- Подождем. Она должна проснуться вскоре. Посмотрим на её реакцию, когда она увидит нас. Если будет буйствовать, для неё лучший выход – смерть.
Смерть? Почему лучше смерть?
Кто-то пошлепал меня по щекам. Больно! Затем встряхнули мою голову так, что я ударилась. Опять больно! Зачем вы делаете мне больно? Хотелось открыть глаза, и посмотреть, но веки словно слиплись и были такими тяжелыми, а сил нет. Хотела заговорить, но язык как будто распух и не мог повернуться во рту. Раздался только мой хрип. Его услышали.
- Лера, - меня опять потрясли за плечи. – Лера, вы меня понимаете. Очнитесь.
Меня тряс целитель. А где тот, второй, с волшебным голосом? Опять попыталась заговорить, но раздался рык.
- Господин Ларкус, она приходит в себя, но рычит как зверь. Решайте, что будем делать. Не в зверинец же её отдавать.
Этот голос рядом! Но почему молчит? Хотелось посмотреть, напряглась и распахнула глаза, но вокруг лишь пелена серого тумана и неясные тени. Вот одна из теней приблизилась, и меня опять больно ударили по щеке.
- Лера, вы меня видите? Вы слышите? Моргните, если понимаете.
Моргнуть я не смогла, только глаза закрылись, но открыть уже не было сил.
- Лер Марк, наверно следует еще подождать. Не усыпляйте её больше. Дадим ей полностью проснуться. Нынешняя её реакция не показатель.
- Как скажете, господин Ларкус, но я свяжу её покрепче.
Тишина. Меня оставили одну. Я попыталась что-то сказать, но опять лишь хрип и рык. Попыталась открыть глаза, но это отняло последние силы. Темнота снова окутала мозг.
Я еще несколько раз приходила в себя, но попытки заговорить не удавались. Может это не язык, а я забыла речь? Нет, не верно. Ведь я понимаю каждое сказанное слово. Глаза открылись, пелена стала не такой плотной, я уже различала силуэты предметов вокруг. Правда, мешало другое – меня просто спеленали так, что затекли все мышцы. До боли.
Когда в комнату зашли две тени, я уже могла их рассмотреть, но мешали слезы из-за боли во всем теле. Двое мужчин. Один в белом, второй – в зеленом. Подошли ко мне.
- Лер Марк, по-моему, у неё вполне разумный взгляд. Только почему она плачет?
- Ах, бросьте, господин Ларкус! Слезы просто реакция на свет. Спросите её о чем-нибудь.
- Маленькая, ты помнишь меня? – спросил тот, кого звали Ларкусом. – Скажи.
Я попыталась пошевелить языком, но захрипела опять, скорее замычала.
- Вот видите, господин Страж, она просто неразумный зверь.
- Маленькая, – обратился опять ко мне мужчина. – Я Ларкус, мы вместе преследовали зомби и тебя ранили? Ты помнишь?
Ну как они не поймут, что я не могу ответить, хоть и понимаю их. Я заморгала. Может это станет для них знаком. А еще мне больно. Очень больно.
Заговорил вновь целитель:
- Я доложу руководству Стражи об её состоянии. Может родственники смогут что-то сделать для неё?
- Хорошо. Пишите отчет, и мы примем решение.
Мужчины опять покинули меня. Что же делать с этими путами, что скрутили тело? Кажется, кровь уже не циркулирует по моим венам, настолько они перетянуты. А ведь я рассуждаю сейчас разумно! И голова прояснилась бы быстрее, если бы её не дурманила боль. Надо постараться освободиться, а то эти веревки и ремни быстрее сведут меня с ума, чем яд, о котором говорил целитель. А еще не давали слова о том, что смерть – лучшее для меня.
Я старалась пошевелить хотя бы пальцами, дергала кисти рук так, что веревки до крови впивались в кожу. Да я так себе быстрее руки перетру, чем распутаюсь. Вторую попытку повторила с ногами. Здесь мне повезло больше. Ноги были связаны слабее, и удалось хоть немного, но ослабить узлы. Всю ночь я извивалась как змея, снимающая с себя ненужную кожу. И когда я освободилась, сил на то, чтобы встать не было. А за окном становилось светло. В любой момент сюда могут войти и опять связать. Скатилась с кушетки, на которой лежала и с трудом встала, шла, держась за стены.
У самых дверей моей свободы передо мной встала фигура мужчины в белом. Он занес надо мной сияющий меч. Я отпрянула, и мы встретились глазами. Не знаю, что он увидел в моём, но в его взгляде была боль и беспомощность. Он опустил оружие, а я вместо благодарных слов вновь захрипела. Мужчина вздрогнул и сказал:
- Уходи. Руководство Стражи приняло решение убить тебя. Ты понимаешь?
Я кивнула. Мужчина обрадовался, даже улыбнулся.
- Я помогу тебе скрыться. Не верю, что ты потеряла разум. Твой взгляд вполне осмыслен. Ты помнишь меня?
Я отрицательно покачала головой.
- Не помнишь? Но память ведь не разум. Память может вернуться. Пока отправлю тебя туда, где мы встретились первый раз. Как только смогу, вернусь за тобой. Разберемся и с этой ситуацией, маленькая вампирша.
Яркая вспышка света опалила глаза, и мы стоим на поляне около какой-то дороги.
- Здесь мы встретились с тобой несколько лет назад. В лесу, вправо от дороги за холмом есть пещера, в которой ты жила. Думаю, найдешь. Иди, а мне следует вернуться и узнать о том, что ты исчезла.
И тут мужчина поцеловал меня, и не только руки обняли, но и что-то мягкое и теплое. Крылья! Он обнял меня крыльями. Невероятно. А его голос вызывает мурашки по моему телу, дрожь внутри. Так хорошо в его объятиях.
- Хочу тебе напомнить, я стрев, моё имя Ларкус. У меня, как и у тебя, есть крылья. Только мои белые, а у тебя черные. Прощай. Жди.
Когда Ларкус исчез в сиянии портала, я поняла, насколько одинока и беспомощна. Постояв, поплелась в сторону леса, куда указал стрев. Искала сначала холм, а потом пещеру. Ничего не напомнило мне, что я когда-то была здесь. Бродила кругами вокруг холма, облазила все кусты, но где вход в пещеру? Нашла. Внутри несколько помещений, сухо, но пыльно. Хорошо хоть в темноте вижу, нашла и очаг и светильники. Но как зажечь, чем? Надо раздобыть будет огонь. А сейчас я набрела на кровать и свалилась в неё, вдыхая запах пыльного и полуистлевшего белья. Уснула почти мгновенно.
Когда сон покинул меня, я очнулась опять в темноте и с трудом вспомнила, как оказалась здесь. Но постепенно память о прошедших последних днях стала возвращаться. А дальше? Ничего, как будто кто поставил барьер или забор, за который я не могу заглянуть.
Ларкус. Стрев с белыми крыльями. При мысли о нем тепло разлилось по телу, истома скрутилась внутри живота. Такое знакомое чувство. Что это? Желание? Конечно! Мы же целовались. Может, и раньше он целовал меня? Он знает об этой пещере. Надо и мне узнать побольше. И я занялась изыскательской деятельностью. Но нужен свет.
Я щелкнула пальцами, и к потолку пещеры поплыл фонарик, освещая с высоты всю комнату. Оказывается, я и так умею. Но это, скорее, не вспоминание мозга, а память тела, память привычных движений. Так, большая кровать по центру, очаг, сундуки. Видно, что здесь давно никто не жил. В сундуках нашла одежду, женскую и мужскую. Значит я тут жила не одна. Со стревом? Нет, стрев носит только белое, а тут, в основном, только черное. Перебрала женские платья, выбрала белье. В другом сундуке нашлись несколько книг. Что же, надеюсь, я не забыла, как читать.
После обследования спальни, обошла всю пещеру. Даже выкупалась в небольшой купели, правда вода холодная. Она обжигала кожу, но в голове возникало что-то теплое, что горячило кровь. Как будто это не вода лилась водопадом по телу, а чьи-то руки ласкали меня, как прежде было здесь. Было здесь?! Мне показалось, что сейчас я вспомню, кому принадлежали эти руки, стоит только представить и скользнуть по этим рукам выше, к плечам, к шее, к лицу, и я увижу, но как только в памяти взгляд упирался в плечи, видение пропадало.
Но зато в чистом теле стало легче. Так я бродила по пещере долго, зацепляясь взглядом за предметы, надеясь вспомнить хоть что-то. Какое сейчас время суток я тоже не знала. Только возникшая жажда напомнила мне, что я голодна и не ела очень давно. Но в пещере не было и грамма съестного. Надо было заняться едой. Только это заставило меня выйти из пещеры.
Окружающий лес был чужд, окружал меня незнакомыми звуками, неясным стуком и гулом того, что неотвратимо толкало меня идти в ту сторону. Совсем неожиданно я ощутила за своей спиной тяжесть и оглянулась. Крылья, мои черные крылья. Клыки во рту, когти на руках. Ларкус сказал, что я вампир.
Я уже кралась, подходя к тому, чье сердце билось столь близко. Животное. И что? В следующее мгновение я поняла, что мне предстоит. Это опять тело напомнило о том, как охотятся вампиры. Бросок, взмах когтя и я припала к тому, что сейчас выбивается из вен, льется мне в рот, наполняя меня силой.
Я ужаснулась своему поступку, но в тоже время считала это правильным. Вампиры так питаются.
Потянулись мои длинные дни. Идти куда-то я не решалась, так как не знала, вернее не помнила ничего о жизни в этом мире. То ли действие яда прекращалось, то ли я новой кровью разбавляла его в себе, но сначала я заметила, что язык уже не заполняет весь мой рот, я могу им свободно шевелить. Даже попробовала что-то сказать. Получилось, но не сразу. Язык все еще плохо меня слушал. Это взбодрило, вселило надежду, что я заговорю, а потом и вспомню. И я вспомнила, правда сначала воспоминания хлынули в обратном порядке. Сначала это была охота на зомби, моё ранение, а затем лавина памяти захлестнула меня, зацепившись за мужчину моей мечты, за стрева. Того, кто бросил меня здесь, но обещал вернуться.
Время остановилось после его ухода. Вокруг образовалась пустота, пространство без звука и света. Он забрал с собой свет, да, он и сам был этим Светом. Он мог забрать и мою жизнь, но не сделал этого. Свет пожалел её тьму.
Я сидела в темноте, укутав себя своими нетопыриными бархатными крыльями не от холода, а, казалось, от одиночества. Сколько прошло времени этого сидения, я уже не могла вспомнить. Месяц? Два? Из забытья меня выводил только голод, заставляющий рваться наружу и искать пропитание. Зов крови становился все сильнее и сильнее, туманил разум и заставлял выпускать когти и клыки, срываться с места и искать добычу. Насытившись, мне опять не оставалось ничего другого, как вспоминать то, что когда-то было в моих жизнях. Именно жизнях, так как раньше я была человеком, потом стала нежитью, а кем становлюсь – вообще не понятно. Я старалась вспомнить как можно больше мгновений моего прошлого. Казалось, что эти крохи заполняют сознание и не позволяют образоваться чему-то неизвестному, что сделает меня другой. Сделает кем-то другим.
Мне не хватало якоря, чтобы мою судьбу не мотало из стороны в сторону, как мотает утлую лодку по морю. В памяти одни скитания и борьба за выживание. Она сплошная боль от потерь. Сначала родители, хотя они, может, и живы, но я ведь для них умерла. Потом Винольм, оставивший зияющую рану на сердце. А сейчас я опять потеряла всё. Вдруг Ларкус не вернется? Станет ли он моим якорем?
Когда прошло моё заторможенное безумие, я озадачилась дальнейшим существованием. У меня не было ни денег, ни одежды. Я не знала какой день и месяц, но все же решила совершить попытку сходить в город, послушать людей. А начать надо со своего внешнего вида. То, что я увидела в зеркале, повергло меня в шок. Судя по моим воспоминаниям, я и раньше не была красавицей, а теперь на меня смотрело бледное исхудалое создание, способное и меня испугать. Волосы торчат во все стороны, спутаны так, что никакой гребень не поможет. Платье висит мешком, из рукавов видны тонкие пальцы, как будто на кости натянули кожу. Шея такая, что, кажется, может переломиться в любой момент. Под красными ввалившимися глазами черные круги. Да в гроб краше кладут. Надо привести себя в порядок. Покрасить волосы, подогнать одежду. Подготовка заняла целых три дня. А чтобы тренировать голос, пела негромко песни, что учила еще в детстве. Вот уж не думала, что память вернет мне и их.
Я была в предвкушении от похода в город. И не затем, что мне хотелось человеческой крови. Просто мне надоело одиночество, ввергающее меня в омут тоски. Хорошо, что магия вампиров отличается от людской и мою иллюзию не увидят. Перерыв еще раз сундуки, нашла для продажи несколько книг по магии, которые покупал Винольм, да еще пару недорогих зажимов для шейного платка. Если удастся их продать, то можно будет купить хлеба и крупы, а то от питания одним мясом чувствую себя хищником.
Как выяснилось, лететь я не могла, все же пара месяцев сидения сказались тем, что мышцы «забыли» как надо летать. Пришлось идти пешком, прячась от обозов, что встречались на тракте. Хоть меня и тянуло к людям, встречи с ними я опасалась. Одичала.
Город встретил вечерней суетой, как раз зажигали уличное освещение. Чтобы продать книги, пришлось поторопиться и успеть до закрытия магазина. Книги оценили даже дороже, чем я рассчитывала. Что же, повезло. Как раз хватит снять комнату на ночь, что я и сделала, поужинав в небольшой таверне. Как вкусны, оказывается, пироги с ягодами! Воспоминания опять напомнили, что такие же стряпала мама, и я очень любила с братьями ждать, когда она даст нам по пирожку, прямо с листа, что достала из печи. А ведь сестра может все еще живет в городе? Я даже помню, где был их дом. Может сходить, посмотреть хотя бы одним глазком?
В таверне, где я ужинала, было шумно, но я старалась уловить то, о чем говорят люди за кружкой вина. Обычные разговоры о семьях, заработке, урожае, ремесле, болезнях. Но вот ухо уловило слово «нежить», и я сосредоточилась только на этом диалоге двух мужчин:
- Друг, ты не прав. Сейчас вот нападений нежити нет, а обозы, все равно идут под охраной магов. А ведь мы платим за это, вот и идет удорожание товаров.
- А кто гарантирует, что нежить опять не нападет? Слишком долго в этот раз твари лютовали, вот обозники и опасаются. Береженого Пресветлый Нат бережет. Лучше заплатить магам, чем попасть в чертоги Пресветлого.
- А ты слышал, что магов сейчас заставляют переучиваться? У нас племянника направили вновь на год учиться, а он женился только. Вот молодая жена скандал устроила! Всю посуду, что на свадьбу подарили, разбила. Пришлось ему её с собой в столицу тащить. Пишет, что обучение отличается от прежнего. Список нежити изменили, а еще уверяет, что вампиры это тоже, что воины Света пресветлого бога.
- Брешет, поди. Хотя я тоже где-то в таверне слышал, что вампиров сейчас маги нежитью не должны считать.
- Не бери в голову, друг. Где мы и где эти вампиры? Давай лучше еще по кружечке закажем, да мне до дома пора, а то жена злиться будет.
Дальше разговор пошел о строптивых женах и как они, мужчины, должны их воспитывать. Что же, очень хорошо, что люди поняли, что вампиры им не враги, вон как быстро среагировали. Даже старых выпускников переучивают. Посидев еще минут десять, я пошла по дороге к дому Нинары. Нашла быстро, как и в тот раз, когда напали стригои. Включила магию на поиск родственной крови.
Долго не решалась подняться на крыльцо и постучать в двери. Несколько раз прошлась вдоль окон, прислушиваясь, что происходит там, внутри. Вот, кажется, чей-то смех, похоже, детский. А ведь и правда, у сестры должен быть ребенок. Вот заговорил мужчина, Инем. Разговор шел размеренно, спокойно. Надо ли мне разрушать это спокойствие своим появлением? Наверно, не надо. Я вновь спустилась с крыльца и собиралась уйти, как дверь резко открылась и на пороге дома появилась пожилая женщина, держащая перед собой фонарь.
Смерть? Почему лучше смерть?
Кто-то пошлепал меня по щекам. Больно! Затем встряхнули мою голову так, что я ударилась. Опять больно! Зачем вы делаете мне больно? Хотелось открыть глаза, и посмотреть, но веки словно слиплись и были такими тяжелыми, а сил нет. Хотела заговорить, но язык как будто распух и не мог повернуться во рту. Раздался только мой хрип. Его услышали.
- Лера, - меня опять потрясли за плечи. – Лера, вы меня понимаете. Очнитесь.
Меня тряс целитель. А где тот, второй, с волшебным голосом? Опять попыталась заговорить, но раздался рык.
- Господин Ларкус, она приходит в себя, но рычит как зверь. Решайте, что будем делать. Не в зверинец же её отдавать.
Этот голос рядом! Но почему молчит? Хотелось посмотреть, напряглась и распахнула глаза, но вокруг лишь пелена серого тумана и неясные тени. Вот одна из теней приблизилась, и меня опять больно ударили по щеке.
- Лера, вы меня видите? Вы слышите? Моргните, если понимаете.
Моргнуть я не смогла, только глаза закрылись, но открыть уже не было сил.
- Лер Марк, наверно следует еще подождать. Не усыпляйте её больше. Дадим ей полностью проснуться. Нынешняя её реакция не показатель.
- Как скажете, господин Ларкус, но я свяжу её покрепче.
Тишина. Меня оставили одну. Я попыталась что-то сказать, но опять лишь хрип и рык. Попыталась открыть глаза, но это отняло последние силы. Темнота снова окутала мозг.
Я еще несколько раз приходила в себя, но попытки заговорить не удавались. Может это не язык, а я забыла речь? Нет, не верно. Ведь я понимаю каждое сказанное слово. Глаза открылись, пелена стала не такой плотной, я уже различала силуэты предметов вокруг. Правда, мешало другое – меня просто спеленали так, что затекли все мышцы. До боли.
Когда в комнату зашли две тени, я уже могла их рассмотреть, но мешали слезы из-за боли во всем теле. Двое мужчин. Один в белом, второй – в зеленом. Подошли ко мне.
- Лер Марк, по-моему, у неё вполне разумный взгляд. Только почему она плачет?
- Ах, бросьте, господин Ларкус! Слезы просто реакция на свет. Спросите её о чем-нибудь.
- Маленькая, ты помнишь меня? – спросил тот, кого звали Ларкусом. – Скажи.
Я попыталась пошевелить языком, но захрипела опять, скорее замычала.
- Вот видите, господин Страж, она просто неразумный зверь.
- Маленькая, – обратился опять ко мне мужчина. – Я Ларкус, мы вместе преследовали зомби и тебя ранили? Ты помнишь?
Ну как они не поймут, что я не могу ответить, хоть и понимаю их. Я заморгала. Может это станет для них знаком. А еще мне больно. Очень больно.
Заговорил вновь целитель:
- Я доложу руководству Стражи об её состоянии. Может родственники смогут что-то сделать для неё?
- Хорошо. Пишите отчет, и мы примем решение.
Мужчины опять покинули меня. Что же делать с этими путами, что скрутили тело? Кажется, кровь уже не циркулирует по моим венам, настолько они перетянуты. А ведь я рассуждаю сейчас разумно! И голова прояснилась бы быстрее, если бы её не дурманила боль. Надо постараться освободиться, а то эти веревки и ремни быстрее сведут меня с ума, чем яд, о котором говорил целитель. А еще не давали слова о том, что смерть – лучшее для меня.
Я старалась пошевелить хотя бы пальцами, дергала кисти рук так, что веревки до крови впивались в кожу. Да я так себе быстрее руки перетру, чем распутаюсь. Вторую попытку повторила с ногами. Здесь мне повезло больше. Ноги были связаны слабее, и удалось хоть немного, но ослабить узлы. Всю ночь я извивалась как змея, снимающая с себя ненужную кожу. И когда я освободилась, сил на то, чтобы встать не было. А за окном становилось светло. В любой момент сюда могут войти и опять связать. Скатилась с кушетки, на которой лежала и с трудом встала, шла, держась за стены.
У самых дверей моей свободы передо мной встала фигура мужчины в белом. Он занес надо мной сияющий меч. Я отпрянула, и мы встретились глазами. Не знаю, что он увидел в моём, но в его взгляде была боль и беспомощность. Он опустил оружие, а я вместо благодарных слов вновь захрипела. Мужчина вздрогнул и сказал:
- Уходи. Руководство Стражи приняло решение убить тебя. Ты понимаешь?
Я кивнула. Мужчина обрадовался, даже улыбнулся.
- Я помогу тебе скрыться. Не верю, что ты потеряла разум. Твой взгляд вполне осмыслен. Ты помнишь меня?
Я отрицательно покачала головой.
- Не помнишь? Но память ведь не разум. Память может вернуться. Пока отправлю тебя туда, где мы встретились первый раз. Как только смогу, вернусь за тобой. Разберемся и с этой ситуацией, маленькая вампирша.
Яркая вспышка света опалила глаза, и мы стоим на поляне около какой-то дороги.
- Здесь мы встретились с тобой несколько лет назад. В лесу, вправо от дороги за холмом есть пещера, в которой ты жила. Думаю, найдешь. Иди, а мне следует вернуться и узнать о том, что ты исчезла.
И тут мужчина поцеловал меня, и не только руки обняли, но и что-то мягкое и теплое. Крылья! Он обнял меня крыльями. Невероятно. А его голос вызывает мурашки по моему телу, дрожь внутри. Так хорошо в его объятиях.
- Хочу тебе напомнить, я стрев, моё имя Ларкус. У меня, как и у тебя, есть крылья. Только мои белые, а у тебя черные. Прощай. Жди.
ГЛАВА 14. Седьмая жизнь. Безумие и просветление
Когда Ларкус исчез в сиянии портала, я поняла, насколько одинока и беспомощна. Постояв, поплелась в сторону леса, куда указал стрев. Искала сначала холм, а потом пещеру. Ничего не напомнило мне, что я когда-то была здесь. Бродила кругами вокруг холма, облазила все кусты, но где вход в пещеру? Нашла. Внутри несколько помещений, сухо, но пыльно. Хорошо хоть в темноте вижу, нашла и очаг и светильники. Но как зажечь, чем? Надо раздобыть будет огонь. А сейчас я набрела на кровать и свалилась в неё, вдыхая запах пыльного и полуистлевшего белья. Уснула почти мгновенно.
Когда сон покинул меня, я очнулась опять в темноте и с трудом вспомнила, как оказалась здесь. Но постепенно память о прошедших последних днях стала возвращаться. А дальше? Ничего, как будто кто поставил барьер или забор, за который я не могу заглянуть.
Ларкус. Стрев с белыми крыльями. При мысли о нем тепло разлилось по телу, истома скрутилась внутри живота. Такое знакомое чувство. Что это? Желание? Конечно! Мы же целовались. Может, и раньше он целовал меня? Он знает об этой пещере. Надо и мне узнать побольше. И я занялась изыскательской деятельностью. Но нужен свет.
Я щелкнула пальцами, и к потолку пещеры поплыл фонарик, освещая с высоты всю комнату. Оказывается, я и так умею. Но это, скорее, не вспоминание мозга, а память тела, память привычных движений. Так, большая кровать по центру, очаг, сундуки. Видно, что здесь давно никто не жил. В сундуках нашла одежду, женскую и мужскую. Значит я тут жила не одна. Со стревом? Нет, стрев носит только белое, а тут, в основном, только черное. Перебрала женские платья, выбрала белье. В другом сундуке нашлись несколько книг. Что же, надеюсь, я не забыла, как читать.
После обследования спальни, обошла всю пещеру. Даже выкупалась в небольшой купели, правда вода холодная. Она обжигала кожу, но в голове возникало что-то теплое, что горячило кровь. Как будто это не вода лилась водопадом по телу, а чьи-то руки ласкали меня, как прежде было здесь. Было здесь?! Мне показалось, что сейчас я вспомню, кому принадлежали эти руки, стоит только представить и скользнуть по этим рукам выше, к плечам, к шее, к лицу, и я увижу, но как только в памяти взгляд упирался в плечи, видение пропадало.
Но зато в чистом теле стало легче. Так я бродила по пещере долго, зацепляясь взглядом за предметы, надеясь вспомнить хоть что-то. Какое сейчас время суток я тоже не знала. Только возникшая жажда напомнила мне, что я голодна и не ела очень давно. Но в пещере не было и грамма съестного. Надо было заняться едой. Только это заставило меня выйти из пещеры.
Окружающий лес был чужд, окружал меня незнакомыми звуками, неясным стуком и гулом того, что неотвратимо толкало меня идти в ту сторону. Совсем неожиданно я ощутила за своей спиной тяжесть и оглянулась. Крылья, мои черные крылья. Клыки во рту, когти на руках. Ларкус сказал, что я вампир.
Я уже кралась, подходя к тому, чье сердце билось столь близко. Животное. И что? В следующее мгновение я поняла, что мне предстоит. Это опять тело напомнило о том, как охотятся вампиры. Бросок, взмах когтя и я припала к тому, что сейчас выбивается из вен, льется мне в рот, наполняя меня силой.
Я ужаснулась своему поступку, но в тоже время считала это правильным. Вампиры так питаются.
Потянулись мои длинные дни. Идти куда-то я не решалась, так как не знала, вернее не помнила ничего о жизни в этом мире. То ли действие яда прекращалось, то ли я новой кровью разбавляла его в себе, но сначала я заметила, что язык уже не заполняет весь мой рот, я могу им свободно шевелить. Даже попробовала что-то сказать. Получилось, но не сразу. Язык все еще плохо меня слушал. Это взбодрило, вселило надежду, что я заговорю, а потом и вспомню. И я вспомнила, правда сначала воспоминания хлынули в обратном порядке. Сначала это была охота на зомби, моё ранение, а затем лавина памяти захлестнула меня, зацепившись за мужчину моей мечты, за стрева. Того, кто бросил меня здесь, но обещал вернуться.
Время остановилось после его ухода. Вокруг образовалась пустота, пространство без звука и света. Он забрал с собой свет, да, он и сам был этим Светом. Он мог забрать и мою жизнь, но не сделал этого. Свет пожалел её тьму.
Я сидела в темноте, укутав себя своими нетопыриными бархатными крыльями не от холода, а, казалось, от одиночества. Сколько прошло времени этого сидения, я уже не могла вспомнить. Месяц? Два? Из забытья меня выводил только голод, заставляющий рваться наружу и искать пропитание. Зов крови становился все сильнее и сильнее, туманил разум и заставлял выпускать когти и клыки, срываться с места и искать добычу. Насытившись, мне опять не оставалось ничего другого, как вспоминать то, что когда-то было в моих жизнях. Именно жизнях, так как раньше я была человеком, потом стала нежитью, а кем становлюсь – вообще не понятно. Я старалась вспомнить как можно больше мгновений моего прошлого. Казалось, что эти крохи заполняют сознание и не позволяют образоваться чему-то неизвестному, что сделает меня другой. Сделает кем-то другим.
Мне не хватало якоря, чтобы мою судьбу не мотало из стороны в сторону, как мотает утлую лодку по морю. В памяти одни скитания и борьба за выживание. Она сплошная боль от потерь. Сначала родители, хотя они, может, и живы, но я ведь для них умерла. Потом Винольм, оставивший зияющую рану на сердце. А сейчас я опять потеряла всё. Вдруг Ларкус не вернется? Станет ли он моим якорем?
Когда прошло моё заторможенное безумие, я озадачилась дальнейшим существованием. У меня не было ни денег, ни одежды. Я не знала какой день и месяц, но все же решила совершить попытку сходить в город, послушать людей. А начать надо со своего внешнего вида. То, что я увидела в зеркале, повергло меня в шок. Судя по моим воспоминаниям, я и раньше не была красавицей, а теперь на меня смотрело бледное исхудалое создание, способное и меня испугать. Волосы торчат во все стороны, спутаны так, что никакой гребень не поможет. Платье висит мешком, из рукавов видны тонкие пальцы, как будто на кости натянули кожу. Шея такая, что, кажется, может переломиться в любой момент. Под красными ввалившимися глазами черные круги. Да в гроб краше кладут. Надо привести себя в порядок. Покрасить волосы, подогнать одежду. Подготовка заняла целых три дня. А чтобы тренировать голос, пела негромко песни, что учила еще в детстве. Вот уж не думала, что память вернет мне и их.
Я была в предвкушении от похода в город. И не затем, что мне хотелось человеческой крови. Просто мне надоело одиночество, ввергающее меня в омут тоски. Хорошо, что магия вампиров отличается от людской и мою иллюзию не увидят. Перерыв еще раз сундуки, нашла для продажи несколько книг по магии, которые покупал Винольм, да еще пару недорогих зажимов для шейного платка. Если удастся их продать, то можно будет купить хлеба и крупы, а то от питания одним мясом чувствую себя хищником.
Как выяснилось, лететь я не могла, все же пара месяцев сидения сказались тем, что мышцы «забыли» как надо летать. Пришлось идти пешком, прячась от обозов, что встречались на тракте. Хоть меня и тянуло к людям, встречи с ними я опасалась. Одичала.
Город встретил вечерней суетой, как раз зажигали уличное освещение. Чтобы продать книги, пришлось поторопиться и успеть до закрытия магазина. Книги оценили даже дороже, чем я рассчитывала. Что же, повезло. Как раз хватит снять комнату на ночь, что я и сделала, поужинав в небольшой таверне. Как вкусны, оказывается, пироги с ягодами! Воспоминания опять напомнили, что такие же стряпала мама, и я очень любила с братьями ждать, когда она даст нам по пирожку, прямо с листа, что достала из печи. А ведь сестра может все еще живет в городе? Я даже помню, где был их дом. Может сходить, посмотреть хотя бы одним глазком?
В таверне, где я ужинала, было шумно, но я старалась уловить то, о чем говорят люди за кружкой вина. Обычные разговоры о семьях, заработке, урожае, ремесле, болезнях. Но вот ухо уловило слово «нежить», и я сосредоточилась только на этом диалоге двух мужчин:
- Друг, ты не прав. Сейчас вот нападений нежити нет, а обозы, все равно идут под охраной магов. А ведь мы платим за это, вот и идет удорожание товаров.
- А кто гарантирует, что нежить опять не нападет? Слишком долго в этот раз твари лютовали, вот обозники и опасаются. Береженого Пресветлый Нат бережет. Лучше заплатить магам, чем попасть в чертоги Пресветлого.
- А ты слышал, что магов сейчас заставляют переучиваться? У нас племянника направили вновь на год учиться, а он женился только. Вот молодая жена скандал устроила! Всю посуду, что на свадьбу подарили, разбила. Пришлось ему её с собой в столицу тащить. Пишет, что обучение отличается от прежнего. Список нежити изменили, а еще уверяет, что вампиры это тоже, что воины Света пресветлого бога.
- Брешет, поди. Хотя я тоже где-то в таверне слышал, что вампиров сейчас маги нежитью не должны считать.
- Не бери в голову, друг. Где мы и где эти вампиры? Давай лучше еще по кружечке закажем, да мне до дома пора, а то жена злиться будет.
Дальше разговор пошел о строптивых женах и как они, мужчины, должны их воспитывать. Что же, очень хорошо, что люди поняли, что вампиры им не враги, вон как быстро среагировали. Даже старых выпускников переучивают. Посидев еще минут десять, я пошла по дороге к дому Нинары. Нашла быстро, как и в тот раз, когда напали стригои. Включила магию на поиск родственной крови.
Долго не решалась подняться на крыльцо и постучать в двери. Несколько раз прошлась вдоль окон, прислушиваясь, что происходит там, внутри. Вот, кажется, чей-то смех, похоже, детский. А ведь и правда, у сестры должен быть ребенок. Вот заговорил мужчина, Инем. Разговор шел размеренно, спокойно. Надо ли мне разрушать это спокойствие своим появлением? Наверно, не надо. Я вновь спустилась с крыльца и собиралась уйти, как дверь резко открылась и на пороге дома появилась пожилая женщина, держащая перед собой фонарь.
