Подготовку к свадьбе, как и саму свадьбу по традиции проводили в родовом замке жениха. Герцог обещал открытый доступ Лавийским в свои владения через портал для посещения нас с матушкой. Земли же самого герцогства Бирейского были севернее столицы, среди гор, покрытых густыми лесами. В горах добывали серебро и золото, да и леса давали древесину, которую сплавляли по горным быстрым рекам. Дальше на север лесов становилось меньше, земли были не так плодородны, а климат суровее.
Вечером уже многие невесты с родственниками покинули королевский загородный замок. Оставшиеся гости отбывали на утро, как и я с матушкой. Вот только нам предстояло порталом перейти в замок моего жениха.
А утром мы уже были в доме герцога Бирейского. И замок поразил нас величием и высотой. Расположенный на скальном выступе, он ступенями поднимался ввысь. Крепостные стены с узкими бойницами окружали сооружение, состоящее из нескольких внутренних дворов. Когда с матушкой я прибыла прямо в замок, лорд Энэтуан представил нас прислуге, объявив, что отныне я становлюсь хозяйкой этого дома, и мне подчиняются так, как самому герцогу.
До своих покоев мы шли почти полчаса, так велик был замок. Сначала мы поднялись на третий этаж по парадной лестнице, и я думала, что мы повернем в одну из галерей, где будут наши комнаты, но мы прошли прямо и оказались на внутреннем дворе замка. Герцог, сам сопровождавший нас, пояснил, что третий этаж нижнего дома соответствует первому этажу верхнего. Именно в верхнем доме и расположены жилые помещения хозяев замка. И снова подъем по широкой мраморной лестнице на третий этаж, а там налево, и мы уже в своих покоях.
Мои комнаты оказались смежными с покоями матушки, были светлыми, отделанными в пастельных цветах, обставленными изысканной мебелью.
- Надеюсь, вам понравиться здесь. К вашим услугам все, что только пожелаете, моя милая леди Гвендолин, - проговорил мне лорд Энэтуан, когда матушка вышла посмотреть свои комнаты. Как только мы оставались наедине, поведение мужчины резко изменилось, из холодного чопорного аристократа он превратился в пылкого влюбленного. И снова поцелуй, долгий и страстный, пока нас не прервало деликатное покашливание леди Лизетт.
- Миледи, - обратился герцог уже к нам обеим. – К моему глубокому сожалению, я не смогу быть с вами постоянно, так как дела государства требуют моего присутствия в столице. Завтра же мы обо всем поговорим, а пока в вашем распоряжении мой дом и вся прислуга. Портные и модистки прибудут с тканями для пошива свадебного платья. Я уже распорядился о подготовке к торжеству, но вы можете вносить любое своё предложение. Да, леди Гвендолин, - это жених обратился уже ко мне. – Я заказал амулеты, которые вам понадобятся в академии.
Вскоре герцог нас покинул, а появившиеся горничные стали распаковывать наш багаж, доставленный тоже порталом. Я же изучала свои комнаты, окна которых выходят на ровную, выложенную разноцветной плиткой, площадь. И терраса эта упиралась в… небо. Не было видно ни высоких стен замка, ни гор, ни леса. Только белые облака проплывали, казалось, совсем рядом с нами. Захотелось подойти ближе, посмотреть. Дверь нашлась в галерее, как раз напротив главной лестницы.
Площадь была не маленькой, по бокам стояло низенькое ограждение из столбиков, соединенных цепью. Я прошла несколько десятков шагов прямо и ахнула. Площадка заканчивалось обрывом, пропастью. Приблизиться к самому краю было страшно, но так хотелось посмотреть, что там внизу. Сделав еще несколько шагов, поняла, что замок стоит на самой высокой точке округи, на скале, с которой открывался потрясающий вид. Слева и справа вдаль уходили две гряды гор, покрытых густым лесным покровом, а прямо, далеко внизу простиралась широкая долина. Если глядя на горы, создавалось впечатление дикой природы, то долина, прорезанная руслом реки, говорила об обжитости этого края. Несколько поселений были расположены на разных берегах реки, а вокруг них простилались возделанные поля и сады. Только у самого горизонта в белой дымке проглядывали холмы, к которым и несла свои синие воды река.
Хотя лето было в самом разгаре, и ярко светило солнце, здесь, высоко в горах дул холодный ветер, свободно гуляющий по открытому пространству террасы. Я быстро продрогла. Пейзаж мне понравилось, но в следующий раз надо одеться теплее. Почему-то пришла мысль, что здесь удобно было бы приземляться драконам.
Стало любопытно посмотреть на замок со стороны. Как только будет время, попрошу герцога провести прогулку по окрестностям. Да и долину можно осмотреть. Вид из окон галереи третьего этажа тоже понравился. Внизу был уютный дворик с несколькими клумбами, а напротив длинное одноэтажное здание, в торцах которого поднимались высокие круглые башни. Я уже поняла, что все здания замка спускаются лесенкой вниз от террасы.
Замок Лавийских тоже был в горной местности, но такой архитектуры у нас не было. Наш дом стоял просто на холме, окруженный стенами и глубоким рвом, через который перекидывался разводной мост. Правда площадка в виде террасы у нас была на крепостной стене. Её построил еще мой дед, когда женился на драконице.
Герцога не было и в обед. Поэтому мы попросили ознакомить нас более подробно с замком. В нижнем доме на втором этаже были большой танцевальный зал и столовая, а на первом – хозяйственные помещения в виде кухни. Управляющий господин Виражаус показал нам «изюминку» этого дома – оказалось, что часть помещений находится в самом скальном массиве. Ведь замок построен на месте бывшей заставы, которую организовали в естественных пещерах этой горы. Потом начали возводить каменные постройки снаружи, а когда эти земли отошли герцогам Бирейским, был возведен первый замок и крепостные стены. Он, к сожалению, не сохранился, но позже возведен нынешний замок-дворец. Хозяева гордятся своим домом, и каждый владетель старается приукрасить его.
Подземная часть впечатляла высотой залов, довольно сухих и обжитых. Стены укреплены были массивными деревянными колоннами, на которых вдоль и поперек лежали толстые балки, поддерживающие потолок пещер. Мягкий теплый свет давали магические светильники. Дом мне понравился, а от мысли, что я буду здесь хозяйкой, становилось тепло.
А холл встретил нас буйством цветов, что стояли в вазах и корзинах. Это присылались поздравления мне и герцогу по поводу помолвки. Управляющий передал мне увесистую стопку писем и открыток с пожеланиями счастья и обретения суженного. Была открытка и от моего воздыхателя – лорда Ардеана, графа Пирани. Он тоже поздравлял, даже в стихах, но в них проскользнуло сожаление от того, что это счастье досталось не ему. Мне, прочтя эти стихи, тоже взгрустнулось. Как-то пришло осознание, что скоро я стану замужней леди, которая уже никогда не сможет принимать цветы и стихи от таких восторженных воздыхателей, как этот юноша. Матушка сказала, что отвечать на эти письма и открытки необязательно.
Герцог не появился и вечером, но ни меня, ни маму это не тяготило. Тогда-то я и решила поговорить о Вее, ведь сама матушка о ней не заикалась.
- Гвинивея очень расстроилась о решении лорда Энэтуана? – спросила я.
- Она не ожидала такого, но мне пришлось сказать ей о решении герцога перед тем, как состоялась ваша беседа в гостиной. Конечно, она не сразу поверила, расстроилась, но быстро взяла себя в руки. Но отец категорически отказался, чтобы Вея сопровождала тебя сюда. Это было бы двусмысленно воспринято. Ты можешь переписываться с ней через магический вестник. Напиши, - рассказала мама.
- Мне совестно перед сестрой, - созналась я. – Вроде и понимаю, что вины моей нет, ведь все зависело от решения жениха, но чувство такое, будто я своровала…
- Вот это зря! – воскликнула леди Лизетт. – Поэтому я поддержала решение лорда Лавийского! Ты бы тут начала покаяние перед сестрой! Да и герцогу Бирейскому не надо напоминать о кузине. Сейчас его невеста ты! Привыкай к этому. Я вижу, ты уже позволяешь жениху подходить к себе слишком близко.
Я почувствовала, как кровь прилила к щекам, лицо вспыхнуло краской стыда. Мама заметила мою реакцию на её слова и продолжила:
- Значит поцелуи жениха не вызывают у тебя неприязни? Не смущайся, дорогая. Поцелуи полезны для тебя. Герцог – мужчина опытный и темпераментный, а ты слишком скованна. Некоторый опыт тебе полезен. Только не заиграйтесь.
Если по мере того, как мама говорила, я успокаивалась, то последняя фраза опять заставила заалеть мои щеки.
- А вы расскажете мне о первой брачной ночи? – все же спросила я, как в омут головой бросилась.
- Целый месяц впереди. Поговорим и об этом, - рассудила матушка. – Ты должна привыкнуть к лорду и доверять ему.
После разговора с леди Лизетт я решила написать сестре, но кроме «Прости! Прости! Прости! Я этого не хотела!» ничего не получалось, ведь Вея знает, что отказать герцогу я не могла. Ответ от сестрицы пришел сразу же, и был тоже краток: «Я все понимаю и не сержусь, сестренка». У меня как будто с плеч упал тяжелый камень. Завтра же напишу более подробно обо всем, посекретничаем. Без Веи мне было тоскливо, все же я привыкла к её постоянному присутствию рядом.
Так началась моя жизнь в доме, который теперь мне надлежало считать своим. С женихом мы виделись только по утрам за завтраком, где он деловито справлялся о нашем здоровье, просьбах, информировал о ходе подготовки к свадьбе. На моё желание помочь в этих свадебных хлопотах, герцог, приподняв свою бровь с родинкой, заметил, что главная моя задача – быть обворожительной невестой в самом шикарном платье, а все остальное сделают без меня. Сначала хотелось обидеться, но потом рассудила, что лучше я восстановлю в памяти некоторые знания, необходимые при поступлении в академию.
Хотя жених был очень занят, он находил время и для меня. Появлялся неожиданно и сразу увлекал меня или прогулкой, или интересной беседой. По этикету невесту и жениха не принято было оставлять наедине, поэтому леди Лизетт всегда следовала с нами, но на отдаленном расстоянии, а часто вообще оставляла одних, сославшись на какое-то неотложное дело. Вот когда мы оставались только вдвоем, мужчина сразу преображался. Его глаза переставали смотреть холодно и бесстрастно, они обволакивали теплом и нежностью, менялся тембр голоса. Герцог сразу обнимал меня или усаживал себе на колени и целовал, говоря милые нежности. Губы мужчины уже не только сминали мои губы, но и спускались к шее, прикасались к коже на кромке декольте, почти у самой груди. А однажды, вот так посадив меня к себе на колени, он сказал:
- Поцелуйте меня, моя леди. Сама, первая.
И смотрел так проникновенно, словно завораживал, гипнотизировал, лишал своей воли. Стыдливость шептала, что не надо этого делать, но любопытство и желание прикоснуться к губам мужчины победили. И я, наклоняясь к его лицу, робко прикоснулась к чуть приоткрытому рту жениха. Его дыхание было частым, но не отталкивающим, а губы, казавшиеся твердыми при его поцелуях, оказались тоже мягкими и податливыми. Осмелев, я захватила в плен его губы и поцеловала, как целовал он сам. Оказывается, целовать самой тоже приятно. Мужчина не проявлял инициативы, поэтому я, осмелев, перенесла прикосновение своими губами на его щеки, обеими руками обхватив лицо жениха. Наши взгляды встретились, я замерла, так как в глазах лорда горел огонь, еще не понятый мной, но он обещал что-то необычное, от чего во мне напряглись, казалось, все мышцы, и стало страшно.
- Спасибо, моя леди, - первым пришел в себя герцог. – Все не так уж и плохо. Думаю, мы поймем друг друга не только в приятной беседе…
- А в чем еще? – спросила я, все так же продолжая обнимать его за плечи, чувствуя под своими пальчиками твердые мускулы жениха.
- Муж и жена ведь не только ведут беседы, но и выполняют супружеский долг, а в этом тоже нужно взаимопонимание.
Этими словами он вогнал меня в краску, так что я прикрыла своё пылающее лицо руками и попыталась соскочить с колен мужчины. Но меня остановили, опять усадили на колени, отвели мои руки от лица, заглянули в глаза, ласково и успокаивающе. Вот как он может одним взглядом так воздействовать на меня?!
- Моя леди, в этом нет ничего пугающего или постыдного, - слова герцога словно погружали в патоку. – Это одна из сторон нашей жизни. И какой она будет, зависит от меня и вас. Надеюсь, леди Лавийская просветит вас по этому вопросу.
Я только закивала головой, соглашаясь. Вот как он может быть одновременно холодным и жестоким (а перед глазами вставала сцена допроса в каземате) и обворожительно доброжелательным?
Когда я пересказала наш разговор матушке, она заявила:
- Гвендолин, каждый мужчина хочет видеть в своей жене одновременно нескольких женщин. Он ждет, что она будет хорошей хозяйкой, хорошей матерью и хорошей любовницей.
- Любовницей? А почему не хорошей женой? – удивилась я.
- А потому, что жена - скромница быстро наскучит, и мужчина пойдет к более искусным и изобретательным в деле любви женщинам. И пусть его жена будет хорошей хозяйкой и хорошей матерью его детям, но ласки он будет искать с другой.
- И как стать искусной в любви? – я была просто ошеломлена такой откровенностью матушки.
- Я расскажу в теории, а твой супруг научит практически. Просто не надо дичиться и принимать все, как непристойность. Такое понятие в постели с мужчиной вообще лучше забыть. Все, что происходит между вами и доставляет обоим удовольствие, никого не касается и не считается постыдным. Это главное правило.
Так и повелось. Перед сном мама приходила ко мне в комнату и рассказывала об интимной жизни. Буквально несколько высказываний по данной теме хватало мне на ночное обдумывание, заставляя ворочаться и представлять, как это может быть в действительности. А потом днем, видя герцога, я уже примеряла сказанное к нему, и опять непроизвольно краснела, а испугавшись надуманного, бледнела. Закончилось тем, что я уже боялась смотреть на мужчину.
Первым не выдержал герцог и начал задавать вопросы, в чем он провинился перед прекрасной леди, если она отворачивается от жениха. Естественно, ответить внятно не получилось, а получилось просто убежать. После моего бегства вопросами лорд Бирейский уже озадачил леди Лизетт.
- Я несколько поспешила с изложением теории, а у тебя слишком буйная фантазия, - сказала матушка, выслушав меня. – Главное я тебе рассказала, а остальное только перед самой свадьбой, а то от жениха вообще прятаться станешь.
С Веей я вела оживленную переписку, подробно обо всем рассказывая, так что вестники летали туда-сюда по нескольку раз в день. Сестрица тоже поучаствовала в обсуждении моих фантазий, а я просто представляла, как она заливисто смеется, жаль магическое письмо не могло это передать.
Гвинивея поделилась и своими новостями и главная из них та, что лорд Лавийский предоставил ей для ознакомления два списка женихов. Один её и один мой, так как мне он уже не нужен. Перечень имен оказался значителен и по количеству претендентов, и по родовитости аристократов. Правда, кузина сразу же вычеркнула тех, кто просил одновременно и моей, и её руки. Значит, им было все равно, кого вести под венец. Отказалась она рассматривать и тех, кто был в моем списке, ведь они желали видеть женой именно меня.
Вечером уже многие невесты с родственниками покинули королевский загородный замок. Оставшиеся гости отбывали на утро, как и я с матушкой. Вот только нам предстояло порталом перейти в замок моего жениха.
А утром мы уже были в доме герцога Бирейского. И замок поразил нас величием и высотой. Расположенный на скальном выступе, он ступенями поднимался ввысь. Крепостные стены с узкими бойницами окружали сооружение, состоящее из нескольких внутренних дворов. Когда с матушкой я прибыла прямо в замок, лорд Энэтуан представил нас прислуге, объявив, что отныне я становлюсь хозяйкой этого дома, и мне подчиняются так, как самому герцогу.
До своих покоев мы шли почти полчаса, так велик был замок. Сначала мы поднялись на третий этаж по парадной лестнице, и я думала, что мы повернем в одну из галерей, где будут наши комнаты, но мы прошли прямо и оказались на внутреннем дворе замка. Герцог, сам сопровождавший нас, пояснил, что третий этаж нижнего дома соответствует первому этажу верхнего. Именно в верхнем доме и расположены жилые помещения хозяев замка. И снова подъем по широкой мраморной лестнице на третий этаж, а там налево, и мы уже в своих покоях.
Мои комнаты оказались смежными с покоями матушки, были светлыми, отделанными в пастельных цветах, обставленными изысканной мебелью.
- Надеюсь, вам понравиться здесь. К вашим услугам все, что только пожелаете, моя милая леди Гвендолин, - проговорил мне лорд Энэтуан, когда матушка вышла посмотреть свои комнаты. Как только мы оставались наедине, поведение мужчины резко изменилось, из холодного чопорного аристократа он превратился в пылкого влюбленного. И снова поцелуй, долгий и страстный, пока нас не прервало деликатное покашливание леди Лизетт.
- Миледи, - обратился герцог уже к нам обеим. – К моему глубокому сожалению, я не смогу быть с вами постоянно, так как дела государства требуют моего присутствия в столице. Завтра же мы обо всем поговорим, а пока в вашем распоряжении мой дом и вся прислуга. Портные и модистки прибудут с тканями для пошива свадебного платья. Я уже распорядился о подготовке к торжеству, но вы можете вносить любое своё предложение. Да, леди Гвендолин, - это жених обратился уже ко мне. – Я заказал амулеты, которые вам понадобятся в академии.
Вскоре герцог нас покинул, а появившиеся горничные стали распаковывать наш багаж, доставленный тоже порталом. Я же изучала свои комнаты, окна которых выходят на ровную, выложенную разноцветной плиткой, площадь. И терраса эта упиралась в… небо. Не было видно ни высоких стен замка, ни гор, ни леса. Только белые облака проплывали, казалось, совсем рядом с нами. Захотелось подойти ближе, посмотреть. Дверь нашлась в галерее, как раз напротив главной лестницы.
Площадь была не маленькой, по бокам стояло низенькое ограждение из столбиков, соединенных цепью. Я прошла несколько десятков шагов прямо и ахнула. Площадка заканчивалось обрывом, пропастью. Приблизиться к самому краю было страшно, но так хотелось посмотреть, что там внизу. Сделав еще несколько шагов, поняла, что замок стоит на самой высокой точке округи, на скале, с которой открывался потрясающий вид. Слева и справа вдаль уходили две гряды гор, покрытых густым лесным покровом, а прямо, далеко внизу простиралась широкая долина. Если глядя на горы, создавалось впечатление дикой природы, то долина, прорезанная руслом реки, говорила об обжитости этого края. Несколько поселений были расположены на разных берегах реки, а вокруг них простилались возделанные поля и сады. Только у самого горизонта в белой дымке проглядывали холмы, к которым и несла свои синие воды река.
Хотя лето было в самом разгаре, и ярко светило солнце, здесь, высоко в горах дул холодный ветер, свободно гуляющий по открытому пространству террасы. Я быстро продрогла. Пейзаж мне понравилось, но в следующий раз надо одеться теплее. Почему-то пришла мысль, что здесь удобно было бы приземляться драконам.
Стало любопытно посмотреть на замок со стороны. Как только будет время, попрошу герцога провести прогулку по окрестностям. Да и долину можно осмотреть. Вид из окон галереи третьего этажа тоже понравился. Внизу был уютный дворик с несколькими клумбами, а напротив длинное одноэтажное здание, в торцах которого поднимались высокие круглые башни. Я уже поняла, что все здания замка спускаются лесенкой вниз от террасы.
Замок Лавийских тоже был в горной местности, но такой архитектуры у нас не было. Наш дом стоял просто на холме, окруженный стенами и глубоким рвом, через который перекидывался разводной мост. Правда площадка в виде террасы у нас была на крепостной стене. Её построил еще мой дед, когда женился на драконице.
Герцога не было и в обед. Поэтому мы попросили ознакомить нас более подробно с замком. В нижнем доме на втором этаже были большой танцевальный зал и столовая, а на первом – хозяйственные помещения в виде кухни. Управляющий господин Виражаус показал нам «изюминку» этого дома – оказалось, что часть помещений находится в самом скальном массиве. Ведь замок построен на месте бывшей заставы, которую организовали в естественных пещерах этой горы. Потом начали возводить каменные постройки снаружи, а когда эти земли отошли герцогам Бирейским, был возведен первый замок и крепостные стены. Он, к сожалению, не сохранился, но позже возведен нынешний замок-дворец. Хозяева гордятся своим домом, и каждый владетель старается приукрасить его.
Подземная часть впечатляла высотой залов, довольно сухих и обжитых. Стены укреплены были массивными деревянными колоннами, на которых вдоль и поперек лежали толстые балки, поддерживающие потолок пещер. Мягкий теплый свет давали магические светильники. Дом мне понравился, а от мысли, что я буду здесь хозяйкой, становилось тепло.
А холл встретил нас буйством цветов, что стояли в вазах и корзинах. Это присылались поздравления мне и герцогу по поводу помолвки. Управляющий передал мне увесистую стопку писем и открыток с пожеланиями счастья и обретения суженного. Была открытка и от моего воздыхателя – лорда Ардеана, графа Пирани. Он тоже поздравлял, даже в стихах, но в них проскользнуло сожаление от того, что это счастье досталось не ему. Мне, прочтя эти стихи, тоже взгрустнулось. Как-то пришло осознание, что скоро я стану замужней леди, которая уже никогда не сможет принимать цветы и стихи от таких восторженных воздыхателей, как этот юноша. Матушка сказала, что отвечать на эти письма и открытки необязательно.
Герцог не появился и вечером, но ни меня, ни маму это не тяготило. Тогда-то я и решила поговорить о Вее, ведь сама матушка о ней не заикалась.
- Гвинивея очень расстроилась о решении лорда Энэтуана? – спросила я.
- Она не ожидала такого, но мне пришлось сказать ей о решении герцога перед тем, как состоялась ваша беседа в гостиной. Конечно, она не сразу поверила, расстроилась, но быстро взяла себя в руки. Но отец категорически отказался, чтобы Вея сопровождала тебя сюда. Это было бы двусмысленно воспринято. Ты можешь переписываться с ней через магический вестник. Напиши, - рассказала мама.
- Мне совестно перед сестрой, - созналась я. – Вроде и понимаю, что вины моей нет, ведь все зависело от решения жениха, но чувство такое, будто я своровала…
- Вот это зря! – воскликнула леди Лизетт. – Поэтому я поддержала решение лорда Лавийского! Ты бы тут начала покаяние перед сестрой! Да и герцогу Бирейскому не надо напоминать о кузине. Сейчас его невеста ты! Привыкай к этому. Я вижу, ты уже позволяешь жениху подходить к себе слишком близко.
Я почувствовала, как кровь прилила к щекам, лицо вспыхнуло краской стыда. Мама заметила мою реакцию на её слова и продолжила:
- Значит поцелуи жениха не вызывают у тебя неприязни? Не смущайся, дорогая. Поцелуи полезны для тебя. Герцог – мужчина опытный и темпераментный, а ты слишком скованна. Некоторый опыт тебе полезен. Только не заиграйтесь.
Если по мере того, как мама говорила, я успокаивалась, то последняя фраза опять заставила заалеть мои щеки.
- А вы расскажете мне о первой брачной ночи? – все же спросила я, как в омут головой бросилась.
- Целый месяц впереди. Поговорим и об этом, - рассудила матушка. – Ты должна привыкнуть к лорду и доверять ему.
После разговора с леди Лизетт я решила написать сестре, но кроме «Прости! Прости! Прости! Я этого не хотела!» ничего не получалось, ведь Вея знает, что отказать герцогу я не могла. Ответ от сестрицы пришел сразу же, и был тоже краток: «Я все понимаю и не сержусь, сестренка». У меня как будто с плеч упал тяжелый камень. Завтра же напишу более подробно обо всем, посекретничаем. Без Веи мне было тоскливо, все же я привыкла к её постоянному присутствию рядом.
Так началась моя жизнь в доме, который теперь мне надлежало считать своим. С женихом мы виделись только по утрам за завтраком, где он деловито справлялся о нашем здоровье, просьбах, информировал о ходе подготовки к свадьбе. На моё желание помочь в этих свадебных хлопотах, герцог, приподняв свою бровь с родинкой, заметил, что главная моя задача – быть обворожительной невестой в самом шикарном платье, а все остальное сделают без меня. Сначала хотелось обидеться, но потом рассудила, что лучше я восстановлю в памяти некоторые знания, необходимые при поступлении в академию.
Хотя жених был очень занят, он находил время и для меня. Появлялся неожиданно и сразу увлекал меня или прогулкой, или интересной беседой. По этикету невесту и жениха не принято было оставлять наедине, поэтому леди Лизетт всегда следовала с нами, но на отдаленном расстоянии, а часто вообще оставляла одних, сославшись на какое-то неотложное дело. Вот когда мы оставались только вдвоем, мужчина сразу преображался. Его глаза переставали смотреть холодно и бесстрастно, они обволакивали теплом и нежностью, менялся тембр голоса. Герцог сразу обнимал меня или усаживал себе на колени и целовал, говоря милые нежности. Губы мужчины уже не только сминали мои губы, но и спускались к шее, прикасались к коже на кромке декольте, почти у самой груди. А однажды, вот так посадив меня к себе на колени, он сказал:
- Поцелуйте меня, моя леди. Сама, первая.
И смотрел так проникновенно, словно завораживал, гипнотизировал, лишал своей воли. Стыдливость шептала, что не надо этого делать, но любопытство и желание прикоснуться к губам мужчины победили. И я, наклоняясь к его лицу, робко прикоснулась к чуть приоткрытому рту жениха. Его дыхание было частым, но не отталкивающим, а губы, казавшиеся твердыми при его поцелуях, оказались тоже мягкими и податливыми. Осмелев, я захватила в плен его губы и поцеловала, как целовал он сам. Оказывается, целовать самой тоже приятно. Мужчина не проявлял инициативы, поэтому я, осмелев, перенесла прикосновение своими губами на его щеки, обеими руками обхватив лицо жениха. Наши взгляды встретились, я замерла, так как в глазах лорда горел огонь, еще не понятый мной, но он обещал что-то необычное, от чего во мне напряглись, казалось, все мышцы, и стало страшно.
- Спасибо, моя леди, - первым пришел в себя герцог. – Все не так уж и плохо. Думаю, мы поймем друг друга не только в приятной беседе…
- А в чем еще? – спросила я, все так же продолжая обнимать его за плечи, чувствуя под своими пальчиками твердые мускулы жениха.
- Муж и жена ведь не только ведут беседы, но и выполняют супружеский долг, а в этом тоже нужно взаимопонимание.
Этими словами он вогнал меня в краску, так что я прикрыла своё пылающее лицо руками и попыталась соскочить с колен мужчины. Но меня остановили, опять усадили на колени, отвели мои руки от лица, заглянули в глаза, ласково и успокаивающе. Вот как он может одним взглядом так воздействовать на меня?!
- Моя леди, в этом нет ничего пугающего или постыдного, - слова герцога словно погружали в патоку. – Это одна из сторон нашей жизни. И какой она будет, зависит от меня и вас. Надеюсь, леди Лавийская просветит вас по этому вопросу.
Я только закивала головой, соглашаясь. Вот как он может быть одновременно холодным и жестоким (а перед глазами вставала сцена допроса в каземате) и обворожительно доброжелательным?
Когда я пересказала наш разговор матушке, она заявила:
- Гвендолин, каждый мужчина хочет видеть в своей жене одновременно нескольких женщин. Он ждет, что она будет хорошей хозяйкой, хорошей матерью и хорошей любовницей.
- Любовницей? А почему не хорошей женой? – удивилась я.
- А потому, что жена - скромница быстро наскучит, и мужчина пойдет к более искусным и изобретательным в деле любви женщинам. И пусть его жена будет хорошей хозяйкой и хорошей матерью его детям, но ласки он будет искать с другой.
- И как стать искусной в любви? – я была просто ошеломлена такой откровенностью матушки.
- Я расскажу в теории, а твой супруг научит практически. Просто не надо дичиться и принимать все, как непристойность. Такое понятие в постели с мужчиной вообще лучше забыть. Все, что происходит между вами и доставляет обоим удовольствие, никого не касается и не считается постыдным. Это главное правило.
Так и повелось. Перед сном мама приходила ко мне в комнату и рассказывала об интимной жизни. Буквально несколько высказываний по данной теме хватало мне на ночное обдумывание, заставляя ворочаться и представлять, как это может быть в действительности. А потом днем, видя герцога, я уже примеряла сказанное к нему, и опять непроизвольно краснела, а испугавшись надуманного, бледнела. Закончилось тем, что я уже боялась смотреть на мужчину.
Первым не выдержал герцог и начал задавать вопросы, в чем он провинился перед прекрасной леди, если она отворачивается от жениха. Естественно, ответить внятно не получилось, а получилось просто убежать. После моего бегства вопросами лорд Бирейский уже озадачил леди Лизетт.
- Я несколько поспешила с изложением теории, а у тебя слишком буйная фантазия, - сказала матушка, выслушав меня. – Главное я тебе рассказала, а остальное только перед самой свадьбой, а то от жениха вообще прятаться станешь.
С Веей я вела оживленную переписку, подробно обо всем рассказывая, так что вестники летали туда-сюда по нескольку раз в день. Сестрица тоже поучаствовала в обсуждении моих фантазий, а я просто представляла, как она заливисто смеется, жаль магическое письмо не могло это передать.
Гвинивея поделилась и своими новостями и главная из них та, что лорд Лавийский предоставил ей для ознакомления два списка женихов. Один её и один мой, так как мне он уже не нужен. Перечень имен оказался значителен и по количеству претендентов, и по родовитости аристократов. Правда, кузина сразу же вычеркнула тех, кто просил одновременно и моей, и её руки. Значит, им было все равно, кого вести под венец. Отказалась она рассматривать и тех, кто был в моем списке, ведь они желали видеть женой именно меня.
