ольгу. – Не знаю, брат, не знаю. А вы, Оленька, как думаете? Гожусь я еще в женихи?
– Смотря для кого, – уклончиво ответила она.
– Что значит «смотря для кого»? – возмутился Валобуев. – Наш Степан Иванович любого молодого красавца за пояс заткнет! Да и много ли проку в молодых? Ни денег, ни положения в обществе, ни ума. А вот Степан Остолопов – это сила!
«Эх, Алексей Валобуев! – насмешливо подумала Ольга. – Недаром тебя окрестили олухом царя небесного. Твой приятель у тебя из-под носа невесту уводит, а ты ему цену набиваешь».
– Да-а, – протянул Остолопов. – Что и говорить, нынешняя молодежь – больно несерьезный народ.
– А как же все те, кто сражались с Наполеоном? – спросила Ольга. – Ведь многие из этих храбрецов молоды! И их никак нельзя назвать шалопаями.
– Так-то оно так, – произнес после паузы Остолопов. – Да только, много ли вам проку будет с того, что ваш муж – храбрец и герой? Ведь хочется и одеться получше, и на балах поплясать, и прокатиться в Париж или в Италию. А что даст вам муж, у которого нет состояния или оно скромное? Скучное, бесцветное прозябание… где-нибудь в смоленской глуши!
«Камень в огород Валобуева, – отметила Ольга. – Как странно, что тот не замечает».
– И то верно, Степан, и то верно! – горячо подхватил Валобуев. – Проку от молодых повес, как с козла молока.
Заглянувший в гостиную лакей объявил, что завтрак накрыт. Остолопов тотчас предложил Ольге руку и повел в столовую – небольшую комнату с золотисто-желтыми обоями, выходящую окнами во двор.
– Ну-с, дорогие гости, приступим к трапезе, – торжественно объявил Остолопов, усаживаясь во главе стола. – Для начала предлагаю пропустить по бокалу бургундского вина. Так сказать, для поднятия аппети…та…
Выражение лица Остолопова говорило о том, что он вдруг увидал привидение. Не понимая, в чем дело, Ольга обернулась к дверям, на которые неотрывно смотрел Степан Иванович. К ее разочарованию, никакого привидения там не оказалось. В дверях стоял лишь молодой человек в щегольском цилиндре и оригинальном жемчужно-сером плаще с малиновой клетчатой подкладкой. Причем, выражение лица юноши было самым любезным и доброжелательным.
– Привет честной компании, – сказал он, проходя в комнату. – Я вижу, вы как раз собираетесь завтракать. Отлично! Я с утра ничего не ел и голоден как волк.
С этими словами он снял верхнюю одежду, оставшись в элегантном сером сюртуке, и бесцеремонно уселся за стол.
– Ну что же вы, папенька? – с ласковым укором обратился он к Остолопову. – Прикажите подать еще один прибор.
– Э… Федор! Подай столовый прибор… для нашего гостя, – запинаясь на каждом слове, велел Степан Иванович. – Да, и не забудь… О черт, сбился с мысли! В общем, поторопись там, бездельник!
– Боже, – произнес молодой человек с блаженной улыбкой, – как чудесно оказаться дома после пяти лет скитаний! Не верится, что я здесь.
Он вскочил со стула и, обойдя изумленно взирающую на него Ольгу, подошел к Остолопову.
– Ну же, папенька, придите в себя, наконец! Обнимите своего блудного сына, по которому вы так скучали!
Неловко поднявшись, Остолопов повернулся к молодому человеку и позволил расцеловать себя в щеки. Затем обернулся к гостям и, смущенно покашливая, промолвил:
– Алексей Александрович, Ольга Михайловна… Позвольте представить вам моего пасынка Максима Петровича Шаховского!
Раскланявшись с гостями, Максим вернулся за стол, поднял бокал и выжидающе посмотрел на отчима.
– Ну, как говорится, за встречу! – обреченно выдохнул Остолопов. И заставив себя улыбнуться, прибавил: – За твое возвращение в отчий дом, Максим!
– Папенька, – произнес тот, не сводя с Остолопова почтительно-нежного взгляда. – Как я рад, что снова вижу вас!
За первым тостом тут же последовал второй – за знакомство с Валобуевым и Ольгой. Под действием винных паров обстановка немного разрядилась. Остолопов пришел в чувство и засыпал пасынка вопросами. Тот отвечал охотно и многословно, хотя, как подметила Ольга, уклончиво. Из его пространных речей она уяснила лишь то, что он участвовал в войне и последующей заграничной кампании. Но чем он занимался в последний год, она не поняла.
Наконец завтрак закончился. В ожидании десерта Максим попросил у Ольги позволения закурить и достал… не трубку, а какой-то странный коричневый предмет.
– Что это, позвольте узнать? – спросил Валобуев, поводя ноздрями.
– Вест-индийская сигара, – пояснил Максим. – Такие сейчас принято курить в Англии. Хотите угоститься?
– Спасибо, не откажусь.
Приняв из рук Максима сигару, Валобуев неспешно раскурил ее и глубоко затянулся.
– Крепкая штука, – с усмешкой заметил он. – Степан, не желаешь попробовать?
– Да, папенька…
– Нет-нет! – Остолопов посмотрел на протянутую пасынком сигару с таким испугом, будто даже не сомневался, что в ней находится яд. – Благодарю, но я лучше по старинке, трубочку.
– Воля ваша. – Выпустив несколько колец дыма, Максим откинулся на стуле. – Ну, папенька, а теперь рассказывайте вы. Как вы тут поживали без меня столько лет?
«Надо полагать, замечательно», – подумала Ольга. Она уже догадалась, что Остолопов отнюдь не обрадовался возвращению «блудного сына», и с интересом ждала дальнейшего развития событий.
– Да мне, собственно, нечего рассказывать, – пробормотал Остолопов. – Наше дело, как известно, стариковское. С божьей помощью, да с молитвой…
– Помилуйте, к чему эта напускная скромность? – возразил Максим. – Вид у вас цветущий, и одеты щеголем, – Максим иронично прищурился. – Но так и должно быть. Ведь вы, как я понял, женитесь?
– Кто? Я?!
– Но не я же, – усмехнулся Максим. – Да еще на такой милой барышне, – он окинул Ольгу внимательным, слегка дерзким взглядом.
– Простите, сударь, но Ольга Михайловна – моя невеста, а не Степана Ивановича, – смущенно заметил Валобуев.
Максим тихо присвистнул.
– Вот дела! Так, значит, это вы – счастливый избранник молодой красавицы? Забавно!
– Не понимаю, что вы находите тут забавного, – обиделся Валобуев. – Может быть, вы считаете, что я недостоин чести быть женихом Ольги Михайловны?
– Что вы, господин Валобуев, – Максим примирительно похлопал его по плечу. – Да я вовсе не над вами рассмеялся, а просто так.
– Понятно, – Валобуев посмотрел на него с легкой опаской.
Затушив сигару, Максим поднялся из-за стола.
– Пойду в свою комнату, нужно там устроиться. Кстати, папенька, вы ее хоть подновили за это время?
– Да… то есть, нет, я еще не успел, – Остолопов смущенно кашлянул. – Но ты можешь занять любую гостевую спальню, хоть самую лучшую.
– Самая лучшая, я думаю, уже занята, – Максим покосился на Ольгу. – А впрочем, не беспокойтесь: мне будет хорошо и в моей старой спальне. – Он вежливо поклонился и вышел.
– Эх! – в глубочайшей досаде воскликнул Остолопов. – Как говорится, не было печали, так черти накачали!
– Степан Иванович! – укоризненно промолвила Ольга. И не удержавшись, прыснула.
После завтрака Ольга ездила кататься – с одним женихом, так как Остолопов остался дома, сославшись на головную боль. К обеду он не вышел в столовую. Вероятно, приезд пасынка так плохо на нем сказался, что он был не в силах оправиться от сего удара судьбы. Сам же Максим куда-то уехал, поэтому Ольга обедала в компании жениха и дядюшки. По окончании трапезы Валобуев отправился вздремнуть, дядюшку отнесли в его комнату, и Ольга осталась в одиночестве. Заняться ей было нечем, и она принялась бродить по дому. Переходя из комнаты в комнату, она оказалась в библиотеке, где, к своей огромной досаде, столкнулась с Максимом.
Ольга хотела уйти, но Максим торопливо выскочил из-за письменного стола и преградил ей дорогу.
– Постойте, Ольга Михайловна, куда вы так поспешно бежите? – он взглянул на нее с лукавой улыбкой. – Вы пришли сюда, чтобы взять какую-то книгу? Прошу вас, не стесняйтесь!
– Благодарю, князь, но я вовсе не за книгой пришла, – ответила Ольга. – Я просто гуляла по дому и попала в библиотеку случайно.
Она тотчас пожалела о своих словах. Нужно было взять первую попавшуюся книгу и уйти. А теперь ей не удастся отделаться от назойливого князька. Было видно – он хочет поболтать; к тому же, он совсем не спешил освобождать ей проход к дверям.
– Ясно, – усмехнулся Максим. – Значит, ваши кавалеры оставили вас в одиночестве, и вам нечем заняться.
– Уверяю вас, месье Шаховской, мне есть, чем заняться, – отвечала Ольга. – Пожалуйста, отойдите от дверей и дайте мне выйти.
– Помилуйте, что за тон? «Князь», «месье Шаховской»… Давайте обращаться друг к другу запросто, по именам. Я буду звать вас Ольгой, а вы меня Максимом. По рукам?
– Ничего подобного, – сухо отозвалась она. – Мы едва знакомы, поэтому извольте обращаться ко мне так, как того требуют приличия.
– К черту эти приличия! В самом деле, Ольга, перестаньте вести себя, как чопорная провинциалка. Это просто смешно. И потом, – Максим перестал облокачиваться на дверной косяк и подошел к Ольге, – почему бы нам не подружиться? Вы мне сразу понравились, хоть я и не понимаю, за что, а я вам непременно очень скоро понравлюсь.
– Как вы самонадеянны! – Ольга не сдержала колкой улыбки. – Можно подумать, что вы – само обаяние и неотразимость!
