Поэтому сейчас у неё в перечне восемь человек, из них вообще два иностранца из восточных княжеств. Отец проверил всех на благонадежность, родовитость и количество первородной крови. Уже зимой может состоятся отбор женихов, если Вея захочет.
День свадьбы приближался неотвратимо. Сначала мне казалось, что до этой даты еще далеко, но время летело быстро. Каждый день был заполнен делами по пошиву нового гардероба, примеркам, подготовкой комнат для гостей. Суета в замке увеличивалась.
Я уже ждала каждодневные встречи с женихом. Он все же рассказал мне о том нападении в королевском замке. Оказалось, что был целый заговор против короля Димиана и его Первого Советника. Среди бунтовщиков оказалось несколько членов Королевского Совета, которые тормозили решения самого короля, да еще связались с нашими извечными врагами – степняками. Эти предатели и подготовили нападение на королевскую резиденцию, подкупив слуг, которые провели по подземельям отряд степняков. Сначала бы уничтожили лорда Бирейского, а потом пришел бы черед и короля. За членами Совета уже следили и распутывали их связи с другими заговорщиками, и об отряде знали, правда, когда и для чего он прибудет? Вот после нападения всех их арестовали, а степняков обезвредили. Только одному шаману удалось скрыться, но и его ищут.
- Вы их допрашивали? – спросила испуганно я.
- Это вам неприятно? Да, мне пришлось отдать приказ на арест многих знатных господ, входящих в ближний круг короля, а еще многих из тех, кто им служил. И допрашивать! Это мой долг, как начальника безопасности и советника. Вы ведь понимаете, что это необходимо? – герцог говорил, как будто рубил эти фразы, но последние слова произнес уже мягче.
- Что вы, милорд, я понимаю. Надо к врагам быть жестоким.
- Это не жестокость, моя леди, - голос лорда опять был проникновенно бархатным. – Это предупреждение для тех, кто вынашивает такие же планы по захвату власти, не гнушаясь даже того, чтобы призвать наших врагов. Без вины ни кто не будет осуждён, а виновные понесут наказание сопоставимое с их проступками. Надеюсь, моя леди, вы не будете винить меня за то, что я защищаю своё государство? И не будете слушать других, рассказывающих о том, что «дракон» Его Величества решает вопросы драконовскими методами.
Мне стало стыдно, почувствовала себя опять необдуманной моралисткой. Ведь герцог столько времени уделяет службе, и она часто видит, каким уставшим он приходит из столицы, и не нашла ничего лучше, чем задавать вопросы о жестокости к врагам. Дура! Ведь мама не раз говорила, что мужа надо поддерживать сочувствием и сопереживанием, принимая его заботы, как свои, ненавязчиво интересуясь его делами. Супруг будет благодарен жене, видя, что она небезразлична к его жизни.
- Я никогда не буду обвинять вас за то, что вы являетесь защитником нашей страны, и слушать рассказы о вас не буду. Обещаю. Но вы сами, милорд, будете мне рассказывать о том, чем занимаетесь, и что вас тревожит.
- Какой вы еще ребенок, моя леди, - ласково проговорил мужчина, проводя ладонью по моей щеке, задевая пальцами губы, а я опять таяла под его взглядом. – Вы так непосредственны и наивны. Боюсь, в свете вы можете испытать довольно сильные нападки на вас со стороны моих недоброжелателей.
- Я не ребенок! – подняв подбородок, заявила я. – И в свете я не новичок. Знаю, как могут развлекаться светские львицы, выбрав жертву для насмешек. Матушкины фрейлины еще те занозы!
- Но здесь масштаб иной, милая моя, - лорд Бирейский не возражал мне, а скорее увещевал. – Тут не занозы, тут акулы, и шутки их шутками уже назвать нельзя. Пообещайте мне, Гвендолин, что вы не будете скрывать от меня своих обидчиков, и сами не будете принимать ответных мер в их сторону без моего согласия и руководства.
- Обещаю, - уже выдохнула я в губы мужчины, который, так и не отпустив моё лицо, наклонился для поцелуя. Я уже не стеснялась таких прикосновений, а поцелуев ждала и сама отвечала на них с жаром и восторгом.
Хотя герцог и показал мне свой дом, но экскурсия по нему проходила по центральным залам и галереям. Он провел меня по портретной галерее и рассказал историю их рода, который прославился и воинами, и магами. С картин на меня смотрели суровые лица мужчин и прекрасные лица женщин. В основном это были простые люди, чей век не долог. Здесь, в центре королевства, «мода» на браки с первородными пришла позже, когда закончились бесконечные войны за передел земли и власти. Тут и выяснилось, что матерью самого лорда Энэтуана была драконица, которая до сих пор живет в княжестве драконов и приглашена на нашу свадьбу.
Когда герцог отсутствовал, а меня не мучили примерками, я знакомилась с замком сама. Брала в сопровождающие свою горничную Маару, и она знакомила меня с теми уголки дома и всей крепости, которые не показывают гостям, но которые необходимо знать хозяйке. Маара провела меня по всем боковым проходам и лестницам, показала прачечные и кухни, комнаты прислуги и даже конюшни. Надо сказать, что все слуги восприняли женитьбу своего хозяина с радостью и ко мне проявляли только учтивость, выполняя любое моё распоряжение, хотя я сама не спешила считать себя здешней хозяйкой. Жизнь замка уже налажена, все знают свои обязанности, так что ничего не требовало изменений.
Вот во время такой прогулки с Маарой мы стали свидетелями одной беседы, которая несколько расстроила меня. Спускаясь по боковой лестнице в нижнем доме, я увидела поднимающуюся нам навстречу красивую девушку, несшую поднос. Одета она была в красное платье, совсем не похожее на одежду служанок. Я уже собиралась спросить у своей горничной, кто эта девушка, как из бокового коридора к ней вышли еще две девушки. Вот по их форме сразу было понятно, что это служащие замка.
- Привет, Колета, - сказала одна из служанок, и взяла что-то с подноса девушки и положила себе в рот. - Как вкусно! Так вот чем ты ублажаешь себя в последнее время! Сладостями.!
Руки девушки были заняты подносом, и она не смогла препятствовать тому, что и вторая служанка что-то взяла. Девушка в красном только попыталась отодвинуться и отвести поднос в сторону.
- Колета, не стоит жадничать. Если все это съешь ты одна, тебе станет плохо, - сказала первая.
- Меня зовут Колетт, - зло ответила ей девушка.
Я уже хотела спуститься и прекратить этот спор, но меня остановила Маара, схватив за руку. По её взгляду я поняла, что разговор ей интересен, и решила тоже послушать. А между тем вторая служанка говорила:
- Твоё имя Колета, так тебя звали, пока ты не стала постельной грелкой хозяина. Но твои привилегии скоро закончатся. Недолго тебе быть Колетт на манер благородной леди. Опять оденешь форменное платье и будешь мыть полы, как делала это раньше.
- Не правда! – вскрикнула девушка. – Герцог не забывает меня и сейчас, хотя в его доме невеста! Вот!
У меня похолодело в груди, дальше продолжать слушать излияния этой «грелки» её будущего мужа она не хотела, но меня опять остановила Маара.
- Врешь! – сказала первая служанка, опять что-то утянув с подноса. - С тех пор, как леди Лавийская поселилась в замке, хозяин не приходил к тебе и не вызывал тебя. Мы следили. Он даже не разговаривал с тобой, когда ты попыталась остановить его в коридоре. Повторить то, что милорд сказал тебе?
- Что? – Колета уже почти кричала. – Вы и там следили?
- Конечно! Нам велел следить за тобой управляющий, а то у тебя хватило бы ума потревожить леди Гвендолин. Так герцог тебе сказал, что больше не нуждается в твоих услугах. И еще попросил никогда не беспокоить его приставаниями в коридорах.
Девушка в красном зарычала и швырнула поднос в служанок. С грохотом по ступенькам покатились тарелочки и вазочки со сладостями. Служанки со смехом побежали обратно в коридор, из которого вышли, оскорбленная Колета бросилась за ними с ругательствами похлеще, чем мне однажды пришлось услышать от одного конюха, которому жеребец наступил на ногу.
Я еще постояла с минуту на площадке, успокаивая сердце, а потом тоже побежала, но к матушке. Так хотелось, чтобы она успокоила и нашла обоснование поступкам жениха. Мне было одновременно больно от того, что милорд был с другой женщиной, но и радовало то, чир Энэтуан отказался от дальнейшей близости с этой девицей.
Леди Лизетт не подвела мои ожидания:
- Дочка, герцог Бирейский давно не мальчик, а физиология зрелого мужчины требует женского внимания. Когда он был без обязательств перед тобой, он был волен иметь под боком такую «грелку». Тебе не стоит переживать, ведь жених отказался от своих старых связей. Он полюбил тебя. Пошел по зову сердца к тебе. А ты должна вести себя так, чтобы этот зов не охладел, чтобы у твоего супруга не возникло желание завести себе новую «грелку». Ведь мы уже говорили с тобой, какой хочет видеть свою жену муж.
После слов мамы, которые бальзамом пролились на мою душу, смывая все сомнения, я успокоилась и вечером, когда пришел герцог, ни чем не выдала то, что узнала о нем.
В академию я поступила, как и обещал герцог. Правда, под личиной амулета и чужой фамилией. Имя мне оставили моё, а род подобрал отец. Ведь мне удобнее назваться уроженкой моего герцогства Лавийского, где я многих знаю, и многое видела, чем притворяться жительницей другой провинции. Так в академии я стала леди Гвендолин Ривок, дочерью мелкопоместного дворянина с севера Лавийского герцогства. Мне предоставили для изучения биографию мою, и целого рода с именами родни и знакомых, которые мне надо было запомнить. Узнать меня не могли, так как настоящая леди Ривок с шести до семнадцати лет жила в закрытом пансионе для благородных девиц, а потом вышла замуж за какого-то человеческого лорда, но живущего уединенно и не бывающего в свете. О моем настоящем положении будет знать только ректор, так как документы об образовании я получу на своё настоящее имя.
Амулет, меняющий внешность, заказывал сам герцог через управление безопасности, поэтому никто не сможет его обнаружить и снять морок. Сама личина меняла совсем немного в моей внешности, но узнать уже леди Лавийскую будет трудно. Основной упор делался на глаза. Яркий васильковый цвет приглушался, становился серо-голубым, а уголки глаз не поднимались к виску, а лежали ровно. Уменьшилась длина и густота ресниц, слегка поменялась линия бровей. И вот перед вами уже совсем другая девушка, тоже красивая, но другая! Сам артефакт представлял тонкое колечко с маленьким прозрачным камнем без огранки. Лорд Бирейский сказал, что это очень редкий магический камень оморок. Он встречается так нечасто, что даже многие маги не видели его и тем более не держали в руках. Об этом камне я читала, оморок сам поддерживает магию и заклинание, вплетенное в него, но не дает магического следа, по которому можно обнаружить это заклинание. Колечко столь изящно, что может вполне скрываться под другим кольцом.
На экзамен меня повел сам лорд Бирейский, который тоже был под мороком и выдавал себя за отца леди Ривок. Его личина представляла обычного седого человека возрастом около шестидесяти лет. Увидев его в этом облике, я даже не утерпела и посмеялась, заявив, что не выйду замуж за своего отца, да еще старика.
Процедура поступления была проста. Сначала на артефакте проверяли наличие и уровень магической силы, что и было у меня подтверждено. Потом уже шла проверка знаний, как общеобразовательных, так и магических. По этому уровню формировались группы. Экзамен проходил в большой аудитории, но абитуриентов было всего с десяток. Это объяснялось тем, что приемная комиссия работала уже больше двух недель, и основной поток желающих был в первые дни. Уже через час после сдачи работ и собеседования, мне объявили, что Гвендолин Ривок принята студентом на факультет теоретической магии Королевской академии.
Я гордилась собой и была благодарна своему жениху за то внимание, которое он посвятил исполнению моей мечты. Ведь он не просто получал в жены молодую девушку, а еще и студентку академии, которая будет больше времени уделять учебе, а не своему мужу. Не каждый бы на такое согласился. В сердце разливалось тепло от такого внимания, и мысль, что герцог вскоре станет моим супругом, не казалась уже такой неотвратимо страшной.
Единственная наша размолвка произошла из-за места жительства. Понятно, что в студенческое общежитие меня никто не пустит, но я предпочла бы жить в городском столичном особняке герцогов Бирейских. Сам же лорд хотел, что бы мы жили в замке. Передвигаться же порталами можно было из обоих домов. Сошлись на третьем варианте. Лорд устанавливает порталы прямо в академию и из замка, и из особняка, чтобы мне не пришлось передвигаться по городу, тем более, что в академии есть специальная портальная площадка. Правда, это несколько нарушало нашу легенду о дочери небогатого дворянина, ведь пользоваться такими порталами каждодневно стоит дороговато. Но по этой же легенде, раз я буду жить не в общежитии, у меня есть богатая родственница, которая и озаботилась о безопасности передвижения Гвендолин. В принципе, мы не ссорились, просто немного поспорили, без раздражения и злости. Но даже после этого герцог попросил у меня прощение за несдержанность.
За этот месяц герцог приручил меня к себе, если так можно было назвать наши отношения. Мы маленькими шажками шли навстречу друг другу, шли к любви. Нет, я не могла еще сказать, что влюблена в будущего мужа, но находя каждый раз очередную положительную черту в его характере, понимала, что этого мужчину можно полюбить. Я уже сама хотела его поцелуев, и сама охотно отвечала на них. Матушка была бесконечно рада за меня, Гвинивея тоже восторгалась нашими отношениями, читая в моих вестниках об очередном проведенном совместно вечере или поездке по окрестностям. Я тоже радовалась, что сестрица так спокойно отнеслась к выбору милорда, и не сердится ни на меня, ни на него.
Отец и брат навещали нас, да и мы с матушкой несколько раз выбирались в столицу за покупками. День свадьбы приближался, вот осталось три дня, вот уже два, вот уже завтра…Будущее казалось таким счастливым и светлым…
Отец с Викторианом и Гвинивеей прибыли за день до свадьбы. С ними так же была тетушка Матильда, леди Увати. Так что свой последний предсвадебный день я провела в кругу семьи. Герцога в этот день я видела только мельком и в отдалении. Волнение было, но не от страха, а от предвкушения чего-то неизведанного, но обещающего доставить счастье. А чтобы вообще не получить заранее удар от находивших на меня эмоций, я попросила близких не говорить со мной о свадьбе. Поэтому я развлекалась тем, что показывала родным свой новый дом, рассказывала о истории строительства замка и о генеалогическом древе герцогов Бирейских.
Родственники лорда Энэтуана тоже начали прибывать на торжество. Я думала, что матушка моего жениха прилетит на своих крыльях, но она появилась порталом. Когда лорд Бирейский подвел меня к стройной молодой женщине лет тридцати с яркими зелеными глазами и правильными чертами лица, одетой по последней моде, но без излишеств, я и предполагать не могла, что это мать моего будущего мужа. Сын смотрелся её сверстником. Леди Окиана оказалась смешливой и по-доброму ехидной. Она сыпала шутками и смешными рассказами из своего детства и детства сына, и я понимала, что такая добрая мать не могла воспитать плохого человека.
День свадьбы приближался неотвратимо. Сначала мне казалось, что до этой даты еще далеко, но время летело быстро. Каждый день был заполнен делами по пошиву нового гардероба, примеркам, подготовкой комнат для гостей. Суета в замке увеличивалась.
Я уже ждала каждодневные встречи с женихом. Он все же рассказал мне о том нападении в королевском замке. Оказалось, что был целый заговор против короля Димиана и его Первого Советника. Среди бунтовщиков оказалось несколько членов Королевского Совета, которые тормозили решения самого короля, да еще связались с нашими извечными врагами – степняками. Эти предатели и подготовили нападение на королевскую резиденцию, подкупив слуг, которые провели по подземельям отряд степняков. Сначала бы уничтожили лорда Бирейского, а потом пришел бы черед и короля. За членами Совета уже следили и распутывали их связи с другими заговорщиками, и об отряде знали, правда, когда и для чего он прибудет? Вот после нападения всех их арестовали, а степняков обезвредили. Только одному шаману удалось скрыться, но и его ищут.
- Вы их допрашивали? – спросила испуганно я.
- Это вам неприятно? Да, мне пришлось отдать приказ на арест многих знатных господ, входящих в ближний круг короля, а еще многих из тех, кто им служил. И допрашивать! Это мой долг, как начальника безопасности и советника. Вы ведь понимаете, что это необходимо? – герцог говорил, как будто рубил эти фразы, но последние слова произнес уже мягче.
- Что вы, милорд, я понимаю. Надо к врагам быть жестоким.
- Это не жестокость, моя леди, - голос лорда опять был проникновенно бархатным. – Это предупреждение для тех, кто вынашивает такие же планы по захвату власти, не гнушаясь даже того, чтобы призвать наших врагов. Без вины ни кто не будет осуждён, а виновные понесут наказание сопоставимое с их проступками. Надеюсь, моя леди, вы не будете винить меня за то, что я защищаю своё государство? И не будете слушать других, рассказывающих о том, что «дракон» Его Величества решает вопросы драконовскими методами.
Мне стало стыдно, почувствовала себя опять необдуманной моралисткой. Ведь герцог столько времени уделяет службе, и она часто видит, каким уставшим он приходит из столицы, и не нашла ничего лучше, чем задавать вопросы о жестокости к врагам. Дура! Ведь мама не раз говорила, что мужа надо поддерживать сочувствием и сопереживанием, принимая его заботы, как свои, ненавязчиво интересуясь его делами. Супруг будет благодарен жене, видя, что она небезразлична к его жизни.
- Я никогда не буду обвинять вас за то, что вы являетесь защитником нашей страны, и слушать рассказы о вас не буду. Обещаю. Но вы сами, милорд, будете мне рассказывать о том, чем занимаетесь, и что вас тревожит.
- Какой вы еще ребенок, моя леди, - ласково проговорил мужчина, проводя ладонью по моей щеке, задевая пальцами губы, а я опять таяла под его взглядом. – Вы так непосредственны и наивны. Боюсь, в свете вы можете испытать довольно сильные нападки на вас со стороны моих недоброжелателей.
- Я не ребенок! – подняв подбородок, заявила я. – И в свете я не новичок. Знаю, как могут развлекаться светские львицы, выбрав жертву для насмешек. Матушкины фрейлины еще те занозы!
- Но здесь масштаб иной, милая моя, - лорд Бирейский не возражал мне, а скорее увещевал. – Тут не занозы, тут акулы, и шутки их шутками уже назвать нельзя. Пообещайте мне, Гвендолин, что вы не будете скрывать от меня своих обидчиков, и сами не будете принимать ответных мер в их сторону без моего согласия и руководства.
- Обещаю, - уже выдохнула я в губы мужчины, который, так и не отпустив моё лицо, наклонился для поцелуя. Я уже не стеснялась таких прикосновений, а поцелуев ждала и сама отвечала на них с жаром и восторгом.
Хотя герцог и показал мне свой дом, но экскурсия по нему проходила по центральным залам и галереям. Он провел меня по портретной галерее и рассказал историю их рода, который прославился и воинами, и магами. С картин на меня смотрели суровые лица мужчин и прекрасные лица женщин. В основном это были простые люди, чей век не долог. Здесь, в центре королевства, «мода» на браки с первородными пришла позже, когда закончились бесконечные войны за передел земли и власти. Тут и выяснилось, что матерью самого лорда Энэтуана была драконица, которая до сих пор живет в княжестве драконов и приглашена на нашу свадьбу.
Когда герцог отсутствовал, а меня не мучили примерками, я знакомилась с замком сама. Брала в сопровождающие свою горничную Маару, и она знакомила меня с теми уголки дома и всей крепости, которые не показывают гостям, но которые необходимо знать хозяйке. Маара провела меня по всем боковым проходам и лестницам, показала прачечные и кухни, комнаты прислуги и даже конюшни. Надо сказать, что все слуги восприняли женитьбу своего хозяина с радостью и ко мне проявляли только учтивость, выполняя любое моё распоряжение, хотя я сама не спешила считать себя здешней хозяйкой. Жизнь замка уже налажена, все знают свои обязанности, так что ничего не требовало изменений.
Вот во время такой прогулки с Маарой мы стали свидетелями одной беседы, которая несколько расстроила меня. Спускаясь по боковой лестнице в нижнем доме, я увидела поднимающуюся нам навстречу красивую девушку, несшую поднос. Одета она была в красное платье, совсем не похожее на одежду служанок. Я уже собиралась спросить у своей горничной, кто эта девушка, как из бокового коридора к ней вышли еще две девушки. Вот по их форме сразу было понятно, что это служащие замка.
- Привет, Колета, - сказала одна из служанок, и взяла что-то с подноса девушки и положила себе в рот. - Как вкусно! Так вот чем ты ублажаешь себя в последнее время! Сладостями.!
Руки девушки были заняты подносом, и она не смогла препятствовать тому, что и вторая служанка что-то взяла. Девушка в красном только попыталась отодвинуться и отвести поднос в сторону.
- Колета, не стоит жадничать. Если все это съешь ты одна, тебе станет плохо, - сказала первая.
- Меня зовут Колетт, - зло ответила ей девушка.
Я уже хотела спуститься и прекратить этот спор, но меня остановила Маара, схватив за руку. По её взгляду я поняла, что разговор ей интересен, и решила тоже послушать. А между тем вторая служанка говорила:
- Твоё имя Колета, так тебя звали, пока ты не стала постельной грелкой хозяина. Но твои привилегии скоро закончатся. Недолго тебе быть Колетт на манер благородной леди. Опять оденешь форменное платье и будешь мыть полы, как делала это раньше.
- Не правда! – вскрикнула девушка. – Герцог не забывает меня и сейчас, хотя в его доме невеста! Вот!
У меня похолодело в груди, дальше продолжать слушать излияния этой «грелки» её будущего мужа она не хотела, но меня опять остановила Маара.
- Врешь! – сказала первая служанка, опять что-то утянув с подноса. - С тех пор, как леди Лавийская поселилась в замке, хозяин не приходил к тебе и не вызывал тебя. Мы следили. Он даже не разговаривал с тобой, когда ты попыталась остановить его в коридоре. Повторить то, что милорд сказал тебе?
- Что? – Колета уже почти кричала. – Вы и там следили?
- Конечно! Нам велел следить за тобой управляющий, а то у тебя хватило бы ума потревожить леди Гвендолин. Так герцог тебе сказал, что больше не нуждается в твоих услугах. И еще попросил никогда не беспокоить его приставаниями в коридорах.
Девушка в красном зарычала и швырнула поднос в служанок. С грохотом по ступенькам покатились тарелочки и вазочки со сладостями. Служанки со смехом побежали обратно в коридор, из которого вышли, оскорбленная Колета бросилась за ними с ругательствами похлеще, чем мне однажды пришлось услышать от одного конюха, которому жеребец наступил на ногу.
Я еще постояла с минуту на площадке, успокаивая сердце, а потом тоже побежала, но к матушке. Так хотелось, чтобы она успокоила и нашла обоснование поступкам жениха. Мне было одновременно больно от того, что милорд был с другой женщиной, но и радовало то, чир Энэтуан отказался от дальнейшей близости с этой девицей.
Леди Лизетт не подвела мои ожидания:
- Дочка, герцог Бирейский давно не мальчик, а физиология зрелого мужчины требует женского внимания. Когда он был без обязательств перед тобой, он был волен иметь под боком такую «грелку». Тебе не стоит переживать, ведь жених отказался от своих старых связей. Он полюбил тебя. Пошел по зову сердца к тебе. А ты должна вести себя так, чтобы этот зов не охладел, чтобы у твоего супруга не возникло желание завести себе новую «грелку». Ведь мы уже говорили с тобой, какой хочет видеть свою жену муж.
После слов мамы, которые бальзамом пролились на мою душу, смывая все сомнения, я успокоилась и вечером, когда пришел герцог, ни чем не выдала то, что узнала о нем.
В академию я поступила, как и обещал герцог. Правда, под личиной амулета и чужой фамилией. Имя мне оставили моё, а род подобрал отец. Ведь мне удобнее назваться уроженкой моего герцогства Лавийского, где я многих знаю, и многое видела, чем притворяться жительницей другой провинции. Так в академии я стала леди Гвендолин Ривок, дочерью мелкопоместного дворянина с севера Лавийского герцогства. Мне предоставили для изучения биографию мою, и целого рода с именами родни и знакомых, которые мне надо было запомнить. Узнать меня не могли, так как настоящая леди Ривок с шести до семнадцати лет жила в закрытом пансионе для благородных девиц, а потом вышла замуж за какого-то человеческого лорда, но живущего уединенно и не бывающего в свете. О моем настоящем положении будет знать только ректор, так как документы об образовании я получу на своё настоящее имя.
Амулет, меняющий внешность, заказывал сам герцог через управление безопасности, поэтому никто не сможет его обнаружить и снять морок. Сама личина меняла совсем немного в моей внешности, но узнать уже леди Лавийскую будет трудно. Основной упор делался на глаза. Яркий васильковый цвет приглушался, становился серо-голубым, а уголки глаз не поднимались к виску, а лежали ровно. Уменьшилась длина и густота ресниц, слегка поменялась линия бровей. И вот перед вами уже совсем другая девушка, тоже красивая, но другая! Сам артефакт представлял тонкое колечко с маленьким прозрачным камнем без огранки. Лорд Бирейский сказал, что это очень редкий магический камень оморок. Он встречается так нечасто, что даже многие маги не видели его и тем более не держали в руках. Об этом камне я читала, оморок сам поддерживает магию и заклинание, вплетенное в него, но не дает магического следа, по которому можно обнаружить это заклинание. Колечко столь изящно, что может вполне скрываться под другим кольцом.
На экзамен меня повел сам лорд Бирейский, который тоже был под мороком и выдавал себя за отца леди Ривок. Его личина представляла обычного седого человека возрастом около шестидесяти лет. Увидев его в этом облике, я даже не утерпела и посмеялась, заявив, что не выйду замуж за своего отца, да еще старика.
Процедура поступления была проста. Сначала на артефакте проверяли наличие и уровень магической силы, что и было у меня подтверждено. Потом уже шла проверка знаний, как общеобразовательных, так и магических. По этому уровню формировались группы. Экзамен проходил в большой аудитории, но абитуриентов было всего с десяток. Это объяснялось тем, что приемная комиссия работала уже больше двух недель, и основной поток желающих был в первые дни. Уже через час после сдачи работ и собеседования, мне объявили, что Гвендолин Ривок принята студентом на факультет теоретической магии Королевской академии.
Я гордилась собой и была благодарна своему жениху за то внимание, которое он посвятил исполнению моей мечты. Ведь он не просто получал в жены молодую девушку, а еще и студентку академии, которая будет больше времени уделять учебе, а не своему мужу. Не каждый бы на такое согласился. В сердце разливалось тепло от такого внимания, и мысль, что герцог вскоре станет моим супругом, не казалась уже такой неотвратимо страшной.
Единственная наша размолвка произошла из-за места жительства. Понятно, что в студенческое общежитие меня никто не пустит, но я предпочла бы жить в городском столичном особняке герцогов Бирейских. Сам же лорд хотел, что бы мы жили в замке. Передвигаться же порталами можно было из обоих домов. Сошлись на третьем варианте. Лорд устанавливает порталы прямо в академию и из замка, и из особняка, чтобы мне не пришлось передвигаться по городу, тем более, что в академии есть специальная портальная площадка. Правда, это несколько нарушало нашу легенду о дочери небогатого дворянина, ведь пользоваться такими порталами каждодневно стоит дороговато. Но по этой же легенде, раз я буду жить не в общежитии, у меня есть богатая родственница, которая и озаботилась о безопасности передвижения Гвендолин. В принципе, мы не ссорились, просто немного поспорили, без раздражения и злости. Но даже после этого герцог попросил у меня прощение за несдержанность.
За этот месяц герцог приручил меня к себе, если так можно было назвать наши отношения. Мы маленькими шажками шли навстречу друг другу, шли к любви. Нет, я не могла еще сказать, что влюблена в будущего мужа, но находя каждый раз очередную положительную черту в его характере, понимала, что этого мужчину можно полюбить. Я уже сама хотела его поцелуев, и сама охотно отвечала на них. Матушка была бесконечно рада за меня, Гвинивея тоже восторгалась нашими отношениями, читая в моих вестниках об очередном проведенном совместно вечере или поездке по окрестностям. Я тоже радовалась, что сестрица так спокойно отнеслась к выбору милорда, и не сердится ни на меня, ни на него.
Отец и брат навещали нас, да и мы с матушкой несколько раз выбирались в столицу за покупками. День свадьбы приближался, вот осталось три дня, вот уже два, вот уже завтра…Будущее казалось таким счастливым и светлым…
Глава 11
Отец с Викторианом и Гвинивеей прибыли за день до свадьбы. С ними так же была тетушка Матильда, леди Увати. Так что свой последний предсвадебный день я провела в кругу семьи. Герцога в этот день я видела только мельком и в отдалении. Волнение было, но не от страха, а от предвкушения чего-то неизведанного, но обещающего доставить счастье. А чтобы вообще не получить заранее удар от находивших на меня эмоций, я попросила близких не говорить со мной о свадьбе. Поэтому я развлекалась тем, что показывала родным свой новый дом, рассказывала о истории строительства замка и о генеалогическом древе герцогов Бирейских.
Родственники лорда Энэтуана тоже начали прибывать на торжество. Я думала, что матушка моего жениха прилетит на своих крыльях, но она появилась порталом. Когда лорд Бирейский подвел меня к стройной молодой женщине лет тридцати с яркими зелеными глазами и правильными чертами лица, одетой по последней моде, но без излишеств, я и предполагать не могла, что это мать моего будущего мужа. Сын смотрелся её сверстником. Леди Окиана оказалась смешливой и по-доброму ехидной. Она сыпала шутками и смешными рассказами из своего детства и детства сына, и я понимала, что такая добрая мать не могла воспитать плохого человека.
